"Сладкое вино любви" - читать интересную книгу автора (Делински Барбара)

Глава 14

Джилл Сибринг Оливии сразу понравилась. Чем имении, она не могла сказать: то ли открытой, приветливой улыбкой, то ли грустными глазами, а может, просто потому, что они ровесницы. На вечеринку Джилл надела почти такой же сари как, как у Оливии. Как бы то ни было, они разместились к машине Оливии и отправились на вечеринку все вместе.

– Наверное, я зря поехала, – сказала Джилл. – У меня был тяжелый день.

Оливия сидела за рулем. Тесс устроилась на заднем сиденье вместе с новой горничной – девушкой лет восемнадцати. По словам Натали, она оказалась гораздо проворнее и аккуратнее предыдущей. Как пойдут у нее дела дальше, покажет время.

– Кто-нибудь отвезет тебя домой пораньше, – сказала Оливия Джилл. Фуршет был назначен на пять часов. – Интересно, сколько времени продлится вечеринка?

Тесс протиснулась между сиденьями. На ней были белые шортики и голубая футболка с эмблемой «Асконсета», а волосы заплетены в тугую косичку.

– Сегодня будет фейерверк. Значит, до самого вечера.

– Ты уже видела местных детей? – спросила девочку Джилл.

– Да, многие занимаются со мной в одном классе яхт-клуба.

– Тогда ты хорошо повеселишься.

– Не знаю. Я с ними еще толком не познакомилась.

– Все равно будет чудесно, – сказала Джилл, и ее уверенность невольно передалась и Оливии.

– А где вы живете? – спросила Тесс у Джилл.

– В Вашингтоне.

– А почему ваш муж не приехал?

Оливия хотела было вмешаться и отвлечь Тесс, но Джилл спокойно ответила:

– У него много работы. Я всегда провожу здесь больше времени, чем он.

– Ты тоже работаешь? – спросила Оливия. Гладко причесанные светлые волосы, скромные, но элегантные украшения – все говорило о том, что перед ней деловая женщина.

– Не официально.

– Что это означает? – спросила Тесс.

Джилл улыбнулась:

– Мне не платят за работу. – И пояснила, обращаясь к Оливии: – Я занимаюсь рекламой благотворительных организаций.

– А почему вам не платят? – не унималась Тесс.

– У них нет денег.

– А дети у вас есть?

– Пока нет, – ответила Джилл.

Они остановились на стоянке у яхт-клуба сразу за машиной Карла. Еще один автомобиль припарковался рядом.

Саймона нигде не было видно. Значит, он либо не почувствовал ничего в то утро, либо не хотел в этом признаться. Оливия надеялась, что он приедет. Ведь обед в Большом доме больше семейное торжество, чего не скажешь о вечеринке в клубе. Здесь собралось человек сто.

Напрасно он прячется.

Но Оливия не стала выяснять причины его отсутствия у Натали и Карла. Она решила расспросить других и начала с Донны Гомес, помощницы Саймона. Донна, стройная, черноволосая, загорелая, выглядела не старше Оливии, хотя у нее было двое детей-подростков. Она приехала на праздник вместе с мужем и детьми, что, по ее словам, было в традициях Асконсета.

– Если такова традиция, то где ваш босс? – спросила ее Оливия.

– Саймон? Наверное, дома. Он редко появляется на людях, – ответила Донна.

– С тех пор как погибла его жена?

– Да нет, он вообще очень замкнутый человек. Можно сказать – нелюдимый. Вот жена у него была совсем другая.

Мастер-винодел Дэвид Сперлинг подтвердил это, когда Оливия обратилась к нему с тем же вопросом. Солнце садилось, и они любовались яхтами на водной глади.

– Видите вон ту? – спросил он, указывая на белоснежную красавицу яхту с каютой. – Она принадлежит винограднику. У нас была еще и парусная яхта, но… вы, наверное, слышали о катастрофе.

– Да, и я удивлена, что в Асконсете отважились купить, еще одну яхту.

– Так захотел Александр. – Дэвид показал на другую яхту, гораздо длиннее и шире. – Но ему хотелось, чтобы новая яхта была еще больше.

– Понятно, – сказала Оливия. – Чем больше яхта, тем она менее уязвима.

– Нет, Александр просто хотел, чтобы его любимица привлекала всеобщее внимание, – с улыбкой возразил Дэвид.

– Он хорошо управлялся с судном?

