"Как cтать волшебником" - читать интересную книгу автора (Дуэйн Диана)

Пролог

— А вдобавок — бормотала Нита, устремляясь вниз по Роуз авеню, — вдобавок никогда я не могу попридержать язычок.

Она бежала без передышки уже целых пять минут, перемахивая через заборы, протискиваясь сквозь ограды, но они все равно догоняли. Они где-то там, позади, совсем близко. Ей даже казалось, что она слышит дыхание Джоанн и Гленды и всех остальных, которые норовят поймать ее и подновить уже побледневший с прошлого раза фингал под глазом.

А что, собственно, произошло? Ну, приходит к ней Джоанн. Ну, хвастает своим новым, отливающим серебром великом. Ну, всякие там на нем рычажки, разные приборчики, спидометры, хронометры, прищепочки да фляжечки и прочие прибамбасы. Вертится перед носом да еще спрашивает, что Нита думает об ее паршивом велике. И Нита сказала! Сказанула, в общем. Все сказала, что думает… о ней! Велик, честно говоря, был что надо. Отличный велик, именно такой Нита мечтала получить на прошлый день рождения, когда ей вместо него отвалили кучу шмоток.

«Жизнь иногда здорово бьет по башке, — думала Нита, — так и лупит, так…»

Впрочем, сейчас ей некогда было додумывать. Тут бы спастись от настоящей трепки.

— Эй, Каллахан! — заорали позади. Они всегда звали ее по фамилии. — Мы оставим от тебя мокрое место и разольем по бутылкам!

«Интересно, сколько им потребуется бутылок?» — хмыкнула Нита, хотя ей было вовсе не до смеха.

На велосипедах они ее быстренько догонят. А потом… Брр! Она старалась не думать об этом «потом». А после этого? Отец, воздевающий руки к потолку и возглашающий на весь дом: «Почему ты не дала им СДАЧИ?» Сестра, умеющая здорово махать руками после драки. Мать, сострадательно качающая головой.

Нита просто не переносила этих сострадательных глаз. А печальные вздохи были для нее похуже, чем все синяки и ссадины на распухшей физиономии. А мама наверняка станет охать, ахать и промывать с причитаниями каждую царапину.

«Проклятье!» — ругнулась Нита. Она остановилась перевести дух. Надо спрятаться и переждать, пока они проскочат мимо. Но где? На огородах? Но почему-то большинство людей в округе терпеть не может, когда дети бегают по их грядкам. Есть, правда, дом Чокнутого Свейла. Там громадный парк. Но среди соседских ребят ходят слухи, что в доме этого психа происходят странные, таинственные штуки. Нита и сама замечала, что у старины Свейла все не как у людей. Нет, лучше уж быть поколоченной, чем оказаться ТАМ.

Но где же все-таки спрятаться? Она ринулась дальше по Роуз авеню, и судьба подкинула-таки ей подходящий выход, вернее, вход: дверь маленького кирпичного домика. Библиотека. Островок спасения. Убежище и безопасность. Свет в окнах. Значит, она открыта! Какая удача, что в воскресенье библиотека закрывается попозже! Слава Богу!

Светящиеся окна библиотеки прибавили Ните сил. Она бросилась напрямик через опрятный газон, пронеслась по дорожке, в два прыжка одолела все пять ступенек веранды и ввалилась внутрь, грохнув дверью.

Прежде библиотека была просто частным домом. Она и теперь, битком набитая книгами, сохраняла очень домашний вид. Стены обшиты красным деревом и дубом, пахнет уютом, книгами, теплым деревом.

Услышав тяжелый удар двери, миссис Лессер, воскресный библиотекарь, подняла строгий взгляд от стола. Но, увидев тяжело дышащую, возбужденную Ниту, сразу обо всем догадалась. Она еще некоторое время хмурилась, а потом усмехнулась.

— Внизу никого нет, — сказала она, кивнув головой на дверь полуподвала, где разместилась детская часть библиотеки. — Сиди тихо. Я постараюсь их спровадить.

— Спасибо, — сказала Нита и загрохотала вниз по ступенькам.

Не успела она спуститься, как наверху послышался скрип входной двери. Нита затаилась и прислушалась к приглушенным голосам, но ничего разобрать не смогла. Уверенная в том, что и ее не услышат, она радостно улыбнулась книгам на полках и ярким плакатам на стенах.

Здесь было самое любимое ее место. Она вообще любила библиотеки — маленькую ли, большую ли, встречающую бесконечными рядами книг. О чем только они не рассказывали! Они словно бы ждали, что она с трепетом возьмет их в руки и забудет обо всем на свете. Когда нет друзей, с которыми можно поболтать, книжка всегда готова с тобой побеседовать, поднести тебе какую-нибудь потрясающую новость, расцветить слегка поднадоевшую жизнь удивительной картинкой.

Где-то там, наверху, снаружи, льет дождь или дует в лицо холодный ветер, а тут из раскрытой книги глянет на тебя жизнь из давних, забытых времен или увидятся на смутном фото неясные кольца Урана, а то уставится громадный граненый глаз пчелы, увеличенный, может, в сто раз.

И хотя ни один уважающий себя тринадцатилетний человек НИКОГДА не зайдет в библиотеку для малышни, она любила сидеть здесь, в чем, конечно же, не созналась бы никогда и под страхом смерти. Нита прочла тут, наверно, все книги еще в те времена, когда была значительно моложе. Она глотала все подряд — романы, волшебные сказки, научные книги, истории про лошадей, рассказы о собаках, учебники по музыке, книги по искусству, даже энциклопедии.

