"Бархатная страна" - читать интересную книгу автора (Деверо Джуд)

Глава 17

Бронуин лежала в постели, уставившись на изнанку полога кровати. Во всем теле чувствовалась напряженность. Первый раз за долгие недели она ощутила себя бодрой. Ее сонливость ушла, тошнота исчезла, сейчас она была рада тому, что наконец-то что-то должно произойти.

Когда Бронуин вернулась домой и Тэм спросил о МакГрегоре, она не ответила. Она была слишком погружена в собственные проблемы и невзгоды, чтобы замечать кого-нибудь, кроме себя. Стивен говорил, что она эгоистична, никогда его не слушала и не училась у него. Сейчас ей представилась возможность сделать что-то, чем он был бы доволен. Он всегда хотел устранить разногласия Бронуин с кланом МакГрегоров, а сейчас Керсти подсказала решение.

Когда Тэм впервые сказал ей об известии от МакГрегоров, она не особенно ратовала за встречу. Тем более что ее люди решительно воспротивились этому. Бронуин легко отогнала от себя мысль о МакГрегорах и вновь погрузилась в чувство жалости к самой себе.

Но теперь все было позади. Она видела способ вернуть Стивена. Она должна доказать ему, что научилась у него кое-чему, что она не эгоистична и самонадеянна.

Роджер Чатворт рассказал ей невероятную историю о встрече с Керсти, которая и попросила Роджера передать Бронуин, как будет организована эта встреча. МакГрегор и МакАрран должны были встретиться наедине, только вдвоем, завтра ночью. Керсти передала, что МакГрегоры сильно противились встрече, впрочем, Керсти была уверена, что и МакАрраны тоже. Поэтому она и направила все усилия на то, чтобы организовать личную встречу предводителей кланов. Керсти посылала Бронуин и Стивену свои заверения в любви и умоляла ее довести это дело до конца ради мира для них всех.

Бронуин отбросила покрывала и подошла к окну. Луна была еще высоко, поэтому в запасе еще много времени. Она должна была встретить Роджера Чатворта за Лейренстон-Холлом, у конюшни, и показать ему дорогу с полуострова. Лошади были наготове, и они поехали вместе, чтобы встретить Керсти и Доналда.

Тянулось томительное ожидание. Бронуин оделась задолго до назначенного времени. На мгновение она нагнулась над кроватью, поправляя подушку, на которой обычно спал Стивен.

— Скоро, любовь моя, скоро, — прошептала она.

Если бы между кланами воцарился мир, она могла бы вновь стоять перед Стивеном с поднятой головой. Может быть, тогда бы он подумал, что она достойна его любви.

Бронуин без труда выскользнула из комнаты. Она и Дейви часто убегали на конюшню, чтобы встретиться с Тэмом или одним из его сыновей. Рэб сопровождал ее по пути вниз по сбитым каменным ступенькам, чувствуя, что хозяйке нужна тишина.

Роджер Чатворт вышел из тени так бесшумно, как это бы сделал настоящий шотландец.

Бронуин коротко кивнула ему, затем жестом приказала Рэбу молчать. Пес никогда не любил Роджера и не скрывал этого. Роджер последовал за Бронуин по крутой темной тропинке. Бронуин чувствовала, как он напряжен, и один раз Роджер, теряя равновесие, схватил ее за руку. Он уцепился за нее и стоял не двигаясь до тех пор, пока не восстановилось дыхание.

Бронуин старалась скрыть отвращение. Как она была рада тому, что не все англичане такие, как этот. Она знала, что есть храбрые и мужественные люди, как муж и его братья. Есть еще мужчины, на которых женщина может полностью положиться.

Роджер начал дышать спокойнее, когда они добрались до материка и лошадей. Но заговорить они не могли, пока находились в долинных владениях МакАрранов. Бронуин шла вдоль насыпи, защищавшей долину от морских вод. Она двигалась медленно, поэтому Роджер мог удерживать свою лошадь. Ночь была безлунной, и Бронуин двигалась, ведомая скорее инстинктом и памятью, чем зрением.

