"Сказки серого волка" - читать интересную книгу автора (Кауффман Донна)

1

Танзи терпеливо ждала, в очередной раз пытаясь понять, каким чудом Сью удалось втянуть их в эту авантюру.

— Ради благого дела, — пробормотала Танзи и снова поразилась лёгкости, с какой выписала чек, чтобы выйти из дурацкого положения.

— Ваш размер? — осведомился смазливый тип за прилавком, когда очередь наконец дошла до неё.

— Шесть с половиной, если на каблуке или танкетке. Семь, если без каблука или для кроссовок.

Тип за прилавком едва скользнул по ней взглядом. Судя по всему, в этом отделе огромного развлекательного комплекса чувство юмора не входило в разряд необходимых персоналу качеств.

— Седьмой, пожалуйста.

Схватив пару тапок — таких уродливых Танзи ещё ни разу не видела, — угрюмый тип бросил их на прилавок, боже, подумала Танзи, и она ещё собирается заплатить ему за то, что наденет на ноги эту дрянь? Мысленно она заранее принесла глубокие извинения собственным ногам.

— А ничего другого у вас не найдётся?

И снова равнодушно-непонимающий взгляд.

— Ладно, это я так.

Танзи осторожно взяла с прилавка пару омерзительных зелёно-жёлтых спортивных тапок на шнурках и посмотрела на пустую дорожку — вдруг уже объявили её имя?

Подумаешь, благотворительное мероприятие! Сью перед ними в неоплатном долгу уже за то, что они согласились прийти сюда, решила Танзи и уселась в нише, отведённой для их команды. С содроганием думая о том, что сейчас сюда нагрянут подруги и ей придётся за свои же кровные катать дурацкие шары, Танзи взглянула на часы. Ещё есть время, пока не поздно, слинять.

Но тут вошла Рина. Нет, не вошла, а вплыла. Рина никогда не ходила по грешной земле, даже чтобы просто размять ноги. Она ступала величаво, как пава.

Танзи поднялась с места и помахала подруге. При этом — как и следовало ожидать — едва не шлёпнулась, наступив на чересчур длинный шнурок. Что ж, Танзи явно не из породы пав.

Рина шагнула в отведённый для них закуток и обняла подругу одной рукой — это некое подобие дружеских объятий позволяло не нанести урона причёске и косметике.

— Я вернулась, — заявила Рина со свойственным ей воодушевлением. — Теперь мир может и дальше спокойно вращаться вокруг своей оси.

Танзи театрально вздохнула: мол, слава Богу, все встало на свои места.

— А то меня уже качало из стороны в сторону.

Она была рада. Рина — самая близкая её подруга, от которой у Танзи нет почти никаких секретов. Не говоря уже о том, что Рина — бесценный источник для её личной газетной колонки, которая появлялась раз в две недели. К счастью для Танзи и читателей, Рина не имела ничего против того, чтобы время от времени засветиться в прессе, например на страницах электронного журнала.

— Господи, это ещё что такое? — спросила Рина, указывая на кожаное уродство цвета детской неожиданности на ногах у подруги.

— Шизофренические тапки. Такие способен выбрать только тот, кто страдает маниакально-депрессивным психозом.

Рина изящно сморщила носик.

— Мне довольно одного их вида, чтобы впасть в депрессию.

— Ну как? Острова, наверное, были потрясающими? — спросила Танзи, чтобы сменить тему. Мало того что пришлось нацепить кошмарные тапки, ещё и обсуждать их! Нет уж, увольте. — У тебя идеальный загар.

Собственно, в Рине всё было идеальным — и загар, и гладкие тёмные волосы, и дорогие тряпки, и фигура фотомодели. Сама Рина воспринимала все это как нечто само собой разумеющееся, словно говоря всем своим видом «а разве у остальных не так?», отчего на неё было просто невозможно сердиться. Несмотря на собственные неуправляемые каштановые кудряшки, веснушки и брови — как ни выщипывай их, правильной линии всё равно не добьёшься, — Танзи не испытывала к подруге ни ревности, ни зависти.

