"Глубокое волшебство" - читать интересную книгу автора (Дуэйн Диана)

Глава десятая. ПЕСНЯ ПРАВДЫ

И Нита принялась рассказывать. Она говорила и видела по их лицам, насколько сумасшедшей должна звучать эта история, но было уже поздно. Остановиться она не могла.

Начала она с того самого дня, когда рука ее наткнулась на странную книгу, битком набитую непонятными волшебными символами и заклинаниями, и дошла до их первого с Китом испытания, до той ужасной ночи, когда в Манхэттене высвободились Силы Тьмы, грозившие превратить сначала город, а потом и весь мир в место, где царит лишь вечная ледяная ночь. Это неминуемо произошло бы, не сделай они с Китом того, что сделали. Она рассказала о Советниках и Верховных Волшебниках, хотя ни словом не упомянула о Томе и Карле. Она поведала им о мирах, где не было ничего, кроме ночи, и о пространствах жизни, где существовал только свет.

Ни разу родители не перебили ее, не произнесли ни слова.

Кит большей частью тоже молчал, разве что добавляя детали или дополняя рассказ Ниты, если она что-то упускала. Лицо отца снова посуровело. А мама пришла в неописуемый ужас, когда Нита стала рассказывать о дельфине, который ткнул ее в спину, и о китихе, которую они нашли на пляже, и поведали историю китихи и Моря. Немного, совсем немного рассказала Нита о Песне Двенадцати и о том, что им еще предстоит делать.

Потом, не зная, о чем еще говорить, она умолкла.

Мать и отец переглянулись.

Нашу дочь, говорили их взгляды, следует отправить в больницу. Она явно повредилась в уме.

Наконец мама обернулась к Ните. Отец еще на середине рассказа опустил глаза, сцепил руки и застыл. Но мама встревоженно потянулась к ней.

— Нита! — очень ласково и нежно сказала она, однако голос ее дрожал, как и руки отца, сложенные на коленях. — Ниточка, не стоит придумывать невесть что только ради того, чтобы мы не сердились на тебя.

Нита опешила.

— Ма, ты не веришь мне?

— Нита, — заговорил наконец отец. Взгляд его словно застыл. Голос осел и стал сиплым. — Дай нам прийти в себя. Разве можно поверить во все это безумие? Допускаю, что тебе удалось убедить в этом бреде Кита — Он умолк, будто силился найти хоть какое-то разумное объяснение всей этой истории. — Да, конечно, он же младше тебя…

Нита впервые за все это время взглянула на Кита, словно бы приросшего к стулу, и замерла. Его разъяренный вид напомнил ей недавний боевой клич кашалота.

— Я помогу вам поверить, — сказал Кит. Внезапно он, не меняя позы, чуть приподнялся над стулом. Через мгновение оказался еще выше, хотя на лице его не отразилось ни малейшего усилия, ни один мускул не дрогнул. И еще выше!.. Тут Нита увидела, что Кит сидит… над стулом! Он свободно парил в воздухе почти на два фута над полом.

— Вот так, — спокойно сказал Кит.

Сдерживая дыхание, Нита переводила взгляд с Кита на родителей и обратно.

Они не отрывали глаз от висящего в воздухе мальчика. Казалось, родители ожидают продолжения фокуса. Кит сверху глянул на Ниту и снова стал подниматься. Вот уж он на высоте шести футов над полом!

— Достаточно? — спросил он. Они не шелохнулись.

— Гарри… — выговорила наконец мама после паузы, которая, казалось, длилась вечно. Он молчал.

— Гарри, — повторила мама, — мне не хотелось бы верить в это, но вот…

Отец продолжал сидеть молча и неподвижно. Потом медленно стал приподнимать голову, устремляя глаза вверх, на Кита.

— Гипноз, — решительно определил он.

— Гипноз? — вскричал Кит. — Но когда же я загипнотизировал вас?

Отец не ответил.

— Я ничего не говорил, — горячился Кит, — не дотрагивался до вас, не делал никаких пассов, или что там еще бывает… Без всего этого? Ничего не скажешь, это была бы классная шутка! Вы лучше спросите друг у друга и выясните, что видели. Одно и то же или нет? Если нет, то я одного из вас загипнотизировал. Но если вы видели одно и то же…

Родители с некоторым усилием отвели глаза от Кита и теперь уставились друг на друга.

— Бетти… — начал было отец и умолк. Никто из них несколько секунд не произносил ни слова.

— Гарри, — наконец заговорила мама, — если я скажу, что видела… видела Кита… — Она сейчас была похожа на мышку, увидевшую над собой усатую кошачью морду. Ей надо было преодолеть страх, и Нита подумала, что смелость проявляется так по-разному и в таких неожиданных ситуациях. — Гарри, — уже твердо повторила мама, — я видела, что Кит не сидел на стуле, — Последние слова она проговорила быстро-быстро, и голос ее тут же осекся.

— Над стулом, — поправил отец.

И они снова уставились друг на друга.

— Теперь вы поняли? — спросил Кит.

Отец снова глянул на Ниту, потом на маму. Взгляд его заметался по комнате и окончательно остановился на Ките.

— Гипноз, — решительно заявил отец. — Других объяснений нет.

— Нет, они ЕСТЬ! — вскричала Нита. — Просто ты не хочешь их признавать! — Она размахивала руками, чуть ли не накидываясь на отца.

