"В полночный час" - читать интересную книгу автора (Дрейк Шеннон)

Глава 12

Дотторе оказался немцем, неплохо говорящим по-итальянски и гораздо хуже по-английски. Он был весьма с ней любезен и вообще оказался приятным молодым человеком.

Во время танца Джордан заметила, что сюда, на первый этаж, подошли Синди и Джаред. По крайней мере она подумала, что это Джаред.

Немецкий дотторе был душкой и танцевал здорово. После трех танцев подряд Джордан едва могла дышать. Ей ничего не оставалось, как, извинившись перед своим партнером, уйти с танцевальной площадки, чтобы отдышаться и выпить воды. У буфетной стойки она окинула взглядом зал и насчитала четырех дотторе.

Хотелось бы ей, чтобы Джаред выбрал себе более оригинальный костюм или хотя бы менял его от случая к случаю.

Не успела она допить минеральную воду, как ее вытащил танцевать еще один дотторе. Она пристально посмотрела ему в глаза — говорить из-за грохочущей музыки бесполезно.

Нет, не Джаред.

Во время прекрасной интерпретации одной из рок-баллад Элвиса Пресли Рагнор пригласил ее на танец, отняв у дотторе. Джордан хотела отказать ему, но не нашла повода. В конце концов, ей нравилось быть с ним рядом, даже если мысли ее принимали слишком отчетливый эротический оттенок. Она давно уже совершеннолетняя, Стивен ушел навсегда вот уже более года назад. Она не заслужила чувства вины, которым терзала себя.

Джордан позволила себе поуютнее устроиться в его объятиях.

— От Тифф все еще ничего? — спросила она.

— Ничего, — покачав головой, ответил он.

— Я чувствую, что случилась беда. Настоящая.

— Она все еще может здесь появиться, — пробормотал он.

Она видела, что он и сам не верит в то, что говорит.

Когда песня закончилась, она сказала, что хочет пить. Холодное пиво оказалось единственным напитком, с помощью которого можно утолить жажду, поскольку вся минеральная вода в буфете закончилась.

Джордан все же успела подумать о том, что творит со своей печенью: шампанское, «Беллини», красное вино, кофе с ликером, а теперь пиво, — но отказать себе в холодном и вкусном напитке не могла.

Рагнор снял маску. Очков на нем тоже не было. Теперь она могла ясно видеть его глаза. И зрачки его скользили по залу.

— Ищешь Тифф?

— Что? — словно очнувшись от своих мыслей, переспросил он. — Я отойду на минутку, можно?

И снова он просто взял и ушел.

Линн отыскала Джордан у стойки.

— Эй, звучит моя любимая песня. Хочешь станцевать с матадором?

Джордан взглянула на танцевальную площадку. Гости постепенно начинали расходиться, так что всю площадку оккупировала буйная компания счастливых, слегка пьяных молодых людей. Как всегда бывает на вечеринках, подходящих к заключительной стадии, пол партнера уже не имел значения. Люди просто веселились.

— Конечно.

— Может, выбор костюма оказался не вполне удачным, Ни один классный парень меня так и не пригласил. Если честно, меня вообще ни один парень не пригласил.

— Боюсь, все дело в усах! — перекрикивая музыку, ответила Джордан.

Буквально в ту же минуту Джордан пригласил очередной дотторе, а Линн развернулась и принялась плясать с цыганским богом солнца.

— Итак?

Джордан недоуменно вскинула брови, глядя на компаньона.

— Это я, Джаред. Тебе здесь хорошо? В чем дело? Слишком много дружков завела себе в Венеции, со мной теперь и говорить не хочешь?

Джордан рассмеялась.

— Джаред, я уже пыталась заговорить с немецким и, как мне показалось, бразильским дотторе. Откуда мне догадаться, что это ты?

— Я высок и ослепительно хорош собой, даже в балахоне и маске! Вот тебе и приметы, — назидательно сообщил Джаред.

— Как глупо с моей стороны! Я забыла! — насмешливо ответила Джордан. — Ты Тифф не видел?

Джаред покачал головой.

Но если бы я и увидел…

— Да, знаю, ты мог бы ее не узнать.

— Вполне в духе Тифф всех нас взвинтить, напустить туману, а назавтра сообщить, что она была серебристым пришельцем или Снежной королевой в хрустальном плаще и маске. Ты видела ее костюмчик? Ей-богу, впечатляет!

— Здесь все костюмы впечатляют. Музыканты перестали играть. Джордан вдруг поняла, что сейчас объявят последний танец.

— Иди и разыщи жену! — приказала Джордан своему кузену. Джаред кивнул.

— Ты в порядке, верно? Тебе хорошо?

— Превосходно.

Джаред отошел. Джордан подошла к буфетной стойке. Со столиков уже начали убирать остатки еды. Официант протянул ей еще бокал пива. Джордан, пожав плечами, все же взяла его. Потягивая прохладный напиток, она наблюдала за танцующими. Неожиданно к ней подошел бог солнца.

— Можно вас пригласить? — вежливо попросил он. Джордан сделала долгий глоток, поставила бокал и пошла танцевать.

Бог солнца во время танца несколько раз сказал ей, чтобы она не забыла посетить Музей Пегги Гугенхайм. Джордан, в свою очередь, заверила его в том, что была там уже несколько раз.

— И церкви! Их так много, но вы должны постараться их увидеть. Их более двух сотен. — Бог солнца оказался итальянцем, неплохо знающим разговорный английский. — Когда пишут «кампо» рядом с каким-то названием — значит, площадь с церковью. Загляните в любую, вас поразит художественное убранство, особенно тех, что известны не так широко.

— Я на днях увидела красивую церковь, но… мой приятель меня остановил. Может быть, я смогу снова ее отыскать.

— Уж постарайтесь.

Объявили самый последний танец: еще одну песню Элвиса Пресли, нежную и протяжную.

— Ему нравится Пресли, — заметила Джордан о певце. Бог солнца кивнул.

— Это верно. Адриетти — мой друг, он знает все песни Пресли. Ему нравится бал, здесь всегда бывает много американцев. И он поет похоже, не так ли?

— Да, он просто великолепен.

Бог солнца был явно польщен, к тому же танцевал он весьма прилично. Когда танец закончился, он спросил, может ли проводить Джордан до отеля.

Джордан краем глаза заметила дотторе у двери. Высокого, темноволосого и, безусловно, дьявольски интересного даже в маске.

— Спасибо, но я пришла сюда с родственниками. Они как раз уходят.

