Глава 2

С орбиты, на расстоянии двухсот миллионов километров от Гамала, Восемнадцатая Звездная База казалась весьма приятной с виду. С такой высоты она выглядела золотистым овалом, с закругленными, как у сигары, концами, и нежно мерцала, вращаясь в космосе. С более близкого расстояния стали яснее видны ее размеры, а также другие звездные корабли, легкие крейсеры и катера на ремонте или техобслуживании, гнездящиеся среди бесчисленного множества торчащих на поверхности опор. Восемнадцатая Звездная База, величественная и прекрасная, вращалась вокруг Гамала, сверкая тысячами золотистых огоньков. В этом зрелище было нечто завораживающее.

– Мы получили коридор, капитан.

– Замечательно, Зулу. Входите в него.

Кирк с удовлетворением наблюдал, как пальцы Зулу бегали по клавиатуре.

"Слава тебе, Господи, больше не поступало никакой почты, – подумал Джим. – Никаких занудных поручений от Звездного Флота хоть ненадолго".

– Большое дело для моих людей.., и для меня, – добавил он, глубоко вздохнув.

Чуть позже ему в голову пришла мысль, что эта Галактика стала слишком привычной и даже банальной. Одна планета, один новый вид, один кризис с ромуланцами – даже начинает казаться, что это уже когда-то было.

"Мне нужен отдых! Куда же мне, черт возьми, поехать, когда все уголки этого мирка стали такими занудными? Ну вот, наконец представился случай..."

Вид на экране монитора сменился, и его мерцание привлекло внимание Кирка. Зулу настроился на передатчик Базы, и теперь наблюдал приближение к ней "Энтерпрайза". Кирк с ласковой улыбкой в тысячный раз признался своему кораблю в любви и был сильно удивлен, когда корабль, находясь в тысяче километров от Базы, внезапно начал двигаться на автопилоте. Все оставалось как обычно – правый борт вверху, но на экране появилось изображение, передаваемое с сенсоров Базы. Они видели, как медленно и величественно, вращаясь вокруг своей продольной оси, корабль описывал один виток за другим, с визгом выбрасывая светящийся хвост ионов.

– Оставь, Зулу, – с усилием вымолвил Кирк, придавая строгость своим словам. – Это серьезное дело.

– Есть, сэр, – с притворной рассудительностью ответил Зулу, едва сдерживая улыбку. Он знал, что капитан видел, как он задавал параметры маневра, но не сказал ничего. В конце концов, что за корабли на Восемнадцатой? Некоторые когда-то были их конкурентами в борьбе за почетное задание, другие – старыми друзьями капитана, но тоже соперниками.

Там были ЗКОС "Милтон Хумасон", ЗКОС "Эйлонуи", ЗКОС "Челленджер", а также корабли поменьше, которые когда-то работали вместе с "Энтерпрайзом" или вставали на его пути. Среди них были "Кондор", "Индомитабл", "Лукфар"... Зулу тронул несколько кнопок там, одну здесь, корабль выровнялся и полетел прямо.

Кирк не позволил себе улыбнуться, наблюдая за приближением корабля, лишь в уголках глаз затаилась хитрая усмешка. Теперь они были настолько близко, что "Энтерпрайз" закрывал почти весь небосвод для сенсоров Базы.

– Вернись-ка на минутку к виду с нашего корабля, Зулу, – сказал Кирк.

Изображение снова сменилось, и они увидели тупую оконечность строения, где были открыты ворота-радужки, сквозь которые могли пройти три "Энтерпрайза". Отполированные пики и шпили вокруг ворот вспыхнули золотистым огнем, отбрасывая друг на друга яркие тени. Кирк резко вздрогнул, когда навигаторы Базы стали сопровождать их в самое сердце этого сияния.

– Уберите яркость, Ухура, – сказал капитан, отводя глаза. Он вновь повернулся к экрану лишь тогда, когда яркость стала нормальной. Во всем этом серебристом и золотистом внутреннем убранстве было что-то завораживающее и в то же время нервирующее зрителя.

Да, типичное сооружение внеземной архитектуры. Это явно строили не земляне.

Если только слово "строить" уместно в этом случае. Внешняя оболочка Базы при ближайшем рассмотрении, казалось, была похожа на соты из тонких хрупких стальных нитей, на самом деле являвшихся цельными штампованными стеклянными кристаллами в два метра толщиной каждый. От основания оболочки свисали конструкции, поддерживаемые кабелями или выступающие на странной формы подпорках; они выглядели, как свертки, свисающие или закрепленные на шестах – это были офисы, сервисные ниши или жилые помещения. Внутри этого строения небольшие корабли, словно трудолюбивые пчелки, скользили вдоль вращающихся поручней или проплывали мимо на химических двигателях, неожиданно вспыхивая при попадании в луч света, который проникал внутрь через одно из множества беспорядочно расположенных отверстий.

