Глава 7

Кирк сидел в тени, отбрасываемой Мастером, и напряженно думал. Наступила вторая половина дня, и освещение планеты менялось: странноватое, прохладное, сине-зеленое утреннее и полуденное – на более теплые тона тех же цветов. Латунный блеск местного солнца стал несколько иным, похожим на старинное золото. На деревьях, росших на холмах ближе к северу, начали петь птицы или то, что могло сойти за местных птиц. Их песнь была приглушенной, монотонно-меланхоличной, но вес же напоминала чем-то Кирку пение соловьев, которое так соответствовало сейчас настроению.

Мастер некоторое время молчал. Кирк облокотился о его тело – существо любезно согласилось на такой жест – и ждал. Внутреннее чувство, возникшее в нем с момента появления на планете, подсказывало Кирку, что спешить не следует. Наступал именно тот этап, ради которого «Энтерпрайз» прибыл сюда, – этап дипломатии. Проходил он иначе, чем это представлялось раньше, но все равно он наступил и требовал к себе не меньше внимания, чем, если бы использовались обычные дипломатические формы. «Однако неплохо, что дипломатические методы не очень годятся на этой планете, – подумал Кирк. – Сидеть вот так, в залитом солнцем лесу, намного приятнее, чем в каком-нибудь зале среди бюрократов, потягивающих коктейли».

Он продолжал с интересом рассматривать окружающее, словно старался убедить себя, что этот день не перейдет опять в ночь, полную взрывов бомб у, свистов электронных снарядов. У Кирка не было никаких сомнений, что он присутствовал при этом, именно присутствовал физически. Его волновало другое: может ли эт влиять на физические свойства окружающих так же, как на свои собственные? Складывалось впечатление, что может. Обязательно потом потребуется помощь Спока, чтобы попытаться ответить на этот и множество других вопросов. Без сомнения, федерация будет очень и очень заинтересована в том, чтобы заполучить эту планету в свой союз.

Однако Кирк решительно отгонял от себя мысли такого рода. В его задачу входило лишь определить, будет ли членство в федерации столь выгодным для эт, орнов и лахитов и какую пользу оно принесет самой федерации. Если явной выгоды не обнаружится, то он сообщит об этом в Звездный флот и попросит разрешения на обратный полет. Теоретически, даже если это и будет его единоличное решение, они должны поддержать его;

Но только теоретически. Кирк вздохнул и снова вспомнил ночь, полную убийств.

– Думаю, что мне теперь понятно, – произнес он через некоторое время, – почему вы осторожничаете с чужими видами.

После долгой паузы Мастер ответил;

– Вы говорите правду? Вы действительно понимаете?

Голос его был полон удивления и любопытства, и Кирк подумал, что, возможно, он что-то недопонял в словах Мастера. Он уточнил:

– Вы хотели сказать, что у вас достаточно оснований для осторожного отношения к чужакам-незнакомцам. Здесь все понятно и без слов. Но я не знаю, какие вопросы я мог бы задать вам, чтобы они не показались вам некорректными и чтобы можно было рассчитывать на откровенные ответы?

– Я тоже не знаю, – ответило существо. – Мне кажется, что нам сейчас можно просто поиграть в игру «Галактическая угадай-ка», пока мы оба не поймем, что нам нужно узнать друг от друга.

Кирк засмеялся. Речевой запас эт становился с каждым часом все богаче, увеличивался набор идиоматических выражений и пословиц. Возможно, существо «читает» их прямо из мозга собеседника, комбинирует с обрывками чужих подслушанных разговоров и своих собственных бесед.

– Вы подобрали очень подходящее название для нашего общения, – заметил землянин и вытянул на траве ноги. – Так приятно, что у нас достаточно времени для вопросов и ответов. Сегодня я не чувствую на себе такого давления извне, как раньше. -Он прищурился и пристально взглянул на эт. – Признайтесь, то была ваша работа, не так ли?

Мастер медлил с ответом, он колебался. Кирк уже научился чувствовать это его состояние. Наконец существо произнесло:

– Я не могу дать точного ответа на ваш вопрос, пока мне не будет ясно, что вы имели в виду под словом «работа». Полагаю, мне придется рассказать обо всем, что может иметь отношение к моей «работе». Кирка позабавили эти слова.

– Так чем же вы занимаетесь?

– В основном, я наблюдаю за окружающим миром.

– Этим вы не намного отличаетесь от людей. За исключением того, что нам приходиться и совершать действия в связи с тем, что мы видим. Признаю, что это не всегда правильные действия.

Эт издал продолжительный рокочущий звук, который Кирк уже научился распознавать как знак согласия.

– У вас много «работы», – заметил Мастер.

– Да.

– Должно быть, это очень скучно, – сказал эт, – тратить столько времени па настоящее. Кирк рассмеялся.

– Мы обречены на деятельность такого рода. Будущее для нас – закрытая книга, а прошлое – замерзший кусок льда. Мы работаем только в настоящем.

– Очень странно, – произнес Мастер. – Время, суда по тому, как вы его ощущаете, очень ограничено в своих рамках. Как спичечный коробок. Вы сидите в нем в настоящий момент, и все, что происходит снаружи, недоступно для вас.

– Мы иногда выбираемся из настоящего, – задумчиво произнес Кирк. – Но это, скорее всего, исключение. Сны… В них мы можем оказаться в любом времени. За секунду можно пережить сотни событий.

