"Дракон и Джинн" - читать интересную книгу автора (Диксон Гордон)

Глава 5

Послышались торопливые шаги — кто-то подымался по лестнице. Наконец в люке показалась Геронда с оружием, явно позаимствованным у караульного. Она выбралась на крышу, держа в одной руке копье, а в другой — обнаженный меч. Геронда уставилась на незваных гостей.

— А, драконы! Вы не туда попали. Вам нужен Маленконтри. Это двенадцать миль к западу. — Геронда подняла меч в нужном направлении.

— Это мы, Геронда, — поспешил сообщить Джим и тут же вернул себе и Энджи человеческий облик. Геронда опустила оружие.

— Вы? — Геронда не сразу пришла в себя. — И ты тоже дракон, Анджела?

— Это Джим постарался. Впервые оказалась в таком наряде, — произнесла Энджи с ноткой самодовольства в голосе. — Получила большое удовольствие. Но, черт побери, зачем тебе копье и меч? Неужели ты надеялась справиться с двумя драконами?

— Я бы заставила их крепко подумать, прежде чем еще раз появиться здесь, — сказала Геронда. — Так ты говоришь, Джим обратил тебя в дракона и вы решили прилететь ко мне?

— Как раз наоборот, — сказала Энджи. — Мы собрались нанести тебе визит и решили лететь вместо того, чтобы скакать верхом. Так быстрее.

— Очень мило, что вы вспомнили обо мне, — начала Геронда, но ее прервал шум на лестнице.

Из люка показался высокий длинноносый чернявый человек. Это был Бернар, начальник стражи Малверна. Он держал за шиворот караульного.

— Вздернуть его, миледи? — спросил Бернар у Геронды, выбравшись с караульным на крышу. — Он оставил свой пост и трусливо бежал от неприятеля.

— Полагаю, — сквозь зубы произнесла Геронда, — о такого никчемного стража не стоит и руки марать... Хотя он нам больше не нужен, раз у него кишка тонка.

Караульный, который и так находился в полуобморочном состоянии, услышав приговор Геронды, совершенно обмяк и не падал только потому, что Бернар продолжал держать его за шиворот. На выручку караульному пришел Джим:

— Если ты не против, Геронда, я хочу заступиться за этого парня. Думаю, он оставил свой пост, завидев нас, с единственной целью предупредить тебя об опасности. Поэтому он и убежал так стремительно.

— Полагаю, у него и в мыслях такого не было, — ответила Геронда, все еще зло поглядывая на чуть живого стражника, повисшего на руке Бернара.

— Почему же, — поспешила вмешаться Энджи, — с твоего позволения, Геронда, я хочу сказать, что, прежде чем скатиться по лестнице, он кричал что-то вроде «Миледи в опасности».

— Так уж и кричал, — недоверчиво проговорила Геронда. — Что-то на него не похоже. Ладно, Бернар, убери его. Пришли другого. А что касается этого, оставь его на три дня без еды. Пусть хорошенько подумает, как надо нести службу.

Бернар поволок стражника вниз.

— Может быть, спустимся в мою комнату? — предложила Геронда. — Заранее прошу прощения за ее убранство, Анджела. В большой зал мы пройдем позже. Вы, кажется, хотите побеседовать со мной наедине. По правде говоря, я и сама собиралась в Маленконтри, чтобы встретиться с вами.

Все трое отправились вниз по лестнице. Комната Геронды, как и комната Джима с Энджи в Маленконтри, располагалась в верхней части башни, но удобствами и интерьером вполне соответствовала стандартам четырнадцатого века. Бедность обстановки сразу бросалась в глаза. Правда, в комнате имелся большой камин, в котором весело потрескивали дрова, а в окна были вставлены стекла, в преимуществе которых Геронда убедилась, побывав в Маленконтри, и которыми обзавелась сразу же, как только собрала деньги.

И все-таки в комнате было неуютно. Может быть, решил Джим, тому виной жесткие стулья и пол без подогрева. Так или иначе, комната Геронды явно уступала их комнате в Маленконтри.

Зато бросалась в глаза неожиданно большая кровать с балдахином на четырех столбиках, с которого ниспадал полог, призванный защищать от холода отошедшую ко сну госпожу.