— Нита, — остановила ее мама.

— Извини, — притихла Нита. — Послушай, Кит… все надо делать не так. Нам нужно показать что-нибудь… впечатляющее. — Она поднялась. — Пошли на улицу. — Нита двинулась к двери. — Теперь моя очередь.

Она рывком открыла дверь и выбежала на улицу. Не оглядываясь, Нита неслась к дюнам, легко взбежала на песчаный холм, сбежала по склону к пляжу. Прислушалась. После долгой, как ей показалось, паузы позади зашуршали шаги. «У них шок», — подумала она. Чувства Ниты раздваивались. Ей было одновременно и жалко родителей, и досадно, что они не верят им с Китом. Если бы существовал какой-нибудь простой способ их убедить!.. Но простого пути не было. Она выбрала подходящее место и стала ждать, пока они подойдут.

Отец вскарабкался на дюну первым. Следом появилась мама. Они соскользнули к берегу по дальнему склону и в растерянности оглядывались, отыскивая Ниту. Кит появился последним и зачем-то так хлопнул в ладоши, что мама чуть не подпрыгнула от неожиданности. Отец недоуменно поглядел на Кита.

— Извините, — растерялся Кит, — но я хотел предупредить вас. — Он все еще висел в воздухе и теперь выглядел довольно нелепо.

— О Господи! — простонал отец и отвернулся. — Хорошо, хватит. Где Нита?

— Па, я здесь! — откликнулась Нита.

Она стояла на воде сразу за линией прибоя.

Отец обомлел. Он не отрываясь смотрел на Ниту.

На лице у мамы было то же самое выражение. Она подошла к отцу и прижалась к нему.

— Гарри! — Голос ее по-прежнему дрожал. — Кажется, у меня что-то с глазами… — Она прикрыла лицо ладонью и отвернулась.

— Ма, — закричала Нита, — обернись! Вы оба в прошлом месяце были у глазного врача, и с глазами у вас все в порядке. — Она подпрыгнула на воде несколько раз, а затем сделала несколько шагов в сторону горизонта, повернулась и пошла назад, к берегу. — Это вас убедило? Видите, я хожу по воде! Ну, что я вам говорила? Я Вол-шеб-ни-ца!

— Нита, — крикнул отец, — э-эээ… ходить по воде… э-эээ… вредно, простудишься, — неожиданно для себя закончил он.

— Я знаю, — послушно сказала она, — и не собираюсь делать это долго. Да и ноги устанут. — Нита мелкими шажками побежала к берегу, прыгнула на гребень последней волны и вылетела вместе с ней на берег. Она стояла в нескольких шагах от них и улыбалась.

Кит, так и не изменив позу и не разогнув ног, медленно опустился на землю рядом с ней и тут же распрямился.

— Что еще вам хотелось бы увидеть? — спросил он тоном заправского иллюзиониста.

Родители все так же ошеломленно переглядывались.

— Послушайте, Кит, Нита, — устало сказал отец, — не в том вопрос, чего бы нам еще хотелось увидеть. Вы можете, мы теперь верим, устроить все, что пожелаете… ума не приложу как, но признаю. Дело в другом. Этого не может быть! Ничего этого РЕАЛЬНО не существует!

— Хотите пари? — тихо произнес Кит. — Нита, нам придется действовать решительно.

— Кажется, ты прав. Ладно, давай посмотрим, что об этом сказано в Учебнике. Книгу, пожалуйста, — произнесла она в пространство, мысленно сотворив заклинание из шести слов. Послышался тихий хлопок, будто у кого-то слетела шляпа, и в протянутую ладонь Ниты упал волшебный Учебник. Мама буквально вытаращила глаза. А Нита спокойно раскрыла книгу и принялась ее листать. — Посмотрим, посмотрим…

— Перестаньте хлопать, летать и исчезать хотя бы на минуту и выслушайте меня, — внезапно рассердилась мама. — Нита, я хочу знать, откуда берется эта сила? Не заключили ли вы оба союз с…

Нита вспомнила о своей последней схватке с Одинокой Силой и расхохоталась.

— О-ох, ма! Кит и я как раз те, с кем Одинокая Сила захотела бы иметь дело в последнюю очередь!

Мама явно ничего не поняла.

— Ну, в общем… не важно, вы расскажете об этом в другой раз. Но, милая, почему? Почему?..

— Почему Волшебники? Или почему именно мы Волшебники? — Нита уже серьезно смотрела на мать. — Или же хочешь спросить, как это с нами произошло?

— Да, — неуверенно протянула мама. Теперь уже Нита и Кит переглянулись. Кит пожал плечами.

— Мы никогда не сумеем этого объяснить, — сказал он. Нита согласно кивнула.

— Остается только одно… — Нита задумалась.

— Показать им?..

Нита посмотрела на Кита. Непроизвольная улыбка тронула ее губы от радости, что они понимают друг друга с полуслова.

— Вспомни то место, где мы были полторы недели тому назад, — сказала она. — Ну, то, с большим обзором…

— Я возьму свою книгу, — решил Кит, — и веревку.

— Не забудь и осколок! — напомнила Нита, но Кит уже исчез с легким хлопком перегоревшей и мгновенно погасшей лампочки. Нита обернулась к родителям. — Кит отправился за подручными средствами, — пояснила она, — для протяженного волшебства нужны всякие вещи, ну, что-то вроде топлива для костра.

