"Любовь-целительница" - читать интересную книгу автора (Келли Джослин)

Глава 5

В воздухе висела туманная влага, Капли не падали на землю. Они просто образовывали мерцающий серебристый занавес, который совершенно менял цвета всего окружения. Чайна привыкла к такой погоде ранней весной, но сейчас был август.

Она посмотрела на деревья вдоль кряжа. Название Роклифф не отвечало характеру местности. Возможно, когда-то это был крутой обрыв, но затем лес укротил его. Она вскарабкивалась сюда много раз в детстве. Она удивлялась тому, что не может вспомнить, когда последний раз бродила среди деревьев. Это было задолго до того, как она взвалила на себя обязанности по ведению хозяйства.

Позади нее дом был скрыт туманом. Она с трудом могла разглядеть трехэтажное кирпичное крыло, однако бойницы наверху были вполне различимы. Сквозь туман проглядывали рыльца горгулий.

Сад страдал от недостатка летнего тепла. Редко какие растения цвели, но выглядели они какими-то худосочными. Кухонный сад был ничуть не лучше.

Чайна ушла от конюшен и других надворных построек. И пока она шагала в сторону, откуда в солнечный день могла видеть верхушки деревьев близ Римского лагеря, дом за ее спиной совсем скрылся в низком белом облачке.

Внезапно серебристый туман засветился, словно дождевые капли превратились в крошечные янтарные кристаллики. Туман загустел и превратился в свет. Чайна сделала несколько шагов назад, ослепленная его яркостью. Только рассказы сестры о том, как призрак вобрал в себя свет со всего окружающего пространства, удержали ее от того, чтобы не побежать назад к дому.

Затем свет сделался более мягким, и перед ней предстал призрак центуриона. Его нагрудные латы отражали свет, металлический щит и оружие ярко поблескивали.

– Ave, Чайна Недеркотт, – сказал призрак, приподнимая в приветствии копье.

– Ave, Квинт Валериус. – Она двинулась ему навстречу, чтобы ей не нужно было кричать, но остановилась, когда ее словно ударил холод, напоминающий яростный порыв ветра. Холод исходил от призрака.

– Ты должна называть меня Квинт. – Он улыбнулся и, кажется, впервые не был похож на хорошо обученного воина. – Так меня называли мои друзья.

– Как пожелаешь, Квинт. – Мысль о возможности подружиться с духом взволновала ее, но не более того. Все предыдущее, что произошло с момента ее первой встречи с ним, с этими переживаниями не могло сравниться.

– Как поживает мой потомок?

Она улыбнулась, согретая его заботой об Александре.

– Я ожидаю, что он будет в состоянии вставать с постели к концу дня. Если ты хочешь увидеть это сам, добро пожаловать внутрь.

Квинт взглянул на видневшийся в мареве тумана дом.

– Я не уверен, что должен это сделать.

– Кто может сказать тебе, что ты можешь и чего не можешь делать? Твои командиры давно умерли. – Увидев, как вытянулось и помрачнело его лицо, она поспешила добавить: – Прости меня, Квинт. Я сказала не подумав.

– Но это правда. – Он приставил щит к своей ноге и оперся об него локтем.

– Расскажи мне подробнее о проклятии.

– Есть ограничения, хотя я не могу сказать, кто их определяет. Понимаешь ли, я не могу сам решить, когда я появлюсь и как долго здесь останусь.

Чайна подумала с минуту, прежде чем задала вопрос, который ее в самом деле интересовал:

– Как ты умер?

Квинт посмотрел на небо, и Чайна поняла, что он вспоминает тот день, когда испустил свой последний вздох.

– От удара мечом, – сказал он наконец, дотрагиваясь до сердца. – Вот сюда. Наверное, именно поэтому многие мои потомки встретили свой конец таким же образом.

– А что случилось с другими?

– Большинство умерло от меча и шпаги. Для других смерть была несчастным случаем – погибли под копытами животных. Упали с городской стены. Некоторые умирали медленной смертью, они сходили с ума перед пятым сентября.

– А если лорд Брэддок сможет пережить этот день и при этом его мозг останется в полном здравии?

– Проклятие будет нарушено, и его сын никогда не подпадет под него. – Улыбка осветила его огрубевшее лицо. – Когда туман снова меня затянет, мне уже никогда не придется возвращаться.

– Все кажется довольно простым.