Солнечный бог вежливо поклонился и отошел.

Дотторе скользнул за дверь.

Джордан последовала за ним, озираясь.

Ни Линн, ни Анны Марии, ни Рафаэля она не видела, но должно быть, они где-то поблизости. Джордан была уверена, что Анна Мария, хозяйка бала, не уйдет, пока не проводит всех гостей. Но, кажется, во дворце остались лишь официанты, убирающие посуду, да несколько запоздалых гостей, плетущихся к выходу.

Джордан и сама поспешила к выходу. Она не хотела упускать дотторе из виду.

Кто-то схватил ее за руку. Она остановилась, оглянулась. Это был Рагнор.

— Я должна догнать Джареда.

— Это не Джаред.

— Откуда вы знаете?

— Джаред ушел пару минут назад вместе с Синди. Ей стало нехорошо.

— Так что, он меня просто взял и бросил?

Он знает, что у вас здесь есть друзья.

— В самом деле? — Джордан пристально смотрела Рагнору в глаза. — Мне кажется, что вы ему не нравитесь и он вам совершенно не доверяет.

Рагнор пожал плечами.

— Неудивительно. Но вы не можете возвращаться домой одна.

— Мы в Венеции. Здесь, говорят, вполне безопасно.

— Мы идем в один и тот же отель.

— Пожалуйста, можете идти следом. Последние лодки отчалили. Джордан и Рагнор вместе с немногими припозднившимися гостями отправились на поиски водных такси. Они оказались последними в очереди.

Вот видите, вы должны быть мне благодарны, — заметил Рагнор, когда таксист взял на борт последних трех пассажиров, стоящих в очереди перед ней.

— В самом деле?

— Смотрите, здесь никого не осталось.

Джордан кивнула в сторону человека в костюме швейцарского гвардейца, стоявшего на пристани, готового перехватить их такси.

— Вы его не знаете.

— Не думаю, что я здесь знаю кого-то так же хорошо, как вас.

Рагнор пожал плечами.

— Возможно.

— Почему вы не хотите рассказать о себе?

— Почему вы не доверяете своим чувствам?

— Быть может, я чувствую, что вы личность опасная.

— Может, так оно и есть. В определенном смысле.

Джордан вздохнула.

— Так мы ни к чему не придем.

— Мы бы пришли, если бы вы позволили, — очень тихо сказал он. На нее словно повеяло легким ветерком, теплым, несмотря на прохладу ночи. В его словах крылся сексуальный подтекст. По крайней мере ее реакция была такой же.

Но даже сейчас, когда она чувствовала, как растет в ней возбуждение, как тепло медленно разливается по телу, она различила поблизости шипящий звук. Джордан посмотрела в сторону дворца. Черные тени легли на тротуар, затемняя вход. Она подняла голову. Быть может, луну закрыли тучи? Страх и тревога снова стали овладевать ею.

Да, она была рада, что он оказался с ней.

Не осознавая того, она шагнула к нему.

Она не стала возражать, когда он обнял ее за плечи.

Прибыло такси. Швейцарский гвардеец и лодочник помогли ей спуститься в лодку. Рагнор последовал за ней.

Моторная лодка сорвалась с места и помчалась по каналу. Джордан поняла, что выпила лишнего. Голова сильно кружилась.

Она прислонилась к его плечу, пальцы его перебирали волосы у нее на затылке, доставляя ей необычайно приятное ощущение. Джордан расслабилась.

Через пару минут они уже были возле отеля.

Который час? спросила Джордан, стараясь удержать равновесие, чтобы сойти достойно.

Почти три.

Боже мой!

Глубокая полночь, — пробормотал он.

Джордан тряхнула головой. Снова она услышала то же выражение. Рагнор выпрыгнул из такси, и Джордан заметила, что он действует очень осторожно, стараясь исключить любую возможность попадания в воду. Он помог ей выйти. Джордан чувствовала легкую беззаботность. Ей вдруг стало весело.

— Боитесь воды? — поддразнила она его.

— Поверьте мне, вода очень, очень холодна.

Он повел ее к отелю. Уже у входа она оглянулась на пристань.

Тени изменили форму. Джордан тряхнула головой, поскольку ей показалось, что она снова слышит шелест и хлопанье крыльев. Такие звуки могли бы издавать птицы. Или летучие мыши…

Но откуда на пристани взяться летучим мышам?

Рагнор оглянулся. Звуки прекратились. Игра воображения или нет? Если те звуки действительно кто-то издавал, как Рагнор мог одним взглядом заставить их умолкнуть?

— Давайте пойдем в номер. Уже очень поздно. И облака сгущаются. Скоро луна совсем скроется.

Они шли в обнимку. Она положила голову ему на плечо.

— Вы боитесь темноты? — спросила Джордан.

— Я люблю темноту, — ответил Рагнор.

Уже у дверей в отель она остановилась и оглянулась. Тень, казалось, протянулась до самой двери, меняя свои очертания. Страх сковал Джордан. Она могла бы поклясться, что снова слышала шелест.

Но если Рагнор слышал то же, что она, он просто не подал виду. Он чуть подтолкнул ее к входу. Они подошли к консьержу, чтобы взять ключи. Она назвала свой номер, он — свой.

— Получается, что вы и в самом деле здесь живете, — пробормотала она.

— Разумеется, а вы как думали?

— Не знаю, — честно призналась она. — Ну, спокойной ночи.

— Я провожу вас в номер.

Она кивнула.

Когда Джордан открыла дверь, он вошел первым. Она наблюдала за ним в приятном удивлении. Он обошел комнату, заглянул в ванную, еще раз проверил кровать, кресла перед камином, заглянул под кровать.

— Вы надеетесь застукать злонамеренную горничную? — спросила она.

Джордан стояла, прислонившись спиной к двери. Голова ее кружилась. Со злым любопытством она спросила себя, что ей слышится сейчас — кажется, чей-то шепот или, может, гудит в крови алкоголь.

— С вами все в порядке? — с интонацией скорее утвердительной, чем вопросительной, спросил он.

— Абсолютно, — ответила она, но при попытке сделать шаг споткнулась.

Он засмеялся и пришел к ней на помощь, проводив до кровати.

— Слишком много выпивки? — спросил он, присаживаясь рядом. — Тиара ваша съехала набок.

