1

…Кто- то тряс Дэвида за плечо, настойчиво возвращая к реальности. Он не хотел пробуждаться: знал, что ничего хорошего его не ждет. Завшивленная камера, ноющие почки, ужасающая головная боль… Нет, лучше уж беспамятство, чем все это.

И тем не менее на каком-то уровне он понимая, что следует проснуться. Словно актер, целиком отдавшийся игре, но все-таки знающий, каким будет следующий поворот сюжета. Должно произойти какое-то чудо. Ну ладно. Дэвид открыл глаза. Никого. Пустая вонючая камера в глубине бездонной утробы Большой городской тюрьмы Лачжер-тауна. Тускло светит ночник над дверью.

А где же чудо? Должно ведь что-то случиться. Он был в этом уверен, хотя и затруднился бы объяснить, на чем основана его уверенность. Но, может быть, чудо уже произошло, только вот он его не замечает? Что-то странное творилось с его зрением: он видел лишь то, что находилось прямо перед ним. Все остальное расплывалось, пропадало в каких-то дырах. И появлялось вновь, стоило сосредоточить на упущенном взгляд. Вещь как будто быстренько выныривала из небытия, демонстрируя смотрящему свою реальность и абсолютную надежность.

То же самое происходило с ощущениями. Дэвид вдруг вспомнил, что у него должна болеть голова и ныть почки. Да, и еще пара ребер сломана. Лучше бы он об этом не вспоминал. Сразу все заболело. Он хотел было бессильно опуститься на койку (а что еще прикажете делать человеку, находящемуся в столь плачевном состоянии?), когда опять вспомнил о чуде. Боль исчезла, как только он перестал думать о ней.

Он не знал или не помнил, что именно представляет собой чудо, но был уверен, что узнает его, как только увидит. Может, стоит поискать под койкой? Не исключено, что она туда спряталась. Она. Значит, чудо женского пола. Кошка? Сказочная фея? Меланта из Зергала? Нет, все не то…

Под койкой никого не обнаружилось. Только вонь и сырость. Может быть, в дальнем темном углу, выпадающем пока из его восприятия?… Нет, он понял, что так ничего не выйдет. Сначала он должен вспомнить, что это за чудо, и только потом Дэвид его увидит. Тупо обшаривать камеру можно до бесконечности. Под койкой были земляные ходы, ведущие в подземелья гномов. Может быть, там он встретит своих друзей, Мелимона и Фили… но чуда он там не найдет, это точно.

Воспоминание о чуде казалось таким же близким,, как знакомое, но забытое слово, которое вертится на языке - и никак не приходит на ум. Все усилия, все напряженные попытки вспомнить только отдаляют его, делают еще более призрачным и неуловимым. Дэвид испытал настоящее мучение от попыток найти - уже не в окружающем мире, а в своем разуме - образ, который приняло чудо. Оно… она постоянно ускользала. Нежная и хрупкая,«как… бабочка? Как ребенок?…

Так, уже теплее. «Ребенок» и «она». Выходит, это

маленькая девочка? Он уже почти вспомнил… почти

нашел ее - синеглазую Алису, явившуюся спасти его…

И тут Дэвид Брендом проснулся во второй раз.

Он лежал на широкой, мягкой кровати, нежась под теплым одеялом. Накрахмаленная простыня, почти хрустящая наволочка… Запах свежего, чистого белья. В комнате утренний полумрак, окно открыто, и, заставляя трепетать тяжелые шторы, в комнату струится ветерок с запахом росы, трав и облаков…

Это не его комната. Это спальня его невесты, Идэль-лигейсан-Саутит-Кион. Дэвид повернул голову». Рядом никого нет, на постели - след ее тела. Значит, принцесса уже встала…

«А вот интересно, - пришла мысль, - я заключенный, которому приснилось, что он стал волшебником, или волшебник, которому приснилось, что он заключенный?…»

Дэвид выбрал второй вариант - поскольку этот вариант нравился землянину намного больше первого. Посмотрел по сторонам. Окружающая действительность не возражала. Стены не таяли и не торопились исчезать. Мир казался достаточно устойчивым, чтобы ему можно было поверить. И Дэвид поверил.

Тем не менее у него возникло-чувство, что он пропустил что-то важное. Или забыл. По мере того как сон отступал, чувство становилось слабее. Дэвид все еще был дезориентирован и, чтобы привести мысли в порядок, стал вспоминать, кто он и что здесь делает.

Он и вправду когда-то сидел в тюрьме. Во сне он вернулся на шесть лет назад, в камеру, куда его посадили за несколько нелестных слов, публично сказанных в адрес Роберта Каннинхейма, Правителя Мира. Дэвида ждал скорый суд и ссылка на Остров Грядущего Мира, когда судьба послала ему Лайлу кен Апрей - одиннадцатилетнюю графиню из замка Тинуэт. Лайла происходила не просто из другого мира - а из мира, расположенном в ином потоке миров. На Земле T-1158A, родной планете Дэвида Брендома, она очутилась потому, что искала своего пропавшего отца, могущественного чародея Ролега кен Апрея, пропавшего без вести несколько лет тому назад. В мире, где родилась Лайла, волшебство было обычным явлением, ему никто не удивлялся. Позже Дэвид узнал, что магия пропитывает все миры, в том числе и его собственный. Искусство волшебства - всего лишь способ управлять энергиями, и в некоторых мирах в силу разных причин и условий она принимает особые, уникальные формы, которые остаются действенны только в границах данного мира Такой аномальной формой волшебства, с точки зрения обитателей родного мира Лайлы, была вся земная наука.

Однако существовали не только уникальные формы магии, действующие лишь при соблюдении строго определенных условий, но и универсальные, работающие практически во всех мирах Сущего. Именно эти универсальные типы волшебства и изучались в Нимриане и Хеллаэне - двойной метрополии, откуда происходила Лайла кен Апрей.

Юная колдунья вытащила Дэвида из тюрьмы, а позже он познакомился с ее двоюродным братом, графом Лэйкилом. И даже сумел напроситься к нему в ученики.

Следующие два года Дэвид провел в Нимриане, в замке Тинуэт. Там его научили не только составлять заклинания, но и худо-бедно управляться с холодным оружием.

Позже он захотел вернуться на Землю, чтобы свергнуть бесчеловечный политический режим, установленный Правителем. Дэвида беспокоила судьба родной планеты, но именно с его желанием вмешаться в жизнь своего родного мира была связана их первая (и единственная) ссора с Лэйкилом. Граф был против возвращения ученика на родину, однако Дэвид настаивал, и Лэйкил отпустил его. На Земле Дэвид провел всего лишь несколько часов. На него было совершено магическое нападение, столь быстрое и мощное, что он даже не успел разглядеть напавшего. Нападение предпринял его учитель, решительно не желавший, чтобы Дэвид узнал, кто именно помог Роберту Каннинхейму создать на Земле XXI века мировое тоталитарное государство. Но все это Дэвид узнает позже, а тогда - он просто очнулся в незнакомом месте, толком не понимая, что именно произошло…

Как оказалось, он попал в мир, равноудаленный и от нимриано-хеллаэнского потока, и от потока миров, образуемого Террой, оригинальной Землей. Дэвид познакомился с компанией наемников - людей и гномов - и даже вступил в их маленький отряд в качестве боевого чародея. Они два раза подряд кардинально изменили политическую ситуацию в тамошнем королевстве: в первый раз - помогли королю захватить взбунтовавшегося герцога, а потом, разобравшись на чьей стороне правда, освободили герцога и сделали его королем.