И конечно, следовало отдать должное слугам. Они были вышколены наилучшим образом, что в известной мере скрадывало разницу между Маленконтри и Малверном. Не успели Геронда и ее гости сесть, как в дверь постучали и в комнату, получив соизволение Геронды, вошел слуга с печеньем, вином и водой, принесенными из буфетной. Он вопросительно посмотрел на Геронду и, вторично получив ее одобрение, поставил принесенное на стол.

— Теперь оставь нас одних и не появляйся, что бы ни случилось, — бросила ему Геронда.

— Слушаюсь, миледи, — повиновался слуга и, не переставая кланяться, попятился к выходу, пока не исчез за дверью.

— Как я уже говорила, я хотела поехать в Маленконтри, — сказала Геронда, после того как вместе с гостями отдала дань печенью и смешанному с водой вину. — Но может быть, лучше вы первыми расскажете о цели своего визита?

— Нет-нет, — торопливо произнесла Энджи. — Говори первой.

— Хорошо... — начала Геронда и ненадолго задумалась. — Конечно, не мое это дело — говорить за сэра Брайена. Он рыцарь и благородный человек и может сам о себе позаботиться. Не сомневаюсь, он сказал вам, что больше не стоит касаться некой проблемы. На именно ее я и хочу обсудить с вами.

— Выкладывай все как есть, Геронда, — сказал Джим.

— Ты иногда странно выражаешь свои мысли, Джеймс, — сказала Геронда. — Но пусть будет по-твоему. Я действительно была готова выложить все как есть, собираясь к вам. Вы с Энджи знаете чуть ли не с начала нашего знакомства, что мы с Брайеном обручены.

— Конечно, — подтвердил Джим. — О твоем расположении к нему он сообщил мне при первой же встрече.

Глаза Геронды слегка затуманились:

— С него станется. Таким уж он уродился. Но когда два рыцаря встречаются впервые, между ними зачастую возникают разногласия. Между вами ничего такого не было?

— Разногласий не было. Наоборот, нами владели одни и те же эмоции. Я рассказал Брайену о своей любви к Энджи, а он признался, что любит тебя, Геронда, и предложил сразиться во имя наших прекрасных дам.

— Он признался, что любит меня! — воскликнула Геронда. — Но вы так и не сразились?

— Нет, — ответил Джим. — Тогда это было несуразно. Я пребывал в обличье дракона и не мог обернуться человеком, а когда мы встретились с Брайеном во второй раз, то оказались в одном лагере и сражаться между собой было по меньшей мере глупо. Как видишь, я достаточно хорошо осведомлен о том, что вы с Брайеном давно симпатизируете друг другу.

— Давно! Гораздо дольше, чем ты думаешь, — сказала Геронда. — Даже дольше, чем мы с Брайеном себя помним.

— Так ты знаешь Брайена с самого детства? — спросила Энджи.

— Мне кажется, мы знаем друг друга всю жизнь, — ответила Геронда. — Мать Брайена умерла почти сразу после его рождения. Наши семьи были соседями, а отцы — закадычными друзьями, сделанными к тому же из одного теста. Так что мы с Брайеном росли вместе. Я, правда, редко бывала в замке Смит, зато Брайен проводил у нас почти все свое время.

Энджи с любопытством взглянула на Геронду.

— Странно, правда? — продолжала хозяйка Малверна. — Но все катилось само собой. Отец Брайена поддерживал отношения со своими родственниками, Невиллами из Рейби, и, насколько я понимаю, надеялся, выполняя их поручения, поправить свое благосостояние. Невиллы имели обширные деловые связи, и он беспрестанно разъезжал, отправляясь в основном на континент, чаще всего во Францию или Италию. Когда его отец уезжал, Брайен оставался в Малверне.

— Твой отец, наверное, был Брайену ближе, чем его собственный? — спросила Энджи.

— Нет, — ответила Геронда, — мой отец тоже не засиживался дома. Выручала хорошо вышколенная прислуга. После того как умерла моя мать, а мне тогда было семь лет, за нами ходили местные женщины. Все было пристойно. Замок Смит и в те времена выглядел не лучше, чем в нынешние. Вы его видели. Малверн оказался для Брайена просто находкой. Других подходящих поместий в округе не имелось, а обосновавшиеся тогда в Маленконтри сэр Эдмар Клейв и его родственники были не теми людьми, на попечение которых можно оставить ребенка. Брайена оставляли с нами, и мы росли вместе.

