"Дневник налетчика" - читать интересную книгу автора (Кинг Дэнни)

20. Алан, доверчивый ты урод!

Один Бог знает, как мне удалось тогда удрать. Обыватели, столпившиеся на улице, очевидно, настолько увлеклись своими прическами, готовясь предстать перед телекамерами, что забыли позвонить в полицию. Добежав до первого перекрестка, я умудрился остановить машину и приказал водителю валить куда подальше. Увидев пушку, он послушался. Я залез в машину – и обнаружил, что этот подонок забрал с собой ключи.

– Вернись, сволочь! – крикнул я, но он так припустил вперед, что только пятки засверкали.

Я выместил свое разочарование на ветровом стекле, прошив его очередью. Затем увидал другую машину и поднял автомат.

– Нет-нет! – сказал я, когда водитель начал выбираться из тачки. – Оставайся за рулем. Ты поведешь, ясно?

– Но я женат! – сказал он, взывая к моим лучшим чувствам.

– Очень рад за тебя. А теперь заткнись и полезай обратно.

Я сел сзади, пригнувшись, чтобы меня не было видно, и велел ему ехать к другой окраине города. Через несколько миль вокруг стало спокойнее. Заперев красавчика-водителя в его собственном багажнике, я захватил еще одну машину, не оставив отряду по охране общественного порядка ни единого шанса. Водитель белого фургончика, подбросившего меня до Лондона, оказался отличным шофером и довез меня ровно через час после того, как прогремел последний выстрел. Я вознаградил его большой шишкой на голове и оставил на полночи связанным в его собственной машине.

По дороге мы слушали новости по радио. Подробности освещались скудно, однако репортер сказал, что убиты три человека. Интересно, чья пуля прикончила третью жертву – моя или киллера? Вопрос этот остался открытым. Кроме того, пока мы ехали, я наконец смог спокойно подумать о признании волчары. Я все еще не мог ему поверить. Дебби? Дебби наняла кого-то, чтобы меня убили? Вот сучка! Увы, но по зрелом размышлении это становилось все более правдоподобным. Дебби не нравилась наша жизнь в захолустье, она скучала по светским раутам, шампанскому и ночным клубам. В принципе она могла просто уйти от меня, если бы не одна маленькая проблема – у нее не было банковского счета. Вообще. Все, что у нее было, дал ей я, в том числе и ее сиськи. Конечно, она могла оставить меня в любой момент, когда захочет, но куда ей было деваться? Сейчас, когда моя женушка начала увядать и потеряла очарование юности, бывшее ее главным оружием, ей уже нелегко подцепить мужика, который станет ее содержать. И Дебби это знала.

В принципе она могла выманить у меня приличный куш шантажом, но, по-видимому, решила заграбастать все сразу. И тут ей подвернулся Алан. Своих сбережений Дебби явно не хватило бы на киллера – и хитрая бестия заставила Алана выложить денежки. Стоило ей прижать его пару раз к стенке в нашей спальне, как он поверил всему, что вылетало из ее лживых уст. Хотите – верьте, хотите – нет, но я почувствовал облегчение при мысли о том, что она трахалась с ним не похоти ради. Любая женщина, которую я толкнул бы в объятия этой жирной свиньи, с полным правом могла желать моей смерти.

Однако Дебби предусмотрела далеко не все. Вовлекая Алана в паутину убийства и обмана, она поставила себя под удар, открыв свой мягонький животик. Дело в том, что Алан – совсем не преступник по натуре. Обычный фраерок, который в панике обязательно наделает ошибок. Сидя в фургоне, я размышлял, что же я с ними сделаю. Убить я их не мог. Скоро мое имя будет более популярно на досках объявлений, чем любая афиша, поэтому я сомневался, что смогу подобраться к этой парочке, даже если захочу. Да я и не хотел. Пускай они пытались меня убить, смерть для них – слишком легкое наказание, особенно для Алана. Есть и другие способы испортить ему жизнь. А посему, связав водителя, я направился к ближайшему магазину с электроникой.

– Дело сделано, – буркнул я в свой новый мобильник.

– Сделано? – Алан бурно задышал. – Он умер?

– Вы новости смотрели? – спросил я.

