"Волшебные одежды" - читать интересную книгу автора (Джонс Диана Уинн)

@GLAVA = 8

Сперва мне показалось, будто эти варвары — чудовищно высокие, и головы у них странной формы. Но потом я поняла, что на них железные шапки с высокой макушкой. Странными они казались из-за украшений из перьев, пучков меха и разноцветных кисточек. Одеты они были в туники, вроде той, которая была на мальчишке, но еще на них были высокие сапоги, перчатки с крагами и бьющиеся на ветру тяжелые плащи — этот наряд казался несколько более теплым. Все это были сильные, рослые мужчины. Трое опирались на копья. Еще двое держали какие-то штуковины вроде короткой дощечки с лучком на конце. Мы поняли, что это и есть те самые арбалеты, про которые нам рассказывал дядя Кестрел — те, которые могут прострелить двух человек за раз.

— Нас выдал огонь, — сказал Хэрн. — Давайте притворяться, будто мы тоже варвары.

— А как мы это сделаем? — спросила я. — У нас же Один в костре!

— Тихо! — шикнул на меня Хэрн. Варвары снова принялись кричать и требовать, чтобы мы подошли к ним.

— А зачем? — крикнул в ответ Хэрн. — Чего вам надо?

Варвары продолжали кричать и подзывать нас. Мы не могли толком расслышать их слов.

— Они что, говорят что-то про короля? — удивился Утенок. Непонятные крики и кивки продолжались, но никто из варваров даже не попытался перейти через пролив. Они, как и я до того, боялись, что могут утонуть в этой грязи. Но поскольку мы не трогались с места, те двое, у кого были арбалеты, прицелились в нас.

— Наверное, нам лучше будет подчиниться, — сказал Хэрн. — Танакви, пойди скажи Робин, чтобы она лежала тихо и присматривала за Одним. Только не беспокой ее.

Они с Утенком собрались подойти к варварам, пока я буду бегать успокаивать Робин. Никогда им этого не прощу! Но когда я вернулась к нашей стоянке, Робин спала, кошки свернулись вокруг нее клубочками, а костер Одного полыхал вовсю. Я подбросила в него еще дров и со всех ног помчалась обратно. И подоспела как раз вовремя: Хэрн с Утенком вошли в воду. Я подобрала подол юбки и зашлепала следом за ними.

Варвары оказались выше, чем я думала. На них были железные жилеты, и выглядели эти штуки еще более странно, чем шапки. У всех варваров была смуглая кожа и длинные носы, как у Хэрна, а из-под железных шапок спускались волосы, такие же светлые, как наши, или немного потемнее, цвета песка. Мы смотрели на варваров, а те, с не меньшим интересом, на нас.

— Все именно так, как рассказал Кед! — заметил один из них. — Кто бы мог подумать! Скажите, уважаемые, кто из вас недавно вытащил мальчика из воды?

Варвары говорят с каким-то странным акцентом, и из-за него их трудно понять. Они повышают голос не там, где надо. Потому-то я еще тогда плохо понимала этого сопляка-варваренка. Когда говоришь с ними, приходиться вслушиваться изо всех сил, как будто ты вдруг сделался глуховат.

— Э-э… ну, я, — сказала я.

Варвар удивленно приподнял бровь. В волосах у него виднелась седина, а сам он выглядел как важная особа.

— Малый сказал, что это был парень.

— На мне была одежда моего брата, — объяснила я.

— Она промокла, и ей пришлось переодеться, — добавил Утенок.

— Если это, по вашему мнению, важно, — сказал Хэрн.

Варвары выслушали нас очень внимательно, сосредоточенно хмурясь. Наверное, им тоже трудно было разбирать нашу речь.

— Это важно, уважаемые, — сказал тот седой варвар, — я должен знать, кого же мне отвести к королю.

Он несколько виновато кашлянул.

— А не затруднит ли вас всех троих пройти со мной?

