"Квота, или «Сторонники изобилия»" - читать интересную книгу автора (Веркор, Коронель)3Застыв от изумления, Флоранс и Каписта увидели, как из своего кабинета быстрыми деловыми шажками вышел сам директор с сияющим детской радостью лицом. За ним на почтительном расстоянии следовал Квота со скромным видом. Бретт нес в руках какой-то странный громоздкий предмет. Это было сложное сооружение из хромированных и белых пластмассовых деталей, отдаленно напоминавшее, если уже обязательно прибегать к сравнениям, силуэт крылатого коня, присевшего на задние ноги, – плод фантазии скульптора-сюрреалиста, страдающего гигантоманией и дурным вкусом. Директор многозначительно подмигнул племяннице, поставил этот диковинный агрегат на край стола и, размотав электрический провод, воткнул вилку в розетку. Приемная тут же наполнилась адским шумом, и Флоранс облегченно вздохнула. – Боже мой, дядя, что это такое? Ей приходилось кричать, чтобы ее услышали, но Бретт, не отвечая, повел с Квотой удивительный диалог, причем оба они орали во все горло. – Я могу приобрести этот аппарат? – кричал Бретт. – Что? Какой аппарат? – вопил Квота. – Вот этот! – Бретт хлопнул рукой по аппарату. – Я уже вам сказал, нет! – Почему нет? – Он уже продан! – А когда я получу свой? – Не беспокойтесь! – На этой неделе? – Чуточку терпения. Для того чтобы сделать, нужно время. – Что? Что? – Я говорю: чу-то-чку тер-пе-ния! Флоранс заткнула уши. – Ради бога, – прокричала она, в свою очередь, – остановите эту гадость! Бретт с неохотой нажал кнопку, и сразу наступило блаженство: так бывает, когда перестает болеть зуб… – Послушайте-ка, – сказал Бретт уже нормальным голосом. – Нажмите, пожалуйста… У меня как раз в воскресенье к обеду будет несколько друзей… – Сожалею, но это невозможно. Невозможно, чуточку терпения, сеньор Бретт. – Ну тогда к следующему воскресенью, а? Еще целых двенадцать дней… Надеюсь вы не скажете… – Посмотрим. Не беспокойтесь. Я вас извещу. Только тут Бретт, обернувшись, заметил, с каким удрученным видом его племянница и Каписта разглядывают этого нелепо скорчившегося Пегаса, который в тихом состоянии внушал, пожалуй, еще большую тревогу. Поначалу Бретт решил было, что их подавленность объясняется восторгом. – Каково, а? Небось обалдели? – Есть немного, – ответила Флоранс. – А что это такое? Бетономешалка? Дядя даже в лице изменился. – Да, догадливостью ты не блещешь, – возмущенно проговорил он. – Бетономешалка! Надеюсь, ты пошутила? – Но что это на самом деле? – недоумевающе спросил Каписта. – Пневматический молот? По выражению лица директора он уже понял, что дал промашку. – Тогда, признаться, не представляю себе… Может, это насос для пива? – А-а догадалась! – воскликнула Флоранс. – Это мотор к машине, которой вскрывают асфальт… Разве не так? На Бретта больно было смотреть. Его сияющая физиономия постепенно вытягивалась, теряла первоначальное выражение самоуверенности. – Вы действительно не понимаете, что это такое? – пробормотал он. – Ведь сразу же видно, что это… Он осекся, очевидно, и сам почувствовал, что тут не все ладно, и, повернувшись к Квоте, который стоял неподвижно, с видом полнейшего безразличия, что особенно поражало Флоранс, обратился к нему за поддержкой: – Хоть вы объясните им… Квота неопределенно махнул рукой, словно говоря: «Если вам угодно, пожалуйста», и с легким поклоном сказал: – Это крошкособиратель. Наступило тягостное молчание. Его нарушил Каписта: склонившись над машиной, он вполголоса, как бы про себя, повторил: – Крошкособиратель. – Ну да, вы же сами видите, – с усилием пробормотал Бретт, – он собирает крошки. Тут же с жалкой улыбкой, которая плохо скрывала его смущение, уточнил: – Любые крошки, ну хотя бы от сыра, это же понятно. И, окончательно растерявшись, добавил, показывая пальцами на машину: – Хлебные крошки… после того как… Голос его прервался, и Флоранс ласково спросила дядю: – Но… куда же деваются крошки? Бретт нервно приподнял то, что отдаленно напоминало круп коня, и ответил: – Да вот, взгляни сама, через эту маленькую