"Сотворенный. Жизнь заново" - читать интересную книгу автора (Артемьев Р. Г.)

Глава 5

— Кто научил тебя этому стихотворению?

— Дедушка Хитрый Нос — улыбнулся Маленький Дракон. — Он сказал маме, мне следует изучать современное творчество. Чтобы не выделяться среди сверстников.

Мальчишка и его мать — вот и все, что осталось от некогда многочисленной семьи Фэн. По законам кицуне, семья считалась существующей до тех пор, пока в нее входили не меньше одного мужчины и одной женщины. Таким образом, шанс на возрождение у Фэн еще оставался. Ступающая Мягко старалась беречь последних представителей этой семьи, объявила их чем-то вроде неприкосновенных личных слуг. Печально это говорить, но кицуне обладали большим опытом по части спасения ценных представителей своего вида. Врагов у них было много, вырезались не то, что семьи, целые кланы. Кровная месть не щадила никого, даже детей. Впрочем, на какие только хитрости не приходилось идти иногда лисицам!

Мне рассказывали о случае, произошедшем лет четыреста назад с одной из живших в Европе семей кицуне. После вражеского нападения уцелело всего три женщины, что считалось недостаточным для возрождения. Тогда новая глава семьи нашла выход — усыновила знакомого цверга с не самой лучшей репутацией. Бабник, пьяница, буйный драчун, изгнанный из собственного клана, он оказался прекрасным рунным мастером и хорошим воином. Семья выжила и существует до сих пор. Правда, она пользуется несколько неоднозначной репутацией из-за склонности ее представителей к кузнечному делу и необычных магических способностей некоторых ее членов. Еще они пиво хорошее варят.

Мальчишка убежал куда-то по своим детским делам, оставив меня в задумчивости. Старейшины, все трое — сновавшая по участку Чистый Родник, деловито раздававший указания мужчинам Хитрый Нос и даже ненадолго пришедшая в себя Ступающая Мягко — упорно отказывались закрывать принадлежащие клану заведения и собирать своих подданных на месте постройки нового дома. Полагали эти меры излишними. Не знаю, Белому Хвосту уже дважды сообщали о визитах наглых магов, угрожавших продавцам в торгующей амулетами лавке, и сильном всплеске энергии в районе Смоленского кладбища. На таком расстоянии мне сложно определить истинную природу происшедшего, но в случайность верилось с трудом. Харальду приходится туговато, если уж он старейшее кладбище города оставил без присмотра. Впрочем, оно надежно защищено часовней Ксении Блаженной…

Безусловно, городу мало что угрожает. Просто в отсутствие твердой власти у части магов может возникнуть соблазн воспользоваться ситуацией для проведения полезных лично им, и опасных для окружающих, обрядов. Затем они уедут, а вампиры и охотники (с течением времени их альянс уже не казался мне противоестественным) останутся разгребать завалы. Для кицуне опасность представляли воры, мародеры, всегда готовые пограбить в оставшихся без присмотра магазинах. В лавках лисиц хранилось множество полезных вещей, ритуальных принадлежностей, артефактов. Да и тела самих кицуне служили неплохим источником полезных ингредиентов.

Оставалось надеяться, что старейшины понимают нечто, от меня ускользнувшее. Иного объяснения поведению кицуне, слегка повернутых на собственной безопасности, я не видел. Что ж, тем лучше, можно расслабиться и изучить изменившийся энергетический фон, или помочь мужчинам кирпичи ворочать. Стройку из-за болезни Ступающей Мягко никто не собирался прерывать, единственное, старейшины немного скорректировали планы из учета каких-то своих соображений. Говорили что-то о трех конях в жертву предкам, животных купили на одном из лучших конезаводов, кажется, просили привезти на пару дней позднее. Возвращаться в город я не собирался.

Рыжая лисица, метра два длиной и высотой по бедро среднему человеку, выскочила откуда-то сбоку и возмущенно затявкала. Собственный язык кицуне от лая отличался не сильно, слов в нем было мало, грамматика простая. Правда, слышать мне его доводилось не часто, поэтому большая часть гневной тирады в цель не попала.

— Четче и медленнее.

Чистый Родник мученически закатила глаза к небу. По молодости она еще не умела изменять строение гортани, слова человеческих языков давались ей в истинном виде с трудом.

— Хитрый Нос ищет. Давно.

Чего меня искать, я же сказал, что пройдусь вдоль границ. Ступающая Мягко соткала очень интересную систему предупреждения, ее стоило изучить поближе. Раньше времени не хватало, постоянно появлялись какие-то дела, хлопоты. Сейчас выдалась свободная минутка, вот и отошел ненадолго. Правда, я находился в условно-разведывательной форме, иными словами, мимикрировал под окружающую среду и не потел. Девушке стоило покричать, а не бегать по лесу с высунутым языком.

Хитрый Нос, когда хотел, становился совершенно непроницаемым. Не в том смысле, что делал неприступное каменное лицо без единого проблеска эмоций, жестко контролируя ауру и непроизвольные подергивания мышц. Он, скажем так, натягивал очередную маску, полностью вживался в придуманную роль, и угадать, каково на самом деле отношение старейшины к обсуждаемому событию, лично мне не удавалось. Чистый Родник всегда знала, шутит Хитрый Нос или нет, но на то она и Видящая.

