"Грех и любовь" - читать интересную книгу автора (Смит Барбара Доусон)

Глава 14

Когда на следующий день Джейн вернулась в Лондон, она первым делом отправилась в детскую.

Сегодняшний денек выдался на славу. В безоблачном небе ярко светило солнце, было тепло и безветренно. Всю обратную дорогу от Гэмпшира до Лондона Итан ехал верхом на своем чалом жеребце, а Джейн с тетей Вилли тряслись в карете. Войдя в дом, он оказался настолько любезен, что проводил их до холла, а затем отправился в библиотеку, расположенную на первом этаже, и запер за собой дверь.

Проходя мимо закрытой двери, Джейн с трудом подавила детское желание показать ему язык. Сунув ротонду лакею и не обращая внимания на причитания тети Вилли, она, подхватив юбки, словно босоногая девчонка, помчалась по лестнице наверх. И плевать ей на то, что ее могут осудить. Ей надоело разыгрывать из себя знатную даму. Не станет она больше этого делать.

Джейн распахнула дверь детской, не ведая, что ее поджидают два сюрприза. Во-первых, Марианна радостно плескалась в круглой жестяной ванночке, стоявшей на столе, а во-вторых, ее купала леди Розалинда собственной персоной.

Предусмотрительно надев кружевной фартучек, чтобы не забрызгать изящное розовое платье, и держа малышку под мышки, графиня тихонько приговаривала:

— Вот так, мой ангелочек. Тебе нравится водичка? Правда, тепленькая? Ах ты, моя умница.

Марианна восторженно гукала, колотя по воде ручонками и взметая в воздух тучи брызг.

При виде этой картины у Джейн защемило сердце и непрошеные слезы навернулись на глаза, однако усилием воли она взяла себя в руки. Рано плакать. Она еще не потеряла Марианну.

Она медленно двинулась вперед. Солнечный свет падал на темные волосы малышки, придавая им красивый блеск, пухлые щечки разрумянились, кожа цвета слоновой кости казалась необыкновенно нежной. Неожиданно для себя Джейн принялась сравнивать черты лица малышки с изящными чертами лица матери Итана. Неужели она действительно разглядела фамильное сходство в этом точеном носе, улыбающемся рте, смеющихся глазах?

«Нет, мне это только кажется, — успокоила себя Джейн. — Боюсь, что у меня отнимут Марианну, вот и придумываю всякую ерунду. Если бы у меня был портрет Серены Бэдрик, я бы и в ней нашла сходство с малышкой».

В этот момент леди Розалинда подняла голову, и Джейн показалось, что на ее оживленном лице появилось виноватое выражение.

— Ба! Да это Джейн! — воскликнула она. — А я ждала вас только к чаю. — Она застенчиво улыбнулась. — А мы тут с внучкой играем в синее море.

Леди Розалинда была совершенно не похожа на бабушку.

Стройна, как девочка, лицо гладкое, ухоженное. Лишь притаившиеся в уголках глаз морщинки да несколько вялые губы указывали на то, что она уже не слишком молода. Седые волосы, если они и были, графиня искусно красила, придавая им золотисто-каштановый оттенок.

— Я очень рада, — совершенно искренне сказала Джейн. — Марианне, похоже, нравится быть с вами.

— Это верно. — Глядя на резвящуюся малышку, графиня горделиво улыбнулась. — Ну что, моя маленькая русалочка?

Готова выходить из воды?

Малышка улыбнулась беззубым ротиком.

Вытащив Марианну из ванночки, леди Розалинда уложила ее на льняное полотенце. Радостная улыбка тут же исчезла.

Марианна сморщила личико и негодующе захныкала. Вместо того чтобы успокоить ребенка, леди Розалинда попыталась завернуть его в полотенце, но пухленькие ножки проворно сбросили его.

— О Господи… — растерянно заметила леди Розалинда. — Так и не научилась пеленать…

— Позвольте мне, — попросила Джейн и, вручив малышке серебряную погремушку, ловко запеленала дрыгающиеся ножки в полотенце, после чего, подхватив Марианну на руки, прижала к себе, с наслаждением ощущая тепло ее тельца и вдыхая исходящий от нее запах мыла и чистоты.

Девочка тут же успокоилась и одарила Джейн радостной улыбкой узнавания.

Джейн улыбнулась в ответ. Какое это счастье — чувствовать, что у тебя есть это чистое, невинное существо, что ты нужна ему! И его собираются у нее отнять… На глаза Джейн навернулись слезы, и она поспешно наклонилась, зарывшись лицом в теплые, влажные волосики ребенка. Как она сможет вернуться в Уэссекс и оставить Марианну? Чем заполнит пустоту в сердце? Переписыванием ученых рукописей? С самого первого мгновения, когда Джейн вытащила из корзины эту малышку, она почувствовала, что наконец-то обрела то, чего в ее жизни так недоставало, — ребенка, которого она будет любить, которого станет воспитывать.

Узнав о том, что Итан, возможно, является отцом Марианны, Джейн почувствовала к малышке еще большую привязанность. Ведь в Марианне есть частичка его самого…

— Смотри-ка, она тебя полюбила, — заметила леди Розалинда, глядя на них с тоскливой улыбкой. — Ты для нее как самая настоящая мама. Ни с кем она не бывает так счастлива, как с тобой.

Джейн с трудом проглотила комок в горле. Она хотела напустить на себя безразличный вид, словно материнство для нее — пустой звук, словно она и не мечтает о нем, но не смогла. Горячие слезы заструились у нее по щекам.