– Не особенно. Когда он собирал компанию на яхте, у руля находился Саймон. Ему не было равных в этом деле. Но с того печального дня он ни разу не был ни на яхте, ни в яхт-клубе.

– И чем же он занимается в свободное время?

На этот вопрос ответила Анна-Мари Фриар, секретарь из офиса. Оливия часто с ней беседовала – Анна-Мари отличалась общительным нравом и любила поболтать, а с Оливией, доверенным лицом Натали, – особенно.

– Он много читает, – сказала Анна-Мари. – Покупает книжки – заказывает их по Интернету. Наверное, ему это правится. Теперь ему не надо даже в магазин ходить – книга присылают к нам в офис, а мы уж передаем ему. Должно быть, у него весь дом завален макулатурой.

– А где его дом? – спросила Оливия. Она знала, что Саймон живет на территории Асконсета неподалеку от виноградника, но его дом не был обозначен ни на одном из планов фермы. Во время вечерних пробежек Оливия пыталась отыскать его, но безуспешно.

– Он на юго-восточной стороне.

– Там нет никаких построек.

– Просто вам не видно – его дом высоко на холме. На дереве висит указатель на узенькую тропинку. Дом в полумиле от поворота. Когда Сибринги сюда переселились, этот участок отец Натали выделил отцу Карла.

Оливия знала, что у Карла есть дом в городе. Она думала, что тот старый домишко давно снесли, а землю распахали.

– Саймон живет в доме родителей?

– Не совсем, – сообщила словоохотливая Анна-Мари. – Он был полностью перестроен дважды.

Оливия хотела расспросить Анну-Мари поподробнее, но заметила Тесс. Дочь шла вместе с детьми из своего яхт-класса, то есть плелась в хвосте с недовольным видом.

«Хочешь завести друзей? Сначала научись улыбаться», – сказал ей Саймон.

Он прав. Ее дочь не располагает к общению.

«Улыбнись же», – мысленно приказывала Оливия в надежде, что дочь услышит ее призывы. Невероятно, но Тесс и в самом деле обернулась, однако, заметив мать, еще больше насупилась и нетерпеливо махнула рукой. Потом вслед за другими детьми вошла в клуб.

К тому времени Анна-Мари уже нашла себе другого слушателя, а Натали жестом пригласила Оливию присоединиться к их компании. Там были старые друзья Натали и Карла, старожилы Асконсета. Вдруг среди них и та загадочная женщина с фотографии? Теперь им по семьдесят – восемьдесят лет, и черты угадать сложно. Оливия уже готова была обратиться к Натали с вопросом, но тут открылся буфет.

Оливии никогда раньше не приходилось видеть такого изобилия деликатесов. Янтарная уха из рыбы и моллюсков, салаты из омаров, запеченные креветки, мясные и рыбные стейки, кукурузные лепешки, гамбургеры и хот-доги, капустные и картофельные салаты, фасоль.

Оливия наполнила свою тарелку и отправилась на поиски Тесс. Девочка жевала гамбургер, сидя на палубе чуть поодаль от других детей. Она сидела к ней спиной, и Оливия не видела ее лица. Так даже лучше – наверняка Тесс печально потупилась и опустила уголки губ.

Глядя на дочь, Оливия готова была отдать все на свете, чтобы только повернуть время вспять. Когда Тесс была совсем крохой, развлечь ее не стоило труда. Но теперь девочка вряд ли примет от нее помощь – ей уже десять лет как-никак.

Мучаясь от сознания собственной беспомощности, Оливия присела на палубу вместе с остальными. Ей нравились эти люди – с ними было легко и просто. Натали быстро познакомила ее со всеми.

И все же легкое облачко грусти затуманивало ее радость. На то были свои причины.

Во-первых, Тесс.

Во-вторых, рассказ Натали о войне и гибели старшего брата. Смерть выступила на сцену ее повествования, лишенная романтического ореола.

Натали редко вспоминала о Брэде в рассказах о своей юности, уделяя больше внимания Карлу. И все же его безвременная, гибель потрясла Оливию.

Подавленный, скорбный взгляд Натали разбередил ее душу, заставляя сочувствовать чужой утрате.

И наконец, Саймон, потерявший семью в страшной катастрофе и оставшийся в своем доме один, всеми забытый и покинутый.

«Что ж, это его выбор», – попыталась Оливия убедить себя, но легче ей от этого не стало.