Прямо странно: отчень это он вел себя так вежливо? Наверное, чтобы мы меньше боялись. Но люди с арбалетами по-прежнему держались настороженно и не убирали стрелы с тетивы — и постоянно оглядывались по сторонам. Я тоже посмотрела по сторонам и подумала, что они, наверное, собираются стрелять не в нас.

Хэрн держался очень хорошо. Он толком не понял, о чем его спрашивает этот человек, но повел себя так, как будто что-то обдумывает.

— Мы с радостью встретимся с вашим королем, — сказал он и изящно склонил голову.

— Сюда, пожалуйста, — сказал варвар. Он развернулся и зашагал прочь. Другой копьеносец выпростал копье из складок плаща, обогнал седого и пошел впереди. На копье оказался флаг, украшенный какими-то разноцветными гербами. Мы шагали следом за ним по песчаным холмам, и нам чудилось, будто мы снова в Шеллинге и идем в Речной процессии. До сих пор я видела только те флаги, которые употреблялись в религиозных целях, но на этом флаге, который вился у нас над головами, не было никаких изображений, которые могли бы быть связаны с религией.

Идти пришлось недалеко. Мы взобрались на высокий берег — тут песок был посуше и брался коркой. Берег порос деревьями, и все они росли под наклоном, как будто повернулись спиной к морю. И там, за еще одной песчаной рекой, обнаружилось скопление домов — не больше Шеллинга. Как позднее сказал Утенок, мы бы перепугались до смерти, если бы знали, что разбили лагерь в двух шагах от короля варваров. Предполагалось, что мы должны бы были узнать королевский лагерь с первого взгляда. Но это была просто куча потрепанных шатров и хижин, выстроенных их плавника. Она казалась беднее самого бедного селения, какое мне только доводилось видеть. И однако же над хлипкими крышами реяли флаги, горделиво и набожно.

— Что ж это за король, к которому мы идем? — одними губами произнес Хэрн.

Но мы с Утенком не были настроены столь презрительно. Арбалетчики могли перестрелять нас здесь с таким же успехом, как и во дворце.

Седой варвар вошел в один из потрепанных шатров. Мы остались ждать снаружи, в компании флага и арбалетов. Поскольку это был шатер, мы слышали сквозь хлопанье полога на ветру, о чем говорят внутри. Слышать-то слышали, а вот понимали с трудом.

— Лорд, я привел сюда троих юных волшебников, — услышала я, — и плохо понимаю, что делать дальше.

Следующие слова заглушило хлопанье полога. Потом послышалось:

— Я думаю, лорд, что на этот раз Кед сказал правду. Их трудно понять, а по одежде они похожи на местных.

Потом они заговорили так быстро, что я вообще перестала что-либо разбирать. Потом посланец сказал:

— Да, лорд, я согласен. Возможно, это именно то, что вам было нужно.

Мы все это время стояли у шатра, и нам было не по себе. Мы не знали, зачем мы понадобились королю. Мы думали про Гулла и про Танамила. И нам чудилось что-то зловещее в том, что хотя в лагере было полно варваров, они не сбегались поглазеть на нас, как это непременно сделали бы жители Шеллинга. Я только заметила, что девушки и женщины с металлическими кувшинами идут к речке за водой и стараются пройти мимо нас. Возможно, им вовсе и не нужна была вода. Это просто был повод взглянуть на нас. Среди них не было ни одной, которая могла бы сравниться с Робин, но зато мне понравились их облегающие одежды. Мужчины и мальчишки тоже подыскивали какие-нибудь поводы, чтобы пройти мимо нас. Один принялся убирать какой-то хлам. Другой провел мимо нас рослого коня. Какой-то мальчишка брел с мешком от одной хижины к другой. В общем, за нами постоянно исподтишка наблюдали, и от этого становилось неуютнее всего.

Наконец посланец вышел и приподнял полог шатра, пропуская нас внутрь.

