"Надежда ''Дерзкого''" - читать интересную книгу автора (Файнток Дэвид)

Эпилог

Огромный корабль со множеством людей на борту и страждущим командиром у руля погрузился в глубокую ночь сверхсветового полета сквозь космическую бездну.

Два предшествующих дня были наполнены совещаниями, новыми знакомствами и встречами старых друзей. Экипаж на «Гибернии» остался почти тот же. Главный инженер Макэндрюс, по-прежнему поддерживавший в машинном отделении идеальный порядок, помощник механика Герни, неизменно любезный мистер Шантир, теперь уже старший лейтенант, и еще несколько матросов.

Прежних друзей мое изуродованное лицо сильно огорчило. И только Макэндрюс сделал вид, что ничего не заметил. Оставалось еще достаточно времени, и я решил облазить магазины старого Лунаполиса. Здесь можно было приобрести буквально все, чтобы порадовать инженера несколькими пачками его любимого табака, которые я до поры спрятал в своей каюте. В один прекрасный день я смогу вручить подарок адресату.

На корабле оказалось множество незнакомых мне лиц: совсем юные гардемарины, натянуто-официальные лейтенанты и юнга, который из кожи вон лез, чтобы угодить командиру.

Ну и, конечно же, беспризорники. Эдди Босс оставался членом экипажа. И вполне сносно справлялся со своими обязанностями – приобретенный на «Дерзком» опыт не прошел даром. Вот только улыбался он мне чересчур часто, что по уставу не положено. Как я ни хмурился, это не помогало.

Итак, мы покинули станцию Лунаполиса, на безопасном расстоянии от нее – тысячи километров – рассчитали курс и нырнули в гиперпространство. Начался долгий прыжок к планете Надежда.

Даже в Военно-Космических Силах с их железной дисциплиной командиры имеют право позволять себе небольшие вольности. Воспользовавшись этим, я распорядился поменять в командирской каюте всю мебель, чтобы ничто не напоминало мне об Аманде. Зачем бередить старые раны?

Устроившись в своей знакомой, но выглядевшей совсем по-новому каюте, я стал привыкать к большому, хорошо вышколенному экипажу. Я столько времени проводил на командирском мостике, что Дарла, бортовой компьютер, поинтересовалась, когда же я сплю. После этого мне пришлось умерить свое рвение и не докучать офицерам бесконечными проверками.

В каюте я то читал, то мысленно вел беседы с Амандой и Нэйтом, не в силах их забыть. Вскоре я обнаружил незаметно подложенный мне адмиралом Брентли подарок. Это была большая шкатулка из красного дерева с красивым резным узором. В ней оказались два старинных пистолета с пороховыми патронами. Время от времени в шлюпочном отделении я упражнялся в стрельбе из них.

За ужином в пассажирской столовой я вел беседы с пассажирами, сидевшими за командирским столом, а потом сразу удалялся к себе в каюту наслаждаться уединением. Иногда без всякого интереса наблюдал за боевой учебой гардемаринов.

Других удовольствий у меня не было, да я к ним и не стремился.

Однажды ко мне пришел офицер и передал просьбу Эдди Босса встретиться со мной на мостике. К немалому моему удивлению, он привел с собой Анни. Я так и не дождался, когда Эдди заговорит. Вместо этого он подтолкнул ко мне оробевшую Анни, которую, видимо, взялся сопровождать. Краснея от смущения, девушка несла какую-то околесицу.

– Мистер Босс, что вам угодно? – начал терять терпение я.

– Анни хочет попросить вас кое о чем, но боится и поручила это мне, – произнес он, старательно выговаривая каждое слово.

Я невольно улыбнулся: произношение его заметно улучшилось.

– Ну, спрашивай, – подбодрил его я. – Не понимаю, почему она сама не может спросить и все время теребит свою юбку?

– Не говори обо мне так, как будто меня здесь нет! – сердито произнесла на своем тарабарском языке Анни, топнув при этом ногой.

– Повтори, что ты сказала, я ничего не понял, – мягко попросил я.

– Командир научил говорить Эдди, я тоже хочу научиться!

– Ты имеешь в виду уроки правильной речи? – изумился я.

– Не только, а еще кое-что – как ходить, как вести себя с другими людьми. Да, я хочу быть такая, как верхние, – с грехом пополам объяснила она.

– Зачем тебе это? – осторожно осведомился я.

– Мистер командир, она… – Анни опустила глаза. – Она сказала, что я могу стать хорошей, когда учила меня причесываться.

Надо было отказаться сразу, решительно. Но я не смог. До сих пор не могу понять почему.

Теперь Анни ежедневно приходила ко мне в каюту. С ней было дьявольски трудно! Набравшись терпения, вспоминая Аманду, я стал обучать Анни правильному произношению, правилам вежливости, хорошим манерам.

И чем дольше я встречался с Анни – тем чаще вспоминал Аманду. Мне не хватало ее голоса, ее заботы, ее ласк по ночам, ее горячего тела.

Постепенно я привык к Анни настолько, что уже мог разговаривать с ней на любые темы. Стал делиться с ней, как в свое время с Амандой, своими радостями и сомнениями. Познав ее внутренний мир, я открыл в ней замечательные качества, и она нравилась мне все больше и больше.

Уолтер Дакко – он и на «Гибернии» был старшиной корабельной полиции – учил Анни хорошим манерам, как Эдди Босса на «Дерзком».

Через два месяца Анни было не узнать, так она изменилась. Я не преминул ей об этом сообщить.

– Благодарю вас, командир, – ответила она с безупречным произношением.

Я заулыбался. Еще месяц назад она бы сказала: «Будя, кэп».

– Ты становишься настоящей леди, Анни. Аманда могла бы тобою гордиться.

Вместо благодарности Анни вскочила и заорала:

– Аманда! Аманда! Хватит о ней долдонить! Что это? Ревность?

– Не «долдонить», а «говорить», – поправил я.

– Мне все равно! Не желаю слушать об Аманде!

– Прости. Больше не буду! Но понимаешь, мне очень ее не хватает.

– Я тоже скучаю по ней. – На глазах у Анни выступили слезы. – Она была доброй. Очень доброй! Причесывала меня… помогала Эдди, когда никто знать его не хотел. Аманда умерла, командир. Умерла! А Анни жива! Понял?! – Она закрыла лицо руками и разрыдалась.

Я растерялся, не зная, как быть. Потом подошел к ней, неловко прижал ее голову к своей груди.

Так мы долго стояли.

– Хочешь забыть о ней? – заговорила наконец Анни. – Каждому мужчине нужна женщина. А тебе?

– Мне? – тихо переспросил я, чуть отстранившись от нее. – Сама посмотри!

Ее взгляд скользнул вниз, на лице расцвела озорная улыбка.

– Хочешь, Анни поможет тебе, командир? Анни тебе даст.

– Не надо так говорить! – вскрикнул я, толком не понимая, в чем ее упрекаю, шокированный то ли ее непристойностью, то ли вдруг испортившимся произношением. – Понимаешь, у меня не было женщин. После Аманды, – добавил я в замешательстве.

– Тогда самое время этим заняться. – Анни подошла ко мне и, слава Богу, не проронила больше ни слова.

Шли дни, недели. Теперь сумрак моей каюты не был таким непроглядным. Он озарялся блеском наших тел, они сплетались, скользили, извивались, устремляясь сквозь бездну космоса к неизвестности.