Вот и сейчас я никак не мог понять, что на самом деле задумал старейшина. На мой взгляд, идея отослать лучшего бойца клана (я себя имею в виду) попахивала идиотизмом. Ступающая Мягко измотана, справиться с ней сейчас сумеет и ребенок, Хитрый Нос тоже ослаб, духи-хранители клана еще не набрали полной силы. Так какого черта?

— Не волнуйся — кицуне облизнулся, он тоже был в своей звериной форме. Кстати сказать, вот у него-то хвостов было девять, пышных и красивых. Правда, один хвостик в длину не превышал сантиметров тридцати и смотрелся трогательно куцым на фоне своих длинных, метра полтора, собратьев. Прорезался недавно и еще не успел отрасти. — Звенислав приехал, если что, мы его позовем.

После известных событий не только старейшины клана, но и главы семей — Белый Хвост и Шелковая Шубка — получили право призыва и могли связаться с мастером города в любое время. А на то, чтобы преодолеть десяток километров, Звениславу потребуется секунды три. За это время можно натворить многое. С другой стороны, три-то секунды Хитрый Нос всяко продержится.

— Давно он приехал?

— Сегодня утром. Посмотрел на перевозбудившихся магов и решил наложить на город «печать тишины», это что-то вроде временного пластыря. Долго она не продержится, но ему надолго и не надо.

— Силы хватит? — в теории магии я разбирался слабо, но сложность ритуала представлял.

— Во-первых… — Хитрый Нос отвлекся и злобно цапнул зубами один из хвостов. У него что, блохи? — Во-первых, ты не представляешь себе истинные возможности мастера города. Любого мастера. Они не просто способны забирать у своих подданных часть сил и умений, это так, мелочи. Ментальная сеть, объединяющая вампиров, позволяет качать энергию и информацию напрямую из эгрегора города, можно сказать, мастер является местным божком: он знает о своей земле все, пребывание в городе дает ему дополнительные силы. Причем силы немаленькие.

А во-вторых, Звенислав подстраховался и пригласил члена Братства Щита, которые устанавливают печати со времен владычества нагов. Согласись, за триста тысяч лет поневоле станешь крупным специалистом в избранной области. Звенислав хочет, чтобы ты показал этому магу город, подсказал, если возникнут какие-то вопросы. Не спрашивай, почему он не назначил кого-то из своих вассалов, мне неизвестно. Видимо, есть причины. Езжай, мы не в том положении, чтобы отказывать мастеру города в выполнении маленькой просьбы.

Пришлось ехать.

Присутствие вампира ощущалось по выплескам гневной ауры, которые я почувствовал еще метров за триста до места встречи. Улица вымерла, люди инстинктивно выбирали другие пути для передвижения, а если такой возможности не было, старались побыстрее покинуть опасный район. Странно устроен человек: склонен отвергать все нерациональное, хотя небольшое наблюдение за собственным поведением может подсказать ему об окружающем мире и собственной судьбе куда больше, чем тысячи научных трудов. Последите за собой, обратите внимание на мелочи, из которых складывается повседневность, и у вас прибавится поводов для удивления. Кицуне недавно начали учить меня этому искусству, иначе я не обратил бы внимания на безлюдную улицу. Впрочем, сейчас уже поздний вечер, почти ночь, самое время прислушаться к древним страхам…

Рядом со Звениславом сдержанно светилась силой незнакомая аура, этого человека я не знал. Сильный маг, очень сильный. Причем неплохо свою силу скрывает, еще месяц назад я не обратил бы внимания на легкое несоответствие энергетических потоков вокруг его физической оболочки, тела, попросту говоря. Надо полагать, это и есть один из «щитовиков», приглашенный мастером.

Братство Щита изначально создавалось тремя древними расами — нагами, хтонами и дагонами, этакий Интерпол с мистической составляющей. Изначально Братство служило защитой от агрессивных мигрантов из внешних миров, иногда занималось уничтожением особо опасных демонов, злобных духов. Теперь наги большей частью ушли из нашего мира, немногочисленные представители великого племени не вмешиваются в жизнь молодых рас; города хтонов погибли в пожаре междоусобной войны; дагоны улетели в космос, лишь изредка навещая родную планету. Братство ослабло, проиграло схватку с сидами, правда, сумев-таки запечатать большинство проходов в наш мир. Тем не менее, «щитовики» оставались одним из сильнейших магических орденов, причем спокойно принимали в свои ряды представителей любых рас. Такая политика могла бы навлечь на их голову множество неприятностей, если бы не вечный нейтралитет и всеобщее уважение, демонстрируемое даже гордыми драконами.

Третье существо я поначалу не заметил, а, заметив, невольно застыл на месте. За рулем сидел мой собрат. Такая же аура пустоты, препятствующая магическому сканированию, не позволяла ошибиться — рядом был свой. Сородич. Человек, волей судьбы попавшийся подручным Малика, переживший трансформацию, сумевший уцелеть в кошмарах Лабиринта и чудом спасшийся, когда слуги ордена Крылатой Ночи пришли за головой отступника. Кто он, как уцелел? Я его знаю? Нам не то, чтобы запрещали общаться, возможности не появлялось. Я настолько разволновался от неожиданности, что невольно потерял контроль над собственным телом, лицо поплыло в бессмысленной трансформации. Организм не знал, как реагировать на поток противоречивых команд, и несовершенная мимика исказила лицо в противоестественной гримасе. Проклятье, я считал, что полностью избавился от этого недостатка.

