"Сфера Маальфаса" - читать интересную книгу автора (Долгова Елена)Глава 13 ВОДЫ ОЗЕРА ЭВЕЛЬСИ«День», время бодрствования, не предвещал ничего необычного. Нора, без аппетита поев, ушла так далеко по лабиринту пещер, как только смогла – чтобы не видеть вконец опротивевших альвисов. Узкий лаз, полого ведущий вверх, закончился тупиком. Меж плитами камня зияла дыра, достаточная, чтобы просунуть в нее кулак, но совершенно не пригодная для побега – еще одно разочарование. Она повернула обратно, опасаясь вызвать лишние подозрения. К несчастью, девушка пропустила один из левых поворотов и надолго потеряла направление, блуждая в перепутанных закоулках. Дорога в конце концов нашлась – помог тщательно накопленный опыт лазания и два-три интуитивных озарения. Знакомый коридор почему-то пустовал, девушка откинула занавес и нырнула в пещерку – пусто. Дайгала не было – это не удивительно. Но на месте не оказалось ни Дауры, ни, что самое странное, Такхая. В мгновенно наступившем безлюдии было что-то зловещее, лампа светила тускло. Нора едва не закричала от холодного прикосновения – ее тронули за руку – и обернулась. Тиви смотрел в упор: глаза в пол-лица, напряженные от страха скулы. «Крысенок» резко дернул ее за рукав. Он теребил девушку, показывая на выход, там, в сером полумраке, нарастал шум – тысячи звуков – плеск, топот, отдаленное эхо криков – все это слилось в мерный, приглушенный рокот. Нора запалила факел. В коридоре все так же не было ни души, валялось в беспорядке брошенное тряпье. Тиви цеплялся за рукав, тянул, тянул, а Нора шла за ним, освещая дорогу. Метались по стенам угловатые тени. Странный шум, такой знакомый и такой чуждый этим пещерам, не прекращался. Свет выхватил бесформенное пятно на полу – мокрая, медленно расплывающаяся грязь, тонкие, разбегающиеся от нее ручейки воды. Вода захлюпала под ногами, наполовину скрывая ступни. Дочь Виттенштайнов почувствовала, как дрожит ребенок – худое птичье тельце прижалось к ее боку. – Что случилось? Наводнение? – … Мальчишка не знал церенского. Нора ощутила нарастающую панику – что делать? Бежать? Знать бы еще – куда. Она шла наугад, разбрызгивая воду ногами, мутный, все прибывающий темно-коричневый ручей нес мусор. Каменные плиты под ногами превратились в широкие крутые ступени, пол уходил вниз. Девушка шарахнулась от черного прохода – вниз идти не стоило. Пришлось спешно возвращаться – к счастью, от развилки вела еще одна галерея, здесь уровень пола слегка повышался. Нора брела наугад, потом побежала, спотыкаясь о спиленные сталагмиты, вода доходила ей до колен, Тиви – до середины бедер. Дорога неожиданно оказалась верной. В конце коридора заколыхалась сгрудившаяся масса – люди. Гул голосов заполнил слух. Не менее сотни пещерных жителей стояли вплотную, как живая шевелящаяся стена. Там, впереди, галерея обрывалась знакомой шахтой, в которой на прочным тросе покачивалась подъемная клеть. Трос полз вверх бесконечным ленивым червем, но, даже задрав голову, нельзя было увидеть ни проблеска дневного света. Нора замерла, пытаясь понять, что происходит. Выше лежал еще один уровень, опять сеть коридоров, по которым желающим выбраться на верхний уровень пришлось бы долго брести до второго подъемника. Сейчас перегруженная клеть опасно раскачивалась над толпой на высоте примерно двух человеческих ростов, медленно уплывая за край каменного карниза. За нею беспомощно тянулись руки оставшихся. Кто-то попытался подпрыгнуть, но бесполезно. Перепуганный Тиви приник к Норе, обхватив ее талию и намертво сцепив пальцы, их сильно толкнула качнувшаяся толпа. Давка усилилась мгновенно – повеяло