— Ах, Танзи, просто рай, — ответила Рина и хитро улыбнулась. — Ты не поверишь, нам даже разок удалось улизнуть с яхты, чтобы осмотреть этот райский уголок получше!

Третьим мужем Рины стал Гаррисон Уэст, он же Мистер Денежный Мешок. Старше Рины на пятнадцать лет, он, однако, выглядел почти её ровесником. А благодаря неустанным усилиям пластических хирургов и личных тренеров, по всей видимости, ещё долго будет оставаться вечным юношей. По мнению Рины, третий брак — самое то. Танзи оставалось только надеяться, что подруга права. Хотя в случае с Гаррисоном Уэстом «самое то» заключалось в деньгах, кои можно было бросать направо и налево, не опасаясь, что золотая жила когда-нибудь иссякнет. А если учесть, что Рина просто обожала сорить деньгами, то можно смело утверждать, что её третий брак воистину заключён на небесах.

Рина огляделась по сторонам.

— И как только мы в очередной раз позволили себя втянуть в такую авантюру?

— Сама не понимаю, хоть убей. Может, просто оставим им чек вон на той стойке, где сидит судья, а сами пойдём в буфет? Пусть другие, если им нравится, строят из себя идиотов, а мы тем временем лучше набьём животики.

— Ты же знаешь, как я отношусь к жирной пище. Хотя… — С этими словами Рина посмотрела на тапки подруги и содрогнулась. — У меня такое чувство, что ты замышляешь что-то недоброе.

Танзи рассмеялась:

— Благодари судьбу, что не попала на то сборище на прошлой неделе, куда нас затащила Мэриел.

Танзи содрогнулась.

— Только не говори, что она привела вас в «Карусель». Танзи сделала серьёзное лицо и кивнула. «Карусель» была последним писком моды, куда молодые родители водили избалованных чад. Помимо всего прочего, здесь имелись кабинки, сделанные из настоящих карусельных лошадок, и звучал цирковой органчик.

— Именно. А поскольку тебя не было, некому было меня спасать. Я потом целую неделю мучилась кошмарами на тему цирка.

— О Боже! — с наигранным ужасом прошептала Рина. — Надеюсь, ты не занималась сексом с клоуном?

Танзи мотнула головой:

— Мы со Сью единственные, кто выдержал эту пытку. Не знаю, что стало со Слоан. Вот кого нигде не найти, как сквозь землю провалилась.

Рина дотронулась до её руки своими холёными пальцами.

— Я постараюсь все исправить. Более того, я планирую устроить небольшой обед, и тогда…

К счастью, Танзи так и не услышала, что последует потом, ибо в кадре появились Мэриел и Сью.

Мэриел — ещё одна новобрачная в их компании; она вышла замуж семь месяцев назад. Кроме того, она была на восьмом месяце беременности, и грядущее материнство превратилось для неё в своего рода религию.

— Будем надеяться, что сегодня она не станет наставлять неверующих на путь истинный, — пробормотала Танзи, обращаясь к Рине, после чего поднялась навстречу подругам, предварительно нацепив на лицо широкую, хотя и довольно неестественную улыбку. — Привет, девчонки! Сью, нам надо поговорить.

— Танзи, ты ведь обещала.

Мэриел не обратила ни малейшего внимания на их небольшую пьесу для двоих, потому что самозабвенно размахивала какими-то бумажками.

— Хотите посмотреть на картинки УЗИ?

Танзи с Риной переглянулись и что-то негромко проворчали.

— Замечательно, — наконец произнесла Рина, после чего обернулась к Сью. Та, судя по виду, пришла с теннисной тренировки. — Тебе осталось нацепить только тапки для кегельбана, и спортивный прикид будет полным.

— Ха-ха. Ладно вам, девчонки, вот увидите, будет весело.

