Джулиана Сент-Албанс стояла в галерее второго этажа особняка Нортклифф-Холл и задумчиво разглядывала толпящихся внизу гостей. Время от времени из толпы выныривал то белоснежный напудренный мужской парик с волосами, уложенными в замысловатые локоны и завитки, то женский, самой изысканной и невообразимой формы, которую Джулиане приходилось когда-либо видеть. Как, например, вот этот, особо причудливый, в форме миниатюрного корабля, вздымающегося на пенной волне волос на высоту почти двух футов над головой своей хозяйки — особы высокомерного вида. Прыснув от смеха, Джулиана поспешила отвести взгляд, едва удержавшись от сильного желания бросить сверху свой платок на маячивший внизу кораблик.

Джулиана знала лишь немногих из гостей, приглашенных на сегодняшний бал: из округи была звана только местная кармартенская знать, остальную же часть гостей составляли английские вельможи, прибывшие на торжества в Нортклифф-Холл. Ради такого случая в зале для танцев был сервирован роскошный ужин из двадцати блюд, вино и шампанское лились рекой; был также маленький, но стоивший хозяевам больших денег струнный ансамбль, ублажавший слух гостей музыкой Генделя и Арна.

«Дарси должен остаться доволен», — решила Джулиана, заметив широкоплечую фигуру старшего брата у парадного входа. И правда, выставленная напоказ роскошь и комплименты восхищенных гостей необыкновенно тешили тщеславие Дарси.

Впервые за два года, прошедшие со смерти главы семейства Сент-Албанс, представился столь удобный случай щегольнуть богатством, и Дарси не преминул им воспользоваться.

Сегодня был день ее помолвки. Джулиана вздохнула. Она могла бы без труда обойтись без столь пышного торжества, но, если уж Дарси Сент-Албанс, граф Нортклиффский, что задумывал, он всегда умел настоять на своем. А сегодня он задумал поразить свет блеском своего заново сколоченного состояния.

Она оглядела комнату, выискивая взглядом Оувертона, своего второго брата. Не в пример Дарси, он выглядел нахмуренным и, казалось, все на свете отдал бы за то, чтобы оказаться сейчас подальше отсюда, лучше всего на рыбалке, или на охоте, или в компании таких же, как он, острых на язык гуляк-приятелей. Джулиана улыбнулась. Они были так не похожи друг на друга, ее братья!

Однако ни тот ни другой не стали противиться ее обручению со Стивеном Уиндхэмом, маркизом Девонширским, — англичанином до мозга костей, что в их глазах было немаловажным достоинством. В особенности быстро сошелся с будущим зятем Дарси. Оба на паях владели рудниковыми разработками, и Дарси уже лелеял грандиозные планы по совместному расширению дела. В маркизе его восхищали честолюбие и решимость не останавливаться на достигнутом ни в коммерческих предприятиях, ни в политике. И этим он мало чем отличался от самого Дарси.

«Стивен совсем такой же, как Дарси. И это ужасно», — со вздохом призналась себе Джулиана. Ведь Дарси всегда удавалось добиться от нее всего, что он хотел.

Неожиданно из гостиной появился Стивен, окруженный толпой гостей, веселый, улыбающийся. Нет, она несправедлива к нему, подумала Джулиана. Невзирая на все его честолюбие, он умел быть добрым, а порой и нежным с ней. Чего не скажешь о Дарси. Этим маркиз больше походил на Риса.

О Господи, с чего это ей вдруг вспомнился Рис? Джулиана зажмурилась и попыталась отогнать прочь всякие мысли о Рисе Вогане. Но будто нарочно в ее памяти возник образ высокого, стройного валлийца с голубыми, словно морская вода, пронзительными, горящими внутренним огнем глазами. За шесть лет, истекших со дня их последней встречи, Джулиане пора было бы уже выбросить из головы его образ. Тем более что Риса уже нет в живых.

Но чувство вины с новой силой заговорило в ней. «Нет! Моя помолвка — это не предательство! — успокаивала она себя. — Я не предаю его!»

Джулиане казалось, что она заслужила настоящее счастье. Молодость не вернуть назад, и в свои двадцать шесть она по-настоящему рисковала остаться без мужа. К счастью, Стивен не придавал слишком большого значения возрасту невесты. Он не скрывал, что любит ее и собирается сделать своей женой и маркизой Девонширской. И, что самое главное, он ждал от нее наследников.

