"Война в мире призраков" - читать интересную книгу автора (Уитли Деннис)

ТАЙНАЯ ДОКТРИНА

Сэр Пеллинор несколько опешил, а затем от всей души рассмеялся.

– Надеюсь, вы не собираетесь превращать меня в осла или во чтонибудь подобное?

– Нет, что вы, – с улыбкой ответил де Ришло. – Я даже сомневаюсь, что мои возможности простираются до такой степени, но я могу вызвать у вас провал памяти до конца недели.

– Черт! Этого еще мне не хватало!

– Не тревожьтесь. У меня совершенно нет намерения этого делать. Мне приятно сознавать, что я никогда еще не позволил себе поддаться искушению и не применял ничего, кроме Белой Магии.

– Белая Магия… Белая Магия, – подозрительно повторил сэр Пеллинор. – Колдовские трюки, да?

– Совсем нет, – несколько язвительно возразил герцог. Белая Магия отличается от Черной только тем, что это ритуал, который совершается не ради причинения вреда комуто и не в личных интересах практикующего его. Я собираюсь воспользоваться своими способностями, чтобы до некоторой степени реализовать высказанное вами пожелание. Может, перейдем в другую комнату?

Явно заинтригованный и в то же время чувствующий себя не в своей тарелке изза необычности такого занятия для послеобеденного развлечения, сэр Пеллинор прошел за герцогом в ту комнату в его квартире на Керзонстрит, которую любой, получивший привилегию посетить ее, запоминал надолго. И совсем не изза размеров или ее оформления, а изза уникальной коллекции редких и ценных предметов, включающей тибетского Будду, восседающего на лотосе; бронзовые статуэтки из Древней Греции; удивительно тонкие рапиры из толедской стали; мавританские пистолеты, инкрустированные бирюзой и золотом; иконы из Святой Руси, украшенные полудрагоценными камнями, и резные восточные фигурки из слоновой кости. Каждый предмет служил своеобразным напоминанием о загадочных авантюрах, предпринятых де Ришло в малоизвестных землях под видом наемника или путешественника. Полки с книгами в богатых переплетах покрывали стены до высоты человеческого роста, а пространство над ними было закрыто бесценными историческими документами, старинными хромотипиями и картами.

Усадив своего гостя в удобное кресло перед камином, герцог прошел к большому секретеру, украшенному резной слоновой костью, и отпер его с помощью длинного, напоминающего спицу, ключа.

Герцог опустил крышку секретера. Внутри оказалось множество самых разнообразных по размеру и форме ячеек. Из одной из них он вытащил старинный кованый железный поднос, длинный и узкий, на котором были выгравированы какието странные изображения. Отложив поднос в сторону, из другой ячейки он вынул курильницу и, бросив в нее несколько крупинок ладана, зажег от белой свечи.

Когда начал струиться фимиам, герцог подошел к красивому антикварному письменному столу, сел за него, взял ручку и пододвинул к себе лист бумаги. Чтото написав на нем, он сложил его, вложил в конверт, который протянул сэру Пеллинору со словами – Положите его в карман. Когда наступит время, я попрошу вас вскрыть его. Если мой опыт пройдет удачно это письмо явится свидетельством того, что во всем происходящем нет даже элемента случайности, Затем де Ришло вынул из секретера четыре маленьких бронзовых чаши. Основанием каждой из них служил треножник точное скульптурное изображение мужских крылатых фигур. В одну чашу он поставил зажженную свечку, которая сразу же стала гореть голубоватым пламенем. В другой уже было какоето темное вещество. Две чаши остались пустыми. Взяв одну из них, он подошел к подносу с напитками и влил туда немного минеральной мальвернской воды. Поставив эту чашу в ряд с остальными тремя, он покосился на баронета, который наблюдал за его действиями с циничным неодобрением, и заметил: – У нас здесь представлено четыре элемента – воздух, земля, огонь, вода. Все они необходимы для выполнения нашего магического обряда. Комната наполнилась голубоватым ароматным дымом, исходившим от курильницы с ладаном. Взяв из ящика секретера, где они располагались в алфавитном порядке, три конвертика с написанными на них именами, герцог продолжил:

– Какой бы чепухой это не казалось, во всех этих действиях, таких непонятных, но освященных древностью, есть глубокий смысл. К примеру, фимиам оградит наше обоняние от неприятного запаха, испускаемого предметами, которые я собираюсь сжечь в пламени. – И что же это за предметы? – поинтересовался сэр Пеллинор.