– Да, – согласился Мастер. – Это тоже способ.

– Когда-то очень давно один из земных философов сказал, что время – способ защиты Природы от того, чтобы все события во Вселенной не произошли сразу.

Мастер опять издал звуки, выражающие одобрение, но на этот раз в его рокоте прозвучала еще и насмешка.

– В какой спокойной обстановке, однако, вы, живете, – произнес он. – Все ясно и просто.

– Просто?!

– Но это же очевидно! – воскликнул эт, – И нам бы не мешало предпринять кое-какие меры предосторожности по этому поводу. Здесь наши обитатели воспринимают время как нечто целое и не делимое на прошлое, настоящее и будущее. И пространство, в котором мы живем, также перемещается вместе с нами – небо, солнце, деревья, ветер. И вот появляется вид, который сообщает нам, что все другие виды, обитающие поблизости, живут словно спрятанные в коробках, – на их долю приходится лишь маленькая толика всего жизненного пространства. Разве это не может не казаться нам странным? И пугающим? Разве мы можем не бояться того, что наши соседи по планете – орны и лахиты, о которых мы заботимся, – в один прекрасный момент не вооружатся вашим мировоззрением, заразившись им словно опасной инфекционной болезнью? Разве мы сможем смотреть спокойно, если наши друзья, воспринимавшие мир почти так же, как и мы, вдруг сами заберутся во временные коробочки и начнут дозировать свое мироощущение на отдельные воздушные вздохи и солнечные лучи? – Мастер стал очень серьезным. – Думаю, что на нас как опекунов орнов и лахитов будет лежать ответственность за подобную ошибку.

– В чем-то вы правы, – заметил Кирк. – Но нет никаких гарантий того, как будут развиваться события на самом деле. Ваша позиция может оказаться как выигрышной, так и проигрышной. Подумайте о другой стороне вопроса. Сюда прибывают посланцы сотен других миров – с совершенно незнакомым, зачастую странным для вас образом мышления. Скажу больше: странность не всегда скрывает в себе что-то ужасное. Взять хотя бы нас с вами. Мы смогли побороть в себе страх и предубеждение, пусть для этого понадобились и время, и усилия. Некоторые виды, совершенно отличные от нас, стали нашими лучшими друзьями. Возможно, это лишний раз подтверждает популярную теорию, что противоположности притягиваются друг к другу. То есть, между видами совершенно различными, как правило, складываются лучшие отношения, чем между видами очень похожими.

– Как отношения между вами и вашими друзьями с Клингона?

Кирк рассмеялся.

– Мы, пожалуй, даже слишком похожи друг на друга, больше чем нужно. Наши виды имеют общих предков – хищников. А на вашей планете есть какие-либо хищные виды? – спросил он и, почувствовав, что его вопрос вызвал смущение у Мастера, пояснил. – Это виды, питающиеся другими видами или отбирающие силой что-либо, принадлежащее иным существам.

Эт передернуло. Кирка, глядя на него, тоже. Видимо, Мастер чересчур эмоционально воспринял затронутую тему, поскольку в нем пробежала волна отвращения. «Интересно, какой образ хищника возник при этом в моем мозгу? – подумал Кирк. -Львы на охоте? Или что похуже?»

– У нас нет ничего подобного, – ответило существо. – Хотя с этим сталкиваться уже приходилось. Например, ваши пираты с Ориона. У них, вероятно, тоже были предки – хищники.

– Это все гоминиды, – сказал Кирк. – У большинства из них были предки, занимавшиеся охотой и убивавшие свои жертвы. Этот инстинкт заложен в наших генах. С ним очень трудно бороться, но многие из нас все же покончили с этим наследием прошлого. С другой стороны, мы не занимаемся их перевоспитанием. – Кирк вздохнул. – У нас достаточно и собственных проблем.

– Теперь вам, должно быть, понятны сложности, с которыми мы встречаемся, оправдывая контакт с другими видами? – спросил эт.

– Оправдывая перед кем? – не понял Кирк. Вместо ответа возникла еще одна продолжительная пауза.

– Мне непросто объяснить это, – произнес Мастер, на этот раз без лишней эмоциональной напряженности.

Кирк покачал головой, – Можете не отвечать, если не хотите. Отложим это на потом. Сейчас меня больше волнуют пираты. Они наверняка вернутся еще. Они будут возвращаться не раз, пока не разграбят нашу планету полностью. А до тех пор, пока будет продолжаться грабеж, они будут убивать орнов и лахитов.

– Они еще не убили никого из эт. Нас очень непросто убить, – сказал Мастер.

– Еще бы! – воскликнул Кирк. – Даже если враг сбросит бомбу прямо вам на голову, то к тому моменту все равно окажется, что физическая оболочка уже «свободна», то есть временно оставлена хозяином. Поэтому, возвратившись на это же место снова, враг обнаружит вас прежним, как ни в чем не бывало.

– Но другие виды.., конечно. Я бы обязательно помог им, если бы это было в моих силах.

Кирк несколько секунд обдумывал то, что хотел сказать.

– В этом отношении есть одно преимущество, которое может дать вам членство в Федерации, – произнес он. – Один из вопросов, по которым мы сотрудничаем со своими членами, – это коллективная безопасность. Если все узнают, что вы стали членом Федерации, то пираты будут избегать вашу планету. Мы их предварительно «предупредим», чтобы они не трогали вас. – Кирк мрачно улыбнулся. – Обычно такое «предупреждение» хорошо помогает.

