"Слуга Дракона" - читать интересную книгу автора (Дрейк Дэвид)

Глава 19

– Прошу вас, – Кольва вложила свои руки в гарриковы. Они втроем с Лиэйн стояли на берегу Белтис. – Меня все еще бьет дрожь.

Теперь на ней была пара женских туник – они, в отличие от мужских, едва закрывавших колени, спускались аж до середины икр. Помимо этого для Кольвы приобрели плащ у торговца, который – на свою удачу – не укатил с прибытием солдат Валдрона, а остался возле конюшен. Одежда, хоть и поношенная, была хорошего качества и теплая. Несмотря на это, руки Кольвы оставались ледяными даже в такую теплую ночь.

Гаррик высвободился и довольно резко попросил:

– Объясните, что это за существа, с которыми мы столкнулись? – Краем глаза он заметил, как прояснилось лицо Лиэйн.

Неподалеку от них расположился королевский астролог со своими помощниками. Еще при солнечном свете они возвели водяные часы и откалибровали их с помощью солнечных часов. Сейчас, уловив взгляд принца, астролог бойко отрапортовал:

– Осталось двенадцать минут до полного захода солнца, Ваше Высочество!

Валдрон выстроил свои войска на набережной – вверх и вниз по течению. Мост уже вырисовывался голубой светящейся конструкцией над поверхностью реки, но твердым – достаточно, чтобы обычные люди могли пройти по нему, – он станет только с заходом солнца. Через двенадцать минут…

У Гаррика имелось четыре батальона копейщиков, объединенных в фалангу, два – пехоты, вооруженной легкими дротиками, и еще два – кавалерии в полном вооружении, с мечами и короткими копьями. Юноша слабо себе представлял, достаточно ли этого, чтобы выиграть сражение, которое им предстояло на том берегу. Кто его знает, что там их ждет…

– Это как обычно, парень, – в голосе короля Каруса слышалось непривычное смирение. – Ты можешь планировать, надеяться и молиться… но наверняка узнаешь, лишь когда окажешься на месте.

– Там семеро колдунов, – сообщила Кольва. – Те самые, что подняли Йоль со дна морского. Но настоящие дела они творят в Клестисе. Они захватили меня в плен, после того как мой муж Ландур Хранитель спустился в Подземный Мир с чужестранцем по имени Кэшел. Полагаю, они хотели принести меня в жертву.

– Как Кэшел? С ним все в порядке? – встрепенулся Гаррик. Он и не знал, что Кольва встречалась с его другом.

– Ничто в Подземном Мире не может повредить Ландуру Хранителю, – со странной улыбкой сказала Кольва. – Это всем известно. Тамошние жители могут только попытаться проскользнуть мимо Ландура в реальный мир… ваш мир. Но даже это удается немногим.

Гаррик болезненно поморщился. Ну вот, этому самому Хранителю пришлось оставить беззащитную жену, чтобы отправиться куда-то с Кэшелом. А ведь такого не случилось бы, если б он, Гаррик, не допустил похищения собственной сестры. Среди бела дня, в собственном присутствии.

Лиэйн легонько прикоснулась к руке юноши, и он с благодарностью улыбнулся. Ему очень хотелось, чтобы Теноктрис находилась рядом и разъяснила, чего ждать на той стороне моста. Но, положа руку на сердце, всем знаниям в мире – включая мудрость Теноктрис – Гаррик предпочел бы присутствие Лиэйн.

– Колдуны управляют армией мертвецов, – продолжала Кольва. – Не исключено, что онимогут бросить в бой всех когда-либо умерших людей. Может, именно за этим они и похитили вашу подругу-волшебницу: принеся ее в жертву, они поручат большую силу, чем, скажем, от меня или какого-нибудь ребенка.

– Восемь минут, Ваше Высочество! – раздался голос астролога. Мост почти уже сформировался, но оставался несколько расплывчатым в своей эфемерности.

Гаррик задумался: а что произойдет с человеком, если вдруг призрачный мост исчезнет под его ногами? Наверняка, упадет… и юноша подозревал, в место, гораздо худшее, чем грязные воды Белтис.

– Ах, вы такой храбрый, раз собираетесь атаковать их! – ворковала Кольва, не спуская пронзительного взгляда с Гаррика. – Как только я увидела вас, сражающегося с ледяным жуком, я сразу поняла: другого такого героя нет на свете.

– Перестаньте! – прервал ее юноша, возможно, более резко, чем того заслуживала ситуация. Но ему претило подобное поведение – откровенная глупость и льстивая болтовня – в человеке, который едва не распрощался с жизнью.

Самое же страшное заключалось в том, что ему и впрямь была приятна лесть женщины. При том, что он понимал ее нарочитость, где-то в душе у него теплело от слов Кольвы. Гаррику не требовалось советоваться с Карусом или видеть морщинки вокруг глаз Лиэйн, чтоб осознать, насколько опасна лесть для правителя.

Лорд Валдрон в окружении полудюжины помощников, кружащихся в его фарватере, точно сухие листья на ветру, подошел к принцу. Заметив его приближение, Аттапер тоже поспешил к Гаррику со своего поста в десяти футах отсюда, где он стоял со своей группой в сто семьдесят Кровавых Орлов.

– Армия ждет вашего приказа, Ваше Высочество! – четко доложил Валдрон.

– Четыре минуты, Ваше Высочество! – выкрикнул астролог, отметив, что еще одна чашечка заполнилась водой и опрокинулась.

Гаррик перевел взгляд со своих офицеров на ряды солдат. Перед его глазами колыхался лес двадцатифутовых копий, будто какому-нибудь безумному садовнику пришла в голову мысль засадить порослью молодых деревьев всю набережную Белтис. Лица людей выглядели бледными и напуганными.

Сердце у принца сжалось. Он и сам боялся. Боялся потерять Теноктрис и все Королевство. Боялся того, что случится с Лиэйн и всеми остальными в случае его неудачи.

– Я подозреваю, что многие откажутся идти вперед, – уверенно произнес один из помощников – молодой блондин с приятной внешностью и достаточным количеством звонкой монеты в кармане, если судить по его позолоченному оружию. Он с сомнением покачал головой. – Люди боятся колдовства.

– Во имя Госпожи, они же приняли присягу! – возмутился Валдрон. – Солдат должен бояться – если он не полный дурак, но, несмотря на это, он обязан выполнять приказы. И они сделают это – пойдут через мост… Или же украсят собою виселицы на этом берегу. Клянусь честью!

– О, безусловно, они подчинятся, – вмешалась Кольва со своею странной, будто в предвкушении чего-то, улыбкой. – Последуют за принцем Гарриком. Ведь все слышали, как принц в одиночку сокрушил ледяного жука.

– Она права, Валдрон, – кивнул Аттапер. – Солдаты пойдут, если их поведет Гаррик.

– Мы приняли в наши фаланги крестьян и галантерейщиков, – вмешался Карус. На Гаррика обрушились воспоминания о десятках сражений, которые вел король, против людей и не совсем людей. – И они последуют за тобой хоть в ад, парень. Ведь ты доказал, что они не менее важны для Королевства, чем аристократы типа Валдрона. И все остальные – знать и землевладельцы, тоже пойдут, чтобы не выглядеть трусами перед вчерашними торговцами и землепашцами.

Юноша рассмеялся, у него полегчало на душе – впервые с тех пор, как он вернулся из ледяного мира и принял решение о походе за Теноктрис.

– В таком случае, все в порядке, – произнес Гаррик. – Потому что я-то точно пойду во главе.

– Одну минуту, Ваше Высочество!

