"Ножом по сердцу" - читать интересную книгу автора (Дюнан Сара)

Уэверли померкла рядом с ней, как луна при восходе солнца. Да и мы с Лолой явно бледнели на таком фоне. Я, конечно, сразу, едва вошла, поняла, кто передо мной в неброском дорогом свитере, с длинными ногами, обтянутыми лайкрой. Весь ее вид говорил о том, что такая безукоризненность — плод скрупулезной отработки: все до деталей изысканно отлажено, вплоть до наклона головы, до того, как волосы обрамляют лицо: даже разлет прядей точно в пределах естественного. В мягком свете стоявшей сбоку лампы четко обрисовывались высокие, как у Нефертити, скулы, обтянутые еще более гладкой, чем у египетской фараонши, кожей. Возможно, она была единственной в этом здании, чья внешность утверждала истинность посулов салона красоты. Один взгляд на такую красавицу, наверно, был способен толкнуть Лолу Марш на преступление.

— Полагаю, вы — Оливия Марчант? — спросила я, игнорируя вышеупомянутую Уэверли, которая в присутствии хозяйки явно тушевалась.

Склонила голову, улыбнулась, — едва-едва, так, чтоб не нарушить всю живописность ослепительного лица, — и негромко произнесла:

— Судя по всему, мисс Вульф, мне есть за что вас благодарить, и даже очень.

Я дернула головой с выражением «подумаешь, какие пустяки!». Благодарности оставим на потом. Сначала завершим сюжет. Хозяйка перевела взгляд на свою злополучную служащую.

— Да уж, Лола Марш, не ожидала, что это окажетесь вы. Может, присядете? Не бойтесь. Никто вас не тронет. Просто мы хотим послушать, что вы нам скажете.

Лола не села. И рта не раскрыла. Застыла на месте. Стояла и смотрела на Оливию Марчант. Мы ждали. В комнате повисла тяжелая тишина. Казалось, только Лола этого не замечает. Для преступницы она держалась непостижимо уверенно.

— Не понимаю, Лола, как ты могла! — принялась выговаривать Кэрол визгливым, то ли от бешенства, то ли от радости, голосом. — И это в благодарность за наше доброе отношение. Вон как повезло, в таком заведении работаешь.

«С твоей-то внешностью!» — явно хотела она сказать, но не сказала. Чего там! Все мы прекрасно читаем между строк.

— Не надо, Кэрол, — произнесла Оливия негромко, но с явной сталью в голосе. — Что теперь об этом говорить. Ну, мы слушаем, Лола?

Но Лола по-прежнему безмолвствовала. Правда, все-таки метнула красноречивый злобный взгляд на Уэверли. Под конец миссис Марчант не выдержала, воззвала ко мне. Я пересказывала суть — по крайней мере то, что мне было известно, — а она не отрываясь смотрела на Лолу с тем же, как и у той, бесстрастным выражением лица. Когда я закончила, Оливия откинулась в кресле, не сводя взгляда с девушки, а мы с Кэрол следили, затаив дыхание, кто первый сдастся и заговорит.

Было трудно определить, что в данный момент чувствует Оливия Марчант. В ней все будто застыло и смолкло. Я поймала себя на том, что пасую перед ее безукоризненной внешностью. «Сколько же тебе лет? — думала я. — Если б можно было по срезу твоего прелестного упругого бедра пересчитать количество возрастных колец!» Судя по телу, она моя ровесница, но судя по лицу, несмотря на его гладкость, пожалуй, старше. Какое-то смутное воспоминание навеял вид натянутой, без единой морщинки, кожи на ее щеках. Но так и не удавалось уловить, какое. Возможно, меня сбивала с толку ее ослепительная красота. Если не считать Кейт (которая несколько сдала под гнетом материнских обязанностей), я всегда сталкивалась в жизни с тем, что истинно красивая женщина доставляет больше неприятностей, чем того заслуживает.

Почувствовав на себе мой взгляд, Оливия на мгновение вскинула на меня глаза, снова перевела на Лолу. Тишина делалась все напряженней.