— Пожалуйста, заходите. Мой лорд ждет вас.

К этому моменту мы уже немного привыкли к их манере речи. Мы вошли в шатер. Все мы помнили о Гулле и держались настороженно. Король встал, приветствуя нас. Он это сделал из вежливости. Но Утенка настолько одолели мысли о Гулле, что он выпалил:

— Здесь никто не заберет мою душу!

— Думаю, вы в этом разбираетесь куда лучше меня, — вежливо сказал король. — Но все-таки позвольте вас заверить, что об этом не может быть и речи.

Он был не старше Гулла и не выше Хэрна. Мы стояли и глазели друг на друга, и обе стороны чувствовали себя неловко. Король и вправду был очень похож на Хэрна — только он был потоньше и вид у него был какой-то нездоровый. И, кажется, он прихрамывал — но этого я точно не скажу, потому что при разговоре с нами он почти все время сидел. Рядом с королем Хэрн выглядел на удивление рослым и крепким. Я уверена, что с тех пор, как мы уплыли из Шеллинга, Хэрн здорово подрос. Но у обоих была одинаковая посадка головы и одинаковые длинные носы, и оба они это знали. Они смотрели друг на друга со жгучим интересом; такой интерес перерастает либо в дружбу, либо в ненависть.

— Я — Карс Адон, — сказал худощавый юный король, — сын Кинирена. Теперь, когда мой отец умер, кланы принесли клятву верности мне.

Он вовсе не хвастался, говоря об этом. Он просто сказал об этом, как о факте, чтобы мы знали, с кем имеем дело. Меня поразило, что он назвал себя Адоном. Это ведь одно из тайных имен нашего Одного, и его не произносят вслух.

— Быть може, вы хотите присесть? — добавил король и неловко улыбнулся нам. И сам опустился на походное деревянное кресло, обитое кожей.

Это кресло нельзя было назвать красивым, но это была единственная приличная вещь в шатре. Перед креслом кто-то поставил толстый чурбак, табуретку доярки и перевернутую корзину из ивовых прутьев. Хэрн сел на табурет, и я поняла, что он сделал это из вежливости — так он был ниже Карса Адона. Утенок выбрал корзину, а я очень осторожно примостилась на чурбак. Чурбак шатался.

— Скажите, пожалуйста, — спросила я, — а ваше имя имеет какое-то значение?

Карс Адон хорошо разбирал нашу речь.

— Нет, — ответил он после короткой паузы. — Это просто имя. А что?

— Просто наши имена всегда что-то означают, — объяснил Утенок. — Я вот — Маллард, он — Хэрн, а она — Танакви. А нашего отца звали Клости Улитка.

Я заметила, что Карсу Адону это показалось до чрезвычайности странным, но он был слишком вежливым, чтобы так и заявить.

— Я, как и Кед, принадлежу к клану Крепости, — сказал он и, как мне показалось, взглянул на нас выжидающе. — Я должен поблагодарить вас за то, что вы спасли Кеда. Я в долгу перед вами.

Он говорил совершенно серьезно. По его тону я подумала, что тот мальчишка приходится ему братом.

— Ну что вы, пустяки, — сказала я, и не стала добавлять, что этот Кед — неблагодарный звереныш. — А что, он приходится вам близким родственником?

— Да нет, пожалуй, — неуверенно произнес Карс Адон. — Но он, конечно же, принадлежит к моему клану. И я благодарен вам, даже если он и не выказал благодарности. Нас осталось так мало… — Король вздохнул, но похоже было, будто он не привык давать волю печали. Карс Адон выпрямился и улыбнулся нам. — То, что рассказал Кед по возвращении, заставило меня послать за вами. Простите меня. Я знаю, что вам, волшебникам, приказывать не полагается. Но Кед клялся, что тот человек, который спас его, прошел по бурной воде, и не просто выдернул его из самого устья Реки, но еще и вынудил его сказать всю правду об этом происшествии. А когда Арин пришел за вами, он собственными глазами увидел, как вы трое спокойно прошли там, где его засосало бы с головой, и понял, что Кед сказал чистую правду. А всем нам известно, — очень серьезно произнес Карс Адон, — что всякий, кто способен совладать с этой чудовищной Рекой — настоящий волшебник. Хотя лично я склонен думать, — с улыбкой добавил он, — что для того, чтобы заставить Кеда сказать правду, нужна куда более могучая магия.

