"Письмо Виверо" - читать интересную книгу автора (Бэгли Десмонд)

1

Каждые три дня большой вертолет доставлял нам бочки с горючим для дизельного электрогенератора и баллоны с газом для кухни, когда это было необходимо. Он также привозил с собой почту, которую пересылали нам из Мехико на реактивном самолете Фаллона, так что я мог поддерживать контакт с Англией. Монт написал мне, что утверждение завещания прошло без всяких осложнений и что Джек Эджекомб наконец загорелся огнем энтузиазма по поводу нового плана ведения хозяйства на ферме. Он принялся за дело, не обращая внимания на едкие комментарии соседей, и мы были вправе рассчитывать на хороший результат.

Чтение этих писем из Девона в удушливой жаре в самом центре Кинтана Роо вызывало у меня острый приступ ностальгии, и снова и снова я возвращался к мысли насчет того, не пора ли мне закончить. Это было не мое дело, и из-за того, что теперь отношения между мной и Кэтрин стали вежливо-холодными, я чувствовал себя здесь еще более ненужным, чем раньше.

В тот день, когда мы поссорились, из домика Халстедов поздно вечером доносились громкие голоса, и на следующее утро Кэтрин появилась к завтраку в рубашке с высоким воротником. Он был недостаточно высок, чтобы скрыть синяк на ее шее, и я почувствовал странное напряжение в нижней части живота. Но то, как муж и жена улаживают свои семейные дела, не имело ко мне никакого отношения, поэтому я оставил все как есть. Кэтрин, со своей стороны, подчеркнуто игнорировала меня, но Халстед совсем не изменился – он по-прежнему вел себя как ублюдок.

Я уже был готов от всего отказаться, когда Фаллон показал мне письмо от Пата Харриса, в котором содержались новости о Гатте. "Джек совершает поездку по Юкатану, – писал он. – Он побывал в Мериде, Валладолиде и Виджио Чико, а теперь он находится в Фелипе Карилло Пуэрто. По-видимому, он ищет чего-то или кого-то, поскольку он встречается с весьма странными личностями. Так как Джек Гатт предпочитает проводить свое свободное время в Майами или Лас Вегасе, то я думаю, что это деловая поездка – и дело несомненно важное. У него нет привычки потеть, когда в этом нет необходимости, так что дело, которым он занят, должно иметь для него большое значение".

– Фелипе Карилло Пуэрто раньше назывался Чан Санта Круз, – сказал Фаллон. – Это был центр восстания майя, столица непокорных индейцев. Мексиканское правительство сменило название города после того, как одержало верх над повстанцами в 1935 году. Он не так далеко отсюда – не более пятидесяти миль.

– Очевидно, Гатт что-то затевает, – сказал я.

– Да, – задумчиво согласился Фаллон. – Но что? Я не могу понять мотивов этого человека.

– Я могу, – заявил я и выложил свои соображения на суд Фаллона – золото, золото и еще раз золото. – Есть ли здесь золото на самом деле – не имеет значения до тех пор, пока Гатт считает, что это так. – Я задумался на минуту. – Вы как-то показывали мне тарелку работы майя. Сколько стоит золото, которое в ней содержится?

– Не слишком много, – сказал он насмешливо. – Может быть, долларов пятьдесят – шестьдесят.

– А сколько эта тарелка будет стоить на аукционе?

– Трудно сказать. Большинство таких вещей находится в музеях и не поступает в открытую продажу. Кроме того, мексиканское правительство относится очень строго к экспорту произведений искусства древних майя.

– Но вы можете хотя бы предположить? – настаивал я.

Он ответил раздраженно:

– Такие вещи бесценны – никто не будет даже пытаться определить цену. Любое уникальное произведение искусства стоит столько, сколько за него готовы заплатить.

– Сколько вы заплатили за эту тарелку?

– Нисколько – я нашел ее.

– За сколько вы можете ее продать?

– Я не буду ее продавать, – сказал он твердо.

Наступила моя очередь почувствовать раздражение.

– Бог ты мой! Сколько бы вы заплатили за эту тарелку, если бы у вас ее уже не было? Вы богатый человек и вы коллекционер.

Он пожал плечами.

– Вероятно, до 20000 долларов, а может быть, и больше, если бы я очень сильно захотел ее получить.