— Отлично, милая, — заметила мама, которая, кажется, раньше отца пришла в себя. — Но неужели ему непременно надо исчезать и появляться таким странным способом?

— Это быстрее, чем идти пешком, — пожала плечами Нита. — У нас слишком мало времени. Завтра утром мы снова должны уйти…

— Нита! — грозно оборвал ее отец. Она подошла к нему и обняла.

— Пожалуйста, па, — попросила она, — потерпи ни много. Мы после скажем тебе, зачем все это делаем Но сначала ты должен сам кое-что испытать. Ты ничего не поймешь, пока не почувствуешь. Может, ты и потом не поймешь… Тогда просто поверь мне!

Кит с тем же хлопком появился вновь, возник из воздуха, и мама снова подпрыгнула от неожиданности.

— Извините, миссис Каллахан, — вежливо улыбнулся Кит. — Это, наверное, и впрямь кажется странным. На самом деле все просто. Действует заклинание «Излучи-меня-Скотти». Именно им мы и воспользуемся сейчас. Но вовлечем в него еще кое-что, — Он кинул на песок свернутую веревку, кремниевый осколок от сломанного калькулятора и небольшой серый камешек. Затем углубился в свой Учебник.

Нита повертела в руках камень, который принес Кит.

— Отличная идея, — обрадовалась она. — Стенография, верно?

— Да, в его памяти сохранилось все, что мы делали в прошлый раз. Это облегчит нам работу. Хорошая вещь. Но на этот раз у нас на два оборота изменений больше, чем тогда. Найдешь необходимые числа?

— Хорошо, — деловито ответила Нита и принялась листать свою книгу, повернувшись так, чтобы отец и мать тоже могли все разглядеть. — Видишь, ма? А ты, папа? Это Учебник. В нем, как бы вам объяснить, инструкции для дальнейших действий.

— Я не могу ничего прочесть. — Отец недоуменно щурился на изящную вязь строк, написанных на волшебном Языке, — Это что, арабский?

— Нет, — терпеливо пояснила Нита, — это не земной язык. Или не совсем земной. Многие силы, с которыми мы работаем, не имеют имени ни на каком из языков Земли. В крайнем случае лишь очень приблизительные, не точные названия. Но вам это знать ни к чему.

— Непосвященных такое знание может прихлопнуть, — вставил Кит, который, присев на корточки, царапал что-то палочкой на песке. Он был весел и возбужден. — Мистер Каллахан, миссис Каллахан, прошу вас, не наступите на то, что я рисую, не то попадете в большую quot;беду. Миссис Каллахан, когда у вас день рождения?

— Двадцать восьмого апреля, — послушно ответила мама.

— Мистер Каллахан?

— Седьмого июля, — сказал отец Ниты.

— Нита, размер круга, пожалуйста.

— Сейчас, — Нита перелистала несколько страниц. — Поярче, — попросила она Учебник, и строки засияли в темноте, — Та-ак. Вот! Нас четверо… примерно кубический фут воздуха на каждый вздох… Поправка на волнение, скажем, тридцать вздохов в минуту. Умножим на четыре… — Она перевернула страницу. — Начали. — Страница засветилась белым пламенем, и Нита услышала, как за ее плечом ахнула мама. — Напечатай, — приказала она книге, — один, два, ноль, умноженное на четыре. — На странице замерцали цифры. — Прекрасно! Дальше: четыре, восемь, ноль, умноженное на двадцать… Отлично! Продолжай: девять, шесть, ноль, ноль, деленное на три… Великолепно! Кубические метры… м-ммм… Кит, как вычислить объем цилиндра?

— V равняется pi, умноженное на r в квадрате и на высоту.

— Ну, вот. Как это я делала раньше? — Нита прикусила губу, задумавшись, — Ага! — Она снова углубилась в книгу. — Печатай: три точки, один, четыре, один, семь, умноженное… э-эээ… на три, ноль. — На странице замигали, словно огоньки светлячков, быстро сменяющие одна другую цифры. — Нет, не та цифра, — поправила Нита. — Надо умножить на три, ноль. Не умничай и не своевольничай!.. Вот, теперь правильно… Печатай: квадратный корень, круглые скобки, три, два, ноль, ноль, деленное на девять, четыре, точка, два, пять, один, закрыть круглые скобки. Отлично! У тебя все, Кит? Сделай круг в тридцать шесть футов шириной.

— Понял, — откликнулся Кит. — Миссис Каллахан, пожалуйста, встаньте на конец этой веревки. И что бы ни случилось, не выходите за край круга после того, как я закрою его, — Он ухватился за другой конец веревки и стал обходить их, вычерчивая круг, центром которого стала мама Ниты. — Нита! Проверь свое имя. Проделай это и за них.

Она шагнула через черту в круг и убедилась, что описания на Языке ее самой и родителей были правильными. Затем глянула на описание Кита, просто так, на всякий случай. Все было в порядке. Нита захлопнула книгу. Кит замкнул круг на песке сложным, похожим на восьмерку, зигзагом, который назывался волшебным узлом, и поднялся с колен.

— Все готово, — сказала Нита.