Хотя сам мост из камней и древесины смыло столетия назад, береговые устои сохранились. Улыбнувшись своим соратникам, Гаррик вспрыгнул на одну из подпорок. Теперь все войско могло если не слышать, то уж видеть точно своего принца. Слева от него вырастал силуэт моста из голубого призрачного света – он становился все реальнее и надежнее по мере того, как мерк дневной свет. Справа колыхалось море копий и голов – там стояла его армия.

– Мужчины Островов! – прокричал Гаррик. Он вытащил меч и размахивал им, как знаменем. – Мои добрые солдаты! Наше Королевство, наши семьи и сама наша честь лежат за этим мостом из света. Вперед, друзья!

– Все, солнце село!

– Гаррик видел как шевелятся губы астролога, но голос терялся в приветственном реве восьми тысяч солдатских глоток.

Он перепрыгнул на материализовавшийся мост, твердый в настоящий момент, как гранит. Два взвода Кровавых Орлов по обе стороны от опор моста проорали: «Гаррик и Острова!!! »

Гаррик улыбнулся Лиэйн, шедшей рядом. Он даже не пытался отговорить девушку следовать за ним. Они оба знали, что на другом конце моста их ждет опасность, но если их попытка провалится – на всех Островах не сыщется безопасного убежища.

Гаррик оглянулся через плечо. Вся регулярная армия во главе с фалангами следовала за ним. Ближайшие воины поймали взгляд своего принца и ответили радостными криками.

Кольва тоже шла по мосту, приотстав всего на шаг от Гаррика и Лиэйн. Она улыбалась со столь странным выражением, что Гаррик в замешательстве отвернулся. Чувства Кольвы оставались для него загадкой.

Вдалеке светились башни Клестиса. Вскинув меч, юноша бросился вперед.

Сейчас ему хватало тревог, связанных с Клестисом, и тем, что его там ждет.

На этот раз Кэшел признал утес. Еще бы: ведь он видел его в Вэллисе, а затем при входе на каждый предыдущий уровень Подземного Мира. На этот раз вход в пещеру закрывал огромный валун.

– Это уже последний, мастер Криас? – спросил юноша, опираясь на посох и оценивая предстоящие действия. С каменюкой придется повозиться, но ничего такого, с чем Кэшел не справился бы.

– Я же тебе уже говорил! – привычно вскипел демон. – Ты хочешь, чтоб я снова повторил: имеется три уровня. Или у тебя проблема со счетом до трех?

Кэшел улыбнулся. Он слышал где-то в лесу пение Элфина, достаточно близко, чтобы разбирать отдельные слова. Похоже, с каждой ночью юноша отваживался подходить все ближе и ближе к Кэшелу.

– Я умею считать до трех, – миролюбиво ответил парень.

Прислонив посох к откосу, он принялся ощупывать валун. Глазами работу не оценить как следует.

– Я могу сдвинуть его, – с некоторой надеждой предложил Криас.

– Да все нормально, мастер Криас, – прокряхтел Кэшел. Он навалился левым боком на камень и попытался столкнуть его.

Сразу не получилось, но юноша на это и не рассчитывал: камень так глубоко угнездился в земле, что там образовалось углубление. Он еще поднатужился, чувствуя, как побагровело лицо и напряглись связки на шее.

– При таком отношении я, вообще, не понимаю, зачем ты носишь меня на пальце, – завелся демон. Пока он говорил, валун потихоньку стал поддаваться. Стоило разорвать железную хватку земли, и дело пошло на лад: дальше камень покатился, как яйцо с горки. Кэшел отошел в сторону и перевел дух.

Ласково потер кольцо на пальце и ответил наконец на его вопрос:

– Ношу, мастер Криас, ради вашего общества… ну, и ради знаний, которыми вы обладаете. К тому же я никогда не забуду, что вы спасли мне жизнь в истории с народом Элфина.

Он отряхнул ладони и аккуратно очистил от грязи перепачканную тунику. Затем поднял свой посох и, привычно крутанув его пару раз, вступил в пещеру, залитую холодным, фиолетовым светом.

– Сколько раз тебе повторять: они не являются его народом, – беззлобно пробурчал Криас. – Лесные Люди держали его в качестве домашнего питомца. Хотя самому Элфину не хватало ума это понять. Да и, бьюсь об заклад, до сих пор не хватает.

Кэшел тем временем начал осторожно спускаться по склону – уже знакомому, так же как и сама пещера. Правда, на этот раз никаких деревьев не наблюдалось. Вообще, никакой растительности – все, что юноша издалека принимал за растения при ближайшем рассмотрении становились частью скалы. Даже ползучие лианы на поверку оказались прожилками горной породы.

Куда-то исчезло и русло ручья, которое Кэшел запомнил по предыдущим уровням Подземного Мира. Сколько глаз хватал в фиолетовом свете простиралась равнина, пересекаемая лишь разломами в скальном грунте. Голода юноша пока не ощущал, но тем не менее…

– Мастер Криас, а здесь сыщется какое-нибудь питье? – поинтересовался вслух парень. – Я имею в виду: безопасное для моей жизни…

– Тут есть вода, – прозвучал обнадеживающий ответ. – Более того, пастух: живая вода. Она способна излечить все твои болезни и обеспечить бессмертие – если ты будешь ежедневно купаться в ней. Но это в том случае, если ты сможешь добраться до источника. В чем лично я сомневаюсь.

– Меня бы устроила и простая вода, – вздохнул Кэшел, шагая с закинутым на плечо посохом. – Но я за все буду благодарен.

По правде говоря, ему решительно не нравилась идея «живой воды». Раз Криас утверждает, что она не повредит ему, так оно и есть. Но, вспоминая историю с тианскими фруктами, юноша вынужден был признать: хоть они и не повредили его здоровью (как демон и обещал), но подарили такие переживания, без которых он, Кэшел, с радостью бы обошелся.

Безусловным плюсом здешнего пустынного ландшафта являлось то, что не приходилось обходить деревья и продираться сквозь густой подлесок, как на верхних уровнях. Зато здесь значительно прохладнее. Юноша не сомневался: выдохни он сейчас, и увидит пар изо рта. Впрочем, проводить подобный эксперимент он не посчитал нужным.

– А здесь кто-нибудь живет, мастер Криас? – продолжал допытываться Кэшел, решив пренебречь неудобствами климата. Пока никаких животных он не видел, хотя это ничего не доказывало.

– Здесь жила Кольва, пастух, – проворчал Криас. – До того, как ты ее освободил.

– Ага, – понимающе кивнул юноша. Строго говоря, он не освобождал Кольву – просто произошла ошибка. Какой смысл цепляться к словам, если по существу демон прав: он совершил ужасный промах.

И тут он углядел впереди костер, возле которого сидели двое лохматых парней.

Те тоже разглядели гостя и медленно поднялись… До Кэшела донесся гортанный и довольно зловещий смех. Он почувствовал, как земля под ногами затряслась, и понял, что сильно ошибся с расстоянием. Прежде ему показалось, что костерок незнакомцев аккурат за тем пригорком, на который он сейчас взбирался. Ничего подобного: ему вряд ли удалось бы докинуть до парней камень… Если б пришла такая нужда.

Но сейчас Кэшелу было не до того. Он сообразил, что незнакомцы ростом никак не меньше дерева, а дубинки, которыми они поигрывали, как раз таки и являлись настоящими деревьями.

Один из великанов откусил от чего-то, что держал в руке. Это оказалась – спаси нас Дузи! – человеческой ногой. Причем выглядела – по сравнению с едоком – она не крупнее цыплячьей ножки. Жир стекал по всклоченной бороде незнакомца.

– Отлично, братец, – прорычал второй великан. – Не успели мы прикончить свой обед, как ужин сам идет нам в руки.

