Глава пятая.

Анья продержалась на расстоянии от Люциена в течение двадцати четырех часов. К концу она была вся на нервах, постоянно гадая появиться ли он. Каждый необъяснимый шум заставлял ее подскакивать. Задыхаться. Безумно колотиться сердце.

Она вышагивала по полу своего пляжного домика, пыталась смотреть кино, но даже не могла припомнить, какой диск поставила в ДВД-плеер, а затем заперлась в своей любимой комнате. В своей сокровищнице. Обычно перебирание украденных за века вещей радовало девушку. Но не сегодня.

Она украсила себя драгоценностями королевы Елизаветы и поиграла в дартс кинжалом короля Георга Пятого. Потягивала киви-клубничный сок из чаши епископа и рисовала усики на оригинале «Моны Лизы». Она знала, что Лео (да Винчи) не будет возражать против ее компании.

Что бы подумал Люциен о ее сокровищах? Отпрянул бы, ужаснувшись мерцающей кучи контрабанды? Возможно. Он порой был таким занудой. Или, с надеждой подумалось Анье, он бы понял. Может быть, после долгих сражений со своим демоном он бы осознал, что воровство было ее способом уберечь смертных от темной стороны ее натуры. Ну, поэтому, а еще она просто любила красивые вещи.

Анья вздохнула и вернулась на поблескивающий снаружи песок.

«Он не придет» разочаровано подумала девушка, разглядывая океанские волны. Солнце успело сесть, взойти и опять закатиться. Сейчас горизонт мерцал фиолетовым и янтарным, отражаясь в лазурной воде. Песок скрипел под ее босыми ступнями, а кокосы и орхидеи наполняли воздух своими ароматами.

Здесь она билась и целовалась с Люциеном – самое прекрасное действо за сотни лет – потому уходить отсюда было невыносимо. Было ли дуростью скучать по нему?

«Возможно» пробормотала она, подбрасывая взмахом ноги песок.

Не так давно она надела крошечное сапфировое бикини с завязками на талии. Вернись он, как она ожидала, и они бы вступили в схватку: одна из ее грудей могла бы «случайно» обнажиться. Он бы начал потеть, драка переросла бы в любовную игру и они бы опять поцеловались.

Опять соприкоснулись.

Девушка вздохнула. Этого не произойдет. Нежный ветерок бросил светлую прядь волос ей на глаза. Она заложила ее за ухо и насупилась. Чем он занимается? Скучает ли по ней? Хотя бы немного? Обдумывает ли как получше ее пристукнуть, даже сейчас?

Мерзавец наверняка счастлив быть от нее подальше.

«Но этого не будет»

Ее глазки прищурились, пока она сжимала кулаки. Если он не придет к ней, что ж она будет вынуждена направиться к нему.

Ловцы опередили их в Храме Всех Богов.

Крошечный островок только пару недель начал подниматься из вод моря, и пока что остальной мир, казалось, не знал о нем. Даже со всеми их спутниками и другими технологиями. Следовательно, Ловцы не могли знать о нем.

Тогда кто же им рассказал?

То, что знал Люциен, он знал от Аньи. Оказав помощь Мэддоксу, она также помогла им всем, раскрыв месторасположение руин и пояснив намерение новых богов: вернуть мир к старым традициям преклонения и кровавого жертвоприношения. Она и Ловцам об этом поведала?

Возможно, она сделала это, чтоб позлить его. Ведь вообще-то он пытался ее убить.

И худшей попытки он не видал. Стыд!

Его челюсть раздраженно сжалась. Сейчас не время думать о ней.

Когда будет подходящее время?

Позднее.

Он почти слышал, как Смерть счастливо хлопает в ладоши, и не думал что это потому, что демону очень хочется забрать душу Аньи. Он не понимал, почему демона заботило, увидит ли он ее, но сейчас времени на раздумья не было.

Ловцы засели в окружающих зарослях, и их надо было быстро уничтожить. Когда-то он отказался от этой войны. Когда-то, но сейчас нет. Все сделанное Ловцами, каждое их движение было направленно на то, чтоб поранить и уничтожить его друзей.

Люциен не заметил их этим утром, когда перенесся на остров, чтоб осмотреться перед прибытием остальных. Но тогда он пробыл здесь только пару минут. Смерть начинал ментально дергать его, что превращалось в физическую боль, когда он слишком долго сопротивлялся.

Все закончилось времяпрепровождением доставляя одного за другим смертных к их последним пристанищам. Вернувшись лишь в сумерках, и наконец-то, будучи в состоянии изучить и убедиться, что все безопасно для остальных.

Тогда-то он и заприметил Ловцов. Был шокирован. Не только тем, что они опередили его, но и тем как они сумели стянуть силы столь быстро после чумы. Их целеустремленность превышала его понимание.

Совсем недавно они ушли от руин и направились в свой лагерь. Лагерь, который крайне тщательно спрятали, используя листву как крышу, а выкопанные или найденные туннели в качестве укрытия.

Как долго они были здесь? Каким бы ни был ответ, но он уже знал, что они задумали.

«Мы всех их перебьем» сказал один из них. Люциен находился в спиритуальном измерении, так что они его не видели.

«Убедись, что сперва они помучаются» хихикнул другой.

«Когда эти демоны будут под замком, полагаю, мы будем носить зубы их хранителей как ожерелья. Каждый раз, когда они вдыхают и выдыхают свое зло в мир, мне кажется, что кого-то из тех, кого я знаю или люблю, поражает болезнь или неудача, и я устал от этого. Если б они были уничтожены много лет назад, моя Мэрилин не умерла бы от рака. Она по-прежнему была бы со мною. Я знаю это»

«Мир не будет в порядке, пока они не исчезнут. Они могли дурачить жителей Будапешта, что являются ангелами, но история доказывает обратное. Ребята, вы видали изображение Смерти в древних Афинах?» Содрогание «Не единого выжившего»

Блокируй его слова. Очевидно, что они ищут ларец. Насколько он знал, они уже могли отыскать ключ к его местонахождению. Ему был ненавистен их поиск, но он знал, почему они это делали. После убийства Бадена демон Недоверия вырвался из безжизненного тела и до сих пор скитался по земле, более безумный и разрушительный, чем когда-либо.