Герцог открыл один из конвертиков, вытряхнул его содержимое на ладонь и показал своему гостю.

– Как видите, это кусочки человеческих ногтей.

– О Господи!

Сэр Пеллинор быстро отвернулся. Он неожиданно осознал, что вопреки своей воле, несмотря на свое извечное неверие в оккультизм, он нечаянно вступил с ним в контакт. Не утешало его и то обстоятельство, что он был отмечен наградами в Бурской войне да и после нее ему не раз предоставлялся случай доказать свою отвагу. Он прекрасно разбирался в вооружении, но совершенно не понимал Господина Эрудита, предполагающего вызвать паранормальные явления путем сжигания на огне частиц человеческого тела.

Де Ришло, казалось, прочитал его мысли и улыбнулся. Вернувшись к секретеру, он взял серебристого порошка, который высыпал на старый железный поднос тремя небольшими горками. На каждую горку он положил по несколько частиц ногтей из разных пакетиков. Сделав затем знак, совершенно не похожий на крест или на прикосновение к лицу, как делают магометане при упоминании имени пророка, он зажег одну из горок серебристого порошка и звонким голосом, от которого сэр Пеллинор невольно вздрогнул, произнес заклинание из одиннадцати слов на какомто древнем, давно канувшим в Лето языке.

Порошок вспыхнул ярким пламенем, частички ногтей обратились в едкий дым, и де Ришло вновь повторил тот же, ни на что не похожий, знак.

Еще дважды герцог повторял эту самую процедуру и эти же самые слова.

Затем он потушил свечу, горевшую в одной чаше, вылил воду из другой, загасил курильницу и, убрав все это в секретер, запер его на ключ.

– Вот и все, – произнес он бесстрастным тоном будто только что закончил демонстрацию нового пылесоса. Теперь нужно немного подождать, прежде чем станут очевидными результаты моих действий. Что вы будете пить? Бренди, шартрез или бокал вина?

– Бренди с содовой, – ответил сэр Пеллинор, испытывавший явное облегчение от того, что странные манипуляции его друга наконец закончились.

Сидя у огня с бокалом в руке, герцог радушно улыбался.

– Мне очень жаль, что я заставил вас почувствовать себя неуютно – огромный просчет хозяина по отношению к своему гостю – но вы сами напросились на это, согласитесь.

– К несчастью, да! Вы имеете полное основание заявлять подобное, и я даже рад, что вы это сделали, хотя должен признаться откровенно, что все это дело вызвало у меня странное чувство, которого я не испытывал годами. Неужели вы искренне верите, что фюрер откалывает подобные же номера с ладаном, чашами и ногтями?

– Даже не сомневаюсь. Все, что нам известно о нем, свидетельствует об этом. Вспомните его любовь к высокогорным местам, его секретную комнату, в которой он сидит запершись чуть ли не по двенадцать часов, когда никому не разрешается нарушать его покоя, каким бы срочным не было дело. Вспомните его так называемые приступы и, кроме всего прочего, обратите внимание на его образ жизни – отсутствие женщин, алкоголя, вегетарианскую диету.

– Ну и какое, черт побери, это имеет значение?

– Чтобы добиться оккультной власти, необходимо отказаться от всех плотских радостей, зачастую даже придерживаться длительных постов, чтобы очистить тело Вспомните, все святые, совершавшие чудеса, славились своим аскетизмом. Любой, жаждущий практиковаться в Черной Магии как одной из форм оккультизма, не должен потакать своим слабостям.

– Это както не совпадает с вашим собственным поведением сегодня вечером. У нас был недурной обед, и мы немало выпили, прежде чем вы приступили к своим экспериментам.

– Все верно. Но если вы помните, я сказал, что собираюсь продемонстрировать только азы магии. Я бы не смог показать ничего более существенного, так как мне пришлось бы сначала вновь вернуться к обучению и вспомнить давно забытое.

Сэр Пеллинор понимающе кивнул головой.