Все посмотрели на Сью, в том числе и Мэриел. Она бросила взгляд на дорожки, потом на ноги Танзи и теперь на всякий случай прикрывала руками живот. То ли затем, чтобы оградить будущего младенца от царившего в помещении грохота, когда падали кегли, то ли от ужаса перед тапками цвета детской неожиданности.

— Как прошло занятие? — наконец спросила Мэриел у Сью.

Она слыла самой воспитанной.

Сью улыбнулась своей знаменитой белозубой улыбкой, от которой в уголках глаз собирались симпатичные мелкие морщинки, придававшие ей дополнительный шарм. Солнышко-Сью — так неизменно называла про себя подругу Танзи. И муженёк ей под стать, Образцово-показательный Пол. До противности счастливая пара, своего рода Барби и Кен престижного района Пресидио-Хайтс.

— Скажем, в ближайшее время в мои планы не входит выступать в международных соревнованиях, — рассмеялась Сью. — Зато я разнесла в пух и прах сестру Пола. Как говорится, мелочь, но приятно.

Да, нашей Барби палец в рот не клади, подумала Танзи. С другой стороны, именно по этой причине она не полезла в петлю, обнаружив, что её поселили в Беркли в одной комнате с Солнышком-Сью.

Танзи хлопнула в ладоши.

— Ну что, давайте выпишем чеки для благотворительной акции нашей Сью, а сами пойдём ударим по жирной жареной картошке, глядя, как другие в дурацкой обувке будут катать шары.

Они гуськом потянулись к одной из кабинок и кое-как протиснулись на свои сиденья. Труднее всего пришлось Мэриел, но она даже не стала жаловаться. Танзи догадывалась, что все до единого в их компании не в восторге от заведения, где они, по предложению будущей восторженной мамаши, встречались на прошлой неделе.

— Интересно, куда запропастилась Слоан? — спросила Мэриел.

— Не иначе как вновь занимается организацией какой-нибудь гигантской распродажи, — ответила Сью. — С её талантами Слоан продаст скульптуру даже бомжу.

— А может, она просто дома, капает на мозги своему дражайшему Вольфу, — добавила Рина с невинной улыбкой. — Я слышала от неё, что Вольфганг искренне раскаивается и теперь изо всех сил норовит ей угодить. Кажется, я догадываюсь, что означает это «изо всех сил».

Сью шлёпнула подругу по руке.

— Эх вы, молодожёны, у вас на уме только секс, секс, секс.

— А у вас с Полом разве нет? — удивилась Рина.

— Сейчас уже не так, — вздохнула Сью и расплылась в улыбке. — Но я не жалуюсь. После пяти лет никаких фейерверков.

Танзи ужаснулась. Никаких фейерверков? Всего после нескольких лет супружества? Она, конечно же, не такая неисправимая оптимистка, как Сью, и все равно ей казалось, что подруга должна хотя бы немножко переживать.

Однако в этот момент показалась Слоан. Её тонкая постмодерновая фигурка была облачена в чёрный облегающий постмодерновый прикид, а короткая стрижка служила отличной рамкой для раскрасневшихся щёк. Танзи подумала, что Слоан, наверное, единственная в их компании, кому к лицу даже дурацкие тапки.

— Дзынь-дзынь-дзынь, — произнесла Рина, позвякивая ложкой в стакане, и помахала подруге. — Кажется, я знаю, как нам быть. — Она склонилась над столом и понизила голос. — Эх, будь у меня такой внимательный муж, как Вольф, как ты думаешь, имела бы я выбор?

Танзи закатила глаза. Несмотря на имя — Вольфганг, — муж Слоан был далеко не из породы самцов-мачо. По крайней мере, глядя на него, такого никогда не заподозришь. Застенчивый художник, родом из Австрии — высокий, худой, с редеющими светлыми волосами. Самой выразительной чертой его внешности были загадочные голубые глаза. Кстати, Танзи знала, что именно в муже сводило Слоан с ума. Она питала слабость к полуопущенным векам.