Движение, спешка, ощущение сверкающей, быстрой и чуждой ему жизни – вот что ощутил Кирк, оказавшись один на один со своими тяжелыми мыслями.

– Господи, о чем это я думаю? – проворчал Кирк минутой позже, сознавая всю глупость попыток узнать о других цивилизациях исходя только из вещественных продуктов их деятельности. Он вспомнил выводы, которые сделали тегмениры о землянах по единственному найденному ими стулу, и удержался от подобных суждений.

И все-таки, было очень трудно поверить в то, что здешняя цивилизация находится лишь в семидесяти пяти световых годах от Земли.

– А неплохо они тут устроились, – произнес Скотти со своего места у пульта управления.

На экране тени скользили и колыхались, поскольку свет Гамала, проникавший внутрь, поглощался внешними переборками Звездной Базы.

– Хотел бы я встретиться с теми, кто это построил.

С другой стороны пульта управления, заложив руки за спину, стоял Спок, невозмутимый, как обычно, но его глаза следили за экраном так же внимательно, как и глаза Скотти.

– Вам представится такая возможность, Скотт. Два гамалкийских архитектора, принимавших участие в строительстве этой Базы, включены в состав нашей экспедиции.

– Спасибо, что предупредил, Спок, – ответил Скотт, предвкушая эту встречу.

Джим улыбнулся. Федеральное Бюро Планетарных Работ загрузило их писаниной, и от этого восхищение Скотта великолепием дизайна и всего остального только возросло. Встреча с одним из гамалкийских архитекторов, признанных лучшими во Вселенной, была для него чем-то близка приобщению к религии.

– Что там у нас, Зулу? – спросил Кирк.

– Мы уже на подходе. Войдем в док через пять минут.

– Капитан, – сообщила Ухура со своего места. – Только что с нами связались из операционного зала Базы. Похоже, они хотят видеть в своем офисе вас, главного инженера и остальных начальников отделов, которые будут принимать непосредственное участие в монтаже.

– Прекрасно, дайте подтверждение и сообщите, что мы все сразу прибудем, как только войдем в док.

– Лоцман прибыл, – сообщил Зулу. – Они сейчас отбуксируют нас в док.

– Ухура, посоветуйте всем членам экипажа...

– Уже сделано, сэр.

Зулу дотронулся до кнопок на пульте управления, и изображение на экране вновь поменялось. Теперь они видели, как "Энтерпрайз" снизил скорость, остановился и завис в самом сердце огромного серебристого сооружения. Снаружи к одному из бортов, отделившись от какой-то ниши, вылетело что-то небольшое и блестящее, тащившее за собой сверкающую нить.

"Кто-то в энергетическом коконе?" – с сомнением подумал Кирк, поскольку кокон был не больше метра в ширину.

Маленькое сверкающее яйцо вылетело в сторону "Энтерпрайза" с такой силой и скоростью, что на секунду Кирк испугался за его обшивку. Но в нескольких метрах от корабля кокон резко остановился, как бы натянув поводок, и затем осторожно, дюйм за дюймом, начал двигаться в сторону нижней палубы. Через какое-то мгновение он пошел в обратном направлении, оставляя за собой блестящую жемчужную нить, прикрепленную к борту. Кирк когда-то слышал о таком, но еще никогда не видел. Это был один из новейших самоприкрепляющихся буксиров, также сконструированных гамалкийцами. Волоча за собой сверкающую нить, кокон направился в сторону полисферического дока, который находился в дальнем конце Базы, и потащил "Энтерпрайз", сначала потихоньку, затем немного увеличивая скорость, У Кирка пересохло во рту от сознания невероятности происходящего. Рядом с ним ошеломленный Скотт невнятно бормотал:

– Этого не может быть. Меня не волнует, какую движущую силу вы используете...

– И все же это так, Скотт, – ответил ему Спок, – внешность обманчива. Принцип действия называется "принципом избирательной массы". Это одна из теорий, согласно которой становится возможным инверсионное движение, – он наклонил голову, спокойно наблюдая за маленьким сверкающим семечком. – Конечно, это выглядит не правдоподобно, Так же, как и уравнение, которое выражает это явление. Многое выходит за рамки того, что мы некоторое время считали невозможным. И тем не менее все это работает.

