"Треллисанская конфронтация" - читать интересную книгу автора (Дворкин Девид)

Глава 1

Кирк отключил запись бортового журнала и несколько мгновений в блаженстве рассматривал капитанский мостик. Все члены команды, включая офицеров, сидели по своим станциям и размеренно занимались делом; иногда их можно было видеть спешащими куда-то, и в их походках сквозила твердость и целеустремленность Неудивительно, что когда здесь приземлился один из самых мощных кораблей, все внешние колонии, расположенные по периметру Нейтральной Зоны ромуланцев, вздохнули с облегчением. «Да, хорошо, что прислали именно этот корабль», – самодовольно подумал капитан.

Тихо просвистели и открылись двери лифта, и в комнату легкой походкой вошел бортовой врач. Он остановился у кресла командира.

– Ну, Джим, – медленно произнес Маккой, – как я тебе? Произведу впечатление на губернатора колонии?

Кирк улыбнулся и осмотрел друга с головы до ног. Неважно, что на нем было надето, он все равно умудрялся выглядеть каким-то помятым, будто сразу после того, как натянул униформу, он уселся за карты и провел в игре всю ночь. Кирк кивнул:

– Пойдет. По крайней мере, форма на тебе. Гораздо важнее то, что на тебе старая форма твоей страны. Это замечательно.

– Я оставил ее специально для колонии. Расскажи-ка мне лучше, что здесь происходит.

Кирк встал и потянулся.

– Зайди ко мне в кабинет. Мне самому еще надо переодеться перед посадкой.

Они заговорили снова только после того, как за ними закрылась дверь его по-спартански обставленной приемной.

– Извини, Боунз. Мне не хотелось ничего обсуждать, пока мы были на мостике.

Сказав это, он быстро стянул с себя форму, скомкал ее и кинул в какое-то отверстие в стене. Она исчезла со слабым хлюпающим звуком. Вслед за этим на свет появился новый мундир с лычками капитана Звездного Флота, который немедленно оказался на нем, после чего Кирк придирчиво изучил свое отражение в зеркале.

– Я думаю, для тебя не секрет, что мы прибыли сюда, чтобы забрать нескольких заключенных, по крайней мере, это известно всем. Что касается визита к губернатору, для которого я просил тебя переодеться, то он не входил в наши планы. Я считаю, отчасти он задуман для того, чтобы вселить уверенность в колонистов, чтобы те поняли, что, несмотря на близость Нейтральной Зоны, за их спинами стоят Федерация и Звездный Флот.

– Экий слог! – Кирк нахмурился.

– Кроме того, – сказал он, направляясь к двери, – губернатор Кепак сказал, что в тюрьме он передаст мне информацию конфиденциального характера, которую ему не хотелось бы отправлять на корабль по официальным каналам.

Уже идя по коридору в сторону камеры транспортации, Маккой отметил:

– А знаешь, Джим, тебе идет иногда расслабиться, чисто для разнообразия. Ты выглядишь так, словно тебе нравится твоя работа.

– Да уж, расслабился. – Кирк с минуту помедлил.

– Конечно, когда выполняешь миссию подобного рода, ответственность на тебе небольшая, даже с учетом опасности тех заключенных, которых нам надо забрать. И все же, – сказал он, передернув плечами, – вряд ли я могу заявить, что мне нравится это дело. Слишком уж оно, ну… обычное, что ли!

Маккой рассмеялся:

– Хорошо. Давай, начни страдать оттого, что оно слишком обычное.

В соответствии с приказом Кирка, в камере транспортации их уже ждали четверо из службы безопасности. Порой он поражался, как этот отдел Управления умудряется находить добровольцев: работа в охране – одна из самых опасных. Разглядывая четверку, все члены которой, как на подбор, были высокими, мускулистыми и уверенными в себе людьми, он недоумевал, почему у охранников совершенно одинаковые лица. На них застыло полное отсутствие эмоций, властность и готовность. Он знал, что этому их учат, учат долго и ревностно, как в свое время учили его самого; все они готовы к встрече с трудностями, и Кирк мог поручиться, что этих людей будет более чем достаточно, чтобы справиться с девятью заключенными, поджидавшими его на Трефолге.