«Книжный червь, четырехглазая, читайка-всезнайка», — вспомнила она все дразнилки, которыми награждали ее ребята. Что она могла им ответить? Что любит узнавать что-нибудь новое, неожиданное? Нита печально вздохнула. Для нее каждая такая кличка отдавалась болью, словно ее ударили под дых.

Охваченная горькими размышлениями, она прохаживалась вдоль полок. И, постепенно успокаиваясь, улыбалась. Книги, которые она читала и перечитывала три, пять, а то и двенадцать раз, казались ей старыми приятелями. Всего лишь названия или имени автора было достаточно, чтобы снова пережить радостную встречу с героями книги или их приключениями. Странные создания, словно фениксы или привидения, разгуливающие по туманному Лондону сотни лет тому назад. Или звездные корабли, летящие к иным мирам в звездной ночи. Или принцессы в серебряных платьях, гуляющие под ручку с принцами. Или немыслимые герои с мечами, сверкающими словно острый луч солнца. Или монстры, возникающие из подернутых ряской прудов. Или же дикие животные, говорящие по-человечьи и ловко надувающие друг друга…

Ей казалось, что мир, который она увидит, взрослея, будет похож на все это. Замечательный, волнующий, счастливый мир приключений, страхов и побед. На самом же деле…

Что-то остановило руку Ниты, блуждающую по полкам. Она взглянула и увидела маленький аккуратный томик в ярко-красной обложке. От корешка тянулся тонкий шнурок, который будто бы сам собой обмотался вокруг ее пальца. Она стряхнула шнурок и прочитала название на корешке. Это была книжка из серии «Как стать?..» Обычные книжки о профессиях. «Как стать летчиком?», «Как стать ученым?», «Как стать медсестрой?»…писателем

…шофером…

Эта книга возвещала: «Как стать Волшебником».

Кем, кем? Вита сняла книжку с полки, удивленная не столько ее названием, сколько тем, что никогда раньше не видела ее. Она думала, что знает наперечет все книги этой библиотеки. И все же эта ей не попадалась. Однако книжка явно стояла тут давно — переплет запылился, страницы словно бы пожелтели от времени, края их даже чуть обтрепались.

«КАК СТАТЬ ВОЛШЕБНИКОМ» Хирнссен — название и имя автора. Издательства «Феникс Пресс». Ниже на корешке стоял выведенный аккуратным почерком миссис Лессер номер: 793,4.

«Волшебником? Что это, шутка какая-нибудь?» — подумала Нита, вытягивая книгу с плотно набитой полки. Она осторожно раскрыла книгу, пролистала первые несколько страниц, заглянула в конец, чтобы прочитать содержание. Обычно Нита читала быстро, мгновенно пробегая глазами строчки. Но тут взгляд ее застрял на оглавлении. «Тест на способности», «Занятия колдовством», «Необходимое снаряжение Волшебника», «Введение в заклинания, связи с потусторонним и заговоры», «Советы начинающим», «Психотропные заклинания»…

Психо… что? Нита быстро отыскала страницу с этой главой и прочитала написанные жирными буквами строки.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

Мысленные заклинания обладают силой, достаточной для того, чтобы совершить временные изменения в человеческом сознании, и наделяют обладателя этих сил способностями, которые могут оказывать неожиданное и непредсказуемое влияние. Практикующего ученика предостерегаем: нужно убедиться, что ваши мотивы великодушны, и только после этого можно пытаться ворожить…

«Не верю!» — сказала себе Нита. Она захлопнула книгу и замерла, сбитая с толку, изумленная, сомневающаяся, но охваченная тайной надеждой. Вот бы… Нет… Но если это шутка, то грандиозная… А если нет?.. Нет, не будь дурочкой.quot; А если, все же это не шутка?..

Наверху тяжело бухали шаги людей, доносились обрывки фраз. Но Нита ничего не слышала. Она присела за один из низких столиков и углубилась в книгу. Первые две страницы были заняты предисловием:

quot;Волшебство — один из самых древних и недооцененных видов искусства. Веками приверженцы его подвергались гонениям, вынуждены были творить свое таинственное дело во тьме и одиночестве, подвергая душу свою опасности.

Современные Колдуны, вооруженные самым точным инструментарием, продвинулись в своем ремесле гораздо дальше, чем те, кто в древности пользовался кровью летучих мышей, пеплом драконьих костей и туманом ночных испарений. Сегодняшние Волшебники изощреннее средневековых демонов. Они знают, как далеки от истины образы сказочных колдунов. Колдовство — привлекательная, хотя и трудная работа: чародей вынужден действовать тихо, незаметно, не привлекая к себе чрезмерного внимания.

Тех, кто решится взять на себя тяготы и ответственность занятий этим искусством и начнет упорно трудиться, Волшебство щедро наградит. Умение выпрямить искривленное, заметить и исправить ошибки, удовольствие и радость слышать и различать думы деревьев и разговоры животных, беседы с камнем и звездой — лучшая из наград за тяжкий труд.

Не каждый может стать Волшебником. Те, у кого нет необходимых черт характера, никогда не поймут этой книги, никогда не смогут постичь все тайны, никогда не разберутся в тонкостях и особенностях нашего руководства по колдовству. Но как раз то, что эта книга у вас в руках, доказывает ваши способности. Это знак того, что вы МОЖЕТЕ…

Приглашаем читателя прочесть несколько глав, следующих за нашим предисловием, и определить уровень своих способностей к Волшебству, вникнуть в детали и подготовиться к тому, чтобы овладеть этим искусством по-настоящему. Лишь прочитав книгу до конца, вы сможете решить, становиться ли вам ВОЛШЕБНИКОМ.