– И доставляет головную боль, не так ли? – спросил Джим, бросая взгляд на вулканца.

Спок вздохнул и слегка передернул плечами:

– Мой ответ вряд ли будет уместен в данной ситуации. Точнее сказать, некоторые факты мне приходится усваивать и сейчас.

– Неужели? – с ухмылкой спросил Скотт.

Спок не снизошел до ответа, а лишь уставился на экран, как и все остальные. Серебристый кокон тащил "Энтерпрайз" все дальше в глубь Базы. Неожиданно между дальней сферой ниши и кораблем с буксиром возник свет, полоски света. Они пересекались друг с другом, образуя хорды внутри величественного круга оболочки Базы. Двадцать четыре луча, разделяющих этот круг, встретились в центре и вплелись в ослепительный хаос эллипсов и параллелограммов из света. Маленькое серебристое яйцо направляло "Энтерпрайз" к этой сверкающей сети, и, наконец, незаметным толчком – прямо в нее.

Кирк отпустил руль, который крепко сжимал, а в это время рамка света, распространяясь все дальше и дальше из всех якорных линий, медленно добралась до "Энтерпрайза", опутала обе палубы, крепко цепляя все то, чего она касалась. Серебристый кокон проскользнул сквозь одну из сот и исчез, оставляя позади корабль, крепко удерживаемый нитями жемчужно-белого света, которые тускнели, но все еще мерцали, как живые.

– Это, – сказал Кирк, поднимаясь со стула, – самая необычная швартовка из всех, которые я видел. Идем, навестим командующего. Ухура, вы остаетесь на связи, Кирк, Спок и Скотт направились к лифту. Как только двери за ними закрылись, Ухура скользнула в капитанское кресло. Зулу повернулся к Чехову, который стоял у пульта управления, и злорадно улыбнулся.

– "Заходи ко мне в гости", – сказал паук мухе.

Чехов поднял глаза к потолку и стал лениво прикидывать начальные параметры поисковой спирали перелета в соседнюю галактику.

Комплекс служебных помещений Звездной Базы был не менее экзотичен, чем его мерцающая внешняя часть. После ослепительного света транспортера Джим не сразу смог осмотреть то место, где он находился. Он был в обычной транспортационнной комнате, хотя главный инженер-суламид за пультом управления выглядел несколько необычно. Он стоял – три метра в высоту, этакий клубок постоянно шевелящихся розовых и фиолетовых щупалец, а на макушке восемь беспокойных глаз на стебельках. Нашивки лейтенанта ясно выступали на коже щупалец. Суламиды славились своим умением менять цвета.

– Дамы и господа, рад вас приветствовать, – величественно сказал суламид, извивая щупальца и завязывая некоторые из них в узлы из уважения. – Отсюда налево, три двери вверх, четыре уровня вниз, дважды налево, вход прямо, шестая дверь направо – там вас с нетерпением ожидает командующий Ката'сат. Рекомендации, краткий инструктаж, официально разрешенные алкогольные напитки. Проводить вас, дамы и господа?

– Спасибо, сэр, – сказал Кирк, сомневаясь, уместно ли здесь слово "сэр" даже после того, как он его произнес. Все двенадцать полов суламидов, а, в особенности те, которые имели детей, претендовали на звание самцов. – Я думаю, мы справимся.

И справились, хотя по дороге Кирк не раз поражался огромному количеству негуманоидных видов, находящихся на станции. Гамал располагался недалеко от Солнечной системы, но он также являлся частью Великого Созвездия, свободной внутригалактической зоны, служившей домом для огромного количества видов – начиная от дышащих метаном и заканчивая одним крылатым народом, который считал звездную атмосферу вполне подходящей для дыхания.

Здесь находилось отделение Академии Звездного Флота, обслуживающее эту часть космоса, а также библиотека, обслуживающая только Александрию II. Постоянное население Базы равнялось восьми тысячам и состояло в основном из приписанных к ней экипажей и обслуживающего их персонала, были тут и гражданские, проводящие здесь свой отпуск. Управление и финансирование Базы производилось в частном порядке. Холл был полон разговоров на всевозможных языках Галактики. Множество существ разнообразнейших видов щебетало, визжало, смеялось, хрюкало или завывало на все лады, делясь впечатлениями или рассказывая о своих делах.

Кирк улыбался, пока шел, поскольку атмосфера была явно слишком неспокойной даже для этого места. А его корабль находился в самом центре возбуждения.