Кэшел продолжал неторопливо идти вперед. Первым, инстинктивным, движением его было вскинуть верный посох на уровень груди. Но юноша предпочитал не проявлять открытую враждебность, пока не вынудят обстоятельства. У него будет время для такого простого действия – если события пойдут по худшему сценарию. Что казалось весьма вероятно…

К тому же у Кэшела имелись сильные сомнения относительно действенности своего оружия в подобных обстоятельствах.

– Мастер Криас, – спросил он, – что, по вашему мнению, мне следует сейчас предпринять?

Уже задавая вопрос, он подготовился к обычному язвительному ответу демона. И сильно удивился, услышав:

– Поскольку эти великаны не более чем иллюзия, то самым правильным будет попросту не обращать на них внимания. Как думаешь, пастух, тебе по силам такое?

И, будто сожалея о своем честном ответе, Криас тут же добавил:

– Естественно, слово «думаешь» я употребил весьма условно!

Кэшел хохотнул с облегчением.

– Смогу ли не обращать внимания? Конечно! Это намного проще, чем то, что я собирался делать.

– Мы отлично развлечемся, играя в шары его черепом, брат! – пророкотал первый великан. – После того как я высосу мозги.

Второй оторвал кусок мяса от ляжки теленка, которую держал в руке, и отшвырнул прочь кость. С нее все еще свисали сухожилия.

– Эй! – возразил он. – Это нечестно! Ты в прошлый раз сожрал все мозги!

Голоса их могли сравниться по громкости с раскатами грома. Хотя… если, по словам Криаса, великаны были ненастоящие, то, очевидно, и голоса являлись не более реальными. Если б еще знать, что нормальная логика действует в таком месте, как это!

– А далеко еще идти до воды, мастер Криас? – спросил юноша. Он направлялся прямиком меж двух великанов. Вонь от них стояла просто сногсшибательная… Кэшелу припомнился случай, когда старину Тодлера угораздило повеситься в своей хижине, куда никто не заглядывал целую неделю.

– Почитай целую вечность, пастух… при условии, что ты не дрогнешь!

И это при том, что бедняга Тодлер даже при жизни не злоупотреблял ваннами…

– Ого, не так уж плохо! – впечатлялся Кэшел.

Один из великанов грохнул оземь свою дубинку прямо перед юношей. Нормальная такая дубина – целиковый ствол сосны, местами облезлый от частого употребления.

Абсолютно не задумываясь, Кэшел прошел прямо сквозь нее. И ничего не почувствовал… ну, может, на мгновение в глазах потемнело. Затем все осталось позади, великаны растворились, как утренний туман. Они с Криасом снова были одни на каменистой пустоши.

– А что, впереди еще есть такие орлы, мастер Криас? – поинтересовался юноша.

На одно мгновение камень в кольце блеснул ярче обычного. В здешнем освещении сапфир смотрелся гораздо богаче, чем на солнышке.

– Все может быть, – ответил Криас. – Хотя лично я сомневаюсь. Ты прошел проверку, парень.

– Ага, – кивнул Кэшел. – Так это была проверка?

– Здесь тебя постоянно проверяют, пастух! – усмехнулся демон. – Неужели ты думал, до замка Ландура так просто добраться?

– Я, вообще, ничего об этом не думал, – честно признался юноша. Вроде на горизонте что-то появилось… Дерево? Это было бы просто прекрасно на фоне безжизненной равнины. Впрочем, Кэшелу не хотелось тешить себя напрасными надеждами.

– Ты не испугался? – неожиданно спросил Криас.

– Но вы же сказали, они ненастоящие, – пожал плечами юноша. – Думаю, если б я считал их реальными, то напугался… и здорово.

Сам Кэшел не был в этом уверен, но он не хотел выглядеть хвастуном в глазах демона. За свою жизнь он пугался довольно часто, но всякий раз речь шла о том, что может случиться с кем-то другим – чаще всего, с одной из его овец. Что касается его самого… юноше казалось: он в состоянии выпутаться из любой ситуации. Пока, по крайней мере, все складывалось именно так.

– Знаешь, с этими великанами… если б ты дрогнул, вот тогда они оказались бы настоящими, – сказал Криас. – Я не был уверен, стоит ли тебе сообщать об этом заранее. Кто его знает, как бы ты повел себя в таком случае…

– Ну, – рассмеялся юноша, – уж, во всяком случае, ударяться в панику я не собирался. Независимо от того, намеревались они меня съесть или нет.

Подумав чуть-чуть, он добавил серьезным тоном:

– Видите ли, мастер Криас, я не самый сообразительный парень – это правда. Мне ох как далеко до Гаррика или Теноктрис! Но бегать от опасности я не привык… не имею такой привычки.

– Действительно, – произнес демон тоном, который Кэшел раньше у него не замечал. – Я имел время в этом убедиться.

Криас издал металлический звук – будто скрипучая дверь откашлялась. И сообщил:

– Фонтан Жизни прямо перед нами. Там ты сможешь поесть и напиться.

Предмет на горизонте действительно оказался деревом, которое к тому же росло на маленьком острове посреди пруда. Ветви низко склонялись под тяжестью плодов, но, как ни странно, все плоды были разные. В какой-то момент Кэшел даже подумал, что это очередная иллюзия – вроде братьев-людоедов, правда, куда более приятная на вид.

– Как долго нам еще добираться до дворца Ландура? – спросил он у демона. Насколько он мог видеть, за этим маленьким оазисом простирался все тот же безжизненный пейзаж. – Я имею в виду: если никаких неожиданностей не произойдет?

– Если, если… Пока все шло по плану, не правда ли, пастух? – проворчал Криас. – По крайней мере с тех пор, как ты решил, что убийство Ландура Хранителя – не самый твой удачный поступок.

Кэшел привычно промолчал. Настроения у крохотного демона менялись, как у овцы по весне. Не далее как на прошлой неделе одна знатная дама долго воспевала перед ним мирный характер овечек. Слушая ее, парень лишь головой качал: как мало знают иные люди!

– Скорее всего, ты доберешься туда завтра к полудню, – сообщил Криас юноше, как раз когда они подходили к оазису. – Это если ты встанешь с рассветом и будешь идти своим обычным шагом. А если поторопишься, то сможешь дойти и еще раньше.

Берег пруда зарос какой-то растительностью Кэшелу по колено. Листья нежно ласкали его босые ноги. Юноша присел на корточки, чтоб повнимательнее их рассмотреть. К своему удивлению, он не смог обнаружить и пары одинаковых растений. Некоторые из них напоминали деревья или кустарник в миниатюре.

Кэшел стоял, пошевеливая пальцами ног. Хорошо…

– А что, у нас есть особые причины спешить, мастер Криас? – спросил он с сомнением.

– У меня их нет, – проворчал демон. – Но, помнится, ты жаждал поскорее увидеть свою возлюбленную Шарину.

– Так и есть, – согласился юноша, устремляясь вперед. – Просто я быстрее перемещаюсь, когда не тороплюсь. К тому же в спешке ломается чертова пропасть вещей.

Он осторожно опробовал посохом дно. Оно казалось твердым и так же плавно понижалось, как и прибрежная полоса. Похоже, что и посредине оно будет не глубже, чем до пояса.

Кэшел неторопливо вошел в воду, держа посох наготове перед собой. Ничто не предвещало подводных ям или других неприятностей. Вода – ни горячая, ни холодная – слегка пощипывала кожу.

Юноша дошел до самого глубокого места (оказалось, даже мельче, чем он предполагал), затем дно так же плавно начало повышаться. Остров зарос той же странной растительностью, что и берега пруда, – нежной и мягкой, как мох.

Кэшел обратил внимание, что трава под его ногами не сминалась напрочь, а тут же упруго разгибалась. Оглянувшись, он даже не смог обнаружить своих следов.