Рагнор ловко освободил ее от тиары, вынул шпильки и распутал волосы, не причиняя боли. Он положил корону на кресло, стоявшее напротив закрытого ставнями окна, не отводя глаз от Джордан. Отличный глазомер. Он даже не оглянулся. Он смотрел ей в глаза. Пальцы его перебирали ее волосы, гладили их. Костяшки пальцев поглаживали щеки. Затем он ее поцеловал.

Жар, мгновенно охвативший ее, напоминал электрический разряд, стремительно прошедший путь от ее рта через все тело, пронзив конечности. Она задрожала, инстинктивно обхватив руками его шею: ей надо было за что-то зацепиться, за что-то прочное. Он целовал ее как умелый любовник, размыкая ее губы со страстью, которую, она это чувствовала, он держал под полным контролем. Джордан нравился вкус его губ, его языка, и с каждым его движением нарастало ожидание восторга. Когда он перестал ее целовать, ощущение медленного, лавой ползущего внутри ее горения оставалось. Она чувствовала собственный ускоренный пульс, жар, лихорадку. Она судорожно глотнула воздух.

— Мне уйти?

Он произнес это или нет? Очень похоже на шелест и трепетание крыльев.

Нет, прошептала она. Он продолжал смотреть ей в глаза.

Джордан облизнула губы, чтобы заговорить снова. Господи, взмолилась она, только бы все это не было следствием алкоголя!

Но алкоголь был здесь ни при чем, хотя слова, которые она произнесла затем, ничем иным объяснить нельзя.

— На самом деле я умираю от желания увидеть вашу грудь.

— В самом деле? — едва слышно проговорил он. Дыхание его щекотало ей лоб. — Я покажу вам свою, если вы покажете мне вашу.

— Очень старая присказка.

— Не такая старая, как вам кажется.

Она протянула руку, коснувшись его лица, провела рукой по губам. Губы их снова сомкнулись, языки переплелись, он скинул камзол, жилет, рубашку. Джордан оторвалась от его губ, мелко и часто дыша, и положила ладони на его грудь.

Налитые мышцами грудь и плечи поражали своей мощью, мощью штангиста. На груди он носил медальон. Религиозный медальон. Красивый, старинный, с кельтским рисунком. Отчего-то Джордан почувствовала облегчение.

Джордан вдруг осознала, что стоит и смотрит на него во все глаза.

— Ну? Вы хотели только увидеть мою грудь или собирались что-то с ней делать?

Джордан провела но ней ладонью, коснулась медальона и почувствовала острое томление. Все должно получиться…

Опьянение от прикосновения к его телу оказалось почти непереносимым. Она забыла о его медальоне, о том, что почти ничего о нем не знает, о том, что опасность ходит за ней по пятам, обо всем забыла.

— Я всегда думала, что руки у вас тоже замечательные.

— Ну, знаете ли, я не хочу показаться вам распущенным, но многие люди видели мои руки. Немногие знают, что они умеют.

— Они впечатляют?

— Вам судить.

Он привлек ее к себе, распростер на кровати, прижался губами к ее губам, задержался у горла, опустился ниже, до ключицы, к декольте ее маскарадного платья. Она не знала, каким образом она осталась без одежды, она не заметила, как ее белый с золотом костюм оказался снят, и осознала, насколько у него талантливые руки… и губы, и вообще все тело. Очень скоро Джордан уже ни о чем не могла думать, и не было скелетов в шкафу, и не было угрызений совести. Тело его, поразительно крепкое, сильное и ладное, обладало неземной ловкостью, и он ласкал ее жадно, с бешеной страстью, которую усмиряла лишь нежность. Ей хотелось пропустить все предварительные ласки, настолько отчаянно острым было желание, но он умел выжидать. Он оказался опытным любовником и внимал ее отчаянию, ведя игру, соблазняя, хотя соблазнять ее уже не было нужды.

Он обольстил ее уже давным-давно.

Соблазнена. Заморочена. Околдована.

И все же, Господи, хорошо ли…

Его ласки становились все интимнее, каждое прикосновение его губ будило в ней все новые ощущения. Казалось, он знал ее тело лучше, чем она сама. Она прижималась к нему, металась, выгибала спину, жидкий огонь разливался по ее ногам и рукам, по груди, жег ей живот. Она чувствовала себя кораблем в бурном море — море ощущений такого накала и такой остроты, что ни для раздумий, ни для смущения не оставалось места. И когда он вошел в нее, Джордан воспарила в облака — поднимаясь и опускаясь в извечном ритме, и каждое его движение вздымало ее все выше и выше.

Ночь потеряла очертания.

Ночь.

Глубокая полночь. Чернота в синь, подсвеченное луной небо, кроваво-красный закат. Ей было так хорошо с ним. Просто лежать рядом. Просто чувствовать его рядом с собой. И тогда не будет никаких кошмаров, никаких призраков, никаких волков, сидящих у подножия кровати. Она уснула, блаженно улыбаясь. Как тепло…

Как спокойно.

Насмешка судьбы. Покой, безопасность!

Он оставался для нее незнакомцем. Она знала его меньше, чем любого прохожего на улице. Чужак.

Чужак…

Может, она полная дура?

Абсолютно…

Одурманенная.

Она проснулась с жуткой головной болью, застонала в голос, проклиная ту адскую смесь, что выпила накануне: вино, пиво, шампанское и ликер. Быстрый взгляд на соседнюю подушку.

Никого.

Джордан позволила себе вообразить, что все происходившее с ней ночью было сном, вызванным неумеренным употреблением крепких напитков. Если так, то увиденный (и прочувствованный, да еще как!) сон оказался воистину уникален. Затем она поняла, что спит обнаженной, а маскарадный костюм лежит на полу возле кровати. Часы на тумбочке у кровати показывали три часа дня. Джордан слышала, что в коридоре за дверями номера происходит какое-то движение.

Должно быть, решила она, горничная терпеливо дожидается, когда можно будет войти.

Джордан стремительно вскочила, забыв о головной боли. Если он ушел, дверь не заперта.

Дверь оказалась заперта изнутри.

Джордан, хмуря брови, отошла от двери. Остановилась посреди номера, потерла виски.

Какого черта? Как ему удалось?

Или ей все приснилось?

Господи, не может такого быть! Должно быть какое-то объяснение. Вероятно, он позвал кого-то, кто мог бы закрыть дверь снаружи. Конечно, так и было.

Джордан уставилась на дверь, чувствуя, как с новой силой разбухает от боли голова. Зайдя в ванную, она поскорее проглотила две таблетки аспирина. Включила сильную горячую струю и встала под душ.