В чувство привел дикий визг появившейся рядом дамочки, от которого, клянусь, вздрогнули все стекла на улице. Откуда она взялась, ведь буквально только что рядом никого не было? Я срочно восстановил нормальный облик и зашагал к машине, не обращая внимания на затихающие за спиной крики. Мой собрат вылез из машины и пошел в мою сторону, видимо, его предупредили и явных признаков шока он не демонстрировал, или просто психика покрепче. Краем глаза я заметил, с каким любопытством смотрят замолчавший Звенислав и неизвестный маг на нашу встречу. Плевать.

Мы остановились на расстоянии трех шагов, невольно пытаясь понять, с кем нас столкнула судьба. Я втянул ноздрями запах, внимательнее присмотрелся к ауре и неуверенно произнес:

— Третий?

— Точно — короткий кивок. У него такая же застывшая мимика лица и скупость движений, как и у меня. — Ты сидел в восьмой от входа?

— Да. Я помню тебя, видел твою драку с экимму.

— А тебя Пауль из пулемета расстрелял. Меня Альбертом зовут.

— Максим.

Я очень долго ждал этой встречи, надеялся на нее, но сейчас растерялся. Вспоминать неприятнее моменты обучения не хотелось, желания броситься на шею с криком «братик» как-то не возникло, вот и появилась какая-то скованность. Чтобы ее преодолеть, спросил:

— Как тебе удалось выбраться?

— Чудом. Стена треснула, я мимикрировал и проскользнул мимо ловчих. — Да, у него всегда хорошо получалось прятаться, скрываться. Лучше меня. — Сначала отбежал подальше, переждал неделю, потом вернулся к развалинам. Хотел посмотреть, что осталось от лаборатории, может быть, выжил кто. Там напоролся на Дира, который заинтересовался появлением отряда «чернушек», он как раз пытался словить остатки наших аур.

Маг услышал свое имя и подошел поближе, с интересом разглядывая меня. Звенислав наконец-то прекратил ругаться по мобильнику, раздраженно раздавил аппарат в кулаке и полностью перенес внимание на нас.

— Извините, что прерываю вашу беседу, — ядовито начал вампир — но не будешь ли ты, Максим, так любезен, помочь нашим высокоуважаемым гостям? Сердце разрывается при мысли о необходимости покинуть столь же приятное, сколь и долгожданное общество милых друзей, однако же долг и честь призывают меня в иное место. — В глазах у него на мгновение блеснули алые огоньки, аура всплеснулась гневом и злостью. И уже иным тоном он приказал. — Начнете с Михайловского, возле Смоленского я к вам присоединюсь.

Легкий порыв ветра, и нас осталось трое. Маг смешным жестом подергал себя за нос и со вздохом сообщил:

— По дороге поговорите, ребятки. Ехать надобно.

— Мне особо рассказывать нечего. Случайно встретился с Чистым Родником, наследницей клана кицуне Расколотой Горы, помог ей добраться до своих. Мы заключили что-то вроде договора — я защищаю их от врагов, они ищут Малика и знакомят с окружающим миром. Сам понимаешь, прежняя жизнь закончилась, надо как-то устраиваться в новой.

— Малик в Кейптауне, по крайней мере, четыре дня назад его там видели. Наемники упустили его в последний момент. — Альберт выехал на Невский и быстро поехал в сторону Адмиралтейства. — Куда сейчас?

— После моста с конями повернешь направо. К ним можно как-то присоединиться?

— Черта с два, без серьезных рекомендаций они никого не берут. Я просил братьев помочь, но они меня послали, сказали, нечего сосункам под ногами у серьезных людей путаться.

— Ничего подобного Йозог не говорил — спокойно заметили с заднего сиденья.

— Он достаточно прозрачно намекнул.

— Если бы он считал тебя слабаком, то так бы и сказал — голова Дира просунулась между кресел. — Дело не в тебе. Братство не считает возможным вмешиваться в межорденскую политику, оно существует для другого. А вообще ты прав, опыта у тебя маловато, дитятко.

Альберт ничего не сказал, но я каким-то шестым чувством уловил, как он дернулся. Неохотно пояснил:

— Я сначала пытался на Дира напасть, принял его за врага. Неудачно — маг позади захихикал. Приятные воспоминания?

— Как ты здесь оказался?

— Про трупы в Москве слышал? В Братстве узнали, что убийца не оставил никаких следов, кроме физических, и послали нас. Каменщики времени, это что-то вроде аналитиков, опасались появления редкого вида демонов и сочли нужным проверить. Звенислав меня сразу узнал, принял за убийцу. Пришлось отмазываться. Помнишь того типа из второй, у него в боевой форме такой хитрый крючок на щупальце был? Кажется, в Москве убивали чем-то похожим.

— Значит, есть кто-то еще — что ж, еще один родич. — Налево и остановись.

Михайловский замок большинство вампиров старались обходить стороной. Слишком горькая и болезненная история некогда произошла здесь, слишком большие потери понесла молодая в те времена община детей ночи.

Звенислав правил городом почти с момента основания и давно вынашивал идею привести энергетику Санкт-Петербурга к нормальному состоянию. Перекрыть все каналы в Нижние пласты, закапсулировать несколько проклятых мест и изгнать, наконец, надоедливые души мертвых колдунов, похороненных на Заячьем острове. Древние волшебники портили жизнь всем, хоть как-то связанным с мистическими силами, существам, желающих избавиться от них было предостаточно. Кому приятно оказаться в любой момент лишенным силы? Оказалось, есть кому, несколько орденов использовали город в качестве места переговоров, успешно тянули из проколов энергию, каким-то образом сумев договориться со злобными покойниками. Обделенные ордена роптали, обстановка постепенно накалялась. Короче говоря, Звенислав хотел править мирным городом. Начать решили с неконтролируемых проколов реальности, ибо все остальные раздражающие явления сильно зависели от получаемой из Бездны темной энергии.