– Никто не преуспел в этом за пятнадцать столетий. Жизнь перворожденного сына в каждом поколении угасала, словно свет лампы. – Поколебавшись, он провел руками по верхней части щита. – Ты должна знать также еще одну вещь.

– Какую?

Квинт откашлялся и отвел взгляд в сторону, после чего пробормотал:

– Те, кто пытался помочь мне, также погибали.

Она недоуменно уставилась на него:

– Почему ты не сказал об этом раньше?

– Я думал, что ты не пойдешь со мной освобождать моего потомка, и он мог умереть под развалинами стены.

– Но почему ты не сказал мне? – в шоке спросила она.

– Теперь, когда я сказал, ты должна быть очень осторожна. Те мои потомки, которые умерли, погибли из-за того, что они не смогли определить, кто их будущий убийца.

Чайна обняла себя руками и ощутила неприятный холодок, пробежавший по телу. Она привыкла думать, что отправилась бы спасать лорда Брэддока независимо от последствий. Однако если бы она знала правду о том, как ее судьба связана с его судьбой…

Она вздохнула. Они были пешки, а игра будет сыграна пятого сентября. Единственный способ выиграть – это найти способ остаться живой после этого дня.

– У тебя есть еще вопросы? – спросил Квинт.

Она почувствовала, что не способна сформулировать мысль.

– Сейчас нет. Возможно, попозже.

– Задавай, и я постараюсь ответить как можно полнее. А пока ты должна делать все возможное, чтобы подготовиться. Я полагаю, что ты должна позаботиться, чтобы лорд Брэддок был здоров, и тогда он сможет защитить себя.

– Как я уже сказала, ты можешь навестить лорда Брэддока в спальне и удостовериться, что он выздоравливает.

– Я у тебя в долгу, Чайна.

– В таком случае компенсируй его, найдя способ, чтобы лорд Брэддок смог тебя увидеть.

– Я не могу это сделать. Ты должна заставить его поверить.

– Как я смогу? Он уже несколько раз говорил, что не верит в духов.

– Ты не поняла меня, Чайна. Ты должна заставить его поверить не в духов и смерть, а в жизнь. Он должен помнить, насколько дорога жизнь, и он поможет тебе спасти свою жизнь.

Квинт растаял, оставив вместо себя облако тумана. И тут же разразился настоящий ливень.

Не обращая внимания на дождь, Чайна продолжала смотреть на то место, где только что был Квинт. Заставить лорда Брэддока поверить в жизнь? Как это сделать?

– Что это такое? – спросила женщина, вошедшая в комнату Александра. Ее светлые, оттенка жженого сахара, волосы были скромно собраны на затылке. Она несла поднос, а ее взор был устремлен в дальний конец комнаты, где плясали лучики света.

– Солнечные лучи отражаются от чего-то. – Он постарался подавить зевок, решив более не обращать внимания на луч света. Как он мог настолько устать? Он спал вчера весь день и сегодня до позднего утра.

– Но солнечных лучей нет вообще.

Он перевел взгляд с женщины на блики света, поблескивающие на противоположной стене. Женщина была права. За окном лил дождь, который сейчас стал еще сильнее. Что это был за свет? Внутри его наблюдалось движение, как если бы дрожала вода при солнечном освещении. Как будто что-то его побеспокоило. Как будто…

– Фантом! – воскликнула женщина.

Александр мысленно выругался. Он наслушался разговоров о призраках от Чайны Недеркотт. Сейчас это уже переполнило его терпение.

– Кто вы такая? – холодно спросил он.

– Шиан Недеркотт, младшая сестра Чайны. – Она сделала попытку улыбнуться, но не могла отвести взгляда от бликов на стене, где свет постепенно сходил на нет. – Чайна занята, поэтому я принесла вам обед. – Она наклонилась, чтобы поставить поднос ему на ноги. – Пусть вас не пугает количество пищи. Повар хотел представить разнообразные блюда, чтобы вы могли выбрать то, что вам хочется. – Она отступила на шаг, сохраняя слабую улыбку и продолжая смотреть ему за спину.

– Спасибо, мисс Недеркотт, – сказал он, окинув взглядом предлагаемую еду. Он мог выбрать тосты и джем, или вареное яйцо, или мясо и хлеб, или рыбу, или пахнущий грибами суп. От каждого блюда исходил соблазнительный аромат, напоминающий ему о том, что последний раз он ел более суток назад.

– Если вам что-то понадобится, воспользуйтесь звонком, который лежит на подносе. – Она повернулась к двери, но затем снова посмотрела на стену, которая теперь ничем не отличалась от других.