Джордан прислонилась к кафельной стене, мечтая лишь о том, чтобы лекарство побыстрее подействовало и головная боль утихла.

Она оделась и решила побыстрее выпить чашку крепкого кофе, но заметила, что по дисплею компьютера плавает сообщение: «Вы получили почту!» Джордан торопливо щелкнула мышью.

Всякой всячины накопилось в избытке: шутки от друзей, записка от агента и, наконец, короткое сообщение от полицейского из Нового Орлеана, того самого, кто написал книгу. «Я бы очень хотел поговорить с вами». И адрес с номером телефона.

В Италии уже довольно поздно, но в Штатах еще слишком рано. Она направила ему ответное сообщение, обещав позвонить позднее, и поблагодарила за письмо.

Вооружившись обеими книгами, она поднялась в ресторан, чтобы выпить кофе и перекусить чего-нибудь. Американская пара снова сидела там. Они любезно с ней поздоровались. Джордан поискала взглядом Рагнора, но он пока не объявился.

Джордан открыла книгу и принялась читать о происшествии, случившемся в небольшом шахтерском городке близ Сан-Франциско во времена «золотой лихорадки». Девушка, работавшая в салуне, заболела таинственной хворью, после того как в городке их побывал некий золотоискатель. Болезнь свела ее в могилу. Жители города потужили над загубленной молодой жизнью и похоронили беднягу. Прошло несколько дней, и она стала приходить к своим постоянным клиентам во сне. Трое мужчин заболели и в итоге умерли. Тогда и они тоже стали приходить к своим спящим знакомым. Шериф смотрел на жизнь трезво и реально, не веря в мистические бредни. Он приказал своим подчиненным дежурить и днем и ночью. Трупы погибших от таинственного заболевания он распорядился эксгумировать, а головы отрезать, трупы сожгли дотла, после чего «духи» перестали тревожить жителей и заболевших больше не было.

Джордан перескочила к следующей главе, где шла речь о серийных убийствах на Среднем Западе в середине пятидесятых. Убийца — белый мужчина, возраст около тридцати, женатый, имел одного ребенка, менеджер среднего звена — считал себя вампиром. Жертвы его подвергались пыткам, изнасилованию и, как правило, при обнаружении были совершенно обескровленными. Убийца пробирался в дома через застекленные двери. Жертвами выбирались те, кто жил один на первом этаже тех домов, возле которых росли густые заросли.

Он писал в полицию письма, в которых сообщал, будто «голоса» говорили ему, что он преемник графа Дракулы, что вынужден пить кровь для того, чтобы выжить. В итоге полиция разослала потенциальным жертвам предупреждение, чтобы они развесили у окон и дверей связки с чесноком, большие церковные кресты и всегда держали под рукой сосуды со святой водой. В конечном итоге преступника поймали, и он рассказал полиции, что в самом деле несколько женщин спасли себе жизнь тем, что воспользовались советами полиции: преступник не смог войти в их дома из-за запаха чеснока.

Джордан откинулась на спинку стула, недоверчиво уставившись в книгу. Хотелось бы знать, считают ли себя итальянские потенциальные вампиры невосприимчивыми к чесноку. Джордан поймала себя на том, что думает о Рагноре. Она никогда не встречала его утром или в первой половине дня. Он имел странную привычку появляться там, где она меньше всего ожидала его встретить, и исчезать тогда, когда ей казалось, что он должен находиться где-то поблизости. И он так и не сказал ей ничего о своем прошлом.

Джордан резко встала и, поблагодарив официанта, который покорял неизменной внимательностью и любезностью с ней, поспешила к себе в номер.

В номере она включила все освещение и встала перед зеркалом. Внимательно изучила шею. Никаких следов. Она чувствовала себя довольно глупо.

Проверила почту. Никаких сообщений. Засунув обе книги про вампиров в сумку, она торопливо покинула отель, исполненная острым желанием как можно быстрее добраться до полицейского Роберто Капо. Полицейский участок Венеции как две капли походил на подобное учреждение у нее на родине. Сразу у входа располагалась стойка, за которой сидел офицер полиции, дающий справки. У стойки толпилось довольно много народа, все говорили между собой на разных языках. Двух женщин полиция привела сюда за занятия проституцией. Лысеющий мужчина, стоявший в очереди сразу перед ней, пришел в участок, потому что потерял бумажник в гондоле. Симпатичная итальянка, пришедшая следом за ней, принесла своему мужу ленч.

Джордан поинтересовалась, где она может найти Роберто Капо. Ей удалось так гладко построить вопрос на итальянском, что офицер стал отвечать ей пространно и быстро. Однако, увидев выражение ее лица, все понял и с улыбкой сказал, что Роберто приходил утром и только что ушел. Он неважно себя почувствовал.

— Прошлой ночью у него был выходной, так что он снова появится завтра утром.

Спасибо большое. Он обычно работает по утрам или по вечерам?

— Сейчас, во время карнавала, он работает постоянно. Если хотите, перед тем как прийти сюда, звоните. Меня зовут Доминик Донателло. На следующей неделе я работаю с девяти до пяти каждый день. Я выясню, какой у Роберто распорядок, и сообщу вам.

— Спасибо большое.

— Вы та американка, которая была напугана на балу графини?

— Да, это я.

— Я вам сочувствую.

— Еще раз спасибо. Особенно за то, что вы надо мной не смеетесь.

Полицейский взмахнул руками.

— Такие, как графиня, не понимают, что в мире совершается достаточно много настоящих преступлений, и ей не пристало шутить со смертью и страхом.

Джордан услышала, как ее окликнули по имени. Она обернулась и увидела Альфредо Манетти.

— Как поживаете, мисс Райли?

— Спасибо, хорошо.

— Что вы тут делаете? — вежливо спросил он. — Заходите ко мне в кабинет.

Уже через минуту она сидела в знакомом, даже слишком, кабинете, за тем самым столом, за который усадили ее в ту ночь, когда она чудом вырвалась из палаццо графини. Несколько дней назад ей со всей определенностью дали понять, что она круглая дура. Однако сегодня Альфредо, казалось, отнесся к ней с полной серьезностью.

— Вы все еще расстроены, — констатировал он. Джордан положила локти на стол и подалась вперед.

— Я уверена, что мой кузен все успел вам рассказать. Я была обручена с полицейским, работавшим в отделе расследования убийств, и он погиб, пытаясь задержать оккультистов. Я знаю, что такие люди есть, они среди нас. И вот — у вас отрезанная голова.