Тогда-то Ловцы поняли, что не могут убить Повелителей и их духов. Потому, чтоб избавить мир от тех и других, они должны были захватить и подчинить Повелителей, затем обратно заточить демонов в ларце. Если бы нашли его.

Время как никогда ранее было их недругом. Люциен перенесся к воинам, которые поджидая его в снятом доме, смотрели фильм.

«Наконец-то» заметив его воскликнул Страйдер «Уже начинал беспокоиться»

«Ловцы» сказал он, и все мигом вскочили.

Парис первым оказался на ногах, выхватывая оружие.

«Сколько их?»

«Я насчитал тринадцать на поверхности. В их туннелях могут быть еще. Поскольку я не могу наблюдать за несколькими точками одновременно, мой счет может быть неточен»

Аман вытащил пистолет из-за пояса брюк и проверил магазин.

«Сегодня кровопролития не будет» ухмыляясь, подытожил Гидеон.

Вместо того чтоб согласно плану воспользоваться лодкой, Люциен перенес их всех за раз на остров. Он бы лучше гарцевал вокруг Аньи в платье, чем ждал. К всеобщему развлеченью Парис отключился во время их путешествия, и его пришлось приводить в чувство. Страйдер перенес свою первую «вспышку» с легкостью, все время ухмыляясь. Аман вообще не проявил никакой реакции. Как однажды Рейеса, Гидеона стошнило, но он быстренько взял себя в руки.

Все время Люциен ощущал, что Анья подглядывает за ним. Глубоко в душе возродился жар, прожигающий его до костей. Даже Смерть снова начал урчать.

Знание того, что она была там, заставляло Люциеновы мускулы напрягаться. Не из-за мысли, что она нападет – этого он ожидал, но не боялся – а потому что не мог позабыть, каково это держать ее в объятиях. Он не мог забыть, как она стонала, когда горячий кончик его языка скользил по ее горлу. Как твердели ее соски, прося его губ. Как раздвигались ее ноги, приглашая его приблизиться к раю настолько насколько, такой как он, мог вообще надеяться.

Прямо сейчас он желал убраться с острова. Он желал ее обнаженную и в его постели. Желал ее рук на своем теле, а своих на ее. Желал, чтоб его губы очутились между ее бедер, а ее – на его члене. Он просто…желал.

И не мог получить.

Соберись! Припадая к земле в лунном свете и покрытой росой листве, он пробормотал:

«Не мешай»

«Что?» удивленно переспросил Страйдер, пригибаясь рядом.

«Не обращай внимания» Луна высоко стояла и изливала свет золотыми потоками, лаская песок и зелень. Мошкара счастливо напевала. Он мог самостоятельно справиться с Ловцами. Просто перенестись в туннели и напасть, но не хотел рисковать тем, что хоть кто-то сбежит.

«Ты уверен, что они Ловцы?» спросил Парис, приседая на корточки с другой стороны от Люциена.

«Да. Я видел их отметки» Каждый Ловец метил себя символом бесконечности на запястье. «Вечность без зла» – был их девиз.

Люциен не считал себя совершенным злом. Когда-то он был таковым. Его демон постоянно побуждал его отбирать жизни, а не только души, и он подчинялся. Радостно. Но больше нет. К счастью страсть убивать была подавлена. Сейчас он сражался только за мир и безопасность.

Сожаление охватило его от того, что нельзя получить большего, и он на миг зажмурился. Будь он простым смертным, он бы женился давным-давно. Они с Мэрайей завели бы дюжину детишек. Он проводил бы дни в заботах о семье, а ночи в любви с женой. А после смерти его бы впустили в рай.

Но он не был создан для радостей жизни. Его сотворили для охраны царя богов и защиты небес. А потом, когда они с демоном соединились, даже этого он был лишен. Он заслужил это, он знал, что заслужил.

«Это может быть ловушкой» привлекая его внимание, предположил Страйдер.

«Они не ведали, что я был здесь, также не похоже, чтоб они готовились к битве»

Парис сжал рукоять своего кинжала.

«Как нам с этим разобраться?»

«Мы окружим лагерь. По моему сигналу тихо ступим в туннели, блокируя их внутри и не давая шанса сбежать. Есть четыре выхода. Я высмотрел раньше. Парис вместе со Страйдером идите на запад. Гидеон – восток. Аман – север. Я беру на себя юг»

Все кивнули и молча подчинились.

«Ох, чудненько. Заваруха» мягко засмеялась Анья, внезапно материализуясь сбоку от Люциена. Она также припала к земле – воительница в каждом жесте.

Его мгновенно окутал аромат клубники со сливками. Его кровь закипела – шипя, бурля.

«Тихо» взревел он, отказываясь смотреть на нее. Это могло прорвать его блокаду.

«Ты не собираешься на меня нападать?» поинтересовалась она, и он мог поклясться, что услыхал недовольство.

«Сейчас у меня нет на тебя времени» Он намеревался обидеть ее словами, но произнес их скорее разочарованно, чем враждебно. «Мы можем сразиться позднее»

«Ты пренебрегал мною, а мне это не нравиться»

«Ты должна быть благодарна за мое пренебрежение»

«Не льсти себе» Она не ушла в гневе, как он частично ожидал. Вместо этого девушка придвинулась к нему ближе. «Могу я помочь тебе биться с Ловцами? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, могу я?»