Мне было изрядно не по себе. Я видела, что Хэрн и Утенок стараются не смотреть на меня и еле сдерживают смех.

— Я думаю, мы все-таки не волшебники, — сказала я.

— Говори про себя, — сказал Утенок. Корзина под ним затрещала. — Лично я обладаю некоторыми сверхъестественными способностями.

Иногда Утенок становится ничуть не лучше этого Кеда.

Карс Адон снова посмотрел на нас выжидающе, как будто ожидал услышать от нас нечто иное. Когда же мы промолчали, он неловко произнес, словно напоминая нам о необходимости выполнить некий долг:

— Прежде, чем продолжить разговор, не могли бы вы сказать, к какому клану принадлежите и кому обязаны верностью?

Момент был тяжелый. Мы с Утенком понятия не имели, что сказать. Я ожидала, что Хэрн что-нибудь сделает, и я пойму, в каком он настроении, но Хэрн продолжал безмолвствовать. Чурбан подо мной шатался, а в душе у меня страх боролся со стыдом. Мне было стыдно, потому что этот Карс Адон был совершенно уверен, будто мы варвары, такие же, как и он. И я боялась, что он обнаружит, что мы ему не соплеменники, и прикажет нас убить.

— И Кед, и Арин сказали, что говорите вы странно, и одеты, как местные, — сказал Карс Адон. — Теперь я и сам это вижу. Значит, возможны лишь два варианта.

На смуглой коже проступил румянец, и я поняла, что по его представлениям, он сейчас ведет себя жутко невежливо.

— Вы принадлежите к какому-нибудь небольшому западному клану, из числа тех, что пришли сюда раньше нас. Простите. Либо вы — из людей Канкредина.

С его точки зрения, это было настолько невежливо, что король не мог заставить себя взглянуть на нас.

— А кто такой Канкредин? — поинтересовался Утенок.

Карс Адон потерял дар речи. Он понимал, что ведет себя грубо, и ему хотелось отвести взгляд, но, услышав, что Утенок якобы никогда не слыхал про этого Канкредина, потрясенно уставился на Утенка — проверить, не притворяется ли он. Король то смотрел на нас, то отводил взгляд, то сжимал руки, то принимался комкать полу своего плаща, и нам окончательно стало паршиво на душе.

— Канкредин… — протянул король. — Канкредин — это величайший из магов. Это его корабль стоит за наносной песчаной косой. Уж корабль-то вы должны были видеть!

Хэрн вскинул голову. А Утенок совершенно невозмутимо — я и не подозревала, что он умеет так ловко врать! — сказал:

— Мы подозревали, что там есть корабль, но его скрывал колдовской туман.

— Да, это и был Канкредин! — нетерпеливо воскликнул Карс Адон. — Нас предупредили, чтобы мы держались подальше от этого тумана. Именно о Канкредине я и хотел с вами поговорить. Вы видели…

— Одну минуту, — перебил его Хэрн. — Прежде, чем вы продолжите…

До сих пор Хэрн не произнес ни единого слова. Он сказал потом, что все это время старался понять, что за человек этот Карс Адон.

— Прежде, чем вы скажете еще хоть слово!.. — отрывисто произнес он, вскочил со своего табурета и кинулся к выходу из шатра. Карс Адон удивленно уставился на Хэрна. Вот это и вправду было совершенно невежливо.