Дэвид знал, что те, кто способен создавать волшебные дороги, иногда путешествуют по вселенной в поисках Тальдеаров, Истинных Драгоценностей - камней, имеющих особую ценность для магов. Будучи лицом, весьма приближенным к новому королю, Дэвид установил слежку за всеми ювелирами столицы. Он ждал больше года и мог бы бесплодно прождать еще тысячу лет, но ему повезло; в Лаугатан, столицу Гоим-Гозара, прибыла ледяная колдунья Алиана.

Алиана была Обладающей Силой - одним из тех непостижимых существ, что перешагнули пределы как человеческой, так и божественной природы. Можно сказать и так, что в каком-то смысле Обладающие являлись новой разновидностью богов, сильно потеснившей богов более древних, бездеятельных и пассивных. В отличие от них, Обладающие могущественны, как боги, и деятельны, как люди. Совершенные маги, способные создавать новое из ничего, в масштабах вселенной являлись творческой силой, вернее, великим множеством Сил, противостоящим энтропии. Они игнорировали все законы» которые на родине Дэвида считались фундаментальными - вроде закона сохранения энергии - поскольку в качестве чистых Сил сами были принципами, формирующими вселенную, а в качестве существ, наделенных личностью и самосознанием, являлись теми, кто способен самостоятельно выбирать образ собственного бытия. Они были законами, которые определяют сами себя.

По необъяснимому капризу Алиана пошла навстречу обратившемуся к ней человеку и не только вернула его из Хешота на Землю, но и согласилась помочь уничтожить Роберта Каннинхейма. По подозрениям Дэвида, Роберт был могущественным черным магом - однако, Правитель Мира оказался всего лишь марионеткой, которую дергал за ниточки учитель Дэвида, граф Лэйкил кен Апрей. Когда это обнаружилось, Алиана и Лэйкил вступили в магический поединок - они были знакомы друг с другом и раньше, и отношения у них сложились не самым лучшим образом. Хотя Алиана была еще довольно юной и неопытной Обладающей, ей удалось победить графа… удалось бы, если бы на поле боя не появилась союзница Лэйкила, Леди Марионель, Говорящая-с-Мертвыми - еще одна Обладающая Силой. Марионель пленила Алиану и увлекла ее, а с ней и Дэвида в Долины Теней - те сумрачные пространства Сущего, куда после смерти стекаются души умерших, чтобы, очистившись от воспоминаний, через некоторое время вернуться к жизни посредством нового рождения в каком-либо из миров. Марионель и Лэйкил рассказали пленникам о том, что подлинным тираном, захватившим родину Дэвида, был дядя Лэйкила, граф Ролег. На Остров Грядущего Мира людей отправляли для того, чтобы, выжимая энергию из их душ, наполнить Котел - исполинское хранилище силы. Используя энергию Котла, Ролег вызвал в Сущее Детей Смерти - кошмарных и вечно алчных обитателей Пределов, жаждущих поглотить все живое. Ролег соединил себя с одним из них, перейдя в качественно новое состояние. Он стал Обладающим Силой, но Сила его проистекала из Пределов, Царства вечной смерти за границами обитаемой вселенной. Однако Ролег так и не успел воспользоваться приобретенным могуществом. Обитатели Пределов и прежде неоднократно пытались вторгнуться в Сущее, однако в Сущем имелись силы, готовые и способные дать им отпор. На Остров Грядущего Мира во главе своей свиты прибыл Король Мертвых - один из самых могущественных Лордов, из числа тех, что стремятся поддерживать равновесие в шести Царствах. Несмотря на то, что Сила Короля Мертвых была сродни той, что питала Детей Смерти, он не стремился к тотальному уничтожению всего и вся: ведь если все живое исчезнет, оно перестанет рождаться, а перестав рождаться, оно перестанет и умирать. Последнее означает, что мертвые перестанут приходить в Долины Теней, и Король Мертвых, хозяин Долин, утратит часть своей власти. Король Мертвых не желал этого, он был подобен пастуху, стригущему свое стадо, но и охраняющему его от волков. Он изгнал Детей Смерти и пленил Ролега, заточив его в Долинах. Пожалев кузину, Лэйкил не стал рассказывать Лайле, в кого превратился ее отец, сообщил лишь, что тот пропал без вести. Это и побудило девочку через несколько лет Начать собственные поиски. Вместе с тем Лэйкил и Марионель надеялись еще вернуть Ролега в прежнее состояние, для чего подвергали его невыносимым пыткам, дабы заставить отказаться от приобретем ной Силы. Однако все их попытки оказались тщетны. В конце концов пленник вырвался из заточения. Алиана, Марионель и Лэйкил - а с ними и Дэвид, не столько участвовавший в событиях, сколько наблюдавший за ними, пытались остановить Ролега, но потерпели поражение и остались в живых лишь благодаря новому вмешательству хозяина Долин. На этот раз Король Мертвых не пощадил Ролега.

После того как все закончилось, Дэвид мог остаться на Земле и зажить приятной, прямо-таки сказочной жизнью: будучи единственным магом в этом мире, он мог бы делать все, что ему вздумается, достигнуть любого положения, обрести абсолютную власть или просто предаться всем мыслимым и немыслимым наслаждениям. Однако вместо этого он лредпочел вернуться в Нимриан, осознавая, что жизнь, которая ему предстоит, не будет ни приятной, ни легкой, ни безопасной. Хотя фокусы, которым его обучили, и могли поразить воображение обычного человека, сам Дэвид, сравнивая свои способности со способностями настоящих колдунов из нимриано-хеллаэнской метрополии, прекрасно осознавал, что еще почти ничего не умеет. Он хотел большего.

Чтобы хоть как-то заработать себе на жизнь, он нанялся в охрану караванов, курсирующих между Нимрианом и Хеллаэном. По меркам метрополии это был весьма устаревший способ транспортировки товаров, однако мелкие торговцы, желавшие сохранить самостоятельность, предпочитали использовать именно его. Конечно, проще всего телепортировать грузы, но крупные нимриано-хеллаэнские компании стремились удерживать цены на магическую транспортировку товаров не ниже определенного уровня, и для этого использовали все возможности, чтобы выдавливать из этой сферы деятельности отдельных энтузиастов, которые могли бы помешать установленной гармонии. Рынок был давно поделен, и посторонние, не обладавшие достаточной агрессией и силой, чтобы завоевать себе место под солнцем, изгонялись или подминались теми, кто уже успел здесь утвердиться. Крупные компании могли позволить себе содержать специалистов, искажавших магические пути, по которым переправлялся груз мелких предпринимателей - телепортируемые товары последних нередко пропадали «по дороге». Поэтому тем, кто еще только начинал дело, приходилось пользоваться более примитивными способами передвижения: поклажа грузилась на здоровенных ящеров, которые затем пару недель брели по пустыне, связующей между собой Хеллаэн и Нимриан. Охранникам платили мало, да и маги, нанимавшиеся для охраны, как правило, были весьма невысокого уровня.