«Нет. Помолчи» Если люди услышали его со своих позиций, то не подали виду. Он только что отослал их из зарослей, виднелись только макушки воинов, ожидающих его сигнала.

«Но я исключительный боец»

«Знаю» сухо ответил он. Его грудь все еще болела там, где она его порезала. Незаконно для женщины такой красоты быть столь сексуально жаждущей крови. А ему не стоило находить жажду крови столь привлекательной. «Ты рассказала этим Ловцам про храм?»

«Ух. Зачем мне помогать Ловцам?»

«Таким образом, они бы убили меня, и тебе не пришлось бы больше беспокоиться о том, что я могу тебя убить»

«Я и сейчас об этом не беспокоюсь» как бы, между прочим, заметила она.

Боги, спасите меня. Женщины всегда были такими?

«Что ты здесь делаешь, Анья? Я оставил тебя, потому что мне нужно пространство. Время. Я слишком много прошу?»

«Да» Она поменяла положение в траве, придвигаясь еще ближе к нему. «Просто я …я не могу выкинуть тебя из головы. Я соскучилась»

Слышать это было почти больно. Ложь?

«Анья»

«Нет, нет. Не говори ничего. Ты только выведешь меня из себя, а затем случиться нечто ужасное. О, боги» добавила она с тихим смешком. «Я говорю точно как ты. Слушай, позволь мне помочь. Я не буду путаться под ногами. Клянусь. Честью скаутов. Честью ведьм. Ну чем ты только пожелаешь»

Легкий соленый ветерок промчался мимо, и прядь ее волос коснулась его щеки. Его плоть мгновенно и нежеланно затвердела, пока он отмахивался от шелковых локонов.

«Я же сказал тебе помалкивать. Мне надо изучить обстановку» Не то чтобы он мог сконцентрироваться на чем-то кроме Аньи, когда ее волосы продолжали гладить его. «И ради богов сделай что-то со своими волосами»

«Подстричь их?»

«Сбрей» Как ни печально, но он сомневался, что даже это ослабит ее физическую привлекательность. «Соберись!» напомнил себе. Ловцы находились внутри туннелей уже более часа. У них было время обустроиться, отдохнуть. У входов не было движения, ни намека на наблюдателей.

«Серьезно?» изумленно поинтересовалась Анья. «Ты хочешь, чтоб я побрилась как сексуальный воитель Вин Дизель?»

Кто этот Вин Дизель? И почему это Люциену вдруг захотелось уничтожить его? Мужчина клацнул челюстью.

«Да»

«Если я сделаю это, ты позволишь мне помочь сегодня?»

В ее голосе звучало такое рвение, и он заподозрил, что она действительно это сделает – побреет свою очаровательную головку налысо. Очевидно, ее шевелюра ничего для нее не значила. Полнейшее отсутствие тщеславия удивило его.

И почему это внушило ему еще больше любви к ней?

«Нет» наконец-то решил он.

«Ты такая заноза в…» проворчала она. «Ладно, знаешь что? Я уже побывала в тех туннелях, и Ловцы явно пробыли там довольно долго. У них имеются пленники»

Каждый мускул его тела задеревенел.

«Во-первых, ты пошла вовнутрь без моего позволения, подвергнув опасности себя и мою цель?»

«Слушай, сладенький» Теперь гнев окрашивал ее голосок. «Несмотря на то, что ты там думаешь, я могущественное создание, и сама решаю подвергать или нет себя опасности. Кроме того ты должен быть счастлив что я заходила вовнутрь. Если б они меня поймали, то спасли бы тебя от необходимости снесть мою голову»

«Секундочку?» Люциен продолжал так, будто бы она и не говорила. Он с трудом выталкивал слова – до такой степени ему сдавило горло. «У них есть пленники?»

«Ммм-хмм. Двое»

Наконец-то, он глянул на нее – и мгновенно пожалел. Она была одета в белое платье из тонкой материи с золотой расшивкой и выглядела еще прекрасней, чем ему помнилось. Окруженная золотистым свечение луны и зеленым обрамлением листвы, она была королевой древности сошедшей прямиком со страниц исторических фолиантов.

Пряди на затылке были высокого взбиты, остальные спадали вниз и просили его прикоснуться. Желание сокрушительной волной прокатилось через него.

«Кто они?» заставил он себя спросить.

«И не слова о моем внешнем виде?»

«Нет» Смотреть на нее было подобно тому, что он наконец-то вступил во врата рая. Грудь сдавило, почти сжимая сердце до полной остановки.

«Серьезно, чего же я беспокоюсь?» угрюмо вздохнула она. «Я могу весить девятьсот фунтов, пахнуть канализацией и нацепить на себя пакеты для мусора – и добиться от тебя такой же реакции»

«Пленники» мрачно напомнил он.

Она пожала своим изящным плечиком, и легкая ткань платья спала до локтя, открывая дюйм за дюймом молочную кожу. Было ли это…боги на небесах, так и есть. Он мог рассмотреть очертания ее полной груди. Ему так сильно хотелось припасть к ней ртом, что зубы по-настоящему заломило.

«А что с ними?» спросила она. «Они смертные»

Он испытывал искушение предложить Крону свою душу, если бог пощадит девушку и позволит Люциену коснуться ее языком. Единственный взмах его языка. Это все, что ему надо. Пожалуйста.

«И?»

Ее пухлые губки медленно изогнулись в улыбке.

«Эти люди могут обладать разыскиваемым вами знанием. Однако не расспрашивай меня более, потому что я не скажу. Ты даже не удосужился похвалить мое платье, а я таким трудом его стащила»

«Воровать неправильно. Но оно…миленькое» Преуменьшение. Ложь. Оно превосходно на ней смотрелось. А еще лучше оно бы выглядело на полу его спальни. Дурацкая мыслишка. «Им известно про ларец Пандоры?»