Наиболее простым способом закрытия любого прокола является печать. Собственно, наложение печати — первый ритуал, изучаемый колдуном, самый простой и самый сложный одновременно. Размеры, сложность, вложенная мощь зависят от той цели, которые преследует создатель — иногда достаточно небольшого узора на перстне для обуздания могущественнейшего духа. Естественно, чтобы защитить огромный город, издавна проклинаемый собственными жителями, требуется нечто невероятное. Работа не на один день, если можно так выразиться.

По словам просвещавшего меня Хитрого Носа, Звенислав (надо полагать, совместно со «щитовиками») разработал и начал претворять в жизнь уникальную, не имеющую аналогов защитную печать. Есть более старые, могущественные, созданные еще в до-человеческие времена, но настолько хорошо проработанных нет. Мастер города учел все, и при минимальных затратах сил надеялся в течение лет тридцати избавить город от появления чуждых сущностей из Нижних пластов. Упор делался на создание нескольких «фундаментальных ступеней», иными словами, несколько печатей образовывали сложную структуру одной, великой. Центром системы предполагалось сделать Михайловский замок, идею о строительстве которого Звенислав внушил Павлу.

Объяснить архитектору Баженову, известному масону, проект нового дворца труда не составило. Правда, в процессе строительства Баженов умер, работы заканчивал итальянец Бренна, но это ничего не изменило. Михайловский замок оказался построен в нужный вампиру срок и именно таким, каким требовалось.

К сожалению, не всех магов обрадовала инициатива Звенислава, нашлись и недовольные. Помимо всего прочего, многие ордена, специализирующиеся на вызове потусторонних существ, использовали Питер в качестве тренировочной площадки для неопытных аколитов, такая практика сохраняется до сих пор. Конечно же, их главы выражали свое недовольство. В те времена Санкт-Петербург являлся столицей, здесь находилось куда больше магов, обстановка сохранялась напряженной, сложнее нынешней. Один из орденов, Серп Великой Жрицы, активно возражал против создания печати, а когда его возражения не были приняты во внимание («серпы» считались не особо сильными магами, к тому же, мастер города властен в своей земле), приняли решение действовать радикальными способами. Несколько более могущественных орденов выказывали недовольство проводимой Павлом политикой, точнее говоря, решениями стоящих за троном императора магов. Верховный жрец «серпов» решил сыграть на этом противоречии, рассчитывая со временем заполучить Санкт-Петербург в число собственных владений. Или просто повысить статус ордена удачной операцией.

Павел I был убит в собственном замке, тем самым разрушив создаваемую на протяжении почти полувека систему. Человеческая вера обладает невообразимой мощью, и гибель помазанника божьего в центре магической паутины привела к жуткому коллапсу, в первую очередь ударившего по мастеру города и его подданным. Уцелели немногие, из двенадцати вампиров, живших в то время в городе, выжило четверо.

Серпы торжествовали, Звениславу просто нечего было противопоставить ордену. К тому же, Совет вампиров не мог предпринимать никаких мер из опасения развязать войну с магами. Казалось, город потерян. На собственную беду, орден Серпа Великой Жрицы не учел крепости родовой связи, существующей в среде детей ночи. И потому перестал существовать.

Асархаддон, князь Массилии, правил Марселем уже две тысячи лет. Его птенцы давно выросли, дети его детей правили городами. Князь презирал оборотней, ненавидел магов, с голыми руками выходил сражаться против драконов и любил наблюдать за пытками врагов. В Совете его побаивались за пристрастие к силовым методам решения конфликтов, необычное для настолько древнего существа. В общем, та еще душечка.

Звенислав, насколько я понимаю, находится со своим отцом в сложных отношениях. Очень сложных. Ничего удивительного, несколько рассказанных шепотом историй из жизни Асархаддона даже у меня вызвали нечто вроде потери аппетита, а имя князя Ступающая Мягко старается вслух не произносить. Во избежание. Как бы то ни было, двести лет назад именно к своему господину и второму отцу обратился мастер Питера, потребовав мести за нанесенное оскорбление.

Обычный вампир, неважно, насколько он могущественен, в таком случае провел бы консультации с собратьями, посоветовался, прикинул последствия. Только не Асархаддон, этот сомнений не испытывал. Ему потребовался час, чтобы призвать своих потомков, и еще три, чтобы уничтожить всех членов ордена Серпа Великой Жрицы, не сумевших скрыться в цитадели под Копенгагеном. За какие-то четыре часа орден потерял половину своих магов и оказался на грани уничтожения — союзники в растерянности от жестокости реакции, цитадель в осаде, что делать дальше, неясно. С налета резиденцию Верховного жреца взять не удалось, началась осада, исход которой ни у кого не вызывал сомнений. В вампирский Совет поступило сразу несколько жалоб испуганных орденов, союзных «серпам».