Прижав к груди драгоценный сверток, она отвернулась, однако, похоже, недостаточно быстро.

— Что я вижу, Джейн! Ты плачешь? Что случилось? — Быстро подойдя к Джейн, графиня обняла ее за плечи, не давая отвернуться. — Прошу тебя, моя дорогая, расскажи, что произошло.

— Я никогда не смогу быть матерью Марианне…

Леди Розалинда нахмурилась, но, догадавшись, в чем дело, спросила:

— Это тебе мой сынок заявил?

— Да.

— Черт бы его побрал! — выпалила графиня, и из уст миниатюрной женщины, на голову ниже Джейн, это ругательство прозвучало особенно абсурдно. — Джанетта! — повернувшись, позвала она.

В ту же секунду на пороге детской появилась итальянка.

За юбку ее цеплялась крохотная темноволосая девочка, которую горничная до сих пор кормила грудью, чтобы не пропало молоко и было чем кормить Марианну.

Подойдя к Джейн, Джанетта забрала у нее ребенка.

— Ангелочек мой, — заворковала она, и Марианна тотчас повернула головку и принялась тыкаться личиком в грудь, требуя молока. Кормилица унесла малышку в соседнюю комнату и закрыла дверь, и Джейн вдруг почувствовала острую ревность. Но в этот момент леди Розалинда, все так же обнимая ее рукой за плечи, повела к скамье, стоявшей под залитым солнцем окном.

— А теперь, — она сунула ей в руку кружевной платочек, — расскажи мне все, что тебе говорил Итан.

Прерывисто вздохнув, Джейн вытерла платочком мокрые щеки.

— Вы знаете, что вчера мы ездили в Гэмпшир, к женщине, последней в его списке?

— Знаю. К этой мерзавке Серене Бэдрик. — Леди Розалинда брезгливо поморщилась. — Мне очень жаль, что тебе пришлось встретиться со столь презренной особой.

— Но я с ней так и не встретилась.

И Джейн рассказала леди Розалинде о том, что леди Грили умерла месяц назад и ходят слухи, будто ее незаконнорожденный ребенок похоронен вместе с ней, хотя Итан считает, что перед смертью она приказала отвезти ребенка ему, но по ошибке его оставили у двери ее, Джейн, дома.

Однако о том, что она считает Итана никудышным отцом, о чем напрямик ему и заявила, Джейн леди Розалинде говорить не стала. Ей припомнился недавний разговор с Итаном.

«Я стал другим, — небрежно бросил он, словно стать порядочным человеком так же легко, как поменять сорочку. — Сделаюсь добропорядочным, высоконравственным гражданином».

«Вы не можете измениться. Вы — известный ловелас, да к тому же разведенный. Вы не сможете правильно воспитать маленькую девочку. Ей нужна мать».

Итан бросил на нее такой холодный взгляд, что у нее даже мурашки побежали по коже.

«Марианна — моя. А то, что мне принадлежит, я никому не отдам».

— Он хочет оставить Марианну у себя, — пожаловалась Джейн, сжимая платочек. — И не желает слушать никаких уговоров. Но ведь мы только можем предположить, что Марианна его дочь, а ее матерью является леди Серена. Никаких доказательств у нас нет.

— И похоже, не будет. — С этими словами леди Розалинда взяла руку Джейн, прежде чем та успела превратить носовой платок в тугой узел. — Дорогая моя, Марианна наверняка дочь Итана, и перстень тому подтверждение. И она очень похожа на него маленького. Ведь и у него до полугода глаза были голубые.

У Джейн упало сердце.

— Вы об этом уже упоминали. Но это еще ничего не доказывает.

— И мы должны примириться с тем фактом, что, быть может, никогда не узнаем, кто ее мать. Может быть, тебе на роду написано ею быть. Бывает так, что дети появляются у женщин, совершенно не созданных для материнства, и, наоборот, те, у кого нет собственных детей, могли бы стать образцовыми матерями. — Леди Розалинда поджала губы. — Прости, если я тебя расстроила, Джейн. Я знаю, тебе хотелось бы самой воспитать Марианну. Но то, что Итан не хочет отдавать свою дочь, достойно похвалы. По-моему, его можно только уважать за то, что он не собирается от нее отказываться. Разве не так!

Чувствуя, что у нее перехватило горло, Джейн с трудом прошептала:

— Так… но… но я тоже т хочу ее терять.

— Может быть, и не потеряешь. — Выгнув тонкие брови, графиня несколько секунд не сводила с Джейн оценивающего взгляда. На губах ее играла легкая улыбка. — Интересно, учла ли ты все возможные решения твоей проблемы?

— Что вы имеете в виду?

— Ну… Итан решительно настроен стать Марианне отцом, а ты не менее страстно желаешь стать ей матерью. Сдается мне, вы с Итаном преследуете одинаковую цель.

— Но если я в конце сезона вернусь в Уэссекс, то никогда ее больше не увижу, никогда уже не возьму на руки, не увижу, как она растет.

— Тогда ты должна сделать так, чтобы у Марианны были и отец, и мать. — Леди Розалинда подняла руку, и луч солнца упал на ее кольцо, подаренное герцогом Келлишемом в день помолвки. — Если ты все хорошенько рассчитаешь, в последующие несколько недель ты можешь так вскружить моему сыну голову, что он женится на тебе.

От этих слов сердце Джейн исступленно заколотилось в груди. Как же она об этом мечтала! Мечтала давно, понимая, что желание это никогда не сбудется, и особенно в последнее время, после того страстного поцелуя в саду.

