"Голому – рубаха" - читать интересную книгу автора (Дворник Андрей)

Глава 2. Жизнь в полоску

– Гордый морской обычай не позволяет спускать флаг во время битвы, – объявил Порнов, прочесывая пятачок перед пальмой. Усилия его были вознаграждены; Порнов обнаружил огрызок флагштока.

Толстая, в два пальца толщиной, жердь была срезана заподлицо с землей; Порнов задумчиво погладил пальцем ровную поверхность среза и огляделся вокруг.

– Эй, ты, газонокосильщик, – позвал он.

За пальмой коротко прошуршало; Порнов устремился туда.

Как он и ожидал, это оказался давешний краб; остаток шеста валялся рядом с ним, а сам он спешно закапывал в песок остатки изрезанного вдоль и поперек лоскута материи.

– Еще один любитель женского белья, – ехидно заметил Порнов, присаживаясь на корточки. – И клептоман в придачу.

Он сунул руку в песок и потянул кусочек ткани на себя; краб поволокся за обрезью следом.

– Отдай! – Порнов свободной рукой попытался разжать крабу клешню; удалось ему это наполовину; краб отпустил ткань и вцепился в перчатку.

– Отстань! – Порнов инстинктивно взмахнул рукой, стряхивая настырное членистоногое. Краб полетел наземь, победно сжимая в клешне кусок пластика. Порнов ойкнул от боли и изумленно уставился на свою руку. Верхушка указательного пальца перчатки была сострижена подчистую; самому пальцу повезло больше, он расстался лишь с верхним лоскутом кожи.

– Ты, Эдвард Руки – Ножницы, – сказал Порнов, наблюдая, как на кончике пальца выступает капелька крови, – ты соображаешь, что ты наделал? Это же космический скафандр… был. Ты мне всю герметизацию порушил…

Тут Порнов на секунду замолк; лицо его озарилось хищной улыбкой.

– Цыпа – цыпа, – ласково поманил он и ухватил краба поперек панциря; тот недовольно завозил усами и угрожающе щелкнул клешнями.

– Сейчас, сейчас, автоген ходячий, – бормотал Порнов, медленно и аккуратно поднося краба к своему животу, – сейчас вволю накусаешься…

Краб уцепился за оплавленный пластик замка, поднатужился и с хрустом откусил черную щепку; Порнов отдернул краба в сторону и свободной рукой подергал замок.

– Маловато, – сказал он и снова ткнул краба в замок, – маловато будет!

Щелк; состриженный кусочек полетел на песок.

– Маловато, понимаешь!

Разозленный краб на сей раз вцепился в замок клешнями с двух сторон; заерзал – и расколол бляху надвое.

– Хрусть – и пополам! – Порнов опустил нервно щелкающего краба на песок и, на ходу размыкая остальные застежки, крупной рысью устремился за пальму.

– Второй раз ты меня от верной смерти спасаешь, – заявил Порнов, появляясь обратно с крайне довольной миной на лице.

Он вернулся к пальме и вновь воткнул кол в землю; только на сей раз вместо платка водрузил на верхушку палки колпак шлема; отошел на несколько шагов и осмотрел дело рук своих.

– Еще бы перекладину к шесту, – критически заметил он. – Вылитое надгробье получилось бы; последнее «прости» астронавту… Надо срочно кресло искать, иначе и впрямь дело этим кончится. В кресле снаряжение, провизия… А утонуть оно всяко не могло.

Увы, наш герой оставался в неведении о судьбе кресла; покинув его над океаном, он до сих пор считал, что катапульта вместе с ним и Мич упала в воду; поэтому и дальнейшие поступки его исходили из этой ложной предпосылки.

– И не вздумай опять шест повалить, – Порнов погрозил крабу обгрызенным пальцем. – Еще взбредет тебе в голову домик из шлема сделать!

Краб возился на берегу с отвоеванной тряпочкой и на шест внимания не обращал; успокоенный, Порнов отправился в путь по берегу.

Нынешний рельеф от прежнего не отличался ничем; за тот же примерный час Порнов отмахал примерно такое же расстояние; но и здесь никаких следов ни Мич, ни кресла ему обнаружить не удалось.

