"Сказки серого волка" - читать интересную книгу автора (Кауффман Донна)

4

— Честное слово, Рина, я не могу.

Танзи задвинула на лоб солнечные очки и прищурилась от ослепительного зимнего солнца, что нещадно било в глаза сквозь ветровое стекло. Утро для неё и без того порядком затянулось. Началось оно буквально ни свет ни заря, когда ей надо было ехать на телевидение, записывать очередную серию шоу Барбары Брэдли, а закончилось звонком по мобильнику, вернее, воплем от Санта-Клауса. Судя по всему, его подружка была отнюдь не в восторге от того, что Танзи в своей колонке раскрыла секрет их тайного любовного гнёздышка. Что ж, ещё одна оборотная сторона медали под названием «Танзи говорит то, что думает». Мужчины были перепуганы. Перепуганы до потери пульса.

Она улыбнулась. А если учесть, что Санта в принципе почти ничем не наполнил её рождественский чулок, его подружке стоит поискать себе подарки под какой-нибудь другой ёлкой. И всё же Танзи заключила сама с собой молчаливый пакт. Никаких свиданий в дневное время. Тем более что это не в её стиле. Будем считать встречу с Санта-Клаусом исключением из правил, поступком заблудшей овечки, отбившейся от стада. Хотя, с другой стороны, была вынуждена признать Танзи, есть в этом и нечто прикольное — надо же, снять номер в отеле «Времена года», чтобы резвиться всю вторую половину дня в обществе Санты!

— Да ладно тебе! — не унималась Рина. — Вот увидишь, будет здорово.

Танзи поправила на голове наушники мобильного телефона, а затем вырулила в обгон ещё одной тачки, которая пыталась протиснуться между рядами и без того забитой, что называется, под самую завязку, дороги. Танзи, как и все простые смертные, обожала делать покупки, но только не тогда, когда едва ли не все население города, включая младенцев и иностранцев в машинах с дипломатическими номерами, устремлялось в магазины. По её глубокому убеждению, делать покупки хорошо только в том случае, когда повинуешься некоему внутреннему импульсу. Особенно если это распродажа дамских сумочек. А вот насильственный праздничный шопинг пора объявить вне закона.

Набрав полную грудь воздуха, Танзи вернулась к разговору:

— Рина, не тебе это говорить. Ты же меня знаешь.

— Но, дорогая, ведь мне ты не сможешь отказать. И вообще, разве я когда-нибудь советовала тебе плохое?

— Извини, ты замужем всего месяц. Господи, что стало с моей лучшей подругой? Признайся честно, наверное, у тебя на пальце вместо обручального — волшебное кольцо. И оно постоянно внедряет тебе в сознание мысли вроде «Устраивай специальные обеды» или «Постарайся спихнуть замуж свою последнюю незамужнюю подругу».

Рина рассмеялась:

— Нет, моё кольцо нашёптывает совсем другие вещи, типа: «Ну и что, что он вечно разбрасывает носки? Зато у него куча денег; не ной, а лучше найми горничную!»

Теперь рассмеялась Танзи:

— Ладно, только, прошу, не экспериментируй на мне. Не то я притворюсь, что не слышала твоего звонка.

— Господи, ты даже не выслушала, кого я тебе присмотрела! Можно подумать, мне неизвестны твои запросы — тебе ведь подавай настоящего самца-мачо! Кстати, я просто тащилась от твоей колонки про подружку невесты, хотя мне неловко, что в эту категорию ты попала по моей вине.

— Охотно верю. Даже слышу нотки раскаяния в твоём голосе. И всё-таки прошу: избавь меня от своей помощи. Я счастлива, мне ничего не нужно. Или ты не дочитала колонку до конца?

Подруга даже ухом не повела, как, впрочем, Танзи и предполагала. Ведь Рина поставила перед собой цель и следовала ей неотступно.

— Кстати, — поинтересовалась она, — а Марти нравится?

— Ещё как нравится! Особенно когда он торчит на работе, а не носится сломя голову на своей новой спортивной тачке.

— Какая муха его укусила? Давно он заделался любителем спортивных автомобилей?

— Понятия не имею, — пожала плечами Танзи. — Может, у него сейчас кризис среднего возраста и он пытается обнаружить в себе волка?

— Думаешь, обнаружит?

Обе расхохотались.

— Как мне кажется, твоя теория про волков и агнцев всё ещё продолжает будоражить умы, — сказала Рина.

— Меня завалили письмами, — призналась Танзи и тотчас подумала об одном таком конкретном послании.