Почти светало, когда они остановились на склоне холма, простиравшегося над ее владениями. Бронуин остановилась, чтобы дать Роджеру немного передохнуть.

— Вы не устали, леди Бронуин? — спросил он дрожащим голосом. Этот путь был для него тяжелым испытанием. Роджер спешился.

— Разве мы не должны идти дальше? — властно спросила Бронуин. — Мы не слишком далеко от Лейренстона. Когда мои люди…

Она запнулась, не веря своим глазам. Роджер Чатворт одним быстрым и плавным движением выхватил притороченный к седлу тяжелый боевой топор и ударил им Рэба. Пес посмотрел на свою хозяйку тревожным взглядом и медленно упал на землю.

Бронуин мгновенно соскочила с седла и упала на колени рядом с Рэбом. Даже в ночной темноте на боку собаки была видна большая зияющая рана.

— Рэб! — хрипло выдавила Бронуин. Пес едва двинул головой.

— Он мертв, — спокойно сказал Роджер. — А сейчас вставай.

Бронуин повернулась к нему.

— Ты! — Она не стала тратить энергию на слова. Одно мгновение — и она стояла на ногах, а в следующее уже летела к Роджеру с ножом в руке, целясь ему в горло.

Роджер не был готов к нападению и, ошеломленный, отшатнулся назад под тяжестью ее тела. Лезвие ножа скользнуло по его плечу, едва не задев шею. Он схватил Бронуин за волосы и потянул назад, она двинула коленом ему между ног. Роджер пошатнулся, но удержал ее и, падая на землю, потянул за собой. Бронуин резко дернула головой в сторону и стала бить Роджера, пока тот не отпустил ее волосы. Как только она освободилась, сразу же атаковала его опять.

Но нож так и не достиг Роджера, потому что четыре пары рук схватили ее и оттащили прочь.

— Что-то вы задержались! — раздраженно бросил Роджер людям, державшим Бронуин. — Еще минута, и могло бы быть слишком поздно.

Бронуин посмотрела на Рэба, лежавшего неподвижно на земле, а затем на Роджера.

— Значит, никакого известия от Керсти не было!

Роджер быстро провел рукой по порезу на плече.

— Неужели я буду заботиться о ком-нибудь из этих чертовых шотландцев! Ты думала, я посыльный или какой-нибудь вассал? Ты забыла, что я граф?

— Я забыла, — медленно произнесла Бронуин, — кто ты есть. Я забыла, что ты способен напасть сзади.

Это были последние слова, которые она произнесла, — кулак Роджера взлетел к ее подбородку. Бронуин успела немного отклониться, и удар пришелся в щеку, а не по носу, куда он целился. После этого она рухнула вперед, потеряв сознание.

Очнувшись, Бронуин стала соображать, где находится. В ней бушевала неистовая ярость, какой она никогда не испытывала, но мысли были беспорядочны. Тело болело, а губы не двигались. Несколько раз Бронуин пыталась направить мысли в нужное русло, но безрезультатно, и, оставив эту затею, она уснула.

После сна Бронуин почувствовала себя лучше.

Она спокойно лежала и думала, что половина ее боли проистекает от кляпа во рту. Ее руки и ноги были сильно стянуты веревками. Она прислушалась и поняла, что находится в повозке, брошенная на охапку соломы. Стояла ночь: должно быть, она проспала весь день.

Были моменты, когда Бронуин хотелось кричать от боли, вызванной неподвижностью. Веревки врезались в тело, рот распух от кляпа, горло пересохло.

— Она проснулась! — услышала Бронуин мужской голос.

Повозка остановилась, и над ней склонился Роджер Чатворт.

— Я дам тебе воды, если поклянешься, что не будешь кричать. Хотя мы находимся в лесу и ни одна душа не услышит тебя, но мне нужно твое слово.

