"Изгои" - читать интересную книгу автора (Дункан Дэйв)

3

Выйдя из кают-компании, Шанди объявил о том, что он меняет свое решение, Ило отправится вместе с ним, а императрицу будет охранять Хардграа. Рэп тут же вернулся на палубу корабля, с интересом наблюдая за реакцией двух упомянутых людей. Он взял себе за правило никогда не прислушиваться к чужим мыслям, однако на сей раз все было понятно и без того – лица порой говорят красноречивее всяких слов.

Шанди поступал достаточно легкомысленно, лишая себя такого преданного человека, каким считался – и не без основания – старый центурион. В душе Хардграа боролись два чувства – привычка к безоговорочному повиновению и стихийный протест. Тут же он подумал, что причиною всего может быть его возраст, и это его испугало – он, похоже, отходил на вторые роли… И в тот же миг его посетила счастливая мысль: в сложившейся ситуации принцесса Майа обладала не меньшей, а то и большей значимостью, чем сам Шанди, и это означало, что подобное назначение ответственнее прежнего. Все это пронеслось в его голове, прежде чем он отдал императору честь.

Чувства молодого Ило приняли совсем иное направление. Первой его реакцией было недоверие. Не может быть! А как же пророчество? На смену ему пришли гнев и разочарование – этот ловкий пройдоха все последнее время думал только об Эшиале и ни о чем другом. Затем в работу включился рассудок. Если верить пророчеству, то он вернется к ней еще до того, как зацветут нарциссы. Стало быть, он выйдет из всех передряг целым и невредимым. И наконец на лице его обозначилась итоговая мысль. Полное приключений путешествие с императором куда интереснее затворничества в стенах этого заброшенного дома, тем более что продлиться оно может неведомо сколько. Ило усмехнулся. Рэп пришел к выводу, что этот молодой повеса принимает жизнь такой, какая она есть, что не мешало ему оставаться законченным эгоистом. О других людях он попросту не думал.

В магическом пространстве возникло улыбающееся лицо Распнекса.

– А он, оказывается, не такой уж и глупый. Очевидно, речь шла о Шанди.

– Он влюблен, – ответил Рэп. – Это объясняет все. Ты не хочешь сходить наверх, посмотреть, что там?

– Можно разобраться со всем, не сходя с этого места. В нынешней кутерьме никто ничего не заметит.

В обычном мире никакой кутерьмы не наблюдалось. Поскрипывали веревки, сонно накатывали на причал холодные волны. Время от времени ветер доносил откуда-то издалека глухие удары колокола. С неба падали большие пушистые снежинки. Короткий зимний день близился к концу, белый диск солнца стоял уже над самыми верхушками деревьев.

Рэп не слышал и магического шума, хотя не раз и не два покидал защищенный экраном салон специально для того, чтобы оценить мистическую обстановку. Возможно, Зиниксо приказал участникам Сговора обратиться в зрение и слух, не прибегая при этом к активной магии. Рэп обвел мысленным взором горизонт и заметил источник возмущения, о котором, судя по всему, и говорил Распнекс. К востоку от них наблюдалось нечто чрезвычайно скорбное. Проконсул Ионфо говорил, что в той стороне на расстоянии полулиги от дома находится деревушка Моггли. Вероятно, все ее население участвовало в некой поминальной церемонии, посвященной почившему Эмшандару, – эмоции нарастали и сходили на нет в унисон. Становилось понятным и то, почему они слышат удары колокола. Подобное стечение обстоятельств было им только на руку – враг, скорее всего, не смог бы разглядеть на этом фоне мелких магических проявлений.

– Если ты считаешь, что мы ничем не рискуем…

– О чем ты говоришь?

Образ Распнекса стал ярче или, быть может, громче. Обычными словами описать магическое пространство невозможно. Короче говоря, чародей, занявшийся осмотром большого дома, видневшегося из-за деревьев, особенно не таился. Сам Рэп на его месте вел бы себя поосторожнее.