«Сказала же, что не расскажу» вспыхнула гневом девушка. «Ты не должен был говорить мне, что оно … миленькое. Тебе следовало приказать снять его, поскольку без него я выглядела бы лучше. Люциен, клянусь богами, что я вот настолько близко…» она сжала вместе два пальца «…сдаться. Так близко!»

Не думай над ее словами. Он готов поспорить, что пленникам известно нечто про ларец. Да, более безопасная тема. Зачем бы иначе Ловцам запирать их? Его глаза сузились, пока он разглядывал туннели. Нельзя рисковать и навредить пленникам. Он не только хотел защитить невинные жизни, но что бы там они не знали, он хотел этим завладеть.

«Ты так огорчаешь! Я предпочту, чтоб ты снова попытался убить меня, чем игнорировал»

Вздыхая, он уставился на близлежащую листву. Воины ожидали его сигнала, скорее всего гадая о причине задержки. Не сказав ни слова Анье, он перенесся к Парису и Страйдеру, попросил их быть поосторожнее со смертными пленниками и сообщил, что ему требуется еще пару минут. Затем проделал то же самое с Аманом и Гидеоном. За исключением предсказуемо молчаливого Амана, воины возроптали.

Люциен перенесся обратно к Анье. На нее, если быть точным, стараясь не утонуть в наслаждении от прижатого к нему теплого тела или от выпуклости ее груди на его торсе, когда он повалился поверх девушки.

«Ты мог приземлиться рядом с нею» да, он мог; но просто не захотел. Этим было обеспечено то, что она не сбежит. По крайней мере, так он себе это пояснил.

«Почему ты немного…ммм» ее голос стих, и она застонала от удовольствия. Глаза полуприкрылись, ресницы отбросили остроконечные тени на щеки. «Ты хочешь секса?»

Да.

«Нет. Жди здесь» Он перенесся в свою Будапештскую спальню, унося в ушах ее раздраженные протесты. Во время казавшихся бесконечными мгновений исполнения Мэддоксова проклятия-смерти, им доводилось приковывать его к кровати каждую ночь, чтоб удержать его от взрыва Насилия и самим не поддаваться риску.

Мэддокс хотел уничтожить оковы, когда его проклятие было снято, но ничто из перепробованного ними не сумело расплавить или сломать цепи, сделанные богами. Не в силах избавиться от них, отказываясь использовать их для Аэрона и опасаясь, что Ловцы найдут их и используют против Повелителей, Люциен хранил оковы в своей спальне. Сейчас же он вытащил их из шкафа, положил ключ в карман, прикрепил двумя концами к столбикам кровати, оставляя два других открытыми и наготове. Вернулся к Анье. Она не шевельнулась, так что он опять очутился поверх нее.

Осознав, что он вернулся, она обвила ногами его талию, а ее горячий язык пробежался вдоль горла мужчины.

«К чему бы ни привели эти твои непристойные поступки, я от всей души одобряю их»

Его член вздымался, наполняясь и набухая, зажигая в нем огонь. Внезапно он ощутил более отчаянную нужду, чем когда-либо. Женщина, которую он жаждал в своих мечтах денно и нощно, извивалась под ним во плоти, шаря руками по всему его телу, так же как и он неистово стремясь к большему.

«Один поцелуй. Только и всего».

Подумал он или это сказал его демон, Люциен не знал. Знал только, что если поцелует Анью, то уже не сможет остановиться. Просто целовать эту женщину было более возбуждающим, чем беспрепятственно овладевать другой. И даже если б время и место были приемлемыми, ему лучше бы не связывать с той, которую вскоре придется убить. Не стоит позволять истории повторяться. Этому надо положить конец.

«Люциен» выдохнула она. «Поцелуй меня»

«Вскоре» поклялся он, и это было правдой. Хотя это и безнравственно, и он знал, что этого не стоит делать и старался убедить себя не делать этого, все же не смог бы нанести смертельного удара, не вкусив ее губ еще раз.

Оставаясь на ней, он перенес их на кровать в своей спальне. Едва холодный матрас коснулся спины Аньи, он вздернул ее руки и заковал их в цепи. Клик.

Она не возражала, как он ожидал.

Девушка осмотрелась, пробормотала:

«Ммм, твоя спальня. Я так хотела приглашения сюда» Усмехаясь, она изогнулась ему навстречу – боги небесные – и замурлыкала прямо у него над ухом. Прелестный звук смешался с одобрительным гудением демона. «Это типа новой игры?» Прикусила мочку его уха. «Что произойдет в Буде – в Буде и останется. Обещаю»

Его эрегированная плоть запульсировала, когда наслаждение, сокрушительное наслаждение, полилось по его коже, мускулам. Дрожь охватила его, горячая и голодная. Снова кровь закипела; еще более обжигающая, еще сильнее язвящая. В ней переливалась лава, опаляющая каждую частицу тела желанием. Губы приоткрылись, готовясь опустошить обещанным ей поцелуем, обещанным им обоим, но еще раз он сумел сдержаться.

Не притрагивайся. Не целуй. Пока нет. Еще надо убить Ловцов.

Также не влюбляйся в нее. Не жажди больше. Скорее раньше, чем позже, она умрет. Став ее любовником, так же как и ее палачом, он превратиться в такую же презренную тварь, как и демон внутри него.

«Ты что не собираешься играть со мной?» хриплым голоском поинтересовалась Анья. «Не собираешься целовать меня? Твое «вскоре» уже наступило»

«Анья» Он не знал, что еще сказать. Его тяжелый вес пригвоздил ее, а ноги девушки раздвинулись сильнее, заставляя его утонуть глубже. Он был по-прежнему невозможно тверд, и его плоть терлась об нее по своему собственному желанию, а их одежда только добавляла пикантности движениям.