– Да, но они не назвали никаких имен, так что я даже не понял, прикончили вы Криса или нет.

"Ах ты, сволочь жирная! Как ты посмел вообразить, что можешь убить меня?" – хотелось мне воскликнуть, но я прикусил язык. До сих пор я все еще сомневался, что волчара сказал правду, но, услышав подтверждение, был вынужден проглотить эту горькую пилюлю.

– Он мертв, – сказал я ему.

– Боже мой! Значит, все нормально? Секундочку, сейчас я приду в себя. – Алану потребовалось несколько секунд, чтобы переварить услышанное. – Послушайте, а почему вы мне звоните? По-моему, мы договорились, что вы никогда не будете звонить мне домой! Чего вам надо?

– Есть одна проблема, – пробурчал я в трубку.

– Какая? – возмущенно спросил он.

– Ты, идиот проклятый! – пробормотал я себе под нос, прикрыв трубку рукой.

– Что? Я вас не слышу. Говорите громче, пожалуйста!

– Вы должны увеличить гонорар, – сказал я.

– Увеличить? За что?

– Осложнения. Вы должны заплатить мне больше.

– Что это значит? Сколько вы хотите?

Алан шел прямехонько в мою западню. Если повезет, я узнаю все подробности договора. Каков гонорар, откуда деньги, кто будет их платить и так далее. Единственная сложность заключалась в том, что Алан отнюдь не простофиля. Стоит ему почуять засаду, как он тут же насторожится. К сожалению, он и правда совсем не дурак.

– Мне нужно еще столько же, – сказал я.

– Еще семь тысяч фунтов?!

– Семь тысяч? – невольно вырвалось у меня. Если честно, я был оскорблен. Неужели моя жизнь стоит так дешево? "Говори по делу!" – напомнил я себе. – Да, семь тысяч.

– Послушайте, я не могу собрать такую сумму. Боюсь, мой босс проверит бухгалтерские отчеты... Дай Бог, чтобы он не заметил растрату! Так что еще семь тысяч – это исключено. Я просто не могу.

– Попробуй через не могу! – рявкнул я. – Даю тебе два дня, понял? А потом принесешь мне деньги в то же место, что и раньше. Ясно тебе?

– Пожалуйста, попытайтесь понять... – начал было Алан, но я оборвал его.

– ТЕБЕ ЯСНО?

– Да, ясно. Извините.

– И не вздумай меня надуть, не то пожалеешь!

– Прошу вас! Я просто хотел сказать...

– Я знаю, что ты хотел сказать, так что не утруждайся. Лучше ответь: что ты должен сделать через два дня?

– Принести вам деньги, – повторил он, как попугай.

– И куда ты их должен принести?

– На то же самое место, что и раньше.

– А именно?

– В кафе "Лирика", в Сохо.

– И кому отдать?

– И отдать... – Внезапно я почувствовал, как Алан похолодел. – Погодите... Кто это?

Я хихикнул и заговорил собственным голосом:

– Желаю приятно провести время в тюрьме!

– Боже мой! – услышал я под конец, прежде чем загудели короткие звонки.

Я выключил магнитофон, отсоединил микрофончик и предался сладостным размышлениям о том, как же туго до людей порой доходит, в чем, собственно, дело.

Уинстон Черчилль, как правило, выдавал по афоризму в день, и один из моих любимых как нельзя лучше подходил к моей ситуации. Когда его в 1941 году спросили, как он решился на союз с Россией (люди порой забывают, что Россия начала войну на стороне Германии, прежде чем перешла на сторону хороших парней), он ответил: "Сэр! Если бы Гитлер объявил войду аду, я бы и дьяволу дал хорошую характеристику". Остроумный был мужик, верно?

Я невольно вспомнил об этом, сидя на следующий день в пустой квартире Сида и набирая номер сержанта Иванса.

– Где ты? – был первый бессмысленный вопрос, который он мне задал.

– На экранах телевизоров и в газетах, вот где! Я стал знаменитостью.

– Тебе не на что надеяться, понимаешь? Даже молиться, и то бесполезно. Я могу почти гарантировать, что поймаю тебя до исхода дня.