— Тогда пошли. — Он открыл свою книгу. Нита снова раскрыла свою на той странице, где сияло заклинание. — Это заклинание надо читать вслух, — обернулась она к матери. — Прежде чем оно начнет работать, пройдет несколько мгновений. Что бы вы ни. почувствовали, увидели или услышали, молчите и не двигайтесь.

— Вы можете взяться за руки, — посоветовал Кит. Нита улыбнулась, вспомнив, что в прошлом они с Китом именно так и поступали, когда становилось очень уж страшно, — Готовы? — командным голосом спросил Кит.

— Начинайте, — храбро сказал отец и притянул к себе жену.

Нита и Кит поглядели друг на друга и начали медленно и громко читать. Странная, поглощающая все звуки, неподвижная тишина опустилась на них. Колоколом звучали в ушах слова заклинания. Оно словно отделялось от них, каждый слог замирал в воздухе и тут же уплывал куда-то во Вселенную, которая, казалось, тоже замерев, вслушивается в слова Языка, сгущается над кругом и стремится расслышать то, что они требуют от нее. Ветер стих, волны беззвучно накатывались на песок и постепенно опадали, становились все более плоскими.

Одновременно с тишиной росли в них чувства ожидания, надежды, нетерпения, сливаясь в единый мощный порыв. Восторг и трепет охватывали их, когда радужные тени вдруг сгущались, насыщались яростным цветом и принимали неведомые формы.

Нита повысила голос, зазвеневший в невероятной, сгустившейся до предела тишине. Ей уже не нужно было заглядывать в книгу. Формулы заклинания сами возникали, словно светились в ее мозгу. Волшебство поднималось в ней, затопляя все существо, выплескиваясь наружу и становясь опасной неуправляемой силой. Привычным усилием она обуздала ее, помня сладкое ощущение преодоленного страха. Кит на противоположной стороне круга вторил ей, точно, в унисон подбирая и произнося слова. Они, два друга-Волшебника, легко и привычно соотносили свои силы и устремления, готовые к вспышке радости, которая ждет по другую сторону волшебства.

Почти закончено, Нита ликовала. Ее слова и слова Кита сливались, проникая одно в другое, становясь единым целым, и воздух от этого сжимался, приобретая силу сжатой пружины, которая сумеет перенести вычерченный на песке круг и тех, кто в нем заключен, в назначенное заклинанием пространство.

ПОЧТИ… Нита хотела было немного потормошить, поторопить Кита, но обнаружила, что он уже сравнялся с ней в скорости. Она засмеялась от радости единения. Они двигались быстрее и быстрее, будто двое маленьких детей, бегущих наперегонки. Да, они достигли той части заклинания, когда тишина вокруг начинает петь, а воздух дрожит и гудит, словно колокол, чьи перезвоны постепенно заполняют пространство. И все это внутри них: свист ветра, бормотание моря, перекличка неясных голосов, молчаливый грохот грома. И последний, неслышимый в мире звук, но такой мощный, что сотрясает все твое существо. Он ударил их так, что на мгновение они ослепли и оглохли.

Затем наступила настоящая тишина, которая, словно освещенное лучами заходящего солнца облако, сверкала снизу и сгущалась свинцовой тьмой сверху. И все же свет этот и эта тьма были не такими, как там, на пляже.

— Мы прибыли, — прошептала Нита. — Ма, папа, оглянитесь. Только не подходите к краю круга.

— Будьте внимательны, следите за тем, как двигаетесь, — остерег Кит. — Вы сейчас в шесть раз легче собственного, привычного веса. При малейшем напряжении мышц вы можете вылететь за пределы круга. В первый раз я тоже чуть не улетел.

Нита наблюдала за отцом и матерью, осторожно осматривающимися вокруг. Она с трудом протолкнула в легкие воздух. В ушах звенела тишина. Этого надо было ожидать: мертвенная неподвижность здесь просто не сравнима с земным покоем и тишиной. Грудную клетку так сжало, что на первых порах дышать приходилось с усилием. Внезапное перемещение в пространство, обладающее лишь одной шестой гравитации Земли, изменило и несколько нарушило всю жизнедеятельность организма, и нужно было время, чтобы к этому привыкнуть.

Отец Ниты вперил взгляд в землю. Теперь под ногами у него был не влажный мягкий песок, а смесь сероватого гравия, гальки и камней размерами от детского кулачка до дыни. Все они были покрыты беловато-серой пылью, мелкой, как тальк. А мама смотрела вверх. В глазах ее мелькали испуг, недоумение, радость. Словно бы после пробуждения, когда страшный, томительно нескончаемый сон сменяется явью чистого и ясного утра. Она неотрывно смотрела на бархатно-черное небо, и глаза ее наполнялись слезами. А чернота неба была такой, что казалось, света никогда и не существовало. Тысячи невероятно крупных сверкающих звезд словно бы застыли в холодном ярком сиянии. Такое небо видели только космонавты. Но самое странное, что в этом глубоком ночном небе стояло солнце! Оно замерло в зените, не излучая свет, а как бы сгущая лежащие у их ног тени, делая их края острыми, как лезвие бритвы.

Нита щурилась от резкой боли в глазах. То же, она была уверена, ощущает и мама.

— Не смотри туда, ма, — тихо вымолвила она. — Лучше погляди налево.