В вялотекущем мире посвященных Шанди все еще обсуждал со своими подчиненными внесенные в план изменения. Морячка Джарга отправилась в кают-компанию – теперь она могла и передохнуть.

– Ты станешь лордом Эшерном, – сказал император, обращаясь к Хардграа.

Центурион сделал удивленное лицо.

– Не очень-то я похожу на лорда, мой господин…

Шанди улыбнулся.

– Может, и так… но скоро все изменится… Ты станешь по меньшей мере графом, слышишь? Сейчас достаточно и того, что экономка знакома с проконсулом Ионфо… Так… Попрошу-ка я его всемогущество изменить имя, указанное в грамоте.

– Зачем что-то менять? – усмехнулся Ило. – Назовите ее величество супругой лорда Эшерна, и только.

Рэп подумал о том, что этому молодому человеку действительно нельзя отказать в сообразительности. Шанди кивнул.

– Прекрасно! Скорее всего, грамоту эту предъявлять вам не придется, в крайнем же случае вы всегда можете сослаться на воображаемого лорда Эшерна. Отлично! Пойду скажу об этом остальным.

– Ну и что ты там видишь? – полюбопытствовал Рэп.

– Какая-то старуха готовит ужин, – ответил дварф. – Дом огромный и выстроен с претензией. Комнат здесь больше, чем в Тразе хрустальных пещер. Довольно уютно. На снегу нет ни единого следа. Когда-то имел магический экран.

– Это уже неплохо.

– Ерунда. Экран весь в дырах. Если они решат проверять дом за домом, то он вряд ли поможет.

– Для этого Зиниксо должен хотя бы примерно представлять, где именно находится Эшиала, – покачал головой Рэп, искренне надеясь на то, что его слова соответствуют действительности.

Лорда Ампили они убедили в том, что «Белая императрица» плыла на север, к дальнему берегу Цинмера. Попади он к участникам Сговора, те моментально сделали бы его своим слугой. В этом случае он пустил бы врага по ложному следу. Впрочем, все могло обойтись…

Уже в тысячный раз за этот день Рэп подумал об абсурдности их затеи. Разве они смогут совладать с целым магическим воинством? Более безнадежную ситуацию невозможно было представить. С другой стороны, иного выхода для них попросту не существовало. Помимо чувства долга и раскаяния, им владело желание защитить Инос… Наверняка в списке врагов Зиниксо значилась и она, ведь когда-то именно Инос помешала ему убить Рэпа. О подобных вещах такие безумцы не забывают. Да… В их ситуации нападение было лучшим способом защиты.

Он заметил, что мистический образ Распнекса ведет себя как-то странно – он стал удивленно помигивать или, быть может, подрагивать.

– Что-нибудь не так? – спросил Рэп.

– Что-то странное. Такое чувство, будто старуха поджидает гостей.

– Не может быть!

– Она зажгла в главном зале камин и свечи! Ага…

– Это ты о чем? – поспешил спросить Рэп, которому страшно хотелось воспользоваться собственными магическими способностями.

Дварф захихикал.

– Похоже, там живут духи… Одно… А вот и второе!

– Ты мне скажи ясно – что это? Духи или привидения? Разве маги могут видеть духов?

– Прежде ничего подобного я не видывал, но там точно кто-то есть. Они пытаются спрятаться от меня… Какая-то мелочь. Для того чтобы их припугнуть, нужно приложить чуть больше сил. Можешь о них не думать… Они безобидны.

– Ты уверен?

– Абсолютно.

Рэп задумался. Если Шанди узнает о духах, он вряд ли согласится оставить здесь жену и ребенка и им придется отправиться на поиски нового убежища. С каждым часом их положение становилось все серьезней. К этому времени Зиниксо мог сообразить, куда именно они скрылись. Его слуги, скорее всего, уже начали прочесывать озеро, тем более что сделать это было совсем несложно.