Успехов!quot;

«Глупая шутка», — подумала Нита. К своему удивлению, она не поверила сама себе и чувствовала, как ее захватывает неодолимое желание читать и читать дальше. Она принялась за следующую главу.

ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ

Способность к Волшебству — это больше нежели простое желание заниматься этим искусством. Для того чтобы стать Волшебником, необходимо несколько врожденных способностей и некоторое количество заново приобретенных. В этой главе перечислены лишь те колдовские качества, которые подтверждаются неоспоримыми фактическими данными.

Пожалуйста, имейте в виду, что не обязательно обладать всеми перечисленными особенностями или даже большинством из них. Некоторые из великих Колдунов не были наделены теми качествами, которые находили в избытке у многих. Однако они все равно достигли уровня…

Сначала медленно, с трудом Нита пробивалась сквозь эту оценочную главу, часто отрываясь, чтобы на клочке бумаги записывать, вычислять, определять уровень своих способностей. Но постепенно книга захватила ее, полностью затянула в омут безотрывного чтения. Внезапно ее остановила сноска в конце страницы:

«Где круг влияния не ограничен лишь сельским пространством, большинство Волшебников управляет сферой с огромной плотностью населения, что обусловлено истончанием ГРАНИЦ МИРОВ и ведет, в свою очередь, к возрастающей концентрации обитателей».

Нита, изумленная, откинулась на спинку стула. «границы миров». Это значит, что существуют и другие миры? Иные измерения, эти невидимые, неощутимые границы? И вещи могут проникать сквозь них? Вещи или люди?

Нита сидела в оцепенении и удивлялась, поражалась, напрягала память и фантазию. Все старые волшебные сказки о людях, спускающихся в обыкновенный колодец и попадающих в неведомые страны или переносящихся в прошлое, а то и исчезающих в будущем — вовсе, значит, и не досужие выдумки? Значит, такое возможно? Если и в самом деле существует возможность проникать в другие миры, иные пространства и возвращаться назад…

А-а, кто поверит человеку, вернувшемуся из такого путешествия и несущему всякую чепуху, рассказывающему невероятные истории, пусть даже он и зарисовал все, что видел?

«Мне-то какое дело, верят этому или нет? — решила Нита. — Главное, чтобы это все было ПРАВДОЙ…»

Она вновь склонилась над книгой. Читала и все же не могла поверить до конца — слишком уж все это было похоже на игру. Но вдруг перед глазами возникли строки, которые уж никак шуткой назвать нельзя было:

quot;Волшебники понимают СЛОВО. Большинство из них много, очень много читают. Важное отличие Волшебника состоит в том, что он не может заснуть, не почитав на ночь. Любовь к слову, умение обращаться с ним, владеть им считается главной силой Колдуна. Главное в чародействе — умение управлять составными частями мира, будь то камень или дерево.

Умело употребленное слово, убедительный тон, убежденный разум — вот основные инструменты Волшебника. С их помощью Колдун в состоянии остановить волну, возродить к жизни сухое дерево, замедлить или ускорить его рост, заморозить огонь, зажечь лед, даже ЗАМЕДЛИТЬ СМЕРТЬ ВСЕЛЕННОЙ.

Это последнее неопровержимо доказывает, что Волшебники существуют. Смотри следующую главуquot;.

Нита оторвалась от книги и снова задумалась. Она знала из астрономии, что Вселенная понемногу теряет свою энергию, движение в ней замедляется. Кажется, так. И вроде это называется умным словом «энтропия». Но чтобы Вселенная умирала? Этого она никогда не слышала.

Она изумленно покачала головой и еще раз перечитала то место, где перечислялись способности, необходимые Волшебнику. Она покопалась в себе и нашла, что таких способностей у нее достаточно. И, выходит, если она пожелает, то СМОЖЕТ стать Волшебницей.

Лихорадочно перелистывая страницы, она читала и читала. Следующая глава называлась

ТЕОРИЯ, ИСТОРИЯ, ФИЛОСОФИЯ И КОЛДОВСКИЕ ЗАКЛИНАНИЯ.

Пятьдесят или шестьдесят Вечностей назад, когда на Земле зарождалась жизнь, вместе с ней возникали Силы и Возможности, творящие и созидающие.

Одна из самых великих Сил долгое время таилась, держалась поодаль, наблюдая и не желая участвовать в процессе созидания, пока не сможет сотворить что-то такое, что не смогли или не пожелали другие Силы, нечто совершенно новое и необычное. Наконец Одинокая Сила нашла то, что искала. Другие творили планеты, свет, пространство, время. Одинокая Сила изобрела СМЕРТЬ и необратимо внедрила ее в необъятные пространства и миры. Вскоре другие Силы объединились и выгнали Одинокую Силу. Но ее создание — смерть — истребить не смогли.

В различных мирах эту историю рассказывают по-разному, возвеличивая то Созидательные Силы, то, наоборот, Одинокую Силу. Однако ни одна из историй не изменит того факта, что энтропия существует и ее симптом — смерть — витает над всем и сегодня. Попытаться остановить ее или повернуть вспять так же бесполезно, как не замечать того, что она есть.

Но Колдуны умеют обуздывать ее. На то они и существуют.

Дело Волшебников — сохранять энергию, не давать ей истощаться. На простейшем уровне это такие, казалось бы, не Волшебные действия, как соблюдение самых простых житейских правил: «Уходя, гасите свет», «Не сорите», «Не теряйте времени по пустякам», «Не откладывайте на завтра то, что можно сделать сегодня» и еще много чего другого.

