"Ускользающие тени" - читать интересную книгу автора (Лампитт Дина)ГЛАВА ДЕВЯТАЯЕще облаченный в вышитый ночной халат, в малиновом колпаке на бритой голове — там, где обычно красовался огромный белый парик, Генри Фокс с облегчением взял перо и записал в дневнике: «Вопрос тщеславия разрешен, и со щенком наконец-то покончено. Леди Сара, разумеется, была в истерике. Вчера, в субботу, лорд Джордж Леннокс и его супруга, позабыв о чести и пренебрегая мнением всех своих родственников, выманили леди Сару из дома леди Кэролайн Фокс (не говоря об этом ни ей, ни леди Килдер) и увели в парк, где было назначено свидание с лордом Ньюбаттлом. Было решено, что он попросит согласия на брак у своего отца. Этим утром, в воскресенье, лорд Ньюбаттл по указанию своих родителей написал леди Саре письмо, в котором он плакался и говорил, что должен то, обязан се и т.д. Это уязвило гордость леди и до глубины души удивило ее!» — И сослужило добрую службу этой глупой девчонке, — удовлетворенно добавил Фокс, глядя в окно на начинающийся день веселыми глазами. Лил сильный дождь, потоки воды заливали парк и внешние строения, так что железная ограда и порталы Иниго Джонса были едва различимы вдалеке. Но казначею день казался ясным и радостным, поскольку никакой дождь не мог испортить его торжествующего утреннего настроения. За завтраком, когда семья пила утренний шоколад, пришел посыльный, одетый в ливрею графа Анкрамского, и вручил леди Саре Леннокс письмо. Разбуженный камердинером Фокс ждал поблизости, надеясь перехватить новость. Краткий вскрик объяснил все, и сердце политика возрадовалось, когда его родственница за закрытой дверью своей комнаты разразилась потоком слез. — Вот это радость, Кэро! — торжествующе зашептал он. — Наш бравый петух дал ей от ворот поворот. Надеюсь, лорд Анкрамский как следует оттрепал сына за уши. Прекрасный конец для такой отвратительной связи! — И он прошелся в танце, подхватив жену за талию. Кэролайн усмехнулась: — Да, теперь с этим покончено. Те, кто помогал парочке, не обрадуются. — Те, кто помогал? Что вы хотите этим сказать? — Вчера Джордж и его жена провели Сару в парк на свидание с Ньюбаттлом. Боже, какая подлость, мистер Фокс! Меня предал собственный брат! — Вероятно, он так не считает, — сухо заметил ее супруг. — Несомненно, леди Джордж вбила в его голову романтические бредни. Что за скверная женщина! Я бы с удовольствием отказал ей от дома. — О, прошу вас, не надо! — поспешно ответила Кэролайн. — Семейные склоки — это так утомительно, сейчас у меня нет сил выдержать еще одну. Я извелась до предела, пытаясь разобраться с глупостями Сары! Фокс усмехнулся: — Вы настоящая ворчунья, Кэро. Вечно жалуетесь на жизнь. Только не ждите, что я буду вежливым с ними. Я бы вообще отделался от семейки Джорджа… — Генри, право, вы грубеете день ото дня. — Вы правы, как всегда, — ответил он и поцеловал жену в нос. Теперь, когда неприятности с Ньюбаттлом благополучно завершились, Фокс чувствовал, что готов к действиям. Захлопнув дневник и сунув его в ящик стола с потайным замком, Генри вышел из кабинета и отправился наверх переодеваться. Неторопливо натягивая чулки, панталоны длиной до колен и рубашку, он обдумывал ситуацию, заключив, что наступил тот самый сложный и тонкий момент, из которого еще можно извлечь пользу. Как неглупый человек, Фокс был уверен, что король слышал о флирте Сары с Ньюбаттлом — граф Бьют не уклонился от своего долга. — Да, но как он отреагирует, вот в чем вопрос! — Сэр? — удивленно переспросил камердинер, стряхивая случайную пылинку с бордового камзола Фокса. — Нет, ничего. Просто обмолвился вслух, думая, подстегнет ли присутствие соперника мужчину в том случае, когда ему намекнут о надежде. — Это зависит от самого мужчины, сэр. — Да, верно, — ответил Фокс. — Но как узнать, что он за человек? — Кто, сэр? — Король Англии, вот кто, — решительно ответил Фокс и направился в столовую. Несмотря на воскресенье, в Сент-Джеймсском дворце был устроен прием, и, по мере того как приближалось время отъезда, Фокс обнаружил, что он нервничает все сильнее. Поведение Сары было донельзя