Дэвид несколько раз ходил через пустыню и, хотя ему приходилось сталкиваться с различными обитателями Диких Пустошей, в целом все проходило довольно мирно. Так было, пока он не начал работать на главу артели мелких торговцев, некоего Джейназа из Шегга. Джейназ занимался транспортировкой уже довольно давно, располагал большим караваном и мог себе позволить содержать не самую плохую (сравнительно с иными караванщиками) команду боевых магов. Несмотря на все это, вызывал некоторое удивление тот факт, что, незадолго до того, как к Джейназу нанялся Дэвид, на него же стал работать один хеллаэнский аристократ по имени Мерклон кен Хезг. Ходили смутные слухи о каких-то неприятностях, подвигших Мерклона к такой жизни, - как выяснилось позже, он сам же эти слухи и распустил. И оказался намного более сильным магом, чем можно было ожидать. Мерклон знал, что в центре пустыни, под землей, живет один из древних демонов - или, точнее, один из мелких божков - которым поклонялись существа, населявшие Пустоши до того, как Хеллаэн поглотил этот мир. Кьютский божок, посаженный на голодный паек, большую часть времени спал, но иногда пробуждался и заманивал к себе в логово какой-нибудь караван. Он выжимал энергию из колдунов, сопровождавших караван, и таким образом восполнял недостаток собственных сил.

Мерклон сделал все для того, чтобы караван Джейназа попал в ловушку. В то время пока охрана сдерживала натиск многочисленных существ, внезапно атаковавших их в пещерах, Мерклон напал на кьютского божка и вскоре одержал верх в ожесточенном магическом поединке. Правда, это стоило жизни всем его спутникам, но Мерклона это обстоятельство ничуть не смутило - главное, он получил то, что хотел: магическое сердце хозяина Пустошей. Мерклон уже торжествовал победу, когда Дэвид - последний из оставшихся в живых - сильно испортил ему праздник, воткнув в спину заколдованный меч. Возможно, это был не очень-то благородный поступок, но в честном бою у Дэвида против Мерклона не было абсолютно никаких шансов… а отомстить за друзей хотелось.

Дэвид забрал сердце демона, имевшее вид драгоценного камня, и даже сумел выбраться из Диких Пустошей. Сначала он хотел использовать сердце сам, но быстро понял, что не способен совладать с его силой. Поэтому Дэвид его просто продал - к своему удивлению, по весьма высокой цене.

Так у него появились деньги на обучение. Дэвид немедленно отправился в Академию Волшебства - пожалуй, самую престижную и известную школу магии в Нимриане. Поскольку Академия занималась подготовкой высокопрофессиональных «классических магов», многие аристократы, предпочитавшие рассматривать волшебство не как науку, а как искусство, относились к Академии с демонстративным пренебрежением - что, как ни парадоксально, ничуть не мешало им там учиться или отправлять в Академию своих детей. «Классическая магия» предлагала магам не только методики и знания, но и определенную идейную базу, своего рода парадигму, суть которой состояла в том, что все явления и процессы во вселенной (в том числе и относящиеся к внутреннему миру человека) можно описать на языке формул. Старая нимриано-хеллаэнская аристократия, для которой волшебство было прежде всего уделом избранных («избранными», конечно же, были сами аристократы), таинством и реализацией личностного творческого потенциала, была ничуть не против воспользоваться достижениями «классиков» - но сам подход, благодаря которому стали возможны все эти достижения, она глубоко презирала.

В Академии Дэвид познакомился со многими интересными людьми и - в конце первого курса - всерьез влюбился. Тому обстоятельству, что его любовь - принцесса из какого-то сателлитного мира, он не придал особого значения. Впрочем, в Нимриане статус Идэль был ненамного выше его собственного. В Академии обучалось не так уж мало людей, занимавших достаточно высокое положение в своих мирах (только очень богатые семьи в сателлитах могли оплатить обучение в метрополии), но кем все они были у себя на родине, здесь мало кого волновало.

Еще до того, как сойтись с Дэвидом, Идэль, красивая и независимая, привлекла к себе внимание Кантора кен Рейза, самодовольного сынка одного из хеллаэнских аристократов. Отношения у Кантора и Идэль не сложились, она бросила кен Рейза, чем жестоко уязвила его самолюбие. Кантор затаил обиду и позже пытался отыграться на новом любовнике Идэль - Дэвиде Брендоме. Он был уверен, что Дэвид станет легкой жертвой, на недооценил противника. Состоялась дуэль. Понимая, что ему нечего терять, Дэвид, в плане магии бывший на порядок слабее Кантора, сделал ставку на скорость и на собственный клинок, которым он однажды уже убил одного аристократа. С помощью волшебного меча ему удалось проломить охранные чары Кантора и жестоко проучить самоуверенного кен Рейза.

Начался второй курс обучения, но закончить его ни Идэль, ни Дэвид так и не успели. Из Кильбрена, родного мира Идэль, пришло известие о том, что был убит прадедушка Идэль - приор, верховный правитель. Идэль сочла, что обязана вернуться, и Дэвид отправился следом за ней. Четыре основных кильбре-нийских клана высокорожденных вкупе с младшими домами формировали различные партии, готовясь вступить в ожесточенную борьбу за освободившееся места Верховный правитель также являлся высшим посвященным Рунного Круга, иначе называемого Кильбренийским Источником, - магической системы, способной передавать солидный объем энергии своим адептам в любую точку внутри нимриано-хеллаэнского потока миров. Идэль прошла инициацию и получила доступ к своей семейной силе; она стала собирать дворян и нанимать чародеев для своей собственной свиты. В преддверии грядущей гражданской войны она полагала крайне необходимым располагать собственной гвардией, составленной из молодых честолюбивых воинов-магов. Вскоре, однако, стало ясно, что иметь дело им предстоит не только с другими высокорожденными, но и с внешней силой, стремившейся захватить Кильбренийский Источник. В тайном убежище Севегала, внучатого дядюшки Идэль, принцесса обнаружила информацию о Причащенных - существах, мысливших себя в качестве частиц единого организма и стремившихся вызвать этот организм в мир в полной мере, возродить его из праха, в который Древний некогда был повержен одним из Обладающих Силой.

Позже Идэль имела длинный разговор с Вомфадом, военным министром Кильбрена, в ходе которого узнала, что именно Причащенные стояли за убийством приора и исчезновением Севегала. Еще позже, однако, лидер другой партии, Кетрав, привел не менее убедительные основания в пользу иной версии событий: по его словам, убийство приора организовал сам Вомфад, стремившийся к верховной власти. Идэль не знала, кому верить и на чьей стороне теперь быть, а Дэвид, даже не подозревавший, какие мучительные сомнения переживает его возлюбленная, не нашел лучшего времени для того, чтобы сделать ей предложение руки и сердца. Это привело внутренний мир Идэль в полный хаос. Она хотели чтобы Дэвид уехал из ее мира: любовь делала ее уязвимой, открытой, а сейчас, в преддверии внутренней войны между семьями высокорожденных, Идэль не могла позволить себе быть слабой. Дэвид уезжать отказался, и тогда принцесса, чувствуя себя бессильной прогнать его, решила одним махом разрубить клубок всех своих сомнений и страхов. Она привела Дэвида в Старый дворец, где находился Рунный Круг, и вынудила пройти посвящение так, как проходили его все высокорожденные. Дэвид, который не являлся потомком Гельмора кен Саутита, родоначальника всех кильбренийских семей, должен был погибнуть. Но он не погиб. Предположительно причина заключалась в том, что чувства, движения души, являются частью огромного спектра энергий, которым располагает всякий человек, а энергии Идэль и Дэвида переплелись столь тесно, что Источник принял их как одно существо. Источник не уничтожил Дэвида, но совершенно изменил его, сделав способным пользоваться теми силами, которыми Рунный Круг одарял каждого из своих адептов. Фактически Дэвид был рожден заново, его гэемон полностью переменился. Но главное - с точки зрения самого землянина - состояло в том, что Идэль наконец выбросила из головы глупые мысли избавиться от него, дабы уберечь от неприятностей, и приняла все как есть. Она согласилась выйти за него замуж.