Там, куда указывала Нита, крутой склон обрывался в глубокую пропасть, запитую непроницаемой чернотой, такой плотной, что казалось, воздух вытеснен оттуда. По ту сторону пропасти расстилалась плоская каменистая равнина, которая буквально упиралась в приподнятый, неправдоподобно близкий горизонт. Посреди равнины, обманчиво близко, словно на расстоянии вытянутой руки, слепило золотым сиянием непонятное квадратное сооружение на четырех паучьих ногах. Примерно в тридцати ярдах от этой сверкающей платформы высился серебристый шест с американским флагом. Концы флага были растянуты тонкими тросами, отчего при полном здесь безветрии он не опадал.

— Нет, это невозможно! — прошептал отец. — Неужели Космическая база?

— Эта штуковина из «АПОЛЛОНА-16», — спокойно пояснил Кит. — Но через несколько лет, уверен, здесь действительно будет туристская база с аттракционами, с отелем Хилтон. Поэтому не стоит ходить туда, так как мы можем оставить следы, которые кто-нибудь потом обнаружит. Лучше взгляните сюда. — Он показал на одноступенчатую платформу, аккуратно прислоненную к огромному валуну, — Это первый луноход.

Приспособленная для преодоления дюн и рытвин изящная вагонетка, лишь единожды использованная двумя астронавтами, все еще была в отличном состоянии.

Отец Ниты опустился на колени и медленно провел рукой по сухой, бледной лунной почве, потом по камням, лежащим рядом, затем поднял один из них.

— Гарри! — позвала мама, все еще не отрывая глаз от неба. Он поднял голову, да так и застыл, забыв о камне.

То, что они видели, было лишь частью диска, раза в четыре превышающего размеры той Луны, которую они привыкли видеть с Земли. И он казался еще больше от необычного наклона горизонта. Это была вовсе не та Земля, которая так хорошо знакома по картинкам. Перед их глазами голубел быстро убывающий гигантский полумесяц, окутанный стремительными облачными вихрями и горящий изнутри яростным сине-зеленым светом, словно белое пламя, бьющееся в глубине опалового очага. И хотя обычно синий и зеленый цвета считаются холодными, у этого гигантского опалового очага, казалось, можно было согреть руки. Темный ореол, как бы дополняющий полумесяц до ровного круга, был слегка тронут серебром. И эта затемненная часть Земли представлялась незнакомой и таинственной.

— Наступит время, — тихо сказала Нита, — когда каждого перед посвящением в Волшебники, будут сначала отправлять сюда, чтобы он проникся величием и единством космоса. Только почувствовав, можно понять и принять тайну пространства.

Кит кивком подтвердил ее слова.

— Вы хотели знать, откуда идет сила, — обратился он к родителям Ниты. — Взрослые Волшебники объяснили нам, что сотворившее ЭТО, создало и Силу как часть единого целого.

— Взрослые Волшебники? То есть взрослые могут быть Волшебниками?

— А на вопрос ПОЧЕМУ, — продолжал Кит, не обращая внимания на удивленное восклицание отца Ниты, — существует один ответ: именно ПОЭТОМУ. — Объяснить точнее и подробнее он бы, пожалуй, и не сумел сейчас. — Мы здесь. Вы видите и чувствуете лишь часть этого мира. Но кто-то должен отвечать за все, за сохранение всего ЭТОГО. Заботиться не только об одном городе, стране или одном живом существе. Обо всех живых, о жизни, ни малейшей частицы ЭТОГО не выпуская из виду. Обо всей планете. — Кит раскинул руки, словно желая обнять Вселенную. — Кто-то должен быть уверен, что все будет расти или даже просто выживет. Вот что делают Волшебники. Взрослые и юные, как мы.

— Пап, — вставила Нита, — ты ведь сам всегда говоришь: если не ты, то кто же? И мы тоже не можем остаться в стороне. Ведь нам жить в этом мире. А после нас здесь будут жить другие люди.

Отец смущенно кивал.

— Но ты слишком мала, Нита, — сказал он неуверенно, — чтобы думать о таких вещах.

Она с досадой поморщилась и закусила губу.

— Па, пойми… именно такие мысли и приводят к тому, что не все у нас на земле ладно.

— Нита, нам пора возвращаться, — напомнил Кит. — Мы теряем тепло.

— Мама, папа, — ласково взглянула Нита на притихших и растерянных родителей, — мы сможем вернуться сюда еще раз. А сейчас поздно, — Она говорила с ними, как с детьми. — Нам с Китом завтра рано вставать. Камешек приготовил? — обратилась она к Киту.

— Угу. Готовы?

Мама судорожно сжала руку мужа.

— Будет то же самое? — спросила она опасливо.

— Нет. Не волнуйтесь. При полете сюда требовалось огромное усилие, чтобы всех нас и весь этот купол воздуха оторвать от Земли, преодолев гравитацию. Надо же было развить гигантскую скорость.

Отец удивленно поднял брови:

— Постойте, насколько я понимаю, это было… волшебство. — Слово это он выговорил с трудом, словно бы стесняясь. — Так о каком же усилии…

Нита постаралась скрыть улыбку.

— Па, — сказала она, — даже волшебство подчиняется своим правилам. Но вниз, обратно гораздо проще, чем вверх. Это и в волшебстве, и в обычной жизни одинаково. Ну, Кит?

— Готов!

Они посмотрели друг на друга, одновременно набрали воздух в легкие и одним духом произнесли слово заклинания.