— Хэрн! — возмутилась я.

— Отойдите! — скомандовал Хэрн, выглянув из шатра. Он говорил очень громко и очень медленно. — Я хочу сказать королю кое-что, предназначенное только для его ушей.

Снаружи послышались дружные многоголосые возражения. Я подумала, что там столпились все обитатели лагеря.

— Я знаю, — сказал Хэрн. — Но вы можете охранять его с такого расстояния, откуда нельзя будет слушать разговор. Отойдите все вон к той хижине!

Возражения усилились.

— А чего вы боитесь? — поинтересовался Хэрн. — Если бы мы хотели, то уже успели бы перенести короля на вершину любой из Черных гор. Я клянусь, что мы не тронем ни волоска на его голове, ни на голове его души. Но я должен поговорить с королем наедине. Отойдите все!

Со всех сторон от шатра послышались шаги. Должно быть, там собрались все варвары. Хэрн огляделся, проверяя, все ли отошли, потом вернулся вовнутрь. Карс Адон вскинул голову и смерял Хэрна надменным взглядом. Я им восхищалась. Карс Адон явно боялся, что Хэрн может наложить на него какие-то ужасные чары, — и, тем не менее, он дал ему понять, кто здесь король. А Хэрна, насколько я могла заметить, трясло от собственной наглости. Когда он поймал взгляд короля, то мгновенно покраснел.

— Прошу прощения, — сказал Хэрн и уселся обратно на табурет. Я думаю, у него подкосились ноги. — Мне пришлось убрать их подальше, потому что я намерен быть честным с вами — но мне не хочется, чтобы нас убили на месте. Прежде, чем вы станете говорить с нами о Канкредине, я хочу сказать вам, что мы не принадлежим ни к какому клану и вообще не принадлежим к вашему народу. Мы, как вы выражаетесь, местные.

— Но как такое возможно? — спросил Карс Адоню — Вы выглядите в точности как мы.

Вот теперь он взаправду испугался. И я тоже. Когда Хэрну втемяшивается в голову очередная его безрассудная идея, никогда заранее не угадаешь, что же получится в результате.

— Отец моего отца, и его праотцы родились здесь, на Реке, — сказал Хэрн, — насколько мне известно. Я хотел сказать вам об этом, дружбы ради. Ну, и чтобы предотвратить ошибку. Что же касается всего прочего… ну, вы уже сообщили нам, что вас немного, что ваш отец умер, что вы вынуждены стоять лагерем здесь, в этом незавидном месте, что у вас трудности с провизией и какие-то проблемы с Канкредином.

Я была ошарашена. Но Хэрн был абсолютно прав. То, чего Карс Адон нам не сказал, мы могли увидеть и сами — для этого достаточно было взглянуть на его лагерь.

— Так что прежде, чем вы поделитесь с нами вашими планами и тайнами, — сказал Хэрн, — я должен предупредить вас, что мы с вами враги. Если бы я этого не сделал, мы бы все равно выдали себя, так или иначе, и тогда вы убили бы нас, и мы потеряли бы возможность помочь друг другу. Я прав?

— Д-да, наверное, — отозвался Карс Адон. Он смотрел на Хэрна с сомнением. Королю хотелось довериться Хэрну — так его замучали все эти проблемы, — но он не был уверен, можно ли это сделать. Не могу его за это упрекнуть. Я сама не уверена, что могу доверять Хэрну.

— Ну так почему вы послали за нами? — спросил Хэрн.

— Может, он уже не хочет говорить с нами об этом, — вмешался Утенок. Он явно считал, что Хэрн свихнулся.

— Пожалуй, все-таки хочу, — сказал Карс Адон. — С магом можно совладать только при помощи другого мага. Я уверен, что вы обладаете достаточной силой, чтобы добраться до корабля Канкредина и самого Канкредина. Но я не хочу посылать к нему врагов или рассказывать вам…

Он смешался и умолк, не зная, что сказать.

