"Чэпл-Хил" - читать интересную книгу автора (Морган Диана)

9

Инспектор Вольфер сочувственно смотрел на лежавшую перед ним на кровати сплошь окутанную трубками девушку. Наверное, она была когда-то хорошенькой. Сейчас бедняжка выглядела очень худой и бледной, но четко очерченный овал лица и правильные черты навели его на мысль, что она в свое время даже могла быть манекенщицей или фотомоделью.

Ожидая, пока доктор закончит осмотр, он с интересом оглядел палату, до отказа набитую медицинскими приборами, которые поддерживали жизнь пациентки и регистрировали функции организма.

Сверхсовременная техника привела его в восхищение. Звуковые сигналы находившегося слева от него аппарата, совпадавшие со вспышками зеленой лампочки, заинтересовали его, и он посмотрел на часы, чтобы определить, сколько раз в минуту пропищит прибор. Он догадался, что сигнал фиксирует частоту пульса девушки, и сделал вывод, что сердце у нее работает нормально.

Доктор Парат наконец оставил больную и заинтересовался прикрепленной к кровати табличкой. Инспектор подошел поближе.

– Девяносто шесть фунтов, четыре и две десятые унции по сравнению с девяносто пятью, пятнадцатью и тремя десятыми унций, – произнес Парат.

Вольфер покачал головой. А он-то еще считал, что у него наметан глаз, чтоб не упустить ни малейшей подробности. Кажется, этот доктор способен измерить расстояние между большими пальцами пациента, лишь бы дать интервью телевидению.

Доктор Льюис Парат был знаменитостью. Вольфер с женой видели его в шоу Донахью всего пару недель назад. В сорок пять он стал одним из крупнейших светил в области нейропсихиатрии, издав несколько книг, в которых описал исключительные случаи из своей практики. Он помогал больным, впавшим в кому, парализованным и даже сумел вывести одну женщину из кататонического состояния.

«Мало того, что этот парень здорово преуспел на врачебном поприще, – подумал Вольфер, – так он теперь еще и сумел стать писателем». Инспектор не читал ни одной книги доктора, но его жена обожала их и говорила, что они заставили ее снова поверить в чудеса.

В комнате неожиданно появился еще один врач, и Вольфер с интересом поглядел на него. Инспектор определил, что на вид ему примерно тридцать два и что он, скорей всего, старший ассистент этой больницы. Волосы у него начали редеть, и он зачесывал их назад, чтобы скрыть лысину. Что-то в нем было подозрительное. Это казалось, конечно, смешным, но инспектор повидал на своем веку столько пьяных водителей, что их хватило бы наверное, чтоб заполнить целую тюрьму, а у ассистента именно такой вид – у него лицо алкоголика. Чутье у Вольфера на них колоссальное, пожалуй, лучшее в их графстве. Оно-то, собственно, и помогло стать ему старшим инспектором. Он наблюдал, как два врача обмениваются рукопожатием.

– А-а, вы, должно быть, доктор Парат. – Ассистент тряс руку великому человеку с невероятным воодушевлением. Оба они не обращали внимания на полицейского инспектора, который скромно ждал в углу.

– Работать вместе с вами большая честь, сэр, – произнес молодой доктор. – Я сегодня всю ночь читал «Из глубин». – Он сделал выразительный жест рукой. – Невероятная история!

Доктор Парат великодушно улыбался.

По шоу Донахью Вольферу уже была знакома эта его ангельская улыбка. Наверное, доктор брал уроки на телевидении.

– Да, – скромно ответил Парат, – не исключено, что следующее чудо произойдет здесь, с мисс Парнелл.

«Парнелл?» – Вольфер насторожился. Фамилия прозвучала, как взрыв ракеты. Да, фамилия казалась удивительно знакомой. Она прямо-таки была у него на слуху. Память на имена у инспектора великолепная, но фамилии девушки он не мог связать с какой-либо ситуацией. Может, он все же что-то путает. Пока он все это обдумывал, доктора продолжали беседовать. Вольфер прислушался повнимательней.

– По-моему, главное чудо в ее случае заключается в том, какой уход сумели ей обеспечивать в санатории на протяжении семи лет. У них современнейшее оборудование, функциональные кровати, массаж и самое основное новейшие энтероскопы для искусственного питания. За весь период она потеряла всего тридцать процентов веса. Я думаю, мы можем уверенно говорить, что они смогли поддержать ее организм в состоянии длительной реанимации. Я уже начал ускорять стимуляцию.

Вольфер попытался задать вопрос. Он чуть было не поднял руку, как в школе, но замер, подумав о том, каким он должен выглядеть дураком.

Молодой врач продолжал информировать старшего коллегу.

– Мы провели ряд тестов, слава Богу, кажется, нет указаний на необратимые повреждения мозга. И, клянусь вам, у пациентки учащаются периоды возвращения сознания. Взгляните на ее энцефалограмму.

Вольфер в напряжении ждал, как вдруг у него в мозгу словно рванула вторая ракета. Воспоминания, разом нахлынув, превратили обрывки в стройную картину. Одну руку инспектор положил на плечо Парата, а пальцем другой ткнул прямо ему в лицо.