Это случилось вчера.

С тех пор, как пришло письмо, вызвавшее принцессу в Кильбрен, они спали порознь, но вчера Идэль находилась в таком внутреннем смятении, что Дэвид просто не мог оставить ее одну. Да и не хотел этого. Они заснули, тесно прижавшись друг к другу, как засыпали в студенческой гостинице в Нимрнане, в безвременье настоящего, когда не было ни условностей прошлого, ни страха перед будущим… только они двое - и больше никого.

Дэвид сладко вытянулся на огромной кровати. Теперь все будет хорошо. Он был в этом уверен.

Раздался осторожный стук в дверь. Двумя секундами позже ручка повернулась и в спальню вошла Лисс, собственная атта принцессы. Дэвиду стало интересно, как она воспримет его присутствие: будет удивлена? смущена? Но к виду обнаженного мужчины, вольготно развалившегося на кровати принцессы, Лисс осталась совершенно равнодушна.

- Доброе утро, -произнесла она, слегка наклонив голову. Должно быть, это означало поклон. - Госпожа просила разбудить вас.

- Где она?

- Ждет вас у себя в кабинете.

Лисс ушла, а Дэвид быстро оделся, посетил ванную, перекинулся несколькими репликами с гвардейцами, охранявшими особняк Идэль, и прошел в кабинет.

Там, как обычно, царил деловой беспорядок. Столы завалены книгами, свитками, папками, какими-то листками и кристаллами… Идэль сидела в кресле и внимательно изучала огромную старую книгу.

- Иди сюда, - сказала она, заметив его появление.

Как обычно, забыла поздороваться. - Садись.

Чтобы освободить место напротив, Дэвиду пришлось переложить кипу книг, которая там лежала, на пол.

- Вот, - Идэль протянула ему лист бумаги, сложенный несколько раз. - Выбирай.

Дэвид стал разворачивать бумагу… Ого! Лист оказался довольно большим. Он полностью был исчеркан какими-то квадратиками, цифрами и именами. Все имена связывались между собой прямыми линиями… Нет, не везде прямыми. Были и прерывистые.

«И что все это значит?» - подумал Дэвид.

- Что выбирать? - спросил он.

Взгляд у Идэль сделался недовольным. Как будто он ляпнул какую-то глупость.

- Как это «что»? - раздраженно бросила принцесса. - Своего предка, конечно.

Дэвид посмотрел в верхнюю часть рисунка. Все линии, в конечном итоге, сводились к одному, особо крупному квадратику, в котором стояло имя «Гельмор кен Саутит». Чуть ниже - даты рождения, коронации и смерти.

Что- то начало проясняться. Это генеалогическое древо высокорожденных. Опустив взгляд в нижнюю часть листа, Дэвид некоторое время искал там имя Идэль. Нашел не сразу.

Он сложил рисунок вдвое и посмотрел на принцессу.

- Какого еще предка? Мы ведь вчера выяснили,

что дело вовсе не в этом. Ты сама мне рассказывала о каком-то философе, который придумал, как обмануть Источник и об этих… - Он на несколько секунд задумался. Имен вспомнить так и не удалось. - Ну, про этих ваших Ромео и Джульетту. Или ты все-таки думаешь, что дело в крови?… Нет, конечно, можно в принципе допустить, что кто-то из ваших посетил мой мир и является моим отдаленным предком, но… Но по-моему, эта вероятность настолько исчезающе мала, что даже не стоит принимать ее во внимание. Брось, дело не в этом.

- Ты что, идиот? - тихо спросила Идэль. - Ты вообще слушал, что я вчера тебе рассказывала или нет? Или ты еще не успел проснуться? Ну так просыпайся и начинай наконец думать головой…

- А в чем дело? - обиделся Дэвид. С его точки зрения, Идэль совершенно не следовало так с ним разговаривать. Хорошее, просто замечательное настроение было с утра - и вот на тебе, она умудрилась его испортить.

- Ты совсем не помнишь, что я рассказывала про Октольда и Нимру?

- О! Точно. Я никак не мог вспомнить, как их звали.

- А ты помнишь, что началось после того, как было объявлено, что Нимра - самая обычная девушка, да еще и атта - прошла Круг?

Дэвид почесал затылок. Да, что-то такое там было…

- Но ведь в конце концов все устаканилось.

- Только потому, что другие не прошли. И все уверились в том, что в Нимре тоже течет кровь Гельмора. Теоретически она может течь в любом кильбренийце. Но если мы завтра объявим, что ты, пришелец из другого потока миров, прошел Круг, твой хладный труп - и мой, кстати, тоже - образуется тут еще раньше, чем мы определимся с датой свадьбы. Человек, который прошел посвящение, не являясь при этом потомком Гельмора, ставит под удар всю систему. Я не хочу, чтобы Вомфад - или главы кланов на экстренном совещании - решили устранить нас как угрозу потенциальному благополучию всех высокорожденных. Так что перестань молоть чепуху и выбирай себе предка. Дэвид перевел взгляд на генеалогическое древо. В словах Идэль был резон, но…

- А если кто-нибудь захочет проверить? Отправится в мой мир, изучит информационные поля…

- Надеюсь, ты никому здесь не говорил, из какого именно ты мира? - спросила Идэль. - Нет? Вот и не говори. А на все вопросы отвечай уклончиво и прозрачно намекай при этом, что не станешь ничего сообщать о родном мире, поскольку тебя беспокоит безопасность друзей и родных. Они это проглотят. Использовать дорогих человеку людей для шантажа - вполне в духе нашей семьи. Так что и необходимая осторожность в связи с этим вполне понятна.

- Ну хорошо… - Дэвид развернул лист. - А кого выбирать-то? Честно говоря, я теряюсь… Может, назваться внебрачным сыном Джейбрина? Или, если я стану твоим внучатым дядюшкой это осложнит наш брак?…

- Нет, ты точно кретин. Назваться сыном приора, лигейсаном с преимущественным правом претендовать на приорат? Учитывая, что у нас сейчас творится? Да, так ты легко обеспечишь себе интересную и насыщенную жизнь. Жаль только, что недолгую…

- Хм. Пожалуй, я погорячился. Тогда кого выбрать в предки?

- Не знаю, - Идэль опять уткнулась в книгу - Сама над этим уже час думаю…

Дэвид задумчиво стал разглядывать генеалогическое древо. Какая разница, кого выбрать? Все равно он понятия не имел, чем занимались все эти люди и какую память о себе оставили… Огромное множество имен н дат решительно ничего ему не говорила Тевеид, Сьетсар. Ессераг, Фольерк…

Затем…

Что- то изменилось. Имена не были незнакомыми. Ок вдруг понял, что знает про этих людей если не все, то очень многое…

Фольерк был соперником Асгана, сына Кион. После того, как верховная жрица Ерри ушла из большой политики, претором - то есть предводителем, главой клана - стал ее сын. Фольерк возглавлял другую партию внутри клана: возвышение жрицы им не слишком-то нравилось и прошло уже достаточно много времени, чтобы все забыли о том, что именно она спасла всех от тирании Меддиля. Позже Асган стал приором, а Фольерк утверждал, что этот пост несовместим с ролью главы клана. К новой системе управления перешли не так давно, и многие законы еще только обкатывались, поэтому претензии Фольерка вызвали определенный резонанс. Его поддержали те, кто хотел свалить Асгана: приор, оторванный от собственного клана, утратил бы всякую опору. Асган проигнорировал претензии кузена. Во время покушения, жертвой которого должен был стать приор, погиб его старший сын Моллион. И вот здесь богиня продемонстрировала свое могущество: пожалуй, это единственный случай за всю историю, когда удалось вернуть к жизни высокорожденного; Кион, избранница богини, воскресила своего внука. Но это, конечно, уже не могло остановить внутриклановой войны. Раздорами воспользовался секонд Урейнг, дабы…