— Скажите нам то, без чего никак нельзя обойтись, — предложила я.

— Может, вас успокоит то, что мы все равно собирались повидаться с Канкредином, — сказал Хэрн. — Мы просто не знали, что его именно так зовут. И хотя по рождению мы — ваши враги, наши соотечественники нас не любят. Они думают, что мы тоже варвары.

Вы себе даже не представляете, с какой горечью Хэрн произнес эти слова. Он, должно быть, вспомнил Звитта, и тетю Зару, и Гулла, и впервые за долгое время разозлился как следует. Карс Адон смотрел на него в полнейшем изумлении.

— А почему вы варвар? — спросил Утенок у Карса Адона.

— Я не понимаю, что вы имеете в виду, — отозвался Карс Адон.

— Вы верите в Бессмертных? — уточнила я.

Карс Адон улыбнулся.

— Мы не ставим кукол у наших очагов, если вы об этом. Бессмертные — это не глиняные фигурки. Но я надеюсь, что после смерти присоединюсь к ним.

Я возмутилась, но вместе с тем не могла не признать, что Карс Адон по-своему тоже верит в Бессмертных.

— Что ж, — произнес вдруг Карс Адон, — раз вам уже известно так много, я расскажу вам и остальное. Канкредин все это время сидел у себя на корабле и боролся с мощью вашей Реки. Но когда моего отца убили, Канкредин узнал об этом и послал одного из своих магов за нами, и велел нам оставаться здесь. Он пообещал, что завоюет эту землю для нас, несмотря на Реку. Но пока мы здесь ждали, тех, кто не погиб от руки местных, поглотила Река. Эта Река — ненасытное чудовище. Она унесла прочь все наши корабли, кроме одного-единственного. Канкредин разгневал ее своими заклинаниями, и она восстала в еще большей мощи, чем обычно. А пострадал из-за этого не Канкредин, а мы.

Эти слова вполне могли бы принадлежать Звитту или тете Заре. Но Карс Адон явно верил в то, что говорил.

— Некоторое время назад я понял, что нам нужно уходить, — сказал он.

— Вы собираетесь отправиться домой? — с надеждой спросила я.

— Похоже, ничего другого нам не остается, — сказал Карс Адон. — Нам придется построить новый корабль и уплыть. Теперь, когда мой отец мертв, мой дядя позволит нам вернуться. Видите ли, они с отцом были в ссоре… Правда, тогда я потеряю все права на трон и, возможно, мне отрубят руки. Но мне придется на это пойти — ради моих кланов.

Он сказал это до странности спокойно. Но потом добавил с печалью:

— Но Канкредин ни за что не позволит нам пройти через устье Реки. И я хочу просить вас, чтобы вы заставили его пропустить нас.

— Это честно, — сказал Хэрн. — Но что вы хотите делать на самом деле?

— А что я могу хотеть? — пожал плечами Карс Адон. Он поднял голову и посмотрел на серую стену шатра, трепещущую на ветру. — Я, конечно же, хотел бы уйти вглубь материка и основать там мое королевство. Здесь вполне хватит места и для нас, и для местных. Я думаю, между горами и побережьем наверняка рассеяны отряды разных кланов. Я мог бы созвать их и построить город. Не стану притворяться, будто это легко — но со временем мы могли бы снова стать великим народом.

Молодой король произнес это так, что мне представились флаги, реющие над каменными крышами и золотыми башнями, и я вправду поверила, что он способен все это совершить.

— Будет еще проблема с нами, с местными, — сказал Утенок.

— Я могу заключить с вами договор. Если же вы захотите драться, я одержу победу, — сказал Карс Адон, все еще погруженный в свои мечты.

— Верно. Так когда вы начинаете? — спросил Хэрн.