– Для Гатта этого вполне достаточно, даже если рассеются его иллюзии насчет золота – чего, я думаю, не произойдет. Вы ожидаете найти похожие предметы в Уашуаноке?

– Весьма вероятно, – сказал Фаллон. Он нахмурился. – Думаю, мне стоит поговорить об этом с Джо Рудетски.

– Как идут дела? – спросил я.

– Разведка с воздуха нам больше ничего не даст, – сказал он. – Теперь мы должны спуститься на землю. – Он показал на фотомозаику. – Мы сократили количество мест поиска до четырех. – Он поднял голову. – А вот и Поль.

Халстед вошел в домик с обычным недовольным выражением на лице. Он бросил на стол два пояса с мачете.

– Вот что нам теперь понадобится, – сказал он. Его тон подразумевал – "Я говорил вам!"

– Мы только что это обсуждали, – заметил Фаллон. – Вы не могли бы попросить Ридера зайти сюда?

– Я что, теперь мальчик на побегушках? – спросил Халстед с вызывающим видом.

Глаза Фаллона прищурились. Я сказал быстро:

– Я схожу за ним.

Никто не получит преимущества, если атмосфера раскалится до точки кипения, хотя становиться мальчиком на побегушках мне не особенно хотелось – это не самая почетная профессия.

Я застал Ридера за полировкой своего любимого вертолета.

– Фаллон сзывает конференцию, – сказал я. – Вы там тоже требуетесь.

Он сделал финальный взмах полировальной ветошью.

– Сейчас иду.

Когда мы направились вместе к домику, он спросил:

– Что с этим парнем, Халстедом?

– Что вы имеете в виду?

– Он пытался отдавать мне приказы, поэтому мне пришлось объяснить ему, что я работаю на мистера Фаллона. Он вел себя весьма нахально.

– Он всегда такой, – сказал я. – Я не стал бы из-за этого беспокоиться.

– А я и не беспокоюсь, – заявил Ридер с показным безразличием. – Но ему стоит побеспокоиться. У него есть все шансы свернуть себе челюсть.

Я положил руку на плечо Ридеру.

– Не так быстро – подождите своей очереди.

Он усмехнулся.

– Значит, вот как? О'кей, мистер Уил, я встану сразу за вами. Но не мешкайте слишком долго.

Когда мы с Ридером вошли в домик, то сразу почувствовали, что между Фаллоном и Халстедом появилось какое-то напряжение. Я подумал, что, вероятно, Фаллон отчитал Халстеда за его антиобщественную позицию и отказ к сотрудничеству – он был не тот человек, который станет выбирать выражения, и Халстед выглядел еще более взвинченным, чем обычно. Но он не промолвил и слова, когда Фаллон коротко бросил:

– Давайте перейдем к следующему вопросу.

Я склонился над столом.

– С чего вы собираетесь начать?

– Это очевидно, – сказал Фаллон. – Мы имеем четыре сенота, но только возле одного можно совершить посадку на вертолете. Его мы и обследуем первым.

– Как вы подберетесь к остальным?

– Мы спустим человека на лебедке, – объяснил Фаллон. – Я делал так раньше.

Может и делал, но с тех пор он не стал моложе.

– Я могу спуститься вниз, – предложил я.

Халстед хмыкнул.

– С какой целью? – поинтересовался он, – Что вы собираетесь делать, оказавшись на земле? Там требуется человек, у которого есть глаза.

Если отбросить в сторону неприятный тон, Халстед, скорее всего, был прав. Я уже убедился, как трудно мне увидеть руины строений майя, которые Фаллон замечает мимоходом, и понял, что несомненно могу пропустить что-то имеющее крайнюю важность.

Фаллон сделал быстрый жест рукой.

– Я спущусь вниз – или Поль. Возможно, сразу оба.

Ридер спросил осторожно:

– А как насчет номера два – здесь очень трудные условия.

– Мы это обсудим, когда в том появится необходимость, – сказал Фаллон. – Мы оставим его напоследок. Когда ты будешь готов к вылету?

– Я уже готов, мистер Фаллон.

– Тогда полетели. Пойдем, Поль.

Фаллон и Ридер вышли, и я уже последовал за ними, когда Халстед сказал:

– Подождите минутку, Уил, я хочу поговорить с вами.