Наследники… Джулиана покраснела. Ей было прекрасно известно, как появляются на свет дети, хотя прошло уже шесть лет с тех пор, как она в последний раз серьезно думала о ребенке… и уже целых шесть долгих лет, как после чудесной ночи вдвоем Рис исчез из ее жизни.

Но Джулиана безжалостно гнала прочь воспоминания. Ей не пристало думать о нем в день помолвки с другим мужчиной. Стивен любит ее, а Рис… Рис никогда не любил ее, теперь она была в этом уверена. Если бы их связывала любовь, он сумел бы вернуться к ней, несмотря на все преграды и трудности, или хотя бы прислал весточку о себе. Если бы Рис любил ее, сейчас он был бы с ней и Джулиане не пришлось бы выходить замуж за другого. И не пришлось бы со стыдом скрывать от жениха, что она уже не девушка.

Летиция, горничная Джулианы, как-то шепнула ей, что помочь в таком деле может только старая валлийка Бриуна. Выслушав Джулиану, старуха грубо расхохоталась и заверила ее, что шести лет предостаточно, чтобы в первую брачную ночь не вызвать никаких подозрений у мужа. После чего, однако, порекомендовала для большей убедительности брызнуть, когда придет время, крови поросенка на брачную простыню.

Но Джулиана не находила себе места от беспокойства. А что, если Стивен не попадется на удочку? Что, если ей не удастся провести мужа и он поймет, что его обманывают? Потому ей придется употребить всю свою находчивость, чтобы выглядеть столь же неопытной в любовных делах, какой она была тогда, в свою первую ночь с Рисом…

При мысли об этом румянец разлился по щекам Джулианы. «О Господи!» Она подхватила свои юбки и направилась к лестнице. Нет, она больше ни секунды не будет думать о мужчине, который либо уже мертв, либо настолько бессердечен, чтобы не помнить, в каком положении он ее оставил. Было бы настоящим предательством позволить себе мечтать в такой вечер о ком-то другом, кроме Стивена.

Спускаясь по широкой лестнице, Джулиана видела, что глаза всех гостей прикованы только к ней. Она смущенно опустила взор, почувствовав на себе обжигающий, полный любви взгляд Стивена. За многозначительными улыбками приглашенных она угадывала какой-то скрытый, касающийся лично ее смысл, отчего Джулиане стало не по себе.

В их глазах она была чистейшим существом в самом расцвете своей невинности. Она словно читала тайные мысли дам: «Скоро ты все узнаешь. Вот увидишь, это так необычно!», угадывала помыслы кавалеров, только и мечтавших заполучить к себе в постель невесту-девственницу.

«Стивен, должно быть, ждет не дождется того момента, когда я стану его женой», — подумала она, заметив, как его взгляд, полный желания, скользнул по ее груди в глубоком вырезе платья.

Джулиана чуть было не рассердилась на него за это, но сдержалась. Стивен предназначен ей в мужья, и неудивительно, что он находит ее желанной. По-другому быть и не должно. Ведь ее будущие дети будут и его детьми.

Но пока…

Джулиана чувствовала, что он пожирает взглядом ее открытые плечи и нежные округлости грудей, и не могла понять, почему же так неловко чувствует себя под этим взглядом.

Она подошла к Стивену и подхватила его под локоть, стараясь отогнать предательские мысли.

— Ну вот наконец и наша красавица, — с улыбкой прошептал он.

Мгновенно вся ее неловкость исчезла. Ведь, в конце концов, только Стивен всегда умел успокоить ее смятенную душу. Переполняемая нежностью, Джулиана прошептала:

— Добрый вечер, мой господин. Сегодня вы, как никогда, прекрасны.

Стивен собирался было ответить, но их уже обступила толпа гостей, и его слова потонули в потоке поздравлений. Всех интересовало, когда же состоится свадьба, и Стивен с удовольствием отвечал на все вопросы, даже если они касались и самой Джулианы. Она нахмурилась. Джулиану раздражала эта его привычка всегда отвечать за нее. Без сомнения, таким образом он хотел облегчить ей задачу, но иногда Джулиане казалось, что ему просто неинтересно ее мнение.

А вот Рис был совсем другим… «Хватит думать о Рисе!» — остановила она себя.

Джулиана неожиданно почувствовала, как Стивен сжал ее локоть, давая понять, что ей все же следовало ответить на вопрос одной из дам, обращенный лично к ней.

— Простите меня, — пробормотала она. — Вы, кажется, что-то спросили?

Леди Элдор сурово поглядела на Джулиану, ее маленькие глазки решительно блестели в морщинистых складках век.