— И с какого возраста? — спросила Энджи.

— Брайену было семь, а мне — пять. Возможно, нам случалось бывать вместе и раньше. Но я помню себя с пяти лет. Каждый год мы проводили с Брайеном какое-то время, жили как брат с сестрой, и менее всего можно было ожидать, что мы влюбимся друг в друга.

— Так уж случилось. — В голосе Энджи прозвучала поощрительная нотка.

Джим посмотрел в окно. В небе проплывали облака, над деревьями кружил ястреб, выслеживая добычу. Жар от камина и вино — а Джим имел глупость выпить полкубка — сделали свое дело. Глаза слипались, а разговор при попустительстве Энджи, похоже, мог скатиться к фразам: «А не жил ли ваш дядюшка там-то и там-то?», «А не был ли он знаком с моими тамошними родственниками?» Джим предпринимал героические усилия, чтобы не заснуть.

Геронда кивнула Энджи в знак согласия.

— Сначала мы и не подозревали о нашей любви. Просто чувствовали, что нам не хватает друг друга, когда жили порознь. И были просто счастливы, оказавшись вновь под одной крышей. Конечно, между нами случались и драки, да еще какие. И все-таки однажды мы поняли, что любим друг друга. Позже, став старше, в один из немногих дней, когда отец был дома, я сказала ему, что выйду замуж только за Брайена.

— Он был против? — спросила Анджела.

— Как я уже говорила, он все время разъезжал. Надеялся заработать кучу золота. Но у него ничего не получалось. Они с отцом Брайена гонялись за богатством, как за призраком. Когда отец услышал о моем намерении, он пришел в ярость и заорал, что никогда не даст согласия на мой брак с Брайеном, что меня, мол, ждет принц или, по меньшей мере, герцог. Нажить богатство и удачно выдать меня замуж — ни о чем другом отец и не помышлял. Он и знать не хотел, что Брайен мне дороже любого принца.

Геронда повернулась к Джиму. Джим встрепенулся и постарался как можно шире открыть глаза.

— Поэтому я и собиралась в Маленконтри, чтобы поговорить с вами обоими, Джеймс. Брайен рассказал мне, что ты добиваешься милости короля в деле об опеке над Робертом Фалоном и что тебе, возможно, самому придется предстать перед его величеством. Потому ты и не можешь уехать из Англии. Я это хорошо понимаю, да и Брайен тоже.

— Спасибо... — Джим чувствовал себя неуютно. Не вызывало сомнения, что Брайен был обескуражен отказом Джима отправиться вместе с ним на поиски отца Геронды, Правда, по средневековым понятиям, Джим и не мог поступить иначе, даже принимая во внимание дружбу с Брайеном. Земля и деньги превыше всего.

Конечно же, Брайен не осудил Джима. Но они были товарищами по оружию, им случалось вместе проливать кровь. Настоящий рыцарь, на которого старался походить Брайен, пренебрег бы деньгами и собственностью Фалона, чтобы помочь товарищу, Геронда явно придерживается таких же взглядов.

— Спасибо... — невнятно повторил Джим.

— Джеймс, не подумай, что я не одобряю твоих действий, — серьезным тоном продолжала Геронда. — В жизни приходится принимать трудные решения. Я знаю, при мысли о путешествии в Святую Землю твое сердце забилось так же сильно, как и сердце Брайена. Представляю, как нелегко было подавить естественное желание помочь собрату по оружию. Сейчас ты обеспокоен судьбой поместья Фалона и, по-видимому, ни о чем другом и не думаешь. И все-таки я собиралась ехать в Маленконтри и молить вас принять важное для меня решение несмотря ни на что.

— Дело в том, Геронда... — начал Джим, но хозяйка Малверна вновь прервала его:

— Подожди. Выслушай меня до конца, прошу тебя, Джеймс.

— Хорошо. — Джим еще никогда не чувствовал себя так неловко.

— Я хочу кое-что сказать вам. Может быть, напрасно. Но я так же откровенна, как и Брайен. — Геронда посмотрела на Энджи:

— До тебя, Анджела, у меня не было близкой подруги. Я ни с кем не могла сойтись. Все женщины, за исключением немногих, которые уже в годах, болтливы, бесхарактерны, заносчивы. Считают, что всегда и во всем правы. Доведись мне иметь такую наперсницу, я бы постоянно ругалась с ней. Но ты не такая, Анджела.