тревожным — по крайней мере, с его точки зрения, но для женщин в нем не было ничего удивительного. После получения письма Сара ушла в свою спальню и не отвечала ни Кэролайн, ни Эмили, которые по очереди стучали в дверь. Джордж и его жена с оскорбленным видом уже покинули Холленд-Хаус — Фокс открыто обвинил их в попытке вмешаться и в лицо назвал леди Джордж пустоголовой дурой. Предгрозовая атмосфера, распространившаяся в доме, заставила даже слуг говорить шепотом. — Вы должны заставить ее встать, — сердито потребовал Фокс у Кэролайн, когда часы пробили полдень. — Я намерен отвезти ее сегодня ко двору. — Попытайтесь, если вам угодно. Она отказывается есть и пить, мечется, плачет и кричит, как фея смерти. — Передайте ей, что если она сию же минуту не сойдет вниз, то будет плакать еще сильнее от моей взбучки. Больше я не намерен терпеть ее капризы. Фокс и в самом деле был решительно настроен. Под напудренным париком его лицо казалось багровым, и Кэролайн поняла, что это опасный признак. — Обещаю вам, она будет внизу через час. — Ладно. И чтобы никакого зареванного лица или опухших глаз! Она должна выглядеть такой же милой и скромной, какой была до появления этого нахального выскочки. — Я позабочусь об этом, — сказала его жена и поспешила уйти. Мимоходом взглянув на часы в гостиной, Кэролайн поняла, что Сара плачет непрерывно уже четыре часа и следует предпринять решительные действия, чтобы заставить девушку сопровождать Фокса ко двору. Придав своему лицо строжайшее выражение, Кэролайн ворвалась в спальню сестры как маленький, но бесстрашный воин. — Довольно! — со всей возможной убедительностью произнесла она. — Сара, слышишь, довольно! Тебе пора умыться и переодеться — приближается время отъезда. — Никуда я не поеду. Мое сердце разбито… — Оно будет еще не так разбито, если ты не выполнишь приказание сестры, — пригрозил Фокс, внезапно возникая на пороге. Цвет его одежды и лица делал Фокса похожим на переспелый плод. — Вставайте, леди Сара, пока я не потерял терпение! Юная родственница одарила его самым злобным из взглядов, но медленно поднялась с постели, на которой лежала ничком, и направилась в гардеробную, где уже ждала перепуганная горничная. — Постойте, — сказал вслед ей Фокс. — Вы ослушались меня, Сара, продолжая видеться с Ньюбаттлом и после того, как я предупредил, что не намерен снисходительно относиться к такому поведению. Поэтому запомните хорошенько: если с вашей стороны будет совершен хотя бы один проступок, я немедленно сделаю то, что собирался: вы уедете подальше от Лондона, к своему брату, герцогу, в Гудвуд. — Давно пора, — вставила Кэролайн. — Мне осточертели твои выходки. Но, хотя она сказала то, о чем думала, в экипаже, который двигался по направлению к Сент-Джеймсскому дворцу, Кэролайн пожалела о своих словах. С каждой милей лицо Сары становилось все мрачнее, она забилась в угол и наотрез отказывалась говорить. «Одно неверное движение, — в отчаянии думал Фокс, — одно слово не к месту, и все благополучие семьи будет уничтожено! О Боже, только бы эта негодница ничего не испортила!» Но угрюмое выражение лица, с которым его родственница присела перед королем, не обещало ничего хорошего. Однако его величество, по-видимому, не заметил ничего подозрительного, ибо он очаровательно улыбнулся и произнес: — Как приятно видеть вас, леди Сара! Позволите предложить вам руку? И юная парочка немедленно отошла подальше от непрошеных слушателей, оставив Генри Фокса только смотреть им вслед, гадая, известно ли Георгу о Ньюбаттле и как он воспринял этот слух. Но за высоким лбом короля, в голове, полной замыслов, странностей и причуд, скрывалась детская уверенность в том, что объект его чувств следует покорить и завоевать. Он был страшно уязвлен при виде тайного свидания своего соперника с Сарой Леннокс, и, тем не менее, воспылал желанием добиться ее внимания. Принцесса Августа и граф Бьют еще не знали, что их план оказал обратное действие. Его величество собирался сделать предложение Саре. — Скажите, ваша подруга леди Сьюзен уже уехала в Сомерсетшир? — спросил он, отводя Сару к нише