– Имеется еще одна опасность, которую, может быть, есть смысл с тобой обсудить, – продолжал Криас. В голосе его появилось нечто странное: не гнев, а скорее какая-то пронзительность, что ли… – Она заключается в том, что ты, возможно, не захочешь отсюда уходить.

– Ну, это вряд ли, – рассмеялся юноша.

– Ты уверен, пастух? – проскрипел демон. – Взгляни-ка на свой посох!

Кэшел взглянул и ошарашено заморгал.

– Ничего себе!

В мире было немного вещей, которые он знал бы лучше, чем свой посох. Помнится, он срубил огромную орешину для своего односельчанина, и в уплату за труды получил одну из ее ветвей – прямую, как стрела. Юноша очистил ее от веток, сначала с помощью топора, затем специальной смесью песка и топленого жира – такое средство позволяло добиться исключительной гладкости древесины. На заключительном этапе Кэшел отполировал орешину клочком овечьей шерсти, богатой ланолином. Пришлось потрудиться не один день, зато в результате посох приобрел гладкость обкатанного в ручье камешка.

Сейчас Кэшел с удивлением разглядывал конец, который он погружал в воду. Вокруг железного наконечника появились молоденькие листики. На его глазах вылез еще один нераспустившийся лист – более яркий и сочный, чем на обычном, зрелом дереве.

– И что, это так и останется? – спросил юноша, недоумевая, как же ему обходиться с таким посохом. Хорош он будет, вертя в воздухе зеленой веткой!

– Да нет, завянут… если ты не станешь ежедневно окунать свою палку в Фонтан Жизни, – успокоил его Криас. – А у тебя есть такая возможность. Ты можешь остаться навечно на этом острове: питаясь фруктами и каждый день купаясь в живой воде.

Напоминание о фруктах пробудило чувство голода у Кэшела. Отягощенные плодами, ветви дерева свисали до самой земли, подобно веткам плакучей ивы, хотя остроконечные овалы листьев больше напоминали вишневую листву.

Поколебавшись, Кэшел сорвал нечто смахивающее на яблоко… хотя в этом фиолетовом освещении ничего нельзя было сказать наверняка. Плоды – некоторые довольно крупные, размером с дыню – также поражали разнообразием: двух одинаковых не сыщешь.

– Ничего, если я его съем, мастер Криас? – спросил парень. Он помнил обнадеживающие слова демона… Но тут происходили такие диковинные вещи – взять хотя бы зазеленевший посох! Кэшелу вовсе не хотелось радовать демона внезапно почерневшей кожей или отросшим бюстом.

Впрочем… у него не было оснований не доверять своему попутчику. До сих пор Криас – при всем его демоническом чувстве юмора – ни разу не впутал его во что-то действительно вредное или опасное. Язычок у него, конечно, острый – что есть, то есть. Но то же самое люди говорили и о его сестре Илне… а ведь Илна никого не бросит в беде, даже их дядюшку Катчина.

– Ничего? – возопил Криас. – Хорошее «ничего»! Да это пища богов! Ты никогда в жизни не ел ничего подобного! И не будешь есть, если у тебя хватит глупости покинуть это место.

Кэшел надкусил плод. Ох! Это было похоже… Нет, подобный вкус не с чем сравнить. Больше всего это напоминало раннее утро на залитом солнцем медовом лугу, когда воздух чист и прозрачен, а все вокруг кажется самим совершенством.

– Ясно, – только и сказал юноша. Он не помнил, как проглотил кусок, просто обнаружил, что рот его уже пуст, и кончик языка слегка пощипывает. Тогда он снова откусил. Сердцевина, наподобие яблочной, отсутствовала… равно как и семечки.

Кэшел съел все без остатка, до самого черешка, за который он держал чудо-плод. Каждый кусок казался таким же восхитительным, как и самый первый. В качестве послевкусия осталось воспоминание чего-то божественно прекрасного.

– Ты можешь есть его каждый день, – подал голос демон. – И он подарит тебе вечную жизнь. А некоторые из этих фруктов способны даже воскресить мертвого.

Юноша покачал головой. Похоже, Криас не шутил насчет того, чтобы остаться здесь навсегда. Глупое допущение, с точки зрения Кэшела… Даже если примириться с мерзким фиолетовым светом.

– Что бы я здесь делал, мастер Криас? – спросил он. – Здесь ведь даже нет овец, чтобы пасти. Да и потом – мне необходимо разыскать Шарину. Может, конечно, она находится в отличном месте, но все же…

И юноша умолк. Он и так сказал больше, чем намеревался. Кэшел никогда не слыл болтуном, а если уж ему бы приспичило излить душу, то навряд ли он выбрал бы в качестве наперсника острого на язык демона.

– Ты не понимаешь, пастух: ты можешь жить вечно! – В жужжании Криаса тем не менее отсутствовала привычная резкость.

– Но для чего? – удивился Кэшел. Он сорвал еще один плод – на этот раз больше всего похожий на баклажан. – Возможно, для вас, мастер Криас, вечная жизнь хороша. Но я ведь простой пастух.

– Ага, так ты считаешь, что для меня это хорошо, Кэшел ор-Кенсет? Японимаю твою мысль: ты хочешь сказать, что этот остров не сильно отличается от сапфира, в который я заключен, не так ли? Ну ладно… мы проведем здесь ночь, а затем отправимся оживлять Ландура.

Кэшел откусил от второго фрукта. Вкус оказался совершенно иным – он навевал мысли о раннем летнем вечере, только-только появились бледные звездочки на небе… и овцы блеют в своем загоне – но тоже восхитительным.

– И не забудь прихватить с собой пару плодов, пастух, – напомнил Криас (будто пчела прожужжала над лугом). – Это сэкономит тебе время. А время – важная штука. Так же как и жизнь. В этом ты еще убедишься.

Ноги Илны уже некоторое время ощущали биение воды в канале, по которому они шли. Чуть подальше она услышала и журчание ручья, но все равно оказалась неподготовленной к тому грохоту, который обрушился на них, когда они вышли наконец в огромную пещеру с куполообразным сводом.

Воздух здесь был насыщен влагой, как на лугу после прошедшей грозы, на стенах скапливался конденсат, придавая им зеркальную гладкость. Через всю пещеру проходила глубокая расселина, деля ее на две неравные части. С этой стороны скала образовывала узкий карниз всего в несколько пядей – ощущение такое, будто стоишь над глубоким каньоном. Противоположный берег Илна могла разглядеть с трудом: над бездной клубился подымавшийся снизу холодный туман, поглощавший свет.

Через расселину проходил канат толщиной с человеческое тело – во всяком случае он уходил в клубы тумана и, надо думать, доходил до того берега. На этой стороне канат прикреплялся к скале, но каким именно образом, Илна со своего места не могла разглядеть.

Прямо у скалы неподвижно стоял человек – высокий и очень худой. Его худобу не мог скрыть даже плащ с капюшоном, оставлявший открытым лишь лицо незнакомца.

– Добрый день, мил человек, – произнес Чалкус, выходя вперед с низким поклоном. Левой рукой он изобразил перед собой некий сложный жест – получилось весьма приветливо и виртуозно, несмотря на то что в правой руке он держал за спиной меч.

Моряк сделал несколько шагов вперед, старательно делая вид, что просто не успел или не счел нужным вложить меч в ножны.

– Я путешественник и зовут меня Чалкус. Могу я поинтересоваться вашим именем, господин?

– Харн, – лаконично ответил высокий мужчина – очень высокий, как стало ясно теперь, когда запевала подошел достаточно близко для сравнения. – Я так понимаю: вы желаете воспользоваться моим мостом?

Его голос, необычно высокий для мужчины, тем не менее с легкостью перекрывал рев потока, чего не удавалось даже хорошо тренированному тенору Чалкуса. Он имел неприятный скрипучий тембр: будто два куска грифеля трутся друг о друга.