Дэвид остановил поток мыслей и попытался вспомнить, откуда ему все это известно. Каждое имя, к которому он приглядывался, в какой-то момент вдруг оживало и начинало рассказывать ему свою историю. Какие-то рассказы были совсем маленькими, другие - большими, в них появлялись новые имена, и они тоже имели свою историю… Откуда он все это знает? Ах, да. Он ведь позаимствовал память у двоих людей из этого мира: один из них был лакеем, а второй - смотрителем архивов. Уж конечно, архивариус должен быть хорошо осведомлен относительно местной истории… Дэвид стал изучать рисунок более внимательно. Самые разнообразные сведения так и посыпались на него. От обилия информации начала пухнуть голова. Но он все равно не мог выбрать.

Разглядывая генеалогическое древо, он заметил одно имя… Первая часть имени ему ничего не сказала, но вот вторая - удивила, и сильно.

Джорейна кен Апрей. Кен Апрей - нимриано-хеллаэнская семья, и с этой семьей Дэвид был знаком очень близко… Откуда-то из глубин памяти всплыло еще одно воспоминание, принадлежавшее уже не слуге и не архивариусу, а ему самому. Когда он только познакомил Лайлу и Идэль, Лайла сказала нечто странное: в Кильбрене, мол, живут их родственники. Теперь становилось ясным, каких именно родственников она имела в виду.

Со времен Джорейны прошло три тысячи лет - срок, который перестает казаться большим, если принять во внимание, что жизнь как хеллаэнских аристократов, так и кильбренийских высокорожденных, может запросто перешагнуть за тысячелетний рубеж.

Из памяти архивариуса относительно Джорейны удалось выцедить следующую информацию:

Джорейна, еще довольно юная и любопытная особа, путешествуя по мирам, встретила юношу - кильбренийского графа Страйбнара, принадлежавшего к одной из младших семей высокорожденных. Это была слабая и небогатая ветвь, зависимая от более сильного клана Но Джорейну не интересовала власть - она просто влюбилась в молодого и симпатичного графа. Замуж за него она так и не вышла, однако прожила в Кильбрене более десяти лет и даже родила сына. Со временем, однако, такая жизнь ей наскучила и она стала пропадать в своих путешествиях - чем дальше, тем чаще и дольше. Архивариусу Лижану было неизвестно, как в итоге сложилась судьба Джорейны - соответственно, это осталось неизвестным и для Дэвида Брендома. Сын Джорейны, Ниртог воспитывался в Кильбрене своим отцом. У него оказался весьма сильный магический Дар - что совсем неудивительно, учитывая, кровь каких двух семей в нем соединилась. Хотя и Джорейна, и Страйбнар тяготели к светлому волшебству (Свет, Жизнь) и к природной магии (Огонь, Вода, Земля, Воздух и прочие нейтральные стихни), Ниртог, уже с юности, увлекся темной стороной искусства. Он стал одним из самых могущественных чернокнижников, когда-либо появлявшихся в Кильбрене. Он не стремился быть лидером, но ему пришлось им стать, когда Сьетсар активно занялся укреплением королевской власти. Прошло не так много времени с тех пор, как закончилась Катастрофа, и кильбреннйцы, в период хаоса вынужденно превратившиеся в кочевников, опять вернулись в города. Многое знания о предшествующей эпохе были утрачены, элита перемешалась с простолюдинами, и не всегда удавалось разобраться, кто именно из вождей драчливых полудиких племен ведет свое происхождение от Гельмора кен Саутита, а кто - нет. Волшебство в установлении истины помочь не могло, поскольку информационные поля мира во время Катастрофы подверглись такой же деформации, как и все остальное. Проверить это можно было только одним способом, и множество людей погибло, не сумев совладать с энергиями восстановленного Круга. Поскольку испытать удачу мог любой желающий, в скором времени возникла новая элита, довольно разношерстная по своему составу. Из этой среды был выдвинут Тевеид - вождь одного из самых крупных племен, один из тех немногих, что были способны представить убедительный список предков, восходивших к власть имущим до Катастрофы. Тевеид вел свою родословную сразу и от Чандайна, и от Бирайте - лидеров двух партий, чья долгая вражда прекратилась лишь с появлением кен Церультов и последовавшими тяжелыми временами. Выбранный королем, Тевеид, конечно, стремился как можно больше возвысить и укрепить свою власть. На место феодалов, происходивших от племенных вождей и доказавших свою «голубую кровь» испытанием в Круге, со временем должны были стать доверенными лицами короля. Сын Тевеида, Сьетсар, продолжил эту политику, прибегая к насильственным мерам значительно чаще отца: его власть уже бьща достаточно крепкой, чтобы он мог себе это позволить. Кильбрен вступил в период внутренних войн. Новый Айтэль, королевство Сьетсара, быстро рос, покоряя одну провинцию за другой. Формального признания власти короля было уже недостаточно, он требовал службы - которую желали нести далеко не все потомки независимых клановых вождей. Если Тевеид действовал не спеша и предпочитал добиваться своих целей мирными путями, то репрессивные методы Сьетсара уже в скором времени породили множество недовольных. Часть знати бежала из растущего Айтэля, другие - те, до кого еще не дотянулась карающая десница королевской власти, - заключали союзы, намереваясь силой отстаивать свои права. Их всех и возглавил чернокнижник Ниртог. На западе он создал свое собственное королевство С'Арагбан, и успешно противостоял всем попыткам Сьетсара покорить эту область. В конце концов, беглецы были оставлены в покое на какое-то время. Ниртогу наследовал его правнук, Луреген. Он был убит Меддилем, а королевство С’Арагбан превращено в герцогство. Меддиль не успел уничтожить всех потомков Ниртога - его самого свергла Кион. Так образовался клан Ниртог, включавший в себя великое множество младших семей - потомков всех тех, кто некогда последовал за молодым чернокнижником. Много лег спустя, при герцоге Рисмайне, с'арагбанцы попытались вернуть себе независимость. Восстание подавили, основная линия наследования была практически истреблена и власть в клане перешла к боковой ветви.

Для того чтобы обозначить принадлежность к какой-либо семье внутри клана, в Кильбрене использовали слово «ита», ставя его перед именем того» к кому восходила данная ветвь. Ита - буквально значит «ребенок», «потомок». К примеру, выражение «ита-Берайни» обозначало всех потомков Берайни, а «ита-Риттайн» именовались все, происходившие от первой жены Джейбрина. В свою очередь выражение «ита-Джейбрин» обозначало бы всех потомков Джейбрина как от его первой жены, так и от второй.

