"Бег вслепую" - читать интересную книгу автора (Бэгли Десмонд)

2

Был уже поздний вечер, когда я остановился перед входом в отель "Сага", хотя в легких сумерках северного лета видимость все еще оставалась хорошей. Мои глаза болели из-за того, что последние несколько часов я ехал навстречу уходящему за горизонт солнцу, и чтобы дать им отдых, я на некоторое время задержался в машине. Если бы я остался в машине еще на две минуты, то последующего рокового события могло и не произойти, но я этого не сделал; я выбрался наружу, и когда уже вытаскивал с заднего сидения свой чемодан, в дверях отеля появился высокий мужчина, который, увидев меня, сразу остановился и воскликнул:

– Алан Стюарт!

Я поднял голову и беззвучно выругался, поскольку мужчина в униформе исландского летчика был последним человеком, которого я хотел встретить – Бьярном Рагнарссоном.

– Привет, Бьярни, – сказал я.

Мы обменялись рукопожатиями.

– Элин не сказала мне, что ты приезжаешь.

– Она ничего не знает, – признался я. – Я принял решение в последний момент. У меня не было времени даже для того, чтобы позвонить.

Он посмотрел на мой чемодан, стоящий на тротуаре.

– Ты собираешься остановиться в "Саге"? – Спросил он удивленно.

Мне было необходимо быстро найти ответ.

– Нет, – сказал я. – Я остановлюсь на квартире.

Я не собирался вмешивать Элин во все это, но теперь ее брат знает, что я в Рейкьявике, о чем несомненно сообщит и ей, а мне не хотелось обижать Элин подобным образом. Мои отношения с ней были весьма особенными.

Я заметил, что Бьярни смотрит на машину.

– Я оставлю ее здесь, – сказал я небрежно. – Просто я обещал другу доставить машину к отелю. До квартиры я доберусь на такси.

Он принял это, после чего спросил:

– Останешься надолго?

– До конца лета, как обычно, – ответил я беспечно.

– Мы должны съездить на рыбалку, – сказал он.

Я согласился.

– Ты еще на стал отцом?

– Остался еще месяц, – произнес он мрачно. – Я просто в ужасе от того, что меня ожидает.

Я засмеялся.

– Мне кажется, это Кристина должна беспокоиться: ты проводишь в стране меньше половины своего времени. Вряд ли тебе придется часто менять пеленки.

Мы провели еще несколько минут за обычной неспешной болтовней внезапно повстречавшихся старых приятелей, после чего он взглянул на часы.

– У меня рейс в Гренландию, – сказал он. – Я должен идти. Я позвоню тебе через пару дней.

– Позвони обязательно.

Я проводил его взглядом, затем поймал такси, которое как раз остановилось около отеля, и объяснил водителю, куда ехать. Я расплатился с ним, выйдя из машины возле самого дома и в нерешительности замер на тротуаре, размышляя над тем, правильно ли я поступаю.

Элин Рагнарсдоттир занимала в моей жизни особое место.

Она была школьной учительницей, но как и многие другие исландцы ее профессии, трудилась на двух работах. Существуют определенные факторы, свойственные только Исландии – малочисленность населения, размеры страны и природные условия северных широт, – совокупность которых и определяет ее социальную систему, которая иностранцу может показаться несколько странной. Но поскольку сложившаяся система вполне устраивала исландцев, их совершенно не беспокоило, что подумают иностранцы, как в общем-то и должно быть.

Одним из результатов этой системы являлось то, что школы закрывались летом на четыре месяца и большинство из них в этот период использовалось как отели. Вследствие чего у учителей появлялось множество свободного времени, и они имели самые различные летние профессии. Когда три года назад я впервые встретился с Элин, она работала агентом в бюро путешествий и сопровождала туристов в экскурсиях по стране.

Двумя сезонами раньше я убедил ее стать моим личным гидом на все летнее время. Я опасался, что ее брат Бьярни сочтет этот заработок слишком ненадежным и начнет чинить препятствия, но такого не произошло – возможно, он решил, что его сестра достаточно взрослая для того, чтобы улаживать свои дела самостоятельно. Элин ничего от меня не требовала, и наша связь была очень легкой, но, очевидно, так не могло продолжаться вечно, и я собирался кое-что предпринять по этому поводу, только следовало выбрать более подходящее время – нужно быть человеком с железными нервами, для того чтобы сделать женщине предложение, предварительно сбросив в тот же день мертвое тело в жерло вулкана.

Я поднялся по лестнице, и хотя у меня имелся ключ, я им не воспользовался; вместо этого я постучал в дверь. Элин открыла ее и замерла с выражением удивления на лице, тотчас же сменившегося радостью. При виде ее стройной фигуры и соломенного цвета волос у меня внутри что-то сжалось.