– Вы рассказывали мне, – произнес Мастер, – будто одной из причин, пригнавших пиратов сюда, стало то, что вы и клингоны постепенно вытеснили их из других участков космоса. Если ваше влияние распространится на нашу планету, пираты отправятся еще дальше, возможно, в другой мир, который еще меньше нашего способен защититься от них. Или ваши люди не увидят смысла в том, чтобы заключать союз с ним… А в нас вы видите такой смысл.

– Что ж, это трудно отрицать, – согласился Кирк.

– Для меня непросто взять на свою совесть гибель того, другого мира, – сказал эт. – Уже одно это – достаточно серьезная проблема.

Капитан не мог не согласиться со своеобразной логикой существа.

«Совсем слабый результат дипломатической инициативы, – подумал он. – Такое ощущение, что к концу дня я услышу вполне определенное „нет“. Но, вне зависимости от их ответа, здешним обитателям необходимо помочь».

– Хищническое поведение, оказывается, распространилось очень широко, – задумчиво произнес Мастер. Интересно, можно ли тут хоть что-нибудь предпринять? Кирк слабо улыбнулся.

– Я вот сижу здесь и обдумываю, чем бы я мог вам помочь. А вы, в свою очередь, думаете, чем можно помочь нам.

– А разве можно иначе?

– Можно, выходит. Например, на Орионе или на Клингоне.

– Да, – задумчиво согласился Мастер. – Но это их собственная проблема, если они ничего не могут поделать со своими генами. Необходимо осознать, попытаться взглянуть на все с более высокой ступени сознания, а не просто лечить обычными хирургическими приемами. Обычное удаление больного органа никогда не дает долговременного и эффективного результата.

– Да, такие примеры уже были в нашей истории, – согласился Кирк. – Сознательное переосмысление по сути лучше, чем простое внешнее изменение. И оно приносит большее удовлетворение.

– Да, – согласился эт, и почва вокруг него задрожала словно в знак солидарности с его словами.

Кирк терпеливо ждал окончания этой тряски. «У меня такое чувство, будто я упустил что-то важное, – подумал он. – Хотелось бы знать, что именно». Он произнес:

– В любом случае, ни обитатели Ориона, ни Клингона, судя по всему, не очень обеспокоены тем, чтобы научиться управлять своей наследственностью. Они даже гордятся ею. – Он пожал плечами. – Это их право.

– Да.

– В любом случае, я благодарен вам за заботу о нас. Но я думаю, что выигрыша нам не добиться, если мы не сумеем помочь сами себе.

– Я только что собирался сказать вам что-то подобное, – произнес Мастер, и Кирк почувствовал, что тот улыбается, хоть контуры и массивность его тела – огромного камня – совершенно не изменились. – И вы меня понимаете, что если мы в собственной защите будем полагаться на других, то от этого пострадает наша самостоятельность.

Мы, обитатели этой планеты, перестанем в этом случае оставаться единым целым. И нам кажется, что лучше умереть, чем потерять это единство. А мы дорожим им.

– Жить свободным или умереть, – пробормотал Кирк.

– Да, – произнес эт. – Перед нами стоит именно такой выбор.

– И вы должны будете его сделать, – добавил Кирк.

– О, я, фактически, его уже сделал, – ответил Мастер. – Только пока не знаю, какой он.

Землянин вздохнул. Раз от разу существо начинало путаться во временах. Но скорее всего, виной этому было его необычное восприятие времени, чем ошибки в работе транслейтора.

– Хорошо. Когда узнаете, обязательно скажите мне.

– Вы первый узнаете об этом, – заявил эт. – И, возможно, последний. Расскажите мне что-нибудь, если можно.

– Конечно, – смущенно согласился Кирк.

– Расскажите о другом корабле.

– Ах, да. Это был корабль с нашей первой экспедицией, – начал капитан. – Их строго предупредили, чтобы никому не смели сообщать, откуда они прибыли и с какой целью. Теперь я чувствую, что это был неверный ход. Нельзя относиться к другим разумным видам, как к детям. К сожалению, мне не приходится принимать участие в формулировке задач. Моя работа состоит в их исполнении.

– Я имел в виду другой корабль, – прервал его эт. – Тот, который находится на орбите с вашим кораблем, на его борту – название «Эккава». Там не многочисленная команда, как у вас, но зато намного больше разнообразного электронного оружия.

У Кирка на лбу выступил холодный пот. Маккой. Мой корабль во главе с необстрелянным офицером, которого уже никто не может заменить, потому что он назначен моим приказом", – подумал он, а вслух произнес:

– «Эккава». Не слишком подходящее название для корабля клингонов. Извините, мне нужно связаться с моим кораблем. – Он достал устройство связи и нажал кнопку. – Кирк вызывает «Энтерпрайз».

В его наушниках раздался неприятно громкий электронный писк, который ему уже доводилось слышать раньше. От этих звуков волосы стали подниматься дыбом на его голове. И конечно, восторга он не испытал.

– Эфир заблокирован, – пробормотал капитан. – Какого черта они там?

– Похоже, это работа импульсных двигателей: они меняют свое положение на орбите, – ответил Мастер. – Я могу сказать вполне определенно, что вашему кораблю не угрожает опасность с корабля Клингона.