Я повернулся. В его голосе было что-то такое, что заставило мои волосы на затылке зашевелиться. Он застегивал пояс вокруг талии и поудобнее пристраивал мачете.

– Что такое?

– Ничего особенного, – сказал он натянутым голосом. – Просто держитесь подальше от моей жены.

– Что вы хотите этим сказать?

– Только то, что сказал. Вы увиваетесь за ней, как кобель за сукой. Не думайте, что я ничего не замечаю. – Его глубоко сидящие глаза горели бешеным огнем, а руки слегка дрожали.

Я произнес:

– Вы сами выбрали выражение – это вы назвали ее сукой, не я. – Его рука конвульсивно сжалась на рукоятке мачете, и я быстро продолжил: – Теперь выслушайте меня. Я не дотрагивался до Кэтрин и пальцем, и не собирался этого делать – тем более, что она не стала бы меня поощрять, если бы я решил попробовать. Все, что происходит между нами, сводится к отношениям между двумя здравомыслящими людьми, оказавшимися в нашем положении, и сводятся к разговорам с различной степенью дружелюбия. Я могу еще добавить, что в данную минуту наши отношения не самые дружеские.

– Не пытайтесь меня обмануть, – сказал он резко. – Что вы делали с ней возле сенота три дня назад?

– Если хотите знать, у нас произошел весьма оживленный спор, – ответил я. – Но почему бы вам не спросить ее? – На это он ничего не сказал, а только просверлил меня взглядом. – Но вы, разумеется, спросили ее, не так ли? Вы спросили ее своим кулаком. Почему бы вам не попробовать спросить и меня таким же образом, Халстед? Вашими кулаками или этим большим ножиком, который висит у вас на поясе? Только смотрите – я могу вас поранить.

На какое-то мгновение мне показалось, что он готов вытащить мачете и раскроить мой череп, и мои пальцы нащупали один из камней, которые Фаллон использовал для того, чтобы прижимать карты к столу. Наконец он выпустил из легких воздух со свистящим звуком и вернул на место мачете, которое уже вытащил из ножен на четверть дюйма.

– Просто держитесь от нее подальше, – сказал он хрипло. – Это все.

Он протолкнулся мимо меня и, выйдя из домика, скрылся в слепящем солнечном свете. Затем раздался внезапный ритмичный рев взлетающего вертолета, и как только он скрылся за деревьями, звук резко затих, как это было всегда.

Я облокотился на стол, чувствуя, как у меня по лбу и шее стекают струйки пота. Я посмотрел на руки. Они мелко дрожали и, повернув их, я увидел, что ладони тоже влажные. Чего я хотел добиться, создав такую ситуацию? И что заставило меня надавить на Халстеда так сильно? У этого человека несомненно не все в порядке с мозгами, и он вполне мог разрубить меня пополам своим проклятым мачете. У меня возникло внезапное чувство, что от всех этих событий я скоро стану таким же сумасшедшим, как и Халстед.

Я оторвал себя от стола и вышел наружу. Там никого не было видно. Я приблизился к домику Халстедов и постучал в дверь. Ответа на последовало, поэтому я постучал еще раз. Кэтрин крикнула:

– Кто там?

– А кого ты еще ждала? Это Джемми, черт возьми.

– Я не хочу с тобой разговаривать.

– А тебе и не нужно говорить, – сказал я. – Все, что ты должна сделать, это выслушать меня. Открой дверь.

Последовала долгая пауза, а затем раздался щелчок, и дверь слегка приоткрылась. Она выглядела не слишком хорошо, и под глазами у нее появились синяки. Я облокотился на дверь и распахнул ее пошире.

– Ты говорила, что можешь контролировать своего мужа, – сказал я. – Тебе нужно начать натягивать вожжи, поскольку он, кажется, думает, что у нас с тобой бурный роман.

– Я знаю, – произнесла она без выражения.

Я кивнул.

– Разумеется, ты знаешь. Интересно, откуда у него появилась такая идея? Надеюсь, что не ты натолкнула его на эту мысль – некоторые женщины делают так.

Она вспыхнула.

– Предполагать такое просто бессовестно.

– Вполне возможно; я чувствую себя сейчас не слишком совестливым. Твой чокнутый муж и я чуть не подрались пять минут назад.

Она заметно встревожилась.

– Где он?

