Глава IX В КОТОРОЙ ОБНАРУЖИВАЮТСЯ ВПОЛНЕ МАТЕРИАЛЬНЫЕ ЯВЛЕНИЯ

Видно, самой судьбе угодно было впутать Мелоуна в семейные дела Линденов, поскольку едва он расстался с несчастным Томом, как оказался вовлеченным в гораздо более неприятную историю, на сей раз с его беспутным братцем.

Все началось рано утром – раздался телефонный звонок, и на том конце провода прозвучал голос Алджернона Мейли.

– Вы свободны сегодня днем?

– Да, я к вашим услугам.

– Послушайте, Мелоун, вы крепкий малый. Вы ведь играли в раггер за Ирландию, так? Вас не шокирует, если вам придется ввязаться в драку? Мелоун широко ухмыльнулся:

– Можете на меня рассчитывать.

– Неизвестно, какой оборот примут события. Возможно, нам придется иметь дело с боксером-профессионалом.

– Ого! – бодро воскликнул Мелоун.

– И нам нужен еще один человек. Не знаете ли вы кого-нибудь, кто согласился бы составить вам компанию просто из любви к приключениям? Еще лучше, если человек этот будет смыслить что-нибудь в спиритизме. На мгновение Мелоун задумался, но тотчас же вновь оживился. – Рокстон, – сказал он. – Он, конечно, не молод, но уж точно не подведет. Думаю, что смогу его уломать: после дорсетширских событий спиритуалисты его всерьез заинтересовали.

– Отлично! Постарайтесь договориться с ним! Если же он не сможет, придется обойтись своими силами. Теперь слушайте адрес: Бельшоу-Гарденс, 41. Это недалеко от Эрлс-Корт Стейшн. Ровно в три. До встречи. Мелоун тут же позвонил лорду Рокстону, и вскоре в трубке раздался знакомый голос:

– Что случилось, мой юный друг? Драка, говорите? Тогда конечно. Что? Да я хотел сказать, что у меня партия в гольф в ричмондском Оленьем Парке, но ваше предложение гораздо заманчивее. Что? Прекрасно! Там и встретимся. Вот так и вышло, что ровно в три Мейли, лорд Рокстон и Мелоун сидели возле камина в уютной комнате адвоката. Его милая симпатичная женушка, помощница и соратница не только в духовных, но и в светских делах, также спустилась вниз поздороваться с гостями.

– Дорогая, тебе не стоит здесь оставаться, – сказал Мейли. – Посиди пока во флигеле – это будет с твоей стороны в высшей степени благоразумно. И не волнуйся, если вдруг услышишь шум.

– Но я так беспокоюсь, дорогой! Тебя могут ранить!

Мейли рассмеялся:

– Боюсь, скорее пострадает наша мебель, а больше не о чем беспокоиться. Это делается во имя великой цели, которая для нас превыше всего, – объяснил он собравшимся, когда его супруга с неохотой покинула гостиную. – Я уверен, что ради этого миссис Мейли готова страдать. Ее отзывчивое женское сердце, полное любви, чувствует, как важно донести до обитателей сирой земли нашей знание о том, что за порогом смерти их ждет великая радость. Клянусь Богом, она поистине моя путеводная звезда. Однако, – продолжал он со смехом, – я, наверное, излишне углубился в этот вопрос. У нас есть дела поважнее, причем столь же неприятные, сколь прелестна и нежна моя возлюбленная супруга. Речь идет о брате Тома Линдена.

– Слыхал-слыхал, – отозвался Мелоун. – Я сам когда-то увлекался боксом, да и по сей день состою в Национальном спортивном клубе. В те времена Сайлас Линден чуть не стал чемпионом во втором полусреднем весе. – Да, все правильно. Сейчас он остался без работы и решил испробовать себя в роли медиума. Разумеется, я и другие члены нашего кружка отнеслись к этому серьезно и сочли его притязания вполне законными, поскольку все мы любим его брата, а способности такого рода – часто явление семейное. Но все-таки следовало прежде его испытать, и вчера состоялся пробный сеанс. – Ну и как он?

– Я начал подозревать его с первой минуты: вы не знаете, как трудно провести искушенного спиритуалиста. Обмануть можно только новичка. Так вот, я сразу же сел поближе к кабинке и стал внимательно наблюдать. Наконец появилась какая-то фигура, вся в белом. Когда фигура проходила мимо, я сумел дотронуться до нее. На всякий случай у меня были при себе ножницы, и в этот момент я отрезал кусочек подола.