Тогда подался вперед Альфредо.

— Уверяю вас, наши специалисты усиленно трудятся над идентификацией трупа и выясняют причину смерти.

— Ну, на мой взгляд, причина смерти ясна — если человеку отрезать голову…

Альфредо покраснел. Джордан удалось поменяться с ним ролями — теперь в игре вела она.

— Что еще? — спросил он.

— Пропала моя подруга. Тифф Хенли.

Альфредо сделал жест, будто отмахивается от назойливой мухи.

— Тифф как ветер — сегодня здесь, завтра там.

— Да, но она пригласила к себе компанию, и, когда мы пришли, ее не оказалось на месте. К тому же она не пришла на вчерашний бал, куда была приглашена. Я хочу, чтобы вы выяснили, что с ней произошло.

— Я выясню все, что смогу, относительно вашей подруги, — пообещал Альфредо, — а что касается графини… она жертвует огромные деньги на сирот во всей Италии. Она помогает финансировать приезд в Венецию больших групп бедных европейцев, чтобы они могли полюбоваться красотами города. Она весьма щедра.

— Я ни в чем не обвиняю вашу графиню. Я просто пытаюсь сказать, что, на мой взгляд, здесь происходит что-то плохое, и, если их не остановить, много людей может погибнуть.

— Я приму ваше мнение к сведению, — заверил ее Альфредо.

Джордан встала, не зная, верить полицейскому или нет. Возможно, он просто насмехался над ней. Она решила поговорить с Роберто Капо, даже если ей станут чинить препятствия. Страшно не хотелось терять еще один день, но с Альфредо она больше ни о чем говорить не желала.

Поблагодарив его, Джордан покинула участок.

В отеле консьерж подозвал ее и сказал, что ей звонил Роберто Капо и просил о встрече. Он оставил адрес траттории, где она могла бы найти его между половиной восьмого и восемью вечера.

Джордан посмотрела на часы. Было только пять, но она решила пойти прямо сейчас.

Консьерж принес карту и показал ей, как дойти до места. Он предложил ей взять такси, поскольку пешком до траттории довольно далеко. Джордан ничего не имела против прогулки. Если верить карте, по пути ей должны встретиться две церкви. Еще она собиралась заглянуть к Тифф. Может, сегодня ей повезет увидеться с приятельницей.

Джордан поблагодарила консьержа и вышла из отеля.

В пять уже сгустились сумерки, заметила Джордан.

Перед отелем Джордан немного постояла, прислушиваясь. Но, кроме смеха, болтовни и криков торговцев, она ничего не расслышала. К пристани причалило водное такси, вокруг стояло много людей.

Джордан замерла. Она ловила себя на том, что пытается расслышать трепетание крыльев, шипение и шелест.

Но ничего не было.

Подойдя к палаццо, которое снимала Тифф, она постучала, подождала минут десять и, не дождавшись ответа, постучала еще. Тифф так и не появилась.

Убедившись, что ждать бесполезно, Джордан не торопясь пошла по направлению к траттории.

Поначалу людей на улицах встречалось довольно много. Карнавальные празднества потихоньку сворачивались. Некоторые прохожие еще попадались в костюмах, очевидно, они шли на частные вечеринки, но в основном люди уже носили обычную одежду и выглядели вполне буднично.

По мере приближения к траттории, в которой ей назначил встречу Роберто, людей на улицах становилось все меньше и меньше. Джордан взглянула на карту. Ей предстояло пересечь очередной мост. За ним другой.

Все меньше магазинов.

Все меньше света.

С беспокойством она отметила, что стало совсем темно. Зимой в Венеции ночь наступает внезапно. По небу пробегали тучи, закрывая луну. Вечер выдался промозглым и холодным.

— Снова может пойти снег, — произнесла она вслух, даже не заметив того. И вдруг сильно испугалась.

Сверившись с картой, Джордан увидела, что должна пересечь еще один мост. Место ей отчего-то показалось знакомым.

Она поняла, что идет тем же путем, что и тогда, когда догоняла дотторе и случайно наткнулась на красивую, но заброшенную церковь. Где-то здесь ее окликнул Сальваторе Д'Онофрио.

Джордан остановилась посреди моста. Остановилась, потому что здесь луна хоть не очень ярко, но все же освещала какой-то участок.

На другой стороне канала дома погрузились во мрак. Джордан проглотила ставшую вязкой слюну.

Отсюда она видела еще один мост. И посреди моста в точности, как она, стоял человек в длинном бесформенном плаще с капюшоном. Костюм дотторе. Только его и было видно, все окружение тонуло во мраке.

Уж не привиделась ли ей эта фигура?

Таинственный дотторе кивнул ей. Сердце Джордан сильно забилось. Инстинкт понуждал ее бежать со всех ног, но ноги не слушались. Она продолжала стоять, боясь шевельнуться, слушая, как колотится сердце.

Затем дотторе повернулся и пошел. Отсюда ей казалось, что он парит над мостом, и капюшон его плаща развевается на ветру.

Вот тогда она побежала. Как только она оказалась на тротуаре, потонувшем во мраке, родился знакомый свистящий звук. Джордан успокаивала себя, что слышит собственное дыхание и только.

Джордан чувствовала себя странно, будто в другой реальности. Ей казалось, что мимо нее пролетают птицы — много, десятки, и каждая проносится все ближе к ней, едва не задевая ее волосы, уши. Писк, шелест, нашептывания…

Джордан пыталась сверяться с картой на бегу. Ей нужно как можно скорее оказаться на свету. Темный проулок сменился аллеей пошире, тоже не слишком хорошо освещенной, но все же…

Неяркий свет рассеивался туманом, создавая ощущение чего-то призрачного и тревожного. Там, в конце аллеи, виднелся размытый силуэт церкви. Джордан остановилась. Церковь внушала страх, и в то же время ее страшно тянуло заглянуть туда. Тянуло буквально, не фигурально…

Джордан посмотрела на карту. Траттория находилась справа от нее.

Она собралась вернуться к церкви, но какая-то сила, неодолимая, способная противостоять той, что манила ее туда, заставила Джордан повернуть прочь.

Она увидела огни маленькой траттории. Свет падал на тротуар, освещая путь.

Джордан пошла на свет, следуя изгибу узкой улицы, которая вела к входу в тратторию.

Перед Джордан возникла средневековая арка, соединяющая два очень старинных здания. Еще до того, как она успела нырнуть под арку в темноту, она заметила на другой стороне Роберто Капо. Он яростно мотал головой.