огромного окна. — Да, ваше величество. Две недели назад. — И перед отъездом она говорила с вами? «Начинается, — с раздражением подумала Сара. — Он опять вспоминает об этом дурацком разговоре с Сьюзен — нет, больше я этого не вынесу! Какого дьявола он не может сказать прямо то, о чем думает?» Но вслух она переспросила: — Говорила, ваше величество?.. — Я хотел узнать, передала ли ваша подруга разговор о вас? — Да, ваше величество, — ответила Сара, уставившись в пол. — Полностью? — Да. — И вы согласны? Скажите скорее, от этого зависит мое счастье! Она подняла глаза, испытав минутную брезгливость от того, что человек, к которому она еще недавно чувствовала такую привязанность, недостаточно смел, чтобы говорить открыто, как другие мужчины. — Мне нечего вам сказать, — бесстрастно ответила Сара. Георг отпрянул, побледнев от столь внезапно нанесенного удара. — «От „ничего“ бывает нечего сказать», — процитировал он «Короля Лира», ощутив всю горечь измены. — Приятного вечера, мадам. — И отошел прочь — не только от Сары, но и из комнаты. — Боже милостивый! — простонал Фокс, внимательно наблюдающий за всей сценой. — Это конец! Она уедет завтра же, я способен ударить эту негодяйку, если она немедленно не уберется с глаз моих долой! — Но через два дня будет день ее рождения, — возразила Кэролайн. — Меня это не волнует! Ваша сестра пренебрегла нашим гостеприимством! С этими словами мистер Фокс вышел в буфетную и выпил большой бокал ликера. Его жена не осмелилась возразить — в целом она была согласна с Фоксом. Но на следующее утро, несмотря на всю глупость и безрассудность Сары, Кэролайн испытывала к ней только жалость, пока помогала укладывать ее вещи, предназначенные для отправки в Гудвуд, в Сассексе, — особенно потому, что всего за час до отъезда пришло письмо. Леди Сьюзен сообщала о своем неожиданном возвращении в Холленд-Хаус вместе со своими родителями, лордом и леди Илчестер, братом Фокса и его женой. — Я буду скучать, — прошептала Сара, пока Кэролайн усаживала ее в карету. — Глупости. В доме Чарльза всегда весело. Во всяком случае, я уверена, что воспоминаний тебе хватит до конца сезона, — холодно добавила Кэролайн. — Ты очень сердишься на меня? — Ужасно. Поезжай и веди там себя прилично. Ты же знала, как неразумно было злить мистера Фокса. Сара вздохнула: — Скоро ли мы с тобой увидимся снова, дорогая Кэро? — Скоро, это уж точно. Передавай привет нашему брату. — Обязательно! Карета неторопливо покатилась по аллее вязов и вскоре скрылась из виду. Спустя час Кэролайн, занятая подготовкой комнат к визиту своего деверя, услышала стук колес и вышла к лестнице, ведущей к главному входу в Холленд-Хаус. Оказалось, что к дому подъехала небольшая повозка — не экипаж для пассажиров, а повозка, в которой можно было перевозить мебель. На повозку был погружен какой-то объемный предмет, закрытый холщовым чехлом и по виду напоминающий клавикорды. Кэролайн с удивлением увидела по гербу, что повозка прибыла из королевского дворца; кроме того, ее сопровождал посыльный в опрятной ливрее, очевидно, везущий письмо. — Дома ли леди Сара Леннокс? — осведомился посыльный с легким поклоном. Он слегка покраснел, ибо был слишком молод, тщеславен и старался держаться с большим достоинством. — Она уехала сегодня утром. Но я ее сестра, леди Кэролайн Фокс. Могу ли я чем-нибудь помочь? — Его величество поручил мне передать это письмо и подарок ко дню рождения только лично леди Саре Леннокс. — К сожалению, это невозможно. Вы можете поручить это мне? Я позабочусь, чтобы она получила подарок. Посыльный нахмурился и слегка покраснел. — Но его величество настаивал… — Видите ли, клавикордам может повредить дальняя дорога в Гудвуд — ведь это клавикорды, не правда ли? Гораздо безопаснее было бы оставить их здесь. Молодой человек с облегчением вздохнул: — Вы совершенно правы, миледи. Вы позволите внести их в дом? — Разумеется. Клавикорды внесли в музыкальную комнату и осторожно сняли холщовый чехол. Кэролайн с удивлением воззрилась на один из самых прекрасных инструментов, которые она когда-либо видела. Клавикорды были сделаны из красного дерева и каштана, на крышке красовалась надпись: «Томас Блассер, Лондон, 1745 год». «Год ее рождения, — подумала Кэролайн. — Как странно!» К подарку были приложены две записки — одну, запечатанную личной печатью его величества, Кэролайн заперла в свой стол. Другая оказалась под крышкой клавикордов, в ней было просто сказано: «Посмотрите на крышку снизу». Заинтригованная Кэролайн обнаружила снизу на крышке инструмента вырезанные инициалы С.