Шея у Бронуин затекла так, что она едва могла повернуть голову. Глазами она пообещала. Роджер поднял Бронуин и вытащил кляп. Никогда в своей жизни она не чувствовала себя так плохо. Она помассировала челюсти, вздрагивая от боли, когда касалась места, куда пришелся удар.

— Держи, — сказал нетерпеливо Роджер, протягивая ей кружку с водой. — Мы не собираемся стоять здесь всю ночь.

Бронуин пила большими глотками.

— Куда вы меня везете? — спросила она, тяжело дыша.

Роджер выхватил у нее кружку.

— Это Монтгомери могли терпеть твое высокомерие, я же не буду. Если захочу что-нибудь сказать тебе, я скажу.

Бронуин с жадностью смотрела на воду, Роджер же не дал ей допить, отшвырнул кружку, схватил ее за волосы и, воткнув кляп, бросил на солому.

Весь следующий день она дремала под мешками, которыми ее забросали, чтобы спрятать. Недостаток воздуха и мерное движение повозки привели ее в полубредовое, обморочное состояние. Чувства притупились, она находилась в полусне.

Дважды ее вытаскивали из повозки, кормили, давали воды и позволяли справить нужду.

На третью ночь повозка остановилась. Бронуин вытащили из-под мешков и грубо выволокли наружу. Холодный ночной воздух пронизал ее, ощущение было такое, будто ее бросили в ледяную воду.

— Отведите ее наверх и заприте в восточной комнате, — скомандовал Роджер.

Мужчина держал обмякшее тело Бронуин почти нежно.

— Должен ли я развязать ее?

— Иди. Пусть она орет, сколько ей хочется, все равно никто не услышит.

Глаза Бронуин были закрыты, тело расслаблено, но она старалась вернуть себе ясное сознание. Сначала стала считать, затем назвала по именам всех детей Тэма и постаралась вспомнить их возраст. К тому моменту, когда мужчина положил ее на кровать, ее мозг восстановил свою работоспособность. Она должна бежать! И именно сейчас, пока они не добрались до замка, наиболее подходящий момент.

Было трудно оставаться неподвижной и безжизненной, когда мужчина осторожно развязывал ей ноги. Мысленным приказом она погнала к ним кровь, используя свой мозг, а не движения лодыжек. Сконцентрировав все свое сознание на ногах, она старалась не обращать внимания на тысячи причиняющих боль иголочек, казалось, пронизывающих ее запястья.

Кляп извлекли в последнюю очередь, и она смогла закрыть рот и двигать языком, борясь с сухостью в горле. Бронуин неподвижно лежала на кровати и лихорадочно соображала. Мужчина дотронулся до ее волос и щеки. Она проклинала его прикосновения, но по крайней мере, это давало время восстановить в теле нормальное движение крови, которая начала доходить до онемевших конечностей.

— Некоторые получают все, что хотят, — произнес мужчина с полным сожаления вздохом, отходя от кровати.

Бронуин ждала до тех пор, пока не услышала шаги, она надеялась, что мужчина ушел. Слегка приоткрыв глаза и увидев, что мужчина замешкался у двери, Бронуин быстро повернулась в сторону. Заметив на столе у кровати оловянный кувшин, она перекатилась по постели, схватила его и запустила в направлении двери. Кувшин со звоном ударился в стену.

Бронуин снова легла неподвижно в постель, полуприкрыв глаза и наблюдая за мужчиной, который стремглав бросился на шум. Бронуин мгновенно вскочила с кровати и устремилась к двери, подвернула лодыжку, но продолжала двигаться, не обращая на мужчину никакого внимания. Схватившись за ручку тяжелой двери, с шумом закрыла ее и замкнула на засов.

Бронуин услышала шаг и едва успела скользнуть в темную нишу в коридоре, как появился Роджер Чатворт. Он остановился перед дверью, прислушался к ударам в дверь и неясному голосу. У Бронуин перехватило дыхание. Роджер удовлетворенно хмыкнул и прошел мимо нее к лестнице.