— О миледи… — с горечью прошептала она. — Он никогда, никогда на мне не женится!

— Но почему? Ты красива, остроумна и практична. И мне кажется, ты его понимаешь. — Леди Розалинда ласково погладила Джейн по щеке. — Да, чем больше я об этом думаю, тем увереннее прихожу к выводу, что вы с ним — идеальная пара.

— Нет! — Джейн энергично замотала головой. Мысль о том, что она может выйти замуж за Итана, была настолько приятна, что ей даже стало страшно. Спать рядом с Итаном, чувствовать, как его руки касаются ее обнаженного тела…

Вспомнился тот острый момент, когда он прижал ее к стене и насмешливо поверял свои самые сокровенные тайны, а у нее вдруг так закружилась голова, что она едва не упала в обморок от желания. — Он предпочитает женщин типа леди Грили. Он сам мне об этом сказал.

— Ба! Как и все мужчины, он думает не головой, а… — Не докончив фразы, леди Розалинда продолжала:

— То есть он считает, что прекрасно знает себя. Но дело в том, что Итан никогда не был счастлив с такого рода женщинами и не будет. Потому что на самом деле он порядочный человек.

Порядочный? Джейн очень хотелось бы в это верить, но свидетельницей уж слишком многих доказательств обратного ей довелось быть. Взять хотя бы то, что он изменял своей жене направо и налево. И, отмахнувшись от своих дурацких надежд, Джейн выпалила:

— Ни один порядочный человек не станет делать того, что делал Итан. У них с капитаном Ренделлом была даже одна любовница на двоих!

Улыбка на лице леди Розалинды погасла. Каким-то странным, сдавленным голосом она переспросила:

— С капитаном Ренделлом?

— Да. — И, заметив, что в голубых глазах графини мелькнула боль, Джейн очень пожалела, что поддалась порыву, но отступать было уже поздно. — О, миледи, простите меня за то, что я повторяю всякие сплетни. Вы, конечно, его тоже знали.

Они с Итаном были близкими друзьями Я не должна была унижать человека, который умер героем.

Леди Розалинда задумчиво уставилась в окно. Солнечный луч упал на ее лицо, отчего тонкие морщинки вокруг глаз стали более заметны, и на мгновение Джейн показалось, что рядом с ней сидит не молодая женщина, а старая, усталая бабушка. Но когда леди Розалинда отвернулась от окна и вновь с улыбкой взглянула на Джейн, иллюзия рассеялась.

Потрепав Джейн по руке, графиня сказала:

— Вот и еще одна причина, по которой ты должна выйти замуж за моего сына. Видишь ли, с тех пор как Итан потерял лучшего друга, он очень нуждается в любви хорошей, порядочной женщины. Порция причинила ему боль, унизила его, вынудила заводить многочисленных любовниц. Но ни одна из них не сделала Итана счастливым.

— Но со мной он тоже не будет счастлив. Мы с ним постоянно ссоримся.

На самом деле Джейн понимала, что дело обстоит куда сложнее. У нее с Итаном совершенно разные взгляды на жизнь.

Он идет по жизни легко, словно играючи, пренебрегая общепринятыми нормами морали. Она же относится к жизни серьезно и строго соблюдает приличия. Итана можно сравнить с хищным ястребом, тогда как ее — с маленьким воробышком. И дороги у них разные.

— Вы ссоритесь оттого, что оба упрямые, — сказала леди Розалинда, небрежно махнув рукой. — Для того чтобы Итан стал хорошим отцом, ему нужна смелая и находчивая женщина, каковой ты и являешься.

— Вы мне льстите, миледи. Мы с Итаном нисколько не подходим друг другу. — Прикусив нижнюю губу, Джейн продолжала:

— Может быть, мне не стоило идти к нему, после того как я обнаружила Марианну на пороге своего дома. Может быть, не стоило рассказывать ему о ней.

Наклонившись к Джейн, леди Розалинда порывисто воскликнула:

— Никогда этого не говори, моя дорогая! Никогда! Ты лишила бы его возможности стать отцом, заботиться о собственном ребенке, любить его и самому стать лучше от этой любви.

«Остается только надеяться, что графиня права, — подумала Джейн. — Надеяться ради Марианны».

— Если бы он и в самом деле любил Марианну, он бы понимал, что ей нужна мать.

— Так заставь его это понять! И заставь увлечься собой.

Пофлиртуй с ним, попробуй соблазнить его, как ты это сделала во время бала. Ведь он красивый, обаятельный мужчина.

Разве не так?

Вопрос этот привел Джейн в замешательство. С одной стороны, ей хотелось ответить на него отрицательно, а с другой — признаться леди Розалинде, как страстно ей хочется стать женой Итана, как сильно она его любит. Победило первое.

— Красивый мужчина — не обязательно хороший муж, — сдержанно произнесла она.

— Однако красота компенсирует многие недостатки, — возразила графиня и, улыбнувшись, встала со скамьи. — Поразмысли о нашем разговоре, моя дорогая. И самое главное, поступай так, чтобы лучше было Марианне.

И леди Розалинда вышла из комнаты. А Джейн осталась сидеть на скамье, предаваясь сладостным мечтам. Сумеет ли она так вскружить Итану голову, чтобы он сделал ей предложение? Сможет ли укротить свой острый язычок, стать смиренной, как другие светские женщины? Сумеет ли обратить на себя его внимание, заставить желать себя? Воображение у нее настолько разыгралось, что она представила себе, как кокетничает с ним, а он отвечает ей страстным взглядом.