– Мне он не нравится, – тихо произнесла Мерота.

Илна стояла, одной рукой обнимая девочку за плечи, а в другой – держа наготове моток веревки.

– Мне тоже, дитя мое, – сказала девушка. – Но, с другой стороны, мне не нравятся многие люди. Так что, наверное, мое мнение можно не принимать в расчет.

– Естественно, хотелось бы, мастер Харн, – ответил Чалкус, подходя еще чуть ближе. – Будем очень вам признательны.

– Мне не нужна признательность, – отрезал Харн. – Либо вы платите и проходите, либо остаетесь на том берегу.

Илна тоже шагнула вперед, пытаясь загородить собою девочку. Но та упрямо стояла рядом с нею.

– А куда ведет ваш мост? – требовательно спросила девушка. Она смотрела во все глаза, пытаясь уловить общий рисунок места: будто проход, которым они следовали перед этим, являлся ведущей нитью, а канат был ее продолжением. Увы, даже искусство Илны не обеспечивало ей полного понимания.

– Мой мост приведет вас туда, куда вы хотите, – ответил Харн. Неподвижная поза и руки, сложенные на груди под плащом, делали его более похожим на столб, чем на живого человека. – Здесь нет другого пути. Либо вы идете по моему мосту, либо возвращаетесь туда, откуда пришли. Но вы должны мне заплатить.

Помост, на котором они стояли, являлся частью ниши, достаточно, впрочем, просторной. На расстоянии полета стрелы с одной и с другой стороны вздымались стены пещеры, исключая всякую возможность обойти трещину. Единственная дорога через пропасть пролегала по канату – тут Харн не лгал. Казалось совершенно немыслимым, чтобы две женщины спустились вниз, преодолели грохочущий поток и снова вскарабкались с другой стороны.

– О чем разговор, мастер Харн! – весело разливался Чалкус. Я и мои спутницы честные люди… все, даже те из нас у кого в прошлом были какие-то отягчающие обстоятельства. Назовите свою цену – сколько мы должны заплатить за пользование вашим замечательным мостом?

– Вас трое, – произнес Харн. – Одного вы должны принести мне в жертву – это будет ваша плата за то, что двое других пройдут к своей мечте.

Илна злобно усмехнулась. Ну что ж, всегда хорошо четко знать положение дел. Она почувствовала, как рядом напряглась Мерота, но – надо отдать должное выдержке девочки – не взвизгнула, не закричала.

– Не низкая плата, – по достоинству оценил Чалкус. – Но у меня к вам есть предложение получше, мастер Харн. Я и мои друзья проходим по вашему мосту, а в награду я оставляю голову…

И он взмахнул своим кривым мечом в дюйме от затененного капюшоном лица мужчины.

– … на ваших тощих плечах.

Харн внезапно прыгнул. Не на Чалкуса – это был бы смертельный номер, тем более что в левой руке моряка появился кинжал – а в сторону. Прилипнув к искривленной стене пещеры, он оглянулся на своих несостоявшихся клиентов. В таком ракурсе лицо его выглядело совершенно треугольным и нечеловеческим.

– Вперед! – скорее прорычал, чем крикнул Илне моряк. Он стоял между Харном и женщинами: меч направлен в пол, зато кинжал смотрит вверх.

Канат, похоже, был приклеен или даже припаян к поверхности скалы.

– Держись за конец моего шарфа, Мерота, – посоветовала девушка, ступая на ненадежный мост. – И ни в коем случае не смотри вниз.

Канат, по которому им предстояло идти, казался сделанным из шелка: тысячи прозрачных нитей сплели в прочную косу, способную выдержать вес целого города. Твердая, как скала, она пружинила и тихонько поскрипывала под босыми ногами.

Илна сделала первый шаг совершенно спокойно. У себя в деревне, с детства, она привыкла переходить стремительные ручьи по стволам поваленных деревьев или дорожке из камешков, отполированных до блеска поколениями односельчан.

Обернувшись, она встретилась со спокойным, доверчивым взглядом Мероты. Все будет хорошо!

Девушка с одобрением улыбнулась.

– У нас все в порядке, мастер Чалкус! – крикнула она моряку, стоявшему спиной к пропасти у начала каната.

Харн сбросил свой плащ. Он – нет, оно! – являлось обладателем восьми тонких ножек с множеством суставов. С их помощью существо ловко полезло по голой скале, как паук по каменной стенке.

Илна продолжала идти все тем же размеренным шагом. До нее доносилось стрекотание Харна, перекрывающее шум потока. Он уже достиг верхней точки куполообразного потолка и продолжал ползти, цепляясь своими паучьими ножками.

Чалкус тоже вступил на канат, но держался в начале, чтобы не мешать идущей Мероте. Он смотрел вверх, и в какой-то момент Илне далее показалось, что она слышит обрывок его песни.

Свет струился с самого дна ущелья, и на такой высоте казался просто блеклым молочно-белым пятном – даже когда девушка внимательно всматривалась вниз. Прохладные брызги разлетались во все стороны, пропитывая одежду и приятно холодя кожу. Илна тихонько засмеялась.

Скосив глаза назад, она встретилась со взглядом Мероты и произнесла:

– Вот видишь, судьба переменчива, дитя мое! Мы напьемся вдоволь, когда перейдем пропасть.

Девочка заставила себя улыбнуться, но Илне показалось, что по щекам у нее скатывались не просто водяные капли. Девушку захлестнуло внезапное острое чувство жалости. И нежности к этому бедному, такому стойкому ребенку.

Храбрость не означает отсутствие страха. Это – когда боишься, но тем не менее идешь вперед.

– Вы все равно мне заплатите, людишки! – раздался сверху голос Харна. Его туловище – тощее и длинное, как у стрекозы – распласталось на потолке. А пара верхних конечностей работала над чем-то пенящимся, выползавшим из его брюшка. – Мне все платили!

Илна с девочкой достигли середины моста, отсюда начинался подъем – под тем же небольшим углом, под которым раньше спускался прогибающийся канат. Хотя конец их пути по-прежнему терялся в тумане, все же было очевидно, что осталось совсем немного.

– Илна, сеть! – крикнул Чалкус.

Девушка посмотрела наверх и увидела свесившееся над ними тело Харна. Оно содрогнулось в болезненной конвульсии и выбросило нечто все еще прикрепленное к его брюху. Не сеть – паутина, своей трепещущей массой нацелившаяся на Мероту.

Изогнувшись, Илна умудрилась прикрыть собою девочку. Она почувствовала, как липкая масса опустилась на ее спину. Видела Чалкуса, бегущего по канату, и понимала: его остро оточенный клинок бесполезен в борьбе с этой тягучей субстанцией, которую можно разорвать, лишь растянув до предела.

– Не пытайся ее разрубить! – крикнула девушка, даже не надеясь, что он прислушается. Так и видела, как моряк с размаху опускает свой меч в эту липкую кашу и безнадежно запутывается.

Но случилось чудо: Чалкус стоял, не двигаясь. Он послушался ее! Это было столь невероятно, что Илна – в последний момент своей жизни – поверила в Богов!

Мерота тоже замерла на месте. Девочка стояла с закрытыми глазами и тихим, дрожащим голосом напевала молитву, которую дети обычно читают перед сном. Руки ее по-прежнему судорожно сжимали Илнин пояс. У них над головой хихикал и пощелкивал Харн; он пока не решался натягивать свою сеть, боясь меча моряка.

Бросив взгляд на Чалкуса, замершего в нелепой позе – рука с мечом занесена вверх, лицо перекошено от ярости, Илна приняла решение. Размахнувшись, она одним движением накинула собственную веревку на канат и поймала конец петли другой рукой. Подстраховавшись таким образом, она обрела некоторую свободу действия.