— Не ходите сюда! Уходите! Разворачивайтесь и держитесь левой стороны, там остановка вапоретто! Уходите!

Внезапно ей отчетливо послышался трепет крыльев. Тени под аркой растягивались, растекались, словно черные потоки, гнались за ней.

Ничего страшного, просто тени от домов, говорила она себе, и они меняются в зависимости от освещения!

Но Роберто велел ей бежать. А тени вытягивались и в противоположном направлении тоже. Внезапно ей показалось, что черная волна накрыла Роберто Капо… Как гигантский вал чернильно-черного злобного океана.

Или как крыло громадной иссиня-черной птицы…

И тогда она повернулась и побежала прочь.

Карта выпала у нее из рук. Она не стала останавливаться, чтобы поднять ее. Она не оглядывалась. Она чувствовала, что черные крылья настигают ее, тени подкатываются, и она должна успеть отдалиться от них раньше, чем…

Она почувствовала леденящий холод на затылке. Словно костлявый льдисто-холодный палец протянулся к ней из мрака и коснулся ее. Сейчас он вытянется, лианой обовьет ее горло, утащит ее назад во тьму…

Не чуя под собой ног, обезумев от страха, она метнулась влево, как ей сказал Роберто.

И вот тогда, как жена Лота, она обернулась.

Там стоял дотторе, на том пятачке, где недавно стояла она, рядом с аркой, за которой она увидела Роберто Капо.

Джордан стояла не шевелясь и смотрела.

Дотторе приподнял маску. Лицо его оставалось в тени. Он полез за чем-то в карман.

За ножом? Кто он? Психопат? Венецианский Джек Потрошитель?

Но он достал из кармана не нож, а сигарету и спички. Джордан стояла и смотрела, надеясь разглядеть его лицо, но он наклонил голову, закрывая пламя от ветра.

Ножа у него не было.

И все же почему-то в его руках даже невинная сигарета казалась ужаснее, чем острый как бритва нож. В его движениях заключалось нечто такое, что наводило на мысль о его страшной силе, при которой этому человеку (человеку ли?) не нужен нож, не требуется никакого грозного оружия, чтобы пытать, разрушать, убивать. Она могла бежать или оставаться на месте — не важно. Убежать от него она все равно не сможет. Он настигнет ее, как бы быстро она ни бежала.

Джордан заставила себя дышать медленнее, взывая к доводам разума, заклинала себя стряхнуть оцепенение.

Она попятилась, но тут снова встала как вкопанная.

Новая угроза.

У нее за спиной.

Она ничего не видела, она только почувствовала тень, надвигающуюся сзади. Тень нависала, окутывала, походила на безводный водопад, в котором вместо воды — чернота, чернота гуще, чем сама ночь. Водопад, казалось, готов поглотить ее. Ужас, не шедший ни в какое сравнение с тем, что она испытывала раньше, захватил ее. Джордан, не в силах тронуться с места, стояла, дрожа всем телом. Она и рта не могла открыть.

Она видела, как вокруг нее сгущается мгла.

Она смотрела на пляску теней, уверенная в том, что и дотторе видит то же, что видела она.

Да, и он все видел. Он попятился словно от нее.

Она услышала эхом отраженные слова Роберто Капо.

Беги!

И она побежала. Не переставая насмехаться над собой. Она как идиотка убегала от тени!

Нет, не от тени. От зловещего дотторе, от обретшего форму теней зла, крадущегося за ней по улицам Венеции. Венеции, пребывавшей в блаженном неведении.

Джордан выбежала на широкую площадь. Остановка вапоретто как раз перед ней. И люди. Целые семьи, группы туристов, деловые люди. Господи, она с трудом смогла отдышаться! Легкие горели, икры болели так, будто их искололи ножом. Еще немного, и сердце бы лопнуло.

И все из-за того, что человек в маске дотторе закурил сигарету!

Она испугалась просто туриста, любителя карнавала, одного из многих, кому пришелся по сердцу костюм средневекового доктора. Одного из многих любителей маскарада…

Теперь к ней вернулась способность мыслить рационально. Тяжело дыша, она встала в очередь на вапоретто. Все, кто находился там, выглядели абсолютно нормально. Никто ничего не боялся. Люди разговаривали. Женщина, извинившись перед Джордан, обошла ее, присоединившись к своим знакомым. Джордан вдруг поняла, что, вместо того чтобы встать в конец очереди, зашла в самую гущу толпы.

Может, страх рождает страх? Может, все — игра ее больного воображения? Что на самом деле она видела?

Мужчину в костюме дотторе, зажигавшего сигарету.

Но как насчет Роберто Капо, предупредившего ее криком? Полицейского, кричавшего ей, чтобы она бежала прочь?

Прибыл катер, и она зашла на борт, с запозданием вспомнив, что не взяла билет и не знает, куда он идет.

К счастью, народу было много. Никто не попросил ее показать билет. После того как вапоретто сделал первую остановку, Джордан на ломаном итальянском спросила, идет ли корабль до площади Св. Марка.

— Да, да, — ответили ей. — До «Даниэль». Джордан поблагодарила пассажира. Судно часто останавливалось, люди заходили и выходили, и Джордан поймала себя на том, что больше не доверяет собственным ощущениям. Право, не повредилась ли она рассудком, в самом деле? Она словно смотрела на совесть сделанный фильм ужасов. Пока фильм идет, ты леденеешь от страха. По вот пленка закончилась, включили свет, и запах воздушной кукурузы и звуки человеческой речи прогоняют страх. Ей так понравилось сравнение, что она мысленно ухватилась за него, стараясь припомнить ощущения досконально. Возможно, они помогут ей не соскользнуть окончательно в бездну безумия.

Но она видела Роберто Капо, и он велел ей бежать! Вапоретто наконец причалил у отеля. Джордан направилась к входу, но посреди улицы вдруг остановилась. Столько людей! И, кажется, все отлично себя чувствуют. Неужели во всем городе ее одну заботил тот факт, что в канале выловили отрезанную голову?

Джордан попросила ключи, но, не дойдя до лестницы, заметила Рагнора. Он сидел в холле и читал газету. Перед ним стояла пустая чашечка из-под кофе. По-видимому, он здесь уже довольно давно.

Он увидел ее, сложил газету, нахмурился и встал. Когда она подошла к нему, он без предисловий спросил:

— Где вы, черт возьми, пропадаете?

Джордан приподняла бровь.

— Не ваше дело.