Когда они подошли к кабинету командующего, дверь была распахнута. Кирк дважды стукнул по косяку, а затем вошел внутрь. Ему навстречу встал из-за стола Ката'сат. Это было существо с Рукбана V – высокое создание, тонкое как тростинка, с зеленовато-бронзовой кожей, туго натянутой на двуногий скелет.

У гестов всегда были острые колени и локти, и с точки зрения землянина они выглядели слегка необычно, особенно когда гесты сидели или стояли. Их вытянутые изнуренные лица украшали большие добрые зеленые глаза, которые придавали им извечно тоскующий вид.

Кирк до боли хорошо знал этот взгляд. Ката'сат довольно часто испытывал его на Кирке во время игры в покер, и, следует заметить, с большим успехом.

– Рад видеть вас снова.

– При таких обстоятельствах, охотно верю, – тихим голосом ответил Ката'сат, пожимая руку Кирку. – Познакомьте меня со своим экипажем.

– Капитан Спок, – ответил Джим, а Спок кивнул головой со сдержанной вежливостью вулканца.

– Главный инженер Скотт, – Скотта повторил жест Спока.

Заметив это, Ката'сат улыбнулся во весь рот:

– Я вижу, что у меня не будет недостатка в хорошей компании, – сказал он.

– Капитан у меня есть для вас замечательное нехве. Я храню его для особых случаев. Может, присоединитесь ко мне?

В кабинете было полно всякой мебели: каких-то вешалок, стульев и подставок, и пришлось потратить немало времени, чтобы найти хоть что-то подходящее. Тем временем командующий уже раздал стаканы и ходил по комнате с хрустальной бутылью, наполненной темно-голубым нехве.

Кирк обрадовался и налил себе приличную дозу. По вкусу оно напоминало машинное масло, но в нем содержался гормон, который действовал на психику большинства гуманоидов, как алкоголь, поэтому на сленге его называли "еще чуть-чуть".

Джим сделал большой глоток и слегка повеселел. Скотти тоже несколько возбудился.

Спок пил свою порцию настороженно и стал еще более спокойным и скучным.

– Опять все делается в спешке? – спросил Кирк. – Флот не сильно давит на вас?

– Нет. Начальник монтажной команды хочет с вами встретиться и получить разрешение на начало работ, – командующий усмехнулся. – Она говорит, что восемьсот лет ждала возможности вылететь за пределы Галактики и не собирается терять ни дня больше. Сейчас мы решаем эту проблему.

Кирк повторил про себя список экипажа.

– Должно быть, это гамалкийка...

В этот момент кто-то поскребся в дверь.

– Есть кто-нибудь? – произнес голос, похожий на позвякивание колокольчика или сладкое, мягкое щебетание, хотя и отрывистое, но мелодичное.

Существо, обладавшее этим голосом, стремительно прошло на середину комнаты, шурша двенадцатью ногами, присоединенными к округлому телу. Тело было довольно большим – около метра в ширину и полметра в толщину, кроме того, оно было почти прозрачным, как будто сделано из стекла. Большая часть его отполирована до зеркального блеска, исключение составляло только небольшое пространство на брюшке, где тонкие иголки, похожие на мех, блестели, как трава росистым утром. Там же находился похожий на гребешок хребет с двенадцатью глазами. Четыре из них скопились на одном конце, четыре на другом, а четыре рассыпались по всему хребту.

На первый взгляд они, казалось, ничего не выражали – как глаза акулы. От этой мысли Джима передернуло. И тем не менее, в этих глазах горел теплый голубой огонек, делавший их похожими на опалы, и, когда несколько из них остановили свой взгляд на Джиме, тот неожиданно подумал, что за всем этим стоит неординарная личность.

"Вот это сила", – подумал он, поднимаясь, чтобы поприветствовать ее. И затем, неожиданно успокоившись, добавил:

– Мой корабль в хороших руках.

– Капитан Кирк, пожалуйста, садитесь. – сказал звенящий голос, в то время как его обладательница устроилась на полу и подобрала под себя ноги.

– Встреча с вами – огромное удовольствие для меня. Я слышала немало хорошего о вас. Меня зовут Кет'лк.

– Спасибо, – поблагодарил Кирк. – Единственное, чего бы мне хотелось, так это попытаться произнести ваше имя с такой же точностью, как вы произнесли мое.

– Это не так сложно. Используйте только согласные, а гласные позаботятся о себе сами. В нашем языке есть только один гласный, – она произнесла его – очень высокий, но не резкий звук. – А все остальное в нашем языке – это высота звука и уровень тона.