щель. – А крупные? – спросила Флоранс еще более ласково. – Крупные? – повторил Бретт. Дядя бросил умоляющий взгляд на Квоту, который упорно держался так, словно все происходящее не имеет к нему ни малейшего отношения, но, не получив и от него поддержки, пролепетал: – Ну и что ж, сначала нужно раскрошить помельче, тут ничего мудреного нет: раскрошить крошки. – Да, – подтвердил Каписта. – Надо только придерживаться этого правила. Простите за нескромный вопрос, но позвольте узнать, во сколько вам обойдется этот, этот… крылатый конь? Бретт широко раскрыл глаза и побледнел. – Во сколько… – пробормотал он. – Хм, недорого, словом, не очень дорого. – Во сколько же? – Хм… по правде говоря… – Как! – воскликнула Флоранс. – Вы купили его, даже не поинтересовавшись ценой? – О цене мы пока еще не говорили, – вмешался Квота, и на его лице промелькнула неопределенная улыбка: – Двести песо. Плюс, естественно, налог на предметы роскоши. Двести песо – почти девяносто долларов, то есть цена превосходного сапфира или золотых часов. – Но это великолепная модель! – поспешил оправдаться Бретт. – Модель люкс! Не говоря ни слова, Каписта оглядел поочередно Квоту, аппарат, своего директора. Затем медленно проговорил: – Двести песо. Так. Хорошо. Великолепно. Раз так, сеньор директор, прошу прощения, но моя работа… Он направился к двери. Бретт вытянул руки. – Нет. Подождите, Каписта. Голос его звучал тверже. Теперь и он озадаченно оглядел молчавшее чудовище и прошептал: – Так… так… так… – потом поднял голову и, поморгав, спросил: – Скажите, Каписта… Хм… Только честно… Каково ваше мнение… – Я вам скажу, дядя, каково наше мнение, – вмешалась Флоранс. – Такая цена! Такой шум! Такой вес! Такое уродство! И все это только для того, чтобы собирать крошки! Да еще при условии, если они совсем маленькие… – Спасибо, – прервал ее дядя. – Я все понял! Уставившись на сфинкса из пластмассы и хрома, он медленно тер себе лоб и задумчиво хмурил брови. Квота выступил вперед. – Разрешите мне… – начал он. – Сеньор, я разговариваю не с вами, – резко прервал его Бретт. Затем, как бы размышляя вслух, добавил: – И ты, и Каписта, да и я сам тоже просто не понимаю, как у меня могло возникнуть желание, хотя бы даже мимолетное, приобрести это дурацкое сооружение. А ведь и правда – вот что самое поразительное! – две минуты назад я умирал от желания поскорее получить это воющее чудовище. – Неправда, – сказал Квота. – Что? Как? Что неправда? Что именно… – Вовсе вам не его хотелось приобрести, не этот аппарат, не в нем дело. – Как, я не… Да вы что, издеваетесь надо мной? – Вам хотелось одного: хотеть. И я пробудил в вас желание. – Флоранс, – проговорил Бретт, и его голый череп порозовел, а потом стал перламутрово-белым. – Мне нехорошо. Я не знаю, в своем ли я уме. – Но, насколько я понял, – продолжал Квота все тем же спокойным тоном, – этот аппарат вам разонравился, и, если хотите, я расторгну наш договор… Квота показал подписанный Бреттом заказ, и тот недоверчиво протянул к нему руку, но Квота продолжал: – …и могу вызвать у вас такое же желание приобрести другой аппарат, кстати не менее экстравагантный, дорогостоящий и никчемный, скажем, к примеру, сортировщика чечевицы, или машинку для стрижки ковров, или еще… – Хватит, сеньор. В мгновение ока щеки, затылок и лысина Бретта снова приобрели кирпичный цвет. – Не знаю, – бросил он, яростно стиснув зубы, – не знаю почему, но вы просто издеваетесь надо мной. Да, я попался на удочку, не спорю. Сам не знаю, каким образом, но вы у меня буквально вытянули заказ на этот… могильный памятник. Отлично. И вдруг его снова затопил гнев: – Если вас не прельщает перспектива самому превратиться в крошкособиратель, настойчиво рекомендую вам тотчас же убраться прочь. Но Квота (Флоранс испытывала чуть ли не восхищение от его хладнокровия) сохранял спокойствие, словно бык во время урагана. – Вы только выслушайте меня… – начал было он. Из глотки Бретта вырвался вопль: – А я вам говорю, убирайтесь отсюда! Каписта, будьте добры, выведите этого сеньора! |
||
|