— Надеюсь, вы не задержитесь в Ллинвидде надолго? — произнесла она, похлопав Джулиану веером по руке. Можно было подумать, что на этом она не остановится и отшлепает Джулиану уже как следует, если девушка ответит не так, как хотелось бы старой даме.

— Нет, не задержимся, — ответила Джулиана, стараясь, чтобы голос ее звучал как можно тверже.

Стивен не удержался и перебил невесту:

— Ллинвидд принадлежит Джулиане, и мы, конечно, будем там изредка бывать. Но жить пока будем в моем девонширском замке Уиндхэм, ведь так, любовь моя?

Стивен выжидательно поглядел на нее. Джулиана через силу улыбнулась.

— Конечно. Я уже сгораю от нетерпения поскорее увидеть Девоншир.

— Вот это правильно, — одобрительно кивнула леди Элдор. — Я уверена, что в Уиндхэме вы устроитесь получше, чем в Ллинвидде. Там-то уж вам не придется иметь дело с бестолковыми валлийскими слугами.

— Я не имею обыкновения держать у себя на службе глупцов, — обиженно заявила Джулиана. — И, кстати, я никогда не считала валлийцев плохими слугами.

С силой сжав ее локоть, Стивен опять поторопился вмешаться:

— Джулиане просто всегда везло на прислугу. И все же думаю, что мои слуги ей больше придутся по душе. Они, кстати, все до одного — англичане.

Леди Элдор неодобрительно фыркнула и направилась пересказать своим приятельницам слова Джулианы. Сама же Джулиана только с досадой кусала губы, с трудом удерживаясь от желания вмешаться в неприятный разговор.

Замок Уиндхэм представлял собой мощную норманнскую крепость, и тамошние слуги казались будущей хозяйке не менее устрашающими, чем само сооружение. Никогда она, владелица Ллинвидда, не тревожилась о том, как будет управлять, но сейчас, в преддверии встречи с уиндхэмской прислугой, ей было не по себе. Все до одного — англичане! Ну, если слуги в замке — само воплощение старой Англии, то тем хуже для Англии.

— Что, моя сестрица опять поет дифирамбы валлийцам? — прозвучал за ее спиной сердитый голос Дарси.

Стивен ласково взглянул на Джулиану:

— Ты же ее знаешь, Дарси. Она вечно всех защищает.

Дарси вопросительно уставился на нее. Джулиана дерзко посмотрела в глаза брату. Пусть думает, что хочет. Его никогда не интересовала судьба Уэльса, а ее прошлые отношения с Рисом волновали его лишь потому, что затрагивали честь семьи.

— Ну ладно, — примирительно сказал Дарси, — я-то хотел спросить, не знаете ли вы того парня, что бродит под окнами. Он не отрывает глаз от Джулианы с самого момента ее появления. Его лицо мне знакомо, вот только не могу вспомнить, где я его видел.

Джулиана повернулась к окну посмотреть, кто же тот, о ком идет речь, но услышала голос брата:

— Слишком поздно. Он успел уже куда-то скрыться, пока мы тут с вами болтали. Я его потом найду. Странный какой-то гость — не похож на остальных. У него неприступный вид — он, наверное, из тех, кто никогда не улыбается. Не люблю таких. — Дарси взглянул на Стивена. — Надеюсь, он не твой приятель?

— Думаю, что нет. — Стивен оглядел зал, полный гостей. — Скорее, это кто-нибудь из друзей твоей супруги.

Пока мужчины обсуждали своих приятелей, Джулиана рассеянно глядела в окно. Ей очень хотелось взглянуть на мужчину, которого заметил Дарси. Ухаживания друзей Стивена всегда только раздражали Джулиану, но на этот раз слова брата заинтриговали ее — в поведении незнакомца было нечто не совсем обычное.

Вообще, призналась себе Джулиана, сегодняшний праздник стал для нее нелегким испытанием — все ей в тягость. Управление ллинвиддским имением, доставшимся ей от отца, приучило ее к одиночеству. Но отныне ей не придется скучать, ведь Стивен пообещал, что будущей хозяйке замка Уиндхэм необходимо будет посвящать немало времени развлечениям. Однако развлечения не приносили никакого удовольствия Джулиане. По душе ей больше были обязанности будущей хозяйки большого имения. Управление хозяйством доставляло Джулиане настоящую радость, несмотря на то, что родители и их английские друзья считали неприличным для женщины самостоятельно вести хозяйственные дела вместо того, чтобы заниматься семьей.