Бронуин дала успокоиться рвущемуся наружу сердцу и первый раз обратила внимание на ноющие запястья и лодыжки. Она потерла их руками, потом подвигала туда-сюда ушибленную челюсть и, осторожно покинув свое укрытие, последовала за Роджером вниз.

Спустившись по лестнице, Роджер свернул налево в комнату. Бронуин спряталась в тень полуприкрытой двери. Она достаточно хорошо видела обстановку маленькой комнаты: стол, четыре стула и массивный подсвечник в центре стола.

Боком к Бронуин сидела красивая женщина, одетая в блестящий яркий атласный халат с пурпурно-зелеными полосами. Тонкие черты ее лица были совершенны — от маленького рта до голубых миндалевидных глаз.

— Почему ты должен был привезти ее сюда? Я думала, ты сможешь захватить ее в любое удобное тебе время, — язвительно произнесла незнакомка сильно не вяжущимся с ее внешностью голосом.

Роджер сидел на стуле спиной к Бронуин, лицом к женщине.

— Я ничего не мог поделать. Она не стала слушать то, что я собирался рассказать ей о Стивене.

— Не стала слушать тебя? Чертов Монтгомери! Что же делает Стивен при дворе короля Генриха? Роджер махнул рукой.

— Что-то касающееся прошения королю о прекращении набегов в Шотландию. Он заставил плакать весь двор своими россказнями о благородных шотландцах и их страданиях.

Бронуин закрыла глаза и улыбнулась. «Стивен! — подумала она. — Мой дорогой, любимый Стивен!» Но через мгновение она вернулась к реальности и поняла, что напрасно тратит время, слушая этих двоих. Она должна скрыться!

Но слова, произнесенные Роджером, остановили ее.

— Откуда, черт подери, я мот знать, что ты выбрала именно это время, чтобы похитить Мери Монтгомери?

Бронуин замерла, вся превратившись в слух Женщина сидела, не меняя положения, широко улыбалась, обнажая красивые зубы.

— Я думала захватить его жену, — сказала она мечтательно.

— Как я понимаю, тебе нужна была Джудит?

— Да! Эта шлюха украла моего Гевина!

— Я не уверен, что он всегда был твой, а если и был, то ты отвергла его, дав согласие выйти замуж, моя дорогая, за моего умершего старшего брата. — Женщина не ответила. — Почему вместо Джудит ты похитила Мери? — продолжил Роджер. Со стороны можно было подумать, что эти люди беседуют о погоде, так безразличны они были.

— Мери возвращалась в монастырь, где она живет, и жаль было упускать такой случай. Я бы хотела убить всех Монтгомери, одного за другим. И для меня не имеет значения, с кого начать. Расскажи мне о той, которую захватил ты. Это жена Стивена? — Женщина по-прежнему сидела в профиль к Роджеру и Бронуин.

— Она изменилась. В Англии, до того, как вышла замуж, ею было легко управлять. Я сочинил для нее леденящую душу историю о якобы существующих родственниках в Шотландии. — Роджер иронично рассмеялся. — Как можно поверить, что я состою в родстве с грязными шотландцами?

— Ты завлек ее, чтобы добиться поединка с Монтгомери, — произнесла красавица.

— Да, было достаточно легко вкладывать мысли в ее пустую головку, — произнес Роджер. — И Монтгомери охотно согласился драться за нее. Стивен был готов на все ради ее глаз и потерял осторожность.

— Я слышала, она красива, — с горечью в голосе сказала женщина.

— Нет женщины прекраснее той, что владеет землей. Если бы она вышла за меня, я бы поселил английских крестьян в ее владениях и взял бы от них и от этой земли все возможное. Эти шотландцы думают, что землю следует делить со слугами.