Люди, склонные к Волшебству, обладают повышенной способностью к языкам. У Волшебников особый набор слов — СЛОВАРЬ, или ЯЗЫК. Язык предметов и живых существ в Словаре Волшебника может быть описан с большей точностью, чем на любом из человеческих языков. А то, что может быть точно описано, может быть и СОХРАНЕНО. Сохраненное и выпущенное на свободу может стать несокрушимым и грандиозным. Волшебник может оживить неодушевленные предметы, заставить их быть не тем, что они есть.

Волшебник, использующий Словарь, говорящий на ЯЗЫКЕ, может замедлить смерть, заставить ее отойти, уйти на время, отодвинуть ее приближение. Творение, сохранение, преобразование — вот дела Волшебника, и ключ к этому — Словарь…

Нита на секунду оторвалась от чтения, одурело помотала головой, попыталась собраться с мыслями. Все, что говорилось в книге, было туманно и в то же время абсолютно ясно, будто внушали тебе, убеждали тебя, толковали с тобой о том, что ты можешь и должен понимать и уметь. Казалось, что это просто, как ее домашний телескоп, в котором она знала каждый винтик и могла разобрать, починить и собрать в несколько минут. Неужто можно овладеть силой, которой подвластно ВСЕ — все живое и неживое, все миры, все пространства?.. Она глубоко вздохнула и снова нырнула в книгу, словно бы начиная чувствовать в себе эту силу.

…Сила, дарованная использованием СЛОВАРЯ, конечно, не всеобъемлюща. Ее ограничивает сама смерть. Как заметил один известный Верховный Колдун — энтропия неизбежна. Не важно, сколь много мы сделаем для сохранения Вселенной, она в конце концов умрет. Но благодаря нашим усилиям она просуществует дольше на миг, на вечность, какая разница? Никто из нас не знает, родится ли новая Вселенная из обломков старой. Но наши усилия имеют смысл.

Те, кому не дана сила Волшебства, не должны пользоваться СЛОВАРЕМ, который среди посвященных называется КОЛДОВСКИМ ЗАКЛИНАНИЕМ. Энергия, дарованная начинающему чародею, слишком драгоценна, чтобы расходовать ее попусту. Кроме того, нет наказания за бессмысленную трату дарованной силы, разве что тяжкое сознание, что Вселенная из-за потерянной энергии умрет быстрее хотя бы на миг.

Но помните, что нет награды за служение Жизни кроме самой жизни. Волшебнику доступна радость работы в особом — Волшебном — пространстве, его наполняет счастьем умение проникнуть в тайны Вселенной, постигнуть суть вещей, тайные пружины их жизни.

Но все начинается с веры. Волшебники, потерявшие веру в Волшебство мира, теряют свою силу. Чудо не живет в неверующей душе.

Если вы хотите продолжить и узнать ЗАКЛИНАНИЕ, предупреждаем, что вам придется пройти суровое испытание, трудный тест на выявление вашей твердости, веры и способностей. Если же вам удастся это пройти, вы станете

ВОЛШЕБНИКОМ…

Последние слова заставили Ниту вздрогнуть. «А что, если я НЕ ПРОЙДУ?» — испугалась она.

— Нита! — послышался голос спускающейся вниз по лестнице миссис Лессер. Через мгновение появилась и она сама, грузная брюнетка с добрыми глазами. — Что сидишь как мышка? Ты жива еще?

— Я читала, — ответила Нита.

— Они ушли, — бросила миссис Лессер. — Я их спровадила, как и обещала.

— Спасибо, миссис Лессер.

— А что все-таки там у вас произошло?

— Ну-у… Джоанн опять лезла драться. Миссис Лессер удивленно повела бровями. В ответ на это молчаливое удивление Нита смущенно улыбнулась.

— Может быть, я тоже немного виновата, — сказала она.

— Ладно, оставим это, — прервала ее миссис Лессер, взглянув на лежащую на столике раскрытую книжку. — Ты хочешь взять только эту книгу или, может быть, я должна отдать тебе весь наш библиотечный фонд? — Она улыбнулась. — Еще немного, и у нас не останется не читанных тобой книжек.

— Мне достаточно одной, — скромно сказала Нита, — вот этой. Отец и так уже косо смотрит на горы книг, которые я приношу домой.

— Чтение книг напоминает поедание хрустящего картофеля: берешь один ломтик, хочется еще и еще, пока пакетик не опустеет. Остановиться невозможно. Хорошо, бери эту книгу домой. Принесешь в понедельник. Тут у нас появилось еще много новых книг, я их отложу для тебя.

Нита порылась в карманах и смущенно сказала:

— Миссис Лессер, я забыла свой читательский билет.

— Ничего, я тебе доверяю, — успокоила ее миссис Лессер, протягивая книгу. — Запишу ее потом, когда принесешь. Итак, не забудь — в понедельник, не позже.

— Спасибо, — сказала Нита.

— Не стоит благодарности. Будь осторожна по пути домой, — добавила библиотекарша. — Приятного тебе чтения.

Нита вышла на улицу и постояла на ступеньках у входа, озираясь в сгущающейся тьме. Ветер становился все холоднее, в сыром воздухе пахло дождем. Книжка в кармане, казалось, покалывала сквозь материю, словно требовала, чтобы ее скорее прочли.