– Уж больно неохота на голодный желудок спать ложиться, – сказал Порнов; ему показалось, что начинает смеркаться. – Пойду вперед, пока точно темнеть не начнет; авось что-нибудь найду.

И нашел; но совсем не то, что искал. Через полчаса ходьбы он почувствовал в воздухе явный запах серы; почва под ногами задрожала; заинтригованный, он прошел лишний километр и за очередным изгибом берега обнаружил лавовую реку.

Расплав тек густым красным потоком; не то что попытаться пройти, смотреть на раскаленные камни было больно; Порнов пожалел, что не взял с собой шлем.

– Подумаешь, сотня-другая градусов; скафандр температуру и побольше выдерживает, – проворчал он, прикрываясь рукой от нестерпимого жара. – Ширина потока метров десять; за пять минут бы форсировал…

Потом, правда, по зрелому размышлению, он понял, что поступи он так, непременно бы влип.

– По пояс, а то и по уши; глубина этой дымной речки в середине никак не меньше метра. Испачкал бы весь скафандр магмой; шлялся бы в нем потом, как статуя Командора: и так он двадцать кило весит, а с каменной коркой все сто потянул бы…

Осмотр устья каменной реки занял у него немного времени. Шипя паром и плюясь водой, лава вонзалась в океан кровавой занозой; достаточно короткой, впрочем. "Метров двадцать, не более, – на глаз прикинул Порнов. – Скорее всего, уже залила все впадины у берега; опять же был бы шлем, можно было бы ее обойти по воде…

Хотя там, наверное, изрядная глубина, – нынешний Порнов был гораздо осторожнее в своих суждениях. – А у меня дырка в пальце.

Схожу-ка я сначала вверх, к вулкану…"

Путь наверх оказался делом не из легких; дышать было трудно; воздух рядом с расплавом был наполнен ядовитыми испарениями; кондиционер же воздух охлаждал, но совсем не фильтровал. Никаких перемычек или случайных каменных мостков Порнову найти не удалось; река двигалась сплошным смертоносным потоком, мгновенно сжигая все чужеродное.

– С огнем у меня проблем не будет, – заметил Порнов. – Суп сварить, блины испечь… по крайней мере костер разжечь, – раз плюнуть!

Он поднял с земли сухой обгорелый сук и швырнул его через кипящую багровую кашу; где-то над серединой потока тот вспыхнул факелом и улетел в чернеющее позади лавы небо; завороженный буйством огня, Порнов только сейчас понял, что наступил поздний вечер.

В самом деле, день кончался; серое небо стало мрачным; лишь развеселое красное свечение вокруг помешало Порнову заметить это раньше.

– Не заплутать бы впотьмах, – соображал Порнов, наблюдая, как быстро темнеет воздух. – Конечно, разницы, где заночевать, особой нет; но вдруг, пока я здесь ползаю…

Тайным надеждам его не суждено было сбыться; когда уставший донельзя Порнов добрался-таки до своего привала, никого там не было; даже краб уполз куда-то по своим неотложным крабьим делам.

– Отравиться, что ли, с горя? – подумал вслух расстроенный Порнов; вышло крайне хрипло; глотка пересохла совсем. – Страсть как неохота спать ложиться на голодный желудок. Эй, животное; куда кокос подевал?

В потемках не то что кокоса, пальму уже было видно плохо; на всякий случай Порнов обвел вокруг ног рукой – и наткнулся на нетронутую половинку плода, полную пахнущей мятой жидкости.

– В который раз убеждаюсь, жизнь, как зебра, – заметил Порнов. – Подругу смыло – черная полоска, сам живой остался – белая; лаву не обойти, не перепрыгнуть – черная, кокос вот нашел – белая…

Если рискнуть и хлебнуть этого мятного ликера, чем фортуна на сей раз повернется?

А, была – не была! Мич котлеты по-киевски на корабле запросто трескала; почему я ихний «Баунти» съесть не смогу?

И, отбросив сомнения, Порнов разом отпил добрую половину содержимого.

– Очень даже ничего, – сказал он, переведя дух, – на настой чайного гриба похоже; или квас. Были бы продукты, окрошку можно было бы забабахать… Ч-черт, сразу есть захотелось!