Оно пришло накануне вечером, когда она поглощала холодную пиццу, которую заказала предыдущим вечером, лишь бы только не встречаться за ужином с Райли. Танзи уже целую неделю обитала под крышей «Большого Харри», и до сих пор ей удавалось избегать его общества за обеденным столом. Хотя, сказать по правде, Райли не слишком-то стремился навязать ей своё общество.

Накануне вечером Танзи пробежала глазами писульку от Миллисент. Тётушка сообщала ей, что поселилась в «Бельвью», в другом номере. Танзи невольно улыбнулась, читая ту часть послания, где Миллисент «выражала надежду, что Райли не слишком сует нос в график её работы». Ну, тётушка, сказанула! Этот тип даст кому угодно сто очков вперёд по части несования носа. Уж если кто и привык совать нос куда не попадя, так это сама Миллисент, с её наставлениями, как следить за домом. Вскоре Танзи услышала, как в душе льётся вода, и на минуту отвлеклась, пытаясь представить себе Райли нагишом. Ничего подобного, её страж предстал перед её мысленным взором намыливающим голову в строгом деловом костюме.

Танзи пропустила, не обратив на него никакого внимания, предыдущее послание тётушки и тотчас наткнулась на очередную эпистолу от Соула-М8. И, сама того не замечая, принялась читать.

«Я тот, кто тебе нужен. Твои слова о том, что ты мечтаешь о волке, который бродит среди стада овец, не обманули меня, моя единственная. Я стану тем самым человеком, кто научит тебя, убедит, что нет смысла остепеняться. То, что будет между нами, выше всяких слов. Волк, агнец — обычные ярлыки. Взгляни глубже, и ты поймёшь: я тот, кто сделает тебя своей».

Танзи тогда передёрнуло. Передёрнуло её и сейчас. И дело не в том, что она больше не могла отмахнуться от этих посланий. Скорее всего виной тому кумулятивный эффект — вот она одна сидит поздней ночью посреди огромного особняка. Нет, не одна, конечно, где-то под одной с ней крышей обитает Райли. Но он наверняка давно в постели и спит сном праведника — не иначе как в немнущейся пижаме. И факт его присутствия не способствовал избавлению от страхов.

— Значит, так, — тем временем продолжала Рина, — завтра, где-то в восьмом часу вечера. Я на тебя рассчитываю. Поверь, ты не пожалеешь.

— А как же Райли?

Нет, конечно, страж из него никакой — кстати, зачем вообще её кому-то охранять? — однако кто знает, вдруг и он пригодится.

— А при чём тут он? Не ты ли сама говорила мне, что он этакий бука? Вот увидишь, он даже не заметит твоего-отсутствия.

— Все так, но, с другой стороны, я тоже не прикладывала особых усилий, чтобы нам познакомиться ближе. — Да, предлог явно неубедительный, и Рина наверняка это поняла. Но других у Танзи не нашлось. — Мне следовало хотя бы разок поужинать с ним вместе. Ради тётушки.

— Твой Райли подождёт. У меня для тебя, детка, угощение покруче — стопроцентный мачо в собственном соку.

— И я слышу это от замужней женщины! — хихикнула Танзи. — Где твоя совесть?

— На месте. Там, где полагается. Именно потому я и предлагаю тебе лакомый кусок по имени Брок Маршалл. Я буду с замиранием сердца слушать рассказы о твоих приключениях. Взамен тебе придётся выслушать причитания моей экономки о том, что сейчас-де невозможно нанять приличную прислугу.

— Брок Маршалл? Что-то имя больно знакомое. Погоди! Это не тот тип с телевидения? Он ещё ведёт программу «Не пропусти своё счастье». Мне казалось, сам он своё уже давно нашёл.

— Оказалось, у его подружки роман с кем-то из телеоператоров. Так что свадьба отменяется.

— Отлично. Как раз по моей части — мужик, которого продинамили, можно сказать, на глазах у телезрителей.

— А по-твоему, лучше таскаться по торговым центрам в надежде подцепить Санта-Клауса, чтобы потом на полдня уединиться с ним в номере отеля?

— Не смешно. Напомни мне, чтобы я об этом не слишком распространялась.

— Ну да, передо мной и миллионами твоих читателей.

— Эх, по идее мне полагается быть наследницей и распоряжаться каким-нибудь респектабельным благотворительным фондом, — вздохнула Танзи. — И с чего это меня потянуло в журналистику?

— Ты и так наследница. А Миллисент и сейчас распоряжается респектабельным благотворительным фондом, и не одним, а всеми, что есть. А ты не журналистка, ты ведущая колонки.