— Но ты проиграл поединок и потерял ее, — спокойно обронила женщина.

Роджер вскочил, чуть не уронив на пол тяжелый стул.

— Этот вор! Он насмеялся надо мной и сделал меня посмешищем для всей Англии.

— Ты бы предпочел быть убитым? Роджер подлетел к женщине.

— А не хочешь ли ты быть убитой? Женщина склонила голову.

— Да, о да! — прошептала она, а затем подняла глаза. — Но думаю, что мы сначала заставим их заплатить, правда? В наших руках жена Стивена и сестра Гевина. Скажи мне, что ты хочешь с ними сделать?

Роджер усмехнулся.

— Бронуин — моя, если мне не удастся получить земли, я займусь ею самой. Мери, разумеется, твоя.

Женщина подняла руку.

— Она слабая забава, боится всех и вся. Может быть, я отправлю ее назад домой с этим, — сказала она с ненавистью и повернулась. Теперь Бронуин могла видеть ее лицо полностью.

Вид обезображенной шрамом щеки и ее слова заставили Бронуин вскрикнуть. Она не успела даже шевельнуться, как Роджер оказался у двери, схватил ее за руку и втащил в комнату.

Бронуин вздрогнула от боли, когда пальцы Роджера вцепились ей в кожу.

— Значит, это и есть та женщина, которую ты захватил? — ехидно произнесла собеседница Роджера.

Бронуин взглянула на нее. Когда-то красивое лицо с одной стороны было перекошено длинными рубцами отвратительных шрамов, опустивших один глаз ниже и задравших рот вверх, что придавало ей злобный, презрительный вид.

— Смотри внимательнее! — визгливо закричала женщина. — Ты должна видеть это, и вы заплатите мне за все!

Роджер отпустил Бронуин и ухватил женщину за руки.

— Сядь! — приказал он. — Мы должны получить больше, чем удовлетворение твоей сиюминутной ненависти.

Женщина села, не спуская глаз с Бронуин.

— Где Мери? — тихо спросила Бронуин. — Если вы отпустите ее, я обещаю не пытаться убежать. И вы сможете делать со мной что хотите.

Роджер рассмеялся.

— Как благородно с твоей стороны. Но оснований для сделки нет. У тебя не будет шанса убежать.

— Но какая вам от Мери польза? За всю свою жизнь она мухи не обидела.

— Ты считаешь, это ничего не значит? — завопила женщина, указывая на шрамы.

— Мери не делала этого, — уверенно сказала Бронуин. Она начала понимать, что шрамы открыли истинную душу женщины.

— Эй вы, заткнитесь! — рявкнул Роджер и повернулся к Бронуин. — Это моя невестка, леди Элис Чатворт. У нас обоих есть причины ненавидеть Монтгомери, и мы поклялись уничтожить их.

— Уничтожить? — изумилась Бронуин. — Но Мери…

Роджер схватил ее за руку.

— Тебе следовало бы позаботиться о себе. — Я знаю, что хочет человек вроде тебя, — презрительно бросила Бронуин. — Можешь ли ты добиться благосклонности женщины без лжи и вероломства?

Роджер поднял руку, чтобы ударить Бронуин по лицу, но хихиканье Элис остановило его.

— Это то, ради чего ты ездил в Шотландию, Роджер? — фыркнула она. — Была ли необходимость везти ее сюда связанной?

Роджер перевел взгляд с одной женщины на другую, затем схватил Бронуин за руку и потащил из комнаты. Он почти волок ее вверх по ступенькам, на секунду задержался перед закрытой дверью, втолкнул ее внутрь и бросил на широкую кровать посредине богато украшенной комнаты. Темно-коричневый бархат свисал с полога кровати. Шторы из такой же ткани, отделанной золотой тесьмой, прикрывали окна.

— Раздевайся! — рявкнул Роджер. Бронуин улыбнулась.

— Никогда.

Роджер тоже ответил ей улыбкой.