— Геронда... — попыталась вставить слово Энджи, явно смущенная признанием подруги, как не без ехидства отметил Джим, не так давно переживший те же ощущения.

— Главное — иметь общие взгляды, — сказала Геронда. Она снова переключилась на Джима:

— А почему Брайен уехал один, Джеймс? У него тоже никогда не было друзей, близких ему по духу и положению. С теми, кого он знает, Брайен постоянно сражается на турнирах. Хорошо еще, что он искуснее многих. Уважением Брайена пользуются всего несколько человек, а полным доверием — лишь один из них, сэр Джон Чендос, который намного старше Брайена и так искушен в вопросах войны и мира, что Брайену до него далеко. С остальными Брайен сражается. Вы помните его поединок с сэром Гаримором на турнире у графа? Когда-нибудь Брайен убьет Гарри, если только не случится обратное. А пока Брайен воздает сэру Гаримору должное за умение владеть оружием, но и только. Нельзя сказать, что Брайен ни к кому не расположен. Ему нравится лучник Дэффид ап Хайвел, потому что тот простолюдин. Конечно, ни о каком соперничестве между ними не может быть и речи, и Брайен не стесняется говорить, что Дэффид превосходит своим искусством не только других, но и его самого. — Геронда снова повернулась к Энджи:

— Разве ты не слышала от Даниель, что Дэффид, как и Брайен, не может найти равных в своем окружении? Когда они начали жить вместе с ее отцом Жилем Волдским среди его изгоев, Дэффиду для самоутверждения пришлось помериться силами с каждым из этих молодцов, причем порой ему удавалось побеждать сразу двоих.

— Я знаю об этом, — ответила Энджи и посмотрела на Джима.

— Впервые слышу, — сказал Джим. — Но я не удивлен.

— Ну вот я и добралась до сути дела, Джеймс, — продолжила Геронда. — Как мне сообщил достопочтенный сэр Джон Чендос, вопрос об опеке над Робертом Фалоном решен в твою пользу. А Брайен до сих пор один в пути. — Геронда немного помедлила. — Он не рассчитывает, что ты отправишься вдогонку за ним, Джеймс. Даже если бы Брайен знал, что дело об опеке успешно разрешилось, он не обратился бы к тебе еще раз за помощью. Но ты много для него значишь, Джеймс. Ты единственный, кого Брайен считает равным себе. И единственный, на кого он может положиться в трудную минуту.

— Геронда, я далеко не блестяще владею оружием. Брайен, если бы захотел, мог набрать дюжину рыцарей или просто людей, поднаторевших в драках. Эти люди явились бы ему лучшей подмогой, чем я.

— Не в этом дело, Джеймс, — подалась вперед Геронда. — Ты, возможно, никогда не станешь великим воином и даже не научишься сносно владеть оружием. Прошу прощения, что говорю без обиняков. И тем не менее Брайен безоговорочно доверяет тебе.

— Ты, наверное, имеешь в виду мою магию, — сказал Джим. — Но все получилось случайно, Геронда. Если бы я ненароком не превратился в дракона, я бы никогда не пошел в ученики к магу. А так мне пришлось изучать новую для меня науку, чтобы овладеть искусством правильно распоряжаться дарованной мне магической энергией. Все вышло чисто случайно.

— Нет, — сказала Геронда, — дело не в этом. Мы действительно отдаем должное твоим мужеству и уму, которые подвигли тебя на изучение этого странного ремесла. Но Брайен ценит тебя прежде всего за то, что ты, как и сэр Джон Чендос, настоящий рыцарь. И никогда не совершишь ничего, что противоречило бы рыцарской чести.

— Геронда... — Джим чувствовал себя беспомощно. Выслушивать подобные комплименты нелегко. Что он мог ответить? Оставалось сидеть молча и ерзать на стуле. Джим был уверен, что никоим образом не соответствует тому идеалу, достоинства которого превозносила Геронда. Он вовсе не тот человек, которому без оглядки доверяет Брайен. Но спорить с Герондой бесполезно.