Духи были чем-то сказочным. Рэп никогда не сталкивался с ними и даже не слышал сколь-нибудь правдоподобных историй о них. Впрочем, такой многоопытный чародей, как Распнекс, ошибиться не мог, если он сказал, что в Доме Темного Тиса живут духи, то, скорее всего, так оно и было. Интересно, как поведут себя императрица и ее спутники после того, как узнают, что вместе с ними в доме живут привидения?

– Мне кажется, их следует предупредить об этом, – обратился он к Распнексу.

– Нет. Ничего опасного там нет. Посмотри сам.

Чародей раскрыл перед Рэпом свое сознание. Это говорило о степени его доверия королю Краснегара. Подобной откровенности Рэп не ожидал. Этот опыт был довольно странным и неприятным. Душа дварфа представлялась ему чужой, загадочной и холодной. Повсюду ему мерещились неведомые угрозы, бесконечные туннели, каменные бастионы и валы… Мир представлялся Распнексу куда более темным и враждебным – он щерился каменными иглами, он был тверд и бездушен, в нем не нашлось места ни радости, ни дружбе. Его ценности были угрюмы, сугубо практичны и прозаичны.

Пытаясь не обращать внимания на этот малопривлекательный антураж. Рэп стал осматривать полуразрушенный старинный особняк. Как чародей и сказал, это было сооружение весьма внушительных размеров, пребывавшее, мягко говоря, в плачевном состоянии. Оно было донельзя запущенным и грязным, это же относилось и к находившейся в нем мебели. Останки старого экрана местами делали изображение нечетким, однако от пристального взора дварфа не могло укрыться ничто. Прежде это мрачное сооружение было блистательным дворцом, но ветер и непогода сделали свое дело, и дворец стал напоминать развалины. Нечто подобное произошло и с некогда ухоженным садом, превратившимся в непролазные джунгли. В цокольном этаже он обратил внимание на пару забитых вещами комнат, в которых, очевидно, кто-то жил. Там же он увидел и старуху, варившую что-то в стоявшем на плите горшке.

Наверху, в главном зале, разгорался огромный камин. Покрывала, защищавшие стулья от пыли, были убраны под диван. Солнце еще не село, однако в зале уже горели свечи. Экономка, похоже, действительно ждала гостей. Как и говорил Распнекс, дорога была завалена снегом, и это свидетельствовало, что Юкка узнала о гостях не от человека…

И где-то там же таилось что-то еще. Ощущение чьего-то присутствия было чрезвычайно тонким, едва приметным… Как странно. Кто-то прятался под стропилами… Едва Рэп попытался приблизиться к неведомому существу, то юркнуло в сторону. Так можно было гоняться за ним хоть всю ночь. Понять, за кем ты гоняешься, при этом было невозможно. Ничего сколь-нибудь злого он не обнаружил, как не обнаружил и развитого сознания. Лишенные тела эмоции, утраченные воспоминания, умершие надежды…

Он с удовольствием вернулся в пределы собственного разума. Студеный зимний вечер тут же перестал казаться таким уж холодным и мрачным – стало куда теплее. Хардграа проверял приготовленное Распнексом снаряжение: провиант, деньги, одежду. Из кают-компании вышли женщины.

– Да… Странное дело… – протянул Рэп. Он было подумал о том, что Дом Темного Тиса мог оказаться ловушкой, устроенной Зиниксо, но тут же отказался от этой мысли. Подобные вещи были чужды дварфу. Узнай он, где находятся беглецы, тут же обрушился бы на них всей своей мощью. Дварфы не любят мудреных комбинаций, тем более они не станут связываться с какими-то там духами.

– И все-таки они безобидны, – покачал головой Распнекс, уже потерявший всяческий интерес к привидениям.

– Думаю, ты прав. У нее, похоже, и сил маловато. Она сродни чему-то вроде желания. Тебе эта штука тоже показалась такой?