Она побежала к дому кружным путем — по Вашингтон, а не по Роуз авеню, потом через весь город по Носсау-роуд и дальше вниз по Ист-Клинтон. Она выбрала эту длинную дорогу, надеясь запутать преследователей.

Однако Нита не учла, что они будут поджидать на соседней от ее дома улице, которую уж никак не миновать. И когда потасовка была закончена — шесть против одной, — Нита осталась с подбитым глазом, а колено Джоанн здорово распухло.

Нита долго лежала там, где ее бросили, позади забора О'Доннела. Хозяев не было дома, и никто ее не потревожил. Она лежала и плакала, забыв уже и об этих шестерых, и о Джоанн. Она понимала, что все это будет продолжаться и еще не раз ее втянут в драку. Джоанн и ее дружки давно поняли, что Нита не драчлива, не полезет первой, не станет нарываться, пока ее не разозлят. Но ярость лишает ее сил и разума. Все приемы самозащиты сразу же вылетают у нее из головы. Вместе с болью.

Они знали все это и хотя бы раз в неделю находили повод, чтобы втянуть ее в драку. А коли это у чих не выходило, они попросту нападали на нее из засады. Конечно, она нарочно изводила сегодня Джоанн, зная, что драки все равно не избежать. И она решила начать первой. Ведь если затягивать, то нервничаешь все больше и больше. Они опять застанут ее врасплох. Ну и что? Все равно они будут снова и снова изводить ее, и с этим ничего не поделаешь.

«Хоть бы все это кончилось! — шептала Нита. — Хорошо бы, папа поговорил с отцом Джоанн. Нет, нет. Будет только хуже. Вот бы что-нибудь случилось, чтобы прекратить все это!»

Она лежала на земле, а книга острым углом впивалась в бок, и все ушибы, синяки и ссадины ныли и болели. И сквозь боль она вспомнила о том, что недавно прочла в этой странной книге. Если есть заклинания, останавливающие смерть, то должны быть и такие заклинания, которые остановят ее мучителей.

Но тут же она устыдилась своей глупости. Конечно же, вся эта чепуха не больше чем шутка, забавная, замысловатая шутка. Нита постаралась забыть о книге, медленно поднялась, охая и отряхиваясь. Она ощупывала себя и находила новые и новые синяки. К своему огорчению, она обнаружила и еще кое-что. Пропажу. Пропала ее любимая ручка. Особенная. Подарок дяди Джоэля. Этой ручкой можно было писать хоть на стекле, хоть на масле. Даже обратной стороной пера. Ею так здорово было делать контрольные по математике. Волшебная, космическая ручка! Дядя Джоэль так и говорил, что этой ручкой пользовались астронавты.

Нита обхлопала все карманы, пошарила на земле, хотя уже понимала, что ручки ей не видать. Потерялась или, вернее, украдена. Просто потерять ручку было невозможно: она была надежно упрятана в боковой карман куртки. Значит, кто-то из компании Джоанн вытащил ее или подобрал во время драки.

— А-аа, — застонала она, и слезы обиды вот-вот должны были брызнуть из глаз. Но слез не было. Они уже истощились.

Нита перелезла через забор и захромала к дому. Их дом был как две капли воды похож на все остальные на улице. Белый. Аккуратный. С наружными ставнями. Только там, где у соседей зеленели просто газоны, у дома Ниты был прекрасный маленький сад. По земле вился плющ, клумбы пестрели цветами. Дом утопал в зелени до самой зимы.

Нита с трудом доковыляла до порога, даже не взглянув на цветы, открыла дверь и с самым беззаботным видом прошла на кухню. Мамы здесь не было, но аппетитный аромат ее стряпни сразу же окутал Ниту. Она принюхалась. Ого, на ужин у них сегодня телячьи котлетки. В духовке обнаружилась жареная картошка, а в скороварке дышали паром кукурузные початки. Она как раз поспела к ужину.

В столовой с газетой в руках сидел отец. Крупный, с прямой спиной и начинающими седеть густыми волосами, он был вполне элегантным мужчиной. Но руки его, сильные, все умеющие, «артистические» руки, как говорила мама, выдавали настоящего труженика. У отца было два крохотных цветочных магазина, и он был просто упоен своей работой. Все время он проводил в саду, среди цветов, совершенно бескорыстно разбивал клумбы на участках соседей. Ему доставляло бесконечное удовольствие испачканными в земле по локоть руками копаться на клумбах, холить и лелеять цветы. Все, чего он касался, росло и распускалось словно бы само собой. «Мы с растениями понимаем друг друга», — говаривал он. Так и было на самом деле. Но в отношениях с людьми у него так просто не получалось. Особенно со старшей дочерью.

— Господи, Нита! — потрясение воскликнул отец, опуская газету. — Что случилось?

«Будто сам не знаешь», — мысленно фыркнула Нита, исподлобья глядя на отца. По выражению его лица она догадывалась, о чем он сейчас думает.

«Боже мой, — было написано на его лице, — она опять попала в переделку! Ну почему она не даст сдачи? Что за глупая девочка!»

Он, как всегда, стал выпытывать, что же случилось, а Нита не могла дать вразумительного ответа ни на один его вопрос. Они не понимали друг друга. «Не то что растения», — усмехнулась про себя Нита. Она повернулась к холодильнику и заглянула в него. Ничего-то она там не искала, а просто хотела скрыть от отца недовольство и раздражение, так явно исказившие ее лицо. Она устала от этого ритуала домашнего участия и сочувствия. Но, увы, это было неизбежно, как и каждая новая драка. Пора было покончить с этим, на сегодня хотя бы.