Обе ветви клана Ниртог - и та, которую лишили власти, и та, которую власть обрела, восходили к Томьеру - внучатому племяннику второго и последнего с'арагбанского короля Лурегэна. Первая линия шла от сына Томьера, Ларгата. Ларгат правил С’Арагбаном почти тысячу лет и приобрел огромное влияние в стране. Его сыну Ромольду не хватило лишь полшага для того, чтобы получить приорат - Ромольд был убит, а его наследник Рисмайн обвинил в смерти отца приора и объявил о выходе С'Арагбанского герцогства из состава Айтэля. Результатом этого стала война, смерть самого Рисмайна и переход власти в клане к другой ветви потомков Томьера, происходивших от его дочери Мейгры. Именно тогда Хаграйд, и поныне являющийся главой клана, получил свою власть. Между тем, потомки Ларгата не были истреблены полностью. Помимо сына Ромольда, у Ларгата была дочь Жерейн. При уничтожении партии сепаратистов, возглавляемых Рисмайном, практически все наследники Жерейн, примкнувшие к восставшим, также были истреблены - но не все. Хотя ита-Мейгра вместе со своим лидером Хаграйдом безраздельно властвовали над С'Арагбаном, ита-Жерейн со временем смогли подняться из пыли. Конечно, Хаграйд прилагал все усилия для того, чтобы не дать им возвыситься. Периодическое появление трупов и бесследные исчезновения людей как с одной, так и с другой стороны не были редкостью.

Новое возвышение ита-Жерейн связано с именем Джейбрина, который, сам являясь праправнуком Хаграйда, был весьма озабочен претензиями своего прапрадедушки на верховную власть. Руководствуясь принципом «разделяй и властвуй», Джейбрин способствовал потомкам Жерейн в возвращении некоторой части их земель и всячески оберегал их от произвола главы клана. Хаграйду, конечно, все это не нравилось, но ничего поделать он не мог. Джейбрин не хотел его падения, но не желал и чрезмерного усиления главы клана Ниртог. Пока Хаграйд был занят неурядицами в своем собственном клане, Джейбрин мог не опасаться того, что его претензии на приорат станут чрезмерно серьезными.

Любопытно во всем этом, что мать Идэль, Налли, происходила как раз из семьи ита-Жерейн. По существу, этот союз гарантировал второй семье с'арагбанского клана определенную неприкосновенность, что, в условиях усиливающегося давления со стороны Хаграйда, было совсем не лишним.

Дэвид потряс головой. Надо перестать увлекаться деталями и сосредоточиться на главном. Таких историй из генеалогического древа память архивариуса Лижана могла извлечь еще очень, очень много.

- На мой взгляд, - сообщила Идэль, - есть два варианта. Либо приписать тебя к одной из боковых ветвей клана Кион. С таким расчетом, чтобы земли того, кому ты наследуешь, были включены в мои владения или во владения Фольгорма. Это будет проще всего. Ты сразу получишь свою территорию…

- А она мне нужна?

- Конечно, нужна. Ты же высокорожденный. У меня большое герцогство и чуточку земли выделить своему супругу будет нетрудно, тем более, что эта земля никуда от меня не уйдет. - Идэль усмехнулась.

- А второй вариант?

- Забудь. Давай сначала рассмотрим первый. Мне кажется, так будет лучше всего.

- Лучше? Ну, если не считать того, что я получаюсь этаким жиголо.-

- Об этом стоило думать тогда, когда ты делал предложение принцессе, - назидательно сообщила Идэль. - А теперь поздно.

- Почему поздно?

- Потому что я уже согласилась. Попробуй только пойти на попятный -Она погрозила Дэвиду кулаком.

Землянин рассмеялся.

- И все-таки, - сказал он чуть позже, - я бы хотел узнать второй вариант.

Идэль вздохнула и несколько секунд рассматривала его, колеблясь - говорить или нет? Она не сомневалась, что второй вариант понравится Дэвиду гораздо больше. Но этот вариант не нравился ей.

- Либо можем выбрать в качестве твоего предка кого-нибудь из другого клана.

«Потрясающе, - подумал'Дэвид. - Либо наш клан, либо любой из трех оставшихся. Ну просто поразительное богатство выбора…»

- А с какой целью? - спросил он.

«Он все еще не понимает…» - тоскливо подумала Идэль. Ей не хотелось ничего объяснять. Вместе с тем она чувствовала, что должна это сделать. Она сама поставила условие, при котором станет рассматривать Дэвида как равного игрока на поле. Как ни странно, Дэвид сумел это условие выполнить. Он выжил в Рунном Круге и действительно стал равен любому из высокорожденных. О временах, когда она давала ему дозированную информацию и просто использовала его как самого доверенного из своих людей, теперь следовало забыть. Он изменился, стал кем-то большим, чем был. Не просто ее помощником, а самостоятельной единицей на поле внутрисемейных интриг. И этого теперь уже никак не изменить.

- Появление нового высокорожденного, - начала Идэль, ощущая себя при этом так, как будто ей приходилось не говорить, а ворочать камни, - это целое событие. Тем более - того, кто в ближайшее время должен будет стать мужем самой первой по статусу наследницы Джейбрина. Многие люди проявят к тебе интерес. Если ты будешь объявлен как наследник кого-то из другого дома, гарантирую - этот дом приложит все усилия для того, чтобы включить тебя в свою партию.

- Как способ влияния на тебя? Идэль кивнула:

- Совершенно верно.

- Ну, а нам-то зачем это нужно?… - Дэвид поднял руку. - Нет, подожди, попробую сам догадаться. Влияние - это всегда двухсторонняя штука, верно? Меня будут рассматривать как способ повлиять на тебя и на твою партию, но ведь и для ита-Риттайн я могу быть таким рычагом влияния на тот клан.

- Я сильно сомневаюсь, что ты сможешь повлиять на какую-то партию в ближайшие десять… а скорее всего, и сто лет, - Идэль улыбнулась.

- Кто знает.

- Конечно, все возможно, но будем реалистами. Ты по натуре не интриган и не лидер.

- Зато я могу быть шпионом.

Идэль кивнула.

- Я не надеюсь таким образом получить какие-то сверхважные секреты, но, по крайней мере, мы будем в курсе, что они замышляют.

- Ну что ж, - сказал Дэвид. - Эта идея выглядит намного лучше, чем первое предложение.

«Как я и думала…» - вздохнула Идэль. Она уже пожалела, что вообще упомянула о втором варианте.

- Теперь нужно определиться с семьей, - жизнерадостно сказал Дэвид. - Какие варианты? Может, заодно обрисуешь текущую расстановку сил? Раньше ты мне почти ничего не рассказывала, приходилось все выяснять какими-то окольными путями…

- Подробности потом. Сейчас мы решаем другой вопрос.

- Тогда тебе придется решать его самой. А я просто соглашусь с твоим мнением. - Он постарался, чтобы в голосе не было и тени упрека. Затевать очередной бессмысленный спор Дэвиду совершенно не хотелось. Он и вправду был готов согласиться с ее решением. Но при этом ему все-таки хотелось бы понимать логику происходящего.

- Ну хорошо, - сдалась Идэль. - У нас четыре явные партии, которые группируются вокруг четырех лидеров, намеренных выставить свои кандидатуры на пост приора. Это Ксейдзан, Кетрав, Шераган и Хаграйд.

- Но ведь…

- Да, Шерагана с нами больше нет. Но это не станет концом партии, которая формировалась вокруг него. Полагаю, теперь нас возглавит Вомфад.

- Хм. Учитывая то немногое, что ты мне рассказывала, Вомфад подходит на роль лидера куда больше, чем Шераган.

Идэль скривилась. Она ничего не говорила Дэвиду о разговоре с Кетравом. Но слишком уж многое указывало на то, что Кетрав не лгал, утверждая, что Вомфад с самого начала намеревался использовать Шерагана как подставное лицо.

- Значит, четыре возможных кандидата, - произнес Дэвид, блуждая взглядом по генеалогическому древу. - И двое из них - из дома Кион… А почему Аминор никого не выставляют?