Кирк, Маккой и четверо охранников шагнули на платформу транспортатора и заняли все шесть посадочных мест. На обратном пути капитан планировал использовать один из грузовых транспортаторов, чтобы переместить всю группу из пятнадцати человек за раз. Ему не хотелось испытывать судьбу и отсылать заключенных в два приема, поскольку тогда охрану пришлось бы делить на две группы, да и встречающим их пришлось бы занять в операции гораздо больше людей. Корабль шел легко и мягко, без всяких осложнений; команда была спокойна и даже несколько расслаблена, как и он сам. Нарушать статус кво ему ни в коем случае не хотелось.

Кирк перебросился парой слов с главным инженером Скоттом, который сам пришел в камеру транспортации, чтобы управлять оборудованием. Он предпочитал лично контролировать процесс, если кто-то из старших офицеров, таких, как бортовой врач, собирался осуществить перемещение.

– Скотти, я думаю, на выполнение задания губернатора Кепака уйдет не более трех часов. Будь добр, поддерживай грузовой отсек номер два в рабочем состоянии: как только я с тобой свяжусь, надо будет переместить пятнадцать человек.

– Есть.

– Ну, будь готов.

Инженер Скотт передвинул рычаги на панели управления, прислушался к слабому звуку, шедшему из механизмов транспортатора. Шум постепенно нарастал; он прислушивался к нему почти бессознательно, этот инстинкт выработался за долгие годы бережного, почти любовного обращения с техникой, когда чуткое ухо улавливает малейшие колебания звука, придирчиво оценивая работу машины. Шесть фигур на платформе качнулись, их очертания потеряли свою четкость, силуэты заискрились, а потом исчезли. Через мгновение на панели загорелась кнопка подтверждения перемещения. Теперь они находились на поверхности лежавшей под ними планеты. Скотт вздохнул с облегчением: он находился в сильном напряжении, когда увидел капитана Джеймса Кирка среди команды.

Как только квадратное лицо Скотти исчезло, и вместо отсека управления появились административные здания колониального центра Трефолга, Джеймс Кирк снова впал в беспокойство. Иногда, особенно последние несколько дней, он мог расслабиться только на борту «Энтерпрайза», однако, покинув надежные стены корабля и выйдя на поверхность планеты, он чувствовал себя беспомощным и незащищенным.

Губернатор Кепак лично вышел им навстречу и несколько торопливо поприветствовал команду «Энтерпрайза». Рядом с ним шел его помощник. Кирк вспомнил, как несколько лет назад он познакомился с Кепаком, еще до его утверждения на посту губернатора Трефолга – в те времена он был круглолицым, беззаботным и вечно радостным толстяком. Сейчас же Кепак стал почти худощавым, а висящая на нем одежда выдавала то, что эта разительная потеря веса произошла совсем недавно. Беззаботности не осталось и следа, а гладкое некогда лицо покрыли морщины – свидетели нескончаемых тревог. Тем не менее, сейчас, идя навстречу Кирку, он широко и открыто улыбался:

– Капитан Кирк! Очень рад видеть вас снова.

Кирк кивнул и пожал протянутую ему руку:

– Господин губернатор, познакомьтесь: это доктор Леонард Маккой, мой старший офицер и бортовой врач. Я подумал, что он мог бы осмотреть ваше медицинское оборудование и технику. Кроме того, некоторые аппараты мы можем выделить вам с нашего склада.

– Разумеется. Мы будем вам очень признательны. Мистер Джонсон, – он кивнул в сторону своего сопровождающего, – познакомит вас с охраной, а самих заключенных вы увидите позже.

В пограничных колониях, по счастью, обходились без лишних церемоний и формальностей. Маккой остался в главном колониальном госпитале – маленьком и примитивном по сравнению с тем, что имелся на борту «Энтерпрайза», и Кирк с губернатором оказались наедине.

– Ну, Лерак, ты сказал, у тебя есть для меня какие-то новости?

Они вышли на большой пустырь за основными зданиями. Тени здесь то и дело перемежались с кучами мусора. Что-то до боли знакомое показалось Кирку в этом пейзаже, но что – этого он определить не мог.