— Я подралась, — коротко бросила она. Резко хлопнув дверцей холодильника, она отошла к плите, с сожалением оглядела порванную и испачканную куртку и вынула из кармана книжку.

— Ну и скольких ты поколотила? — спросил отец, снова углубляясь в газету.

На лице его было написано явное раздражение. Нита вздохнула. «Ему это так же надоело, как и мне», — подумала она.

— Точно не знаю, — как можно безразличнее ответила Нита, — их было шестеро.

— Шестеро? — воскликнула мама. Она проходила из гостиной в кухню своей легкой танцующей походкой и услышала последнее слово.

Ните было всегда приятно смотреть на нее, и на этот раз она приветливо улыбнулась, несмотря на то что распухшее лицо от этого заболело. Мамина походка всегда была такой грациозной, танцующей. Она танцевала, выходя замуж за папу, она с отточенной грацией двигалась по дому, мыла посуду, готовила, мела, чистила дом. Это было у нее естественно, как дыхание.

— Шестеро? — повторила мама. — По-моему, многовато, тебе не кажется?

— Угу, — согласилась Нита.

Боль ее как бы поутихла от легкого, чуть смешливого тона маминого голоса. Мама осторожно, чуть касаясь нежными пальцами, потрогала опухшее лицо дочери, и от этого прикосновения все синяки и болячки словно бы исчезли. Боль совершенно прекратилась, хотя все тело ныло, будто застарелая привычная зубная боль.

— Никаких посиделок сегодня вечером, малышка, — сказала мама. — Сейчас же в постель. Лед на лицо, иначе оно раздуется как воздушный шар.

— Кто все это начал? — спросил отец строго.

— Джоанн Вирелла, — сказала Нита. — У нее новый велик, а я не пришла в должный восторг.

Отец снова поднял глаза от газеты. На сей раз в них была виноватая растерянность и неловкость.

— Нита, девочка моя, — сказал он мягко, — я пока не в состоянии купить тебе велосипед. Во всяком случае, в этом месяце. Я не мог сделать этого до сих пор, но надеюсь, что непременно СМОГУ и очень скоро.

— Конечно, папа, — спокойно сказала Нита. — Не так уж я и рвусь получить этот велик, — улыбнулась она, хотя все было совсем не так.

Она ХОТЕЛА его, она ЖАЖДАЛА иметь его, просто замирала при мысли о велике. Но у отца Джоанн большой магазин на респектабельной Носсау-роуд, и он может позволить себе подарить на день рождения дочери трехсотдолларовый велосипед. А дело Нитиного отца гораздо скромнее. Смущаясь перед соседями, он отделывался неясной фразой вроде «проблемы с получением дивидендов от продажи цветов», а домашним просто говорил, что почему-то его все время преследуют неудачи.

Но не могла же Нита рассказывать Джоанн и всем остальным о каких-то там дивидендах от цветов или жаловаться на неудачи! Ей просто-напросто хотелось иметь этот проклятый велик. И ничего поделать с собой она не могла.

— Иди сюда, мечтательница, — ласково сказала мама, обняв ее за плечи и возвращая к действительности. Она протянула Ните грелку со льдом. — Иди ложись, иначе все это распухнет и будет долго болеть. Я принесу тебе что-нибудь поесть в постель.

— Обязательно есть в постели? — недовольно спросил отец. — Она же все прольет и уронит на одеяло.

— Когда ты был в ее возрасте, Гарри, ты разве никогда не дрался? — улыбнулась мама. — Если она не ляжет как можно скорее, ее раздует как баскетбольный мяч. Отправляйся в постель, Нита.

Вприпрыжку Нита выскочила из столовой и завернула в гостиную. И тут же наткнулась на младшую сестру. На пол посыпались учебники и розовые бигуди. Нита бросилась поднимать. Сестричка была далека от ее проблем.

— Снова Вирелла, да? — равнодушно спросила она, собирая бигуди. Рыжая, как их мама, ширококостная, как папа, и сероглазая, как Нита, с постоянной самоуверенной усмешкой на губах, восьмилетняя Дайрин была способной и сообразительной девочкой. Она уже училась по программе старших классов, когда Нита все еще копалась в прошлогоднем курсе математики. Она была слишком уж умной, но, несмотря на это, Нита считала ее отличной сестрой.

— Ага, она самая, — небрежно бросила Нита. — И вот что, детка, я иду ложиться в постель.

— Не называй меня деткой, — насупилась Дайрин и тут же без перехода добавила: — А хочешь, я побью эту Виреллу?

— Все. Пока, — сказала Нита. — Побей, если хочешь.

Она прошла в свою комнату, нащупала выключатель и зажгла свет. Географические карты и разные картинки бесцеремонно уставились на нее. Здесь по стенам висели вперемешку карта Луны из географического атласа, переснятые из журнала «Путешественник» и увеличенные фотографии Юпитера и Сатурна со спутниками.

Нита присела на край кровати, тихо вздыхая и охая: синяки и ушибы снова дали о себе знать. quot;Боже, — подумала она, — что я сейчас сказала? Дари и вправду МОЖЕТ побить Джоанн. Но ведь тогда этот ужас никогда, не кончится!

Когда-то Дайрин, крохотная, хрупкая девочка, тоже была отличным объектом для битья, потому что тоже не умела и не хотела держать язык за зубами. И родители вслед за Нитой отправили ее в школу джиу-джитсу. Дари, в отличие от Ниты, честно и упорно ходила на занятия. Поначалу ее там здорово били и мяли. Но месяца через два все были ошарашены, когда она с легкостью победила одного за другим двух взрослых парней. И теперь у нее действительно хватило бы сил поднять Джоанн и кинуть ее за горизонт. Стоит ей это позволить, как по всей школе разнесется: младшая сестричка Каллахан побила девчонку, которая задавала трепку старшей — Ните.