С этими словами Мейли достал из кармана треугольный лоскуток холста. – Вот, смотрите: вполне обычный холст. Думаю, он просто надел свою ночную рубашку.

– Почему же вы сразу его не разоблачили? – воскликнул лорд Рокстон. – Видите ли, на сеансе присутствовало много дам. Я был, пожалуй, единственным мужчиной, который мог бы ему противостоять. – Что же вы собираетесь делать теперь?

– Я пригласил его явиться сюда в половине четвертого – он вот-вот должен прийти. Думаю, он вряд ли догадывается о причинах этого приглашения, если только он не заметил, что от его одеяния отрезан кусок. – И как же вы собираетесь себя вести?

– Все будет зависеть от него. Мы должны во что бы то ни стало его остановить: из-за таких, как он, наше дело подвергается нападкам. Ничего не смыслящие в спиритизме шарлатаны компрометируют честных медиумов – ведь публика не видит разницы между теми и другими. Мне хотелось потолковать с ним в вашем присутствии, один я не смог бы говорить с ним на равных. А вот и он!

За дверью раздались тяжелые шаги, и в комнату вошел Сайлас Линден, ныне лжемедиум, а в прошлом профессиональный боксер. Его маленькие поросячьи глазки с подозрением оглядели собравшихся. Потом он выдавил из себя улыбку и кивнул Мейли.

– Добрый день, мистер Мейли. Неплохо вчера вечерок провели, а? – Присаживайтесь, Линден, – сказал Мейли, указывая на стул. – Как раз о вчерашнем вечере я и собрался с вами поговорить. Вы обманули нас. Злобное лицо Сайласа Линдена побагровело от ярости.

– Что вы хотите этим сказать? – раздраженно вскричал он. – Только то, что сказал. Вы вырядились в белое, желая предстать духом и ввести всех в заблуждение.

– Это ложь, черт побери! – рявкнул Линден. – Да как вы смеете! Мейли вынул из кармана и разложил на колене припасенный лоскут. – А что вы на это скажете?

– А что я должен сказать?

– Я отрезал это от балахона, который был на вас вчера, в тот момент, когда вы проходили мимо меня. Осмотрите его, и вы сразу найдете это место. Отпираться бессмысленно, Линден, игра проиграна, и вы не можете этого отрицать.

На какое-то мгновение Линден потерял дар речи, а потом разразился потоком грязной брани.

– Куда вы клоните? – свирепо озираясь вокруг, орал он. – И за кого меня принимаете? Думаете, можно как угодно мною вертеть? Что это за спектакль вы устроили? Не на того напали!

– Не стоит так волноваться, Линден, – спокойно сказал Мейли. – Я завтра же могу передать вас в руки правосудия, и вас будут судить. Но ради вашего брата я желал бы избежать публичной огласки, однако вам не выйти отсюда до тех пор, пока вы не подпишите бумагу, лежащую у меня на столе. – Да что вы говорите? И кто же мне сможет помешать?

– Мы.

С этими словами трое мужчин преградили ему путь.

– Вы?! Что ж, попробуйте! – Сайлас двинулся на них, яростно сверкая глазами и сжимая кулаки. – Не угодно ли вам посторониться? Вместо ответа троица издала воинственный клич – пожалуй, первый звук, освоенный древним человеком. В следующее мгновение Линден набросился на них и принялся с неимоверной силой молотить кулаками направо и налево. Мейли, занимавшемуся в молодости боксом, удалось парировать один удар, но уже следующий сбил его с ног, и он с грохотом отлетел к двери. Лорд Рокстон отлетел в другую сторону, и только Мелоун со своей реакцией заядлого футболиста ловко увернулся и схватил чемпиона за колени. Если вам трудно одолеть противника, когда он стоит на ногах, повалите его на спину, и тогда он вряд ли окажет вам серьезное сопротивление. Линден полетел вверх тормашками, успев при падении задеть кресло, которое тут же рассыпалось в щепки. Пошатываясь, он приподнялся на одно колено и попытался нанести Мелоуну удар в челюсть, но тот снова его повалил, а жилистая рука Рокстона сжала ему горло. По натуре Сайлас Линден был трусом и тут же сдался.

– Отпустите! – прохрипел он. – Довольно!