безумием отчаяния. Клеть мелькнула напоследок дощатым дном и скрылась в сумраке. Вой толпы сделался оглушительным, в нем сплелся пронзительный плач детей, вопли женщин, брань и проклятья, безумный визг. Людская масса опять качнулась, рухнула ограда под натиском тел, кто-то сорвался в отверстие шахты, и его крик на минуту заглушил шум воды и плач людей. Вода прибывала, омывая ноги, обогнула тысячью ручейков тела и предметы и грязным водопадом хлынула в отверстие шахты подъемника. У Норы мелькнула надежда, что вся вода уйдет туда, в эту бездонную яму, не поднимется выше, а потом за ними вернутся, должны вернуться, ведь там, наверху, совсем сухо, и вода туда не дойдет никогда. Вода пока не поднималась выше, чем до середины бедер взрослого человека, но поток стал сильнее, тугие упругие струи били, Тиви вода доходила уже до пояса, его бы унесло к обрыву или швырнуло под ноги толпе, если бы мальчишка не цеплялся изо всех сил за уже порванное платье Норы. Своды галереи подпирали каменные столбы, покрытые выпуклыми каменными барельефами. Самые сильные, молодые и ловкие карабкались наверх. Оттуда, из-под каменного свода, они смотрели вниз, на качающуюся как тростник под ветром слитную, сплошную людскую массу, не зная, куда бежать дальше, страшась спуститься вниз, цепляясь за выступы, пока оставалась сила в немеющих руках. В углу кто-то пытался драться, бесцельно прорываясь к опустевшей шахте подъемника, упавший человек не сумел встать, стоящие рядом люди, стиснутые со всех сторон, не могли помочь ему, даже если бы захотели отчаянно рискнуть – толпа топтала всех без разбора. Кто-то, с иссиня-бледным лицом, то ли умерший, то ли потерявший сознание, зажатый между соседями, бессильно качался в такт движению людской массы. Последние отблески не залитого еще водой светильника выхватили из толпы странное, печально-безучастное лицо незнакомой старухи. Нора хотела заплакать и поняла, что не может. Наверное, потрясение оказалось слишком велико. Ее оттеснили к стене и сильно прижали. Натиск людей мешал вздохнуть. Оставалось последнее средство – выбраться из сгрудившейся живой массы и попытаться найти другой выход, пусть узкий лаз или временное пристанище – пустоту или пещерку под самым потолком. Она попыталась продвинуться к выходу и поняла – поздно. Люди стояли в каменной неподвижности – они попросту пришли в то состояние отчаяния, когда апатия сменяет упорные, но неудачные попытки спастись. Правда, вода теперь почти не прибывала – это давало некоторую надежду. И тут случилось самое худшее. Оказывается, вода подтачивала немногие рукотворные части пещер, разрушение сделало свое дело – упала отделявшая зал от мастерских стена, сложенная из не скрепленных между собой грубых кирпичей. Шум сменился оглушительным грохотом, от рева воды дрогнули своды, темный вал, несущий булыжники, доски, бревна, щепу, ударил прямо по толпе. Нору, сбитую с ног, лицом, грудью, животом протащило по камню пещерного пола. Масса сломанного дерева и мусора, подхваченная водой, вперемешку с бьющимися телами людей, рухнула в провал… Нора очнулась. Видение, вызванное беспамятством, отступило, не было ни огня, ни замка, а только темнота пещеры и мерный шум воды. Она полулежала, зажатая между двумя бревнами, застрявшими в шахте подъемника, откуда-то проникали красноватые отблески, вдали слышалось слабое потрескивание огня. Выше ее была пустота и легкое мерцание света. Ниже – пустота и тьма. Нора попробовала шевельнуться, острая боль пронзила помятые ребра, голову, ее стошнило водой и желчью прямо в пустой, равнодушный провал. Послышался решительный топот ног и гортанный