— Если тебе дорога жизнь Мери, ты подчинишься мне. В противном случае каждая секунда промедления будет стоить ей пальца.

Бронуин взглянула на Роджера и начала отстегивать брошь. Роджер, опершись о высокий резной сундук, с интересом наблюдал за ней.

— Знаешь ли ты, что в день вашей свадебной церемонии я напился допьяна? — спросил он. — Нет, конечно, не знаешь. Готов биться об заклад, ты никогда и не думала об этом. Я не люблю, когда меня используют, а ты использовала меня в своей странной игре со Стивеном Монтгомери.

— Я никогда тебя не использовала. Если бы ты выиграл поединок, я бы вышла за тебя. Я думала, ты был искренен, когда говорил, что беспокоишься о судьбе моего клана.

Роджер насмешливо хмыкнул.

— Ты играешь со мной. Я хочу посмотреть, какова будет плата за перенесенные мною боль и бесчестие.

Бронуин от волнения кусала губы, желая сказать Роджеру, что он сам обесчестил себя.

Руки ее тряслись. Никогда прежде никто, кроме Стивена, не видел ее раздетой. Моргнув, Бронуин отогнала слезы. Стивен не прикоснется к ней, если узнает, что она принадлежала кому-то еще. Он и так был слишком ревнивым, не верящим ей и ее поступкам. Как он поведет себя, когда Роджер Чатворт обесчестит ее?

Бронуин развязала пояс, который вместе с юбкой соскользнул на пол. И как она будет реагировать на ласки Роджера? Стивену было достаточно взглянуть на нее, как она тут же яростно нападала на него. Его нежные прикосновения заставляли ее дрожать от страсти. Способен ли Роджер добиться того же?

— Быстрее! — прорычал Роджер. — Я бесконечно долго ждал этого момента.

Бронуин на секунду закрыла глаза, глубоко вздохнула, ее рубашка упала на пол. Она гордо подняла голову и расправила плечи, когда Роджер, взяв подсвечник, подошел к ней.

Он оглядел ее, его глаза ощупывали ее бархатистую кожу, высокую грудь. Он нежно коснулся бедра, погладил живот возле пупка.

— Ты прекрасна, — прошептал он. — Монтгомери был прав, что дрался за тебя.

Внезапный стук в дверь заставил их отпрыгнуть друг от друга.

— Тихо! — скомандовал Роджер, глядя на дверь.

Затем, переведя дыхание, сказал:

— Быстро в постель! Спрячься под покрывало — и ни звука. Я должен повторять?

Бронуин быстро подчинилась, радуясь любому поводу укрыть свое обнаженное тело от глаз Роджера. Она зарылась в меха и покрывала, а Роджер торопливо задернул полог кровати.

— Брайан, что случилось? — спросил Роджер абсолютно другим, нежным голосом, открывая дверь. — Тебе опять приснился плохой сон?

Бронуин бесшумно повернулась так, чтобы смотреть сквозь ткань полога.

Роджер зажег несколько свечей на столе и кровати. Он отступил в сторону, и Бронуин смогла увидеть вошедшего молодого человека.

Брайану было лет двадцать, но из-за хрупкого телосложения казалось, что он почти мальчик. Он ходил, прихрамывая, будто одна нога у него не действовала и он с трудом научился ходить. Он явно был братом Роджера, младшим и более слабым, хрупкой копией сильного и крепкого тела.

— Ты должен находиться в постели, — произнес Роджер мягким тоном, которого Бронуин никогда от него не слышала. В каждом произнесенном Роджером слове чувствовалась любовь к этому юноше.

Брайан опустился на стул.

— Я ждал твоего возвращения. Я не мог даже догадаться, куда ты направился. Элис сказала… — Он замолчал.

— Она расстроила тебя? — серьезно спросил Роджер. — Если да, то…

— Нет, конечно, нет, — ответил Брайан. — Элис несчастна. Она опечалена смертью Эдмунда.

