"Слоеный торт" - читать интересную книгу автора (Коннолли Дж. Дж.)

Среда На свой страх и риск

Сегодня день выплаты. Два миллиона старыми купюрами разного достоинства в различных валютах удобно вмешаются в большой красно-белый полосатый мешок для грязного белья, какие продаются на уличных рынках или магазинчиках, где все распродается по фунту за штуку. Но чтобы перенести его, потребуется сила двух человек. Пересчет двух миллионов, проверка каждой банкноты займет часа два, и это при том, что за дело возьмутся все сразу. Все вопросы дележа уже решены. Сотня фунтов пойдет на оплату расходов, неоценимых услуг Цыпочки и его команды, а также на расчет с ребятами, уладившими дело с Клаусом. После этого Джину достанутся шестьсот тысяч – это двадцать пять процентов суммы – потому что в некотором отношении он уже и так владеет долей дохода от продажи пилюль, к тому же без его авторитета мы не смогли бы так развести «Бандитос». Мы с Морти получим по четыреста тридцать две тысячи на брата – это по восемнадцать процентов. Коуди, Кларки и Терри заработают по тринадцать оставшихся процентов, то есть по триста двенадцать «штук» в руки. Совсем неплохо.

Мне нужно время привести в порядок мысли. Сейчас события разворачиваются слишком стремительно. Просто не успеваешь перестраиваться к новому положению дел. Я заказал билет до Парижа на поздний рейс «Евростар», так что до вечера еще есть время спланировать маршрут и прикинуть, где лучше разместить свою долю. Думаю, лучше отправиться в Цюрих в спальном вагоне первого класса, чем перелетать на самолете, где мой чемодан, полный наличных, придется сдать в багаж, оставив его на милость вороватых и пронырливых носильщиков.

Утро. Я просыпаюсь. В окно барабанит дождь – первый дождь за много недель. Такой дождь можно увидеть только в кино: полотна воды падают на крыши домов, на которые выходят окна моей спальни. Капли бьются о стекло, словно кто-то обстреливает его из автомата, а ветер меняет направление каждую долю секунды, подхватывает и переворачивает дождевые полотна, так что начинает казаться, будто они лежат горизонтально. Утренние газеты все еще пестрят сообщениями об убийстве парня в Примроуз-Хилл. Этой теме посвящены целых три страницы передовицы под названием «Лондон или Бейрут?», где репортеры связывают этот случай с гибелью известной фигуры в мире организованной преступности в спокойном, сонном Тоттеридже на севере Лондона и еще более зловещим обнаружением двух изуродованных тел в навигационном канале в Эдмонтоне. «Закон об огнестрельном оружии и т. д… министр внутренних дел подписывает и т. д… больше полицейской власти» и так далее, и тому подобное. И ни словечка о захвате партии «экстази», «уличная» цена которой около двадцати миллионов фунтов. Полицейские любят преувеличить цифры, выдают желаемое за действительное. Они задумывают число от одного до десяти, на него и умножают исходную цифру. Я точно знаю, что сегодня утром несколько человек с волнением и нарастающим постепенно облегчением сканируют прессу в поисках малейшего упоминания о том, что «Скотленд-Ярд с радостью объявляет о захвате…».

Вчера я звонил Эдди, и он просил перезвонить сегодня в полдень, чтобы договориться об обмене. Сказал, что у него есть еще одно предложение, которое может меня заинтересовать. Я поблагодарил его и ответил, что хочу на время отойти отдел. Нет сомнений, что Эдди расплатится с нами «грязными» деньгами, полученными из какого-нибудь сомнительного источника. Но с ребятами вроде него нельзя жадничать, иначе рискуешь никогда не вырваться из порочного круга. Джимми преподал мне в этом хороший урок. И я отлично его усвоил. На носу мой тридцатый день рождения, и провести его я хочу на пляже Барбадоса или где-нибудь на юге Франции, представляя себя кинопродюсером, приехавшим на кинофестиваль. И совсем не хочу сломя голову носиться в этот день по Лондону под моросящим дождем и искать новые пути заработать кучу наличных, которые даже не смогу потратить.

К тому времени как я покидаю дом, погода снова меняется. Теперь ярко светит солнце, слепящий белый свет отражается от луж и мокрых тротуаров. Обломки веток, листьев, обрывки бумаг и мелкие камушки смыло ливнем в сточные канавы. В воздухе полно ионов – положительных или отрицательных, а может, и тех, и других. На деревьях вновь поют птицы. Сегодня – последний день моей прежней жизни, когда я разорву узы и направляюсь навстречу закату. Напяливаю очки от солнца, в сломанную руку беру зонтик, в здоровую – пустой кейс, опускаю в почтовый ящик запасную связку ключей от агентства недвижимости – вдруг меня не будет в городе – и ловлю такси до «Лавленда», чтобы встретиться с ребятами и позвонить Эдди.