Повелитель Крови призвал князя Марселя, и тот не посмел ослушаться. Он прибыл на Совет, где выслушал указания на недопустимость подобного поведения, а пришедшие маги просили его остановить своих детей. Асархаддон кивал, ругался, требовал справедливости, оскорблял магов и тянул время иными способами. В это же время Фраат, старший сын князя и мастер Нанта, первым ворвался в орденский замок, а Станий Приск пожрал душу Верховного жреца. Совет окончился с известием о гибели ордена.

Быстрая и жестокая реакция вампиров напугала магический мир, кое-где раздавались голоса о необходимости приструнить зарвавшихся кровососов. К счастью, до войны дело не дошло, ордена не были к ней готовы. Асархаддон понес символическое наказание, ведь с формальной точки зрения он имел право мстить за нанесенное птенцу оскорбление. Кроме того, в полученном им приказе король повелевал явиться на разбирательство, и не содержалось обычного требования прекратить войну. Этот факт позволил некоторым аналитикам утверждать, что князь Марселя действовал с благословения своего Повелителя и в соответствии с его планами. Расправа над «серпами» имела ощутимые последствия по всему миру нелюди и магов: в течение ближайших двух десятков лет наблюдалось активное шевеление на дипломатическом фронте, именно тогда были заключены многие соглашения и договора. Например, Кодекс молчания, запрещающий уничтожать обычных людей без уведомления Гильдии охотников и весомой причины, Кодекс невмешательства, призванный защищать права землевладельца в вампирском и орденском понимании этого термина, и многие другие.

Как бы то ни было, Звенислав полностью вернул контроль над Санкт-Петербургом, хотя и вынужден был отказаться от идеи очистить местную энергетику. По действующим соглашениям с организациями колдунов город получил особый статус, подразумевавший свободное пребывание молодых магов на его территории (принадлежащих к тем орденам, которые заключили соглашение, всего таких насчитывалось восемь). Не знаю, как вампир относится к ущемлению своей власти, договор необычный, хотя и не уникальный.

Около Михайловского замка маг занялся своими делами, позволив нам с Альбертом поговорить без посторонних ушей. Я рассказал ему свою историю, более подробно, чем в машине, описал свои будни, немногие планы. Альберт, в свою очередь, говорил о жизни в Братстве, учебе и работе.

Дир действительно очень сильный маг, нечто вроде среднего командного звена в своей организации. Если бы не пристрастие к самостоятельной работе «в поле», давно занял бы более высокое место и учил молодежь. Хотя у магов занимаемый пост особого влияния не дает, куда большее значение имеют собственные силы и знания.

Из рассказа Альберта следовало, что лысый старикашка-колдун скрутил его, как ребенка, никакая пустотная аура не помогла. Затем последовал короткий допрос, и мой сородич отправился в компании пленителя на Шри-Ланку, в замок Братства. Его исследовали где-то в течение недели, и до сих пор периодически подвергают различным осмотрам. Впрочем, относятся достаточно корректно, тем более что после принесения клятвы ученичества Диру он считается своим.

— Зачем ты поклялся? Теперь ты связан.

— Сначала не видел иного способа получить свободу — легкое пожатие плеч. — Затем понял, что меня, в общем-то, никто особо не держит. Дир откровенно разрешил мне уйти в любой момент, он не станет препятствовать. Со временем втянулся, работа нравится. Братство полезное дело делает.

— Что насчет Малика? И парня из второй?

— Малику кто-то помогает, иначе его бы давно нашли. Нашли и казнили. Вместо того, чтобы тихо залечь на дно, он появляется в разных местах, творит странные ритуалы и быстро исчезает. Второй… как ты его искать будешь? Из Москвы он ушел, это точно.

— Я все-таки надеюсь добраться до Малика. Понимаю, что это глупо, но ничего поделать с собой не могу.

— Макс — вздохнул Альберт. — Даже если ты его найдешь, не факт, что тебе удастся его завалить. У меня на глазах пацан из седьмой камеры подгадал момент и набросился на Малика, причем с короткого расстояния и совершенно неожиданно. Колдун увернулся.

— Каким образом? — вот это новость! Раньше я видел основную сложность в том, чтобы найти Малика, а уж с процессом «причинения справедливости» проблем не предвиделось.

— Не знаю. Видимо, что-то почувствовал, ничем иным такую реакцию не объяснить.

Маги не обладали скоростью вампиров, хотя и умели убыстрять собственное биологическое время. Причем такая способность считалась серьезной заявкой на посвящение в высшие круги, требовались долго, упорно и осознанно трудиться, чтобы хорошо контролировать собственное сознание. К тому же, требовалась некоторая подготовка перед непосредственным вхождением в «растянутое время», и если Малик сумел обойтись без нее, значит, у колдуна очень высокий уровень мастерства. Плохо. До сих пор наш создатель казался гениальным беспринципным теоретиком с командой жестоких ублюдков, теперь же получается, что он и сам по себе боец неплохой.

Вернулся Дир, посмотрел на нас, слегка улыбнулся:

— Ну что, наговорились? Тогда поехали, посмотрим, что на Смоленском делается.

В машине маг впервые обратился прямо ко мне:

— А поведай-ка мне, добрый молодец, то же ли ты дело пытаешь, что и новик мой? Колдуна, тела ваши изменившего, лютой смерти предать хочешь?

— Могу и без лютой обойтись.

— Ага. И как успехи? — если исходить из правильности тезиса, что страдание облагораживает душу, все знакомые старика райских кущ заслуживают быстро. Ехидства ему не занимать.

— Успехов мало.

— Думаешь, будут еще?