разговор мужских голосов, сверху, из не замеченного до этого отверстия в стене вертикальной шахты прямо на Нору упала веревка, и резкий голос выкрикнул приказ на языке альвисов. Дрожащие руки не слушались, и Нора лишь с большим трудом обвязала веревку вокруг пояса, отчаянно вцепилась в неумело сделанный узел. Последовал рывок, сознание опять на минуту помутилось от резкой боли, и окончательно она пришла в себя уже в проходе боковой галереи. Похоже, спасители сделали свое дело и ушли, забыв о ней. По коридорам торопились куда-то воины, группами или по одному. Все они были вооружены, в доспехах, многие в шлемах. Угрюмые, усталые и озабоченные лица. В воздухе еще стоял запах дыма, который уже почти полностью ушел в вытяжные отверстия. По-видимому, до верхнего яруса вода так и не добралась, но от опрокинутой лампы вспыхнул пожар, впрочем, уже потушенный – в пещерах почти нечему гореть. На повороте у перекрестка коридоров мелькнула знакомая фигура, Нора метнулась следом и схватилась за кожаную куртку. Хмурое лицо Дайгала обернулось к ней, взгляд серых глаз равнодушно скользнул мимо, будто увидел что-то вдали, за спиной у Норы, потом вдруг стал жестким и определенным. Дайгал резким движением втолкнул ее в ближайший дверной проем, упал плотный занавес, отгораживая суетливый шум коридора. – Что происходит? – Твои имперцы спустили в пещеры воду из озера Эвельси. Где Тиви? – Он был со мной, пока нас не смыло в шахту. Дальше… я его не видела. Я больше ничего не знаю. Дайгал с минуту не отрываясь смотрел ей в лицо, потом отвернулся. Сделал движение к выходу. Неожиданно остановился, твердо взял Нору за плечи, развернул лицом к себе и сказал медленно, чеканя каждое слово: – Там, наверху, ваши имперские солдаты. Они будут здесь раньше, чем наступит следующая ночь. Мы остаемся защищать тех, кто еще жив. Два-три, может, четыре восхода, и нас тоже не станет. Но до этого всех живых пленных прирежут на алтаре саркофага. Вашу кровь возьмет жрец, она нужна Пришедшим. А теперь – проваливай отсюда. Теперь я не смогу защитить тебя от ненависти моего народа. Беги. Найди хороший проход наверх, они здесь есть, и уходи. В суматохе тебя никто не остановит. Останешься в живых, если тебя твои же не подстрелят. Поднялось и упало полотнище занавеси, Дайгал ушел. Значит, он ее отпустил. Нора тупо смотрела на чужую комнату, раздавленные ногами черепки глиняной посуды, изорванный ковер, плетенный из камыша, раздавленную куклу в углу. Потом шагнула за порог и медленно, а затем все быстрее и быстрее пошла, побежала, чуть касаясь правой рукой шершавой поверхности стены. Ее грубо толкали, даже не замечая, проходящие мимо мечники. Люди все прибывали, солдаты перекликались, Нора отчасти понимала, что они говорят, и это пугало ее. Шли беженцы. На нижних ярусах уцелело не так уж мало людей, кто-то ухитрился отсидеться в лишь наполовину затопленных помещениях, некоторые прорвались к лестницам наподобие «укромного хода» Дайгала и сумели подняться по вбитым в камень скобам до того, как нижние пролеты захлестнул поток. Действительно, среди солдат стали появляться женщины, подростки, маленьких детей почти не было. Несколько раз путь Норе преграждали солдаты, она молча согласно кивала на их резкие окрики и поворачивала обратно. В разговоры с ними вступать не стоило – произношение и скудный запас слов тут же выдали бы ее. Девушка старалась поворачивать в менее людные коридоры и в конце концов оказалась в почти пустой части яруса. Полной уверенности не было, но ей казалось, что этот ярус гораздо больше и сложнее, чем тот, к которому она привыкла. Возможно, она все это