– Тем не менее, я считаю невероятным, чтобы такой человек, как Гитлердабы выяснить маршруты, по которым движутся наши конвои, мог бы посвящать свое время – изо дня в день, из недели в неделю – этим обрядам, в то время как у него и без того масса важнейших дел.

– Я с вами согласен. Наверняка вокруг него немало людей, которым он может поручить эту рутинную работу. Сам же он обращается к сверхъестественному лишь в исключительных случаях, когда жаждет дополнительной силы для совершения еще больших преступлений.

– Господи, храни мою душу! Неужели вы хотите сказать, что все нацисты занимаются черной магией?

– Конечно, не все, но значительная их часть. Вы никогда не задумывались, почему они выбрали своим символом свастику?

– Нуу… я както всегда считал, что это – отражение их проарийской политики, ведь свастика является арийской по происхождению, так?

– Да. Еще задолго до появления Креста Свастика была арийским символом Света, и у неё настолько древняя история, что никто не может докопаться до ее истоков.

Но арийская Свастика повернута вправо, в то время как нацистская – влево, прямо в противоположную сторону, и следовательно, она является символом Тьмы.

– Впервые обо всем этом слышу, – нахмурившись, произнес сэр Пеллинор, – и, откровенно говоря мне трудно принять вашу теорию.

Де Ришло рассмеялся. – Если у вас будет время заняться этим всерьез, вы вскоре поймете, что это не просто теория. Вам чтонибудь известно об астрологии?

– Ничего, за исключением того, что както раз один человек сделал мне гороскоп, и, должен признаться, неплохо сделал. С того времени прошло уже много лет, но практически все, что он предсказывал, исполнилось.

– Так и должно быть, если астролог действительно знает свое дело, если ему сообщают точные данные, и он не жалеет своего времени на составление гороскопа. Но гороскоп, которые люди получают за какието десять шиллингов, редко бывает хорошим, потому что астрологию сейчас мало кто знает, а это очень точная наука. Требуется немало времени и многолетняя практика, чтобы научиться определять степень влияния планет и других тел, которые в момент рождения ребенка находятся над горизонтом. Но все равно это стоит того. Десятьдвадцать гиней, уплаченных человеку, который действительно разбирается во всем этом, – ничто по сравнению с хорошим гороскопом, который является разгадкой человеческой жизни. Пользуясь его предостережениями можно изменить характер и тем самым избежать многих неприятностей.

– Неужели? – На лице сэра Пеллинора было написано явное изумление. – А у меня сложилось такое впечатление, что вся эта астрологическая братия считает, что все, предписанное звездами, в буквальном смысле должно произойти. Вот почему я никогда не относился к своему гороскопу серьезно. Ничто не убедит меня в том, что мы не являемся хозяевами своей собственной судьбы.

– Являтьсято мы являемся, – спокойно заметил герцог, но жизненные дороги наши ограничены. Каждый ребенок при рождении получает от Великих Творцов определенные сильные и слабые стороны характера, которые по существу являются результатом целой серии его предшествующих существований. В широком плане жизнь такого ребенка заранее спланирована, потому что его родители и его окружение автоматически будут очень сильно влиять на его будущее. В то же время она не определена окончательно, потому что время от времени в течение всей его жизни на его пути будут появляться другие люди, которые будут оказывать на него хорошее или дурное воздействие. Будут у него в жизни и искушения и в то же время шансы для дальнейшего совершенствования. Все это осуществляется Творцами в соответствии с обширным планом, в котором всему предназначено свое конкретное место. Вот почему по положению звезд при рождении можно предсказать черты характера, наклонности человека и периоды его успехов и неудач. Но свободная воля остается, поэтому события будущего, хотя и предвиденные с огромной степенью вероятности, не могут быть предсказаны с абсолютной точностью, так как человек может неожиданно проявить огромную силу и тем самым сойти с уготованного ему жизненного пути.

– Значит, гороскоп не может заранее все обусловить?

– Конечно. Зато он может оказать неоценимую помощь человеку в определение его недостатков и возможностей. То обстоятельство, что мы иногда сходим с предназначенного нам пути, не означает, однако, что мы покидаем его во имя лучшего. Наверняка вы замечали, как люди зачастую терпят поражение по своему собственному недомыслию, изза недостатка терпения или неумения подойти к тому или иному вопросу. Казалось бы в результате случайных обстоятельств человеческая жизнь кардинально меняется, и его будущее получает совершенно иное направление. Это не отнюдь случайность, потому что ее, как таковой, не существует. Просто, столкнувшись с определенным испытанием и проявив неожиданную твердость или слабость, человек отбрасывается назад силами, над которыми он не имеет контроля, на дорогу, где ему уже уготованы другие испытания или возможности.