– Хочешь поспорить? Ставлю двадцать фунтов, только мне почему-то кажется, что тебе слабо!

– Я к твоим деньгам даже через миллион лет не притронусь, – ответил он с отвращением.

– Хочешь сказать, что не сможешь их заработать? – парировал я.

– Сдавайся, Бенсон! Так будет лучше для тебя самого.

– Не могу, сержант. Но я не поэтому звоню. Я послал тебе пакет, ты уже должен был его получить.

Я услышал, как Иванс громко спрашивает у коллег, поступала ли на его имя посылка. Кто-то сказал, что пакет у него на столе, под подносом от завтрака из "Макдо-налдса", кто-то другой рассмеялся.

– Я его получил, – сказал он и вновь умолк, разрывая упаковку. – Тут кассета.

– Знаю, черт возьми! Это же я ее тебе послал! Есть у тебя кассетный магнитофон?

– Сейчас найду. А что там записано?

– Меня подставили. Во время вчерашней заварушки я был мишенью. А пленка это подтверждает.

– Кто тебя заказал? – поинтересовался Иванс.

– Моя жена вместе с толстяком-соседом. У них были шуры-муры. Да что ты ржешь?! Прекрати! Я даю тебе прекрасное доказательство на тарелочке с голубой каемочкой! Тебе остается только взять их – и будешь ходить в героях!

– Извини, Бенсон. Продолжай.

– Сосед, голос которого ты услышишь на пленке, – Алан Робинсон. А второй голос – мой, я изображаю киллера. Можешь назвать это ловушкой, но для ареста хватит. Надеюсь, ты сумеешь выбить из него признание.

– Зачем ты прислал мне пленку, Крис? Почему ты сам с ними не разобрался?

– Брось! Это не в моем духе, сам знаешь. Я все-таки не убийца, – сказал я, хотя, если полицейские докопаются до всех моих делишек, они, пожалуй, скажут, что для такого заявления я убил слишком много народа.

– Я тебя умоляю! – сказал Иванс. – Ты здорово справился с Санни Джимом.

– Это была самооборона. Он не оставил мне выбора. Даже если бы дело дошло до суда, меня бы оправдали.

Черта с два! Я пристрелил беспомощно лежавшего передо мной человека в упор, а заодно насмерть ранил двух прохожих из своего нелегально приобретенного пистолета. Не говоря уже о прочем дерьме, которое всплывет, если меня посадят за решетку. Хотел бы я встретить адвоката, который выторгует мне условный срок за столь мелкие прегрешения!

– А кроме того, – сказал я Ивансу, – смерть – слишком легкое наказание для них. Я хочу, чтобы они просыпались каждое утро и рыдали при мысли о том, что сотворили, в течение десяти лет. Пускай помнят меня до самой смерти. А я каждый день буду чувствовать себя отомщенным.

Я говорил чистую правду. Тюрьма изувечит Дебби и Алана похуже смерти. Она отнимет у них все, что они ценили, однако оставит в живых, чтобы они смогли это осознать. Для них такая жизнь будет подобна смерти, причем самой что ни на есть мучительной. Особенно для Дебби, поскольку заключение отнимет у нее остатки молодости и красоты вкупе с теми радостями, которые они ей дарили. Для нее это будет невыносимо, особенно при длительном сроке (а она его получит, поскольку при попытке прикончить меня было убито несколько невинных людей). Что касается Алана, он тоже многое потеряет. Жена и дети сразу поймут, что он их обманывал. Вместе со свободой он лишится также дома, работы и положения в обществе. А главное, стоит ему подставить в душевой свою толстую попку одному из любителей свежатинки, как он тут же растеряет всю свою напыщенную уверенность в собственной непогрешимости.

Правду говорят: нет худа без добра!

– Я представил тебе доказательства и умываю руки. Тебе остается только взять их! – сказал я Ивансу.

– Не беспокойся, мы этим займемся. А теперь скажи: что нам делать с тобой?

– О чем ты?

– Сдайся властям, Крис. Каждый вооруженный полицейский в этой стране готов тебя арестовать. Не строй из себя героя, не то как бы тебе жизни не лишиться!

– Жизни? – переспросил я. – Ее важность часто переоценивают.