— У-ух! — И воздух закрутился воронкой, раскидывая серый гравий, окутывая их пеленой планетной пыли. Звездный космический день сменился обычной звездной ночью Земли. Все они вновь стояли на теплом песке уходящей во тьму полоски пляжа, посеребренного лунным светом. Кит шагнул на черту круга и пошел по ней, осторожно продвигаясь ступня к ступне. Он обнаружил точку смыкания, разорвал круг и освободил их.

— Идем домой, — просто сказала Нита, — я смертельно устала.

И они все четверо потянулись к дому, с трудом преодолели несколько ступенек крыльца и ввалились в гостиную. Отец тут же рухнул на кушетку.

— Нита, — попросил он, — задержись на минутку. Мне надо тебя кое о чем спросить.

Оказалось, что все рассказанное Нитой накануне совершенно выпало у родителей из головы. Они просто не придали тогда этой, как они считали, детской болтовне никакого значения и слушали вполуха. Теперь на их лицах отразилось настоящее волнение и беспокойство, когда она вновь поведала им о подземных толчках, об отраве, которая загрязняет воду, об убийстве китов. Она даже упомянула об Одинокой Силе, хотя вовсе не собиралась выкладывать им все.

— Нита! — Отец проницательно поглядел ей в глаза. — Скажи честно, что грозит тебе во время исполнения этой Песни? Ну? Только всю правду.

Нита печально улыбнулась.

— Довольно многое.

— А Киту? — спросила мама.

— Тоже кое-что, — пожал плечами Кит.

Лицо отца было серьезным.

— Нита, видишь ли, — начал он, — я понимаю… ну почти понимаю, что чувствуете вы с Китом, — Он нервно сплел руки. — Честно говоря, если бы кто-нибудь предложил мне стать волшебником, я бы с радостью ухватился за это…

— Да, конечно, — послушно поддакнула Нита. «Э… нет, — думала она, — никто бы тебе не предложил. Потому что если бы ты МОГ стать волшебником, то уже стал бы им. Волшебников всегда не хватает…»

Но отец продолжал:

— Однако ты и Кит подвергаетесь опасности… Мы с мамой не можем спокойно взирать на это и позволить вам продолжать свои эксперименты. Придется, друзья, выйти из игры.

На какое-то мгновение Ниту окатила горячая волна облегчения и надежды. Как все просто! Отличный предлог! Мои мама и папа не позволяют… Извини, Ш'риии. Прости, Ст'Ст. Прощай, Эд'рум…

А в ответ на нее вдруг безмолвным укором глянули откуда-то из глубины ее сознания, как из глуби вод, печальные черные глаза. И надежда умерла, радость угасла. Страх прокрался в душу. Нет, пожалуй, не страх, а что-то другое. Она вдруг ясно поняла, что единственное важное на свете слово — это ЧЕСТЬ. «Я не могу, — подумала она, — для меня… да, для меня другого пути нет».

— Па, — грустно проговорила Нита, — ты ничего не понял. Я же поклялась петь Песню. Если я возьму свое слово назад, все рухнет.

Отец резко поднялся. По упрямому выражению лица она догадалась, что никакие аргументы не смогут убедить его.

— Хватит, Нита. В конце концов, кто-то другой может сделать это за тебя.

— Ну как же ты не понимаешь?..

— Нита, — нахмурилась мама, — это ты не поняла. МЫ ТЕБЕ НЕ ПОЗВОЛЯЕМ! И Киту тоже. Во всяком случае, пока он находится под крышей нашего дома. Тебе придется найти замену. Или… или киты сами подыщут кого-нибудь среди своих. Понятно? ТЫ ЭТОГО ДЕЛАТЬ НЕ БУДЕШЬ!

Нита вся напряглась. «Я, наверное, плохо им все объяснила! Они не понимают!»

— Мама, — сказала Нита, лихорадочно подыскивая нужные слова, — это не просто забава, не игра, которую мы с Китом затеяли для развлечения! Если мы не остановим те грозные силы, которые пришли в движение, то… То начнутся ужасные землетрясения по всему Восточному побережью! Это вовсе не выдумка или предположение. Так БУДЕТ! Ты думаешь, Лонг-Айленд выдержит? На его месте останутся лишь груды развалин и выброшенные со дна океана лава и пепел. Все будет разрушено и смыто гигантской приливной волной, рассыплется как песочный замок. А Манхэттен, думаешь, устоит? Да почва под ним уже претерпела четыре геологических разлома! А здания там не рассчитаны на землетрясение. Один толчок, и все это станет похоже на груду кубиков, которые кто-то пнул ногой. — Теперь уже Нита не просто говорила, а кричала, возбужденно размахивая руками, не обращая внимания на то, как она выглядит и как воспринимают ее слова родители. — Миллионы людей могут погибнуть… — Она обессиленно умолкла.

— Могут, да. Но могут и нет.quot; — откликнулся отец. Он шагал по комнате из угла в угол.

Кит решительно рубанул рукой воздух. Но сказал вдруг тихо и печально:

— Погибнут.

И столько горечи было в его голосе, что отец Ниты замер на месте, а мама с изумлением глянула на мальчика.

— Вы говорите, что вам все равно, если десять миллионов людей, а может, и больше умрут? — наступал на них Кит. — Да? Лишь бы вам было хорошо и спокойно?