Судя по всему, и юные модели, которых Вольф использовал при создании скульптур, тоже, о чём Слоан стало известно лишь совсем недавно. И вот теперь супруги пытались залатать трещину в отношениях. Интересно, задумалась Танзи, примирительный секс лучше обычного секса?

— У тебя же есть твой Гаррисон Уэст-третий, — жалобно заметила Мэриел, обращаясь к Рине, словно если женщина вышла замуж, то другие мужчины перестают для неё существовать. Впрочем, для Мэриел так оно и было. — Состояние, власть, внешность, все при нём. Интересно, что такого ты нашла в Вольфганге?

Рина одарила подругу укоризненным взглядом.

— Дорогая, даже самое огромное семейное состояние в мире — это ещё не все.

Танзи и Сью выразительно посмотрели друг на друга, после чего сочувственно кивнули. У Мэриел же был слегка озадаченный вид.

— Ладно, не бери в голову, — сказала Рина. — И не переживай. Я вполне счастлива с Гаром.

Она поднялась и обняла подошедшую Слоан в своей манере — одной рукой.

— Насколько я понимаю, с тебя хватит одного десерта? Слоан посмотрела так, словно Рина предложила ей съесть лягушку.

— Итак, — произнесла Слоан, обращаясь ко всем сразу, — мы не будем катать шары за доллары.

— Нет, только выпишем чеки и поедим жареной картошки, — поспешила ответить Танзи, мысленно отметив нехарактерный для подруги румянец.

По крайней мере хоть одна из них не может пожаловаться на однообразный семейный секс. Что ж, значит, ещё не всё потеряно.

Танзи познакомилась со Слоан во время своего бунтарского периода в колледже. Та была самой неженственной и самой сексапильной представительницей женского пола, какую только Танзи доводилось встречать. Слоан являла собой образ ретробитника: в тяжёлых ботинках «Доктор Мартинс», вечно в чёрном, с «тифозной» стрижкой, с ног до головы в пирсинге. Пирсингом она обзавелась ещё до того, как железки на теле стали повальным увлечением. И при всём при том от этого на первый взгляд бесполого существа исходили флюиды несомненной сексапильности.

Слоан до сих пор точно такая же, однако, когда она увлеклась Вольфгангом, в ней что-то смягчилось. И хотя Слоан подрастеряла былую бескомпромиссность, любовь сделала её более сложной и загадочной. Надо сказать, Танзи последнее время искренне переживала за подругу. Вот почему ей было так приятно вновь увидеть Слоан весёлой и цветущей.

— В жизни порой полезно испробовать нечто новое, — заметила Слоан и устало вздохнула. — Нечто такое, что вытащит из привычного круга вещей.

— Это точно, твой привычный круг распространяется только на благотворительные мероприятия, куда пускают исключительно в супермодных туфлях, — заметила Сью, и все рассмеялись.

Танзи нередко задумывалась о странной динамике отношений в их небольшой и сплочённой компании. Правда, в последнее время она оставила попытки понять, что, собственно, так тесно их связывает. Значит, так надо, и нечего ломать голову. И слава Богу. Ведь ей просто не прожить без подруг. Более того, в данный момент Танзи больше всего волновала собственная нынешняя роль — роль последней незамужней женщины. На протяжении двух недель, после того как Рина вышла замуж, эта мысль не давала ей покоя ни днём, ни ночью.

Танзи опасалась, что сегодня, когда они вновь соберутся, всё будет уже не так, как раньше. Что среди замужних женщин она будет чувствовать себя не в своей тарелке, немного лишней.

— Как я понимаю, ваши отношения… ну… пошли на лад? — поинтересовалась Рина у Слоан. — И теперь твой драгоценный Вольф держит свои ботинки исключительно под твоей кроватью?

Как это похоже на Рину — задавать вопросы, что называется, в лоб, подумала Танзи. И удивилась, когда вместо того, чтобы расцвести от счастья или, наоборот, рассердиться из-за того, что её брак рассматривают едва ли не под микроскопом, Слоан почему-то слегка покраснела, словно её застукали на чём-то нехорошем.