К счастью, ни обитателей Нортклифф-Холла, ни слуг не занимало, кто управляет Ллинвиддом, только бы в нем царили покой и процветание. Едва только Джулиане удалось поставить на ноги запущенное хозяйство и оно стало приносить прибыль, как семья перестала противиться ее новым обязанностям. Как жаль, что скоро ей придется покинуть все это!

…Джулиана даже не заметила, как в гостиную вошел дворецкий и объявил, что ужин подан. Все мысли ее были прикованы к замку, что лежал в двух часах езды на север от Кармартена.

Пока гости восхищались мастерством, с каким повар приготовил поджаренного до золотистой корочки молочного поросенка, Джулиане мерещились сводчатые залы Ллинвидда, розовая плантация, над которой ей так долго пришлось потрудиться, старинные картины и мебель, в поисках которой она объездила весь Уэльс.

Джулиана вздохнула. Она вынуждена будет покинуть Ллинвидд, он перестанет быть ее домом. Именно это было одной из причин, заставлявших ее так долго откладывать свое решение о замужестве.

По правде говоря, чувство, которое испытывала Джулиана к Стивену, нельзя было еще назвать любовью. То были, скорее, привязанность и уважение. Конечно, со временем она научится любить мужа, но именно это отсутствие любви к Стивену и беспокоило ее сейчас. Ведь браки без любви так часто оказываются несчастными. И женитьба брата Дарси была тому красноречивым примером.

Она озабоченно взглянула на свою невестку Элизабет. На лице женщины было написано обычное для нее непроницаемо-ледяное выражение, не смягчавшееся даже в присутствии мужа. Женитьба Дарси на богатой наследнице носила сугубо корыстный характер. Но разве и ее собственное замужество не преследовало те же цели?

«Нет, — твердо сказала она сама себе. — Выйти замуж из корыстных соображений — это одно, но вот выйти замуж, чтобы спастись от одиночества, — это уже совсем другое». Даже в Ллинвидде бывает очень одиноко в холодные зимние ночи. Джулиана устала от одиночества. Ей нужны были муж и дети. К тому же Стивен действительно нравился ей. И она верила, что со временем им удастся найти свое счастье.

Незаметно для Джулианы ужин был окончен, и Дарси поднялся произнести тост. Он повернулся к сестре, и резкие черты его лица смягчились. Затем обратился к гостям.

— Я рад приветствовать вас, друзья, на нашем празднике, — начал он торжественно. — Вы оказали мне большую честь, приняв приглашение отпраздновать со мной и моей семьей столь важное для нас событие. — Он выдержал паузу, стараясь сохранить величественный вид. Но широкая улыбка озарила его лицо. — Год назад милейший маркиз Девонширский пришел ко мне просить руки моей сестры Джулианы. Судьбе было угодно, чтобы они прониклись друг к другу взаимной симпатией.

Лицо Дарси омрачилось.

— Смерть нашего отца не позволила ему иметь честь знать лорда Девонширского. Но я уверен, батюшка без колебаний признал бы его. Лорд Девонширский — один из самых уважаемых, умнейших и приятнейших людей, которых мне когда-либо доводилось знать.

Дарси расправил плечи, его взгляд вспыхнул решимостью.

— Сегодня, друзья мои, я с удовольствием объявляю от имени моей матушки и покойного батюшки о помолвке моей сестры Джулианы с присутствующим здесь достойнейшим из мужчин.

С удовлетворенным видом он поднял бокал:

— Так выпьем же! За леди Джулиану и ее будущего супруга Стивена Уиндхэма, маркиза Девонширского! Пусть Господь пошлет им счастье!

Гости сдвинули бокалы, но, прежде чем прозвучали первые слова поздравления, общий шум перекрыл зычный голос незнакомца, неизвестно откуда появившегося в зале:

— Остановитесь!

Дарси замер, не веря своим ушам. Десятки бокалов неподвижно повисли в воздухе, словно подвешенные на невидимых ниточках. Кровь с неистовой силой застучала в висках у Джулианы.

Она поискала глазами того, кому принадлежал голос, и увидела мужчину, возвышавшегося на пороге танцевальной залы, в которой был накрыт праздничный ужин. Высокий, стройный, одет с безупречным вкусом. Был ли это тот незнакомец, о котором говорил Дарси? Она еще не могла различить лица новоприбывшего, намеренно державшегося в тени, но то, что она успела заметить, ошеломило ее.