— И потому я осмелилась просить тебя, Джеймс, отправиться вслед за Брайеном, найти его и сопровождать в дальнейшем. Думаю, сейчас он не дальше Кипра, если только он туда добрался. Я сообщу тебе имена хорошо известных на острове людей, разыскав их, ты найдешь и Брайена. Умоляю тебя, Джеймс, не спеши отказываться, подумай о том, что я тебе сказала.

— Геронда... — попыталась вмешаться в разговор Энджи, но тщетно.

— Так важно, чтобы именно ты помог Брайену в поисках моего отца, — продолжала Геронда. — Брайен никого не послушает, кроме тебя. Ты же знаешь, как легко он ввязывается в стычки по самому пустяковому поводу. С тобой он будет благоразумнее. Ты мудрее его. Не смотри на меня так — ты действительно мудрее Брайена. Ты сможешь уберечь его от неприятностей. Не подведешь в трудную минуту. Поэтому я и прошу тебя, нет, умоляю на коленях — поезжай и найди Брайена.

— Подожди, Геронда! — вскричал Джим, подхватив ее под руку и усадив на место. Геронда была близка к буквальному исполнению своего намерения. Сама мысль о том, что перед ним встанут на колени, повергла Джима в смущение. То, что было естественно для средневековья, никак не сообразовывалось со взглядами, вынесенными из двадцатого века. — Успокойся, Геронда. Я еду. Мы и явились сюда, чтобы сообщить тебе об этом.

Кровь отхлынула от лица Геронды. Казалось, силы вот-вот оставят хозяйку Малверна. Она выглядела не лучше несчастного стражника, которого недавно собирались повесить.

— Все в порядке, Геронда, — мягко сказала Энджи, подойдя к ней и обняв ее за плечи. — Джим решил отправиться вслед за Брайеном. Да не молчи же, Джим! — Энджи вопросительно посмотрела на мужа.

Если минутой раньше речь Джима была импульсивной и он вряд ли осознавал, что говорит, то теперь, после слов Энджи, он пришел в себя.

— Конечно, я еду, — как можно сердечнее произнес Джим. Он отпустил локоть Геронды, увидев, что Энджи все еще удерживает ее за плечи.

Щеки Геронды порозовели. Она вскочила со стула и бросилась целовать своих собеседников. Она перебегала от Джима к Энджи, от Энджи к Джиму, бурно выражая нахлынувшие чувства, будто бы кружилась в искрометном танце.

— Да сейчас же время обеда! — вскричала Геронда. — Мы закатим настоящий пир! Эй, есть здесь кто-нибудь?

Дверь в комнату открылась, и на пороге с обнаженными мечами в руках появились Бернар и один из его стражников.

— Уберите оружие, идиоты, — отчеканила Геронда. — Бегите на кухню и в буфетную. У нас к обеду два гостя, лорд и леди Эккерт. Пусть несут на стол все самое лучшее. Мы спустимся через пять минут. Слышите, через пять минут! И чтобы к этому времени стол был накрыт, а первое блюдо подано. Живее!

— Беги! — заорал Бернар стражнику, и того как ветром сдуло. — Прошу прощения, миледи. Прошу прощения, милорд и миледи.

Бернар ретировался, закрыв за собой дверь.

— Теперь пришла наша очередь просить у тебя прощения, Геронда, — сказала Энджи. — Нам следовало с самого начала рассказать тебе о наших намерениях. А так тебе пришлось нелегко.

— Какая разница? — возбужденно воскликнула Геронда. — Главное, я услышала то, что хотела услышать. Сегодня в вечерней молитве я возблагодарю Господа за то, что он не оставил меня своей милостью. Не сожалею ни об одном произнесенном мною слове. И не имеет значения, что я узнала о ваших намерениях только сейчас. Ты отправляешься в путь, Джеймс, а остальное не важно. Ох и отметим же мы сейчас это событие!

— Ты должна рассказать, какой путь мне выбрать и где я смогу найти Брайена, — сказал Джим.

— Ты узнаешь все, что знаю я. За обедом я повторю тебе слово в слово то, что рассказал мне Брайен, когда делился со мной своими планами. Но это будет длинное и трудное путешествие, Джеймс. Ты действительно едешь по доброй воле?

— Конечно, — ответил Джим.

— Тогда все в порядке. Хотя путешествие и не будет легкой прогулкой.

— Да ничего страшного, — сказал Джим. — Для меня это пустяки. Не забывай — я же маг.