Вновь забили орудия противовоздушной обороны. Зазвенело стекло на столике. По соседству с домом, гдето в направлении Пикадилли, разорвались две бомбы. Стены угрожающе затряслись, а над головой отчетливо послышалось гудение вражеских самолетов.

Несколько мгновений они молчали, а затем, когда грохот стих, сэр Пеллинор сказал:

– Черт бы побрал этого Гитлера, тоже мне художникурбанист! Скоро во всех клубах не останется ни одного целого стекла. Так что же вы собирались мне рассказать о нем и астрологии?

– А вот что Каждое его важное действие, за однимединственным, насколько мне известно, искючением, совершалось в то время, когда господствовали его звезды.

Вспомните: его марш на Рейн, аншлюс Австрии, захват Чехословакии и массу более мелких, но тем не менее важных для него действий осуществлялись в то время когда расположение звезд было для него наиболее благоприятным. Я не прошу, чтобы вы принимали мои слова на веру. Пойдите к любому астрологу с хорошей репутацией, и он подтвердит мои слова. Кроме того, помоему, есть убедительное доказательство того, что Гитлер либо сам занимается астрологией, либо пользуется услугами первоклассного астролога и явно выбирает время для каждого важного своего действия в соответствии с оккультными силами, господствующими в этот период.

– А в чем заключалось исключение?

– В неправильно выбранной дате – 1 сентября 1939 года. Слуги Зла могут воспользоваться оккультными силами в своих собственных интересах, но в очень ограниченных пределах. Всевидящие Силы Света все время начеку, и черный оккультист, осуществляя свои действия, рано или поздно угождает в ловушку. Так произошло и с Гитлером, когда он вторгся в Польшу. Я абсолютно уверен, ему даже в голову не приходила мысль о том, что в результате его вторжения в Данциг Великобритания вступит в войну, из чего можно сделать вывод, что, когда он обращался к звездам, выбирая подходящую дату для своей авантюры, он думал только о Польше. Он взял день, когда расположение звезд для Польши было неблагоприятным, для него же – просто прекрасным. При этом он забыл или отказался принимать в расчет звезды Великобритании. Нам всем хорошо известно, что случилось с Польшей. Ничего подобного с Британией не произошло, да и не произойдет. На небесной карте от 3 сентября 1939 года, когда мы объявили войну Германии, вы увидите, что положение звезд Британии намного выгоднее положения звезд Гитлера Он полагал, что первого сентября он просто совершит корот кии опустошительный набег на Польшу, хотя в действительности он развязал Вторую мировую войну Вот так то. Этот Слуга Тьмы, как видите, был сам в конце концов загнан в ловушку Силами Света.

– Предположим, – учтите, только предположим что вы правы. Как же тогда, по вашему мнению, люди Гитлера с помощью оккультных сил могут передавать информацию?

– Какойто человек, обладающий информацией о передвижениях наших судов, должен быть в состоянии думать об этом постоянно, непрерывно, и в состоянии бодрствования, и в состоянии сна, или же передать ее тому, кто в состоянии делать это.

– О чем вы, черт побери, говорите?

Де Ришло улыбнулся, взял со столика бокал своего друга и вновь наполнил его бренди.

– Чтобы объяснить, что я имею в виду, я. должен снова обратиться к Тайному Искусству. Поскольку вы – христианин, вы наверняка верите в то, что после смерти наша душа продолжает жить, и то, что мы называем Смертью по существу является Вечной Жизнью.

– Конечно, верю.