время удалялась от выхода. Нора поняла, что заблудилась. Борясь с усталостью и тошнотой, она брела по коридорам, путаясь в треугольниках, мечах и факелах, выбитых над арками проходов, то попадая в освещенные комнаты, то пробираясь на ощупь в темноте. Попыталась есть немолотое зерно, найденное в чьем-то разоренном жилище. Нашла горящий факел, вставленный в стенное кольцо. Сейчас он уже почти догорел. Кажется, уровень пола стал немного повышаться. Следы разрушений и поспешного бегства попадались все реже и реже. Нора замедлила шаг и остановилась. Она была в большом пустом зале, высокий свод которого терялся в сумраке, кое-где были пробиты световые отверстия, сквозь них падали узкие лучи настоящего света, похожие на серебряные стержни. Девушка погасила факел. В лучах плясали пылинки. Прямо перед Норой стояла статуя женщины, с удивительным искусством вырезанная из зеленоватого камня. Женщина и в самом деле стояла, но при этом спала. Гладкие, совершенного рисунка плечи были обнажены. Неизвестный скульптор покрыл фигуру женщины собранным в каменные складки одеянием, доходящим до щиколоток. Ноги ее были босы. Короткий прямой нос, лицо круглое, спокойное, глаза закрыты, округлые руки опущены вдоль тела. Вокруг плеча женщины тесно обвился тонкий, длинный, как змея, дракончик – каждая чешуйка рептилии была до блеска отшлифована. Скульптура вызывала ощущение чего-то чужого и одновременно знакомого, полузабытого, так песок заносит камни древнего города, дождь смывает одинокий след… Нора вздрогнула и отвернулась, освобождаясь от магии странного изваяния. Эта скульптура была не единственной. Колонны, поддерживающие свод, покрывали барельефы. Таких тщательно выполненных изображений она раньше не видела. В Империи стены дворцов украшали изваяния предков рода, а соборы – героев святых легенд или аллегорические нравоучительные сцены. Стены этого зала покрывали изображения зверей: животные, животные и люди, полуживотные-полулюди. Странно, подумала Нора, здесь, под землей, почти не было настоящих животных, если не считать бесцветных рыб из подземного озера и многочисленных жирных крыс. Встречалось изображение овна, несущего груз на спине, двух соединившихся рыб, фантастических животных с бычьими ногами, змеиными шеями и головами, походившими на львиные. Змеиные шеи изощренно переплелись… Нора оторвалась от разглядывания скульптур, нельзя задерживаться, нужно бежать, пока есть силы. В дальнем конце зала почудилось движение, замерцал зеленый огонек лампы. Тихо, ловко, стараясь не попадать в пятна света на полу, Нора проскользнула вперед. Шелковый, прозрачный занавес неслыханной для пещер роскоши отгораживал комнату, убранную не менее роскошно. Спиной к Норе, в деревянном инкрустированном перламутром кресле, а не на полу, как принято у альвисов, сидела молодая женщина, одетая в просторное лиловое одеяние, ее густые рыжие волосы перехватывала золотая повязка. Вторая женщина, грациозная, с раскосыми зелеными глазами, стояла боком, скрестив руки на груди. Она была прекрасна – даже на взгляд женщины. Ломкая красота незнакомки возрождала в памяти прославленные строки менестреля Якоба Виссерона: Нора замерла, стараясь не шевелиться и не дышать. Это были Пришедшие. Священные Пришедшие сестры альвисов, две из тех, кто появляются в запертом каменном саркофаге после свершения кровавого ритуала. Нерожденные. Смертельно опасные и безмерно могущественные, по одному знаку которых воины племени пойдут на любой риск и на смерть. Женщина в кресле сидела, оперевшись о подлокотник и устало опустив лицо на руку. Не поднимая царственной головы, она что-то