— Ну нет, — твердо сказала Нита. В этот момент дверь тихо приотворилась, и Дари просунула голову в комнату.

— Само собой, если ты предпочитаешь сделать это сама, то я ее на сей раз не трону.

— Ага, — сказала Нита, — спасибо.

Дари тут же состроила ей рожу и кинула Ните ее куртку и книгу.

— Держи, — сказала она.

Нита умудрилась поймать книгу левой рукой, тогда как правой удерживала на щеке грелку.

— Ты позабыла это на кухне, — сказала Дари. — Собираешься стать Волшебницей, а? Хочешь превратиться в невидимку, когда ОНИ за тобой погонятся в другой раз?

— Конечно. Иди крути свои бигуди, завивайся, коротышка.

Нита приподнялась на локте и раскрыла книгу. Почему бы и нет? Может, она научится таким заклинаниям, что сможет превратить Джоанн, например, в… хотя бы в индюшку! Впрочем, она и без этого настоящая надутая индюшка. А вдруг существует даже такое заклинание, которое поможет вернуть украденную ручку?

И все же книга казалась ей теперь настолько серьезной, что глупо было бы, пожалуй, тратить Волшебство на разные пустяки. Оно дается для больших и важных дел. Впрочем, что это она, ведь прежде чем овладеть Волшебством, предстоит еще произнести КЛЯТВУ. А уж если поклялся, то это навсегда!

И все же шутка это или нет? Коли шутка, то можно и поклясться в чем угодно. А если нет, что тогда?..

Тогда она станет Волшебницей!

В дверь постучал отец и вошел. Он принес ужин и стакан колы. Нита с трудом улыбнулась распухшими губами.

— Спасибо, папа.

— Вот, — сказал он, поставив тарелку и стакан перед Нитой, — выпей еще и это. Мама велела. — И он протянул ей на ладони таблетку аспирина.

— Спасибо, папа. — И Нита запила таблетку глотком колы.

Отец присел на край кровати.

— Нита, — сказал он, — все-таки я должен знать, что случилось.

— А что случилось? — рассеянно откликнулась Нита.

— Это происходит раз, а то и два в неделю. Хочешь, я поговорю с Джо Вирелла, чтобы он побеседовал с Джоанн?

— О нет, сэр, не стоит беспокоиться, — усмехнулась Нита.

Отец посмотрел на свои руки, помял пальцы.

— Тогда скажи, что нам делать? У меня нет лишних денег, чтобы без конца учить тебя каратэ…

— Джиу-джитсу, папа.

— Не важно, как это называется, Нита. Но почему постоянно продолжаются эти избиения? Скажи, ты не можешь дать сдачи так, чтобы отвадить их раз и навсегда?

— Я стараюсь. Но ты думаешь, что-нибудь изменится, если я поколочу Джоанн? Она просто позовет на подмогу еще больше ребят. Что ты вообще понимаешь? — Голос ее зазвенел.

Отец пристально поглядел на нее, и Нита покраснела.

— Извини, папа, я не хотела кричать на тебя. Просто мне больно и обидно. Но если им сопротивляешься, они еще больше злятся.

— Я должен вмешаться, пока тебя не покалечили, — сказал отец твердо. — Сама ты, я вижу, не справишься. — Он помолчал. — Честно говоря, я предпочел бы, чтобы ты не общалась с этими крикливыми богатыми детьми.

«Я бы тоже», — подумала Нита. Но в том-то и дело, что ее тянуло к Джоанн. Она вздохнула, чувствуя себя виноватой перед отцом, которому ничего, ну ничегошеньки не могла объяснить толком.

— Видишь ли, папа, Джоанн и ее компания просто не любят меня. Я не такая, как они. Не люблю играть в те игры, в которые играют они. Не люблю и НЕ ХОЧУ любить то, что любят они. Говорю не то, что они хотят от меня услышать. Вот и все.

Отец взглянул на нее и печально покачал головой.

— Я просто не могу больше видеть тебя избитой, детка. Я не знаю… Может быть, тебе попытаться хоть чуть-чуть стать похожей на них? Если бы ты сумела… Постарайся, а? — Он провел рукой по распадающимся седым волосам. — Что я говорю? — пробормотал он. — Послушай, дай слово, что ты скажешь мне, если тебе все же потребуется моя помощь.

— Слушаюсь, сэр, — шутливо отрапортовала Нита.

— О'кей! — в тон ей ответил отец. — Если завтра ты будешь чувствовать себя нормально, не сгребешь ли листья на заднем дворе? Я собираюсь заняться лужайкой около рябины и, может быть, что-нибудь там посадить.

— Конечно. Со мной все будет в порядке, па, ты не беспокойся. Костей они мне еще не переломали.

— Девочка моя! — Он поднялся, собираясь уходить. — Не читай много, ты в конце концов испортишь себе глаза.

— Хорошо, папа, не буду, — сказала Нита голоском пай-девочки.

Отец вышел, как всегда забыв притворить за собой дверь. Она равнодушно доела ужин, запила газировкой, откинулась на подушку и попыталась не думать о Джоанн и ее компании. И о книге тоже старалась забыть.

Небо сегодня вечером чистое. Наверняка выйдет луна. Будет отличная ночь. Не приготовить ли телескоп и не посмотреть ли на тени в кратерах Луны? А может, снова мелькнет та маленькая пушистая комета? А вдруг у нее наконец вырос хвост?