– Если вы не возражаете, – произнес Кирк, – мне бы хотелось сделать такой вывод самому.

– Позвольте отвлечь вас еще на минуту. Мы говорили с вами о клингонах, как о чем-то абстрактном, – обратился от. – Вы полагаете, что они так же плохи, как и пираты с Ориона?

Пришлось подумать, что ответить.

– Их заметно больше. Это во-первых. И потом они менее осторожны и более склонны к насилию. Обычно они бывают вооружены лучше нас. Но их действия более предсказуемы. В целом, мы знаем друг друга довольно хорошо, – заключил Кирк.

– Похоже на правду. Итак, они здесь, и мне кажется, что их тоже придется развлекать. – Сказанное Мастером, прозвучало как слова озабоченного хозяина, не знающего, какую закуску лучше подать к столу, а не как существа, которого вот-вот атакуют жестокие и опасные враги. – Что вы мне порекомендуете?

Кирк сурово нахмурился, глядя на неработающее устройство связи, затем спрятал его в карман.

– По всей вероятности, лучше всего приготовиться к атаке.

Вахтенный журнал капитана. Приложение.

Записи, сделанные командиром Леонардом Маккоем, в отсутствие капитана Джеймса Кирка. (О Боже, Джим, где носят тебя черти?) Ситуация в целом не изменилась со времени последней записи. Мы не закрываем канал связи с кораблем Клингона, чтобы они сохраняли уверенность, что мы не держим против них ничего дурного. Мы продолжаем делиться с ними информацией об их пропавшей команде, но место их нахождения до сих пор не обнаружено, а также и капитана Кирка. Несмотря на то, что мы распространили поиски на три других континента и прибрежные воды. Мистер Спок продолжает свои исследования необычного радиационного фона и других феноменов, которые, по его мнению, должны пролить свет на причину и способ исчезновения капитана. Орны и лахиты на планете продолжают настаивать, что капитан недалеко и он невредим, хотя никаких доказательств тому представить не могут, так же, как и объяснить, откуда в них такая уверенность.

Сбор данных о планете продолжается, хотя часть людей отвлечена на поиски капитана. Мы обнаружили на планете пенициллин восемь раз, стрептомицин и гемомицетин три раза. Выделены несколько многообещающих веществ, обладающих противогрибковой и антибактериальной активностью. На планете обнаружены типы растений, которые обычно встречаются на планетах, находящихся весьма далеко от этой. Например «храпун трава», которая, насколько нам известно, растет только на Дельта Орионе-8. Обнаружены и идентифицированы также и другие виды, позволяющие некоторым специалистам отдела ботаники утверждать, что эта планета уже посещалась и раньше, но внимание тогда обращалось на простейшие формы растительной жизни, а не на обладающих интеллектом представителей животного мира. Планета использовалась скорее как оранжерея, нежели зоопарк. Интерес к планете продолжал возрастать. Моим единственным желанием является возвращение капитана.

Маккой передал Ухуре магнитофон.

– Звучит неплохо? – спросил он.

– Вы опаздываете с отчетом, доктор, – ответила она. – Спасибо. Это выйдет в эфир в наш следующий сеанс связи.

– Хорошо. – Он немного нахмурился. – Не получим ли мы вскоре еще одно, полное нежных чувств к нам, послание от Звездного флота?

– Да.

– Чудесно! – У него неприятно засосало под ложечкой. Такого доктор не помнил уже со времен учебы в спецшколе, когда он сидел и ожидал экзаменационный лист с оценкой «два», представляя, как с этим заявится домой.

– Пока нет повода для паники, – попыталась его успокоить Ухура. – Они только еще получили ваш предыдущий отчет, а этот дойдет до них через пять часов. К тому же, им предстоит разобраться, что вы выполнили из их приказов. Возможно, за это время что-нибудь произойдет.

– Возможно, – согласился Маккой. Он не хотел портить ей настроение. Но у него было такое предчувствие, что если и произойдет что-либо, то это обязательно будет связано со светящейся на расстоянии двух тысяч километров позади их корабля точкой. При этой мысли у него зачесалась спина. Несколько раз доктор пытался сказать Зулу, чтобы он замедлил ход, дав тем самым клингонам выйти вперед «Энтерпрайза». Но в последнее мгновение он удержался и не отдал такого распоряжения. В принципе, «Энтерпрайз» мог стрелять и вперед и назад, как, впрочем, и корабль Клинтонов. А любое движение «Энтерпрайза» могло заставить соседей занервничать и нарушить теперешнее хрупкое состояние равновесия.

– Спок, – обратился он, развернувшись назад, – есть какие-нибудь новости?

Тот склонился над своим пультом и был весь внимание. Затем он медленно выпрямился и произнес:

– Я не совсем уверен, доктор…

– В чем не уверен?

Спок подошел к центральному креслу.

– Доктор, вы говорили, что физика высоких энергий, так сказать, не ваш конек. Насколько ваш, а насколько не ваш?

Маккой пожал плечами.

– Я хорошо разбираюсь в основах. Как без этого? Мне понятны большинство из систем диагностической визуализации, используемых в лазарете. Я могу починить наш небольшой циклотрон, в случае его поломки. Вот, пожалуй, и все. Спок кивнул.

– Я проводил сканирование поверхности планеты через равные промежутки времени, – начал он, – с особым вниманием к той зоне, откуда исчез капитан. И продолжаю улавливать там распад альфа-частиц в той или иной степени. Причем, это вариант, связанный с вторжением в атмосферу быстрых ионов.