— Скорее всего, нет. — Но надеяться-то я могу?

— Ну, хоть кто-то мыслит рационально! — довольно вздохнул дедок. — Хоть бы дружку своему объяснил, почему Малика вам не найти.

— По моей просьбе кицуне довели до глав всех крупных наемных отрядов, ищущих Малика, что есть некто, способный помочь при штурме на благотворительной основе — от моего флегматичного сообщения Дир закашлялся. — Искать колдуна самому бесперспективно, также как и присоединиться к одной из команд. Сдадут ордену Крылатой Ночи за вознаграждение, здесь это в порядке вещей. Остается надеяться, что позовут непосредственно для участия в захвате, или просто повезет.

— Хорошо уже то, что ты сам его не ищешь — вздохнул маг. — Братец твой порывался все время лично обидчика вашего искать.

— С тех пор я поумнел — откликнулся Альберт.

Решение взвешенное, хотя и неприятное. Если уж ловчие ордена не добились никаких результатов, одиночке точно не справиться. Не те возможности.

Иерархия Внешнего круга ордена Крылатой Ночи мало отличалась от подобных структур других оккультных объединений. На низшей ступени стояли рядовые участники сект сатанинского толка («ночнушки» предпочитали вербовать новичков из числа людей с деструктивными наклонностями), наподобие «Детей Люцифера» или «Слуг Сета». Немногим выше них находились публичные руководители сект и сочувствующие из числа человеческой элиты, например, к числу сатанистов принадлежит руководство корпорации «Джонсон и Джонсон». Забавно: крупнейшие производители детских товаров поклоняются идее, отвергающей принцип милосердия. Третью ступень занимали кураторы, слабенькие маги, осведомленные о существовании ордена и претендующие на знание некоторых тайн.

Еще выше находились исполнители, связующее звено между руководителями внешнего круга и миром людей. Это уже полноценные маги, обладающие неплохой подготовкой, желающие выслужиться и получить больше знаний, именно из их числа иерархи ордена вербуют себе сторонников и учеников. Впрочем, в основном старые маги предпочитали искать учеников в приютах, детских домах, похищать у родителей в молодом возрасте. Обучение идет по схеме «из уст в уста», молодой разум легче слепить по нужному канону, по собственному образу и подобию.

На пятой ступени стоят посвященные, объединенные в команды ловчих, боевые отряды, следователи, прокуроры, адвокаты и исполнители в одном лице. Одна из таких команд и зачистила логово Малика, причем затратила не так уж много времени. Сильные, опытные маги, готовые на все ради возможности приобщиться к истинной силе ордена, жаждущие власти, знаний, стремящиеся использовать малейший шанс ради возможности возвыситься. Приказы они получают от смотрящего за регионом (название условное, некоторые смотрящие наблюдают за конкретными противниками или явлениями, а не за территорией), который, в свою очередь, подчинен непосредственно Совету. Властью смотрящий обладает огромной, вплоть до принятия решения о силовых акциях против дружественных орденов, зато и спрос с него велик.

Вся эта структура служит для обеспечения внутреннего круга посвященных, великие маги не хотят отвлекаться на мелочи вроде человеческой политики. Их интересуют собственные исследования, действия конкурентов, торговля и возникающие временами конфликты с внеземными расами. Маги, особенно старые, довольно замкнутое сообщество, в жизнь простых людей вмешиваются в основном недавно получившие силу служители внешних кругов. Вот тогда и начинаются революции, появляются пророки, гениальные произведения выходят из-под пера или кисти творцов, полководцы ведут в бой армии…

Не успев подъехать к кладбищу, маг закрутил головой.

— Погодите-ка, ребятушки — Дир выглядел не то, чтобы встревоженным, скорее недоумевающим. — Звенислав же все подготовить должен был? Не пойму ничего…

Немного посидев с закрытыми глазами, старик встряхнулся, просунул голову между кресел и начал выдавать инструкции:

— Тут такое дело, ребятушки. В город делегация приехала, Звенислав с ними переговоры ведет, поэтому проверять кладбище придется нам самим. Вы того колдуненка поймайте, что возле церкви отирается, да еще компанию дурную погоняйте, нечего им под ногами путаться. Остальным я займусь.

— Какую компанию?

— Юнцы придурошные, кошку режут, тварь безвинную. Того не понимают, что силу колдун заберет, а откат на них придется. Идите, идите, нечего медлить.

Найти два источника возмущений в энергетике кладбища труда не представляло. Вообще-то говоря, Смоленское неплохо охраняется сторожами (и не только ими), поэтому колдуну пришлось прикрывать пологом отвлечения себя и своих марионеток. С последних мы и решили начать, как с более легкой добычи. Опять же, пока колдун не получит порцию силы, то есть не будет принесена жертва, творить основной ритуал он не станет. Не такой же он идиот, чтобы оставлять следы собственной ауры на месте проведения незаконного обряда?

Перекресток двух посыпанных песочком дорожек, шестеро подростков сгрудились вокруг привязанной к земле за лапы измученной кошки. Совершенно ненужная пентаграмма, белиберда из оккультных символов и артефакт в руке встрепанного вожака — обсидиановый нож с покрытым рисунками лезвием. Собственно говоря, только артефакт нас и интересует, сектанты всего лишь исполнители.