- Они слишком слабы. После Селазара всегда играли вторую скрипку. Вопрос лишь в том, при ком они будут играть вторую скрипку на этот раз.

- А есть сомнения?

- Конечно, - Идэль усмехнулась. - Вдруг они все-таки обиделись на ту мою старую выходку.

Дэвид усмехнулся в ответ, покачал головой, но ничего не сказал. Радовало лишь то, что Эркат, несостоявшийся жених Идэль, вряд ли имел хоть сколько-нибудь значимое влияние в клане. Он был еще очень молод, и - если впечатление Дэвида, видевшего Эрката только один раз, во время доклада об исчезновении Сенегала, верно - этот юноша не отличался твердостью характера. С другой стороны, история с пажем могла огорчить его дедушку Самилера, главу клана.

- Может, мне стоит поискать предка среди аминорцев? - предложил Дэвид. - Если они в сомнениях, чью сторону выбрать, это может стать аргументом в пользу вашей партии.

- Нет, - покачала головой Идэль. - Вряд ли. Вообще отвлекись от мыслей на что-то повлиять. Это тебе не по плечу Во всяком случае, в ближайшие годы. Лучше гарантированно решить скромную задачу, чем замахнуться на что-то значительное и не преуспеть.

- Ну хорошо. Тогда скажи мне сама, информация о ком нам наиболее необходима? Об ита-Берайни?

- Да, но в их число тебе входить точно не следует. Они ведь все потомки Джейбрина. Если ты будешь претендовать на титул лигейсан, это вызовет огромные проблемы. Я ведь уже говорила. В этом случае будет организована очень тщательная проверка, кто ты и откуда. А нам это совсем не нужно.

- Ну хорошо. Вычитаем Кион и Аминор. Остаются два дома. Какой посоветуешь?

Идэль набрала воздуха в грудь. Выдохнула и решительно сказала:

- Гэал. Хаграйду вряд ли что-то светит. Его обошел Джейбрин и обходили раньше. Нет, он в этой гонке последний, на кого бы я поставила. А вот на Гэал опираются сразу двое: Ксейдзан и Кетрав. Поэтому иметь там своего человека вдвое важнее, чем где-либо еще

- Ну, Гэал так Гэал, - Дэвид пожал плечами. - Кстати, а разве то, что двое используют один и тот же дом в качестве опоры, не делает их партии слабее? Это похоже на внутренний конфликт.

- Будет здорово, если так. Но пока Ксейдзан и Кетрав - союзники. Да, сейчас, до выборов, оба ведут деятельность по привлечению сторонников. Но когда соберется сенат, думаю, они договорятся. Если лидировать будет кто-то другой - договорятся точно. Для них обоих, безусловно, лучше, если приорат получит один из них, чем Вомфад или Хаграйд.

- То есть в итоге эти две партии будут поддерживать кого-то одного?

- Да, скорее всего. Я думаю, сейчас они просто пытаются выяснить, кто лучший.

Дэвид посмотрел на рисунок. Лидер ита-Берайни приходился главе Гэал праправнуком… Кетраву было больше восьмидесяти лет, Ксейдзану - восемьсот. Но имел ли в данном случае возраст какое-то значение? Даже при таких длинных сроках жизни, восьмидесяти лет вполне достаточно для достижения зрелости.

Зрелости Дара, способностей, политической карьеры…

- Здесь много имен, - сказал Дэвид, не отрывая глаз от древа.

- На самом деле, не так уж много, - закрыв свою здоровенную книжку, Идэль встала и подошла к Дэвиду сзади. Книгу она положила на стол - Дэвид, скосив глаза, прочел название: «Дом Кион: младшие семьи. Полный список членов дома с перечнем их владений. Значит, она все-таки надеялась, что он согласится на безопасный вариант. Надеялась в этой здоровенной книге отыскать хоть что-то, что помогло бы ей убедить Дэвида его принять…

- Мы сразу исключаем всех, кто старше Ксейдзана, - сказала Идэль, отсекая пальцем верхнюю часть клана Гэал. - Потом мы исключаем засохшую ветвь ита-Энрас. Из этой ветви были Дейна и Джаран. Учитывая историю внутренней борьбы в клане, Ксейдзан, скорее всего, сам тебя убьет, если ты заявишь себя наследником той, более старшей, ветви. Младшая ветвь, ита-Нилайн, нам тоже не нужна. Она имеет мало влияния и вряд ли причастна к принятию каких-то значимых внутриклановых решений.

- Но тогда остается только сам Ксейдзан и его потомки.

- Верно. Теперь исключаем всех живых. И всех женщин. Мужчина может погулять на стороне, но женщине приходится еще и рожать, а в историю о том, что Берайни или Сигейза «забыли» свое дитя в каком-то далеком мире, вряд ли кто-то поверит. Не было в их жизни таких обстоятельств, которые могли бы вынудить их сделать нечто подобное.

Дэвид задумался. Идэль права: имен не так уж много, если исключить всех лишних.

- Таким образом, остаются трое: Нидкольм, Хэбиар и Бралтар, - констатировал землянин. - Мне кажется, нужно выбрать либо Нидкольма, либо его сына. Как раз то, что надо: близкие отношения и с кланом Гзал, и с семьей Берайни.

- В этом есть резон, но Нидкольм был старшим сыном Ксейдзана. Кто-то может решить, что ты рассчитываешь в перспективе занять место главы клана.

- А я правда могу на такое рассчитывать? Теоретически?

- Сложно сказать. - Идэль покачала головой. - Если тебя признают… если наберешь вес в семье… все возможно. Но конкретно в твоем случае, даже если будут выполнены все эти условия, я сильно сомневаюсь, что произойдет нечто подобное. Пусть даже через сто лет.

- Почему? Ты в меня не веришь?

- Ты слишком добрый.

- Неправда, я злой, - насупившись, хриплым голосом старого гремлина произнес Дэвид.

Пользуясь тем. что руки Дэвида заняты большим листом бумаги, Идэль снисходительно взъерошила волосы своему жениху.

- Значит. Хэбиар? - уже нормальным тоном сказал Дэвид. Помолчав, он добавил:

- Я смотрю, он был женат на твоей внучатой тетке из клана Ниртог. И она все еще жива. Это не вызовет осложнений?

- Какого рода?

- Ну, ей может не понравиться мысль о том, что ее покойный муж гулял где-то на стороне. Или у вас относятся к таким вещам спокойно?

- По-разному. Честно говоря, я не знаю, как отреагирует Рия. Я с ней не знакома.

- У них и сын есть, Тахимейд. Как он отнесется к появлению «братика»?

- Запомни, - строго сказала Идэль. - Ты будешь ему не «братиком», а внучатым племянником в черт знает каком поколении.

- Ах, да. Кстати, а в каком году поженились Рия и Хэбиар?

- Не знаю. Надо будет это выяснить. Кажется, не так уж давно. По меркам нашей семьи, конечно.

- Ну, тогда все в порядке, - произнес Дэвид. - Вряд ли Рию так расстроит мысль о том, что ее любимый муженек имел дело с кем-то до того, как взял ее в жены. Если цифры не врут, к этому моменту ему уже стукнуло пятьсот лет, и ей примерно столько же. Хм, правда в этом случае я все равно получаюсь самым старшим в клане - если, конечно, учитывать не возраст, а линию наследования… Хотя нет, старшими будут ита-Берайни.

- Подожди-ка… - Идэль наклонилась и начала что-то разглядывать на генеалогическом древе.