Если она выйдет за него замуж, то действительно станет матерью Марианне.

Тщетные надежды… Итан никогда не женится на такой неопытной, неискушенной особе, как она. Он недвусмысленно дал ей понять, что предпочитает совершенно других женщин. После той ночи в саду, когда он зацеловал ее до умопомрачения, он стал холоден, сдержан и равнодушен. Можно было подумать, что она недостойна даже его неприязненного к себе отношения. И хотя она сменила обличье, превратившись из серенького воробышка в жар-птицу, Итану на это глубоко наплевать. Кроме того, он наверняка не простил ее за то, что она обманом заставила его встретиться с леди Порцией. И теперь ей будет нелегко вновь завоевать его доверие.

Но если она выйдет за него замуж, она всегда будет рядом с Марианной. Увидит ее первые шаги, услышит, как она произносит первые слова.

Из Итана вряд ли выйдет идеальный муж. Он показал себя настоящим донжуаном. Он нарушил клятву верности и развелся с женой, обрекая ее тем самым на позор. У него было столько женщин, что он даже не знает, которая из них родила ему ребенка. Но жениться он больше не собирается. Джейн припомнилось, как он стоял холодным, промозглым вечером у дома леди Порции.

«…Я впредь не совершу такой глупости. Я больше никогда не женюсь».

Изменит ли он свое мнение? Если они с Итаном поженятся, они смогут все вместе уехать в Уэссекс и жить там в доме Итана. Она будет читать Марианне книжки, выслушивать ее детские секреты, учить хорошим манерам, готовить к будущей взрослой жизни.

Джейн оглядела залитую солнечным светом детскую, где когда-то занимался Итан. На столе стояла круглая ванночка, в которой леди Розалинда купала Марианну, на полках лежали всевозможные буквари и грифельные доски, а рядом примостился глобус, который Итан, должно быть, крутил в детстве.

Он считает, что достаточно предоставить Марианне кров, нанять ей кучу нянек, кое-как обучить — и все. А она уверена, что этого мало. Без матери Марианна будет абсолютно беззащитна. Дочь светского повесы не сможет занять свое законное место в высшем обществе, как другие юные леди.

Общество не примет ее, и она будет несчастна и одинока, Но если они с Итаном поженятся, они смогут удочерить Марианну, и девочка получит все привилегии, которые полагаются ей по праву. Она не станет изгоем, а будет принята и уважаема светом.

Марианне нужна мать, которая отдавала бы ей все свое время, а не отец, приводящий по ночам в свою спальню женщин и девиц легкого поведения. И не верит она в то, что он стал другим. Каким он был, таким и остался. Ведь не пошел сразу по приезде в детскую, чтобы повидать Марианну, а она, Джейн, пошла.

Он не любит Марианну так, как она. Он не станет волноваться о том, укрыта ли она ночью или сбросила одеяльце, поменяла ей няня пеленки или нет. Не вызовется погулять с Марианной, не будет играть с ней весь день напролет. Может, он и выберет время, чтобы заходить иногда в детскую, но это будет очень редко. А уж ей ли не знать, что такое расти без любящей мамы, которая бы заботилась о тебе, и иметь лишь отца, все свое время посвящающего любимому занятию.

На то, что леди Розалинда возьмет на себя заботу о Марианне, тоже нет никакой надежды. Через несколько недель ее светлость выйдет замуж за герцога Келлишема и переедет в его дом. Она уже сейчас слишком увлечена предстоящей ей ролью жены и герцогини, чтобы одарить свою внучку любовью и вниманием, которые ей так необходимы.

А вот она, Джейн, сможет это сделать. Сможет посвятить всю свою жизнь Марианне. Если выйдет замуж за Итана…

Глубоко вздохнув, Джейн попыталась успокоиться. Плевать ей на то, что Итан — самый известный в Лондоне повеса, что она когда-то тайно любила его всем своим девичьим сердцем. Пусть себе развлекается со своими падшими женщинами. Ей не нужна его верность. Нужно лишь его имя, чтобы Марианна была защищена и, когда подрастет, была принята в обществе.

Да, она может и должна это сделать! Должна выйти замуж за Итана.

Итан вошел в детскую комнату, погруженную во тьму. Было так тихо, что он слышал шлепанье собственных босых ног по холодному полу и ритмичный храп няни, спавшей в соседней комнате, перед открытой дверью в которую стояла игрушечная лошадь-качалка.

Свеча у Итана в руке отбрасывала зыбкий свет на низенькие стульчики и стол, которыми он пользовался в детстве во время своих редких визитов в Лондон. Он бывал настолько возбужден тем, что скоро увидит своих родителей, что во время поездки ему становилось плохо и по приезде его сразу укладывали в постель. И хотя мать приходила к нему ненадолго и клала ему на лоб свою прохладную руку, он страстно ждал визита отца. Однако пятый граф Чейзбурн не желал навещать больного ребенка. Он не выносил слабости, особенно в своем сыне и наследнике.

Воспоминание об отце доставило Итану такую мучительную боль, что он даже поморщился. Он никогда не мог угодить отцу, а после того, как тот его унизил в ранней юности, перестал и пытаться. Вместо этого стал таким человеком, каких отец презирал больше всего: легкомысленным повесой, прожигавшим свою жизнь, тратившим ее на вино, карты и женщин.