Порнов с интересом уставился на выстилавшую кокос изнутри плотную белую массу; не утерпел и попытался поддеть ее пальцем; масса смялась, но с пальца соскользнула. «Ложку надо, – подумал Порнов и принялся вновь шарить под ногами. – Щепку какую-нибудь; или камень плоский». Темнота сгустилась окончательно; Порнову удалось найти только грязную корявую ветку.

"Не-е-ет, этак я окончательно в обезьяну превращусь. В бабуина.

В скафандре.

И вообще, еще неизвестно, как на земной организм этот квас подействует. Ладно, утро вечера мудренее; лягу спать так…"

В кромешной тьме не было видно ни зги; Порнов улегся прямо там, где стоял.

«Шлем бы надеть, да боязно; вдруг потом не сниму, – кладя голову на локоть своей руки, подумал он сонно. – Завтра надо будет листьев надрать, подушку смастерить…»

Про несчастную Мич он даже не вспомнил; точнее, не успел; начал было думать: «Может, стоило огня принести, костер разжечь..» – и не закончил; прибой к ночи успокоился и рокотал мерно, почти мурлыкал; да и переживания прошедшего дня сказались; Порнов вырубился мгновенно.

Ночью ему приснился сон.

Небольшой круглый бассейн, метров пять в диаметре, выложенный коричневым с черными прожилками камнем; множество тропических цветов, растущих прямо из воды, лилии и кувшинки, жмущиеся к бортам бассейна; лианы, устилающие дно. Теплая вода заполняет бассейн примерно на полметра; иногда из гейзеров, скрытых у краев бассейна, вырываются струи горячей воды; облака пара медленно тают в волшебном свете десятка разноцветных экранов; диковинные приборы в великом множестве обступают бассейн по периметру; водоем в обрамлении никеля и хрома блестящих рукоятей и штанг, как горячий животворящий оазис в холодной технократической пустыне.

Порнову не до ручек с кнопками; в его руках извивается и скользит смуглое упругое тело; женщина стоит перед ним на четвереньках; бедра ее прижаты к его паху и почти полностью погружены в разноцветное дымящееся варево; пряди каштановых волос уходят в воду и расплываются в ней во все стороны множеством тонких нитей. Их становится все больше и больше; они уже не помещаются в воде, вылезают на поверхность…

Порнова кидает в жар; это совсем не волосы, это длиннющие крабьи усы. Испуганный донельзя, он хочет оттолкнуть от себя женщину, но видит перед собой – теперь они уже не в бассейне, а на огромной, размером в полкомнаты, белоснежной кровати – лишь чудовищного монстра – покрытого хитиновой броней гигантского тарантула; с мерзким шелестом десятки усов – сейчас они больше похожи на черные плети – взмывают в воздух и жгучими стрекательными нитями оплетают его беззащитное тело; смертоносный яд пушкинского Анчара напитывает распаренную кожу…

Видя, как от безумного жара вскрываются, лопаются наружу вены, Порнов рванулся – и вывалился из ночного кошмара.

– Ну вот, началось; тьфу ты, жизнь в полоску…

Было еще очень рано; чернота стояла до горизонта; лишь прямо над головой, в зените, небо начинало чуть светлеть.

– Отравился-таки; кретин, идиот, недоумок, – запоздало клял себя Порнов, чувствуя, как огнем горит тело, все, от пяток до головы. – Не мог до утра потерпеть; где теперь противоядие искать… да хотя бы рвотное… не видно же ни зги! Ладно, что без толку себя казнить; попробую в воду окунуться, жар сбить…

Промахиваясь мимо замков, он расстегнул скафандр – и только тут по-настоящему вспотел от облившей тело горячей струи; так из открытой двери парилки, с раскаленной каменки, вдруг врывается в казалось бы хорошо протопленную, но все же такую прохладную баню острый клин перегретого воздуха.

– Проклятый скафандр, – прошипел Порнов, расслабленно опускаясь на песок. – Скоро совсем меня с ума сведет; хочет – работает, хочет – нет. Надо будет по утру обязательно пресной воду найти, прополоскать его… ва-а-ау…

Он зевнул, защелкнул замки обратно и принялся мять правый бок в районе печени – у скафандра в этом месте располагался кондиционер; приятная прохлада потекла из-под ладони; Порнов сунул лицо в сгиб локтя, и, успокоенный, нырнул обратно в глубокий омут сна.