Ваш кузен вне себя от волнения. Джордан почувствовала укол совести.

— Они спали, когда я уходила.

— Я волновался.

— Сожалею. Но вас я тоже не видела. — Джордан почувствовала, что краснеет. Горячая волна накрыла ее лишь оттого, что он был рядом. Для нее он ни на йоту не утратил своей привлекательности, хотя никаких тайн в физическом смысле после вчерашней ночи между ними не осталось. По сути, та ночь близости еще сильнее привязала ее к нему.

Но она никого не нанимала себе в телохранители, и, как бы ей ни нравилось находиться рядом с ним, оставалось еще немало других тайн, которые требовали разгадки. Она не хотела, чтобы он знал о полицейском участке, где она побывала. Не хотела она делиться с ним и только что испытанным ужасом, чувствуя себя мотыльком, летящим на огонь. Огонь искушал без меры, но в отличие от мотылька она знала, что пламя грозит опалить ей крылья.

— Вы ужинали?

— Мне надо навестить Джареда и Синди.

— Они поужинали и пошли спать.

— Уже? И вы утверждаете, что они за меня волнуются?

— Я сказал Синди, что, если вы не появитесь в ближайшее время, я сам пойду вас искать. Но все же позвоните им в номер. Ей будет приятно узнать, что вы вернулись.

Джордан последовала его совету. Синди взяла трубку. Голос у нее казался усталым.

— Что-то не так?

— Не знаю. Может, грипп. Я спала все утро, а сейчас снова чувствую себя разбитой. Но ты, как ты могла! Мы смертельно за тебя боялись!

— Я гуляла. Вспомни, Венеция — безопасный город. А полицейские носят оружие.

— Венеция безопасный город, и все же… — Синди осеклась. — Я не знаю. Мне просто отчего-то страшно, когда я не знаю, где ты.

— Со мной все в порядке.

— Отлично. Идешь куда-нибудь ужинать с Рагнором?

— Не знаю. Наверно.

— Ну, хорошего вам вечера. И, пожалуйста, не срывайся с места завтра, не сообщив, куда идешь. Хорошо?

Джордан так и подмывало сказать, что ей уже больше двадцати одного года, что она жила самостоятельно в Чарлстоне, что она знает итальянский пусть и не слишком хорошо, но вполне достаточно, чтобы сориентироваться на местности, но искренне озабоченную Синди не хотелось обижать.

— Синди, мне не нравится твое состояние. Может, тебе следует показаться врачу?

— Я так и сделаю, если не начну чувствовать себя лучше. Впрочем, я не могу сказать, что больна, только странное изнеможение.

— И все же лучше проконсультироваться с врачом, — настаивала Джордан.

Синди пообещала внять совету и попросила не вешать трубку: Джаред собирался ей что-то сказать.

Синди вздохнула, вновь взяв трубку:

— Он говорит, чтобы ты была осторожнее с Рагнором. Не доверяй ему и не пускай его к себе в номер.

Джордан не стала говорить ей, что предупреждение несколько запоздало.

— Я собираюсь поужинать с ним, и все, — ответила Джордан. Она не солгала. Как она могла спорить с Джаредом, если и сама точно не знала, что чувствует в отношении своего нового знакомого?

— Поужинать, — повторила Синди и перешла на шепот: — Что до меня, то я думаю, что лучшей пары тебе в мире не найти!

— Спасибо. Ладно, ложись спать.

Повесив трубку, Джордан вернулась к Рагнору. Он снова принялся за чтение газеты.

— Все в порядке. Они легли спать.

— Итак, вы не против поужинать.

— Не против. Дайте мне минутку, я хочу подняться к себе в номер.

Он слегка нахмурился, не вполне одобряя ее намерение. Сложив газету, он встал, собираясь пойти вместе с ней.

— Я сейчас спущусь, — опередила его действия Джордан и поспешила к лестнице, словно боялась, что он ее остановит.

Джордан чуть не бегом влетела в номер. Быстро проверила, нет ли для нее сообщений. От полицейского из Нового Орлеана пришло еще одно письмо. Написанное просто, кратко и по сути.

«Пожалуйста, звоните мне в любое время».

Джордан хотела позвонить немедленно, но решила, что не стоит задерживаться. Завтра около полудня она позвонит. В Штатах, конечно, будет еще очень рано, но ведь он сам просил звонить в любое время.

К тому же в полдень по тем или иным причинам все, кого она знала, обычно спят.

Джордан быстро умылась, переодела жакет и открыла дверь. Рагнор ждал ее в коридоре.

— Я уже начал волноваться. Джордан раздраженно вздохнула.

— Почему все здесь постоянно за меня волнуются?

— Я уже говорил. Вы можете натворить бед. Он молчал по дороге в ресторан, расположенный всего в сотне шагов от отеля. В небольшом зале оказалось много людей, на улице тоже.

Джордан чувствовала себя в полной безопасности. Они заказали вина и обменялись шутками с официантом, который, кажется, хорошо знаком с Рагнором. Затем заказали поесть. Когда принесли вино вместе с антипасто, Рагнор вытащил газету из кармана синего замшевого пиджака. Он развернул ее, разгладил и показал на рисунок.

— Узнаете этого человека?

Джордан во все глаза смотрела на изображение. Заголовки ничего ей не говорили, она смогла разобрать лишь слово «смерть».

— Я никогда не видела этого человека. Почему вы спросили?

— Рисунок сделан специалистами в полиции. Так мог выглядеть мужчина, чью отрезанную голову нашли в канале. Джордан вгляделась в рисунок пристальнее.

— Нет, я никогда его не видела, — медленно покачала она головой. — Я уверена, что никогда.

— Они полагают, что он славянин.

— Я его не знаю. А вы?

Рагнор покачал головой. Джордан почему-то была абсолютно уверена в том, что он говорит правду.

— Нет, — ответил он.

— Как вы думаете, за что его убили?

— Я не знаю.

В его искренности сейчас она засомневалась. Но тут Рагнор наклонился к ней и взял за руку.

Не ходите в город одна.

— Одну минуту. Вы пытаетесь мне сказать…

— Я говорю, чтобы вы не ходили одна.

— Вы никогда ничего не объясняете.

— Я не могу объяснить.

— Почему? У вас что, обет молчания?

— Что-то в этом роде.

— Вы говорите загадками.

— Давайте побеседуем о чем-нибудь другом.

— Хорошо, давайте поговорим о вас.

— Нет, о вас.