И самое печальное: он настолько глубоко увяз в разврате, что не был уверен в том, что сумеет стать другим. А он должен стать другим. Ради вот этой крошки, которая мирно посапывала в колыбельке у камина.

Итан подошел ближе, поднял свечу, и золотистый свет окутал спящего ребенка.

Марианна лежала на животе, прижавшись щечкой к подушке, упершись крошечными коленками в матрас и выставив кругленькую попку. Черные реснички отбрасывали на пухлые щечки темные тени, крошечный кулачок лежал возле рта.

Вдруг она выпятила губки и зачмокала. Похоже, малышке снилось сладкое молочко.

Итан почувствовал, как сердце его сжалось от нежности.

Он и представить себе не мог, что мужчина способен настолько привязаться к ребенку. Ведь Марианна еще младенец. Она пока не умеет ни ходить, ни разговаривать. Большую часть времени она или ест, или спит, или плачет. Таких детей, как она, каждый день рождаются сотни.

Таких, да не таких. Марианна — его ребенок, и он должен ее оберегать, должен как следует воспитать, должен окружить заботой и любовью.

Мысль эта потрясла Итана. Для него уже не имело значения, является ли он отцом Марианны, и не волновало, что женщина, родившая ее, испарилась, даже не оста вив ему записки. Не имело значения, кто она — Серена Бэдрик или какая-то другая, безымянная, давно позабытая женщина, с которой он развлекался в пьяном угаре. Не имело значения, что Марианна усложнит его безалаберную жизнь.

Он твердо намерен ее вырастить.

Полюбит ли она его когда-нибудь? А что, если он не сумеет завоевать ее любовь, как не сумел завоевать любовь своего отца?

Итана охватила паника. Захотелось опрометью выскочить из детской и бежать куда глаза глядят. Он еще раз взглянул на спящего ребенка, и — о чудо! Все страхи исчезли, в душе воцарился мир и покой.

«Марианне нужна мать», — подумал Итан.

Эта мысль заставила его отшатнуться, словно перед ним стояла Джейн, готовая бранить его за малейший промах. В памяти отчетливо всплыло ее искаженное болью лицо, каким он видел его в тот день, когда сообщил ей о своем решении самому заняться воспитанием Марианны. Она тогда спорила с ним до хрипоты, приводя многочисленные веские доводы, по которым он не сможет этого сделать. Однако он отмел все ее возражения, заявив, что она печется лишь о своих интересах, что желает заполучить ребенка, чтобы скрасить тоскливое, заполненное пустотой существование старой девы. Он не отдаст своего ребенка и не станет возвращаться к беспечной жизни. Равно как и не последует нелепому совету своей матушки. Нужно быть круглым идиотом, чтобы навек соединиться с занудой и придирой, способной превратить его жизнь в сущий ад.

Итан вдруг вспомнил Джейн в саду. Какой же она была тогда милой, очаровательной, желанной. А он повел себя как мальчишка. Словно и не было у него вереницы многоопытных женщин, словно Джейн — его первая девушка. «Мне хотелось узнать, какие чувства испытываешь, когда тебя обнимают, когда к тебе прикасаются, когда тебя любя-то, — вспомнил он.

Что-то теплое капнуло ему на руку, вернув из сладких грез в суровую реальность. Сняв мягкую каплю воска с руки, Итан принялся катать его между пальцев. Что, черт побери, с ним происходит? Вообразил себе Джейн этакой богиней страсти.

Никакая она не богиня, а унылая старая дева, перепившая шампанского.

Итан раздраженно кинул комочек в камин. Странно, что он вообще воспылал к ней страстью. Что ж, скоро она уедет, и слава Богу, скатертью дорожка! Надоела уже со своими дурацкими наставлениями и обвинениями!

Протянув руку, Итан коснулся щечки Марианны, розовой и мягкой, как пух. Она вздохнула, но не проснулась. И вновь Итан почувствовал, как сердце его затрепетало от нежности.

Марианна — единственное существо, которое для него что-то значит.

И никакая Джейн ему не нужна.

— Я говорил вам о своих псах? — спросил Джейн сидевший рядом пылкий молодой джентльмен.

«Уже по крайней мере раза три», — подумала она, а вслух сказала:

— По-моему, вы о них упоминали.

— У меня самая великолепная свора гончих во всем графстве Лестершир. Еще ни одной лисице не удалось от нее улизнуть.

И он разразился очередным монологом о том, как это здорово — нестись по полям верхом за своими любимыми собаками ясным морозным утром, перепрыгивая через рытвины и канавы. Его веснушчатое лицо раскраснелось от восторга. Глаза радостно сверкали.

Джейн слушала его вполуха. Губы уже болели от того, что приходилось постоянно улыбаться. Она сидела, сложив руки на коленях, прислушиваясь к звучавшим вокруг разговорам: веселому щебету леди Розалинды, сидевшей в компании пэров, приглушенным голосам тети Вилли и какой-то пожилой сутулой матроны, которые, похоже, обменивались светскими сплетнями.

В гостиной сегодня было полным-полно визитеров. Некоторые из них — джентльмены, с которыми Джейн танцевала на балу. Лорд Эвери, любитель псовой охоты на лис, был достаточно богат, и у него поэтому не было нужды жениться ради денег. Этот милый юноша со всклокоченными рыжеватыми волосами и дружелюбным лицом мог бы стать отличным мужем для какой-нибудь любительницы собак.

Но не для Джейн.