—Так все-таки, Лола! — нарушила наконец молчание миссис Марчант. — Скажите, в чем дело, за что вы так на нас ополчились? Ведь дело же не в работе, правда? Вы пришли без должной подготовки. Я поставила это вам на вид с самого начала.

Теперь Лола слушала — это было видно по ее лицу. Казалось, внутри ее нарастает какая-то буря. Какая-то в ней зреет внутренняя сейсмическая активность. Берегись — вот-вот прорвется. Миссис Марчант это тоже уловила. Смолкла. Но взрыва не произошло.

— Как бы то ни было, мы в ваших, услугах не нуждаемся. Ничем помочь вам не могу.

Оливия сказала, как отрезала. И повернулась ко мне:

— Вы говорите, она уничтожила все письменные инструкции?

— Угу.

— Ну а конверты? Я мотнула головой.

— Что, и марки не осталось?

Я уже приготовилась снова мотнуть головой, но тут Лола четко и внятно произнесла:

— Лондон. Они все были из Лондона.

Снова миссис Марчант перевела взгляд на нее, уже с легким недоумением:

— Лондон? Но Лондон, Лола, велик, — сказала она мягко. — Какой район, не обратили внимания?

Но оракул иссяк. Видно, больше ни слова нам выжать не удастся. И, пока мы не поняли это окончательно, времени ушло порядком.

— Давно Лола у нас работает, Кэрол? — спросила миссис Марчант, помолчав.

— Три месяца. Вы взяли ее на работу в начале года.

По тону Кэрол явствовало — ее бы воля, Лолу она ни за что бы не взяла. Мне подумалось: ведь Уэверли макияжем ловко маскирует дефекты кожи. А каждый новый прыщик на Лолином лице был постоянным и безжалостным напоминанием Лоле о вечной борьбе красоты и природы. Отвратительный бизнес — торговля совершенством. И чем дальше, тем он представлялся мне все отвратительней. Казалось, только Оливию эта скверна не коснулась. Но ведь коснется, коснется же!

— Три месяца. Так. А теперь послушайте, Лола, что я вам скажу. После нашего разговора вы отправитесь прямо к себе укладывать вещи. Через полчаса у входа вас будет ждать такси, которое отвезет вас туда, куда вы скажете. Кроме того, вы получите рекомендательное письмо. Я не назову причины, по которой вы нас покидаете. Если ваш очередной наниматель захочет навести о вас справки, я ничего ему не скажу. Вы же, в свою очередь, тоже должны мне оказать аналогичную услугу. Сами понимаете, мне ничего не стоит немедленно позвонить и вызвать полицию. Так что можете не сомневаться: если я узнаю, что где-то просочился малейший слушок о случившемся в «Замке Дин», вы с моей помощью пулей вылетите с места службы, где бы она ни находилась. Ясно?

Лола, которая при всей своей гордыне явно оценила необыкновенное великодушие сделанного ей предложения, кивнула и собралась что-то сказать.

— Не сметь! — негодующе оборвала ее Оливия Марчант.

Лола перевела взгляд с Оливии на меня. По-видимому, не слова благодарности были у нее на языке. Похоже, кое-что для нее осталось незавершенным. Между ними на письменном столе лежал как неприкаянный коричневый конверт. И, признаюсь, меня потрясла дерзость брошенного на него Лолой взгляда. Взгляд не укрылся и от Оливии Марчант. Чуть усмехнувшись, она потянулась, взяла конверт. Вынимая банкноты, не сводила глаз с Лолы. Отсчитала четыре, кинула через стол.

— Недельное жалованье. Забирайте и — вон, пока я не передумала. Кэрол, пожалуйста, пойдите с ней. Отпечатайте письмо и проследите, чтоб она напоследок не оставила после себя очередных сюрпризов.

На сей раз Лола, повернувшись на каблуках, точно вымуштрованный курсант, двинулась вон из кабинета, унося с собой свое маленькое, полное ненависти силовое поле.