Глаза его внезапно потемнели и одновременно загорелись бешенством. Мама в растерянности поглядела на Ниту.

— Нет, не так, мы просто…

Нита поняла, что они дрогнули. Она кинулась в атаку.

— Кит прав! Вам все равно, что десять миллионов могут умереть. Лишь бы вам было спокойно, лишь бы все мы уцелели! Так ведь?

— Нет, я… — Отец старался говорить спокойно. — Юная леди, не будем говорить о нас! Да, мы слышали по радио о том, что есть опасность землетрясения на побережье. Но именно поэтому слишком опасно сейчас находиться под водой. Только и всего.

— Папочка, поверь мне, мы были в переделках и пострашнее этой!

— Верно. Но я и твоя мать тогда ничего не знали! А теперь знаем. — Отец отвернулся и бросил уже через плечо: — Наш ответ — НЕТ! И покончим на этом!

Из опыта многих стычек с родителями Нита знала: если отец сказал «нет», то так и будет.

— Папочка, — мягко сказала она, — извини меня. Прости меня. Я тебя люблю, и мне очень хотелось бы сделать так, как ты требуешь. Но я НЕ МОГУ!

— Нита! — Теперь он не сдерживался и глядел на нее сузившимися от гнева глазами. — ТЫ СДЕЛАЕШЬ ТАК, КАК Я ГОВОРЮ!

Ниту бросило в жар. Она сама не поняла, как вскочила на стул и в отчаянии закричала прямо ему в лицо:

— ТЫ ЧТО, НЕ ПОНЯЛ? НА СВЕТЕ ЕСТЬ ВЕЩИ ПОВАЖНЕЕ ТВОЕГО ЗАПРЕТА!

Этот порыв необузданной ярости и негодования просто ошеломил родителей. Они молча воззрились на нее.

— Кроме того, — тихо сказал Кит, — как вы сможете нас остановить?

Отец резко развернулся и посмотрел на Кита.

— Послушайте, — продолжал Кит, — мистер Каллахан и миссис Каллахан, мы дали слово и не можем нарушить его. — Нита тоже с интересом смотрела на Кита. — То, что мы делаем, наше волшебство, направлено против той Силы, которая изобрела, кроме всего прочего, и такую гадкую штуку, как НАРУШЕННОЕ ОБЕЩАНИЕ. И нарушение слова станет для нее той лазейкой, которая позволит умертвить миллионы людей, а может, и уничтожить весь мир. Вот что самое страшное!

— Да, это было бы ужасно. Но, согласись, поверить в подобное со слов мальчика… трудновато, — сказала мама.

— Ага! А газете или радио вы бы поверили? Но зачем нам лгать, выдумывать ТАКОЕ? Неужто мы затеяли все это только ради того, чтобы подшутить над вами?

Родители молчали.

— Она НЕ ДОЛЖНА была выкладывать вам все, — вдруг сердито возвысил голос Кит. — Но это было бы в какой-то степени ложью. Нита хотела быть честной с вами. — Он помолчал, потом добавил: — И она права. Вы считаете нас детьми. Но мы уже не маленькие. Умеем и сказать правду… и принять ее. А вы?

В этом коротком вопросе не прозвучало ни вызова, ни насмешки. Но он требовал прямого и честного ответа. Родители молчали.

— Если даже вы ни слову не поверили, — подхватила Нита, — мы все равно сделаем то, что задумано. Может, завтра утром все, что вы услышали и увидели сегодня, покажется вам глупым сном. Вот почему я хочу, чтобы решение вы приняли сегодня. Кроме того, нам не мешало бы немного поспать, чтобы завтра не выглядеть дохлыми рыбами.

Родители переглянулись.

— Бетти… — Отец как бы просил помощи у жены.

— Нам нужно время, — сказала мама.

— У вас уже нет его!

Теперь мама беспомощно глянула на отца.

— А вдруг они правы? — робко сказала она. — Тогда мы не должны удерживать их.

— Но мы за них отвечаем!

— Боюсь, Гарри, они лучше нас поняли, что значит ответственность. — В голосе мамы слышались и гордость, и горечь одновременно. — Поняли и сделали себя ответственными за НАС. И за многих других людей.

— Выходит, мы можем сейчас сделать только одно — поверить? — задумчиво проговорил отец. — Кажется невероятным, но… Нита, ты уверена?

— О, папочка! — Она любила его сейчас, жалела и страдала за него больше, чем моста бы высказать. — Я и сама хотела бы, чтобы все это оказалось неправдой. Но это так.

Несколько долгих мгновений отец Ниты молчал. Потом прошептал:

— Миллионы жизней… И опять умолк.

— Когда вам нужно вставать? — с трудом выговорил он наконец.

— В шесть. Я поставлю будильник, папочка. — Только теперь Нита заметила, что все еще стоит на стуле. Она спрыгнула и бросилась в объятия отца. Кит прошел позади них, пожелав всем спокойной ночи. Нита замерла. Может быть, она в последний раз обнимает папу… или в предпоследний… О, только не думать об этом!

Мама остановила Кита, положила ему руку на плечо, прижала к себе Ниту. Так некоторое время они и стояли в полном молчании.

— Спасибо тебе за… за то, что было там, вверху. — Она показала рукой куда-то в потолок. Глаза ее были влажными, но мама улыбалась.