Появление Тесс тоже не развеселило. Гости снова потянулись к буфету, но Тесс уселась рядом с матерью, явно не собираясь никуда идти.

– Ну как тебе здесь, малышка? – спросила Оливия.

Тесс неопределенно пожала плечами.

– Ты подкрепилась?

Девочка кивнула.

– А где другие дети?

Дочь неопределенно мотнула головой, но глаза ее были прикованы к Сэнди Адельсон, которая направлялась прямо к ним в платье из струящейся ткани и цветком в волосах. За руку она вела мальчика, которого Оливия еще ни разу не видела. Он был чуть повыше Тесс, черноволосый, с серьезным взглядом темных глаз.

Тесс пробормотала матери на ухо:

– Если она привела его сюда как утешительный приз для меня, я этого ей никогда не прощу.

– Улыбнись, – отозвалась Оливия и поднялась им навстречу, чтобы обнять Сэнди. Окинув взглядом мальчика, она оказала: – Самый красивый паренек на вечеринке. – Его щеки порозовели, и она протянула ему руку. – Меня зовут Оливия.

– Это Сет, мой внук, – с гордостью представила мальчика Сэнди. – Мы благодарим вас за добрые слова. – Она потрепала внука по щеке и продолжила: – Оливия работает в «Асконсете», а это ее дочка Тесс. Они живут в Кеймбридже, А здесь только на одно лето.

Кивнув, мальчик сделал какой-то знак рукой.

– Сет и его родители живут в Конкорде, – продолжала Сэнди. – Это недалеко от Кеймбриджа. Сюда они приехали на праздник. Надеюсь, Сет останемся чуть подольше.

Сет робко взглянул на Тесс – он явно хотел сказать ей что-то, но не решался. Он тронул Сэнди за руку и снова сделал странный жест рукой. Оливия поняла, что он глухой.

Она боялась взглянуть в сторону Тесс – вдруг та отпустит какой-нибудь комментарий?

– Сет спрашивает, знаете ли вы кафе «Бордер».

– Я знаю, – сказала Тесс.

Сет изобразил какой-то знак.

– Это его любимое кафе, – перевела Сэнди. Обменявшись с внуком целой серией знаков, она добавила: – Сет ждет, когда подадут десерт. Ради этого он и согласился сюда прийти. Здесь подают мороженое, которое гости сами себе накладывают и украшают. Хочешь, научим тебя? – спросила она Тесс.

Тесс приложила руку к животу.

– Не очень – я и так объелась.

– Ну тогда чуть позже, хорошо? Приглашаем вас на нашу яхту – полюбоваться фейерверком.

Оливия была готова принять приглашение, но на палубе вдруг появился мим. Он балансировал на доске так, словно шел по проволоке над пропастью. Вокруг него тут же собралась толпа.

Сэнди улыбнулась Оливии и повела Сета к импровизированной сцене.

Оливия хотела было последовать за ними, но дочь удержала ее.

– Я с ними не пойду, – сказала она.

– Почему? Там же весело.

– Да? Он же глухой!

Оливия удивленно воззрилась на девочку:

– Ну и что?

– Я не могу с ним говорить. Он глухой.

– Вы будете смотреть фейерверк, а для этого вовсе не нужно разговаривать. Это просто прогулка на яхте, Тесс, а не урок в клубе.

– Да, но она пригласила меня только потому, что другие дети меня не пригласили.

– Не думаю. Она просто хотела сделать нам приятное, развлечь нас.

– Тоже мне развлечение! У меня дислексия, а он глухой. Мне его дружба не нужна.

Оливия в ужасе смотрела на дочь.

– Как ты можешь так говорить? – Тесс упрямо насупилась. Оливия приложила руку к груди и повторила: – Как ты можешь говорить так? – Она не на шутку рассердилась. Сейчас возьмет и отвезет ее домой и никаких праздников! – Мне стыдно за тебя, Тесс. В чем же виноват этот мальчик?

– Он глухой, – повторила Тесс, поправив очки на носу.

– А у тебя дислексия. Я медленно пишу, Сэнди странно одевается, а Натали семьдесят шесть лет. Сет может читать по губам и понимать язык жестов. Но это не делает его хуже других. Это-то я и пыталась тебе внушить столько времени. Ты не хуже других. Ты воспринимаешь текст не так, как другие дети, но в этом нет ничего постыдного. В конце концов, ты вырастешь и поступишь в колледж, потом устроишься на работу. Этот мальчик общается не так, как мы. Но он тоже вырастет и будет учиться, работать. Господи, Тесс, тебе ли задаваться и презирать тех, кто не похож на других?

