"Фейерверк" - читать интересную книгу автора (Дейл Джин Рут)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ХЕЛЛС-БЕЛЛС, ТЕХАС, 2506 СИМПАТИЧНЫХ ЛЮДЕЙ И НЕСКОЛЬКО СТАРЫХ ВОРЧУНОВ, — было написано при въезде в город.

Взятая напрокат машина Мэг двигалась со скоростью пешехода. Впервые Мэг увидела эту забавную надпись вскоре после свадьбы — совсем юной новобрачной, очарованной своим мужем и новой жизнью.

Ох, как же давно это было. Она остановилась перед бензозаправкой и магазинчиком в конце главной улицы городка. Немного дальше находились салун «Тихая жизнь» и закусочная «Одинокая звезда», откуда водителям приносили «техасбургеры». Стараясь отогнать воспоминания, Мэг выбралась из машины и быстро зашагала к магазинчику.

Почти добравшись до места, она вдруг почувствовала ужасную жажду. Войдя в магазин, дрожащими руками открыла холодильник, вытащила банку лимонада — даже не посмотрев, какого, — и подошла к прилавку.

Из подсобки к ней вышла веснушчатая женщина лет сорока пяти и, широко и радостно улыбнувшись, поздоровалась.

Но Мэг, отвыкшая от техасского выговора, не сразу поняла ее.

— У вас не найдется каких-нибудь не местных газет? Я хотела купить в аэропорту «Бостон глоб», но…

— Думаю, нет, — ответила женщина с такой радостью, словно сообщала приятную новость. Пробивая чек, она с интересом рассматривал? кремовые брюки и льняной пиджак Мэг. — Прилетели из Сан-Антонио, да?

— Да, — ответила Мэг, отсчитывая мелочь.

— Вы ищете «Пижонский притон»?

Мэг открыла банку лимонада, удивляясь, что ее приняли за пижонку.

— Я и не знала, что здесь есть такое место, — сказала она.

— Ну конечно! Его недавно открыл Джо Боб Брукс. Как я слышала, дела у него идут неплохо. Это на Хэндбаскет-Крик, раньше это ранчо называлось «Бокс Би».

— Я знаю, где ранчо Брукса. — Мэг пожалела, что это прозвучало так натянуто, но упоминание о Джо Бобе еще больше испортило ее и так далеко не радужное настроение. Прощальным жестом она подняла банку.

Женщина слегка нахмурилась и прикусила губу. Мучившее ее любопытство ощущалось почти физически.

— Меня зовут Лорел Андерсон. Если вы приехали в гости… Подождите-ка! Да я же вас знаю! — Она едва не подпрыгивала от радости. — Вы жена Джи-Джи!

Мэг нервно сглотнула. Уже много лет ее имя не связывали с именем Джесси, и теперь это немного пугало.

— Да, но…

— Пару дней назад старый Том Ти открыл дом и набил его едой. Даже привел нескольких лошадей — наверно, иначе Джи-Джи просто не поехал бы сюда. — Лорел засмеялась и следом за Мэг вышла под лучи палящего солнца. — Могу поспорить, что вы с вашим красавчиком мужем хотите устроить второй медовый месяц. — Она подмигнула. — Ох и романтично!

Мэг постаралась улыбнуться как можно естественней, но поняла, что это ей не удалось. Она-то рассчитывала остаться незамеченной, но, похоже, здесь это невозможно.

Лорел вернулась под навес, прячась от жгучего солнца.

— Увидимся на празднике Четвертого июля?

— Может быть. — Мэг неопределенно махнула рукой и натянуто улыбнулась. Она быстро подошла к машине, села и только тогда пере — вела дух.

Ей с самого начала не хотелось ехать сюда, а теперь, когда она уже была совсем рядом, хотелось этого еще меньше. Так что же держало ее здесь? Она могла уехать обратно в Сан-Антонио и успеть на последний самолет домой.

Не перестанет же в самом деле дедушка выплачивать мне содержание… или все-таки перестанет?

Этот вопрос был неясен, зато совершенно очевидно было другое. Например, она уже просто не знала, что делать с Рэнди. Одной ее любни для мальчика явно было недостаточно, и ей срочно требовалась помощь. Постоянная ответственность изматывала ее, но она боялась дать какие-то дополнительные права отцу ребенка.