— Все нормально, ма. Мы еще побываем там, когда пожелаете.

«О, Господи, только бы не разреветься!»

— Спасибо, что вы доверились нам, — прошептала мама. Нита всхлипнула.

— Ты помогла мне, научила, как это сделать. — Больше Нита не могла сдерживать готовые вот-вот хлынуть слезы. Она сорвалась с места и понеслась в свою комнату. Кит плелся следом.

Нита знала, что есть еще одно препятствие между нею и спасительной кроватью. Препятствие, сложив по-турецки ноги, сидело в полутьме на кровати и смотрело на них обоих холодным испытующим взглядом. Кит остановился у распахнутой двери. Нита с размаху плюхнулась на живот рядом с Дайрин, заставив взвизгнуть пружины.

— Ну? — поджала губы Дайрин. — Куда это вы таскали их?

— На Луну.

— На Луну-у? Продолжай-продолжай, Ниточка!

— Дайрин, — позвал от двери Кит, — лови! Нита подняла голову и видела, как Дайрин вытянула руки и схватила что-то промелькнувшее в воздухе. Это был неровный кусок серого шероховатого камня, размером и формой напоминавшего ластик. Дайрин с любопытством потерла его пальцами.

— Что это? Пемза? — И тут же голос ее взвился до пронзительного визга. — Вы и вправду БЫЛИ на Луне! И не взяли МЕНЯ! Вы, вы… — Не подобрав ни одного подходящего крепкого словечка, она прошипела: — Я ВАС УБЬЮ!

— Дари, не ори. Они там, внизу, и так уже оглушены, — предупредила Нита.

Но это не подействовало. Зато Кит нашел самый действенный аргумент. Он накинул на Дайрин одеяло, придавил подушкой и так подержал несколько секунд, пока вопли не прекратились.

— Мы возьмем тебя в следующий раз, — пообещала Нита, когда Дайрин утихомирилась и перестала бороться с Китом. Она вдруг с болью подумала, что следующего раза может и не быть. — Кит, — сказала она сразу осипшим голосом, — напомни мне взять коротышку на Луну в ближайшем будущем. Может быть, на следующей неделе. Если она будет хорошо вести себя.

— Ладно, — откликнулся Кит. — Сдаешься, малышня? Он откинул одеяло, но продолжал крепко прижимать к кровати Дайрин, плотно укутанную в простынку.

— Ф-фнии хмнее фри-иии, — глухо пробубнила простынка.

— Умница. Так и продолжай разговаривать. Тихо и спокойно, — улыбнулся Кит и отпустил Дайрин.

Нитина сестра выпуталась из-под простыни и с ледяным презрением уставилась на них, оправляя и разглаживая пижамку.

— Мама с папой, как погляжу, не убили вас, — усмехнулась она.

— Нет. Спасибо тебе, коротышка, за отличный совет.

— Что? Какой такой совет?

— Прошлой ночью, — сказал Кит. — Что-то вроде «или молчи, или говори правду»…

Нита подтвердила слова Кита кивком. Дайрин скромно полировала ногти о пижамку. Глядя на нее, Нита вдруг начала смеяться. Она хохотала так сильно, что ее одолела икота. Упав на бок, Нита просто изнемогала от смеха. Дайрин смотрела на старшую сестру так, будто та сошла с ума. Кит потряс Ниту за плечо.

— Что с тобой, Нита?

— О, Кит, — проговорила она между двумя приступами смеха. Наконец ей удалось отдышаться. — Помнишь, что сказала попугаиха?..

— А? — опешил Кит.

— Пичужка сказала: «…Норы Царя вспомнишь». — И она снова начала хихикать.

Кит, совершенно сбитый с толку, глядел на нее, вытаращив глаза.

Нита рывком поднялась, села на кровати прямо и расправила пижамку на груди Дайрин.

— Ты так и не понял? Мы-то гадали, что это за норы, какой такой царь… Взгляни!

На пижамке Дайрин красовался… рыцарь! Аккуратно обшитая красной ниткой аппликация. Нита снова залилась веселым смехом.

— «Мои слова забудешь, но рыцаря вспомнишь!» — вот что сказала нам попугаиха Мэри. Это наш ночной рыцарь, малышка Дари посоветовала сказать всю правду!

— Хороший был совет, — наконец пришел в себя Кит. — Спасибо, Дари…

— Пожалуйста, — пожала плечами изумленная их весельем Дайрин.

Нита вся вздрагивала от приступа смеха, вытирая ладонью глаза.

— Да, — подтвердила она, — хоть я и сама бы пришла к этому, но все же совет был что надо. — Ей вдруг захотелось сказать сестре что-нибудь очень приятное. Может, в последний раз. — Ты, Дари, когда-нибудь станешь отличной волшебницей, — улыбнулась Нита.

Дайрин молча взирала на них.

— Нита, — сказал Кит, — у нас был длинный день. А завтра будет еще длиннее. Я иду спать. Спокойной ночи, Дайрин.

— Верно, пора, — спохватилась Нита.

Она согнала Дайрин и устроилась поудобнее, чувствуя себя взвинченной, испуганной, но в то же время ощущая легкость во всем теле, словно стала невесомой. И прежде чем Кит закрыл дверь, Нита провалилась в глубокий сон, как в яму.