Тесс заметно сникла и опустила голову.

– А сострадание? – продолжала Оливия. – Этот мальчик не может слышать. Он не может слышать музыку, слова, щебет птенцов в гнезде. Он не знает, как мурлычет кот. Он просыпается по ночам и не слышит, есть ли кто-нибудь в его комнате. Ему приходится трудиться вдвое больше, чем тебе, чтобы достичь того же результата в учебе.

Тесс понуро молчала.

– Мне хотелось пойти с другими детьми.

– Потому что с ними все хотят дружить? Но ведь главное не то, что на поверхности, а то, что внутри.

– Только не в моем возрасте, – буркнула Тесс.

– Да в любом возрасте! – взорвалась Оливия. Проведя рукой по волосам, она немного успокоилась и продолжала; – По сравнению с этим мальчиком тебе просто повезло. Разве ты не понимаешь? Нет, потому что только тем и занимаешься, что все время себя жалеешь. – Она решительно выпрямилась. – Слушай меня, Тесс. У тебя есть выбор. Либо ты замыкаешься в своих неудачах, либо пытаешься их преодолеть. В общении с другими людьми тебе мешает не дислексия. Эти ребята понятия не имеют, что у тебя проблемы с чтением. Но они видят твою заносчивость и не хотят с тобой дружить. – Устало вздохнув, она опустила руки. – Я люблю тебя, Тесс. Люблю всем сердцем. Если бы ты сказала мне, что тебе не нравится Сет, потому что он задавака, жадина или… дурак, в конце концов, я бы не стала тебя ругать. Но презирать человека за то, что он глухой, низко.

Вид у дочки был совсем убитый. Оливия поняла, что Тесс раскаивается.

– Итак, ты запомнила мои слова?

Оливия подождала, пока не услышала тихое «да». Итак, она победила, но чувствовала себя усталой и опустошенной.

– Что ж, пора домой. Пойдем попрощаемся с Натали, Но у самой двери клуба они столкнулись с Джилл.

– А я уже думала, вы уехали.

– Да вот собираемся. Предупрежу Натали, и можем ехать… Ты устала?

– Немного, – сказала Джилл, опускаясь на скамью. – Я подожду вас здесь.

– Мы скоро.

Оливия пошла искать Натали. Она все еще сердилась на дочь и даже не смотрела в ее сторону. Гости толпились у буфетных стоек в ожидании мороженого. Тесс бы оно понравилось – что ж, пусть это послужит ей уроком.

Натали и Карл сидели с друзьями на палубе. Солнце почти село, сгущались сумерки.

Оливия наклонилась к Натали.

– Мы возвращаемся домой, – тихо сказала она. – Я хотела вас поблагодарить. Это был чудесный вечер.

– И вы не останетесь посмотреть фейерверк?

Оливия улыбнулась и покачала головой:

– Я устала. Отвезу Джилл – у нее был тяжелый день.

– Отвезете ее и снова приезжайте, – предложила Натали.

Ее искреннее дружелюбие почти убедило Оливию изменить свое решение. Но Натали здесь с друзьями, и все друг друга знают, а Оливия все еще чувствовала себя немножко чужой.

– Спасибо, но я не могу, – мягко отказалась она и уже собралась идти, как перед ней появилась Сэнди.

– Вот вы где! Тесс говорит, что вы едете домой. Может, отпустите ее с нами? Я ее потом привезу.

Ну конечно, рядом с Сэнди стояла Тесс. Сет тоже тут.

Первым побуждением Оливии было отказаться от приглашения: Тесс не заслужила фейерверка и прогулки на яхте этих очаровательных гостеприимных людей.

Но у девочки такой сокрушенный, виноватый вид. И Сет с надеждой смотрел на Оливию.

– Я так хочу покататься на яхте, – робко сказала Тесс.

Оливии вдруг пришла в голову циничная мысль: что, если Тесс выбрала из двух зол меньшее? Рассерженная мамаша или яхта? Но Оливия сама убеждала ее принять приглашение Сэнди.

– Вам не трудно будет подбросить ее до дома? – спросила Оливия Сэнди.

– Разумеется, нет. – Улыбаясь, Сэнди обняла детей. – Ну, мы пошли.