— Уверен, что это так, — с сарказмом произнес Роджер и сменил тему. — Я посетил свои дальние владения, чтобы поглядеть, не воруют ли без меня слуги.

— Роджер, кто эта женщина, которая постоянно плачет?

Роджер вздрогнул.

— Я… Я не понимаю, о чем ты. Здесь нет никакой плачущей женщины.

— Уже три ночи подряд я слышу, как кто-то плачет. Звуки плача иногда раздаются даже днем. Роджер улыбнулся.

— Может быть, в доме живет привидение. Или, возможно, Эдмунд… — Он внезапно замолчал.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — спокойно произнес Брайан. — Я знаю о нашем старшем брате намного больше, чем ты предполагаешь. Ты собирался сказать, что, вероятно, плачет привидение одной из женщин Эдмунда. Может быть, это та, которая покончила с собой в ночь, когда убили Эдмунда.

— Брайан! Где ты наслушался всего этого? Уже поздно, и тебе следует быть в постели.

Брайан вздохнул, позволил Роджеру помочь ему встать со стула.

— Да, пожалуй, я пойду спать. Увижу ли я тебя завтра утром? Элис намного добрее, когда ты здесь, и я уже скучаю по Элизабет. Рождество слишком быстро проходит.

— Да, конечно. Я буду здесь. Спокойной ночи, Брайан. — Роджер подождал немного, пока дверь закрылась.

Бронуин, не двигаясь, смотрела на Роджера. Возможно, Роджер лгун, он может предательски ударить в спину, но он искренне любит своего младшего брата.

Роджер повернулся и отбросил полог.

— Надеешься, что я забыл тебя? — Его голос вновь был холоден.

Бронуин натянула покрывало до самой шеи и отодвинулась в дальний угол кровати.

— Кто такая Элизабет?

Роджер самодовольно улыбнулся.

— Элизабет — моя сестра. Недавно была здесь.

— Она старше или моложе Брайана? — Бронуин говорила быстро.

— Ты хочешь ознакомиться с моей родословной? — Роджер схватил Бронуин за руку и притянул к себе. — Элизабет моложе Брайана на три года.

— Она…

— Бронуин… — Роджер крепко сжал ее в объятиях и стал жадно целовать.

Бронуин была абсолютно спокойна, когда Роджер целовал ее. Ее губы были твердыми, а дыхание спокойным. Роджер целовал шею Бронуин, а его руки ласкали ее спину; пальцами он провел по позвоночнику, потом схватил за ягодицы и прижал к себе. Он был одет, и Бронуин чувствовала на своей незащищенной коже приятную прохладу бархата.

Но в этом приятном ощущении не было огня. Бронуин была спокойна, как если бы она наблюдала за происходящим со стороны.

— Ты не сопротивляешься мне? — спросил Роджер хриплым шепотом, в его голосе проглядывала насмешка.

— Нет, — искренне ответила Бронуин. — Я… — Роджер снова остановил ее поцелуем. Он мягко положил ее на кровать и стал целовать шею, руки его ласкали ее груди. Затем губы последовали за руками, — Да, Роджер, я не сопротивляюсь тебе, — сказала Бронуин. — По правде говоря, я думаю, что нечему сопротивляться. Должна признать, мне было любопытно, как я буду реагировать на ласки другого мужчины. Стивен говорит, что я загораюсь так быстро, что он не успевает отдохнуть. — Бронуин издала смешок, уставившись на полог, и заложила руки за голову. — Не то чтобы Стивен всегда говорил правду, — усмехнулась она, — но сейчас все по-другому. Ты ласкаешь меня в тех же местах, что и Стивен, но я ничего не чувствую. Не странно ли? — Бронуин смотрела на Роджера, склонившегося над ней, невинными глазами. Его руки были неподвижны, а глаза широко раскрылись. — Сожалею, я не хотела оскорбить тебя. Я уверена, что есть женщины, которым ты понравишься. Что касается меня, то я, должно быть, из тех, кто принадлежит одному мужчине. — Роджер замахнулся, чтобы ударить ее. — Я не буду сопротивляться тебе, но не буду и отвечать на твои ласки. Ты зол оттого, что не стоишь и мизинца Стивена Монтгомери? Как в постели, так и вне ее?

