Глава 6

База клингонов по своим задачам и формам была удивительно похожа на Звездную Базу. Кирк поразился, обнаружив, что даже восстановительная лесная зона выглядит здесь так же, как вокруг его базы. Нельзя сказать, что все это оказалось для него неожиданностью. Что-то похожее было и на борту «Энтерпрайза». База соответствовала всему, что Кирк видел в последние дни. Но все же он не ожидал подобного от клингонов.

Кирк и Калринд лежали рядом в зеленой траве и вглядывались сквозь ветви деревьев в голубое небо, по которому медленно плыли маленькие облака. Кирк произнес:

– Хорошо здесь. Я уже забыл про жужжание насекомых. Не помешало бы хоть немного вздремнуть.

Калринд засмеялась:

– Из прочитанных мною книг о ваших битвах с моими предками я представляла вас более энергичным человеком.

Она повернулась и, оперевшись на локоть, с нежностью посмотрела на Кирка:

– Непредсказуемая мифологическая личность! Суперчеловек!

– Я удивлен, что ваши предки не оставили вам других данных, – улыбаясь, произнес Кирк, – кроме того, что я злой и дурной.

– Да, они оставили о вас много нелестных свидетельств. Мои предки обвиняли вас в отсутствии воинских достоинств, которыми они восхищались.

Но именно это сделало вас привлекательным в глазах клингонской молодежи. Мы научились брать в расчет ваши рассуждения, когда читали старые документы. Другими словами, мы переводили не сам текст, а то, что стояло за ним.

– Похоже, вы хорошо знаете своих предков. Лучше, чем мы, люди, знаем своих, – подытожил Кирк.

– На то есть причины. Я объясню их позже. Сейчас меня больше интересуют ваши предки.

Калринд наклонилась к капитану и стала пристально всматриваться в его лицо. В ее лице, с типичными для клингонов широкими скулами, Кирк почувствовал что-то покорное, похожее на чувство зверька, который надеется на милость хищника. Но через мгновение это впечатление улетучилось, и перед капитаном снова была прежняя Калринд. Клингонка нагнулась и нежно поцеловала его.

– Какая вы нежная! Все клингоны так целуют?

– Вам не понравилось? – спросила Калринд.

– О нет, напротив!

Кирк поднял руку и погладил густые темные волосы женщины. «Тип волос клингонов не изменился за последние сто лет», – отметил капитан про себя.

– Вы знаете, что мы сильнее людей. Но мы не видим необходимости доказывать это вечно. В любом случае, я не уверена, что вы выздоровели, Джим, – произнесла Калринд.

Кирк усмехнулся:

– Я чувствую себя чудесно. Как будто заново родился.

Калринд снова поцеловала его. Крепче, чем прежде. На этот раз она вложила в поцелуй свою силу и пылкость. Кирк почувствовал, что был не совсем здоров. Сейчас клингонка была сильнее его, что вызвало у капитана страх.

Позднее, когда они, сонные, лежали в мягкой траве, Кирк осознал, что сила Калринд больше не пугает его. Но он боялся собственных ощущений и чувств.

Капитан погладил голову спутницы, покоившуюся на его плече. «Какая часть вспыхнувшего сильного чувства к Калринд, – думал Кирк, – была истинным стремлением к утешению, к теплоте и комфорту?» Все это он потерял. Возможно, задавая себе этот вопрос, капитан чувствовал себя виноватым, полюбив женщину с Клингона? Его способность воспринимать реальность уменьшалась с каждым днем вместо того, чтобы расти, как когда-то рос он сам, познавая мир. Кирк был сбит с толку, плавал, как в тумане.

Внезапно капитан стал наваливаться на Калринд всем телом, ноги не держали его.

– Джим, Джим, – позвала женщина.

– Что? О… – покачиваясь, Кирк оттолкнулся от нее и прислонился к стене.

– Вы прямо задавили меня. Вы хромаете! – взволнованно прошептала Калринд. Кирк покачал головой.

– Простите, с вами все в порядке? – спросил он.

– Конечно, со мной все в порядке, – огрызнулась Калринд. – Как вы себя чувствуете?

«Ничто другое, кроме путешествия во времени, не сможет вылечить меня», – подумал Кирк, а вслух произнес:

– Я чувствую себя уже лучше.

Калринд выглядела озабоченной:

– Я хочу, чтобы вас осмотрели.

– Поверьте, Калринд, я в порядке, – возразил Кирк.

– Чепуха, я поговорю об этом с Морицем, – твердо сказала она.