Джесси… Она сердито сжала губы. Они разговаривали по телефону, но не виделись уже больше двух лет. Интересно, изменился ли он? Сохранил ли свою способность очаровывать? Или теперь он покажется мне не более привлекательным, чем… Джоффри?

Мэг включила зажигание, помедлила и выехала на обсаженную деревьями улицу. Нет, в этот раз она не станет убегать.

Коттедж Таггартов стоял в излучине Хэндбаскет-Крик, в семи милях к юго-западу от городка. Чтобы добраться туда, Мэг пришлось проехать мимо висящей над воротами вывески: РАНЧО «ПРИТОН-НА-ХЭНДБАСКЕТ», ВЛАДЕЛЕЦ ДЖО БОБ БРУКС.

Когда она в последний раз видела Джо Боба, он занимался родео вместе с Джесси и был его лучшим другом. Джесси тратил уйму времени, вытаскивая Джо Боба то из одной переделки, то из другой и стараясь сгладить последствия отвратительных шуток этого человека.

Сначала Мэг не испытывала неприязни к Джо Бобу. Зато испытывал он, и действовал так хитро, что Джесси ничего не замечал. Когда она заговаривала об этом с мужем, тот просто пожимал плечами и отвечал, что ей показалось.

Вспомнив обо всем этом, Мэг снова расстроилась. Ну что же, так даже лучше, когда мы встретимся с Джесси, надо помнить о старых обидах, думала Мэг, подъезжая к лужайке перед домиком Таггартов. Если только он не изменился полностью, устоять перед этим человеком будет непросто. Придется быть все время начеку.

Она сразу же увидела его. Обнаженный по пояс, он ставил в свежевыкопанную яму столб для ограды корраля. Когда Джесси выровнял столб, на гладкой загорелой спине напряглись сильные мускулы. Мэг пробрала дрожь.

Джесси Джеймс Таггарт был шести с лишним футов, а в ковбойских сапогах, даже старых, со стоптанными каблуками, еще выше. Рядом с ним Мэг казалась совсем крошкой.

Вылинявшие от бесконечных стирок джинсы обтекали его узкие бедра и мускулистые ноги, как кленовый сироп — оладьи. Мэг облизнула пересохшие губы и заставила себя отвести глаза. Заглушив мотор, она еще раз напомнила себе, что подобные мысли доставляют девочкам серьезные неприятности, и взрослым девочкам — тоже. Нужно думать только о деле.

Ее дед выразил свое пожелание, точнее, требование, предельно ясно.

«Вы с Джесси слишком упрямы, чтобы снова сойтись, и слишком упрямы, чтобы развестись, — заявил Джон Рэндал с необычной для него прямотой. — Вы устроили войну нервов: кто кого, и от этого страдает ваш сын. Ты и Джесси Таггарт обязаны прийти к какому-то соглашению, прежде чем ты вернешься в Бостон, а это означает, что вы решите раз и навсегда: ваш брак либо продолжается, либо прекращается».

От этого страдает ваш сын. Чувство вины окружало ее, как уродливое облако. Неужели я плохая мать? Сомнение, порожденное угрызениями совести, заставило ее подчиниться шантажу деда. Она не побоялась бы никаких угроз, но ради Рэнди готова была на что угодно.

Все равно ей пришлось бы воевать с Джесси из-за той школы, которую она выбрала. Чтобы заставить его согласиться, могли понадобиться месяцы, но она была уверена: Джесси поймет, что эта школа действительно необходима их сыну. При всех его недостатках Джесси любит своего ребенка и хочет ему только добра.

Это было единственным достоинством, которое она соглашалась признать за мужем. Мэг вздохнула. Если бы только Джесси не был таким волком-одиночкой. Если бы он не заблуждался так сильно!

Если бы Джесси не был так великолепен, мысленно поправила она себя, когда он выпрямилея, отпустил столб и вытер руки о джинсы. Только после этого Джесси, оглянулся, словно не торопясь возобновить старое знакомство.

От первого же взгляда на него у Мэг перехватило дыхание, точно так же, как восемь лет назад. Тогда, на заснеженном склоне в Эспене, он был явно не на месте. Сейчас же он снова оказался в своей стихии, а вот ее ожидали немалые трудности.

Джесси снял со столба свой поношенный «стетсон» и нахлобучил его на голову. Потом сдернул с забора рубашку и двинулся к Мэг так хорошо знакомой ей легкой, быстрой походкой. Он не улыбался, она тоже.