Глаза с голубыми огоньками взглянули на первого офицера, а две ноги двинулись в их сторону и описали в воздухе некую дугу.

– Мехе накхем ур'ксевек, Сп'к, – она указала в сторону вулканца, стоящего как статуя.

– Разрешите, мадам, пожелать вам долгих лет жизни. Позвольте сделать вам комплимент и сказать, что ваш акцент почти незаметен.

Она удивленно улыбнулась, и ее смех зазвенел колокольчиками:

– Надеюсь, что это действительно так. Очевидно, та литература, с которой я имела дело, а я прочитала все вулканские журналы по инженерии, была несколько лучше, чем я предполагала, – она взглянула поверх головы Скотта. – Я также очень рада видеть вас, Скотт. Правда! Я давно уже хотела поговорить с человеком, который столько раз вытаскивал такого ценного капитана из передряг.

Джим приподнял бровь. Скотти покраснел, едва удерживаясь от смеха.

– Хм, я думаю, леди, – заметил он, – не всегда все было так уж драматично. На нашем языке это прозвучало бы как "сальный анекдот".

– М-да, спасибо...

– Куда подевались ваши манеры? – спросил Спок с деланым удивлением. – Как вы можете исправлять леди!

– Ну что вы. Я только приветствую ваши исправления. Скотт, – ответила Кет'лк. – В конце концов, язык – это то, с помощью чего мы творим. Станок, на котором делают инструменты. Неаккуратность здесь смерти подобна, как и неаккуратность в полете в подпространстве, когда борт-компьютер смешал маршруты. Храни вас Архивариус от чего-либо подобного. А теперь все-таки о том, что меня привело сюда, Мои техники выстроены в грузовом транспортере и ожидают вашего разрешения на начало монтажа установки инверсионного пространства. Итак, они могут приступать?

– Ну, конечно. Я отдам все необходимые распоряжения, – сказал Кирк, довольный активностью гамалкийки. – Прежде чем вы уйдете, мне хотелось бы задать вам один вопрос. Ката'сат упомянул, что вы ждали этого момента восемьсот лет.

– Точнее, восемьсот шестьдесят три, – поправила Кет'лк. – Я сама отбуксирую ваш корабль, чтобы никакой дурак не повредил его, капитан, и не задержал все дело.

– А вы член личного состава Флота? – спросил Кирк, которому не очень нравилось, что кто-то, не умеющий обращаться с кораблем, тронет его. – Или нет?

– И да, и нет. – сказала Кет'лк. – Надеюсь, я удовлетворила ваше любопытство? Я прекрасно понимаю всю важность нашего дела. В этой жизни я давно уже вышла в отставку, хотя у меня есть заключение комиссии как о полноценном командире. Так что, если вы не против, я хотела бы работать с вами вместе, и наличие нашивок, как мне кажется, никак не повлияет на качество исполнения.

Кирк кивнул. Скотт выглядел слегка сконфуженным.

– В этой жизни? – спросил он.

Кет'лк взглянула на Скотти с лукавством, как показалось Кирку.

– Да, действительно. Мы перерождаемся четыре раза, но каждый раз память сохраняется, чтобы мы могли продолжить работу, помнили уравнения выравнивания пространства и прочее. Сейчас я живу последний раз. Недавно теория стала неожиданно проясняться. Я обратилась к вулканцам, и они сделали для нас всю черную работу по подготовке миссии. А сейчас, когда все уже готово, я хочу как можно скорей выйти в космос и узнать, каковы же все-таки результаты нашей работы.

Гамалкийка встала, потирая ножку о ножку – жест, выдававший нетерпение.

– Капитан, я желаю вам хорошо провести свободное время.

– Спасибо, – поблагодарил довольный Кирк.

– И еще, мне бы хотелось, чтобы ваши офицеры помогли мне, если можно. Я знаю ваш корабль до последнего винтика. Я участвовала в его планировании. Так что, господа, – она остановила свои огненно-голубые глаза на Споке и Скотте, – мы узнаем, есть ли в нем какие дефекты.

Джим отправил своих коллег с ней. Кет'лк в три коротких прыжка покинула комнату, а Спок и Скотт вынуждены были почти бежать, чтобы успеть за ней.

– Спок, я читала вашу статью в "Акта Мега Астрофизике", опубликованную в прошлом месяце, сообщила гамалкийка. – Откуда вы взяли эти цифры по движению лучей? По идее, близость Тулли Т'Леа должна предотвратить это движение.