По тому, как потянулась за ней Кэрол, было видно, что она рассчитывала совсем на другое: явно ждала, что ей позволят осушить победный бокал шампанского и поощрительно потреплют по плечу. Но было также ясно, что приказы Оливии Марчант в этих стенах выполняются беспрекословно, и Кэрол удалилась. А мы с Оливией остались вдвоем. Некоторое время она сидела, глядя на письменный стол, потом откинулась на спинку кресла, глубоко вздохнула.

— Что ж, пожалуй, я что-нибудь выпью. Вы как?

— Увы, — сказала я. — Я уже пила шиповниковый чай.

Оливия улыбнулась:

— Не о том речь!

Она поднялась и направилась к бару под окном. Вынула непочатую бутылку виски и щедро разлила его по кружкам, предназначенным для травяного чая. Фарфор чуть ли не содрогнулся от такого на другательства.

Некоторое время мы сидели молча, потом она сказала:

— Послушайте, Кэрол тут ни при чем. Это я велела ей говорить вам, что я по-прежнему в Лондоне.

— Догадываюсь, — кивнула я, — А зачем?

— Хотелось посмотреть, насколько вы профессиональны.

— Ну и?..

— Я восхищаюсь.

— Не стала бы на вашем месте, — заметила я. — Я не сумела даже выжать из нее причину вредительства.

— Причина в том, что она не получила место, которое хотела! — Оливия повела плечами. — Хотя, честно говоря, я все-таки не думаю, что это главное. Лола явилась ко мне два месяца назад. Сказала, что собирается уйти из нашего бизнеса и хочет устроиться в Лондоне, у моего мужа. У него не было вакансий, но даже если б и были, она недостаточно квалифицированна. Я отказала в содействии. Она была огорчена. Но этот инцидент вряд ли может служить основанием для того, чтоб так ополчиться на наш центр.

— Может, ей просто стало тошно от своего несовершенства? — Миссис Марчант вскинула на меня глаза, но ничего не сказала. — Кстати, что там за работа?

— Медсестра-регистратор. Я удивленно выгнула брови:

— Медсестра?

Она отпила виски, не спеша поставила кружку перед собой, обвела кончиком языка идеальный контур красивых губ. Что говорила Кэрол? Консультант? Почему-то в тот момент медицина никак не пришла мне на ум.

— Так ваш муж врач?

— Да, — сказала она, глядя мне прямо в глаза. — Разве Кэрол вам не сказала? Он хирург-эстетик.

— Как-как?

— Эстетик. Знаете — косметическая, пластическая хирургия.

— А!

Вот оно что! Ночную тишину на миг нарушило шумное стекание изрядного количества фрагментов к единому целому. Рекламные плакаты в кабинете красоты, акцент на восстановлении молодости, пламенный энтузиазм юной Джули. И еще кое-что. То, что не давало покоя, то, что я все никак не могла вспомнить, глядя на эти гладкие, выпуклые скулы. Марлен Дитрих. Должно быть, это из того самого журнала с Барбарой Херши и ее губами, — леденящая кровь история про то, как уже в летах, во время своего кабаре-турне Дитрих подклеивала излишки щек к ушам, предвосхищая тем самым последующую подтяжку кожи. Помню, тогда же мне стало ясно, почему у Марлен, когда она говорила, рот едва открывался и произносила она все как-то невнятно. Меняются времена, возникают новые технологии. И теперь кое для кого подтяжка стала уже привычным делом.

Так что же сейчас передо мной — результат пропагандируемого Джули глубокого пилинга или чего-то более радикального? Надо сказать, я испытала некоторое разочарование. И даже несколько смешалась. Оливия Марчант наблюдала за мной, словно читая мои мысли. Вероятно, в своей реакции я не была оригинальна. Во всяком случае, Оливию она ничуть не смутила. Может быть, я ошибаюсь? Может быть, он все-таки не сделал ее, может, он ее такую открыл?

Не можешь задать один вопрос — задай другой. Я спросила:

— И все-таки, почему вы не вызвали полицию? Она повела плечами:

— Полиция — это возбуждение дела, а возбуждение дела — естественная огласка. Сейчас и так не самые лучшие времена для нашего бизнеса. Не хватало еще, чтоб распространился слух о вредительстве. Я не могла так рисковать.