Она укусила основание его шеи и качнулась к нему, продлевая соприкосновение. Он сжал ее бедра, чтоб обездвижить, и действие ему дорогого стоило. Стиснув зубы, он пытался отрицать дикое вожделение.

«Мне нравиться эта игра» прошептала она. «Какие правила?»

«Только одно» процедил он.

«Расскажи» Ее колени терлись о его бока, маня глубже.

«Единственное правило…» Он взял ее лицо в ладони, большими пальцами лаская бархатистую мягкую кожу. Ох, в таком положении он мог остаться навечно. Или мог блаженствовать в ней, будь у него немного времени. «Единственное правило заключается в том, что ты останешься здесь»

«Ммм, я люблю нарушать… Эй! Что?» Она насупилась. «Останусь здесь с тобой, правильно?»

«Нет» Поднялся с кровати, обрывая контакт. Тело протестующее завопило; демон проклинал его. Изо всех Люциеновых преступлений покинуть ее вот так внезапно показалось наихудшим.

Она нахмурилась сильнее.

«Люциен? Что…» Она попробовала поднять руки, но не смогла. Ее прищуренный взор скользнул по изголовью, помедлил там, пока она дернулась еще раз, затем вернулся к нему. «Не понимаю»

«Единственным удовольствием, что ты получишь в этой постели, будет доставленное тобой самой себе» Пока что.

Боги, не думай так.

«Я завязала с подобным. Но если ты хочешь наблюдать, как я буду услаждать себя, тебе придется снять цепи»

Снова не тот ответ, что он ожидал; он хотел рева. Анья…рука меж ее ног…гладящая клитор…доводящая себя до оргазма… Если воображать это было целиком эротично и крайне ошеломляюще и заставило его колени так по-смертному ослабнуть, то каково будет стать свидетелем подобного в жизни?

«Оставайся здесь» выдавил он «И веди себя тихо. Я вернусь за тобой. Даю слово»

«Вернешься за мной?» Теперь ее глаза расширились. «Куда ты собрался? Тебе было бы лучше сказать «возьми кнут и шипастый хомут», потому что ты ничего так не хочешь как быть моим жеребцом. Иначе – пожалеешь»

«Я возвращаюсь в храм. Я приду, как только Ловцы будут побеждены»

Шокированный вздох вырвался у девушки. Возможно, к нему также примешивалась боль, но он не хотел этого сознавать.

«Я могу перенестись с тобой. Цепи не в силах меня удержать»

«Эти могут. Они созданы для бессмертных»

Прошла секунда. Вторая.

Она пристально вглядывалась в него, плотно сжав губы. Он бы скорее предпочел этот ротик на всем своем теле. Шанс на это был утрачен из-за его сегодняшних поступков, он и не сомневался. Так будет лучше, твердил себе, но не мог подавить горечи сожаления.

«Так ты говоришь, что я не могу перенестись?» проскрежетала она.

«Именно»

«И ты намерен вот так меня оставить?»

«Да. Будь паинькой» сказал он и ушел, материализовавшись в той же точке, откуда унес их.

В миг, когда сочная трава окружила его, вина и нужда затопили Люциена. Вина потому что он бросил ее беспомощной. Нужда из-за того, что воспоминание о пребывании на ней врезалось в его мозг, свежее и дразнящее. Чудесное.

И, похоже, что она тоже хотела его. Пока он все не испортил.

Что он собирался с нею делать? Женщина вила из него веревки!

Наверное, сейчас она ненавидела его. И никогда не простит ему. Она…появилась как раз рядом с ним и заехала ему в глаз.

«Ублюдок» прорычала она.

Изумление и боль охватили его, когда он взглянул на девушку. Черт побери, а она сильна. Ей удалось сломать кость, подозревал он, пока рана отекала.

«Как ты высвободилась?» Эти оковы столетиями не могли сломать.

«У меня свои способы»

«Как?» настаивал он.

«Меня нельзя сковать, ясно? Какие бы ограничители ты не использовал, меня нельзя удержать. И сделай ты нечто подобное снова…» Ее ручки сжались в кулаки. «Свобода – это все. Тебе как никому это должно быть известно с тех пор как ты приютил демона в себе. Тебе же веками приходилось забирать душу друга каждую ночь. Обязанность, от которой я помогла тебе освободиться. Помнишь? А ты попытался отнять у меня свободу… Ох! Я могу растерзать тебя одним своим ногтем!»

Так будет лучше, помнишь?

«Те цепи использовались для богов и никогда еще не подводили. Открыть их можно только ключом, а он лежит в моем кармане»

«Велика важность, сукин ты сын. Я говорила тебе, что могущественна – не моя вина, что ты не слушал. Теперь я помогу биться с Ловцами, и тебе крупно повезет, если моя цель случайно-не-намеренно не изменит направление, и я не прикончу тебя. Вообще-то, не думаю, что буду дожидаться тебя» Он окинула взглядом туннели и сосчитала их, указывая пальцем. «Увидимся… во втором, бубличек. Там в последний раз находился самый большой, самый плохой Ловец. Я просто представлю тебя на его месте и ногтями проткну голубчика насквозь»

Через миг она исчезла, оставляя облако клубники, сливок и самодовольной ярости. Проклятье! Он свистнул и прыгнул. Измученные нетерпением воины ринулись вперед, словно выпущенные из лука стрелы.

Они тихо отбрасывали в сторону листву и ветки. Когда Люциен добрался до второго туннеля, Гидеонового, то раздвинул искусственную крышу и упал внутрь, не желая переноситься и пугать своих людей. Гидеон нахмурился, но не прокомментировал. Каждый из них держал наготове оружие.

