"Сэр Вальтер Скотт и его мир" - читать интересную книгу автора (Дайчес Дэвид)

ИССЛЕДОВАНИЕ ШОТЛАНДИИ

Тем временем Скотт пополнял запас знаний о родной стране. Летом 1793 года он побывал в горном Пертшире со своим другом Адамом Фергюсоном и основательно познакомился с шотландской «глубинкой». Он гостил у родни своих близких эдинбургских знакомых. Дед его друга Джорджа Эйберкомби сэр Ралф Эйберкомби, в чьем сельском особняке Таллибоди он останавливался, поделился со Скоттом личными воспоминаниями о Роб Рое. В другом сельском особняке Скотт «выслушал живые воспоминания еще одного престарелого джентльмена о том, что там случилось, когда Джон Хоум, автор „Дугласа“, и другие плененные сторонники Ганноверского дома бежали из расположения горских войск в 1745 году». Скотт хорошо узнал озеро Катрин и его окрестности и позднее с толком использовал это знакомство в «Деве озера». Он также навестил ревностного собирателя военных раритетов Патрика Меррея из Симприма в его поместье Мейгл в Форфаршире; оттуда он ездил осматривать развалины замка Даннотар и там на замковом погосте, как сообщает Локхарт, «в первый и последний раз узрел Питера Патерсона, Кладбищенского Старика — персонаж „Пуритан“ — во плоти. Скотт с приходским священником мистером Уокером, — повествует Локхарт, — застали беднягу за обновлением эпитафий на надгробиях камеронцев 69, павших жертвами кратковременного безумия Иакова II». Побывал Скотт и в Глемисе, резиденции герцогов Стратморских и «самом неоспоримо благородном образце настоящего феодального замка, каковой ему до той поры удалось осмотреть». (Скотт позже горько сожалел о последовавшей перестройке замка на современный лад.) Впрочем, нет смысла перечислять все поездки Скотта за эти годы. Важно, что все это время он открывал для себя родной край, впитывал местные традиции, видел ландшафты, которым предстояло возникнуть в его поэмах и романах, связывал те или иные места с историческими событиями, некогда там происходившими, и, что важнее всего, искал встреч или волею случая сталкивался со стариками, которые могли припомнить обычаи и приверженности минувших дней и лично участвовали в восстании якобитов либо каком-нибудь ином мятеже, где проявился героический дух Шотландии — той Шотландии, чье движение во времени от жестокой, хотя и колоритной необузданности к мирному просветительству и торгово-промышленному развитию Скотт не мог не приветствовать, испытывая, однако, непреодолимое влечение ко всему отошедшему в прошлое. Много лет спустя Роберт Шортрид говорил Локхарту о значении для Скотта наездов в Лиддесдейл, и сказанное справедливо в отношении всех путешествий, предпринятых им в те годы: «Он тогда превращался в себя настоящего, только, видно, смекнул, что к чему, уже через несколько лет. А поначалу, смею сказать, все это было ему один интерес да забава».