— Я убью тебя! — крикнул Роджер, бросившись к Бронуин.

Она увернулась, и Роджер уткнулся лицом в мягкий тюфяк. Бронуин выпрыгнула из кровати и стала озираться в поисках оружия, но не увидела ничего подходящего.

Роджер остановился так же внезапно, как и бросился на нее. Проклятие! Ее черные волосы развевались, как дьявольское облако, ее прекрасное сильное тело дразнило его. Она была восхитительна, как древняя первобытная предводительница, самонадеянная, непокорная, готовая драться изо всех сил.

Каждое слово, сказанное ею, пронзительной болью отдавалось в нем. Она хорошо знала мужчин. И он чувствовал, что от этих слов его страсть угасает. Стоит ли добиваться ее, если она смеется над ним? Если бы она угрожала ему, он бы ее связал, но этот смех Роджер вынести не мог.

— Стража! — проревел он.

Бронуин поняла, что Роджер отступился. Она завернулась в плед и схватила в охапку свою одежду еще до того, как дверь открылась.

— Отведите ее в восточную комнату, — устало сказал Роджер. — И я лишу головы всякого, кто позволит ей убежать.

Она вздохнула свободно лишь после того, как услышала грохот засова и осталась одна в комнате.

Бронуин опустилась на кровать, и ее охватила дрожь. Все тело болело от веревок, стягивавших ее в течение трех дней в повозке, ее мучил страх за Мери, а недавняя борьба с Роджером отняла последние силы.

Однажды, будучи еще маленькой девочкой, она поехала кататься на лошади с одним из слуг своего отца. Они остановились, чтобы дать лошадям отдохнуть. Мужчина стянул ее с лошади и начал раздевать. Бронуин была абсолютно невинна и очень испугалась. Мужчина разделся сам, и, когда он встал над ней, гордясь своей мужской силой, Бронуин, до этого видевшая только коней и буйволов, начала смеяться, и он на ее глазах потерял всю силу. В тот день она усвоила несколько уроков. Один из них заключался в том, что никогда не следует отправляться на прогулку в сопровождении только одного мужчины, а второй — если возникла опасность, что мужчина возбужден, то смех может лишить его желания.

Она никогда не говорила отцу об этом случае, а три месяца спустя тот мужчина был убит в стычке во время набега на скот.

Должна была возникнуть радость оттого, что Роджер унижен, чего Бронуин и добивалась, но этого чувства не было. Она упала на кровать, спрятав лицо в подушку и накрывшись покрывалом с головой. Она страстно хотела Стивена, он очень был нужен ей. Стивен стал опорой ее существования. Он удерживал ее от глупых импульсивных желаний. Если бы он был с ней, она бы никогда не покинула Лейренстон. Рэб был бы жив, и она не находилась бы в плену у Роджера Чатворта.

Стивен был у своего короля, призывая двор прекратить набеги на ее страну. Ее страну! Разве Стивен не доказал, что он любит Шотландию? Он заслужил титул вождя больше, чем кто-либо другой.

Бронуин заплакала. Она молчала, слезы текли по ее лицу, пока не превратились в судорожные рыдания. Бронуин поклялась, что, если ей когда-нибудь удастся выпутаться из этой беды, она будет честна со Стивеном. Она скажет Стивену, как сильно любит его и как он дорог ей. О да! Как бесконечно он дорог ей.

Она плакала по Мери, по Рэбу, по Стивену и больше всего по самой себе. Она имела нечто неописуемо прекрасное, но собственными руками уничтожила все.

— Стивен, — прошептала Бронуин и заплакала еще горше.