Нет, все бесполезно. От книги отвлечься невозможно. Она лежит на кровати и пристально глядит на нее, словно бы требуя прекратить думать обо всех этих детских глупостях и заняться серьезным делом. Серьезным и нелегким делом.

Нита отставила пустую тарелку, взяла книгу и уставилась на нее. «Ладно, — сказала она, тяжко вздохнув. — Ладно уж». Она наугад раскрыла книгу. На открытой странице оказалась КЛЯТВА. Никаких украшений, рисунков, виньеток.

Слова клятвы располагались ровно посредине страницы и выглядели серьезно и даже торжественно. Сначала она прочла Клятву про себя, вчиталась, впитала каждое слово. Потом быстро, не давая себе опомниться, чтобы не почувствовать себя полной дурой и не прекратить вообще эту затею с Волшебством и заклинаниями, она прочла вслух:

— «Во имя Жизни и ради Жизни клянусь, что буду использовать это Искусство только для служения Жизни. Я буду помогать росту и облегчать боль. Я буду бороться за то, чтобы сохранялась и развивалась Жизнь. Я не стану изменять по своей воле предметы и живые существа, пока они растут и развиваются. Я не буду изменять систему, частью которой они являются, если им не грозит гибель. Я всегда буду побеждать страх мужеством, я предпочту смерть жизни, когда это будет нужно, всегда глядя на Сердцевину Времени… И да будет так до конца Вселенной».

Слова Клятвы словно бы эхом отдавались в комнате, и казалось, что она стала просторнее, а стены и вовсе исчезли. Нита выпрямилась, замерла, почти окаменела, ожидая сурового испытания. Произойти могло все что угодно. Ни движения вокруг, ни звука. Лишь ветер за окном тихим, шелестящим шепотом разговаривал с деревьями. Ниту сковало напряженное ожидание. Как будто бы стало светлее. И все. Больше пока ничего не происходило. Ничего особенного. Ничего странного. Ничего сверхъестественного.

И она почувствовала себя глупой и ужасно усталой. И снова заболели все синяки и ушибы. Нита, разочарованная, запихнула книгу под подушку, вытянулась на кровати всем ноющим телом и утомленно закрыла глаза. Все. Эти детские шуточки не для нее. Достаточно. Сейчас единственное, что ей нужно, это выспаться. А позже она встанет, вытащит свой телескоп и… Но это после, а сейчас, сейчас…

x x x

Она проснулась неожиданно, словно от толчка. Ночь еще не кончилась, и все же это не было похоже на ночь. Нита подошла к окну. Облокотилась о подоконник. И замерла. Сад за окном весь светился. Невероятный блеск вечного утра лежал на всем. Деревья, кусты, цветы на клумбах светились словно бы изнутри. Но самое странное — они отбрасывали не тени, а свет! Да, да, полосы света мерцали, переливались, слепили, падая на землю от стволов, веток, травинок. Ните даже показалось, что она видит ветер, слегка перебирающий ветви деревьев. Она перемахнула через подоконник и устроилась в сплетениях плюща. Свет перевернутой воронкой поднимался к серебрящемуся небу. Прямо перед ней… Нет, этого быть не может! И все же она видела, как медленно поднимался к небу кусок, нет, ломоть, нет, пожалуй, громадный кристалл Пространства! И грани его тускло поблескивали. Ни секунды она не сомневалась, что это именно кристаллический элемент Пространства.

— Неужели? — прошептала Нита.

— Ты не ошиблась — сказало Пространство. — Ты видишь Сердцевину Времени.

И она пошла. И прошла через сад. И вошла в сверкающие тени хрустальных башен.

— Я сплю? Со мной ли все это происходит? — спросила Нита.

— Иди и узнавай, — послышался ответ Пространства.

И блеск его ослепил Ниту. Она на мгновение зажмурилась. Тревога охватила ее. И она уже не была уверена, что хочет идти дальше и узнавать что-то. Она снова открыла глаза. Пространство не окружало, не окутывало ее, а, словно живое существо, стояло рядом.

— Я хотела бы, чтобы вы ушли, — сказала Нита. — Пусть чудо останется, а вы исчезните.

— Ничто не исчезает навсегда, запомни это, — сказало Пространство. — А на земле и подавно.

Нита широко раскрытыми глазами вглядывалась в это ночное утро или утреннюю ночь и видела, как плавится серебром несказанный свет, как переливается серебряная ртуть неба…

Солнце горячим лучом обожгло веки. Нита проснулась, открыла глаза. С недоумением оглядела комнату. Посуда убрана, одежда ее, разбросанная по полу, аккуратно сложена на стуле. Наверно, мама входила сюда ночью и все прибрала. Нита повернулась на бок и почувствовала что-то твердое под ребром. Она сунула руку и вытащила книгу. Сама собой книга раскрылась на странице со списком Волшебников, работающих в Нью-Йорке. Вчера она уже мельком проглядела этот список. Она рассеянно еще раз пробежала глазами колонку имен и замерла. Первым в этом длинном перечне стояло имя…

КАЛЛАХАН, ДЖУАНИТА Л., 243 Е., Клинтон авеню, Хемпстед, Нью-Йорк 11575 /516/555 — 6786 (посвященная, диплома не имеет).

У нее просто отвалилась челюсть от изумления. Несколько секунд она сидела неподвижно. Потом прошептала:

— Я буду Волшебницей!

Она вскочила и стала быстро одеваться.