– А где он, по-твоему, может быть? Он улетел с Фаллоном на вертолете. Послушай, Кэтрин, я начинаю думать, что, вероятно, все-таки Полю не место в этой экспедиции.

– Ох, нет, – сказала она быстро. – Ты не сможешь этого сделать.

– Смогу – и сделаю, если он не начнет вести себя примерно. Даже Ридер грозился его поколотить. Ты знаешь, что он находится здесь только благодаря моему слову; что я силой засунул его в горло Фаллону. Одно мое слово, и Фаллон будет только рад избавиться от него.

Она схватила меня за руку.

– Ох, пожалуйста, Джемми, пожалуйста, не делай этого.

– Поднимись с колен, – сказал я. – Почему ты должна просить за него? Я говорил тебе давным-давно, еще в Англии, что ты не можешь приносить извинения за другого человека, даже за собственного мужа. – Она выглядела совсем подавленной, поэтому я сказал: – Хорошо; я не буду его выгонять – только смотри за тем, чтобы он не вцепился мне в загривок.

– Я попробую, – сказала она. – Я правда попробую. Спасибо, Джемми.

Я вдохновился.

– Если меня в чем-то обвиняют и грозят побить, то, может быть, этот бурный роман не такая уж и плохая идея. По крайней мере, я пострадаю за нечто такое, что совершил на самом деле.

Она напряглась.

– Я не нахожу это забавным.

– Так же как и я, – сказал я устало. – Мне кажется, что девушка сама должна иметь желание, а про тебя нельзя сказать, что ты неровно дышишь мне в затылок. Забудь про это. Будем считать, что я сделал шаг и поскользнулся. Но Кэтрин, как ты можешь терпеть такого человека, я просто не представляю.

– Может быть, это что-то, чего ты не способен понять.

– Любовь? – я пожал плечами. – Или неуместная преданность? Но если бы я был женщиной – слава Богу, что это не так – и мужчина меня ударил, то я ни за что не остался бы с ним.

На ее щеках появились розовые пятна.

– Не понимаю, что ты хочешь сказать?

Я поднял палец и оттянул ее воротник.

– Полагаю, что ты заработала этот синяк, стукнувшись о дверь?

Она сказала резко:

– Как я получаю свои синяки, это не твое дело.

Дверь захлопнулась перед моим носом.

Некоторое время я созерцал потемневшую на солнце фанеру, потом наконец вздохнул и повернулся кругом. Я возвратился в большой домик, открыл холодильник и посмотрел на стройные ряды банок с холодным пивом. Затем я захлопнул дверцу и прошелся в домик Фаллона, где конфисковал бутылку его лучшего виски. Я нуждался в чем-то более крепком, чем пиво.

Через час я услышал, что вертолет возвращается. Он приземлился и заехал в ангар, скрывшись от солнца. Оттуда, где я сидел, было видно, как Ридер заправляется, ритмично позвякивая ручным насосом. Наверное, мне следовало помочь ему, но я чувствовал себя не в состоянии оказывать помощь кому бы то ни было, и после трех порций неразбавленного виски идея выйти на солнце казалась мне совершенно безумной.

Вскоре Ридер показался в домике.

– Жарко! – сказал он, утверждая очевидное.

Подняв голову, я посмотрел на него.

– Где наши мозги?

– Я выбросил их на место. Через четыре часа я вернусь за ними. – Он сел, и я пододвинул ему бутылку с виски. Он покачал головой. – Уфф, слишком крепко для этого времени суток. Я, пожалуй, выпью холодного пива.

Он встал, взял свое пиво и вернулся к столу.

– Где миссис Халстед?

– Предается дурному настроению в своем жилище.

Он нахмурился, услышав это, но когда выпил пива, его лоб разгладился.

– Ах, хорошо! – Он сел за стол. – Скажи, что произошло между тобой и Халстедом? Когда он садился в вертолет, у него был такой вид, словно кто-то засунул ему в задницу ананас.

– Скажем, у нас произошла небольшая ссора.

– Ох! – он вытащил из кармана рубашки колоду карт и щелкнул ими. – Как насчет того, чтобы провести время за игрой?

– Что ты можешь предложить? – поинтересовался я едко. – Счастливую семейку?

Он усмехнулся.

– Ты играешь в джин?

Он разбил меня в пух и прах.