Раздался хрюк. Крик. Люциен напрягся, высматривая…выискивая…проклятье, он не видел ни Аньи, ни…

Ловцы. Там. Двое, в углу. Один избивал пожилого мужчину, а другой нависал над смертным средних лет. Оба пленника умоляли Ловцов остановиться.

«Скажи мне то, что я требую» произнес один Ловец, его голос был созвучен жестокости его действий, «и боль прекратиться. Это все, что тебе надо сделать»

«Мне надоело возвращаться с пустыми руками». Другой – повыше и более мускулистый – добавил так же настойчиво, ударяя старика в живот.

Раздался хмык. Младший из мужчин воскликнул:

«Остановитесь. Только остановитесь. Он не знает больше ничего!»

«Знает. Должен знать. Скажите нам или умрете. Это ваш единственный выбор»

Бьющий подошел ближе, склонился к лицам пленников.

«Выберите смерть, и она не будет быстрой и нежной, понятно? Вы будете умирать медленно, часть за частью»

«Просто оставьте моего отца в покое» Младший мужчина обхватил руками старика, прикрывая того своим телом. «Клянусь вам, мы сказали все, что знали. Просто отпустите нас. Пожалуйста»

«Не все. Вы защищаете этих демонов, возможно даже работаете на них»

Словно поджидая Люциенового прибытия, Анья появилась возле самого большого Ловца и запросто перерезала ему горло прежде, чем он узнал о ее присутствии. Его тело осело наземь, и он послала Люциену ухмылку «глянь-ка-что-я-сделала».

Она только что убила человека, жестоко, без колебаний, и была покрыта кровью. Зрелище того, как она насмехается над сотворенным, сместило Люциенов мир с оси. Она была прекрасным ангелом; также она оказалась убийцей. Как он.

Хотя он был опьянен видом ее невозмутимости, желал насладиться ним, все же сумел запустить два кинжала в другого Ловца. Один впился мужчине в глотку, второй – в бедро. Он убил бы его и одним, но решил не рисковать. На всякий случай. Не нравилось ему то, как близко была Анья к драке – бессмертна она или нет. Ее могли поранить, а мысль, что один из Ловцов притронется к ней, разожгла в нем глубинную злобу.

«Позади!» вдруг выкрикнула Анья.

Он обернулся, но не вовремя. Ловец спрятался в тени, а сейчас молча набросился на Люциена. Они сцепились и упали на пол, лезвие врезалось ему прямиком в горло. Похоже, что мужчина не боялся убить Люциена и выпустить его демона в мир. Казалось, что его заботило только лишь убийство.

«Демоново отродье!» выплюнул нападающий. «Я ждал этого дня»

Люциен перенесся, и Ловец плюхнулся на землю. Истекая кровью, он появился за человеком, приблизился и сломал тому шею. В тоже время Анья оказалась рядом с ним и всадила Ловцу в грудь кинжал.

Тяжело дыша, Люциен выпрямился и спросил.

«Где остальные?»

«Я уже убила двоих, и не заметила остальных» вытерла окровавленные руки о платье: багрянец запятнал девственную белизну.

Снова зрелище каким-то образом оказалось более эротичным, чем заполучить ее распростертой на своей постели. Изящная красота – смертельная и храбрая. Воинственная принцесса. Она казалась также под впечатлением от него, ее взор блуждал по нему с похотливым жаром.

«Метко» сказала ему девушка.

Отвернувшись прежде, чем она увидела бы свидетельство его возбуждения, он осмотрел окружающую обстановку. Ловцы мудро выбирали свою нору и хорошо ее укрепили. Здесь куча комнат и коридоров, чьи земляные стены поддерживались деревянными столбами. В глубине помещения стоял стол с едой и факелами.

Краем глаза он видел, как Анья склонилась над припавшими к полу пленниками, очевидно боявшимися, что ангел-мститель поранит их тоже.

«Не волнуйтесь» успокаивающе сказала она. «Я убиваю только плохих ребят. Вам нечего меня бояться. Я выпущу вас отсюда»

Такая нежность. Даже Люциен был очарован.

Из одного коридора донесся хрип, глухой звук удара, сопровождаемый пронзительным воем боли. Через секунду другой коридор взорвался человеческими воплями – воплями, что быстро пресеклись. Люциен прыгнул к Анье, готовый сражаться появись кто-нибудь.

Затем из одной из комнат вышел Парис с избитым и порезанным лицом, и Люциен расслабился.

«Двое моих мертвы», сообщил воин гордо, хотя немного обессилено.

Аман с забрызганными кровью щеками появился с другой стороны. Он не говорил – он никогда не разговаривал – но кивнул. Его мишени также были повержены.

Страйдер и Гидеон оказались позади него и оба ухмылялись.

«Я пронзил троих» сказал Страйдер, и Люциен заметил, что он подпрыгивает. «Получил ножом в бедро, но победа за нами»

«Я проиграл» заносчиво поведал Гидеон.

«Полагаю, что пещеры сообщаются между собою» сказал Парис. Напряжение засквозило на его слишком совершенном лице. Битва, должно быть, иссушила остатки его силы. Обычно он имел одну или двух женщин к этому времени дня – это требовалось для насыщения его демона – но Разврат не уложил в постель ни одной со вчерашнего полета.

Анья отошла от пленников к Люциену, привлекая к себе все взгляды. Все трое сделали – благоговейный? возбужденный? удивленный? – вдох.

«Почему, черт побери, она здесь?» потребовал ответа Страйдер. «И зачем второстепенной богине биться с Лов…»

«Эй! Я не второстепенная» топая ногою, воскликнула Анья.

Люциену не дали шанса ответить. Смерть потянул его настойчиво, почти болезненно, его нужда собирать души была сильнее обычного. Смерть также скулил в его голове, разрываясь между желанием остаться рядом с милой Аньей и действовать.

Какой силой она обладала над этой тварью? Как она ним завладела?