– Отпусти мой пояс, Мерота! – крикнула она девочке, от души надеясь, что та повинуется. В противном случае она умрет. Смерть привычная гостья в нашем мире. – Закрой глаза, милая, и беги вперед!

Сжавшись в комок, Илна соскользнула с каната, унося с собой паутину Харна.

Она слышала, как заверещал вверху человек-паук. Почувствовала, как он выпустил из лап паутину, и та резко, рывком растянулась. Длина шелковой нитки оказалась больше, чем ее веревка, и девушка всем своим весом повисла на ее петле.

– Илна! Илна! Илна! – раздался крик девочки, но при этом она проворно, как белка по ветке, метнулась вперед, преодолевая последние двадцать футов пути. Все, спасена! Если бы Чалкус мог все понять…

Для того, чтобы дать моряку возможность перерубить путы Харна, ей придется выпустить из рук веревку и повиснуть на паутине, создавая необходимое натяжение. Что ж, падение в бездну спасет ее от смерти в желудке твари… или от еще более незавидной участи.

– Держись! Или пусть чайки выклюют тебе глаза! – прорычал Чалкус. Теперь, когда Мерота находилась в безопасности, он начал действовать. Опустившись на колени, он глубоко, наискось вонзил кинжал в канат. Что он делает?

И тут, все поняв, девушка рассмеялась, как одобрительно смеется профессионал, проникнув в замыслы другого мастера. Кинжал призван обеспечить ему страховку, когда канат порвется – именно за него моряк будет держаться.

Закрепившись, Чалкус нанес рубящий удар позади себя. Канат обладал невероятной прочностью, оценить которую могли лишь Илна и сам Харн. Но тем не менее он являлся мягким материалом. Стальной клинок нанес порез глубиной в человеческую руку. Далее включилось в дело собственное натяжение нити, растягивая V-образное углубление. Теперь Чалкус видел, куда наносить второй удар.

И он не стал медлить. Жах! Еще сильнее, чем прежде. Все верно!

Харн тонко и пронзительно вопил, но Илне сейчас было не до него. Напрягая все силы, выворачивая руку, она исхитрилась обмотать веревочную петлю вокруг запястья. Теперь, если онемевшие пальцы не выдержат, веревка продержит ее в течение нескольких минут. Этого девушке хватит, чтобы восстановить силы. Как правило, Илне в голову не приходило сомневаться в своих способностях, но сейчас слишком уж велика цена…

Меч снова обрушился на канат и довершил дело. Илна ждала, что потребуется пять-шесть ударов, но она явно недооценила своего попутчика.

Шелк треснул по швам; несколько оставшихся нитей растянулись и начали рваться. Обычно волокна шелка легче воздуха, но эти были свиты в такой толстый и прочный пучок, что выдержали бы оба жернова с мельницы дядюшки Катчина.

С торжествующим криком Чалкус рывком вложил меч в ножны, затем обхватил канат обеими ногами и правой рукой. Левая рука мертвой хваткой сомкнулась на рукоятке кинжала, ничто на свете не могло разжать его пальцев.

И вот лопнули последние нити. Большая часть моста отлетела к противоположному краю пропасти – тому самому, откуда они пришли. Короткая часть – всего в четыре-пять человеческих ростов – свисала с утеса.

Паутина Харна была достаточной, чтобы выдержать падение Илны в пропасть, но эта дополнительная нагрузка оказалась пауку не под силу. Девушка чувствовала на своем теле и голове липкую сеть, сила клейкого слоя держала ее, мало того – подтягивала вверх, пытаясь оторвать от каната.

Но Илна продолжала держаться, раскачиваясь на канате. Она рассчитывала, что паук ослабит хватку, бросит свой конец паутины. Но он попросту не мог этого сделать: паутина являлась частью его тела, и освободиться от нее было не так-то легко.

Харн оторвался от каменного потолка и по широкой дуге полетел по направлению к стене.

Илна старалась держаться ногами вперед, чтобы избежать удара о камень, но канат, освободившись от натяжения, раскручивался в воздухе. В результате девушка ударилась таки боком о стену – удар был сильным, но недостаточным, чтобы заставить ее разжать пальцы. Ей даже не понадобилась дополнительная страховка в виде веревочной петли и поддержки Чалкуса.

Харн со всего размаха налетел на каменную поверхность скалы и треснул, как краб, свалившийся с большой высоты. Мышцы его напряглись в предсмертной конвульсии, затем расслабились; теперь, по крайней мере, его сфинктер освободил шелковую нитку, которую так цепко держал до того.

Паук полетел вниз, в клубящийся туман. Илна следила взглядом за падающим телом, пока оно окончательно не исчезло из виду.

– Ты сможешь сама вскарабкаться, Илна? – спросил Чалкус. – Или мне тебя потащить?

– Смогу, – ответила девушка. Она обхватила ногами толстый канат и начала ползти по нему вверх. Липкая паутина все еще держалась у нее на спине. Она вызывала дрожь отвращения у Илны, но, если разобраться, приносила пользу – поскольку помогала ей держаться на канате.

Илна собиралась освободиться от мерзкой паутины после того, как выберется наверх. Но когда долгожданный момент наступил, единственное, чего хотелось девушке, – это упасть и никогда больше не подниматься.

– Дорогая, вы были просто великолепны! – воскликнул Чалкус за ее спиной. – Я бы никогда не догадался сбросить этого мерзавца, если б вы мне не подсказали.

– Уверена, вы кривите душой, – ответила Илна, оставаясь верной себе. По той же самой причине она добавила: – Но все равно я вам благодарна, ведь это очень приятная ложь.

Она прикоснулась к скале и тут же почувствовала, как маленькие руки Мероты сжали ее запястье. Чалкус весело напевал:

– Той ночью дух мой воспарил, почуяв Пастыря приход…

– Тихий ход! – скомандовал Джем. Он занял позицию у румпеля «Попутного Ветра», в то время как его братья вместе с Бантрусом сидели на веслах. Обычно баркас шел под парусами, но при слабом ветре и в условиях с ограниченной маневренностью, например, при заходе в гавань, приходилось пользоваться веслами. На темном небе холодными искрами поблескивали первые звездочки, хотя луна еще не взошла.

– Табань!

Гребцы осторожно работали веслами, подводя судно к илистому берегу. Стоял теплый вечер. В окнах близлежащих домов зажигали лампы, где-то вдалеке выводил мелодию невидимый скрипач.

Их плавание подошло к концу. Почти все время после утренней схватки с Тиглетом Шарина и Далар простояли на носу баркаса. Они держались в стороне от команды, те, в свою очередь, старательно не замечали своих пассажиров. Пару раз перед ними выставляли нехитрую снедь, но и тогда разговор ограничивался простым выражением благодарности.

Девушка сошла на берег в сопровождении своего телохранителя. Далар со вкусом потянулся, почти сделав шпагат, затем рывком переменил ноги, чудом – с точки зрения любого человека – удержав тело в полете. Затем поднялся на ноги и отвесил поклон в сторону баркаса, на борту которого темными силуэтами вырисовывалась команда «Попутного Ветра».

– Миролюбие – это, конечно, замечательно, – вполголоса заметила птица, – но не до такой степени. Что за народ, где даже мятежники жалеют своих угнетателей! У нас таким людям вряд ли сыскалось бы место под солнцем. Да и у вас, Шарина, тоже… если на то пошло.

Девушка с грустью кивнула. Она собиралась уже уходить, когда Бантрус отделился от своих товарищей и подошел к ней.

– Мастер Бантрус, – громко, чтобы слышали все остальные, обратилась к нему Шарина. – Благодарю вас за гостеприимство, которое вы нам оказали. Простите, если создали вам проблемы.