– Могу я спросить вас об одной вещи, прежде чем вы уйдете?

Она остановилась.

– Конечно.

– Ваша сестра склонна к фантазированию?

– Чайна? – Шиан засмеялась. – Нет, только не Чайна. Она настолько здравомысляща, что многие удивляются, как она вообще может принадлежать к роду эксцентричных Недеркоттов.

– Вот как? У вашей семьи столь необычная репутация?

– Мой отец интересовался многими вопросами, милорд. Некоторые из них были банальны, другие – нет, но он занимался ими с одинаковым рвением. Кто-то из людей не понимал этого. – Похоже, она сочла, что все объяснила.

– Ясно, – сказал Александр, хотя мало что понял. Однако дальнейшие расспросы свидетельствовали бы о дурных манерах.

Александр был голоден, но его взгляд невольно то и дело возвращался к тому месту на стене, где перед этим плясал неправильной формы кружок. Это напомнило ему, хотя он и стремился все забыть, о сгустке света, увиденном в Римском лагере.

Черт бы побрал все это! Что происходит в этом доме на краю пустоши? Осторожно сдвинув поднос, он спустил ноги с кровати. Или попробовал сделать это. Покрывала, казалось, весили не менее пары орудий. Он приложил немало усилий, прежде чем уселся на край кровати, болтая голыми ногами, словно ребенок. До этого он не замечал, что его ботинки и брюки куда-то исчезли. Интересно, кто его раздевал. Возможно, это была старшая мисс Недеркотт. Он хотел бы вспомнить, как она его раздевала.

Дверь открылась, и вошла Чайна, держа руки за спиной. Глаза у нее округлились.

– Что вы опять делаете?

– Я только отчасти делаю то, что раньше, если вы заметили. Я решил, что разумнее не заходить столь далеко, пока я не узнаю, где моя одежда.

– Ее чистят и ремонтируют. Возвратят вам через час. Вы закончили обед? Я могу унести поднос, если вы закончили.

Александр хотел бы оставаться таким же спокойным, как и она, в этой необычной ситуации.

– Я устал находиться в постели. – Он мечтательно улыбнулся: – То есть в одиночестве.

– Оставьте ваш проказливый тон. Городские забавы годятся для тех, кто способен получать от них удовольствие. Я сомневаюсь, что с такой раной на голове вы способны на большее, чем спать и выздоравливать.

– А вы испытайте меня.

Чайна ахнула, увидев вызов и озорные искры в его глазах. Она не ожидала, что он не задумываясь скажет нечто подобное. Или она неправильно поняла Квинта? Лорд Брэддок, похоже, отнюдь не склонен был отказывать себе в удовольствиях, которые способна дарить жизнь.

Впрочем, она должна заставить его поверить не в призраки и смерть, а в жизнь. Он должен вспомнить, насколько драгоценна жизнь, и тогда поможет ей и себе справиться с угрожающей им обоим опасностью.

Слова призрака были предельно ясны, как и попытка флирта маркиза.

– Нет, благодарю вас. – Чайна не любила этот чопорный, строгий тон, но он должен был напомнить ему, да и ей самой, что она хозяйка, и не более того. Кроме того, ей нужно было подумать о том, как убедить его остаться в замке Недеркотт. Использовать соблазнительные ухищрения, даже если бы она и умела это делать, было бы непорядочно. Бесплодная страсть могла окончательно лишить его сил, да и она могла забыть, что это всего лишь игра.

А сейчас он сидел перед ней с голыми ногами и вел себя так, словно ему не привыкать вести дискуссии с женщинами, будучи раздетым. Возможно, что подобное случалось, но Чайна поймала себя на том, что слишком часто бросает взгляды на его крепкие мышцы под рубашкой, которая едва прикрывала его бедра.

Она должна была сделать то, ради чего пришла в комнату. Из-за ее спины появилась трость.

– Это трость моего отца. Я подумала, что вам она может понадобиться, пока не исчезнут головокружения и вы не окрепнете.

– Я не хочу зависеть от костыля.

– Это не костыль. Это трость для ходьбы. Многие люди, которые прогуливаются по пустоши, находят трость удобной, поскольку поверхность почвы здесь очень неровная. – Она протянула трость, которая была у отца любимой. Ее вырезал пастух возле маяка Дэнби, ее ствол был украшен изображениями птиц, живущих в этой местности. Чайна прислонила трость к кровати. – Вы вольны пользоваться ею или не пользоваться, как вам будет угодно, лорд Брэддок.