– Катастрофа по вине моторной лодки, сказал он и направился к кровати. – Все. Вспомнил. – Он вслух разговаривал сам с собой. – Там были два парня. Два идиота в скоростном глиссере. Боже правый, я вижу все, как будто это было вчера. Могу поклясться, что они буквально разрубили надвое тот маленький ялик. Треск раздался такой, что его, наверное, услыхало полгорода. – Вольфер взглянул на докторов и произнес с выражением:

– Те двое были похожи на настоящих дьяволов. – Потом он перевел взгляд на лежавшую в постели Натали. – Бедная девочка! Сколько лет прошло! – Он снова обратился к мужчинам. – Одного из мерзавцев на этой неделе застукали пьяным за рулем. Четвертый раз. – Вольфер сердито нахмурился. – Надеюсь, теперь ему не уйти от ответа.

– Вы хорошо знали больную? – наконец обратился к нему с вопросом доктор Парат.

Инспектор кивнул.

– Можно сказать, что мы были знакомы, но прятались друг от друга. – Размышления Вольфера перенесли его на семь лет назад. Да, теперь вспомнил все, точно. Она со своим дружком почти каждую неделю бывала в суде. И всегда приходила, когда дело касалось моих клиентов. – Он поглядел на врачей, и до него начало кое-что доходить. – А вам известно, кто был ее парнем?

Инспектор перевел взгляд с одного вежливого лица на другое. Его вопрос, видимо, не вызвал у докторов интереса. Наконец старший нарушил молчание.

– Прошу простить меня, я не представился. Я хотел кое-что узнать у вас. Меня зовут доктор Парат, а это доктор Лейн.

«Доктор Лейн? Доктор Лейн?» – Вольфер снова напряг память и разглядывал, не стесняясь, молодого человека, пожимая тому руку. Ему показалось, что Лейн раздражен, и это его мгновенно насторожило.

– Вы собирались рассказать нам о друге девушки, – напомнил доктор Парат.

– А, ну да. За ней тогда ухаживал Бреннер. Знаете, кто он сейчас? – Собеседники смотрели на него растерянно. – Зять Джуда Райкена.

– Неужели?

«Эти двое медленно соображают», – решил Вольфер. Нет, он, наверное, не случайно стал старшим инспектором. Он все примечает. Все запоминает.

– Думаю, вам бы не помешало с ним потолковать, – посоветовал он.

Доктор Парат согласно кивнул.

– Поскольку несчастный случай произошел на ваших глазах, не могли бы вы рассказать мне о нем поподробнее?

Вольфер был польщен. Все-таки эти болтуны отнеслись к нему серьезно. Может, они хоть что-то теперь узнают, раз они наконец прекратили поздравлять друг друга со своими великими достижениями. Ему известно куда больше, чем они думают. А этот доктор Лейн все равно подозрительный тип. Пересказывая подробно происшествие на озере, инспектор сообщил врачам, как долго Натали держалась на воде, прежде чем до нее сумели добраться. Он точно запомнил, сколько ушло времени, чтобы доставить ее на берег. Эти сведения содержались и в его рапорте, который лежал перед доктором Паратом, но тому даже не понадобилось в него заглядывать. Еще Вольфер помнил, как вызвал «скорую» раньше, чем случилось несчастье. У него тогда было предчувствие, и оно, увы, оправдалось.

Доктор Парат, кажется, остался весьма удовлетворен.

– С момента катастрофы, до того как Натали Парнелл была доставлена в больницу... прошло меньше восьми минут. – Он пробежал глазами записи. – Вас следует поздравить, сэр. Если бы не ваша сообразительность, она бы тут сейчас не лежала.

Так, теперь они и его собирались принять в клуб выдающихся людей. Но в глубине души Вольфер был доволен: хорошо, что они хотя бы способны разглядеть талант.

Парат выжидал, желая убедиться, что старший инспектор Вольфер удалился на порядочное расстояние, и лишь потом обратился к Лейну:

– Мне бы хотелось побеседовать с интернами, которые занимались больной.

Лейн рассмеялся.

– Вероятно, в своей книге вы решили отвести достойное место каждому, но боюсь, что тех людей давно здесь нет.

Парат нахмурился.

– История болезни подписана, но я никак не могу разобрать фамилию дежурившего в тот день врача. И еще. Есть в ней некое несоответствие. Натали Парнелл увезли из вашей больницы в конце лета, но я не могу отыскать четыре месяца. У меня получается, что она попала в санаторий Святого Иуды в январе.

Лейн пожал плечами.

– Возможно, ошибка в карте. Уверяю вас, что отсюда ее увезли в конце лета. Надеюсь, вы меня извините, но мне пора на обход. – И Лейн стремительной походкой направился к двери.

В коридоре он наскочил прямо на инспектора Вольфера.

– Ох, извините. – Он хотел быстро обойти настырного полицейского, но тот остановил его.

– Кое-что не дает мне покоя. – Вольфер уставился на Лейна. – Не было случая, чтобы я забыл подробности, а вот ваше лицо выпадает из общей картины.

– Если вы не возражаете, шеф, то я пойду. Мне еще надо навестить полдюжины пациентов до обеда, я и так опоздал. – Лейн улыбнулся. – Надеюсь, вы не обидитесь.

Вольфер смотрел, как развевается белый халат на удаляющейся спине доктора.

«Врачи! – думал он. – Возомнили, что им позволено вытворять что угодно!»