Л. Если бы король Георг открыто заявил о своих чувствах, он не мог бы сделать большего: подарок свидетельствовал о любви и внимании. — Боже мой, — пробормотала Кэролайн. — Надеюсь, с Ньюбаттлом покончено. Совершенно недостойный тип, но все же недурной на вид — с этим я готова согласиться. И в ту же минуту старшая сестра Сары с ужасающей уверенностью поняла, что семейству Фокса еще придется услышать о бойком ловеласе — такие, как он, обычно бунтуют и противятся решению родителей, навлекая неприятности на себя и других. — Чтоб ему пусто было! — выпалила обычно сдержанная и благовоспитанная Кэролайн. Чтобы успокоиться, она еще раз взглянула на клавикорды, теплое дерево которых блестело на полуденном солнце, а потом вышла в сад, пытаясь отбросить мрачные мысли. Экипажу быстро удалось миновать опасные дороги близ Кенсингтона, и к полудню он уже взбирался на пологие холмы Сассекса. Щурясь от яркого солнца, Сара задумчиво смотрела в окно, не зная, когда она вновь увидит Лондон. Несмотря на грусть она чувствовала, что две из ее проблем разрешились из-за отъезда, ибо видеть Джона Ньюбаттла на многочисленных приемах и балах сезона после его предательства было бы невыносимо. А что касается встреч лицом к лицу с королем… Сару пугала сама мысль об этом. «Все перепуталось», — печально думала она, закрыв глаза и пытаясь отогнать от себя видения Джона Ньюбаттла и его величества, которые преследовали ее теперь постоянно. Неожиданно звук копыт заставил ее вновь открыть глаза. Сзади карету нагоняли четверо всадников, которые мчались так, как будто вели погоню. Сара напряглась, понимая, что это не обычные путники желают обогнать их, осторожно отодвинулась от окна и откинулась на подушку, тяжело дыша и пытаясь успокоить бьющееся сердце. Джон, лорд Нъюбаттл, выглядел невероятно романтично на своем вороном жеребце — именно он сейчас настигал экипаж. Сара мгновенно напустила на лицо выражение ледяного презрения. Спустя пару секунд бойкий поклонник уже скакал вровень с каретой. — Сара, — обратился он к ее суровому профилю. — Я не смел поверить, что опекун отослал вас из города! Дорогая, как он мог решиться на такую жестокость! — А как могли вы? — ответила она, не поворачивая головы. — После вашего письма мне не оставалось ничего другого, кроме как уехать, — уж можете мне поверить. — Отец пригрозил оставить меня без наследства, если я не порву с вами. Родители стояли рядом со мной, пока я писал эту чертову бумажку! Но в ней одна ложь! Я люблю вас… Его голос прервался: кучер Сары, Теннс, поняв, что их преследуют, хлестнул лошадей и вырвался вперед. Спустя минуту Джон нагнал карету и продолжал прерывающимся голосом: — Сара, я… На этот раз она повернулась к нему с широко раскрытыми глазами. — Вы говорите правду? Вы, в самом деле, любите меня? И вас вправду заставили?.. — Да, да, дорогая моя… Он вновь отстал, так как Теннс с усмешкой на лице принялся сильнее нахлестывать лошадей. Сара подавила сильное желание захихикать, когда Джон с чрезвычайно утомленным видом поспешил догнать ее еще раз. — И вы отрицаете все, что было в письме? — спросила она, когда пылкий юноша вновь оказался в поле ее зрения. — Отрицаю! — воскликнул он. — Отрицаю все! — Значит, вы все еще хотите жениться на мне? — Черт подери! — звучно воскликнул Теннс и погнал лошадей, как будто участвовал в скачках. — Да! — раздался удаляющийся от окна голос Ньюбаттла. Сара увидела, что смазливый юноша, наконец, прекратил погоню и замахал шляпой на прощание. — Напишите мне! — крикнула она. — Я еду к брату в Гудвуд! Он кивнул и вновь замахал ей вслед, а Сара села на место с торжествующей улыбкой. В конце концов, в