– Алан! – воскликнула она. – Почему ты не сообщил мне о своем приезде?

– Внезапное решение, – сказал я и потряс в воздухе зачехленной удочкой. – Я купил новую.

Уголки ее губ опустились вниз в гримасе притворного негодования.

– Итого их будет шесть, – произнесла она сердито и распахнула дверь пошире. – Ну входи же, дорогой!

Я вошел, бросил на пол чемодан с удочкой и заключил ее в свои объятия. Она прижалась ко мне и сказала, не отрывая головы от моей груди:

– Ты не писал, и я подумала...

– Ты подумала, что я не приеду. – Я не писал из-за того, что узнал кое-что от Слейда, но не мог сказать ей об этом. – Я был очень занят, Элин.

Она откинула голову назад и внимательно посмотрела на меня.

– Да, твое лицо осунулось, ты выглядишь усталым.

Я улыбнулся.

– И чувствую себя голодным.

Она поцеловала меня.

– Я приготовлю что-нибудь, – сказала она, вырвавшись из моих объятий. – Можешь не распаковывать свой чемодан, я сделаю это после ужина.

Я подумал о запачканном кровью костюме.

– Не беспокойся, я справлюсь с ним сам, – произнес я небрежным тоном и, взяв в руки чемодан и удочку, отнес их в свою комнату. Я называл ее своей комнатой потому, что в ней хранились мои вещи. На самом деле мне принадлежала вся квартира, поскольку, хотя она и была оформлена на имя Элин, я платил ренту. Я проводил в Исландии третью часть каждого года, и мне казалось удобным иметь здесь собственное пристанище.

Я поставил удочку в угол, туда, где хранились остальные, и опустил на пол чемодан, размышляя над тем, что делать с костюмом. До этого момента у меня не было никаких секретов от Элин – за одним важным исключением – и здесь не имелось тумбочки или ящика, запираемого на ключ. Я открыл гардероб и окинул взглядом ряд костюмов и курток, висящих на отдельных вешалках и аккуратно спрятанных от пыли в пластиковые мешки на молнии. Было бы очень рискованно оставить костюм в этом месте; Элин весьма педантично следит за моей одеждой и несомненно быстро обнаружит его здесь.

В конце концов я достал из чемодана все, кроме костюма и оружия, запер его и положил на гардероб, где он обычно и хранился. Вряд ли Элин захочет стащить его вниз, и даже если это придет ей в голову, то он все равно заперт, хотя такого раньше никогда не случалось.

Я снял рубашку, внимательно осмотрел ее и, обнаружив пятнышко крови на груди, прошел в ванную и смыл его под струей воды из крана. Затем я умылся холодной водой, после чего почувствовал себя значительно лучше. К тому времени, когда Элин прокричала, что ужин готов, я стоял в гостиной и смотрел в окно.

Я уже было отвернулся, когда мое внимание привлекло какое-то резкое движение. На другой стороне улицы в переулке между двумя зданиями кто-то, как мне показалось, быстро скрылся из виду, когда я дернул занавеску. Как я ни всматривался в сгущающийся сумрак, больше мне ничего не удалось разглядеть, но когда Элин позвала меня снова, я отошел от окна в глубокой задумчивости.

За ужином я спросил:

– Как себя чувствует наш "лендровер"?

– Я не знала, когда ты приедешь, но на прошлой неделе он прошел профилактический ремонт и теперь готов к любым испытаниям.

На исландских дорогах, известных своим отвратительным качеством, "лендроверов" не меньше, чем блох на собаке. Исландцы предпочитают "лендровер" с короткой колесной базой, но наш имел длинную базу, что позволяло нам использовать его как автофургон. Во время наших путешествий мы были полностью автономны и могли проводить целые недели вдали от цивилизации, только иногда заезжая в города пополнить запасы продовольствия.

Остаться на несколько недель наедине с Элин Рагнарсдоттир это не самый плохой способ провести лето.

В другие годы мы отправлялись в путешествие сразу после моего прибытия в Рейкьявик, но на этот раз из-за свертка Слейда все изменилось, и теперь я размышлял над тем, как одному добраться до Акурейри, не пробудив у Элин никаких подозрений. Слейд сказал, что работа будет легкой; но позднее мистер Линдхольм внес свои коррективы, и теперь мне совсем не хотелось впутывать Элин в это дело. Но с другой стороны, все, что я должен сделать, это доставить сверток по назначению, после чего с работой будет покончено и наступит лето, такое же, как и остальные. Задание казалось не слишком сложным.

Голос Элин вывел меня из состояния задумчивости.

– Ты на самом деле выглядишь усталым. Должно быть, ты слишком много работал.

Я попытался улыбнуться.