Она просто замерла рядом с машиной, точно мышка, ожидающая решения кота: схватить ее сразу или сначала поиграть с ней.

Джесси остановился футах в десяти от нее, наклонил голову набок и прищурился. Рассеянно приподнял шляпу и заправил под нее влажные пряди темных волос. Потом натянул рубашку. И все это — не сводя с нее глаз.

Жаль прятать под одеждой такое тело, подумала Мэг, наблюдая за ним. Гладкая, покрытая мощными мускулами грудь, подтянутый живот. Она помнила на ощупь его Кожу, упругость его…

— Тебе бы надо было постричься, — вдруг произнесла она и отвернулась, чтобы не видеть его больше. И не вспоминать.

— А вот тебе не надо было.

От его голоса, который она вот уже два года слышала только искаженным телефоном, по спине у нее побежали мурашки. Этот низкий хрипловатый голос всегда казался ей необыкновенно сексуальным.

Немедленно прекрати! — приказала она себе. Не позволяй заманить себя в эту ловушку.

— О чем это ты? — поинтересовалась она вслух.

Он подошел к ее «хонде».

— Ты постриглась. А мне нравились длинные волосы. — Он словно обвинял ее в неверности.

Мэг виновато коснулась светлых кудрей, поймала себя на этом жесте и отдернула руку.

— Я обрезала волосы уже больше года назад. Всем нравится.

Он открыл багажник.

— Раньше было так красиво — длинные, шелковые…

Он умолк, но слишком поздно. Их взгляды встретились, и она поняла, что он тоже помнит, как раскладывал ее волосы по подушке шелковым веером.

— Хорошо хоть ты не перекрасилась.

— А почему это я должна перекрашиваться? — вспыхнула Мэг, доставая из машины маленький кожаный чемодан. — Меня вполне устраивают мои волосы, даже если ты предпочитаешь обесцвеченных блондинок.

— Черт побери, я вовсе не… — Джесеи выпрямился. На щеках играли желваки, глаза были полуприкрыты, а голос стал похож на шипение разъяренного кота. — А может, это блондинки предпочитают меня?

Мэг мысленно сосчитала до пяти.

— Меня это не удивляет, — ласково сообщила она и подняла чемодан. Обогнув машину, она поставила чемодан на землю и глубоко вздохнула: — Домик выглядит совсем как прежде.

— Угу, — согласился Джесси. — Он совсем не изменился. Только мы изменились.

С этим трудно было спорить, и она снова окинула взглядом длинный деревянный дом. Он стоял в окружении дубов, позади него протекала Хэндбаскет-Крик. Кирпичная труба на крыше говорила о том, что в доме есть камин, единственный источник тепла. Боковую сторону и половину фасада занимала открытая веранда.

Мэг знала, что дом построен еще прапрапрадедушкой Джесси в пятидесятые годы — восемьсот пятидесятые. Вскоре после этого Таггарты перебрались на двести миль севернее и построили ранчо «Рокинг Т.». Но сохранили и дом на берегу Хэндбаскет-Крик — как воспоминание о предках.

Сначала в нем была всего одна спальня, и последующие поколения достраивали и расширяли его. Когда Мэг приехала сюда восемь лет назад, чтобы провести медовый месяц, в доме было три спальни, кухня, столовая и гостиная.

Мой медовый месяц!.. Но нет, я не буду думать о нем — ни сейчас, ни потом. Схватив чемодан, она решительно поднялась на крыльцо и толкнула дверь. На пороге она так резко остановилась, что шедший следом Джесси налетел на нее. Не слушая его извинений, Мэг коротко бросила:

— Я займу переднюю спальню.

— Там я. Ты можешь спать в большой.

— В хозяйской? — удивленно подняла она бровь. — Бери ее себе. В конце концов, хозяин здесь ты.

Но он не клюнул на эту удочку.

— Я приехал первым и выбрал переднюю спальню. Ты бери себе большую.

Мэг свернула налево по короткому коридору.

— В таком случае я предпочитаю дальнюю спальню.

— Да она размером со шкаф, — возразил Джесси, следуя за ней с чемоданами. — И кроме того…

— Я же сказала: буду спать в дальней комнате. — Мэг остановилась перед закрытой дверью и вызывающе посмотрела на него.

— Но…

— Я хочу спать здесь, и я буду спать здесь, так что говорить больше не о чем. — На самом же деле ей просто не хотелось спать в хозяйской спальне, там, где она провела свой медовый месяц.