— Да-да. И ещё я не собираюсь на твой обед. — Танзи даже показала мобильному телефону язык.

— Это я уже слышала.

— С меня хватит, я и так выдержала не одну такую пытку. Так что я объявляю мораторий на специальные обеды начиная прямо с настоящего момента. Передай это дальше. — Рина попыталась возразить, но Танзи ей не позволила. — Довольно уже того, что Сью пробовала подсунуть мне тренера по теннису.

— Лично мне Виктор показался очень даже симпатичным.

— Откуда ты его знаешь?

— С тех пор как Сью припёрла меня к стенке, чтобы я играла с ней в паре. Так что тебя в нём не устроило? Или он играет в паре только на корте?

— Не знаю и не хочу знать.

Виктор был высоченным, шести с половиной футов росту, наглядным примером того, почему некоторые мужчины обречены на одиночество, хотя, казалось бы, природа щедро одарила их мужскими достоинствами.

— Рина, лапочка, ему уже тридцать три, а он явился в точно такой жe футболке, что и его обожаемая мамочка.

— Да…

— Вот именно. Сью уверяла, что он просто душка. Это она в точку попала. Пай-мальчик, ничего не скажешь, если мамочка до сих пор решает за него, в чём ему показываться на людях.

— Не думаю, что мать Брока указывала ему, что носить, а что нет.

— И на том спасибо. Кстати, ты помнишь её по шестой серии?

— Ну ладно, ладно, — попыталась ублажить подругу Рина. — У тебя ведь не с ней свидание. Кстати, не ты ли говорила мне, что от его передачи исходит какой-то животный магнетизм? Как знать, вдруг ты станешь его укротительницей?

— Предлагаешь мне взять в руки хлыст?

— Танзи!

— Нет, ты меня не поняла. Я не собираюсь никого приручать. Лично мне куда больше нравятся дикие особи. Боюсь, всё остальное мне просто неинтересно. Наверное, это заложено в генах.

— Пустые слова. А вот Слоан как-то раз сказала мне…

— Прошу тебя, только не надо о Слоан. У тебя был медовый месяц, и ты не попала на ту дурацкую вечеринку, поэтому понятия не имеешь.

— Но она сказала, что Алек — стопроцентный мачо.

— Да уж, мачо, — вздохнула Танзи. — Неандерталец, вот кто он такой. Видела бы ты этого типа! Да на нём волос больше, чем на Кинг-Конге!

— Ты излишне привередлива.

— Я? Попробовала бы ты отличить, где у него голова, а где кое-что другое. Из-за густой шерсти сразу и не поймёшь.

Рина рассмеялась и в то же время поморщилась от отвращения.

— Ну ладно, ладно, сдаюсь.

— Спасибо. Давай закругляться.

— Не забудь поговорить со Сью о приданом младенцу Мэриел.

Танзи пообещала и, нажав кнопку отбоя, скинула наушники на пассажирское сиденье.

Ну наконец-то, вздохнула она с неподдельным облегчением. Никаких больше специальных обедов. Никаких совместных ужинов, никаких свиданий в дневное время. Нет, конечно, она сбросила с себя тяжкий груз, но ничуть не приблизилась к разрешению своей дилеммы.

Искать себе партнёра в барах — нет уж, увольте. Даже когда Танзи было всего двадцать с хвостиком, она ни разу не опускалась до того, чтобы таскаться по барам в надежде снять кого-нибудь, тем более что непонятно, кто кого снимал.

Остаются вечеринки. Их компания наверняка ещё побывает не на одном таком мероприятии, только теперь все по-другому. Вместо того чтобы всей их женской тусовкой завалиться на какое-нибудь благотворительное сборище, они появятся там каждая со своей половиной. И лишь она явится одна. Боже, какая жалость! Нет, Танзи ничуть не тяготилась своим одиночеством, хотя случались моменты, когда коллеги — и в особенности холостые мужчины — оказывались очень даже кстати.

Кто-то вырулил прямо перед ней, однако вместо того чтобы выругаться себе под нос или показать нахалу неприличный жест, Танзи спокойно направила свой спортивный автомобильчик на высвободившееся у тротуара место, довольно улыбнулась и, не испытывая ни малейших угрызений совести, зашагала к ближайшему магазину. Даже самый заядлый любитель шопинга порой нуждается для поднятия духа в небольших приятных подарках самому себе.

И если таким небольшим приятным подарком для неё станет то, к чему прилагается пара алкалиновых батареек, то неплохо бы для полного счастья обзавестись ещё отпадной сумочкой от Прады. Ведь она этого достойна.