В следующий момент она взяла себя в руки и, равнодушно пожав худыми плечами, бросила на стол запечатанное в пластик меню.

— Мы стараемся, как можем.

Рина обменялась вопросительным взглядом с Танзи, однако, к счастью, оставила щекотливую тему. И тут подала голос Мэриел, которая терпеть не могла даже намёка на разлад в чьих бы то ни было семейных делах.

— Хотите посмотреть на моё УЗИ? Видите его крошечный пенис?

Танзи в этот момент потягивала сок и едва не подавилась кусочком льда. Зато Рина расхохоталась и выхватила картинку из рук Сью. Та, в свою очередь, лукаво подмигнув, жестом продемонстрировала присутствующим, каких размеров мужским достоинством природа наградила будущего младенца.

Слоан не подняла глаз.

— Увольте. Сегодня я уже насмотрелась на крошечные пенисы.

Все за столом мигом умолкли, даже Мэриел. Слоан наконец подняла глаза и, заметив немой вопрос, застывший на лицах подруг, вздохнула.

— У скульптур. Один из последних проектов Вольфа.

— Надеюсь, это не автопортрет? — спросила Рина. Слоан вновь уставилась в меню.

— Не думаю, — ответила она и хихикнула, чем разрушила возникшее на миг напряжение. Рина взяла стакан с водой.

— Тост. Хочу произнести тост. Все подняли стаканы.

— За что пьём? — поинтересовалась Танзи.

— За крошечные пенисы, за скульптурные пенисы и жаркий секс медового месяца независимо от размеров пениса!

Тост вызвал взрыв хохота. И ничего страшного, что сидящие за соседними столиками обернулись в их сторону.

Когда они вместе, для них существует лишь замкнутый мирок славной компании, и больше ничего.

Подруги сделали заказы. Вскоре им на стол поставили жирную жареную картошку и гамбургеры.

— Господи, неужели мы будем это есть? Понимаю, если бы ещё катали шары, тогда другое дело, но просто так? — прокомментировала Сью.

Слоан укоризненно взглянула на неё.

— Думай о пище как о произведении искусства, а не как о топливе, — заметила она высокомерным тоном завсегдатая выставочных залов, откинулась на спинку стула и улыбнулась. — Лично я, чтобы запить жареную картошку, предпочла бы импрессионистский молочный коктейль. Признаюсь честно, я умираю с голоду.

— Знаю-знаю, после хорошего секса аппетит просто волчий, — рассмеялась Рина и вздохнула, вспоминая. — У нас с Гаром на яхте был личный шеф-повар. Господи, какие чудеса он творил под белым соусом!

Мэриел поморщилась:

— Вот уж не сказала бы, что это романтично, когда во время медового месяца вокруг вас толпится куча народу.

— Лапочка, — обратилась к ней Рина, — по-твоему, яхта движется сама по себе? Поверь мне, прислуга у Гара безупречно вышколена.

— Ещё бы! Легко могу представить, — пробормотала Сью, Танзи со Слоан фыркнули.

Мэриел сочувственно посмотрела в сторону Рины, но та лишь кивнула, понимающе улыбнувшись.

— Всё дело в движении, поверьте мне. Хотя качка не слишком мешала, если признаться честно.

— Секс медового месяца, — задумчиво произнесла Сью. — Я помню каждую нашу с Полом минуту. Даже не верится, что это было пять лет назад.

Танзи не спеша прожевала гамбургер, затем взялась за картошку.

— Можно подумать, у вас с ним до того ничего не было.

— Конечно, было, — призналась Сью, — но после свадьбы, когда вы только что пообещали любить друг друга…

— Я знаю, что ты хочешь сказать, — вклинилась в их разговор Мэриел. — В Париже Чак был просто чудо! — Она хихикнула. — Мы даже толком не осмотрели город.

— Не сомневаюсь, — кивнула Рина, — особенно если учесть, что ты должна родить ровно через девять месяцев после вашей первой ночи.