– Но это не все. Как я уже говорил некоторое время тому назад, в основе каждой религии лежит вера в реинкарнацию и в то, что через определенные неравные промежутки времени каждый из нас вновь приходит в мир, чтобы еще больше набраться опыта и умения властвовать над собой. Эти периоды можно сравнить со школьными четвертями, когда мы вынуждены учиться, желаем мы этого или нет, и когда мы редко испытываем счастье в течение достаточно длительного времени. Периоды, когда мы свободны от тела, длятся дольше и похожи на каникулы, когда мы набираемся сил к новым испытаниям, наслаждаемся обществом всех дорогих друзей, с которыми столкнулись на протяжении всех наших прошлых жизней и испытываем большее наслаждение и блаженство, чем это возможно на Земле. Это и есть истинная Вечная Жизнь. Но каждый раз, вновь воплощаясь во плоти, мы полностью теряем связь с той духовной планетой, где мы живем подлинной жизнью и познаем настоящее счастье. Когда мы спим, дух наш покидает тело и освобождается, чтобы укрепить себя для испытаний следующего дня. Для этого он перемещается в астральную плоскость, где встречается и ведет общается с душами, чьи тела продолжают спать на Земле.

Некоторым людям снятся сны, и часто, некоторым – нет, или они просто так говорят, а это означает, что после пробуждения они. ничего не в состоянии вспомнить, но факт остается фактом – мы все видим сны, а вернее – покидаем свои тела, как только засыпаем. Сон, следовательно, не что иное, как смутное воспоминание о том, что мы делаем, когда тело наше спит. Если человек по пробуждении будет сразу записывать, что он видел во сне, он в конце концов сможет научиться вспоминать, что делает его душа, находясь вне тела. Требуется значительная сила воли, чтобы немедленно проснуться, а процесс восстановления событий требует еще большого усердия, но поверьте моему слову, это можно сделать. Если вы сомневаетесь, я могу легко представить вам по крайней мере с полдюжины лиц, живущих в настоящее время в Англии, которые развили в себе эти способности до такого совершенства, что могут без особого труда восстановить в памяти все свои ночные путешествия. Душа же, безусловно, без труда помнит, что происходит, когда она находится в теле. Вот что я подразумевал, когда говорил о непрерывности мысли и в состоянии бодрствования и в состоянии сна.

– Я редко вижу сны, – произнес сэр Пеллинор – а если это когда и происходит, то потом в голове у меня образуется какаято путаница.

– То же самое происходит и у большинства людей но объяснить это довольно просто. Когда вы покидаете свое тело, время, как известно, прекращает существовать, так что в течение одной ночи вы можете проделать путешествия на огромные расстояния, встретиться со множеством людей и совершить самые необыкновенные поступки. Неудивительно, что, когда вы просыпаетесь, вы ничего не помните, за исключением самых ярких моментов своих ночных авантюр.

– Которые не имеют никакого смысла и не связаны друг с другом.

– Естественно. Я вам приведу пример, но для начала расскажите мне о своей обыденной жизни. Что вы делали в течение недели? Начните с понедельника, с самого утра.

– Ну, хорошо. Дайте вспомнить. В понедельник у меня была очень интересная встреча. С Бивербруком. Во вторник я обедал с адмиралом, ответственным за маршруты наших конвоев. Хотя нет, это было в среду. А вот во вторник я поскользнулся и чуть было не вывихнул свою лодыжку. В то же самое утро я получил письмо от своего племянника – от этого негодника долгие месяцы не было ни слуху ни духу – он сейчас на Ближнем Востоке. В среду я потерял важную бумагу, чертовски переволновался, хотя, как оказалось, напрасно, потому что она все это время была засунута за подкладку моей шляпы, однако нервы я себе потрепал. Вчера я встретился с вами и…

– Этого вполне достаточно, чтобы проиллюстрировать мою мысль, – прервал его герцог. – Если бы все эти три дня воплотились в один сон, вполне вероятно, что вы проснулись бы со странным впечатлением, что во сне видели, как гуляя с лордом Бивербруком по авиазаводу вы случайно упали и чуть не вывихнули лодыжку. Затем, встав, вы вдруг увидели, что лорд исчез, а сами вы с адмиралом бороздите холодные воды Атлантики, где гибнет столько наших кораблей. Потом у вас возникло ужасное ощущение, что вы потеряли нечто необыкновенно важное, хотя так и не смогли вспомнить, что именно, и вы пускаетесь на поиски этого вместе с вашим племянникомсолдатом в песках Ливии, в промежутках гоняясь за итальянцами. Это называется телескопическим взглядом. Ни одно из этих происшествий, казалось бы, не имеет между собой явной связи, как и события реальной жизни, которые вы мне изложили. Но это вполне естественно, поскольку воспоминания о реальной жизни или о событиях во сне касаются главным образом того, что оказало наибольшее воздействие на вашу душу. События меньшей важности вскоре опускаются, вливаясь в общий поток подсознания. Я готов с вами поспорить на десять фунтов, что вы не сможете сейчас с точностью вспомнить, что вы ели на протяжении всех этих трех дней. То же самое происходит и при попытке вспомнить сон. Лишь тренированный, опытный человек может восстановить пробелы и воссоздать весь сон в его последовательности.