Он лежал распростертый на спине, над ним склонились Мелоун и Рокстон. В это время пришел в себя Мейли, от удара лишившийся чувств. – Со мной все в порядке! – откликнулся он на женский голос, позвавший из-за двери. – Подожди, дорогая, еще рано заходить, но скоро мы все уладим. Что касается вас, Линден, то вам нет никакой необходимости вставать, ибо разговаривать вы можете и так. Но прежде чем уйти отсюда, вы подпишете бумагу.

– Какую еще бумагу? – прохрипел Линден, когда Рокстон ослабил захват. – Сейчас я вам прочту.

Мейли взял с бюро листок и зачитал вслух:

– Я, Сайлас Линден, сим подтверждаю, что, притворившись духом, поступил как мошенник и негодяй, и клянусь, что никогда впредь не посягну на роль медиума. Если же я нарушу данную мной клятву, то настоящее обязательство может быть использовано против меня в суде. – Вы готовы подписать этот документ?

– Да никогда, черт меня подери!

– Что, если его еще немного прижать? – спросил лорд Рокстон. – Может, тогда у него в башке просветлеет?

– Не стоит, – ответил Мейли. – Думаю, это дело хорошо прозвучит в суде, поскольку покажет всем, что мы твердо намерены бороться за чистоту наших рядов. Даю вам, Линден, минуту на размышление, а затем звоню в полицию.

Но наш самозванец принял решение быстрее.

– Ладно, – с мрачным видом пробурчал он. – Я подпишу. Ему разрешили подняться, но предупредили, что, если он попытается их надуть, ему не удастся так легко отделаться во второй раз. У Линдена уже не было сил сопротивляться, и он, ни слова не говоря, размашисто и коряво нацарапал внизу: Сайлас Линден.; трое мужчин подписались как свидетели. – А теперь убирайтесь вон! – резко сказал Мейли. – Советую вам в дальнейшем зарабатывать на жизнь честным трудом и не пытаться спекулировать на том, что свято для других.

– Оставьте ваши лицемерные проповеди при себе, – прошипел Линден и вышел.

Не успел он удалиться, как в комнату ворвалась миссис Мейли, желая воочию удостовериться, что ее драгоценный супруг не пострадал. Успокоившись на сей счет, она стала причитать над сломанным креслом, поскольку, как всякая хорошая хозяйка, дорожила каждой мелочью в своем доме.

– Не расстраивайся, дорогая, это не самая большая плата за то, чтобы очистить наши ряды от такого негодяя, как он. Не уходите, господа, нам еще надо кое о чем поговорить.

– И кроме того, сейчас подадут чай.

– Пожалуй, нам лучше выпить чего-нибудь покрепче, – заметил Мейли и был, безусловно, прав, ибо все трое в результате жестокой схватки порядком выбились из сил.

Рокстон, правда, был в восторге от случившегося и находился в приподнятом настроении, но Мелоун явно устал, да и Мейли еще не вполне оправился от полученного удара.

– Я слышал, – начал Мейли, когда они вновь устроились у огня, – что этот мерзавец на протяжении многих лет тянул деньги с несчастного Тома. Это был настоящий шантаж, поскольку Сайлас в любую минуту мог донести на него. Бог мой! – вдруг вскричал он, потрясенный пришедшей ему в голову мыслью. – Так вот почему полиция выбрала именно его! А я все удивлялся: разве мало в Лондоне других медиумов? Теперь-то я припоминаю, ведь Том как-то говорил мне, что этот тип хотел научиться его искусству, но Том отказался ему помогать.

– А как он мог помочь? Разве этому можно научиться? – спросил Мелоун. Мейли задумался.

– Пожалуй, мог, – сказал он наконец. – Но все же в роли лжемедиума Сайлас Линден менее опасен, чем в роли медиума настоящего. – Я не вполне улавливаю вашу мысль.

– Способности медиума в человеке можно развить, – объяснила миссис Мейли. – Можно даже сказать, что они заразительны.

– Это сродни тому, что в раннем христианстве называлось наложением рук, – добавил Мейли. – Таким образом передавалась чудотворная сила. В наши дни этот способ безвозвратно утерян, но если кто-то из присутствующих на спиритическом сеансе страстно жаждет такую силу обрести, она может снизойти на него, особенно если он присутствует при работе настоящего медиума.

– Но что означают ваши слова, будто такие способности опаснее шарлатанства?