— Я же объясняла. — Мэриел погладила живот, и её лицо приняло блаженное выражение, какое обычно бывает у новообращённых. — Наверное, судьба распорядилась, чтобы тот презерватив лопнул. В этом непременно должен быть некий высший смысл.

Блажен, кто верует. Никто из присутствующих не стал её переубеждать. Пережив потрясение вначале, теперь Мэриел пребывала на седьмом небе от счастья.

— Чак — просто чудо! — продолжала радостно чирикать будущая мать. — Хотя ему до седьмого пота приходится вкалывать у себя в агентстве, он всё равно находит время позвонить мне, интересуется, как мы с малышом себя чувствуем. Подумаешь, секс уже не тот! Не велика беда. В один прекрасный день все снова будет как раньше.

Несмотря на решительные слова, вид у неё не столь уверенный, подумала про себя Танзи и задалась вопросом: что же Мэриел на самом деле думает по этому поводу? Неужели Чак и впрямь будет устраивать её до конца дней? Если да, то он должен быть очень выносливым. А Рина с её Несметным Гаром? Неужели и Слоан всю жизнь проживёт со своим Глазастым Вольфом? А Солнышко-Сью и её драгоценный Образцово-показательный Пол? Неужели их сексуальная жизнь теперь сведена до одного раза в неделю в миссионерской позе, да время от времени секс Безумного Воскресенья — как назвала этот день сама Сью, когда они перестали ездить на обед к её матери после воскресной церковной службы.

Танзи содрогнулась при мысли, что когда-нибудь и у неё будут особые секс-дни. Подруги, насколько она могла судить, вполне довольны замужеством, и это самое главное. Слава Богу, они не пытаются насильно навязать ей единобрачие, которое, судя по всему, их самих устраивает.

Если у других женщин в этом возрасте порой возникает чувство собственной неполноценности, то её брачные часы ещё даже не начали тикать. Не говоря уже о биологических. Возможно, эти часики вообще никогда не затикают. И хотя на горизонте явственно замаячил рубеж в тридцать лет, Танзи это ничуть не волновало.

Нет, она ужасно рада за подруг, но не завидовала им, не горела желанием поскорее обзавестись мужем. Ей нравилось быть одной. Более того, Танзи обожала своё незамужнее состояние, сжилась с ним и гордо носила на груди, словно некий знак независимости. Лишь в окружении замужних подруг с их многозначительными, понятными только им взглядами, её обожаемая независимость начинала попахивать чем-то таким, что сильно напоминало одиночество. Не случится ли так, что подруги будут и дальше обогащать свой супружеский опыт, а она постепенно окажется за пределами их кружка?

— Чушь, — пробормотала Танзи и подкрепила своё умозаключение глотком шоколадного коктейля.

Нет, вскоре она покинет это кафе, сборище замужних подруг и с новыми силами, с новой уверенностью в себе вернётся в свой мир. Мир независимой незамужней женщины, в котором Танзи радуется, что она одна такая умная, что она одна нашла в себе мужество не жертвовать своей частицей дерзкого и безумного.

Иными словами, она не пожелала остепениться.

Нет, не просто остепениться, а обрести спокойствие и стабильность. Обзавестись «тем единственным», кто также именуется «добытчиком».

Танзи ещё не готова вечно иметь под боком добытчика. Пока с неё достаточно бойфренда на выходные. По словам Рины, Танзи питала слабость к мужчинам, которых её подруга определяла как «нахалов» и «ренегатов». Однако Танзи знала, что в данном случае Рина не права. Нет, они, конечно, нахалы и ренегаты, но и кое-что ещё, что и делает их привлекательными. Мужчин Танзи интересовало происходящее здесь и сейчас, и никаких там пустых мечтаний о будущем.