Они даже не заметили нашего приближения, разве что артефакт успел отреагировать. Подконтрольный ему сатанист попытался ударить меня ножом, и брыкался, не желая отдавать свою драгоценность. Пришлось переломать ему пальцы, выворачивая нож из кисти. Все, больше здесь делать нечего. Разговаривать с идиотами мы не собирались, тем более, надо еще с колдуном успеть пообщаться. На все про все потребовалось секунды две, Альберт даже кошку успел освободить и сейчас бедная животина бессильно повисла у него на руках. Испуганно шушукающая компания осталась позади, некоторые до сих пор пребывали в ступоре. Еще бы — кладбище, ночь, из темноты выныривают две черные стремительные фигуры. Отбирают нож и кошку и беззвучно исчезают. Вот так и рождаются легенды.

С колдуном тоже проблем не возникло. Он успел нас заметить, точнее говоря, это я не счел нужным скрываться, просочившись сквозь защитный полог вместе с отобранным ножом. В принципе, артефакт можно было спрятать внутри собственного тела, но мало ли как он повлияет на организм? Экспериментировать стану позднее, под надежным присмотром Ступающей Мягко, за прошедшее время она хорошо изучила мое устройство.

Настолько хорошо, что иногда я задумывался: а не слишком ли много знает старая кицуне?

Короче говоря, колдуна — невысокого парня лет двадцати пяти на вид, в джинсах и коричневой кожаной куртке — скрутили, Альберт наконец-то выпустил оклемавшуюся кошку, закинул трофей на плечо и быстро двинулся в сторону парковки. По пути пришлось стороной обойти двух сторожей, объясняться с которыми у нас обоих не имелось никакого желания. Перепрыгнули через невысокую ограду, подошли к сидевшему в машине с отрешенным видом Диру. Рядом с автомобилем стоял Звенислав, что-то тихо насвистывая, он раз за разом бросал на капот машины дубовые пластинки с выжженными рунами. Бросал, недовольно кривился и снова перебрасывал. Равнодушно скользнув по добыче взглядом, он коротко бросил: «Засуньте в багажник», и перенес все внимание на зашевелившегося мага.

— Думаю, можно попробовать — что за привычка у Дира в задумчивости дергать себя за нос? — Если ты на начальных этапах прикроешь меня от Леонида и не дашь ему никого призвать. Не станет же он действовать в открытую? Одно дело, тихонечко подгадить и сорвать обряд, и совсем другое — бросить вызов законному хозяину земли.

— Начинай — хмуро бросил вампир в ответ.

Леонид, надо полагать, один из иерархов тех орденов, которые подписали соглашение о невмешательстве. Прослышал о визите Дира, не хочет изменения статус-кво на землях северо-запада? Ведь получи Звенислав возможность запечатать большую часть порталов, и его власть значительно усилится. Мастер Питера сможет диктовать условия магам, давая доступ к источникам силы, у него появятся новые подданные, причем не обязательно из числа вампиров. Слабые вольные маги будут вынуждены пойти к Звениславу на поклон, лишь бы не лишиться возможности практиковать. Приятна жизнь монополиста. Вот и получится в результате, что очередной город перейдет под власть вампирского Совета, а ордена потеряют очень удобное для себя место. Негде станет учить молодежь, проводить сложные опыты, исчезнет общепризнанная нейтральной территория.

Какая красивая картина. К несчастью, она не учитывает срока действия печати и существующих договоров, мешающих Звениславу предпринять еще одну попытку укрепить власть над городом. Впрочем, если начать с малого и действовать тихой сапой, то лет через двести может оказаться, что временная печать превратилась в постоянную. Этого боятся маги?

Для начала Дир полностью разделся. Абсолютно. Совершенно не смущаясь наготы и того, что стоит в таком виде посреди ночной улицы, старый маг раскинул руки крестом и замер минут на пять в такой позе. Можно было бы подумать, что он впал в прострацию, если бы не ощущение растущей мощи вокруг его старой, но мускулистой фигуры. Силы стягивались в узел, повинуясь его воле, постепенно маг, как паук, ткал собственную паутину, которая должна послужить основой для будущей печати. Бросив косой взгляд на Звенислава, я увидел, с каким напряжением тот смотрит на происходящее. Кажется, он тоже что-то делал, что-то не менее сложное, чем Дир.

Старик медленно свел руки вместе, встав в позу, напоминавшую позу бога Гора, статую которого я видел в Эрмитаже — ноги на ширине плеч, сложенные чашей ладони как будто удерживают глоток драгоценной влаги. Вот только у Дира в ладонях стремительно наливалась светом небольшая и с каждой минутой все более яркая точка, буквально спустя несколько мгновений после ее появления мне пришлось сформировать на глазах защитные линзы, чтобы продолжать видеть. Надеюсь, у старика глаза закрыты, иначе их сожжет. Обряд с трудом давался могучему магу, его тело шаталось под порывами невидимого ветра, тем не менее, постоянно возвращаясь в начальную позицию. Действие происходило в абсолютной тишине, которая придавала моменту какую-то нереальность, возникало чувство, что мы, двое наблюдателей, смотрим из-за толстого стекла за разыгрываемым спектаклем.

Наконец, наступил последний этап ритуала. Огонек плавно отделился от рук Дира и взлетел вверх, где на высоте в три-четыре метра превратился в полупрозрачную сферу. Она стремительно расширилась, проносясь сквозь здания, деревья, захватывая все большее пространство до тех пор, пока не ушла куда-то за пределы видимости. В тот момент, когда мягкая обжигающая волна проходила сквозь мое тело, я невольно отступил на шаг — ощущение вышло странным и непривычным, на мгновение показалось, что какая-то часть меня захватывается печатью. Думаю, пустотная оболочка, наследие не принадлежавшего реальному миру существа, так отреагировала на прикосновение чуждой структуры печати. Я инстинктивно сжал свою ауру в комок, прикрывая ее от опасности, хотя почти сразу понял — угроза ложная.