– Да все в порядке, – промямлил парень с таким несчастным видом, будто обдумывал собственную казнь. Бросив взгляд на город, добавил: – Мы обычно не путешествуем после захода солнца.

У Шарины не было оснований сомневаться в правдивости его слов. Она видела: остальные четыре баркаса еще несколько часов назад остановились на стоянку в местечке, где ручей впадал в залив. Тогда команда «Попутного Ветра» наскоро посовещалась – без Бантруса и, естественно, чужестранцев – и решила продолжить плавание. Похоже, желание поскорее отделаться от пассажиров перевесило боязнь путешествовать в темноте.

– Если я могу как-то компенсировать вам неудобства… – произнесла девушка, доставая кошелек.

– Нет! – громко крикнул один из братьев Джема. – Нам не нужны ваши деньги. Мы не хотим иметь ничего общего с вами!

– Тем не менее спасибо, – пожала плечами Шарина. Она отвернулась и быстрым шагом пошла прочь. Далар тронулся следом, через несколько шагов – когда, по его мнению, Бантрус с друзьями уже не мог представлять угрозы – он поравнялся с хозяйкой и зашагал рядом.

Одна мысль, что бедняга Бантрус вообще может кому-нибудь угрожать, вызвала у девушки грустную улыбку. Похоже, Далар прав: соотечественники Бантруса – обитатели Лодок – заслуживают лучшей участи, чем та, что, судя по всему, их ожидает.

Клестис стоял в замечательной естественной бухте, но вот оборудованного причала, как в Порт-Хокке, ему не хватало. Рыбачьи лодки располагались здесь прямо на берегу. В некоторых сидели люди, при свете висячих ламп они занимались починкой сетей и вели негромкие разговоры. При виде красавицы блондинки и птицы размером с человека рыбаки замолчали, но никто не окликнул незнакомцев. Сегодняшний Клестис, хоть и сильно отличался от прибрежной деревушки (каковой являлся во времена Шарины), явно не дотягивал до блистательной метрополии, которая, согласно легенде, тысячу лет процветала под началом Ансалема.

– Я ираньше не любил корабли, – рассуждал Далар, подходя к первым зданиям. – Более близкое знакомство – ну, я имею кораблекрушение и прочее – естественно, любви не прибавило. Но, возможно, какой-нибудь Бог сделает меня более терпимым в этом вопросе.

– Хорошо бы нам найти укромное место для ночлега, – сказала Шарина. Вообще-то не мешало бы и поесть, и попить, но было похоже, плавание на «Попутном Ветре» испортило ей аппетит.

По обе стороны от них стояли одноэтажные здания, крытые сухим тростником. Строго говоря, улицы в Клестисе отсутствовали: просто цепочки домов, выстроенные не всегда параллельно. Сейчас они вступили в одну из таких улочек, сужавшуюся к дальнему концу.

– Надеюсь, ваш хозяин сможет связаться с нами здесь? – поинтересовался Далар и насмешливо хихикнул. – Очень уж не хотелось бы возвращаться в Порт-Хокк.

– Не знаю, – вздохнула Шарина, ощущая прилив холодного отчаяния. А что, если ей придется провести здесь остаток жизни? Без Кэшела, без друзей… вдали от своей страны и своего времени!

Безусловно, выжить она сумеет. У нее осталось достаточное количества серебра в кошельке, а ум и трудолюбие помогли бы обратить его в выгодный капитал. Например, она могла бы содержать гостиницу. И все же…

Вслух девушка сказала:

– Думаю, я могла бы здесь жить, если б пришлось. Но не уверена, что хотела бы.

– Мне прекрасно известно, госпожа, что означает навек распрощаться с родным домом, – серьезно произнес роконарец. – Но деваться некуда – приходится жить, как это делал я до встречи с вами.

Змеиный запах девушка учуяла еще до того, как глаза ее разглядели светлый прямоугольник на глухой – с точки зрения Далара – стене.

– Стой! – бросила она своему попутчику.

Дракон одарил ее знакомой зубастой улыбкой. Он, как всегда, восседал за своим столом.

– Приветствую тебя, Шарина ос-Рейзе, – раздался шипящий голос. – Твои опасения потерять со мной контакт совершенно напрасны. Для меня все места одинаковы.

Раздвоенный язык затрепетал в беззвучном смехе.

– Так было всегда, даже при моей жизни… много-много лет назад.

– Ну, так или иначе, рада вас видеть, хозяин, – слабо улыбнулась девушка. – Что теперь мы должны делать?

– Твое путешествие близится к концу, – обнадежил ее Дракон. – Неподалеку отсюда на центральной площади Клестиса ты увидишь колодец с каменной кладкой для защиты от поверхностных вод. Она сложена из тех камней, что использовались в качестве балласта на судах. Знаешь… сюда они прибывали порожние, а отсюда увозили груз. Один из этих камней ты сразу узнаешь. Удали его и пролезь в образовавшееся отверстие.

Шарина кивнула, посмотрев туда, где стоял Далар – безмолвный, как звезды. В руках он держал свои пирамидки.

– Лорд Дракон, – обратилась девушка. – Скажите, пожалуйста: когда я… если я успешно выполню ваше задание, не могли бы вы отправить моего телохранителя к нему домой?

– Когда ты выполнишь задание, я перестану существовать, – ответил тот.

И снова улыбнулся своей нечеловеческой улыбкой.

– И это будет правильно, поскольку я вот уже много тысячелетий мертвый. Ты хочешь добавить это в качестве условия своей службы?

– Нет, конечно, нет! Я же дала вам слово!

– Я тоже дал слово, что ты и твои друзья останетесь в выгоде в результате твоей службы. Все твои друзья.

– Ясно, – сказала Шарина. Дракон вкладывал в свои обещания столько же, сколько она – вместе с друзьями – в свои. – Тогда я, пожалуй, займусь делом.

Ее хозяин ничего не ответил. Вместо этого он снова улыбнулся своей зловещей улыбкой и исчез из виду. Далар выжидающе смотрел на девушку.

– На площади имеется колодец, – начала объяснять она. – Нужный камень лежит в его кладке. Мы вынем его и, как обычно, пройдем внутрь.

Далар медленно двинулся вперед, давая возможность Шарине нагнать его. Свет, падавший из окон домов, позволял разглядеть открытое пространство в конце улицы. Что ж, пожалуй, похоже на центральную площадь. Подобное место определенно могло использоваться для городских сходок, хотя, судя по его неправильной форме, Шарина сказала бы, что это просто выпас для овец, которых пригоняют в Клестис на продажу.

– Далар, ты слышал наш разговор? – спросила девушка. Ее охранник резко вскинул голову.

– Я слышал только ваши слова, Шарина. Ни слышать, ни видеть вашего хозяина я не мог.

– В награду за мою службу Дракон обещает помочь моим друзьям, – пояснила девушка. – А ты мой друг.

– Для этого нам, прежде всего, надо выжить, – философски заметила птица. – Хотя полагаю, вариант, когда мы не выживаем, здорово упрощает подобные обещания.

– Не думаю, что вопрос нашей жизни или смерти решается чьим-то выбором, – так же серьезно заметила Шарина. – Хотя, конечно, я всего-навсего слуга и не могу судить о высших мотивах своего хозяина.

И они оба рассмеялись – каждый на свой лад. Сегодня на вечерней молитве, подумала девушка, не забыть бы поблагодарить Госпожу за такой подарок – напарник с чувством юмора.