– Это любопытно, – произнес он. – И к какому выводу вы пришли?

– У меня пока нет теорий на этот счет, – ответил Спок. – Но мы уже сталкивались и прежде с таким необычным вариантом распада.

– Где именно?

– На планете со сложным названием, которое можно перевести как «Страж Вечности». Маккой удивленно поднял брови.

– Здесь также присутствуют все характерные признаки такого распада, – добавил Спок. – Обычно эти признаки появлялись тогда, когда «Страж Вечности» осуществлял переход в другое время.

– Вы полагаете, что там внизу, под нами, своего рода копия этого «Стража»? – Взволнованно произнес Маккой. – Без сомнения, это должно быть интересно и для Клинтонов. Если это нечто скрыто в почве планеты?.. Вот почему наши «друзья» отправились на планету, вооружившись импульсными лопатами! Выходит, мы ошибались, когда считали, что их интересуют минеральные ресурсы?

– Для выводов у меня мало данных, – ответил Спок. – Все, что я смог определить, – тот же радиационный фон. Но хочу сказать, что сомневаюсь, будто у клингонов хватило времени прийти к моим выводам.

Это слегка утешило доктора.

– Может быть, та сила, схватившая Кирка, перенесла его в другие временные рамки? – предположил он. – Может быть, именно поэтому орны настаивают, что капитан где-то здесь, но не могут показать, где именно?

– Пока ничего не могу сказать. Но буду продолжать свои исследования.

Маккой немного подумал, затем сказал.

– Интересно, наши люди внизу, на планете, задавали орнам вопрос о местонахождении пропавших клингонов?

– Да, но их ответы были неопределенными А ваши люди предпочитают иметь дело с фактами, – ответил Спок и отвернулся.

– До сих пор нет никаких признаков эт? – спросил Маккой.

– Пока нет, доктор, – произнес Спок и отправился к своему пульту.

Маккой откинулся на спинку своего кресла и стал наблюдать за экраном, на котором появилось изображение главной поляны. На заднем плане Керазус сидела рядом с орнетом и очень быстро что-то говорила в свой трикодер. Она сама ужо научилась, подобно орнам, издавать их царапающие и скрипучие звуки. Лия рассматривала среди людей лахитов, их глаза-бусинки, пользуясь офтальмоскопом. Глаза эти внимательно следили за каждым ее движением, что вызывало у нес легкую улыбку «Самым главным видом на планете, без сомнения, являются эт. Но вот почему? – подумал доктор – Если бы Джим не отвлек меня от работы, то наверняка мне удалось бы обнаружить что-нибудь ценное. Я в этом уверен. Возможно, тогда бы исчез я, что толку теперь рассуждать об этом? Нужно было думать раньше»

Ухура взглянула на него.

– Доктор, к нам поступает важное сообщение. Боюсь, что это Звездный Флот. Маккой застонал.

– Думаю, прятаться бесполезно. Соедините меня напрямую. Ухура сдержанно улыбнулась и ответила:

– Да, сэр, – и нажала кнопку.

Изображение планеты сразу же исчезло, и появился Делакруа. И шутки в сторону! Его лицо было сама суровость. Он сидел в той же позе, что и в первый раз. «Похоже, он никогда не выбирается из своего кресла», – подумал Маккой. Рот адмирала скривила такая гримаса, будто он только что сосал лимон.

Доктор сел таким образом, чтобы не было видно, с каким напряжением он держится за ручки своего кресла.

– Командование Звездного Флота, Делакруа, – прозвучало с экрана – Предназначается Леонарду Маккою, командиру корабля «Энтерпрайз». Командир, мы подтверждаем прием вашего последнего отчета. Согласно его дате, вы…

Вдруг изображение на мониторе с треском пропало. Очень медленно Маккой развернулся и улыбнулся Ухуре.

– Ловкая работа, – сказал он. – Ухура, вы просто волшебница.

– Но я здесь ни при чем, доктор, – ответила она. – Даже если мне не нравится содержание принимаемого сообщения, я не имею права мешать его приему. Требование этики.

Маккой вздохнул.

– Хорошо, но если не вы, то, что тогда помешало связи? В его мозгу мелькнуло ужасное подозрение:

– Или кто?

– Сейчас проверим, – произнесла Ухура, обернувшись к панели, И нажала поочередно несколько кнопок. – Я так и думала. Это специально кто-то мешает приему.

– Работа клингонов? Она кивнула.

– Никогда не думал, что придется их когда-нибудь благодарить, но если встречусь с Каевым, подарю ему заварное пирожное, – сказал Маккой. Спок задумчиво посмотрел на него:

– Не совсем понимаю, чему вы радуетесь, доктор. Судя по многообещающему началу речи адмирала, была велика вероятность того, что они собираются освободить вас от командирской должности.

Маккой замер. Он был так обрадован возможности не выслушивать брань Делакруа, что такая мысль даже не пришла ему в голову. Он печально вздохнул, а затем выругался:

– Черт бы побрал их всех! Наступило тягостное молчание.

– Минуточку! – доктор вдруг вскочил и с ликованием бросился на Спока. – Если вы так уверены в том, что должен был сообщить мне адмирал, то теперь, вы становитесь командиром вместо меня!