– Да, – сказал Кепак, – есть. После того, как флот послал сюда ваш корабль, чтобы забрать заключенных, мы приняли шифровку с Треллисана. Сигнал был очень слабым. А без наших мощнейших приемников мы не получили бы вообще ничего.

– Треллисан, – задумчиво пробормотал Кирк. Кое-что об этом мире он слышал, главным образом благодаря его уникальности и хрупкости. Уж не случилось ли то, чего так долго боялась Федерация? Как будто читая его мысли, Кепак сказал:

– Я не думаю, что случилось непоправимое. Однако они запросили Управление о возможности отправки к ним корабля. Сомневаюсь, что их послание дойдет до штаба, поэтому хочу передать эту новость тебе, а там – поступай на свое усмотрение.

Он немного поразмыслил.

– Я не хотел передавать эту информацию по обычной связи ни на «Энтерпрайз», ни в Управление. Здесь у некоторых она может вызвать панику. Вообще, колонии всегда стоят на краю паники, и край этот очень непрочен. Наши соседи – миры Нейтральной Зоны, и если ромуланцы решат пойти на нас войной, мы примем их удар первыми.

– Конечно, Лерак. Я понимаю. – Кирк подумал, что понимает также и причину таких резких перемен в своем старом знакомом. – Я надеюсь, присутствие «Энтерпрайза» сумеет, по крайней мере, приободрить колонистов, показать им, что о них не забыли. А сейчас расскажи мне об этом месте, – он кивнул в сторону пустыря.

– Я думаю, тебе это будет интересно. Наглядное отображение того, что границ у фанатизма нет Я уже проинформировал штаб о том, что заключенные, забрать которых ты прислан, принадлежат Объединенной Колонистской Партии. Они чуть было не вторглись в Ромуланскую Нейтральную Зону – этакая провокация с целью начала войны между Федерацией и ромуланцами. Но один из наших кораблей их перехватил.

Кирк кивнул.

– Несмотря на заявления Колонистской Партии, ромуланцы стали заметно покладистей. По крайней мере, они не объявили войну из-за того, что к ним сунулась горстка каких-то фанатиков в гражданском корабле.

Кепак нахмурился.

– Все было гораздо серьезнее. Они купили старый грузовой корабль и обшили его огромным количеством укрепленных металлоконструкций. По крайней мере, внешне он очень напоминал корабль Звездного Флота. Преступники сделали все, чтобы ромуланцы сочли это военной провокацией.

– Но обман был бы немедленно раскрыт сразу после их посадки.

– Этого не случилось бы. Между прочим, заключенные говорили об этом совершенно открыто. Их рассказ звучал как бравада.

– Потому что они уверенны в том, что они – истинные патриоты, а вы – предатели, которые хотят им помешать? Я понимаю это именно так, – заметил Кирк.

– Ты совершенно прав. Они планировали создать видимость атаки, а этого вполне достаточно, чтобы ромуланцы открыли огонь на поражение. И тогда никто бы не узнал, что там случилось на самом деле, и у всех сложилось бы впечатление, что Федерация пытается завоевать Нейтральную Зону в нарушение мирного пакта.

– Но если бы ромуланцы открыли по этим фанатикам огонь, они бы погибли!

– Конечно. Но для них это неважно. То, что ты видишь перед собой, – Кепак махнул рукой в сторону свалки железа, покрывавшей весь пустырь, – остатки их корабля. Я приказал его уничтожить, чтобы ни у кого больше не возник соблазн собрать его по частям и использовать снова. Да и нам это железо тоже пригодится после переплавки.

Кирк окинул взглядом кучи металлолома и ему вдруг подумалось, что, возможно, такой же конец ждет и «Энтерпрайз»: гора списанного хлама. Эта мысль заставила его содрогнуться, и он быстро произнес:

– В послании с Треллисана ничего не упоминается об их проблеме?

Кепак как-то вдруг помрачнел.

– Да в общем-то, нет. И все же, там они упоминали клингонов. И это тоже одна из тех причин, по которой я хотел переговорить с тобой с глазу на глаз. Сигнал был слишком слабым, и мы почти ничего не поняли. Давай вернемся ко мне в кабинет, и я прокручу тебе эту запись.