– Выдалась тяжелая зима. Холмы покрылись толстым слоем снега – я потерял часть стада. – Внезапно я вспомнил. – Ты хотела посмотреть, как выглядит глен[2], я захватил для тебя несколько фотографий.

Я сходил за фотографиями, после чего мы склонились над ними. Я показал ей Бхейнн Фхада и Сгурр Дирг, но Элин больше всего заинтересовали реки и деревья.

– Сколько деревьев! – сказала она с восторгом. – Шотландия просто прекрасна. – Ее реакция была типичной для исландцев. Остров был практически полностью безлесым. – А в ваших реках водятся лососи?

– Только форель, – ответил я. – За лососем я приезжаю в Исландию.

Она взяла в руки следующую фотографию – широко раскинувшийся пейзаж.

– Что здесь твое?

Я взглянул на снимок и усмехнулся.

– Все, что ты здесь видишь.

– Ох! – Она ненадолго замолчала, а затем сказала немного смущенно: – Я никогда особенно не задумывалась над этим, Алан, но должно быть, ты очень богат.

– Я не Крез, – признался я, – но не далек от него. Три тысячи акров вересковых пустошей не особенно продуктивны, но овцы на холмах и лесное хозяйство в долине позволяют мне заработать на хлеб, а американцы, которые приезжают поохотиться на оленей, мажут этот хлеб маслом. – Я сжал ее руку. – Ты должна побывать в Шотландии.

– Мне хотелось бы этого, – сказала она просто.

Я быстро изложил ей свой план.

– Мне нужно встретиться завтра с одним человеком в Акурейри – это услуга, которую я оказываю своему другу. Поэтому мне надо лететь самолетом. Почему бы тебе не взять "лендровер" и не встретить меня там? Или тебе будет не по силам проделать весь этот путь?

Элин засмеялась надо мной.

– Я управляю "лендровером" лучше тебя. – Она погрузилась в расчеты. – Всего здесь около четырехсот пятидесяти километров; я не хочу проезжать их за один день, поэтому сделаю остановку около Хвамстанги. Значит, в Акурейри я буду поздним утром на следующий день.

– Нет никакой нужды в том, чтобы ты ломала себе шею, – произнес я с облегчением: я смогу прилететь в Акурейри и избавиться от свертка до того, как там окажется Элин, а дальше все будет, как обычно. Не было никакой необходимости вовлекать ее в это дело. Я сказал: – Вероятно, я остановлюсь в отеле "Вардборг". Ты сможешь позвонить мне туда.

Но когда мы легли в постель, я обнаружил, что все еще охвачен неослабевающим напряжением и ничего не смог сделать для нее. Когда я сжал Элин в своих объятиях, призрачное лицо Линдхольма появилось перед моим внутренним зрением, и тошнота вновь подступила к горлу. Я закашлялся и сказал:

– Прости.

– Ничего страшного, милый, – прошептала она. – Ты устал. Теперь постарайся уснуть.

Но я не смог. Я лежал на спине и прокручивал в голове все события прошедшего дня. Я повторял про себя каждое слово, сказанное моим необщительным контактером в Кьеблавикском аэропорту, человеком, который, как говорил Слейд, должен передать мне сверток. "Ты не поедешь главной дорогой на Рейкьявик, – сказал он. – Езжай через Крусьювик".

Я поехал через Крусьювик и оказался на волоске от собственной гибели. Случайность или закономерность? Произошло бы то же самое, если бы я поехал по главной дороге? Подставили ли меня намеренно?

Мужчина в аэропорту был человеком Слейда, или, по крайней мере, он знал пароль, который назначил Слейд. Но предположим, что он не был человеком Слейда и все же знал пароль – не слишком сложно представить, как такое могло произойти. Тогда зачем он направил меня в руки Линдхольму? Определенно не ради свертка – сверток уже был у него! Зачеркни это и начни сначала.

Предположим, что он был человеком Слейда и все же направил меня к Линдхольму – В этом еще меньше смысла. И опять же, причем здесь сверток? Он мог не отдавать мне его с самого начала. Все сходилось к тому, что человек из аэропорта и Линдхольм не имели друг с другом ничего общего.

Но Линдхольм несомненно ждал именно меня. Он даже узнал мое имя, перед тем как начать атаку. Так откуда же, черт возьми, он узнал, что я поеду по дороге на Крусьювик? На это я не мог найти ответа.

В конце концов, убедившись, что Элин уже спит, я тихо поднялся с кровати и прошел на кухню.

Не включая света, я открыл холодильник и налил себе стакан молока, затем перебрался в гостиную и сел около окна. Короткая северная ночь подходила к концу, но все-таки было достаточно темно для того, чтобы я смог увидеть внезапно появившийся отблеск в переулке напротив, когда человек, ведущий наблюдение, затянулся сигаретой.

Он беспокоил меня, поскольку я больше не был уверен, что Элин в безопасности.