Она украдкой бросила взгляд сквозь распахнутые двери гостиной в коридор. В проеме показался высокий мужчина. Джейн поспешно выпрямилась, но тут же снова откинулась на спинку кресла. Всего лишь лакей…

В последние три дня она практически не видела Итана. Каждое утро он вставал спозаранку и уезжал кататься верхом в Гайд-парк. Джейн не умела ездить верхом — у отца никогда не хватало денег на покупку лошади, — так что не могла навязаться ему в компанию. Каждый день он уходил бог знает куда и каждый вечер настойчиво отклонял просьбы матери проводить ее с Джейн на вечеринку или на бал, в театр или оперу. Вместо этого он уходил к себе и больше не показывался до утра.

Ну как тут вскружишь ему голову! Однако Джейн была твердо намерена это сделать. Особенно с тех пор, как он перестал бывать у Марианны.

— Вы не против? — вывел, ее, из задумчивости голос лорда Эвери.

Джейн взглянула на него. Лицо лорда выражало надежду.

Интересно, что он ей такое говорил?

— Простите, я не слышала, что вы сказали. Должно быть, отвлеклась.

Лорд Эвери вспыхнул.

— Это я виноват. Наверное, тараторил, по своему обыкновению. Мама меня всегда за это ругает. Я спросил вас, не желаете ли вы с вашей тетушкой нанести мне визит? Я выгуливаю своих псов четыре раза в день и подумал, может быть, вы захотите составить мне компанию?

— Спасибо за любезное приглашение, — вежливо поблагодарила Джейн, — но, к сожалению, тетушка сейчас уже практически никуда не выезжает.

— Понятно… Ну что ж, тогда я вам сам опишу свое поместье. У нас отличные леса и поля для охоты…

Больше Джейн не слышала ни слова. Она поспешно выпрямилась и напряглась. В гостиную вошел Итан.

Одет он был не для светского визита: великолепно начищенные черные сапоги, панталоны для верховой езды, простая белая рубашка, серый жилет и темно-синий сюртук. В затянутой в перчатку руке — хлыст. Не замечая Джейн, он направился к матери.

— Прошу прощения, лорд Эвери, мне необходимо поговорить с лордом Чейзбурном, — сказала Джейн, вставая.

На лице лорда отразилось полное смятение — он никак не рассчитывал лишиться такой благодарной собеседницы, — да и Джейн не хотелось выглядеть в его глазах невоспитанной девицей, и она, уходя, любезно ему улыбнулась. Шурша шелковым платьем цвета корицы, она направилась по обюссонскому ковру к Итану и его матери, прекрасно сознавая, что выглядит потрясающе. Платье с глубоким декольте, в котором виднелся мамин золотой медальон, уютно расположившийся между грудей, ей необыкновенно шло. Высокая прическа и маленькие золотые сережки придавали ей женственности.

Сердце у нее исступленно колотилось, когда Джейн подошла к леди Розалинде, однако Итан на нее едва взглянул.

— Здравствуйте, Джейн, — равнодушно кивнул он ей и повернулся к матери:

— Ты послала мне записку, чтобы я срочно пришел. Что могло случиться такого, что потребовало моего немедленного присутствия?

— Да ничего особенного! Но как еще, скажи на милость, я могла заманить тебя в гостиную? Последние несколько дней мы тебя практически не видим. — Леди Розалинда указала на свободное кресло напротив:

— Посиди со мной и Джейн. Расскажи, чем это ты так занят, что не можешь уделить нам ни минуты своего драгоценного времени?

Похоже, Итана позабавила находчивость матери: по губам его скользнула улыбка.

— Как ни приятно мне находиться в вашем обществе, прошу меня простить, — решительно заявил он. — Я как раз собирался уехать.

Леди Розалинда недовольно поджала губы.

— Опять? Но у нас гости. Куда ты собрался?

— Вам, дамам, это будет неинтересно.

Джейн поняла: если он сейчас уйдет, то неизвестно, когда еще она его увидит. Значит, нужно ловить момент.

— Сегодня такой чудесный солнечный день, — заворковала она, коснувшись его руки и близко наклонившись к нему, как это проделывали светские дамы. — Если вы едете на прогулку, может быть, возьмете меня с собой?

— Отличная идея! — воскликнула леди Розалинда, одобрительно улыбнувшись. — Поезжайте вдвоем.

Вскинув черные брови и похлопывая хлыстом по ладони, Итан ответил:

— Ну что ты, я и помыслить не могу увезти Джейн от ее поклонников. А теперь прошу меня простить.

И, даже не удостоив леди Розалинду и Джейн взглядом, стремительно вышел из гостиной.

Вне себя от ярости, Джейн прикусила губу. Ну как с ним кокетничать, когда он ускользает словно угорь? А может, зря она все это затеяла? Где уж ей вскружить голову этому развратнику! Да, но нужно же все-таки что-то делать!

Через месяц сезон закончится, и ей придется возвращаться в Уэссекс. Одной, без Марианны… Джейн почувствовала, как у нее тоскливо сжалось сердце.

— Вы сказали, что хотели бы покататься? — послышался у нее за спиной чей-то голос.

Джейн обернулась. Рядом с ней стоял коротышка лорд Кибл и улыбался во весь рот. Над ним возвышался вовсе не достопочтенный мистер Даксбери. На лице его играла точно такая же улыбка, как и у его дружка, вежливая и в то же время не совсем приличная.

И внезапно Джейн осенило. Сам Бог послал ей этих двоих! Они ей помогут.

— Да. С величайшим удовольствием, — ответила она.