– Мне очень нравится ваш командный тон.

– Вам не удастся заставить меня шутить по этому поводу, Джим. А сейчас я отведу вас в вашу комнату, и вы сможете вздремнуть, – произнесла Калринд.

Кирк хотел возразить. Он почувствовал, что напал на след чего-то важного, ужасного, требующего осознания, но затем решил, что Калринд права: сон нужен ему больше, чем самоанализ.

Кирк проснулся отдохнувшим и посвежевшим. Он вскочил с кровати, с силой сбросив с себя одеяло. Оно соскользнуло на пол. Затем умылся, надел простую голубую тунику, которую нашел на кресле в своей комнате, и, ощутив волчий голод, вышел из комнаты. Капитан быстро направился в комнату отдыха.

Калринд сидела за маленьким столиком вместе с Морицем. Они увлеченно о чем-то спорили. Кирк тихо подошел к столу и остановился за спиной у Калринд. Внезапно у него возникло детское желание напугать женщину. Но Мориц заметил капитана и что-то сказал Калринд. Она замолчала и оглянулась.

– Вы, похоже, выздоровели, Джим, – произнесла клингонка.

– Да, я прекрасно себя чувствую и умираю от голода.

Кирк отправился к раздаточной машине и вернулся с полным подносом. Мориц улыбнулся:

– Не переедайте, Джим. Я сомневаюсь, что у нас на базе есть запасной человеческий желудок.

Кирк добродушно ответил:

– В моем желудке много места для пищи. А потом, я хочу еще побродить. У меня накопилось столько энергии, что я не знаю, как избавиться от нее.

– У меня тоже незначительный кризис, – вставая, произнес Мориц. – Думаю, врачи порекомендуют вам то, что нужно, Джим, – закончил он.

Вспомнив о своей утренней слабости, Кирк кивнул:

– Наверное, вы правы, Мориц. Я думаю, надо прогуляться. Вы составите мне компанию, Калринд?

– Простите, – она встала, – но кризис Морица – это и моя проблема. Кроме того, я сама чувствую усталость и пораньше лягу спать. Вам придется погулять одному.

Кирк попрощался, кивнув, так как его рот был полон. Капитана одолевал голод. Он глотал пищу почти не жуя. Наконец Кирк наелся.

«Странная вещь – голод, – подумал Кирк. – Получается, что мой легкий обморок и последовавший за тем сон вызвали что-то вроде корректировочного кризиса, и теперь моя плоть готова войти в новое время преобразованной. На все требуется очень много энергии. Надо спросить Боунза». Капитан прервал свои размышления и усилием воли стряхнул с себя нахлынувшую печаль и горечь невозвратных потерь.

Мистер Маккой, Спок и другие, да и сам «Энтерпрайз» – все в прошлом, все далеко. Это был факт жизни Кирка, новой жизни. И ему надо приспосабливаться.

«Я буду жить», – пообещал себе капитан. Он всегда гордился своим умением приспосабливаться. Когда-то Кирк спас свою и жизни других членов экипажа корабля благодаря этой способности. Теперь не только его жизнь, но и его разум поставлены на карту. Как же он может изменить себе? Его жизнь, его век, его цивилизация – все ушло. Нынешний мир стал теперь его миром. Это факт. «Я приспособлюсь», – твердил Кирк.

Позавтракав, капитан собрался исследовать базу дальше. Он вернул посуду на место и вышел из комнаты.

Прогуливаясь по базе, Кирк попал в длинный коридор с несколькими дверями. Капитан быстро шагал по нему, стараясь найти что-нибудь интересное, как вдруг дверь впереди отворилась, и яркий свет хлынул в коридор. Интересно, что там такое? Прищурив глаза, Кирк медленно и осторожно заглянул в открытую дверь.

Внезапно раскаленная добела сфера приблизилась к нему, и громкий, как эхо, голос наполнил пространство:

– Приветствую вас, Джеймс Кирк! Добро пожаловать в будущее!

– Органианин! – воскликнул капитан.

– Верно, капитан Кирк, органианин. – Свет заблестел ярче.

– Мы раньше встречались, – произнес голос.

– Я встречал органиан лишь раз, на их планете Органии, – ответил Кирк.

– Да, вы знаете меня как Элеборна, председателя Совета старейшин. Я разговаривал с вами и Кором – старым клингоном. Кор считал себя управляющим моим миром и называл его вновь приобретенной колонией Империи Клингонов. А вы, мистер Кирк, считавший себя борцом за мир, дали обещание освободить нас от господства клингонов.