— Отпустили бы ее с пустыми руками. К чему такое великодушие?

Оливия Марчант вздохнула:

— Видимо, мне просто стало ее немного жаль. Да и что за великодушие — недельное жалованье. Впрочем, тот же самый вопрос я могу обратить к вам. — Она слегка вскинула бровь.

Глупо, но я была ей признательна за эту демонстрацию лицевой динамики. И в свою очередь сдвинула брови.

— Я о Марте, — продолжала она мягко. — Вполне ведь могли подвести ее под монастырь. Кэрол жутко разозлилась, что вы не назвали имя.

Я покачала головой:

— Если бы я выдала Марту, у меня не было бы никаких рычагов, чтоб заставить ее разговориться. Марта навела меня на Дженнифер, вот откуда Лола. Кстати, кажется, и вас тоже, — заметила я, вспомнив видение на лужайке.

Оливия покачала головой:

— Нет. Мне Марта не сказала ничего. Просто я случайно увидела, как вы направлялись в корпус к девушкам. В какую именно комнату, я не знала.

Сомнительно, но в подробности я решила не вдаваться.

— Как же вы узнали про Марту?

— А-а-а! — Она улыбнулась, сделала паузу. — Про Марту я уже в курсе с некоторых пор. — Снова пауза. — Хороший хозяин обязан все знать, а вы как считаете?

И тут мне вспомнилась маленькая приписка ее рукой в личном деле Марты. Как там? Умелое обращение с клиентками?

— Вы закрывали глаза, потому что она классная массажистка?

Оливия помолчала и сказала:

— Пожалуй. Кроме того, Марта достойна лучшего. Сами знаете, она метит на место Кэрол. В данных обстоятельствах я не могла бы ей его предложить. Но она почти наверняка получит место заместителя управляющего в одном из лондонских салонов. На днях я написала ей рекомендательное письмо.

— Это гарантия того, что, уехав отсюда, она будет держать язык за зубами?

— Д-да…. вы правы, хотя я об этом как-то не подумала. Спасибо за подсказку.

Я подавила зевок. Не столько от скуки, сколько от отсутствия человеческого питания. Еще день местной диеты, и я отдам концы, прежде чем успею похудеть. Я взглянула на часы. Было уже за полночь. Самое время ей превращаться в русалку, а мне из благополучной клиентки — в обычного частного сыщика. Какая досада! Мне бы хотелось повидать мадам и при дневном свете. Поглядеть, заметны ли швы.

— Если у вас больше нет ко мне вопросов, то я, пожалуй, пойду слегка сосну, а утром уеду.

— А как же гонорар? — спросила миссис Марчант, не двигаясь с места.

— Ах, это… Моя фирма после вам вышлет счет.

«Фирма» избавляла меня от необходимости заполнять кучу бланков. Оливия взглянула на меня с некоторым изумлением. Как все они. Смешно, почему-то все до сих пор считают, что гонорар — непременно наличные в конверте, прямо как в кино. Уверяю вас, нелегко в нашей профессии уйти от дешевых стереотипов.

— Может, хоть примете от меня премиальные? Взяв конверт, изящным движением кинула его мне через стол. Эта сцена в свете настольной лампы была изысканно старомодна: красивая дама, пачка денег и явное чувство незавершенности дела. В тот момент я даже не стала бы возражать против подтяжки лица и всякой прочей всячины. В самом деле, должна же я хоть в чем-то соответствовать стереотипу.

Пара полусотенных выехала из конверта прямо у меня под носом. Внутри еще восемь штук. Бонус в полтысячи, вся услуга того не стоит. Да, классно иметь возможность швыряться такими деньгами. Впрочем, не ее потом-кровью они заработаны.

— Ну, и что мне с ними делать? — спросила она, как бы отвечая на мой немой вопрос. — Объявление дать в газету, чтоб забрали обратно? — Тут я улыбнулась. — Тогда, может быть, вы возьметесь сделать это вместо меня?

— Миссис Марчант, — сказала я. — Не пытаетесь ли вы сделать мне предложение, от которого я не сумею отказаться?