Принесли спагетти. Джордан попробовала. Блюдо оказалось на редкость вкусным. Рагнор знал Венецию и знал, в какой ресторан следует ходить.

Джордан пригубила вино, не сводя глаз со своего спутника.

— Я — открытая книга. Живу в Чарлстоне. Родилась в Чарлстоне. Мы с Джаредом росли с моей бабушкой, мы ее звали «баба Джей». У нас обоих ее глаза. Я маленького роста, Джаред — высокий. Он начал встречаться с Синди еще в школе. Они обожают друг друга.

— Вы рассказываете о Джареде и Синди. А как насчет вас?

— Ну что же. Из Чарлстона я уехала в Браун учиться в университете, где специализировалась в английском и сравнительной лингвистике. Время от времени я пишу статьи, но в основном — обзоры и рецензии на различные книги: художественные и нехудожественные. Я работаю на синдикат, и за последние годы неплохо смогла продвинуться. Зарабатываю прилично.

— А с личной жизнью как?

Джордан глотнула еще вина.

— Я уже рассказывала. Была помолвлена с копом по имени Стивен, которого убили. Я уверена, что вы в курсе подробностей — именно из-за них все полагают, будто я свихнулась на балу у графини, приняв шоу за реальность.

— А после его смерти?

— Я работала, И сейчас работаю. Вы не хотите спросить меня о моей личной жизни до Стивена? У меня был парень по имени Захар на первом курсе колледжа. Душка с красивыми волосами. Потом — Джимми Адар. Он мечтал уехать в Монтану и жить в глуши — без людей. Вернуться в прошлое. Поселиться в вагончике без электричества и изучать волков.

Вы имеете что-то против волков?

— Нет. Я бы хотела как-нибудь его навестить. Но жить там я просто не хотела. Я, знаете ли, люблю иногда ходить в кино. Ну а потом появился Стивен. Дальше вы все уже знаете.

— Он был само совершенство.

— Вам бы следовало сказать, что вы сожалеете или что-то в этом роде.

Рагнор лишь пожал плечами.

— Итак, вы пребывали в глубоком трауре. Верно?

— Конечно.

— Я польщен.

— Спасибо, — как бы невзначай бросила Джордан. — Итак, теперь давайте поговорим о вас.

— Рагнор. Вулфсон.

— Это ваше настоящее имя?

— Да, мое настоящее имя.

Принесли главное блюдо. Они заулыбались, перебросившись репликами с официантом. Дождались его ухода.

— И вы из Норвегии.

— Да, оттуда родом.

И вы много путешествуете.

— Достаточно много.

— Род занятий?

— В разнос время занимался разными вещами. Но в основном тратил семенные деньги. Расставался с антиквариатом.

— И изучал языки. Вы, должно быть, очень способный.

— Такой, как все. Путешествую, слушаю. И никуда не тороплюсь, — печально добавил он. — Чем дольше вы живете в определенном месте, тем лучше можно выучить язык. Время помогает.

— Как я поняла, вы встречались с графиней раньше.

— Мне не очень хочется углубляться в эту тему.

— Но вы считаете ее источником зла? упорствовала, насмешливо выгнув бровь, Джордан.

— Я знаю, что она несет зло, — уточнил Рагнор.

— Вы считаете графиню виновной в смерти того человека, не так ли?

— У меня нет доказательств.

— Вам следовало бы сообщить в полицию.

— В самом деле? Вы полагаете, ее арестуют лишь потому, что я думаю, будто она причастна к его смерти?

Джордан пожала плечами.

— Ваш визит в полицию мог бы помочь. Тогда они и ко мне отнеслись бы более серьезно. Хотя, должна сказать, Роберто Капо… — Джордан осеклась.

— Что Роберто Капо? — ухватился за ее слова Рагнор.

— Он не считает меня сумасшедшей. Вам бы надо сказать ему, что вы по этому поводу думаете. Наверное, ваши слова имели бы значение. Возможно, они бы внимательнее присмотрелись к деятельности графини.

— Ничего бы не изменилось.

— Почему?

— Поверьте мне, она умеет прятать концы в воду. И вновь к ним подошел официант. Пора заказывать кофе и десерт. Оба решили обойтись лишь кофе. И только тогда Джордан вспомнила, о чем хотела спросить Рагнора.

— Никаких вестей от Тифф?

Он весь насторожился.

— Нет.

— Разве вам не тревожно?

— Что с того? — устало ответил он вопросом на вопрос.

— Надо бы нам дать знать о том, что Тифф пропала.

— Я думаю, полиция уже занимается ее делом.

— Что заставляет вас так думать? Рагнор не торопился с ответом.

— Я навел справки.

— Вот как?

— Послушайте, я сделаю все, чтобы завтра местонахождение Тифф стало известно, идет?

Джордан благодарно кивнула. Официант принес чек, Рагнор расплатился, и они вышли из ресторана. Теперь на улице попадалось меньше людей, но рядом с Рагнором Джордан чувствовала себя в безопасности. Ни теней, ни зловещего шепота.

— Вы в самом деле настояли на том, чтобы они занялись Тифф? — спросила она.

—Да.

В отеле он проводил ее до номера, вошел следом и проделал все то же, что и накануне. Джордан наблюдала за ним.

— Вы еще больший неврастеник, чем я.

— Я вам сказал, что волнуюсь за вас.

Она молча встретила его взгляд, затем тихо спросила:

— Вы остаетесь?

— Да, — так же тихо ответил он. Джордан заперла дверь. Еще минута, и она была в его объятиях. Потом, глубокой ночью, несколькими часами позже, она повернулась к нему лицом и снова задала тот же вопрос:

— Кто вы на самом деле?

Он не отвечал, гладя ее по волосам.

— Я сказал вам правду. Я из Норвегии. Я жил по всему миру. И меня зовут Рагнор Вулфсон. — Он привлек ее к себе и притворился спящим.

Но она знала, что он не спит.

Джордан слегка отстранилась. В комнате было очень темно, но она могла различить черты его лица.

Она легонько провела пальцем по овалу его лица, подумав о том, какие правильные у него черты. Он невероятно хороший любовник, он ей нравился, если не сказать больше, ей нравилось находиться с ним.

Ей нравились его прикосновения… Она никогда не чувствовала того, что чувствовала с ним.

Если не считать…

— Ладно, — очень тихо спросила она, — кто ты?

— Человек, — пробормотал он. — Человек.

Он лежал не шевелясь.

Да, подумала она, он по-прежнему не спит. Она хотела бы знать о нем больше.