Голос органианина приобрел веселый оттенок. Кирк тоже улыбнулся:

– Я всегда считал, что органианам не свойственны юмор и сарказм.

– Мы были вынуждены изменить себя за последние сто лет, чтобы более эффективно вести дела с людьми и клингонами. Я здесь с кратким визитом, затем отправлюсь на Землю, на встречу с лидерами вашей Федерации. Благодаря Великому Миру мы служим преимущественно в качестве связистов, а не полицейских. Помните, Кирк, как вы реагировали, когда я предсказал Великий Мир?

– Да. Тогда я не поверил вам, – ответил капитан.

– Да, вы не поверили. Я не помню, кто был более скептически встроен, вы или Кор, но вы оба были единодушны в том, что насилие и ненависть между Федерацией и клингонами будут продолжаться вечно.

– Не совсем так. Я всегда был уверен, что мир возможен. Но я не верил в его вероятность в ближайшее время.

– А теперь? – спросил органианин.

– Очевидно, я был не прав. Что вы предсказали – произошло, – согласился Кирк.

– Мне доставляет удовольствие слышать ваше признание, капитан. А теперь я вынужден оставить вас. Но я еще вернусь на эту базу. Возможно, мы найдем время поговорить снова.

Сверкающая сфера скрылась за начавшей закрываться дверью.

– Подождите! – закричал Кирк, подбегая. Но дверь закрылась как раз в тот момент, когда капитан был рядом с ней. У Кирка за многие годы столько накопилось вопросов к органианам! Как долго они будут оставаться без ответа? С сарказмом капитан пробормотал:

– Органианина никогда не найдешь на месте, когда он больше всего нужен.

Эта новая ситуация казалась нестерпимой. Неудовлетворенный, Кирк повернулся и зашагал в свою комнату.

Этой ночью капитан видел во сне погоню. Его посадили в тюрьму и пытали. Кирка окружали лица старых клингонов, некоторых из которых он знал. Злорадные существа наклонились над ним, когда капитан лежал на операционном столе, и нож клингона вонзился в него.

Кирк проснулся в холодном поту, дрожа всем телом. Его крепко держала Калринд.

– Джим, вы звали свой корабль на помощь. Что вам снилось?

– Ничего, – пробормотал Кирк. – Один старый кошмар.

Почувствовав себя лучше в присутствии Калринд, он вновь погрузился в тревожный сон.

Утром Кирк проснулся истощенным. Он сразу понял это. Его слабость была результатом всех неприятных ощущений, пережитых прошедшей ночью. Кирк едва держался на ногах и чувствовал себя так, как в первый раз, когда очнулся среди клингонов. Хотя он пытался избегать Калринд и старался держаться так же бодро, как и вчера, ее не так-то легко было провести.

Этим же вечером за ужином Мориц присоединился к ним.

– Итак, Джим, – начал он, – Калринд сообщила мне, что у вас легкое недомогание.

– У меня?! Нет! Как ей это могло прийти в голову? – удивился Кирк.

– Да посмотрите же, – вступила в разговор Калринд, – вам трудно даже поднести вилку ко рту, и вы с трудом открываете глаза.

– Я плохо спал этой ночью, – возразил Кирк.

– Ваши ночные кошмары и ваша слабость волнуют меня, – сказал Мориц. Кирк повернулся к Калринд:

– Вы все рассказали Морицу?

– Не совсем все, – ответила она.

– Хорошо. Спасибо и за это.

– Я хочу, чтобы вы вернулись в госпиталь, – настаивал Мориц. – Наши доктора должны вас еще раз осмотреть.

У капитана не было сил спорить. Вечером, вместо того чтобы вернуться в свою комнату, которую он делил с Калринд, Кирк отправился с Морицем в госпиталь. Там его провели в ту же палату, в которой он находился несколько дней назад, приказали раздеться и лечь в постель. Появился знакомый доктор и прикрепил прибор к его руке.

«Капельница», – узнал Кирк. Он улыбнулся, представив, как развеселился бы Боунз, если бы узнал, что и через сто лет этот прибор совсем не изменился. Лекарство подействовало, и Кирк погрузился в глубокий сон.

– Доктора ничего не нашли, – сообщил ему на следующий день Мориц. – Видимо, дело в каком-то психическом явлении, которое произошло в результате ранения. Нами, к сожалению, человеческая психика совсем непознана, и больше мы ничего не можем сказать. Сегодня вы выглядите прекрасно.

– Я снова до краев переполнен энергией, – заверил его Кирк. – Я предпочитаю забыть обо всем, пока что-то не случится снова.