– Доктор, я только сказал о высокой вероятности этого. Но один офицер не может отстранить другого от должности только на основании предположения. Должен последовать приказ, чего мы не услышали.

Маккой опять нахмурился.

– Я убью его! – пообещал он, обращаясь к Ухуре. – Ухура, соедините меня с Каевым. Я собираюсь надавать ему по рогам!..

– Как я поняла, про заварное пирожное вы уже забыли, – негромко прокомментировала она и направилась к своему пульту Но прежде чем она добралась до него, раздался звонок.

– Выведите на экран, – проворчал доктор и бросился к монитору На нем появилось лицо Каева.

– Командир, – обратился к нему Маккой, – вы должны знать о том, что невежливо вмешиваться в чужие разговоры.

У Каева выражение лица было одновременно и сердитое, и огорченное: какое-то время Маккою казалось, что у командира опять зашевелились камни в желчном пузыре, тем более, что он был слишком бледен.

– Командир, – начал Каев. – Я только что получил кучу приказов от своего Верховного командования…

«Ах, вот оно что, мой мальчик, – подумал доктор. – Мне никогда не приходило в голову, что ведь и у него должно быть собственное начальство, дышащее ему в затылок. Мне следовало бы подумать об этом. Я, действительно, совершенно не гожусь для командирской должности…» Каев продолжал:

– Мы решили, что вы, сговорившись с местным населением планеты, решили похитить наших людей. Мы убеждены, что все ваши рассказы о пропаже вашего персонала – обман, с помощью которого вы соблюдаете свои коварные интересы. Поэтому, если пропавшие члены нашей команды не будут возвращены в течение одного дня, мне приказано уничтожить ваш корабль. Если вы попытаетесь скрыться, не вернув при этом наших людей, мы намерены начать охоту за вами. И можете быть уверены, что спокойного места в космосе вы не найдете. Теперь мы будем глушить все ваши радиосигналы, чтобы вы не смогли вызвать подмогу. Так как клингоны миролюбивая нация, мы даем вам шанс еще раз подумать о последствиях вашей агрессии против нас. Мы пока не собираемся предпринимать никаких мер против ваших групп высадки на планете и разрешаем вам забрать их на корабль. Но если кто-либо из персонала Федерации будет обнаружен на планете по истечении данного вам однодневного срока, то он окажется взятым в заложники ради освобождения наших людей. Вы также можете предупредить обитателей планеты, что если они откажутся от сотрудничества с вами и помогут нам вернуть наших людей, то мы пощадим их. В противном случае, мы будем убивать их по тысяче за каждого нашего пропавшего члена экипажа каждый час, пока не будут возвращены наши люди. Да здравствует Империя Клингонов.

Экран погас, прежде чем Маккой смог вставить хоть единое слово в речь Каева.

Маккой сидел прямо, затем повернулся боком, чтобы увидеть Ухуру.

– Действительно ли все наши радиочастоты заглушаются?

– Да, доктор. Весь эфир занят искусственно создаваемыми помехами. Вряд ли мы сможем что-нибудь исправить, пока находимся в данной зоне. Помехи настолько сильны, что через них не пробиться даже нашему опознавательному сигналу. «Чудесно!» – усмехнулся он, а затем произнес:

– Минуточку, Этому они не сумеют помешать. Органии…

Спок покачал головой.

– Доктор, у нас нет никакой уверенности, что органии смогут вмешаться и помочь нам, ведь это слишком далеко от их родного космоса. Не следует особенно рассчитывать на них. Вы все же хотите попробовать?

– Ммф, – промычал Маккой. – Ладно. Я думаю, что Вселенная в состоянии помочь тем, кто не в состоянии помочь самому себе, не так ли, Спок?

– Статистические данные не позволяют сделать каких-то определенных выводов.

Маккой думал, положив руки одна на другую.

– Послушайте, Спок, – произнес он после небольшой паузы. – Поможет ли вам в работе, если часть людей, занимающихся общими вопросами перевести в вашу группу, занятую поисками этих альфа-частиц?

– Сомневаюсь, – ответил Спок. – Но принимать решение – ваше дело.

Доктор мог легко предположить, о чем сейчас думал Спок: если от этого Маккою станет лучше, то хуже от этого не станет никому.

– Нет, – решил он, – пусть все занимаются тем, чем занимались. Ухура, все же подготовьте экстренное сообщение, внесите туда всю последнюю информацию от групп высадки, вплоть до завтрашнего утра. К тому же моменту будут готовы результаты исследования местного аналога ДНК, эту информацию нельзя потерять ни в коем случае. Она является самой ценной по всем результатам миссии.

– Хорошо, доктор, – ответила. Ухура. Маккой вздохнул.

– Спок, у вас есть какие-нибудь дополнения?

– Могу сказать, что мы в затруднительном положении.

– Большое спасибо за ваши аналитические выкладки. Спок выглядел задумчивым.

– Корабль Каева сам по себе не в состоянии одержать верх над «Энтерпрайзом». Но три таких корабля вполне справятся с нами, а именно столько обычно высылает их руководство для подобного рода интервенций. При соотношении четыре к одному не в нашу пользу шансы «Энтерпрайза» выбраться отсюда без серьезных повреждений ничтожно малы.

– Спок, – ласково произнес Маккой, – с точки зрения деонтологии, а также врачебной этики, вы – настоящее совершенство. Вы просто не хотели сказать, что нас разобьют в пух и прах. Тот немного помялся, но потом согласился.