Подойдя к тете Вилли, она спросила у нее разрешения покататься с джентльменами по парку, которое тетушка дала весьма неохотно, предупредив, чтобы из парка она никуда не выезжала. Через несколько минут Джейн, надев шляпку и ротонду, уже сидела в открытом ландо Кибла.

Солнце ласкало ей лицо теплыми лучами, легкий ветерок шевелил волосы, и настроение Джейн поднялось. Карета ехала вперед, равномерно покачиваясь, и у нее появилось ощущение, что впереди ее ждет необычное приключение.

А может, так оно и будет.

Джейн перевела взгляд на мужчин, сидевших напротив нее.

— Джентльмены, — начала она, — насколько я могу судить, вы прекрасно осведомлены о том, что происходит в высшем обществе.

— Это уж точно. От нас ничто не укроется, — самодовольно изрек Кибл. — Верно, Дакс?

Даксбери кивнул.

— Но мы не сплетники, заметьте!

— Конечно, нет, — заверила их Джейн. — Я знаю, что могу рассчитывать на вашу тактичность.

— Тактичность — мое второе имя, — заявил Кибл.

Даксбери бросил на него недоумевающий взгляд.

— А я думал, твое второе имя — Генри.

— Это такая шутка, идиот! Имеется в виду, что, если мисс Мейхью сообщит нам какой-то секрет, я его не выдам.

— Я тоже. — И Даксбери крепко сжал губы пальцами, давая тем самым понять, что будет нем как рыба.

Джейн едва сдержалась, чтобы не возвести глаза к небу.

Эти два приятеля — идиоты, каких поискать.

— На самом деле никакого секрета я вам сообщить не собираюсь. Наоборот, надеюсь получить кое-какую информацию от вас. Мне очень хотелось бы узнать, где лорд Чейзбурн бывает в течение дня. Вы, случайно, не знаете?

Мужчины переглянулись. Даксбери захихикал, и Кибл ткнул его локтем в бок:

— Не смейся. Это невежливо.

Даксбери поспешно зажал рот рукой, хотя его голубые кукольные глазки так и искрились смехом.

— Насколько я могу судить, вам это известно, — поторопила их Джейн.

— Может быть. — Кибл озорно подмигнул ей. — Но Чейзу вряд ли понравится, если мы выдадим его секрет.

— Я гощу у него в доме, поэтому не считаю себя посторонним человеком, — заявила Джейн, призывая на помощь терпение. — Я должна обсудить с ним кое-что важное. Так вы отвезете меня к нему?

— Сейчас? — удивился Кибл и обиженно надул пухлые щеки. — А как же наша прогулка по парку?

— Так нечестно, — захныкал Даксбери. — Чейзу всегда достаются самые лучшие женщины.

— Вы говорите так, будто я его собственность, — разволновалась Джейн. Если они поженятся, она действительно будет ему принадлежать. — Прошу вас, отвезите меня к нему. Я должна с ним сегодня поговорить, это очень важно. Он так быстро ушел из дома, что я не успела этого сделать.

Мужчины снова обменялись загадочными взглядами.

— А что, старик, это может быть забавным.

— И в самом деле, — согласился Кибл, глядя на Джейн. — Хотя, предупреждаю вас, это не место для дам.

— Я понимаю, — отозвалась Джейн, надеясь, что это и в самом деле так. Она уже догадывалась, куда отправился Итан, однако отступать было поздно. Если он и дальше собирается ее избегать, придется брать инициативу в свои руки и самой к нему явиться.

Кибл назвал кучеру адрес, и карета, проехав мимо ворот Гайд-парка, покатила дальше. Джейн сидела, стиснув на коленях затянутые в перчатки руки, чувствуя, как внутри нарастает приятное возбуждение: она делает первый шаг к тому, чтобы завладеть вниманием Итана.

Карета везла их на восток, и, миновав фешенебельные дома Мейфера, въехала в густо населенные окрестности Ковент-Гардена. Здесь улицы были уже, и ландо едва протиснулось мимо телеги, доверху груженной капустой, которую тащила костлявая кляча. По тротуару сновали домашние хозяйки, отправившиеся за покупками, пирожник нахваливал свой товар, мальчишки играли в догонялки.

Наконец карета остановилась перед кирпичным зданием с фасадом, испещренным пятнами сажи. За железной оградой виднелся крошечный дворик. Штор на окнах не было, из чего Джейн сделала вывод, что это не жилой дом. На двери не висело никакой вывески. Значит, это не контора. Интересно, зачем Итан сюда поехал?

— Если вы, джентльмены, желаете меня подождать… — начала было Джейн, выходя из кареты, когда лакей открыл дверцу, однако Кибл не дал ей договорить.

— Ну что вы, мы пойдем с вами! Грех пропускать такое зрелище.

И они с Даксбери вышли из кареты и направились следом за Джейн к лестнице. В этот момент она заметила впереди мужчину, который явно направлялся туда же. Это был громадный детина с мощными кулаками и свернутым набок носом.

Судя по одежде, простолюдин.

Любопытство Джейн усиливалось.

— Это игорный дом? — спросила она.

Кибл с Даксбери переглянулись и захихикали.

— Скоро увидите, — ответил Даксбери.

Ее передернуло от их мерзкого хихиканья, но она сдержалась и промолчала. Она будет играть в их глупые игры, если это поможет ей увидеться с Итаном. Может быть, в нем даже взыграет ревность, когда он обнаружит ее в компании двоих мужчин. Так что попробовать не помешает.