– Ясно. Я уловил вашу мысль. Но каким образом германскому шпиону удается передавать информацию нашему противнику?

– Человек может научиться воссоздавать сны. Следущий этап – научится их передавать. На практике это тоже вполне возможно. Допустим, ктото желает встретиться с кемто из своих друзей на астральном уровне. Для этого он должен думать об этом постоянно погрузиться в сон с решимостью обязательно осуществить такую встречу. Добиться такого состояния нелегко Но это вполне возможно для любого, кто, не дрогнув сердцем, полон решимости пройти ужасную тренировку. Это даже не вопрос обучения или тайного обряда, а просто выработка в себе необходимой силы воли, чтобы уметь заставлять себя по утрам быстро просыпаться и восстанавливать мельчайшие детали сна. После того, как человек развил в себе такие способности, ему остается только заснуть, думая о человеке, которого он желает встретить на астральном уровне, а затем утром проснуться с полным сознанием того, что задуманное сделано. Хотите пример? Пожалуйста. Многочисленные пары, разделенные войной, каждую ночь встречаются во сне. Но поскольку никто из них не проходил специального обучения, ко времени своего полного пробуждения на следующее утро едва ли один из десяти тысяч помнит об этой встрече. Раз любовники могут встречаться в астрале, в то время как их спящие тела находятся за тысячи миль друг от друга, что может помешать вражеским агентам делать то же самое?

– Господи, храни мою душу! – Сэр Пеллинор неожиданно наклонился вперед. – Вы что же хотите сказать, что, если германский агент в Англии обладает какойто информацией, то ему достаточно заснуть передать во сне свое сообщение гестаповскому коллеге спящему в Германии, а тот, получив его, наследующее утро проснется с полной информацией в своей голове.

– Вот именно, – спокойно согласился герцог.

– Но это же ужасно! Просто немыслимо себе представить. Нет, нет. Не хочу быть невежливым – я абсолютно уверен, что вы не пытаетесь намеренно выставить меня дураком, но, честно говоря, мой милый друг, я этому не верю.

Де Ришло передернул плечами.

– В Лондоне немало людей, готовых засвидетельствовать мои слова, и, если я не ошибаюсь, вот идет один из них.

Едва он произнес эти слова, раздался тихий стук в дверь, вошел слуга герцога, Макс, который прошептал:

– Ваше сиятельство, пришел мистер Саймон Арон. Просит принять его.

– Попросите его войти, Макс, – ответил герцог и с улыбкой повернулся к сэру Пеллинору. – Это один из моих старых друзей, о которых мы уже говорили сегодня вечером.

Макс распахнул дверь. На пороге комнаты, застенчиво улыбаясь, стоял Саймон. Это был худощавого, хрупкого телосложения молодой человек, черноволосый, с огромным клювообразным носом и темными беспокойными умными глазами. Когда он подошел поближе, герцог представил его сэру Пеллинору, и они пожали друг другу руки.

– Счастлив познакомиться с вами, – сказал сэр Пеллинор. – Я столько слышал о том, как вы с вашими друзьями принимали участие в одном из самых знаменитых подвигов де Ришло. Саймон склонил набок свое клювообразное лицо и улыбнулся.

– Боюсь, похвастаться мне нечем. Все провернули другие. Сам же я редко путешествую. – Он быстро покосился в сторону герцога и продолжал: – Надеюсь я не помешал. Решил просто заглянуть и убедиться, что у тебя все в порядке.

– Благодарю тебя, Саймон. Это очень любезно с твоей стороны. Я даже представить себе не мог, что ты будешь бродить по Лондону в такую ночь, когда сплошные налеты.