Мориц улыбнулся:

– Такой оптимизм доктора приветствуют.

Калринд выглядела расстроенной больше, чем Кирк, хотя пыталась скрывать это. Капитана трогала ее забота, но у него имелись другие, более неотложные проблемы. Он думал о том, что следующий взрыв энергии будет еще короче, и следует успеть воспользоваться им. Кроме того, необходимо извлечь пользу из появившейся энергии, попытаться увидеть и узнать больше о новом времени, в котором он оказался.

После обеда Кирк осматривал гимназию. Стоя у окна, он наблюдал за игрой гимназистов во время перемены. Калринд пыталась увести капитана осматривать другие части базы, но он с восторгом наблюдал бурную сцену. Пол в гимназии был испещрен рядами параллельных линий, и его поверхность напоминала мозаику из множества разноцветных треугольников. Гимназисты, раздетые до пояса и сильно вспотевшие, казалось, следуют сложным правилам, регулирующим, в каком треугольнике надо находиться и как перемещаться по полю. Игра сопровождалась борьбой и ударами кулаками и ногами.

– Опасное развлечение, – заметил Кирк, указав на группу в углу, которая то ли отдыхала, то ли была дисквалифицирована. На телах игроков виднелись синяки и кровоподтеки. – Похоже, это игра «Клин-за».

Калринд выглядела несчастной:

– Вам знакома эта игра? Я считала, что люди вашего времени ничего не знали о ней.

– Большинство, действительно, ничего о ней не знает, – согласился Кирк. – Я прочел книгу о клингонах, где описана эта игра. Удивительно, что новые клингоны все еще играют в нее.

– Да, – кивнула Калринд, – да, вы правы. Если бы на моем месте был кто-то другой, он немедленно прекратил бы с вами разговор на эту тему. Должна признаться, что мне тоже нелегко. Вы видите, есть еще что-то из нашего прошлого, что мы не в силах запретить. Старое сохранилось на каком-то уровне. Мы пытаемся делать вид, что очистились от всего, как вулканцы избавились от своего жестокого прошлого, но, думаю, мы немного обмарываем себя.

Кирк засмеялся:

– Точно так же случилось у вулканцев, хотя даже мой друг мистер Спок разозлился бы, услышав эти слова.

Капитан вновь обратил внимание на гимназистов:

– Они все в хорошей форме. Трудно заставить людей, которые находятся на космическом посту, ходить в гимназию без какой-то мотивации, регулярно и много работать. Если ваша игра «Клин-за» помогает в этом, то нет причин для недовольства.

Неприятный голос сзади произнес:

– Причины для недовольства есть.

Кирк обернулся и увидел перед собой мрачное, разгневанное лицо Кланта. Вместо униформы клингонского офицера на нем была надета туника, похожая на одежду Калринд, Морица и других новых клингонов. Но на Кланте она выглядела неуместной и несуразной. Капитан «Маулера» пылал враждебностью и ненавистью, которые даже не пытался скрыть. Это был прежний Клант.

Калринд прижалась к Кирку, то ли стараясь защитить его, то ли пытаясь самой найти защиту.

– Вы несчастливы в этом столетии, Клант? – произнес Кирк мягко, однако внутренне приготовился к схватке.

Клант двинулся вперед, но не к нему или Калринд. Он подошел к окну.

Когда в следующий момент Клант заговорил, его голос был спокойным и задумчивым:

– Как может настоящий клингон быть здесь счастливым? Посмотрите на них. – Он кивнул на окно. – Как можно называть это игрой «Клин-за»? Клингонский ребенок моего времени мог защитить любого из них в рукопашной схватке. Даже вы могли, Кирк. А эти наследники Империи? Разве ради них я и мои соратники боролись и жертвовали собой? Ради того, чтобы вот эти слабаки и трусы унаследовали нашу власть и силу? – Клант покачал головой и закончил:

– У меня больше общего с вами, чем с ними.

– Вам есть, что оплакивать в прошлом? – спросил Кирк. – Мы были борцами, капитан, но наши дни прошли. Эти юнцы в нас больше не нуждаются. Галактика стала мирной. Наш тип человека…

– Чепуха! – закричал Клант.

Его лицо еще больше потемнело. Задумчивость прошла, и он стал снова свирепым воином старой закалки.

– Вы думаете, я это так оставлю? Они убили мою команду, Кирк!

Калринд подошла к Кланту и выпалила ему в лицо:

– Ваша команда уничтожена бурей и скачком времени. Та же участь постигла людей Кирка. В конце концов, некоторые выжили, капитан Клант. Вы должны быть счастливы, что живы, и не давать волю злобе. Мы можем помочь вам.