Этот вопрос вернул Карса Адона с небес на землю. Он опустил голову и холодно посмотрел на Хэрна. Хэрн ответил ему таким же холодным, бесцветным взглядом. Казалось, будто от мыслей Карса Адона продуваемый ветром шатер наполнился хлопаньем флагов и пением труб.

— Вы хотите, чтобы мы отправились к Канкредину и получили у него дозволение завоевать эту страну? — насмешливо, почти глумливо спросил Хэрн.

Карс Адон так разозлился, что вскочил и, прихрамывая, шагнул к Хэрну.

— Я не служу никому из магов!

Хэрн тоже встал и снова как-то разом сделался намного больше — и не только в глазах этого несчастного запуганного Карса Адона.

— Вот это уже лучше, — сказал Хэрн. — Тогда что же удерживает вас здесь?

Карс Адон сердито сверкнул глазами.

— Река! Река топит всякого, кто пытается пробраться вглубь страны. Скажите Канкредину от моего имени, чтобы он оставил Реку в покое!

— Это я сделаю с удовольствием, — сказал Хэрн. — Мы уже поговорили с Рекой. Вы вскоре увидите, что вода спадает.

И он, не удержавшись, улыбнулся.

Карс Адон тоже улыбнулся. Он так обрадовался, что пожал всем нам руки.

— Спасибо! Я с радостью предложил бы вам награду, или хотя бы пригласил к столу, но… — он неловко умолк.

Я подумала, что варвары считают, что если ты кому-то благодарен, его надо напоить и накормить, и, возможно, осыпать золотом, и что Карс Адон очень страдает из-за того, что не может этого сделать.

— Я предлагаю всем вам свою дружбу и покровительство, — неуверенно произнес он. — Когда вы отправитесь к Канкредину? Во время отлива?

Хорошо, что он об этом упомянул. Мы ведь до сих пор совершенно не разбирались в приливах. Я повернулась к Хэрну и с умным видом сказала:

— Кстати, а когда у нас отлив?

Хэрн только хмыкнул и с таким же умным видом почесал подбородок.

— Ближайший — завтра на рассвете, — услужливо подсказал Карс Адон. Уж он-то знал о приливах все. Ведь его народ пришел с моря. Просто поразительно, почему он так мало знал про Реку.

— Значит, отправимся на расвете, — сказал Утенок, напустив на себя такой же умный вид, как Хэрн.

— И мы тоже! — нетерпеливо воскликнул Карс Адон. — Я велю своим людям ночью свернуть лагерь. — Его флаги и трубы воспряли вновь. — К завтрашнему вечеру мы уйдем на много миль вглубь.

После этого мы вежливо распрощались и вернулись на наш островок. Арин со знаменосцем проводили нас до границы лагеря. Им явно не терпелось вернуться и поскорее узнать, о чем же мы говорили. Это было нам на руку, потому что к тому моменту, когда мы подошли к проливу, никто бы не поверил, что мы с Кедом едва не утонули в нем. От пролива осталась лишь мокрая песчаная канава. Если бы варвары увидели его, то сразу поняли бы, что никакие мы не волшебники.

За холмом все еще пылал костер Одного.

— Надеюсь, с Робин там все в порядке! — сказал Хэрн.

— И с Одним, — добавила я. — Хэрн, что это на тебя нашло?

— Просто я увидел, что это парень предпочитает все решать начистоту, — пояснил Хэрн. — И я решил рискнуть. Мне хотелось узнать побольше про этого Канкредина. И я узнал. Я собираюсь завтра утром добраться до него и высказать ему все, что я о нем думаю.

— Но ты же послал его, этого Карса Адона с его варварами, вглубь страны! А их мало, и их там надолго не хватит!

— Мы оказали услугу нашему народу, — самодовольно заявил Утенок.

Но когда мы двинулись через песчаную канаву, оставляя за собой три цепочки следов, Хэрн сказал:

— Это лучше, чем торчать на этих холмах и мечтать. Я бы на его месте вообще сюда не пошел.