сказала, видимо, продолжая прерванный разговор. Нора осторожно подвинулась ближе, и разговор стал слышен довольно отчетливо. – …почему бы, если нет иного выхода, не использовать ее? Послушай, Вторая, наши люди в безопасности под землей. Их – много, они – наверху. Их император тоже там. Одним ударом покончить со всеми. – Что сказал Третий? – Он не выходит. А как ты думаешь? – Мне самой хотелось бы посмотреть на голову императора верхних на пике. Нельзя. Они найдут, кем заменить своего правителя, новый царек будет мстить, а талисман нельзя использовать чаще, чем два раза в год. Мы уже сделали ошибку, использовав его четыре раза ради ничтожной цели. – Сферу нужно было проверить. Хотя, наверное, ты права… Но что же делать теперь? Сдаваться на милость победителя, имея такую возможность в руках? – Сдаваться у меня и в мыслях не было. Но, может быть, просто отсюда уйти? Сейчас. Сферу мы сохраним и пустим в ход, когда… Внезапно она вздрогнула, повернулась и оказалась лицом к лицу с Норой… Легендарно жестокая и невероятно почитаемая правительница народа альвисов смотрела на Нору глазами ее погибшей для мира сестры. – Хильда! – разум девушки сдался, не выдержав всего, что она видела и пережила за последние несколько часов. Она бросилась вперед, пытаясь обнять вновь обретенную сестру, но получила резкий толчок в грудь. Вторая женщина, раскосая зеленоглазая красавица, внезапно засмеялась, ее смех был наполовину злобным, наполовину беззаботным. – Кто ты такая? – голос рыжей вполне подходил женщине, для которой отдавать приказы – дело такое же естественное, как дышать. Нора ахнула. Лицо незнакомки было точной копией лица ее сестры. Более чем копией. Вот крошечный шрамик у брови, оставшийся после того, как маленькая Хильда упала с вишневого дерева, знакомый непокорный завиток волос у виска, родинка на шее. Это была не копия, а оригинал. Глаза Хильды смотрели холодно и равнодушно. На ее крик вбежала стража – несколько молодых альвисов, вооруженных мечами. – Уберите ее. Раскосая в восторге от наблюдаемого развлечения захлопала в ладоши. Воины схватили Нору за руки и грубо потащили к выходу в задней стене комнаты. – Сестрааааа! – голос Норы, кричавшей на языке альвисов, срывался. – Отрубить ей голову, госпожа? – деловито спросил стражник, заломивший правую руку Норы. – Нет, просто выбросите вон эту сумасшедшую. Наш народ слишком пострадал в эти дни, – обратилась Хильда к зеленоглазой. – Рассудок несчастной повредился. – А по-моему, почему бы и не убить ее? По-моему, она подслушивала, – улыбнулась раскосая красавица. Женщина в кресле, казалось, на секунду заколебалась. – Зачем? Посмотри – грубое платье, грубая неуклюжая речь, кулон служанки – это девица, рожденная на самом нижнем ярусе, любопытная и тупая одновременно, все они такие. Не думаешь же ты, что она шпионка имперцев? – Пожалуй, она выглядит достаточно наглой для этого, – расхохоталась раскосая. В ее смехе проскользнула нотка безумия. – Хотя, – красавица брезгливо сморщила точеный нос, – женщины верхних не воюют. И ни один отступник не может говорить на языке пещер и не посмеет в одиночку ходить здесь в темноте. – Эта служанка, если выживет, еще сможет родить тех, кто станет нашими воинами. – Но ты моя родная сестра… – Норе казалось, что она кричит, но она только шептала что-то сорванным голосом. Воин подтащил ее к выходу, намотав растрепавшиеся волосы на руку. Ударом ноги выбросил ее прочь. Дверь за спиной (одна из немногих настоящих дверей в пещерах) с треском захлопнулась. Зато в конце коридора Нора увидела отверстие, через которое проникал свет. Это был дневной свет. |
||
|