— Танзи, вернись на землю! — Рина легонько толкнула подругу ногой,

— Не видишь, она задумалась о работе, — пошутила Сью. — Я сразу поняла. В такие минуты у Танзи отсутствующий взгляд, словно окружающий мир для неё не существует. С этими словами Сью помахала у неё перед носом рукой. — Что с её стороны довольно невежливо. Потому что не будь нас, ей было бы нечего делать.

— Точно, тогда бы ей ничего не оставалось, как запустить руку в трастовый фонд, который припасла для неё тётушка Миллисент, — заметила Мэриел. — Танзи, я всё ещё убеждена, что просто глупо отказываться, когда твоя тётушка…

— Ну пожалуйста, — взмолилась Сью, — давайте не будем об этом. Ведь Танзи уже не раз с пеной у рта объясняла нам, почему её хвалёная независимость гораздо важнее денег.

Рина пропустила слова обеих мимо ушей.

— Коль уж речь зашла о несравненной Миллисент, расскажи, как вы с ней отпраздновали День благодарения? — поинтересовалась она, обращаясь к подруге.

Танзи ухватилась за вопрос как за спасательный круг. Мэриел искренне недоумевала, почему Танзи с таким редкостным упорством отказывается следовать традиции, заведённой богатыми предками. Сама Мэриел с радостью прибрала к рукам преуспевающего Чака и начала вить собственное семейное гнёздышко.

— Как обычно, — ответила Танзи. — Тётушка интересовалась, как у меня дела с работой, а потом уговорила отправиться с ней за покупками. Ещё она продемонстрировала мне все современные «фишки», которыми она нашпиговала «Большой Харри». Вот, пожалуй, и все.

— Кстати, о «Большом Харри», — вклинилась в разговор Сью. — У меня есть к тебе разговор. Напомни потом.

Имелся в виду огромных размеров особняк, в котором обитала тётушка Миллисент. Танзи кивнула, зная, о чём пойдёт речь. Сью взяла на себя праздник в честь будущего младенца Мэриел. Она планировала отметить это событие у себя в клубе, однако Рина как-то раз обмолвилась, что неплохо бы устроить его в фамильном особняке Харрингтонов. Сью не хотела вступать в пререкания и была готова поступить так, как пожелают остальные.

Рина сделала несколько глотков кофе и только потом задала новый вопрос:

— Есть что-нибудь новенькое от твоего воздыхателя? Он по-прежнему забрасывает тебя электронными письмами?

— Идиот какой-то, — откликнулась Танзи. — Не знаю даже, зачем я о нём рассказала. Все его послания идут в компьютерную корзину.

— Значит, он не оставляет тебя в покое, — сделала вывод Сью и наклонилась к ней ближе. — Может, тебе стоит пересылать их Мартину?

— С меня достаточно клавиши «удалить». Ктому же это гораздо проще, чем выслушивать очередную лекцию главного редактора о том, какую опасность представляют для знаменитостей навязчивые поклонники.

— Верно. Такая лекция тебе не помешала бы, — заметила Мэриел.

На её лице читалось искреннее беспокойство за подругу.

— Мартину и без того последнее время не давали спокойно работать. Не хватало ему только моих проблем. Кроме того, я уже выслушала одну такую лекцию — от Миллисент. Так что покорнейше благодарю.

— Ты рассказала тётке?! — поразилась Рина. — Представляю, как она надрала тебе уши!

Танзи знала, тётушка уважает её независимость, однако при первой же возможности любит прочитать мораль.

— Я была так измотана вылазкой за покупками, что почти не слышала, как она меня отчитывала. Будь угрозы действительно серьёзными, я и сама бы сразу поняла. И вообще, давайте оставим эту тему.

Рина хитро улыбнулась:

— Хорошо, при одном условии: ты расскажешь, что там у тебя припасено для следующей колонки.

— Ну да, — рассмеялась Сью. — Не иначе как крошечные пенисы и секс во время медового месяца.

Как быть счастливой, когда все твои подруги замужем, подумала Танзи и принуждённо улыбнулась. А вслух сказала:

— Когда сами прочтёте, тогда и узнаете.