Клант заревел и прыгнул на клингонку. Кирк схватил ее за тунику и оттолкнул. Калринд оступилась, и клингон столкнулся с Кирком. Оба тяжело повалились на пол. Клант оказался наверху и схватил Кирка за горло. Кирк попытался сопротивляться, но внезапно силы его оставили, и он с ужасом понял, что под тяжестью Кланта не может даже шевельнуться. Вдруг тело клингона обмякло. Кто-то оттащил его и бросил на пол. Это Калринд пришла на помощь.

– Джим!

В ее глазах застыл страх, когда она склонилась над неподвижным Кирком.

– Со мной все в порядке, – пробормотал он. – Помогите мне.

Калринд помогла капитану сесть и поддержала, когда он поднимался на ноги.

– Мне перекрыли кислород, вот и все, – сказал Кирк и улыбнулся, чтобы приободрить женщину. Это было не правдой, хотя сила по каплям возвращалась к нему.

Капитан заметил, что коридор переполнен клингонами. Среди них находился и Мориц. Некоторые держали в руках оружие, направленное на Кланта и трех сообщников. Посмотрев на них внимательнее, Кирк заметил, что эти трое под стражей отличались от остальных клингонов так же, как и Клант: в их горящих глазах тоже была неприкрытая, все поглощающая ненависть. Эта разница особенно бросалась в глаза при сравнении старых и новых клингонов.

Мориц обратился к своим согражданам:

– Не спускайте глаз с этих зверей. – Затем он подошел к Кирку и сочувственно произнес:

– Джеймс, вы выглядите неважно. Возможно, нам придется осмотреть вас опять.

Кирк покачал головой и повторил:

– Клант лишь перекрыл мне кислород. Я буду в порядке через пару минут. Что это за люди?

Мориц ответил:

– Оставшиеся в живых из команды Кланта. Они похожи на него. Сразу бросились в схватку, как животные. – Он сделал такое лицо, словно дотронулся до чего-то гадкого. – Мы думали, что их можно переделать, но…

Мориц беспомощно развел руками.

– Они опасны для вас, не так ли? – спросил Кирк.

Мориц спокойно ответил:

– Они ни на что не годны. Ни в этой части Империи, ни в другой. Мы не имеем понятия, как обращаться с ними и им подобными. Наша история не подготовила нас к этому. – Клингон криво усмехнулся:

– Вы знаете, Джим, сложность состоит в том, что мои предки знали, как поступать с такими представляющими опасность субъектами. Для них всякое решение было простым и однозначным. Все делилось только на белое и черное. Наша высшая мораль требует от нас более сложных решений.

Кирк чувствовал себя уже лучше. Он мог стоять без помощи Калринд.

– И какое решение вы приняли? – спросил он.

– Когда придет следующий транспортный корабль, мы погрузим Кланта и его друзей и отправим на Клинзай. Возможно, медицинские эксперты там смогут что-то сделать. Мы достигли больших успехов в лекарственной терапии и, думаю, можем помочь больным с мозговыми отклонениями, какие наверняка есть у Кланта и его людей. Если им это не поможет, то, по крайней мере, они станут тише.

– Пойдемте, Джим, – позвала Калринд, беря капитана за руку, – пойдемте домой.

После этого случая Кирк больше не встречал Кланта и его людей. Он успокоился, но все же где-то глубоко гнездилась мысль, что Клант прав: он и его друзья были борцами, и в этом веке они уникальны. Позже Кирк прочел мемуары, напоминавшие о крупнейших войнах на Земле до освоения космоса. Автор писал о том, что он и его солдаты были больше похожи на солдат врага, чем на своих гражданских соотечественников. Единственный, кто его мог действительно понять, был тот, кто маршировал вместе с ним, и тот, против кого он сражался. Только тот, кто познал ужасы военной жизни, мог понять, через что он прошел. Потрясенный этим открытием, Кирк прочел много других книг и узнал, что солдаты из многих стран ощущали подобное. Он признался себе, что и сам чувствовал это.

А Клант нашел определение: братство воинов. Только воины понимали, что это такое. Может быть, в Кланте и его сподвижниках было, как говорили Мориц и Калринд, что-то звериное. Может быть, они опасны и непредсказуемы. Но Кирк многое отдал бы, чтобы поговорить обо всем этом именно с Клантом, клингоном своего века, гордым и одиноким воином его, Кирка, времени.