– Нне, – с несколько робкой улыбкой произнес Саймон свое знаменитое отрицание, слегка наклонив голову и устремив взгляд на свои руки. – По правде говоря, я не бродил… хотя за свою жизнь я не беспокоюсь. Просто примерно полчаса тому назад мне пришла в голову мысль, что я не видел тебя уже целую неделю, поэтому, закончив роббер, я вскочил в такси и примчался сюда.

– Ну и прекрасно. Налей себе чегонибудь. – Де Ришло указал рукой на сервировочный столик и, когда Саймон налил себе бокал бренди, продолжал: – У нас здесь был разговор об оккультизме, и мы спорили, может ли германский агент, находясь в Британии, передавать разведданные своему коллеге в Германии путем общения с ним на астральном уровне во время сна. Твое мнение на этот счет?

Саймон энергично и одобрительно закивал головой.

– Гм… Я бы сказал, что в этом нет ничего невозможного.

– Как я понимаю, сэр, вы верите во всю эту оккультную чепуху? – спросил сэр Пеллинор, поглядывая на молодого человека с некоторой подозрительностью.

– Угу – Саймон вновь кивнул головой. – Если бы не герцог, несколько лет назад я потерял бы не проста разум, а нечто более ценное. Шутить с оккультизмом не стоит.

– Естественно, вы будете считать, что Арон пред. убежден, – произнес де Ришло, улыбаясь сэру Пеллинору, – но каково бы не было его отношение к оккультизму, уверяю вас, это человек честный и на него можно положиться. Вы можете быть с ним совершенно откровенны и все рассказать. Будьте уверены, ничего не выйдет за пределы этих четырех стен. Было бы неплохо, если бы вы рассказали ему, какое предложение сделали мне сразу же после обеда.

– Очень хорошо, – согласился сэр Пеллинор и дал Саймону краткое описание того ужасного положения, в котором оказался британский флот.

Когда он закончил, Саймон продолжал развивать эту тему, быстро приводя точные цифры потерь, которые понесли конвои.

– Минуточку, молодой друг, – в удивлении воскликнул сэр Пеллинор. – Откуда вам все это известно? Это же совершенно секретные сведения!

– Ну конечно, – усмехнулся Саймон. – Я бы не стал рассказывать такие вещи постороннему, но знать их – отчасти моя обязанность. Вынужден знать, потому что они влияют на состояние биржи, а разведывательной службой, как известно, обладает не только правительство. Это никогда не приходило мне в голову, но передача информации путем оккультизма вполне возможна. Я бы не удивился, если бы узнал, что именно в этом заключается причина ее утечки. Как бы то ни было, я считаю, что идея герцога заслуживает внимания и должна быть исследована со всех сторон.

– Ну и как вы собираетесь это сделать? – спросил сэр Пеллинор, бросив взгляд на герцога.

– Я должен побывать в Адмиралтействе, – ответил тот, – вступить там в контакт со всеми людьми, имеюшими доступ к секретной информации относительно движения конвоев. Затем ночью, когда их души покидают свои спящие тела, я последую за ними, чтобы установить конкретно, кто имеет связь с противником.

– Вы что же, хотите уверить меня, что ваш дух может последовать за ними на астральном уровне?

– Вот именно. Я не вижу иного пути, чтобы разгадать эту тайну. Конечно, эта работа займет достаточно много времени, потому что к информации допущено много людей.

– И это чертовски опасно, – добавил Саймон.

– Почему? – поинтересовался сэр Пеллинор.

– Потому что человек, передающий информацию, может обнаружить, что я веду за ним слежку, и он пойдет на все что угодно, лишь бы остановить меня.

– Но как?

– Когда душа покидает спящее тело, она, пока жизнь продолжается в этом теле, связана с ним тончайшей нитью серебристого света, способной тянуться на любые расстояния. Эта нить – всеравно что телеграфный провод. Если неожиданная опасность угрожает телу, по ней к душе передается сигнал тревоги. Но стоит повредить эту серебряную нить, как тело умирает. По существу, именно это и происходит, когда говорят, что человек умер во сне. Если о моих намерениях станет известно, силы Тьмы сделают все возможное, чтобы порвать серебряную нить, соединяющую мою душу с моим телом, и я никогда не смогу вернуться в него и сообщить вам о результатах своего расследования.