«Я вернусь» сказал он. Он позволил себе полностью погрузиться в духовное измерение. Он мог оставить свое тело, но не хотел, чтоб воинам пришлось сторожить его. Его товарищи, и даже Анья, исчезли из поля зрения.

Он видел только Ловцов, лежащих на земле в крови и бездыханных. В почти мертвых телах корчились их души, ожидали его.

«Анья» позвал он. Не нравилось ему оставлять ее одну с другими воинами. Не говоря уже о том, что они попытаются сделать – в особенности Парис.

Она не появилась. Раньше она следовала за ним в этом измерении, он знал это, потому что чувствовал ее. Почему не сейчас? Она может о себе позаботиться. Ты видел доказательства этого.

Торопись! Люциен не был в ответе за все души на земле. Некоторым было дозволено оставаться, незримыми бродить по земле. Он полагал, что свихнется, если ему придется проводить все время бодрствования в этом измерении, занимаясь лишь перемещением с земли в ад или с земли на небеса. Достаточно тяжелой ношей было отвечать за тех, чье окончательное пристанище было определено.

Глубоко в душе он всегда ощущал, куда ему надо сопроводить души. Порой он даже наблюдал последние минуты жизни человека, наполненные либо отвратительной жестокостью или непогрешимой добротой.

Вздыхая Люциен изучал своих подопечных. Вокруг каждого из них была черная аура, говорящая об испорченности их натуры. Эти мужчины вскоре будут гореть в вечном пламени. Его это не удивляло. В то время как некоторые Ловцы действительно попадали на небо, эти определенно нет. Они были чересчур фанатичны, и без разбора пытали невинных на допросах.

«К подобному миру ты всегда стремился?» Призрак Люциена подплыл к первому телу. Растопырив пальцы, он погрузил руку в грудную клетку Ловца. Нащупав холодную как лед преграду, сжал пальцы.

Дух понял, что попался, и начал сопротивляться пока Люциен тащил его из тела. Их глаза встретились и Люциен знал, что его полыхают коричнево-голубым огнем.

«Нет» возопил дух. «Нет. Позволь мне остаться здесь»

Грехи мужчины внезапно промелькнули сквозь ощущения демона, и таким образом их узнал и Люциен. Как и было доказано ранее, мужчина считал себя превыше закона, уничтожая всех на своем пути – мужчин, женщин, детей – во имя лучшего мира.

Ублюдок.

Крепко удерживая протестующую душу, Люциен перенесся ко входу в ад. Не в Аид – это мрачное подземелье предназначалось для тех, кто не заслуживал ни мук ада, ни неги рая. Этот же мужчина заслужил пламя. Хотя двери в огненную геенну были закрыты, Люциен ощущал излучение неистового жара, слышал симфонию страдальческих воплей внутри, демонический хохот. Насмешки. Едкий запах серы пропитывал всю территорию.

Он приносил Мэддокса сюда еженощно в течение тысяч лет, ненавидя себя за это, желая сделать хоть что-то для облегчения агонии товарища и зная о своем бессилии. До прихода Аньи. Как она любила ему напоминать, что спасла их.

«Пожалуйста!» кричал дух. «Мне жаль что…»

«Оставь свои мольбы» бесцветно сказал он. Веками он выслушивал всевозможные отчаянные предложения сделки. Ничто не трогало его.

Что ты сделаешь, если Анья будет просить тебя? Что тогда?

Внезапно Люциену захотелось вырвать, зарычать, убить от мысли принести сюда столь прекрасное создание. Каким бы ни было ее преступление, он сомневался, что она заслуживала пекла, чтоб плоть таяла и стекала с ее роскошного тела только для того, чтоб регенировать и таять вновь.

Возможно, после смерти ее пустят в рай.

Об этом он мог, по крайней мере, молиться.

«Пожалуйста» завопила душа Ловца, когда два больших валуна открылись над Преисподней. Оранжево-золотые языки пламени вырывались, потрескивая и опадая, запах серы усилился, смешиваясь с вонью паленых волос и горелой плоти.

Сопротивление души возросло.

Когда Люциен увидал тянущиеся сквозь пламя демонические, костлявые руки, услыхал злобные насмешки, он бросил ее вовнутрь. Костлявые руки поймали и утянули ее вниз. Раздался оглушительный крик боли, и валуны встали на место. Он не знал, что удерживало демонов внутри, но нечто определенно было. Однако, это нечто не в силах было удержать его демона, вот почему он не был возвращен сюда после побега – благодаря Люциену – из ларца Пандоры.

Не открой он ларец и мог бы никогда не познакомиться с Аньей. И это было бы лучше, сказал он себе. И ему не приказали бы убить ее.

Он повторил путешествие с каждым из убитых Ловцов, а покончив с этим, открыл глаза и снова оказался в физическом измерении. Стены пещеры смыкались вокруг него, темные и мрачные. Стояла тишь, но он не был уверен, что она лучше криков Преисподней. Его разум желал заполнить каждую ее секунду мыслями об Анье.

Она стала его наваждением.

И она пропала, заметил он. Разочарование затопило его.

Поняв, что происходит, его люди продолжили их дело и «подлатали» пленников. Или это перед уходом сделала Анья. Куда она подевалась?

«Не понимаю» сказал Парис одному из побитых смертных. «За что?»

«Артефакты» отекшими губами прошамкал старший из них. «Бесценные, божественные, могущественные. Каждый приведет предъявителя ближе к ларцу Пандоры, помогая в конечном результате разыскать его»

Ларец Пандоры. Слова безошибочно привлекли его внимание целиком. Люциен присоединился к ним.

«Как артефакты помогут найти ларец?»

Аман отошел в сторону, наблюдая, но обернулся когда заговорил Люциен. Страйдер мельком глянул на него, бормоча: «С возвращеньицем»

«А женщина?»