- Что?

- А ведь действительно, они совсем старички. И вдруг собрались пожениться,

- Любви все возрасты покорны, - философски заметил Дэвид.

- Ручаюсь, любовью тут и не пахло… Не все же у нас такие дуры, как я.

- Ну-ну-ну. По-моему, это самое разумное решение в твоей жнзни.

- «Самое разумное»? - В голосе Идэль появились опасные нотки. - Не зли меня.

- Ладно, не буду, - улыбнулся Дэвид. - Значит, ты думаешь, это был брак по расчету?

- Уверена. Посмотри - Тахимейд родился через несколько лет после несостоявшегося бунта Берайни и Нидкольма. Вероятно, брак заключили незадолго до всех этих событий.

- Какая связь между браком и бунтом?

- Прямая. - Идэль выпрямилась и ткнула пальцем в квадратик с именем Ксейдзана. - Рия - старшая из ита-Жерейн. Ксейдзан женил на ней своего сына для того, чтобы получить поддержку от ита-Жерейн во время предстоящего мятежа.

У Дэвида возникло чувство, что тут что-то не сходится. Пытаясь проанализировать природу этого чувства, он вскоре понял, что его причина кроется в украденной памяти.

Архивариус Лижан не знал точную дату брака Хзбиара из клана Гэал и Рии из клана Ниртог, но помнил, что тот состоялся уже после расправы над Берайни и ее отцом.

- Ммм, - сказал Дэвид. - Я вспомнил. Читал в

одной книге. Они поженились после бунта. Точно. -

Он сделал вид, будто мучительно пытается что-то

вспомнить. - Не помню, как называлась эта книга, но…

Под взглядом Идэль он осекся.

- Никогда не пытайся врать, - сказала она. - Особенно мне. Ты делаешь это так неумело, что мне становится стыдно за тебя.

- Да? - Дэвид сделал задумчивое лицо. - Надо потренироваться вечером перед зеркалом…

- Откуда ты знаешь про Хэбиара и Рию?

Он попытался уйти от ответа, но Идэль была неумолима. Тут Дэвид понял, что посвящение в Источнике имеет и свои неприятные стороны. Конечно, он врал неумело, но дело было не только в качестве вранья. Они чувствовали друг друга. Он просто не мог ей солгать при всем желании. Они были открыты друг другу, как две половинки одного целого, лишь иллюзорно разделенные каким-то расстоянием.

«И станут двое одной плотью, - подумал Дэвид. - М-да. а ведь старик Павел знал, о чем говорил…»

- Что это? - спросила Идэль. Дэвид и не заметил, как пробормотал цитату вслух.

- А?… Так. Не обращай внимания… Вспомнилось высказывание младшего ученика одного знаменитого волшебника, жившего в моем мире пару тысяч лет тому назад.

- Я думала, в твоем мире магии нет, - удивилась Идэль. - Ты ведь сам мне это говорил.

- Да, но…

- Постой. - Она нахмурилась. - Не пытайся сбить меня с толку. Про твою Землю поговорим в другой раз. А пока я хочу услышать ответ на свой вопрос.

- Какой еще вопрос?

- Хватит вилять. Про Хэбиара и Рию. Откуда ты про них узнал?

- Ну хорошо, хорошо… - сдался Дэвид. - Помнишь архивариуса, память которого я исследовал на предмет, подменял ли он какие-нибудь документы в архиве? Ну, когда ты послала нас с Миреком найти сведения о Шерагане?…

- Помню. И?

- Я скачал у него часть воспоминаний… Нет, - поспешно заверил он Идэль, увидев, как изменилось ее лицо. - С ним ничего не случилось. Просто копию сделал. Чтобы на книжки время не тратить. Теперь у меня в подсознании лежит здоровенный пакет информации. Оттуда иногда что-то всплывает на поверхность. Вот и сейчас…

Идэль покачала головой. Он чувствовал, что она рассержена, но пытается держать себя в руках. История с архивариусом, когда он рассказал ее в первый раз, вызвала у принцессы бурю отрицательных эмоций,

- В общем, твоя версия не годится - поспешно добавил Дэвид, чтобы вернуть ее внимание к основной теме дня, - Брак был позже.

Идэль долго молчала, разглядывая генеалогическое древо. Дэвид ощущал, как раздражение медленно покидает принцессу,

- Если позже, - произнесла она, - значит, Ксейдзан не успокоился. Впрочем, это понятно. Хотел отомстить за внучку и сына… Свою дочь Альтану отдал за амйнорца Хенкарна… Да, он оперативно породнился со всеми кланами. Молодец.

- Если он собирался свалить Джейбрина, почему твой прадедушка смотрел на его деятельность сквозь пальцы?

- А он и не смотрел… - тихо сказала Идэль.

Дэвид, наверное, минуты три тупо пялился на генеалогическое древо, прежде чем до него начало доходить то, что Идэль разглядела значительно раньше.

Они - Ксейдзан и Джейбрин - действовали с поразительной синхронностью. Ксейдзан породнился с семьей ита-Жерейн из клана Ниртог - Джейбрин женит своего внука Глойда на Налли, принадлежащей к той же семье. Ксейдзан отдает Альтану за Хенкарна, сына главы клана Аминор, - Джейбрни пытается устроить брак Эрката, внука Самилера, с Идэль, С последним браком, правда, случилась натяжка, но сама попытка более чем прозрачна… Несмотря на то, что Идэль все испортила, один только намек на возможность такого союза должен был дать понять Ксейдзану, что за всеми его телодвижениями очень внимательно следят сверху.

- Не понимаю, почему вместо всех этих сложных игр Джейбрин просто расправился с ним, как с остальными своими врагами.

- Мне иногда такие вещи тоже кажутся странными, - ответила Идэль. - Но мы ведь не знаем всех обстоятельств и условий. К тому же нельзя ведь убить всех. По крайней мере, сразу. И потом, Ксейдзан всегда был очень осторожен.

- Но тогда… тогда получается, что он-таки переиграл Джейбрина и убийство приора, скорее всего, организовал тоже он.

Идэль задумчиво посмотрела на Дэвида, Он делал слишком поспешные выводы. Конечно, он не обладал той информацией, которую имела она. Она ничего не рассказывала ему ни о беседе с Вомфадом, ни о разговоре с Кетравом, ни о других, также весьма любопытных беседах, имевших место быть в Геильском дворце либо за его пределами, в частных владениях высокорожденных.

Теперь предстояло вводить его в курс дела, И побыстрее. Потому что в ином случае за обработку новичка возьмутся ее старшие родственники.

Они в любом случае возьмутся. Но так он будет играть в эту игру хотя бы не совсем вслепую…

«А я, - подумала Идэль, - Разве я могу сказать, что понимаю, что происходит? Кетрав был прав: мне известны какие-то кусочки информации, обрывки… Полной картины у меня нет… А есть ли она вообще у кого-то? Вполне возможно, что и нет… Но это не важно. В любом случае Дэвид должен узнать то, что знаю я. Так он хоть что-то поймет…

Она взяла со стола колокольчик и потрясла им. Звука Дэвид не услышал. Однако его новое восприятие, позволяющее видеть мир энергий без помощи Ока. подсказало, что на колокольчик наложено заклинание, переносящее звук куда-то поблизости, Идэль звонила, сидя в своем кабинете, а слуга слышали звон там, где они находились.

- Скажу, чтобы принесли завтрак, - объяснила Идэль свои действия. - Поедим, и поговорим. Есть кое-что, что тебе стоит узнать.