Пока двери кабинета командующего плавно закрывались, можно было услышать ровный голос Спока, начавшего отвечать на вопрос.

Кирк прислонился к спинке кресла и скривил губы, что Ката'сат воспринял как улыбку.

– Возможно, какое-то время я недооценивал своего "первого", – сказал он. – Но, похоже, теперь он нашел собеседника, которому понятны все эти разговоры о математике.

Ката'сат понимающе кивнул головой.

– Надеюсь, что так. Гамалкийка сказала, что этот проект осуществился благодаря помощи вулканцев, но те категорически отрицают это и настаивают на том, что они вообще с трудом понимают, о чем говорят гамалкийцы. Очень может быть. Мне трудно представить вулканца, который легко усваивает какую-нибудь науку из раздела созидательной физики. А ты что думаешь по этому поводу, Джим?

– Ну, так или иначе, мы идем за пределы Галактики, – он сделал еще один большой глоток. – А в общем, я доволен, хотя меня бесят все эти политические подоплеки.

– В нашем мире у всех слишком много свободного времени, оттого их и тянет заняться политикой, – сказал Ката'сат, надувая щеки. – Да, кстати, докладывают, что работы идут успешно. Ты не очень нервничаешь?

Кирк пожал плечами и снова отхлебнул, затем поставил стакан и взглянул на командующего.

– Все это пустая трата времени, Ката. Никаких изменений после стольких лет? – спросил он.

– Да. Много времени прошло с того момента, когда мы с тобой учились в Летной Академии, и наши рукава еще не были испорчены нашивками.

– Ты был тогда неплохим пилотом, – со вздохом сказал Джим.

– Мне тоже иногда не хватает этого, Джим. Но сейчас у меня гораздо больше проблем. Вдруг кто-то улетит слишком далеко от Базы и не сможет найти дорогу назад? Не смотри на меня так, Джим. Твой взгляд может одурачить кого угодно, но только не меня. Ты пойми, что во время выполнения этой миссии тебе неоткуда будет ждать помощи. Наши друзья клингоны уже разнюхивают о полетах в подпространстве и прощупывают почву своими супермощными сканерами. Так что будь осторожен, мой друг!

Джим снова взялся за стакан и стал вертеть его в руках:

– Какие клингоны?

– "Каза" был здесь дней десять назад, показываясь около наших границ и снова исчезая. Чуть раньше, где-то месяц назад, здесь были "Китин" и "Киекхорри" с небольшим конвоем из лайнеров и катеров. В этот момент Кет'лк как раз совершала пробный прыжок на катере средних размеров. Она вынырнула из подпространства прямо в центре их группы. Нам повезло, что у нее хорошая реакция, – она изменила направление прыжка раньше, чем среагировали они, и вновь шмыгнула в открытый космос, практически в солнечную корону небольшой белой карликовой звезды недалеко от Розалетти.

– Ну, может, катеру и пришлось бежать, – сказал Кирк. – Но "Энтерпрайз" не побежит. Пусть только попробуют преследовать нас, если наберутся мужества...

– Не говори о том, чего бы ты хотел избежать! – сказал Ката'сат, хотя глаза его смеялись. – Джим, рекорды твоей команды показывают, что ты нисколько не изменился со времени учебы в Академии. Ты всегда можешь попасть в какое-нибудь звездное скопление и вылететь оттуда покрытым бриллиантами. Я хочу, чтобы ты овеял свое имя славой, а не попал в какую-нибудь передрягу. Будь осторожен!

– Я достаточно читал об этом. И, вообще, что это за дела? Ты разговариваешь со мной, как заботливая мать со своим ребенком.

– А кто же я, по-твоему, есть? Когда начнется игра?

– В двести единиц нашего времени.

– Ты обратил внимание на повышение ставок, Джим?

– Хочешь поставить? Мой первый офицер обучил меня новой системе.

Когда позвонила лейтенант Ухура и сообщила, что инструктаж экипажа проводится в кают-компании и вся смена должна присутствовать на нем, лейтенант Харб Танзер показал язык своему компьютеру, за которым он просидел несколько часов подряд. Такая реакция была обычной для него, он с юмором воспринимал все трудности и не упускал возможности пошалить. Без промедления он покинул каюту, направился в кают-компанию и вышел, чтобы записать голоса леса. Он стоял, выглядывая из двери, и зевал – его смена закончилась.