– Вы правы. И если мы попытаемся спастись бегством, они будут нас преследовать и.., с тем же результатом.

– Они наверняка будут нас преследовать. С тактической точки зрения наши шансы слегка повышаются, если мы останемся на орбите. Космические войны в непосредственной близости планет – непростое дело. Возможность ошибок увеличивается из-за вмешательства сил тяготения планеты, что может быть нам полезным.

– Если расчет траектории полета снарядов ведет опытный офицер, – тихо произнес доктор. Спок ничего не сказал, только посмотрел на него.

– Именно так! – воскликнул Маккой. – И поэтому, нам ничего пока другого не остается, как сидеть тихо и готовиться к худшему. Если у вас возникнут какие-нибудь новые идеи, дайте мне знать. Ухура, тщательно записывайте все направляемые нам депеши, включая любовные послания. Спок, сегодня вечером собираем руководителей отделов. Нужно убедиться, что все службы подготовлены г, гимнастической разминке.

– Принято к сведению. Маккой встал.

– Я отлучусь ненадолго, мне необходимо позавтракать. Если произойдет что-нибудь интересное, сообщите мне.

– Да, сэр, – ответила Ухура.

Доктор вошел в кабинку турболифта. Двери закрылись. Он с ужасом ждал начала своего обычного приступа дрожи, но все обошлось. «Вот черт! Неужели я и к этому уже привык?» Он расценивал это как дурное предзнаменование.

Катур бросила лопату на грунт и произнесла нечто такое, от чего с ее матерью, если бы она услышала, наверняка случился бы обморок:

– Мы уже прошли хрен знает сколько, по так ничего и не нашли. Что они имели в виду, эти сволочи, посылая нас сюда?

Всякие сантименты в такой ситуации становились опасными, но, похоже, никто из членов их группы не собирался ей перечить. Она села на большой камень и осмотрелась. Что за отвратительная планета! Уродливые цвета, горячая и сухая атмосфера, мутное маленькое солнце… И напрасная трата времени. К тому же, они застряли здесь, а корабль упорно не выходит с ними на связь. Катур предполагала, что это вызвано неисправностью в передающей системе корабля. Такое уже было не первый раз, и, похоже, не последний.

– Хватит, Таг, – позвала она коллегу, взбирающегося на холм, продолжая тем самым выполнять приказ. – Спускайся, Таг. Не нахожу смысла в нашей работе.

– Мне кажется, я вижу что-то интересное, – отозвался он. – Это похоже на то, что нам нужно.

– Тогда продолжай, – сказала она. – Если это окажется табех, сообщи нам. – «Но я не верю тебе, несчастный болтунишка!» – подумала она.

– Интересно, почему все эти камни так похожи друг на друга! – воскликнул Хелеф. Он прислонился к одному из камней, вытирая рукой лицо. «Весь в поту, мокрый как губка. И всегда так», – неприязненно подумала о нем Катур. Хелеф впервые попал на их корабль и находился в неважной физической форме. К тому же, никому но было дела до его здоровья, так как он справлялся со своими обязанностями и любил обращаться к корабельному врачу по пустякам. Короче, Хелеф был неженкой. Но в этом были и свои преимущества. Тот, кто знает чужие слабости, может при необходимости воспользоваться ими.

– Что это за камни? – воскликнула Катур, осматривая долину, почти всю заваленную ими.

– Они все похожи друг на друга. Вот, к примеру, этот камень… – Хелеф показал на тот, на который облокотился сам. – Точно такой же, с которым столкнулся Кезарио.

Она взглянула на камень, затем вдаль, затем снова на камень. Странно, все они выглядели одинаково.

– Наверное, когда-то здесь жил еще какой-то вид, – произнесла Катур. – Конечно, ни эти кисельные мешки, ни деревья не могли сделать такое. Вряд ли они знают, как расколоть орех.

– Мерзкие создания, – пробормотал Хелеф. Она согласно кивнула. Интересно, почему люди федерации так охотно общаются со всякой дрянью? Согласно одной теории, подобным образом ведут себя индивиды, страдающие комплексом неполноценности. Они специально стараются общаться со всякими животными, чтобы на их фоне выглядеть в собственных глазах настоящими людьми. Но в чем была Катур абсолютно уверена, так это в том, что она скорее умрет, чем потеряет чувство самоуважения.

Таг уже спускался вниз по склону, держа что-то в руках, и громко кричал. Катур смотрела на него с удивлением.

– Это табех, это табех! Но он оказался не там, где я ожидал, а еще выше по склону. Его, конечно, немного, но…

– Ну что ж, это уже кое-что. Теперь есть надежда, что нас не будут сечь, когда мы вернемся на корабль, за невыполнение приказа. Но Кезарио, я уверена, придется ответить за то, что он натворил с вездеходом, – сказала Катур. Вздохнув, она подняла с грунта лопату и направилась навстречу Тагу.

Вдруг она обернулась и часто-часто заморгала. Ей показалось, что за се спиной что-то сдвинулось.

Она отвернулась.., и обнаружила, что перед ней стоит еще один камень. Однако только что его здесь не было…

Катур несколько раз поморгала, хотя с ее глазами было все в порядке. Правда, она давно уже ничего не ела, но и не ощущала явного голода, и до обморочного состояния было еще далеко.