— Не в моих правилах отказывать даме, — чуть насмешливо улыбнулся Джесси.

Он потянулся, чтобы открыть дверь, и слегка задел ее — плечо. Мэг вздрогнула, но тут же взяла себя в руки, надеясь, что он ничего не заметил.

Джесси распахнул дверь и обернулся к жене, расплывшись в улыбке. Той самой заразительной улыбке, которая всегда так привлекала ее…

Он был прав, отговаривая Мэг от этой комнаты.

Кровать исчезла. На ее месте стояла гора банок с красками, рулоны обоев и какие-то строительные материалы.

— Господи!

— Значит, большая спальня? Либо… либо вместе.

Она почувствовала, что краснеет.

— Джесси, ну пожалуйста, поменяйся со мной, — умоляюще попросила она.

— Ни за что.

— Но я не хочу…

Что-то сверкнуло в его ясных серых глазах.

— А ты думаешь, я хочу? Не одна ты сражаешься с воспоминаниями.

Она с достоинством выпрямилась.

— Кто говорит о…

— Пожалуйста, можешь отрицать хоть до посинения, мне-то что? Я тоже не хотел приезжать сюда. — Он покачал головой с явным отвращением. — На этот раз два старых козла превзошли самих себя.

— Не смей называть моего дедушку старым козлом! — Мэг решительно пересекла коридор и вошла в хозяйскую спальню — целых двенадцать на четырнадцать футов. У дальней стены стояла красивая резная кровать. Мэг швырнула чемодан на покрывало.

Джесси с грохотом опустил остальные чемоданы на коврик возле кресла-качалки.

— Я знаю, ты здесь тоже не по своей воле.

— Разумеется! — Чтобы не смотреть на него, она расстегнула чемодан и стала раскладывать косметику. —

— И как же Джон заставил тебя приехать? — Джесси осторожно опустился в старинное кресло, словно боясь, что оно вот-вот развалится.

— Пригрозил, что перестанет выплачивать мне содержание. А что пообещал сделать Том Ти?

— Сказал, что продаст «Рокинг Ти» и купит дом для престарелых где-то во Флориде.

Она расхохоталась, увидев мрачное выражение его лица.

— Неужели ты поверил?

— Не верил, пока не вмешался Бун. Он уже тыщу лет уговаривает Тома Ти продать ранчо. Считает, что дед уже слишком стар, чтобы играть в ковбоя, именно так он и выразился.

— Твой брат не так уж неправ, — заметила Мэг.

Ответом ей был ледяной взгляд.

— Мой брат живет в Лондоне и не имеет представления о том, что происходит здесь. Пусть лучше занимается своим делом, я ему так и сказал.

— До или после того, как сдался ради «Рокинг Ти»?

— После. — Джесси снял шляпу и швырнул ее на кровать. Она зацепилась за резной столбик кровати и закрутилась на нем, как будто…

Как будто он сделал это не в первый раз.

Мэг сжала кулаки.

— Пожалуйста, — с трудом выдавила она, — если это моя комната, мне хотелось бы остаться одной.

На мгновение ей показалось, что он откажется уйти, но Джесси вскочил и в два шага оказался у двери. Немного постояв, он оглянулся и хмуро посмотрел на нее.

— Я обманул тебя, — произнес он ровным голосом. — Я приехал не из-за «Рокинг Ти». Я приехал потому, что люблю Рэнди. Неужели ты думаешь, я сделал бы это ради чего-нибудь, кроме любви?

Он приехал по той же причине, что и я.

Джесси вышел, а она все сидела и смотрела на закрытую дверь, пытаясь подавить в себе чувство пустоты.

А, собственно, чего ты ожидала?

Мэг заставила себя разобрать вещи, отнести косметику в ванную, повесить одежду в небольшой, отделанный кедром шкаф. Каждое движение давалось с трудом, но она справилась.

С мыслями справиться было невозможно. Уже много лет ей удавалось не думать о том, во что они превратили свой брак. Теперь ей стало совершенно ясно, что, пока она здесь, она не сможет думать ни о чем другом.

Правда, которой она так долго избегала, теперь встала перед ней со всей очевидностью: когда они с Джесси поженились, у них не было ничего общего, кроме любви.