нее влюблены уже двое, и оба сделали ей предложение! Не говорить им ничего определенного, но держать обоих на крючке — чего еще могла пожелать девушка, едва достигшая шестнадцати лет? Сара Леннокс испытала ликование; ей казалось, что карета несет ее прямо к яркому и прекрасному будущему. Второй герцог Ричмондский, внук Карла II, умер, оставив после себя большое семейство. Кэролайн была старшей из дочерей, а Сесилия — младшей; между ними на свет появились Эмили, ныне леди Килдер; Чарльз, герцог Ричмондский; лорд Джордж, леди Луиза и леди Сара. Молодому герцогу Чарльзу — все наследники титула носили это имя, напоминающее о королевском, хотя и не совсем законном происхождении, — едва исполнилось семнадцать лет, когда он получил титул. К этому времени он считался одним из самых известных кутил Лондона. Добродушный парень унаследовал не только смуглоту и обаяние своего прадеда, но и его любовь к развлечениям. В пятнадцать лет он писал Генри Фоксу, своему опекуну, который души не чаял в бойком подопечном: «Сегодняшнюю ночь я провел в Вокс-Холл вместе с мисс Таунсенд; она постоянно говорила, что со мной одни хлопоты, но я возразил, что знаю об этом и горжусь, а потом принялся, как сказала она, дразнить ее всю ночь — особенно после того, как выпил за ее здоровье шесть полупинтовых бокалов шампанского, помимо обычных многочисленных. В общем, я был пьян в дым, но прекрасно все помню». В том же самом письме Чарльз описал другой свой визит в Вокс-Холл, во время которого «…после ужина от души позабавился с Пэтти Ригби в темных аллеях сада. Неплохо, если учесть, что я видел ее всего второй раз в жизни. Прошлую ночь я провел в „Ренлахе“, где только и делал, что целовал мисс Ригби в отдельном кабинете, поскольку там не было темных аллей. Черт бы их побрал за это! Только, ради Бога, не упоминайте имя мисс Ригби ни одному смертному, даже лорду Килдеру — не стоит позорить ее. Кроме того, вы знаете, какими будут последствия. Хай-хо! Но теперь все мои развлечения закончены, ибо послезавтра я уезжаю в Гудвуд на остаток каникул. А пока я наслаждаюсь жизнью, как только могу». Генри Фокс только посмеивался над проказами юного подопечного, но все же вздохнул с облегчением, когда в 1757 году герцог женился на леди Мэри Брюс, единственной дочери Чарльза, графа Элгина, и Эйлсбери. Уолпол так прокомментировал этот союз: «Самый идеальный брак на свете: молодые, красивые, богатые, знатные; в них кровь всех королей — от Роберта Брюса до Карла II. Прелестнейшая пара в Англии, если не считать тестя и матери!» Действительно, невеста Чарльза была поразительно красива — в семье ее прозвали Прелестью. К несчастью, Прелесть оказалась бесплодной, и вскоре после свадьбы прошел слух, что ее бойкий супруг уже завел себе любовницу. Однако пара не думала ни о себе, ни о своих взаимоотношениях, а скорее была встревожена, когда карета Сары показалась в конце длинной аллеи. Супруги приготовились встретить гостью в холле. Фокс и Ричмонд вели постоянную переписку, и теперь герцог, несмотря на собственное распутство, был готов пожурить свою младшую сестру. — Отказать поклоннику — это одно дело, — сказал он этим утром Своей жене. — Но отказать королю ради такого прыща — совсем другое! — Вы должны обойтись с ней как можно деликатнее, — предупредила его жена. — Я сделаю все, что в моих силах. После этого не слишком убедительного заявления герцогиня успокоилась. Как только Сара вошла в холл, герцогиня заметила, что при всех своих переживаниях девушка выглядит просто сияющей. Было даже что-то подозрительное в том, как сверкали ее глаза и румянились щеки. — Приветствую, моя дорогая, — сказал Ричмонд, и его мрачное лицо озарилось привычной улыбкой. — Я слышал, в этом сезоне ты произвела настоящую сенсацию? Как забавно! — А в результате меня выслали из города, — сердито выпалила Сара. — Со мной такое бывало не раз, — А почему не у женщин? — По многим причинам. Женщины от этого теряют добрую репутацию, — наставительно произнес Ричмонд и раскрыл объятия, приготовившись заключить в них родную сестру. — Скоро мы будем обедать, — улыбнулась