«Это мираж», – подумала она и, округлив глаза, посмотрела на камень Хелефа, а затем увидела тот же булыжник совершенно в противоположной стороне. Во всяком случае, оба этих камня ничем не отличались друг от друга и выглядели абсолютно одинаковыми. Спустился Таг.

– Это точно табех, – сказал он. – Там наверху несколько этих существ-деревьев, но мы от них легко избавимся. Пошли!

– Хелеф, Кезарио! – позвала Катур и повела людей к склону. Таг еле поспевал за ними, тяжело дыша. Он, пожалуй, тоже был в плохой форме.

К удивлению Катур, склоны в действительности оказались значительно круче, чем виделись снизу. Но она не обращала на это внимания, хотя камни под ногами порядком уже надоели, и чем дальше, тем больше их громоздилось. Наверняка здесь была древняя цивилизация или что-то вроде этого. Возможно, – подумала она, – эти кисельные мешки и деревья на самом деле – одичавшие домашние животные исчезнувших видов. И пожалуй, для самих же животных будет лучше, если мы поможем им расстаться с их жалким существованием".

– Вон там, – показал Таг рукой, стоя на вершине лесистого холмика. – Там я нашел табех.

Внизу была лощина, в середине которой, среди кустов и прочей сине-зеленой растительности, виднелись столь приятные их глазам листья. Хотя им нужны были только корни.

Катур отцепила от пояса лопату.

– Вперед, – обратилась она к своей команде, – заберем все это. И не пропустите главный корень, он должен быть где-то в центре. Если мы не повредим его, то наш отдел гидропоники сможет вырастить на корабле достаточно молодых растений, чтобы никто из нас уже не «болел» до самого конца экспедиции. Поторопимся. Не тратить же на это целый день.

Но тут они услышали какой-то странный шелест и вслед за ним непонятный треск. Что это могло быть? Катур сразу ничего не поняла. Но когда она резко обернулась, то увидела, что существа-деревья, стоявшие сзади них, оторвались от почвы и пошли. Все их отвратительные глаза, выглядывавшие из-под листьев, блестели, а ветки раскачивались словно от сильного ветра. Шагающие деревья издавали свистящие звуки, и корни их разрывали почву. Вот-вот они доберутся до участка с табехом, разроют и перемешают всю почву, и тогда… Отдел гидропоники останется без работы. Катур достала оружие и прокричала:

– Остановитесь! – и выстрелила в почву перед деревьями. Но они не обращали на это никакого внимания и продолжали двигаться. – Ну что ж, – пробормотала она и начала стрельбу по веткам.

Или ей это показалось? Какая-то сила вырвала из рук Катур оружие и отбросила его в сторону. Девушка споткнулась и упала с размаху на один из камней, больно ударившись всем телом и даже головой. Оглушенная, она отпрянула и стала тереть глаза, не веря тому, что видела.

– Брось оружие! – раздался голос. Так обычно разговаривают члены Федерации.

Катур снова и снова терла глаза и наконец смогла что-то разглядеть сквозь слезы, набежавшие на ее глаза от боли. Перед ней стоял гоминид, скорее всего человек с Земли, в униформе Звездного флота. Он тоже был вооружен. За ним находился очень большой камень, хотя секунду назад то место было совершенно пустым.

– Три шага назад, – скомандовал человек.

Катур с отвращением наблюдала, как Кезарио, Хелеф и Таг бросили свое оружие на землю. У Хелефа, к тому же, дрожали руки. Человек внимательно рассматривал их. На его лице было смешанное выражение, сочетавшее в себе любопытство и досаду. Катур охватил гнев. Но что она могла поделать? Ее оружие секунду назад упало туда, где сейчас очутился этот камень.

– Вы нагло вмешиваетесь в миссию посланцев Империи Клингонов, землянин! – зло произнесла она. – Наказанием за это будет смерть.

– С кем имею честь разговаривать? – спросил человек, дружелюбно улыбаясь.

– Я главный специалист Катур с имперского корабля «Эккава», – заявила она. Насмешливый взгляд землянина привел се в бешенство.

– Вот и хорошо. А я – капитан Джеймс Кирк с корабля Звездного Флота «Энтерпрайз». Вы пытались атаковать безоружные местные виды, к тому же обладающие интеллектом, без всякой провокации с их стороны, что противоречит Органийскому Договору. – Он пренебрежительно фыркнул. – Вам, должно быть, стыдно?

У Катур все перемешалось в голове. «Джеймс Кирк» Она воскликнула:

– Вы лжете! Все знают, что Кирк был убит на дуэли и место командира занял другой.

Человек на секунду побледнел, но затем улыбнулся немного странной улыбкой.

– А случайно.., нового капитана зовут не Маккой?

Все мысли Катур, против ее желания, сразу же отразились на ее лице.

Человек неторопливо обернулся и обратился к камню, словно, желая поделиться с ним шуткой:

– Ну что ж, – произнес он. – Как всегда, слухи о моей смерти несколько преувеличены.

В вихре мыслей, промелькнувших в голове Катур, внезапно выкристаллизовалась одна: "Если это действительно Кирк, то надо немедленно связаться с нашим командиром. На «Энтерпрайзе» не все так гладко, как им это вначале показалось. Внезапно взгляд землянина стал жестким.

– Да, действительно, – произнес он. – Поэтому, моя дорогая, вам придется пока сесть там, где вы сейчас стоите. Вам и всем вашим друзьям. Я должен немного подумать. Катур села и задумалась.