Подойдя к кровати, она машинально сняла «стетсон» с резного столбика и прижала к груди белый фетр с пятнами пота. У нее дрогнуло сердце, будто она коснулась не шляпы, а его самого.

Испугавшись, Мэг отшвырнула как можно дальше от себя это осязаемое воспоминание. Шляпа заскользила по стоявшему возле стены небольшому комоду и упала на пол. Раздавшийся звон говорил о том, что она свалила что-то еще.

Мэг наклонилась и подняла шляпу. Под ней лицом вниз лежала фотография в рамке, окруженная осколками стекла. Осторожно стряхнув осколки, она перевернула снимок.

Моя свадебная фотография! Мэг помнила этот день, как будто все было только вчера. Фотограф цоймал момент, когда они смотрели в глаза друг другу словно в немом изумлении.

До свадьбы они были знакомы две недели, и Мэг утещала себя тем, что это и так чудо, что им удалось прожить вместе довольно долго.

Она крепко держалась за восточный стиль жизни, а он продолжал жить так, как принято на Западе, и ни один из них не попытался найти какое-то общее решение.

Она долго не хотела верить, что не нужна ему, но в конце концов все происходившее заставило ее признать это, и она уехала. Он не бросился за ней следом. Все было ясно. И очень больно.

Минута шла за минутой, а Мэг по-прежнему стояла на коленях, пытаясь разобраться в ситуации, в которую попала, и понять, почему Джесси все еще носит обручальное кольцо.

В шесть часов Джесси постучал в дверь ее комнаты.

— Ужин готов.

Она прислушалась к звукам удаляющихся шагов, отложила книгу, которую читала, вернее, которую держала в руках, и неохотно пошла в столовую.

Джесси стоял у стойки бара, отделявшей кухню от столовой, с большим кувшином в руках. Перед ним были два стакана. Мэг подошла к обеденному столу и отодвинула стул.

— И что же у нас сегодня в меню? — поинтересовалась она, усаживаясь. — Заливной фазан? Цыпленок по-королевски? Болонские сэндвичи?

Джесси принес стаканы и поставил один перед ней.

— Ничего похожего. Мы будем есть настоящую еду. — Он повернулся к бару и забрал стоявшие там две глубокие тарелки.

— Страшно даже смотреть. — Мэг подняла стакан и сделала большой глоток. — Это же сладкий чай! — Она скривилась и возмущенно поставила стакан на стол.

— Ну и что? Я такой люблю. — Он поставил перед ней тарелки. — Бобы с копчеными сосисками, — довольно сообщил он. — Налегай.

Этого и следовало ожидать. Джесси никогда не был хорошим поваром. Но будь же справедлива, напомнила она себе. И ты была не лучше. Разница лишь в том, что ты это понимала, а он — нет. Вместо того чтобы готовить то, что любит, он любит то, что готовит.

Открыть, разморозить, сунуть в микроволновую печь. Все, что можно намазать на крекер или засунуть между двух ломтиков хлеба, его устраивало.

Вот и сегодня он открыл банку бобов, разрезал упаковку сосисок и все перемешал. Иногда он подогревал свое любимое блюдо, а порой, как сейчас, и того не делал.

Джесси ел с аппетитом, но, увидев, что она не притрагивается к своей порции, поднял голову и нахмурился.

— Слушай, когда ты будешь готовить, выбирай какое хочешь меню. — Он отложил вилку.

Мэг вдруг почувствовала себя виноватой в том, что испортила ему ужин. Она наколола на вилку два боба и принялась их рассматривать.

— Думаю, так будет по-честному, — согласилась она. — Просто ты застал меня врасплох. Я не пробовала этого с тех пор, как… — Она замолчала и принялась за еду. Оба знали, с каких пор. С тех самых, когда он в последний раз угощал ее. — Неплохо, — заметила она минуту спустя.

— Может, со временем ты их полюбишь?

— Никогда в жизни!

Их взгляды встретились, и оба не смогли сдержать улыбки.

Мэг вылила сладкий чай из своего стакана в раковину и налила воды.

— По крайней мере теперь я спокойнее переношу твои странности — в еде, — заметила она, снова садясь к столу. — И в доказательство своих честных намерений утром приготовлю завтрак.

Джесси откинулся на спинку стула с удивлением, показавшимся ей притворным лишь отчасти.

— Не могу дождаться. Том Ти завез сюда целых три сорта консервированных каш, так что с голоду мы не умрем.