Когда выхожу из машины, вижу белый фургон, припаркованный у края тротуара. Роликовая дверца поднята, двери «Лавленда» настежь распахнуты. С огромной коробкой в руках, пыхтя и фыркая, стоит Микки-Железяка. Его лица я не вижу, зато вижу Джина. Тот поддразнивает здоровяка Мика и тычет в него рукояткой метлы.

– Перестань, Джин, я сейчас все уроню, – ругается Микки.

– Что ты там стоишь? Не видишь, человек надрывается? Или закрой глаза, или помоги ему, – обращается ко мне Джин.

– Я не могу таскать коробки. У меня сломано запястье.

– Как тебя угораздило?

– Эта шутка уже устарела, Джин. Она и в первый раз не очень-то меня рассмешила, а теперь каждая собака считает своим долгом меня подколоть.

– А ты и со здоровыми руками особо не перетруждался, бездельник, – кривляясь, говорит Макгуайр и угрожающе выставляет вперед метлу.

За коробкой хохочет Микки, так что я выхватываю метлу из рук Джина и наношу здоровяку точный удар в коленную чашечку.

– Ой! Прекрати, Джин. Зачем?… Больно же! – пританцовывая, ноет Микки.

Я возвращаю метлу Джину. Железяка закладывает коробку в фургон и останавливается, чтобы передохнуть, но наш ирландский друг большим пальцем указывает ему на дверь, и тот отправляется за очередной коробкой.

– Где же Морти и мистер Кларк?

– Внутри. Пересчитывают товар. А Билли, или Коуди, или как там его, подъедет через полчаса на тачке, которую ты вчера ему отдал.

– Это они? – Я показываю на две потрепанные, обмотанные скотчем коробки из гофрированного картона, находящиеся внутри фургона.

– Они, – кивает Джин.

– Что-то не выглядят они на два с половиной миллиона.

– Внутри еще две. Морти с молодым Кларком занесли их на ночь и сами здесь и заночевали, чтобы никто ничего не спер. В наши дни на улицах стало небезопасно. Все может случиться.

– Когда ты был ребенком, такого, конечно же, не было.

– Ты мне тут не дерзи, сынок, – размахивая метлой, ворчит он.

Внутри Морти, Терри и Кларки пьют кофе с подрумяненными бутербродами. Вид у ребят, мягко говоря, непрезентабельный. Ночевка в спартанских условиях, видимо, не соответствует их устоявшемуся образу жизни. В одном углу стоят электронные весы, очень точные, взвешивают с точностью до миллиграмма. На таких обычно взвешивают книги или посылки. Если хочешь узнать, действительно ли у тебя два миллиона таблеток, не нужно пересчитывать их поштучно. Слишком долго. Вместо этого пропускаешь через счетчик для пилюль десять тысяч штук, взвешиваешь их, взвешиваешь остальное, вычитаешь вес упаковки, предварительно взвесив пустую коробку, вынимаешь калькулятор, ручку и листок бумаги, производишь вычисления, и в результате, если расчеты верны, получается нужное количество.

Тут еще шесть счетчиков купюр, счетчик для таблеток, купленный у поставщика медоборудования на Уигмор-стрит и калькуляторы, так что мы – я, Морт, Джин, Кларки, Терри и Коуди – можем выдвигаться, пересчитать бабки, вернуться сюда и разделить между собой два миллиона пятьсот тысяч фунтов и на время разбежаться в разные стороны. Я набираю номер Эдди, пока меня не начали упрекать в том, что я провел ночь дома, в теплой постели, в то время как они ради общего дела страдали в грязном секс-шопе.

– Добрый день, мистер Райдер. Надеюсь, у вас все готово.

– Добрый день, молодой человек. Все в порядке. Возникли небольшие проблемы с организацией вашего «гонорара». Не получалось собрать его в том виде, как вы просили. Но теперь все улажено. К трем часам подъедете к аэропорту Хитроу. Проследуете в направлении четвертого терминала. Проедете мимо него. Свернете на кольцевую дорогу Саутен-роуд, объедете вокруг и выедете на Редбридж-роуд. Ищите грузовой терминал. «Международная служба перевозки грузов». Там и встретимся. Надеюсь, вы простите мне небольшое опоздание.

– До встречи, мистер Райдер, – говорю я как раз в тот момент, когда в офис одновременно входят Коуди и Нобби.

Мы седлаем коней. Джин, Терри и Микки-Железяка забираются в фургон. Я, Морти и Коуди прыгаем в арендованный автомобиль, Кларки садится за руль. Морт в ожидании выгодной сделки потирает руки. Для апреля солнце слишком теплое. Оставшаяся после дождя влага быстро испаряется с поверхности земли, и в воздух зловещей дымкой поднимается пар. На вишневых деревьях распускаются очаровательные розовые бутоны. Жизнь… Я снова ощущаю на губах ее вкус. Мы трогаемся с узкого переулка и как раз тогда, когда поворачиваем на дорогу, из дверей «Лавленда», размахивая руками, выбегает Нобби.

– Видишь этого старого козла? Задави его, мистер Кларк, – говорит Морти. – Он сводит меня с ума.