Звенислав, до сего момента неподвижно застывший каменной статуей, наконец с удовлетворенным вздохом пошевелился. Невидимой тенью, легким ветром оказался рядом с пошатывающимся магом, поддержал его за плечи, заставил вдохнуть из какой-то бутылочки. С другой стороны Дира подхватил Альберт, немного подождал и повел к машине, затем вернулся и подобрал сложенную на тротуаре одежду. Мастер города еще немного постоял, к чему-то прислушиваясь, затем удовлетворенно кивнул и сел за руль.

— Поехали, сегодня ничего интересного больше не будет.

— Леонид не станет подавать протест? — мой собрат, кажется, куда глубже интересуется межорденской политикой, чем хочет показать, и чем сам понимает.

— На каком основании? Печать временная, дольше седьмицы не простоит. Мне больше и не надо — Звенислав изменил обычной сдержанности и говорил открыто, не скрывая своего довольства. — Вот увидишь, к вечеру вся шваль из города уберется. Если не успеет, пусть пеняет на себя!

Вампир немного ошибся, большинство магов покинуло город еще до полудня. Вся эта мелкая шелупонь, внезапно лишившаяся возможности пользоваться дармовой силой, как-то очень быстро решила поискать счастья в других местах. В результате проведенных обысков гильдия охотников обнаружила четырех людей в состоянии наведенного сна, в том числе одного ребенка, плохо спрятанные следы запрещенных ритуалов, редкие ингредиенты и инкунабулы. С формальной точки зрения, далеко не все можно было поставить бежавшим магам в вину, законы многие нарушения оставляли на откуп внутренним уложениям орденов, которые сильно отличались друг от друга взглядом на ширину дозволенным границ. Например, призыв сущности с нижних пластов в одном ордене считался преступлением и карался лишением способностей, в другом являлся обыденным явлением, мастера начинали с него обучение. Поэтому охотники в первую очередь ловили тех, чья вина заключалась в нарушении сложившегося общего свода законов, для краткости называвшегося Кодексом. В дальнейшем нарушители предстанут перед судом, в который войдут представители орденов, вампиров, на чьей территории совершилось преступление, и посредников, в лице нейтральных сил — драконов, наг, щитовиков, цвергов или оборотней. Правда, последних приглашали редко.

Звенислав, в свою очередь, руководствовался немного иным критерием при ловле преступников. Его вассалы сосредоточились на поимке тех, кто чем-то помешал лично мастеру города, или тех, кого в дальнейшем можно будет продать за большой выкуп, или просто перспективных магов. Ближайшие пару месяцев им предстояла сложная работа — сохраняя нейтрально-вежливые отношения, содрать с орденов как можно больше. Возможно, кое-кого придется отпустить, в зависимости от того, насколько крупные силы стоят за пойманным нарушителем, или передать гильдии охотников. Каждый случай рассматривался отдельно, решения всегда принимал мастер города, который учитывал все и ответственность нес тоже за все.

Вечером с инспекцией прикатила Чистый Родник, пробежалась по принадлежащим клану заведениям, оценила их состояние. Собственно говоря, никакого ущерба короткого периода беспорядков кицуне не понесли, если не считать поломанной мебели после визита буйного оборотня и небольшого разгрома, который оставил за собой требовавший скидки маг. Скидку он, кстати сказать, получил, и теперь сидел в гостях у вампиров с кислой мордой и перспективой лишиться большей части библиотеки. Серьезное наказание, лучше бы все деньги отобрали.

Девушка сообщила последние новости. Ступающая Мягко уже оправилась от понесенного истощения, встает на лапы и даже собирается в город, выразить почтение так вовремя вернувшемуся мастеру. Кроме того, она очень хотела повидать Дира, с которым ее связывали давние дружеские отношения. Иногда у меня возникало впечатление, что старушка знакома, хотя бы шапочно, со всеми мало-мальски известными личностями потаенного общества. Держит их в числе своих друзей. Чистый Родник, выслушав эту мысль, с сожалением покачала головой:

— Если бы так! Нам не пришлось бы бежать из родных мест, обладай клан сильной поддержкой. Да, у бабушки много друзей в западных землях, но не меньше врагов. Знаешь, Ступающая Мягко всегда старалась держаться подальше от дел клана, ее редко можно было встретить в родовом поместье. Она путешествовала, ввязывалась в разные авантюры…

— Потому и оказалась главой клана?

— Да — кивнула девушка, лицо ее приобрело суровое выражение. — Остальные претенденты стали довольными и ленивыми, забыли об осторожности и погибли.

Попрощаться с Диром Ступающей Мягко не удалось, он уехал тем же вечером. Вместе с ним город покинул и Альберт. Прощание у нас вышло скомканное, маг торопился, а значит, торопился и его ученик. Говорить ничего не стали, раньше все друг другу рассказали — вспомнили прошлое, планы обсудили, определились со способами связи. Постояли немного вместе, чувствуя поддержку друг друга, обнялись на прощанье и разошлись. Еще увидимся, если не убьют, мы теперь вроде как бессмертны.