– Ты хотел сказать «штуки»? Мне показалось, что их две. Но волноваться нам не стоит…

– Может, это Сестры, о которых говорил Ило? Могут ли маги пережить собственную смерть?

Некогда Рэп был величайшим волшебником или, вернее, даже полубогом. В то время он с легкостью нашел бы ответ и на этот, и на многие другие вопросы.

– Не знаю. Лучше такими вещами не интересоваться.

– Вы пойдете осматривать этот дом, ваше всемогущество? – спросил Шанди.

– Мы это уже сделали, – ответил Распнекс, указывая на себя и на Рэпа. – Там живет старая женщина. Кроме нее в доме никого нет. А места там столько, что вы будете терять вашего ребенка по сто раз на день.

Шанди повернулся к Рэпу.

Решив не говорить императору лишнего. Рэп пожал плечами и ответил:

– Место прямо идеальное. Главное, чтобы соседи им не досаждали.

– Местная публика? – Шанди презрительно сморщился. – Один раз поставить на место – второй раз они уже не сунутся. – Он повернулся к Хардграа. – Ну как – вы готовы?

– Так точно, мой господин.

– Я поеду с вами и посмотрю, как вы там устроитесь.

– Нет, нет, ни в коем случае! – запротестовал дварф с типичной для этого народа бестактностью. – Чем больше следов останется на снегу, тем больше подозрений будет вызывать этот дом. Они уже взрослые. Как-нибудь обойдутся и без тебя. Не вечно же ты им будешь носы подтирать.

На лице императора не дрогнул ни один мускул, и только волшебник знал, чего это ему стоило. Император повернулся к Ионфо.

– Проконсул, ни один клан не был так верен и предан нашему дому, как ваш. Вы храните эту верность уже не одно поколение. Но еще никогда на вас не ложилось столь ответственное бремя… Мы препоручаем вам вашу императрицу и принцессу и просим – относитесь к ним, как к ближайшим родственникам, берегите их пуще глаза.

Согбенный старый аристократ попытался распрямить больную спину.

– Мой господин, знали бы вы, что значит для нас ваше доверие. Я клянусь вам, что мы сделаем все от нас зависящее для того, чтобы с вашими женой и дочерью ничего не случилось.

Растроганная Эигейз попыталась изобразить на скользкой, покрытой снегом палубе нечто вроде реверанса.

– Что до тебя, центурион, – обратился Шанди к Хардграа, – то вот уже много лет ты охраняешь меня. Теперь мы вверяем, тебе самое дорогое, что у нас есть, и мы не сомневаемся в том, что лучшего защитника нам было бы не найти…

Хардграа вытянулся по стойке «смирно» и отдал честь. В глазах поблескивали слезинки. Рэпа эта сцена тоже сильно впечатлила. Он никогда не понимал странной привязанности импа к своему императору. Шанди, же, похоже, был прекрасно осведомлен о ней и знал, как ей воспользоваться.

Император повернулся к супруге, но не смог произнести ни слова… Он несколько раз беззвучно открывал и закрывал рот, пока наконец не выдохнул:

– Любимая! Я не знаю, когда мы встретимся вновь… Пусть же Боги хранят тебя…

– И вас, мой господин, – пробормотала она. – Боюсь, дорога ваша будет долгой и трудной… Майа, скажи папе до свидания.

– Пока, – сказал ничего не понимавший ребенок. Шанди присел и обнял дочку. И тут к императрице подошел Ило. Поклонившись ей, он поднес к своим губам ее руку.

– Крокусы весенние, – нежно прошептал он. – Чистейшие светы…

Император, очевидно, не расслышал этих его слов и не заметил румянца, внезапно залившего щеки его супруги.

Рэп же не мог не обратить внимания на последнее обстоятельство, что заставило его поступиться обычным правилом и заглянуть в сознание женщины. Слова, произнесенные Ило, были несколько видоизмененными строками забытого – видимо, эльфийского – стихотворения.