– Дело в том, что они могут быть использованы во зло. Уверяю вас, Мелоун, все эти разговоры о черной магии и злых силах – не пустые слова. Такие вещи существуют, и их основной источник – это медиумы-злодеи. В спиритизме можно добраться до таких областей, которые заставляют вспомнить о распространенной в народе идее колдовства, и было бы глупо это отрицать. – Подобное привлекает подобное. – пояснила миссис Мейли, которая разбиралась в этих делах не хуже, чем муж, – и каждый получает свое. Если во время сеанса вы находитесь в обществе дурных людей, то неудивительно, если вызванные вами духи окажутся недобрыми.

– Так в спиритизме есть и опасные стороны?

– Любое дело может обернуться своей противоположностью, будучи извращено и использовано дурными людьми. Конечно, к ортодоксальному спиритизму это не имеет ни малейшего отношения, но мы должны отдавать себе отчет в том, что подобная опасность существует, – иначе не удастся противостоять ей во всеоружии. Я ни капельки не сомневаюсь, что средневековое колдовство – это не сказки, а вполне реальная вещь, и лучший способ защиты от такого рода деятельности – развитие лучших душевных качеств в человеке. А не обращать на это внимания означало бы открыть силам зла путь в мир.

Но тут самым неожиданным образом в разговор вмешался лорд Рокстон. – Вот-вот, в прошлом году в Париже, как раз когда я там был, гремело имя некоего Лапэ, который увлекался черной магией и даже организовал несколько кружков. Я хочу сказать, в этом не было особого вреда, хотя не думаю, что вы назвали бы его деятельность высокодуховной. – Как раз об этой стороне проблемы я хотел бы поподробнее узнать, чтобы отразить все как можно объективнее в своих статьях, – сказал Мелоун. – Справедливое желание, – сказал Мейли, – и совпадает с нашим: мы хотим, чтобы в этом деле не было неясностей.

– Ну что ж, молодой человек, если у вас найдется неделька времени на поездку в Париж, я представлю вас этому Лапэ, – предложил Рокстон. – Поразительное совпадение, но я тоже собирался съездить в Париж, – сказал Мейли. – Мой коллега доктор Мопюи из Института Метампсихоза пригласил меня понаблюдать за серией экспериментов, которые он проводит над медиумом-галицийцем. Меня, конечно, больше всего интересует религиозная сторона, но ею-то как раз чаще всего пренебрегают эти ученые мужи с континента. Что же касается тщательного и вдумчивого исследования психических факторов, то в этом плане они явно впереди, если не считать изысканий бедняги Кроуфорда из Белфаста, который вообще стоял в науке особняком. Я обещал Мопюи заглянуть в его лабораторию – по-моему, он добился поразительных, я бы даже сказал, ошеломляющих в некотором отношении результатов.

– В каком смысле ошеломляющих?

– В последнее время духи материализовались у него не в человеческом облике – это подтверждается фотографиями. Больше я вам ничего не скажу, коль уж мы вместе туда поедем, будет лучше, если вы отнесетесь ко всему непредвзято.

– Я обязательно поеду, – воскликнул Мелоун. – Думаю, мой патрон не станет возражать.

Принесли чай, весьма некстати прервав разговор, – так наши физические потребности грубо вторгаются в сферу высших духовных устремлений. Но Мелоуна не так-то легко было сбить с мысли.

– Вот вы говорите о злых силах. А доводилось ли вам вступать с ними в контакт?

Мейли взглянул на жену и улыбнулся.

– Мы сталкиваемся с ними постоянно, – сказал он. – Это неотъемлемая часть нашей деятельности. Можно даже сказать, мы уделяем ей особое внимание.

– Следует ли понимать вас в том смысле, что вы препятствуете появлению во время сеансов подобных сил?

– Не обязательно. Если есть надежда хоть чем-то помочь заблудшей душе из низших сфер, мы стараемся сделать это. Необходимо вызвать ее на разговор, заставить поведать нам о своих горестях и печалях. У большинства из них нет злых намерений. Это просто несчастные, невежественные и чахлые существа, страдающие из-за тех примитивных или ложных представлений, которые сложились у них на земле. Мы пытаемся им помочь, и подчас нам это удается.

– А как вы об этом узнаете?

– Потом они являются к нам и рассказывают, чего им удалось достичь. Это довольно распространенная практика, которая получила у нас название кружков спасения.

– Я слышал о них. Хотелось бы посетить собрание одного из таких кружков: ваши слова меня здорово заинтересовали. Спиритизм так многогранен, и я был бы крайне признателен, если бы вы помогли мне открыть для себя и эту его сторону.

Мейли задумался.