Луна выползла наконец на небо и теперь хорошо освещала пустынную площадь. Единственным заметным строением на ней являлся колодец, обложенный камнями. Немногочисленные горожане сидели на лавочках перед своими домами и молча наблюдали за незнакомцами. Ни постоялого двора, ни таверны…

Подойдя поближе, Шарина опустилась на колени, чтобы изучить каменное основание. Должно быть, Клестис испытывал недостаток в собственных каменоломнях, если местные жители использовали в постройках привезенный издалека и выброшенный балласт. От этого город, которым правил Ансалем – если верить легендам и снам Гаррика, – казался еще удивительнее.

Кусок бледного гранита резко выделялся среди окружавших его темных камней. Это была вторая половина той плиты, которую они выковыряли из водоочистного сооружения в Порт-Хокке.

– Вот… – показала Шарина.

– Стой, кто идет? – прервал ее резкий окрик Далара. Пирамидки в его руке начали свое стремительное вращение с тем негромким жужжанием, которое для Шарины теперь ассоциировалось с чьей-то близкой и неминуемой смертью.

– Госпожа? – раздался мужской голос. Бантрус все-таки последовал за нами. – Это я, Бантрус. Понимаете, я подумал, что неправильно… вот так уходить. Вернитесь к нам и…

Далар остановил вращение пирамидок, с металлическим щелчком они шлепнулись в его ладонь.

– Мастер Бантрус, нам надо идти, – сказала девушка. – Ваши друзья абсолютно правы: у нас нет ничего общего – у вашего народа и моего. Возвращайтесь на судно.

– Но… – не желая примириться с неизбежным, юноша направился к ним.

Одним прыжком Далар оказался перед ним и заставил отступить, надвигаясь на него мелкими шажками. Шарина нахмурилась, но затем осознала: действия ее телохранителя являются живым доказательством того, что она пыталась выразить словами. Бантрус был выше и крупнее птицы, но у него даже мысли не возникло отстаивать свои позиции.

– Иди к своим друзьям, – максимально мягко произнес Далар. – И постарайтесь помириться с принцем Миконом. Я даю тебе этот совет в благодарность за то, что вы помогли нам бежать. Если прислушаетесь, это, возможно, спасет вам жизни… А сейчас иди.

Птица развернулась, на ходу перевешивая оружие на пояс и освобождая руки.

– Давайте сдвинем камень, Шарина, и поскорее покинем это место, – произнес Далар.

Они опустились на колени, девушка нащупала край плиты. Как и прежде в Валхокке, им надо лишь придать камню начальный толчок, дальше плита пойдет легко.

– Но?.. – Бантрус все не уходил.

– Давай, на себя, – скомандовала Шарина, толкая камень кончиками пальцев. Плита повернулась на полпальца…

– Теперь вы, – сказал Далар, поменявшись ролями. Со второго, более сильного толчка камень сдвинулся на целую ладонь.

– Ого, наше мастерство растет! – с усмешкой произнес роконарец. – Пригодится в тяжелую годину.

Из образовавшегося зазора посыпались искры, как от далекого костра. Бантрус, раскрыв рот, глядел на это чудо.

– Так вы и в самом деле Боги? – спросил он, замирая. – Это действительно правда?..

Далар одним холодным взглядом прервал восторженный бред юноши.

– Думаю, вам лучше лезть первой, госпожа, – сказал он. – А я последую за вами.

– Хорошо, – сразу же согласилась девушка. Она скользнула ногами вперед в открывшееся отверстие. Впервые ее грело ощущение близкого завершения миссии, до этого они просто пытались бежать из неприятной действительности.

Впрочем, и здесь действительность оказалась не слишком приятной. В каком-то смысле даже фатальной. Судьба Лодок ужасала девушку даже больше, чем физическая опасность, исходившая от гулей на руинах древней Валхокки. Лодки, как феномен, являлись чересчур хрупкими и ранимыми, чтобы выжить в этом мире укреплявшейся цивилизации.

Лунный свет перед ней завертелся, закручиваясь в спираль, подобно воде, уходящей в сток. Неподвижные фигуры Бантруса и Далара вибрировали, колебались в ритме окружавшей их вселенной… затем исчезли. Шарина пролезла сквозь стенку колодца, чтобы оказаться в центре совсем другого Клестиса.

Здесь над колодцем простирался новый навес, выстроенный для защиты древнего памятника. Сама площадь приобрела весьма нарядный вид: мощенная гладким булыжником, с фонтанами и декоративными цветочными кашпо.

Прямо перед девушкой высился дворец. Собственно, все окружающие здания можно было назвать великолепными дворцами, другого слова не подберешь. Высокие, одетые в сверкающий металл, они ярко блестели под куполом из магического красного света, который здесь заменял небо.

На площади собралась толпа. Их взгляды были прикованы к дворцу, никто не обращал внимания ни на Шарину, ни на появившегося несколькими мгновениями позже Далара.

Птица бросила сердитый подозрительный взгляд на магический купол. Воздух, казалось, гудел от напряжения. Свет, падавший сверху, окрашивал одежды собравшихся зрителей во всевозможные оттенки красного цвета.

– Господин? – обратилась Шарина к находившему поблизости мужчине средних лет. Рядом с ним стояла его семья: женщина и целый выводок детей. Младшего из шестерых держала на руках нянька.

Мужчина обернулся, и Шарину поразило выражение его лица. «Он напуган до безумия», – подумала девушка. Они все напуганы.

– Что? – переспросил мужчина. – Вы что-то сказали, госпожа?

Шарина была достаточна знакома с колдовством, чтоб понять их страх.

– Мы с другом прибыли издалека, – произнесла она заготовленную фразу. Ей приходилось повышать голос, чтобы перекрыть гул толпы и вибрацию воздуха. – Не скажете ли, что… – девушка в нерешительности замялась, ей не хотелось напрямую спрашивать о магическом свете и гудении, – что здесь происходит?

Взгляд горожанина скользнул по Далару, но удивление вспыхнуло и тут же угасло в его глазах. Все силы мужчины поглощало магическое действо, творившееся на площади. В момент купол неба вспыхнул ярко-малиновым цветом, затем снова постепенно вернулся к изначальному приглушенному оттенку.

Вздрогнув, собеседник Шарины пояснил:

– Это дело рук Ансалема Мудрого, нашего правителя. Королевство на пороге хаоса. Ансалем со своими помощниками трудится над тем, чтобы охранить нас от такого…

Голос мужчины дрогнул, он сглотнул, зажмурившись, будто желая сдержать слезы. Все семейство за его спиной смотрело на чужестранцев, но никто не произносил ни слова.

– Ансалем хочет спасти нас от такого конца, – с трудом договорил мужчина. – Вот, что происходит, госпожа. Ансалем – наш защитник!

– Смотрите, они вышли на крышу, – вдруг вмешалась нянька, в ее голосе Шарина разобрала легкий сандракканский акцент. – Ансалем и другие волшебники. Вот где они проведут обряд нашего спасения.

Толпа жалась на площади, все избегали близко подходить ко дворцу. Двери в здание стояли открытые и без охраны.

– Это сам Ансалем сказал вам, господин? – спросил Далар. Разговаривая, он повернул лишь голову, тело же оставалось застывшим и напряженным – как у молодого животного, попавшего в капкан.

– Мы и сами знаем это! – выкрикнул мужчина. – Ансалем всегда защищал нас! И сейчас делает то же самое!

С крыши дворца раздался отчаянный мужской крик:

– Мой сын! Нет, только не он!

Дальше голос перешел в неразборчивые бормотания, человеческий голос узнавался лишь по тембру. Небо снова полыхнуло красным, будто свет упал на пролитую кровь.

Мужчина с женой держались за руки. Нянька упала на колени, причитая:

– Ансалем спасет нас! Ансалем спасет нас!

Шарина выхватила пьюльский нож и бросилась ко дворцу. Далар с оружием в руках бежал следом.