– Выходит, даже души борются друг с другом, да? – проворчал пожилой баронет, не пытаясь скрывать своего скептицизма.

– Конечно. Извечная борьба между Добром и Злом с не меньше, чем здесь, силой идет и на астральном уровне. Только средства используются более ужасные. И если ктото вступит в конфликт с однбй из сущностей Внешнего Круга, душа его может испытать больший ущерб, чем потеря тела.

Сэр Пеллинор бросил взгляд на часы и встал.

– Ну ладно, – произнес он грубоватодобродушно. – Это был ужасно интересный вечер. Я получил огромное удовольствие, но мне уже пора идти.

– Нет, нет, – запротестовал герцог. – Вижу, вы мне еще не верите, считаете, что я говорю чепуху. Но сделайте мне любезность, дождитесь исхода моего таинственного эксперимента.

– А что ты здесь проделал? – спросил Саймон с неожиданным интересом, но другие не обратили внимания на его слова, а сэр Пеллинор сказал герцогу:

– Конечно, я готов, если вы пожелаете, но, честно говоря, мой дорогой друг, вряд ли чтонибудь убедит меня. Все эти серебряные нити, души, совершающие убийства, бессмертные души, не находящиеся в безопасности даже под дланью Господа Бога – все это слишком трудно для понимания человека моего возраста.

В этот момент раздался очередной стук в дверь и вновь появился Макс.

– Ваше сиятельство, пришли мистер Рекс Ван Раин и мистер Ричард Итон. Они просят принять их.

– Конечно, – ответил герцог. – Попроси их войти.

Первым вошел Рекс, широкоплечий гигант в форме капитана авиации. Он тяжело опирался на палку. Сэр Пеллинор сердечно приветствовал его. За ним вошел. Ричард, человек более хрупкого телосложения. Герцог представил его сэру Пеллинору.

– Так, так, так – рассмеялся баронет, обращаясь к де Ришло. – Похоже, сегодня вечером у вас здесь настояший прием и четверо знаменитых друзей опять вместе Широкая улыбка расцвела на некрасивом, но привлекательном лице Рекса.

– Мы с Ричардом, – сказал он, обращаясь к герцогу, обедали в Дорчестере, как вдруг у нас обоих и почти одновременно появилась одна и та же мысль, что было бы просто грандиозно после обеда заскочить к тебе и выпить с тобой немного бренди.

Де Ришло повернулся к сэру Пеллинору.

– А теперь попрошу вас прочитать записку, которую я вам вручил.

Сэр Пеллинор вытащил из кармана конверт и прочитал записку, написанную де Ришло. В ней говорилось следующее:

«Вы будете свидетелем того, что со времени написания этой записки я все время был у вас на глазах, не пользовался телефоном и не осуществлял связь через своих слуг. Сразу же после обеда вы выразили пожелание познакомиться с моими друзьями – Саймоном Ароном, Рексом Ван Райном и Ричардом Итоном. Если их в Лондоне нет, мой опыт ни к чему не приведет, потому что у них не хватит времени приехать сюда до вашего отъезда домой. Но если они, в чем я уверен, находятся в городе, наверняка, по крайней мере один из них, появится здесь до полуночи. Если ктото из них или все объявятся здесь, они подтвердят без всякой подсказки с моей стороны, что приехйли сюда не по заранее достигнутой со мною договоренностью, а чисто случайно, благодаря неожиданной мысли, пришедшей им в голову. Но эта мысль отнюдь не является случайной, потому что в результате магического обряда, совершенного мной у вас на глазах, я передал своим друзьям свое желание видеть их у себя.

Если опыт будет успешным, надеюсь, это убедит вас в том, что нацисты могут использовать магию для различных гнусных целей, и наша обязанность заключается в том, чтобы не откладывая убедиться в этом.»

Сэр Пеллинор опустил руку с запиской и скользнул взглядом по небольшому кругу присутствующих. Затем он смутился и воскликнул:

– Господи, а я ведь действительно не верил. Вы выиграли, герцог, должен признаться в этом. Но это не значит, что я готов принять на веру абсолютно все, о чем мы говорили сегодня вечером. Тем не менее, в нашем деле нельзя отказываться ни от какой возможности. Положение в Атлантике наше наиболее слабое место, и, может быть, в ваших руках находится судьба Британии.