Танзер был мускулистый, коренастый мужчина, потихоньку обрастающий жирком. Он обладал длинным носом и крупными чертами лица, типичными для многих людей, населяющих Диаспру III, так же, как густые серебристые волосы были типичны для первых космонавтов, которые забирались в космические глубины без соответствующей защиты, а в результате заработали мутацию кровяных телец. Его светлые близко посаженные глаза в зависимости от обстоятельств то сияли, то тускнели, выдавая растерянность их обладателя.

Харб был старше, чем остальные члены экипажа. В его работе возраст был не так важен, ему не приходилось быстро нажимать на спусковой крючок или проявлять атлетическую доблесть. Что ему требовалось, так это чувство юмора, остроумие и тонкое знание человеческой психики. Харб Танзер накапливал эти знания с возрастом. Он возглавлял небольшой, но очень важный отдел на корабле – отделение реабилитации.

С любовью и легким сожалением он взглянул на звездное небо. Изящные гладкие стволы деревьев поднимались отовсюду, почти полностью закрывая пышными кронами перешептывающихся листьев ночное небо. То здесь, то там проглядывала какая-нибудь звездочка. Звездный свет был настолько ярким, что деревья отбрасывали четкие тени на покрытую листьями землю. Лес этот рос на планете, находящейся в самом центре Великого скопления звезд, и те покрывали ее небосвод и днем, и ночью. Харб провел почти половину своего увольнения в этом лесу, когда они садились на планету несколько месяцев назад. Он записывал звуки, запахи, структуру этого леса с особой заботой и тщательностью.

Под ногами его росли крошечные изящные белые цветы, которые своей яркостью напоминали звезды. Их резковатый, сладкий аромат смешивался с остальными запахами леса.

– Ну вот, все уже на пленке, – громко сказал он, Неясная фигура в золотистой форме мелькнула среди деревьев.

– Лейтенант?

– Да, сэр, – ответил Харб и отступил, приветствуя капитана. Эту встречу вряд ли можно было назвать неожиданной. Кирк играл с таким же усердием, с каким работал, хотя не так часто и не много.

Лейтенант Танзер считал капитана своим особым клиентом, которого следовало развлекать как можно чаще. Реабилитация была подразделением отдела медицины и отчитывалась непосредственно перед Маккоем.

– Говорят, это было замечательно, – сказал особый клиент, глядя сквозь плавное покачивание ветвей на слабо мерцающие звезды. – От меня вечно все скрывают. А это что? – указал капитан на пару огоньков, светившихся в кроне дерева.

– Ночной сталкер, сэр, – вздохнул Харб. Компьютер записал все звуки и изображение с такой точностью, что создавалось полное ощущение продвижения темной пушистой фигуры. Затем существо вдруг остановилось и стало прислушиваться, высоко подняв большие уши. Оно на секунду замерло, затем, настороженно мяукнув, забралось на самую вершину дерева и скрылось из виду.

– Подумать только, это произошло давным-давно где-то на Скутуле.

– Да, сэр, Я забыл точное название звезды, по-моему, А-7. Мы зовем эту планету Лорен.

– Я помню. Я не высаживался там, у меня было слишком много дел, – вздохнул Кирк, и лейтенант Танзер понимающе кивнул.

– У тебя есть все это на пленке, Харб?

– Да, сэр. Все в точности, можно воспроизвести, когда захотите.

Кирк усмехнулся:

– Хорошо, но я не за этим. Командующий обещал зайти ко мне вечером и сыграть в карты.

– А! Так вам нужны инфракрасные карты? – спросил Харб. – Во что будете играть? "Звезда и комета"? Элиот? Физбин?

– Покер.

– Ну, ну, – Танзер указал в сторону своего кабинета.

Дверь его отворилась, давая возможность потоку солнечного света проникнуть в сумрак леса.

– Одну минутку, – сказал Харб, с озабоченным видом подходя к пульту. Он отметил, что трех комплектов уже не хватает. Один из них находился в боксе, другой бездействовал в гидроотсеке, а третий активно использовался инженерами. Некоторые из людей Скотта проводили свободное время за игрой, пока гамалкийцы устанавливали устройство перехода в подпространство.

На транспортаторе появились упаковка фишек и колода карт. Харб забрал и то, и другое, убедился, что карты заряжены, и вручил их Кирку, Кирк взял их в руки и обрадовался, почувствовав их тепло, такое приятное после прохлады леса.

Карты, согретые теплом человеческой руки, начали светиться, все, кроме темных символов, которые Ката'сат воспринимал как обычные тени.

– Спасибо, – поблагодарил капитан, затем повернулся и спросил:

– Ну а сейчас, черт побери, что здесь происходит?