Мэг могла бы рассердиться на эту насмешку, но почему-то не рассердилась. Она лишь презрительно наморщила нос и снова взялась за вилку, почувствовав вдруг волчий аппетит.

— Ну, и чем же мы будем здесь заниматься, чтобы не сойти с ума от скуки? — поинтересовалась она между двумя кусками сосиски.

— Уж наверняка не тем, чем в прошлый раз, — бросил в ответ Джесси.

У Мэг тотчас вспыхнули щеки. Он во всем ищет двойной смысл… Черт бы побрал двух старых заговорщиков! Аппетит снова пропал, и она отодвинула тарелку.

— Мне что, нужно контролировать каждое свое слово? — сердито спросила она.

— Думаешь, получится? — Джесси потянулся за ее тарелкой.

— Я и стараться не хочу, — ответила она, наблюдая, как он ест ее вилкой из ее же тарелки. — Со стороны моего деда и Тома Ти это было просто свинство.

— А с их точки зрения, они поступили правильно.

— Ты их защищаешь?

— Вот уж нет! Но я понимаю, почему они так сделали. Они беспокоятся за Рэнди. Не меньше, чем ты и я. Ребенок превращается в…

— Не смей! Не смей называть его маменькиным сынком!

— Мне и называть не надо, ты сама назвала. А он уже совсем не маленький. Просто его до сих пор водят за ручку.

Мэг привстала, опершись на стол.

— Главное, что мама любит его и никогда не бросит.

Ужасное обвинение повисло между ними в воздухе. Мэг со страхом наблюдала, как Джесси медленно отложил вилку и встал. Его серые глаза потемнели от гнева.

— Эх, зря я передумал, надо было поехать в Бостон и приволочь тебя домой, даже за волосы, если бы другие средства не подействовали, — прорычал он.

Мэг удивленно ахнула.

— Почему же ты этого не сделал?

— Я подумал и решил, что в этом нет никакого смысла. Ты ничегошеньки не поняла ни обо мне, ни о моей жизни. Уж не знаю, за кого ты собиралась выходить замуж, но только не за меня.

— Нет, вы только послушайте! — Ее голос дрожал. — Если тебе нужна была ковбойская девушка, вряд ли стоило искать в Эспене.

— А я и не искал. Ты оказалась для меня полной неожиданностью — словно подарок небес, оставленный под моей личной рождественской елкой.

— Ну да, подарок, который ты развернул, попользовался и бросил!

Джесси поморщился.

— Если ты так на это смотришь, значит, я был прав, что не поехал за тобой.

Он резко отодвинул стул и вышел из комнаты. Потрясенная, Мэг смотрела ему вслед. Потом закрыла лицо руками, едва сдерживаясь, чтобы не разреветься.

Как все это выдержать? Он снова будет причинять мне боль. Я-то знаю. Меня тянет к нему ничуть не меньше, а даже еще больше, чем раньше. Может, сразу же предложить ему развод? Тогда мы разъедемся по домам и оставим эту боль в прошлом.

Нет! Она сжала зубы. Если он хочет свободы, пусть попросит.

Несмотря на их отношения, Мэг по-прежнему верила, что в брак вступают на всю жизнь. Для нее после Джесси не существовало мужчин, и она знала, что не будет существовать.

А если он найдет какую-нибудь другую женщину… Она судорожно сглотнула и заставила себя представить такую возможность. Даже если он и найдет себе другую, я все равно никогда больше не выйду замуж Поэтому говорить о разводе бессмысленно… если, конечно, он не хочет этого. Тогда я буду вынуждена согласиться. Но у нас остается общий ребенок, значит, отношения не могут быть порваны окончательно.

Мэг вымыла посуду и навела порядок на кухне, размышляя о том, что сегодня вечером они с Джесси наверняка больше не увидятся: он не вернется, пока не остынет, а потом откажется обсуждать что-либо. Этот человек упрям как осел. Даже непонятно, как можно быть таким безрассудным!

Ну нет, на этот раз я такого не потерплю. Похоже, он обвиняет во всем случившемся меня, а я тоже имею право знать…

Дверь распахнулась, и Мэг вздрогнула от неожиданности. Стоявший на пороге Джесси раздраженно произнес

— Раз уж нам придется торчать здесь Бог знает сколько времени, нужно сразу кое-что выяснить.

Мэг заколебалась.

— Согласна, — сказала она. И с опаской добавила: — А что именно?