«Еще здесь» ответил Гидеон, что означало – она действительно ушла.

Он подошел к Аману и ожидал объяснений.

«Просто взяла и исчезла, сразу за тобою» сообщил Страйдер. «Зачем она продолжает появляться?»

Люциен не ответил, поскольку не ведал, что именно двигало Аньей. Она сказала, что соскучилась. Неужели? Он просто не знал. Девушка была так же загадочна, как и прекрасна.

«Кто эти люди и как те артефакты помогут нам отыскать ларец?»

Страйдер пожал плечами от столь внезапной смене темы.

«Эти смертные посвятили жизни изучению мифологии. И я не знаю»

«Можем мы пойти домой?» спросил младший. Его карие глаза были влажными. «Пожалуйста»

«Вскоре» мягко пообещал Люциен. «Мы только должны узнать, что вы рассказали Ловцам»

«Ловцам?» спросили оба в унисон.

«Люди, взявшие вас в плен»

«Мерзавцы» проскрежетал младший мужчина. «Вы собираетесь убить нас, когда мы вам расскажем?»

«Нет» смеясь, сказал Страйдер. «Пожалуйста. Посмотрите на себя, а потом на меня. Я не связываюсь со слабаками»

Старик сглотнул. Раскрыл было рот.

«Не надо» остановил сын.

«Все в порядке. Я расскажу им» Он тяжело втянул воздух сквозь свои разбитые кровоточащие губы. «Согласно древнему манускрипту существуют четыре артефакта. Всевидящее око, Покров невидимости, Клеть принуждения и Жезл разделения»

Два показались знакомыми, два – нет. В основном ироничность ситуации действовала ему на нервы. Если эти смертные были правы, то они больше его знали о мире, в котором некогда проживал он, бывший солдат богов.

«Расскажите мне о них, пожалуйста»

Со страхом в глазах мужчина продолжил.

«Некоторые легенды гласят, что все четыре принадлежали Крону – некоторые, что каждый был во владении у разных Титанов. Большинство сходится на том, что когда Зевс победил Крона, он – Зевс – разбросал их по миру, чтоб не дать бывшему царю богов вновь использовать их, если тому удастся сбежать из тюрьмы. Относительно их было предсказано, что Титаны с их помощью смогут навеки уничтожить Олимпийцев»

Почему же Зевс не убил тогда Крона, чтоб покончить с этим, а заточил его? С другой стороны, почему Крон не прикончил Зевса после своего побега? Зачем избрал тюремное заключение? Боги! Люциену подумалось, что он может никогда не понять их, даже посвятив их изучению века.

«Что еще вы знаете про артефакты?»

Младший пожал плечами, продолжая рассказ.

«Всевидящее око позволяет видеть потусторонний мир, освещая правильный путь. Покров скрывает носителя от любопытных глаз. Жезл может заставить расступиться океан, хотя это спорный вопрос, а Клеть порабощает замкнутого в ней. Как мы сказали раньше, они необходимы, чтобы найти и заполучить ларец, вернее так гласит легенда, но мы не знаем почему»

«А где они сейчас?» поинтересовался Парис. Все воины обступили смертных в ожидании ответа.

Старик вздохнул, откидываясь назад, словно боялся, что воинов разозлит то, что он готовился сказать.

«Мы не знаем» Он горько усмехнулся. «Мы давно их ищем, но не встречали ни намека на их истинное существование»

«Вот почему те ублюдки притащили нас сюда» добавил младший «Помочь им в поисках подсказок»

«Они нашли что-либо?» спросил Люциен.

«Нет» покачал головой человек. «И были весьма огорчены этим. У них везде есть люди, по всему миру, разыскивающие. Как бы мне не хотелось обратного, я очень сомневаюсь, что есть, что искать. Было бы хоть что-то, мы уже нашли бы»

Он знал, что Ловцы были повсюду, но не ведал про артефакты. Это была его вина, действительно. На столь длительное время он намеренно отстранился от мира, радуясь тихому прозябанию в своей крепости. Больше такого не будет.

Крон жаждал артефактов. Отчаянно. Возможно, Люциен смог бы воспользоваться этим. Он решил, что надо навестить Сабина и воинов в Риме, чтоб предупредить их.

«Это все, что вы знаете?» спросил он у мужчин.

Оба кивнули.

«Мы благодарны за информацию. Теперь позвольте доставить вас домой» сказал он, обвивая пальцами запястья смертных.

«Наш том в Афинах» сообщил младший мужчина дрожащим надеждой голосом. «Мы живем вместе и сами найдем дорогу»

Слезы облегчения лились по щекам старика.

«Спасибо. Вы – один из них? Бессмертных?»

«Назовите мне адрес» сказал Люциен, притворяясь, что не слышал вопрос. «Я доставлю вас туда»

Когда отец, в глазах которого расцветало почтение, рассказал ему, он перенес их.

К удивлению Анья поджидала в их доме. Она ходила вперед-назад в спартанской, но уютной на вид гостиной. Ни проблеска эмоций не появилось на ее чертах, когда она заметила его.

«Я сотру их воспоминания» сообщила девушка, также лишенным эмоций голосом. «Они не будут ничего помнить ни о Ловцах, ни о Повелителях»

Презирая себя самого, Люциен был переполнен радостью видеть ее и благодарен за то, что она еще собиралась ему помогать. Однако, он перенесся обратно на остров, не проронив ни звука. Одно слово потянет за собой другое, а слова приведут к мольбе – поцелуй меня, коснись меня, пожалуйста – а затем он бросит вызов Крону.

Я не убью ее. Я убью тебя. Потому что в это миг Люциену было плевать на проклятия, которые Крон мог наслать на него и его друзей. Ему было плевать, что царь богов заставить его вечно страдать.

Без Аньи он и так будет страдать.