гостье Прелесть. — Ты хочешь пройти к себе в комнату прямо сейчас? — Да, пожалуй. Я должна избавиться от впечатлений путешествия, — многозначительно сказала Сара, хотя герцог и его супруга не поняли, что она имеет в виду. — Но сперва я хотела бы знать, когда вы собираетесь отослать карету обратно? — Не раньше завтрашнего дня. А зачем тебе это? — Я бы хотела написать письмо Кэролайн и отправить с кучером, и еще одно письмо — для Сьюзен Фокс-Стрейнджвейз. — Она вернулась в столицу? — Да, она прибыла ко двору вместе со своими родителями. — Посредница? — задумчиво погладил подбородок Ричмонд. — Он что-то замышляет, — рассмеялась его жена. — Сара, будь осторожна. — Что за чепуха! — отозвался герцог, хотя его таинственное лицо исказила усмешка. Он продолжал усмехаться и за обедом, который подали ровно в четыре, пока, наконец, четыре бокала славного кларета не развязали Чарльзу язык и он не принялся объяснять причины своего изумления двум дамам. — Черт побери, Сэл, не могу поверить, что тобой увлекся его величество! Он кажется таким чертовски скучным и вялым, что я едва могу поверить его прыти! Его сестра подняла насмешливые глаза: — Он и вправду скучный и вялый, но только не со мной. — Тогда все вы безмозглые ослы, Она вспыхнула: — Мое сердце отдано другому. Ричмонд метнул в сторону Сары быстрый взгляд: — Отдано? Думаю, тебе стоило сказать, что оно «было отдано прежде». Разве Ньюбаттл не написал тебе, что все кончено? Сара уставилась в свою тарелку: — Да, написал. — Гм, — герцог задумался. В конце кондов он прервал молчание, осведомившись: — Каким был его величество, когда ты в последний раз видела его? — Сердитым. — Понятно. Интересно, продолжает ли он сердиться? — Понятия не имею! — Почему бы не попросить леди Сьюзен выяснить это? — предложила Прелесть. — Уместное замечание — отлично сказано, дорогая, — ответил Ричмонд, бросив на жену благосклонный взгляд, как будто он сам не додумался до такого выхода. — Когда ты будешь писать письмо леди Сьюзен, попроси ее поговорить с королем и выяснить, как он настроен. — Хорошо, Чарльз, — с едва приметной резкостью отозвалась Сара. — Как вам будет угодно. Она понимала, что ее брат, каким бы добродушным бездельником он ни был, не чужд тщеславия. И тот факт, что он не одобряет се любовной связи, заставил Сару еще сильнее пожелать заполучить в мужья Джона Ньюбаттла, пусть даже ценой раздоров и скандалов в семье. Однако ей было необходимо разрешить еще одно затруднение, и немедленно. Теннс, кучер, был предан и Фоксу, и Кэролайн, поэтому он обязательно должен был рассказать о преследовании и разговоре с Ньюбаттлом. Единственное, что могло спасти положение — честное признание перед Кэролайн. Сара рассчитывала уговорить ее не сообщать ничего мистеру Фоксу и дала соответствующее наставление кучеру. Рано утром в день ее шестнадцатилетия, 25 февраля 1761 года, Сара Леннокс встала с постели и сразу направилась к письменному столу у окна. Там, сидя в бледном утреннем свете, она честно написала Кэролайн обо всем, что произошло по пути в Гудвуд, упустив только то, что Ньюбаттл вновь просил ее руки. Потом Сара написала Сьюзен: «У меня нет времени сообщить тебе обо всем, но расспроси Кэролайн, и ты узнаешь, что случилось между лордом Ньюбаттлом и мной по дороге. Прощай. Твоя Сара Леннокс». Покончив с письмами, Сара позвала горничную и приказала отнести оба конверта Теннсу, чтобы тот отвез их в Кенсингтон. Затем она снова подошла к окну. Долго глядя в сторону парка, она размышляла, что принесет с собой ее семнадцатая весна и будет ли она невестой к тому времени, когда наступит лето. Почему-то в ее воображении появилось лицо не ее пылкого возлюбленного, а короля, и Сара почувствовала, что ее сердце забилось быстрее. — Мне не следует жалеть его, — решительно сказала она. — Это опасное чувство. Но неужели жалость покрыла румянцем ее щеки и заставила девушку пройтись по комнате в веселом танце? «Интересно, что он скажет Сьюзен», — подумала Сара, но все, что она могла сделать, — это дождаться ответа подруги на вопрос, который казался ей сейчас самым важным в жизни. |
||
|