Поднявшись по ступенькам, Джейн внимательно осмотрела здание еще раз. Окна первого этажа располагались настолько высоко, что даже ее роста оказалось недостаточно, чтобы заглянуть внутрь. По грязноватому двору скакала сорока. Завидев пришельцев, она полетела прочь, с шумом взмахивая черными крыльями. Ни цветов, ни деревьев во дворе не было, и от этого дом выглядел мрачным и несколько зловещим.

— Стучать не нужно, — сказал Кибл, открывая дверь.

Заинтригованная и в то же время испытывающая смутное беспокойство, Джейн вошла в маленький вестибюль, стены которого были обшиты дубовыми панелями. У одной стены располагалась узкая лестница. Никакой мебели, чтобы скрасить скучный интерьер, не наблюдалось. Из-за закрытой двери напротив доносился приглушенный гул мужских голосов.

Подойдя к подножию лестницы, Джейн задрала голову, вглядываясь в темноту. То, что этот дом — не бордель, она догадалась сразу. Публичный дом, куда они ездили к мисс Авроре Дарлинг, был обставлен с претензией на роскошь. В воздухе пахло дорогими духами, а не… что же это за запах?

Какой-то мускусный и сугубо мужской.

— Вы уверены, что Итан здесь? — спросила она.

— Он сюда ездит каждый день, — заверил ее Даксбери.

— Прошу, мисс Мейхью. — И лорд Кибл галантно распахнул дверь.

Джейн ожидала увидеть наполненное сигарным дымом помещение с карточными столами, за которыми сидят пользующиеся самой скверной репутацией картежники, но вместо этого оказалась в огромном светлом зале, полном полуобнаженных мужчин.

Один из них лежал на полу и поднимал палку, к обеим концам которой были прикреплены железные диски. Мышцы на его руках вздувались от усилий. Другие стояли, самозабвенно дубася по длинным кожаным грушам, однако Джейн лишь скользнула по ним мимолетным взглядом.

Внимание ее было приковано к толпе изысканно одетых джентльменов, собравшихся вокруг круглой арены, по которой кружили два боксера, ловко увертываясь от ударов друг друга. Вот послышался глухой стук, похоже, кто-то кого-то достал, и Джейн болезненно поморщилась. В воздухе пахло потом, кожей и опилками.

Боже правый! Поединок боксеров… Неужели и Итан находится среди этих кровожадных болельщиков? Скорее всего.

Мужчины стояли спиной к Джейн в два, а кое-где и в три ряда. Вытянув шею, она попыталась разглядеть среди них высокого темноволосого Итана.

Вытаращив от изумления глаза, Кибл воскликнул:

— Проклятие! Да ведь это Свирепый Сэкстон бьется с Ужасным Томом Хедли! Почему я ничего не знал об этом поединке?

— Вот черт! — выругался Даксбери, и глаза его загорелись. — Я тоже не знал. Уже слишком поздно делать ставки.

— Ладно, так посмотрим.

И они, бросив Джейн, устремились к рингу.

Джейн помчалась за ними следом.

— Господа, — задыхаясь, проговорила она, нагоняя их, — по-моему, невежливо оставлять меня одну.

— А вам нравится смотреть боксерские поединки? — спросил Кибл, немного притормозив. — Мне кажется, мисс Мейхью, нет ничего позорного в том, чтобы признаться, что вам приятно лицезреть полуголых мужчин.

— Но только не тогда, когда они дерутся, — подхватил Даксбери, и лицо его загорелось энтузиазмом. — Большинство женщин завизжали бы от страха при виде этого зрелища.

А по-моему, ничего страшного в этом нет. Наоборот, так весело смотреть, как один из боксеров вдруг оказывается на полу с подбитым глазом, разбитым ртом и, тяжело дыша, пытается подняться.

— Да уж, веселенькое, должно быть, зрелище, — пробормотала Джейн.

— Тогда давайте поспешим, — нетерпеливо перебил Кибл, — а не то пропустим заключительный раунд.

И они с Даксбери помчались по просторному гимнастическому залу к расположенному в дальнем углу рингу, возле которого в толпе зрителей, громкими возгласами подбадривавших боксеров, скорее всего стоял и Итан. Некоторые из собравшихся потрясали в воздухе кулаками и выкрикивали не вполне пристойные ругательства. Хрипы дерущихся смешивались с глухим стуком наносимых ударов.

Но почему она не видит Итана?

И на полпути к рингу она поняла почему.

— Джейн! — окликнул ее знакомый голос.

Кибл с Даксбери, которые неслись сломя голову, таща за собой Джейн, выпустили ее руку. Все трое повернули головы на звук голоса.

Слева, держа перед собой сжатые в кулаки руки, словно его прервали на середине тренировки, стоял Итан. Он был без рубашки, в одних только плотно обтягивающих ноги панталонах.

Прядь растрепанных волос падала ему на лоб. Мускулистая грудь блестела от пота. И пока Джейн смотрела на него разинув рот, крошечная капелька скатилась вниз и исчезла за поясом.

Джейн почувствовала, как ее начинает охватывать странное тепло. Ноги вдруг сделались ватными, дыхание перехватило. Что это с ней такое происходит? Ведь ей уже не раз доводилось видеть его полуголым.

Однако на сей раз выражение его лица было настолько суровым, что Джейн даже похолодела от ужаса. Она собиралась ею соблазнять? И думать нечего! Хорошо еще, если жива останется.

— Какого черта вы здесь делаете? — прорычал он, шагнув к ней.