Диана Дуэйн Книга Лунной Ночи

ЗАМЕТКИ О КОШАЧЬЕЙ ЛИНГВИСТИКЕ

Айлуринский – это не словесный язык, по крайней мере не чисто словесный. Как и все человеческие наречия, он имеет мимический компонент, кошачий аналог «языка тела», и благодаря ему, прежде чем прибегнуть к словам, кошкам удается сообщать удивительно большое количество информации.

Даже люди, редко сталкивающиеся с кошками, наверняка поймут некоторые «слова» айлуринского: кот трется о ногу проявившего дружелюбие человека, выгибает спину и топорщит шерсть, если его испугать, припадая на живот, крадется к добыче. Все это – чисто мимические предшественники речи, но они также используются кошками для выразительной демонстрации настроения или намерений. Внимательный наблюдатель заметит и другие, более тонкие оттенки: взмах хвоста, говорящий «Да гори оно все синим пламенем» или «А не сойдет ли мне это с лап?»; демонстративная зевота при появлении неопасного соперника, прыжок боком с выгнутой спиной – эквивалент шутливой человеческой угрозы. Однако там, где жестов не хватает, кошки используют слова, гораздо более разнообразные, чем угрожающее завывание или довольное мурлыканье, – единственные звуки кошачьих разговоров, доступные слуху большинства людей.

Мяуканье не входит в эту категорию, поскольку кошки редко мяукают, обращаясь друг к другу. Мяуканье,– «пиджин», используемый только для того, чтобы добиться от человека желаемого; при этом подразумевается что-то вроде: «Если говорить с ним громко и отчетливо, то рано или поздно он тебя поймет». Разговаривая друг с другом, кошки пользуются так до конца и не разгаданным физиологами-людьми механизмом мурлыканья, который, по-видимому, заключается в соединении вибрации воздуха в гортани кошки с пульсацией в горловых венах и артериях. Если бы человек вооружился очень чувствительным микрофоном, запись разговора беседующих на айлуринском кошек показалась бы ему последовательностью мяукающих и мурлыкающих звуков, по высоте охватывающей несколько октав и настолько тихой, что человеческое Ухо ее не воспринимает.

Звуковая составляющая айлуринского языка имеет тональный характер, подобно классическому китайскому: слова скорее выпеваются, чем говорятся. Язык, которым пользуются кошки, основан на гласных, – что неудивительно для вида, неспособного произносить большинство используемых людьми согласных. Очень немногим не-кошкам когда-либо удавалось овладеть айлуринским: например, такого рода попытки со стороны человека воспринимаются кошками как оглушительный крик; кроме того, тонкие звуковысотные различия оказываются предательскими ловушками. «Ауо хвааи ххиехху уайау», согласно человеческо-кошачьему разговорнику, означает просто «хочу молока»; однако создатели разговорника не вполне сумели преодолеть существенную трудность – передать тридцать семь гласных айлуринского языка сочетаниями всего пяти, входящих в человеческий алфавит. Неточно воспроизведенная, эта фраза вызовет лишь улыбку у кошки и недоуменный вопрос: почему собеседник собрался кормить багажник такси? И таков не единственный пример бессмыслицы, к которой приводит ошибка всего в одном звуке.

В силу вышеизложенного людям приходится по большей части ограничиваться «языком тела» – они гладят кошку или швыряют в нее башмаком (значения обоих этих действий все кошки очень хорошо понимают) – или произносить монологи, которые кошки, живущие с людьми, безропотно терпят. При общении с людьми кошки, как и многие представители нашего собственного вида, бывают вынуждены кричать.

В данной книге все разговоры между кошками и людьми, как мимические, так и словесные, представлены в виде обычных диалогов; в конце концов именно так их воспринимают кошки (кошачьи мысли и мысленные разговоры выделены курсивом).

Еще одно замечание: два слова айлуринского языка – «шхейх» и «ффхейх» – обычно переводятся на человеческий как «кошка» и «кот». Женский и мужской род, будучи чисто семантическими характеристиками и потому сексуально нейтральными, не вполне точно передают значение айлуринских слов, поскольку кошки в своих межличностных контактах сексуально нейтральными определенно не являются. Айлуринское слово «ффейх» обозначает как кастрированных котов, так и кошек, у которых удалены яичники.