– Называйте меня Александр.

Чайна собиралась уходить, но остановилась и посмотрела на него. Он хотел, чтобы она называла его по имени? Но это предполагает возможность более близких отношений, возникновение которых она исключала напрочь.

– Почему?

– Я ваш гость, завишу от вас. Я хочу облегчить вам жизнь. – В его глазах снова появился озорной блеск. – А будучи моей хозяйкой, вы должны удовлетворять мои просьбы.

– Я должна?

– И даровать мне привилегию называть вас столь же неофициально.

Ее внешнее спокойствие внезапно исчерпало себя: ей стало ясно, что она больше не в силах изображать невозмутимость чувств.

– Очень хорошо, но не могли бы вы прикрыть вашу наготу?

– Я не был уверен, что вы ее заметили.

– Разумеется, я заметила.

Жар прилил к ее лицу, когда он медленно улыбнулся. Ее словам можно было придать более широкий смысл, чем она хотела в них вложить.

– Я бы вернулся под покрывало… если бы мог. – Его игривый тон исчез, и Чайна вдруг поняла, сколько усилий и энергии он потратил на то, чтобы выглядеть более здоровым, чем был на самом деле.

– Глупо с нашей стороны стесняться в этой ситуации, – с сочувствием сказала Чайна. Подойдя к кровати, она выдернула из-под него покрывало.

Он схватился за столбик кровати.

– Осторожно! Нужно предупреждать. Вы чуть не столкнули меня носом вниз.

– Вы всегда видите наихудший вариант? Если вы приподнимете ноги, я натяну покрывало на вас.

Он медленно выполнил то, о чем она просила. Было мучительно наблюдать за его медленными, осторожными движениями, но она не предлагала помощи. И дело даже не в том, что он мог обидеться. Мысль, что она будет прикасаться к его обнаженной коже, волновала ее до такой степени, что она сама себе удивлялась. Она представила, что прикасается к его грубой мужской коже, ощущает на себе его жаркий взгляд и видит, как его губы тянутся к ней. Чайна поспешила отбросить эти образы, забрала с постели поднос и натянула на Александра покрывало.

Он чертыхнулся.

– Что случилось? – спросила она.

– Что-то тут подо мной смялось.

– Расправьте его.

Как она может рисовать фантазии с участием мужчины, который капризничает по каждому поводу?

– Трость находится рядом. Если вам нужно будет встать, чтобы…

– Справить личное дело?

– Да.

Ей не требовалось смотреться в зеркало, чтобы убедиться в том, что у нее лицо приобрело цвет ее волос. Возможно, она бы так не краснела и не испытывала неловкости при обсуждении подобных вещей, если бы у нее был брат. Она направилась к двери.

– Чайна! – окликнул он.

– Да? – Она даже не повернула голову в его сторону.

– Ваша сестра верит, что вы рассказывали ей правду. Будто вы разговаривали с призраком.

Она заставила себя повернуться к нему лицом и увидела, что он выглядит несколько смущенным. Он словно сам себе удивлялся. Ведь он остановил ее для того, чтобы обсудить нечто немыслимое для него – каких-то призраков.

– Шиан знает, что я отличаюсь честностью, – сказала она.

– Шиан тоже видела этого призрака?

– Нет, но она верит мне. – Чайна посмотрела Александру прямо в глаза. – Точно так же, как я поверила другой моей сестре, когда она сказала мне, что тоже видела призрак. Может быть, вы слышали, сколько вопросов возникло в связи со смертью сэра Митчелла Реншоу. Участие Джейд в обсуждении заключалось в том, что она приняла во внимание слова призрака, который появился прямо здесь, в замке Недеркотт.

Он довольно долго молчал и смотрел на Чайну, как бы заново оценивая ее.

– Она верит в существование призраков, потому что в это верите и вы, но я так не могу.

– Я не прошу вас верить в призраков. Главное – то, что я сказала вам о пятом сентября. Кто-то попытается вас убить. – Она сглотнула комок в горле. – И существует большая вероятность того, что я тоже умру. Мне нужно, чтобы вы поверили, что опасность реальна.

– Я не уверен, что могу поверить и в это.

Его холодные точные слова уязвили ее больше, чем она ожидала. Покидая комнату, она в ярости бросила:

– В таком случае вы подписали нам приговор.