Он был одет строже, чем присутствовавшие в зале гости, да и манера, с которой он держался, выдавала свойственное его натуре высокомерие. Не обращая внимания на испуганный шепот и растерянные взгляды собравшихся, незнакомец решительно двинулся к новобрачным. Выхватив на ходу бокал из рук одного из гостей, он заявил:

— У меня есть для вас другой тост.

Что-то в его голосе заставило Джулиану вздрогнуть. Нет, этого не может быть — просто почудилось. Голос Риса был совсем иным — мягким и выразительным, а этот звучал резко, словно удар хлыста. Когда мужчина приблизился на достаточное расстояние, она заметила, что его богатое платье больше напоминало одеяние знатного вельможи, нежели скромный костюм простого валлийца. Тем более что незваный гость был выше ростом, держался увереннее, представительнее, чем…

Но какие бы доводы она сама для себя ни придумывала, ее паника усиливалась по мере того, как незнакомец медленно приближался к ним вдоль длинного ряда накрытых столов. Словно онемев, Джулиана рассматривала широкие плечи, черную курчавую бородку, прикрывавшую нижнюю часть его лица, такого привлекательного и такого до боли знакомого! Она поднялась, будто во сне, все еще не смея верить собственным глазам.

После небольшого замешательства к Дарси, по-видимому, вернулось присутствие духа.

— Что за вопиющая дерзость! Я вас не знаю, сэр, и уверен, что никто вас сюда не звал. Извольте покинуть этот дом, пока мои слуги не вышвырнули вас вон!

Он подал знак слуге, который тотчас же заспешил к непрошеному гостю.

С мрачным видом мужчина выхватил шпагу. Его оружие не походило на те бутафорские шпаги, что подвешивают к своему платью щеголи, стремящиеся придать своему виду некоторую мужественность. То был настоящий, несущий смерть клинок, при одном виде которого сбежавшиеся слуги враз отшатнулись.

Убедившись в том, что больше никто не преграждает ему путь, незнакомец обратился к Дарси:

— Присмотрись внимательнее — и ты увидишь, что ошибся.

Теперь он стоял совсем близко, всего в шести футах от хозяйского стола.

— Если кого и следовало пригласить сюда сегодня, так это меня. Негодяи, вы думали, что вам удалось избавиться от меня. — Он смерил ожесточенным взглядом каждого, кто сидел за главным столом. — Иначе зачем вам было устраивать весь этот грязный фарс?

Джулиана не знала, куда деваться от стыда, и лишь безмолвно смотрела в глаза мужчины. Сердце бешено стучало у нее в груди. Не может быть! Господи, этого не может быть!

Она увидела, как в бешенстве вскочил со своего места Стивен.

— «Негодяи»! «Фарс»! Вы мне заплатите за эти слова, сэр!

Мужчина усмехнулся, и на его мрачном лице отразилось удовольствие:

— Ошибаетесь, лорд Девоншир. Это вы мне за все заплатите. Не правда ли, Джулиана?

Стивен изумленно повернулся к невесте, но Джулиана даже не взглянула на него, чувствуя на себе лишь испепеляющий взгляд незнакомца. Эти голубые глаза! Комок подступил у нее к горлу, и задрожали колени. Святой Боже, только у одного человека в мире были такие глаза!

— Тебе следовало бы рассказать ему все, Джулиана, — резким голосом сказал он. Его взгляд пылал гневом и осуждением, от которого у нее перехватило дыхание. — Думаю, после твоего рассказа никому и в голову не придет говорит о какой-то помолвке.

— Не может быть… — с трудом пролепетала она.

Глаза мужчины сузились.

— Что не может быть? Не может быть, чтобы я возвратился? Что я требую принадлежащие мне по праву земли… наследство… тебя, наконец? Говорю тебе, может быть. И так оно и будет.

Его слова привели общество в настоящее смятение, лишь оба брата Джулианы, рассвирепев, рвались призвать наглеца к ответу.

Какими бы горькими словами он ни хотел уколоть ее, Джулиана больше не чувствовала гнева, а лишь сильнейшее потрясение, лишившее ее дара речи. Она словно увидела перед собой пришельца с того света, хотя мужчина, стоявший в нескольких шагах от нее, совсем не походил на бесплотный призрак.

— Рис… — прошептала она и оперлась на спинку стула, ища поддержки.

Но Рис даже не улыбнулся ей и лишь глядел на Джулиану ледяным взглядом. Затем медленно поднял свой бокал.

— За тебя, Джулиана, моя дорогая супруга. Я пришел за тобой.

И тогда впервые в жизни сознание покинуло ее.