Харб вгляделся в небольшой экран, на котором передавалось изображение с главного монитора "гейммастера" – компьютера для проигрывания различных экстремальных ситуаций. Экран был полон звезд, которые прыгали, скакали и крутились с таким неистовством, что Харба затошнило.

В дальнем углу экрана появились маленькие огоньки, то подплывающие к переднему краю экрана, то снова удаляющиеся. В одном из углов высветилось увеличенное изображение происходящего. Продолговатые ромуланские "птицы войны" и построенные клингонами "стервятники" – разрушители вели огонь по одинокому маленькому кораблю, который метался из стороны в сторону, чтобы избежать гибели.

– Зулу просил меня сделать ему специальную игру, – сказал Харб. – Имитация боя "Энтерпрайза".

Кирк резко вздрогнул, когда компьютерный "Энтерпрайз", только что вынырнувший из подпространства, ринулся на ромуланцев, атаковал и умчался обратно.

– Мы не можем сделать ничего подобного с кораблем такого размера, – сказал капитан, с благоговением глядя, как "Энтерпрайз" снова нырнул в подпространство и вынырнул позади всех кораблей ромуланцев, обстреливая еще один, появившийся прямо перед ним.

– Если вы видите это, сэр, значит, это реально. Программа построена с учетом действительности и функционирует как обычный, реальный корабль. Правда, у нее есть некоторые недостатки в плане дизайна, но именно такой тренажер он и хотел. Он служит не только для проигрывания атак, но и ситуаций, в которых необходимо избежать центробежных или центростремительных сил.

На экране маленький корабль направился в самый центр своры, нападавшей на него. В панике корабли начали удирать, но сделали это недостаточно быстро – "Энтерпрайз" успел обстрелять один из них.

Изображение на экране замигало и сменилось другим. Теперь на нем "Энтерпрайз" и три ромуланских корабля сталкивались на скорости, близкой к скорости света. Взрыв был впечатляющий, что само собой разумеется, когда четыре носителя двигателей, основанных на антиматерии, врезаются друг в друга.

"Гейммастер" переключился на безобидный "Папе". Из коридора послышался смех, улюлюкание и соболезнования, перекрываемые проклятиями Зулу.

Лицо капитана перекосилось от злости.

– Как они могут смеяться! – взревел Кирк.

– Это не их корабль, – сказал Харб.

– Сколько займет установка этой программы в наш компьютер?

– Пару недель. Но это только прототип. Если хочешь, я введу программу в твой терминал.

Кирк улыбнулся:

– В данный момент я просто по уши в прототипах, Танзер. Так что я думаю, еще один мне не помешает.

– Я тоже так думаю. Хочешь, я запрошу данные о продвижении установки?

Кирк пожал плечами.

– Это не тот полет, про который мне говорил Спок. Хоть у гамалкийцев и есть уравнение, но они и сами не знают, как оно действует. Спок говорит, что он не понимает даже само уравнение. Ты пойдешь на инструктаж?

– Да, сэр, – ответил Харб. Они стояли вдвоем, в полной тишине, в ярком свете звезд.

– Классная работа, Танзер.

– Спасибо, сэр, – сказал Харб капитану, но тот был уже возле лифта.

Когда двери закрылись, Танзер облегченно вздохнул.

– Мойра, – позвал он вслух.

– Что случилось? – спросил компьютер.

– У нас сейчас инструктаж, участие обязательно. Подготовь зал.

– Ты хорошо записал лес? – спросил компьютер спокойным женским голосом.

– Очень хорошо. Я говорю тебе об этом уже третий раз.

– Мне просто не хотелось повторять те съемки, которые я тогда делала.

– Ты делала? А кто, в таком случае, носился с камерой по всей планете?

– А кто тебе говорил, где и что нужно снимать? – сладким голосом спросил компьютер.

Харб в очередной раз пожалел, что позволил этому парню из "Искусственного интеллекта" инсталлировать в свой компьютер программу "Учимся правильно спорить".

После щелчка, исчезло изображение деревьев и остались только листья, разбросанные по земле. Затем и земля выключилась, и стал виден темный ковер. Горизонт мигнул, так что осталось только прекрасное небо со звездами, светившими, словно драгоценные камни.

– Хватит на сегодня записей с Лоурен, – сказала Мойра. Ее голос прозвучал несколько печально.

– Мы еще посмотрим эти съемки, когда отправимся в полет. А пока разбуди этих трутней и пришли ко мне.

Харб направился к нише, в которой хранились пленки и игры.

– Мне нужно несколько помощников из звездного корпуса, чтобы принести еще пару стульев.