"Колокол Джозефа" - читать интересную книгу автора (Джейкс Брайан)ГЛАВА 26Через окно в комнату для гостей ворвался розовый рассвет. Было еще совсем рано, а Меллус и Тарквин вытащили храпящего Цапа из спутанного клубка простыней. — Эй, Цап, поднимайся! Поглядим, не соврал ли ты, что умеешь готовить! Цап попробовал было забраться поглубже в простыни, но Тарквин не слишком нежно вытряхнул его на пол. — Отстань от меня! Еще рано! — проворчал недовольный капитан. Огромная лапа матушки Меллус подняла Цапа в воздух. — Не дерзи! Ты же сам назвался коком. Вот и покажи, как ты готовишь! Хвастопуз высунул голову из-под подушки и сонно хихикнул: — Покажи им, как надо готовить! Сделай им «Ловкий пудинг». Барсучиха подтолкнула Цапа к выходу и повернулась к Хвастопузу: — А на твоем месте я бы так не веселилась, за дверью тебя ждут двое друзей. Входите и будите вашего приятеля, малыши! Мышонок и малышка кротиха поспешили в комнату и бросились на Хвастопуза, немилосердно колотя его подушкой Цапа. — Пошли! Меллус сказала, что ты плотник, мы хотим посмотреть, как ты работаешь! — Работаю… Ну, не знаю… — задумчиво произнес Хвастопуз, почесывая в затылке. — Что должен сделать для вас старина Хвастопуз? Фертил выпалила: — Маленькую лодочку, чтобы плавать по пруду в аббатстве. Хвастопуз почувствовал, что может пособить своему капитану отыскать сокровища. — Лодки не делают за просто так, малыши. Вы знаете, где спрятаны сокровища аббатства Рэдволл? Мышонок воровато оглянулся и прошептал Хвастопузу в самое ухо: — Конечно знаем! Боцман оживился — его хитрость удалась. — Ну тогда покажите мне сокровища, а я сделаю вам отличную лодочку, будете кататься по пруду, перевозить всех с одного берега на другой… Договорились? — Нет, — сказала Фертил, торжественно взмахнув копательными коготками. — Сначала ты, это самое… сделай нам лодочку, а потом мы, значит… покажем, где спрятаны сокровища! Хвастопуз, глядя в чистенькие мордашки, такие доверчивые и честные, сказал: — Ха-ха, сделка, конечно, невыгодная, но пусть так и будет, раз уж договорились. Только поклянитесь, что никому-никому не расскажете об этом! Мышонок погрозил Хвастопузу пальцем: — Не-а, клясть плохо — за это могут посадить в кровать! — Мы не будем говорить ничего плохого, мы просто вместе дадим обет. — А кому ты хочешь отдать обед? — спросил мышонок и с готовностью предложил свои услуги: — Я могу за тебя съесть! — Нет, малыш, обет — значит торжественная клятва! — А-а-а, — разочарованно протянул мышонок. — Ну ладно, давай отдадим эту самую клятву. Три заговорщика соединили лапы вместе, и малыши повторили слова, которые им подсказывал Хвастопуз: — Я даю эту клятву… — Мы берем эту клятву… — И обещаю… — И навещаю… — Что лопнут мои глаза, если я проболтаюсь кому-нибудь о нашем секрете… — Что хлопнут мои глаза, когда кто-нибудь разболтает о нашем секрете… — Да будет так! — Добудет мак! Оба малыша с облегчением вздохнули и улыбнулись, а Хвастопуз озадаченно потер нос: — Никогда в жизни не слышал ничего подобного… Но думаю, сойдет и так! Над столами в Пещерном Зале витал какой-то сизый дым. Слепой Симеон, уже успевший сесть за стол, поморщился от отвращения. — Фу-у! Отец аббат, неужели кто-то притащил сюда из сада кучу компоста? — недовольно спросил он. Сакстус мрачно ткнул ложкой в тарелку: — Очевидно, ты еще не нюхал того морского блюда, которое приготовил наш новый повар. Оно называется «Ловкий пудинг». Хочешь попробовать? — Возьми лучше хлеба, — сказала матушка Меллус; она разломила лепешку и протянула половину Симеону. — Боже мой, неудивительно, что корабельные крысы такие злые. Цап своим появлением прервал дальнейшее обсуждение. Он шел и толкал перед собой тележку, доверху наполненную тарелками с его творением. Он был невероятно горд своими новоприобретенными навыками. На нем был чистый белый халат и высокий поварской колпак, который чудом держался на затылке. Капитан прошествовал к столу: — Вы навсегда запомните мой «Ловкий пудинг». Я приготовил его собственными лапами, честно и без обмана. Кто-нибудь хочет добавки? Внезапно рэдволльцы повскакивали с мест, утверждая, что им совершенно необходимо пойти в сад за фруктами. — В сад за фруктами? — переспросил Цап. — От фруктов никогда не будет такого блеска в глазах! «Ловкий пудинг» — вот настоящий завтрак! Симеон, отец аббат, вы даже не притронулись к еде! Давайте старина Цап добавит вам горяченького. Сакстус отвернулся от скверно пахнущей похлебки, которую Цап заботливо налил ему в тарелку. — Прости мое любопытство, Цап, но что ты положил в это… э-э-э… в пудинг? — осторожно спросил он. Цап облизнул половник и подмигнул: — Ха-ха, старый морской секрет! Немножко того, немножко другого — пучок дикого чеснока, крапива и чуть-чуть кизила. Сакстус прижал лапу к губам и выбежал из-за стола. Цап зачерпнул лапой горячее варево из тарелки аббата и отправил себе в рот. — Что это с ним? По-моему, очень вкусно! Меллус грохнула кулаком по столу: — Хватит! Убери эту дрянь и зарой где-нибудь в сторонке. И только Цап хотел ответить что-нибудь подходящее к случаю, как барсучиха схватила его за ухо и принялась трясти, приговаривая: — Ты лжец и болтун! Ты в жизни никогда ничего не готовил! Брат Фингл и брат Маллен вновь вернулись к поварским обязанностям и приготовили голодным рэдволльцам вполне приличный завтрак. День стоял теплый и солнечный. В аббатстве все занимались обычными делами: разбирали урожай, ухаживали за садом, собирали мед. К полудню Хвастопуз почти закончил работу, сейчас он накладывал последние штрихи на свои творения — две лодочки. Он смастерил их из старой бочки, распиленной вдоль. Получилось два маленьких суденышка. Внутри он прикрепил небольшие досочки — сиденья. Два больших обожженных шеста стали мачтами, а третий, распиленный надвое, превратился в реи, с которых свисали паруса, — пожертвованные сестрой Шалфеей для такого важного дела простыни. Мышонок и Фертил суетились у Хвастопуза под лапами, восторженно пища: — Я назову свой корабль «Нарцисс»! — А мой, значит… будет называться «Водяная мышь»! Пират был счастлив не меньше малышей. — Я — кораблестроитель! Меня всю жизнь называли глупым и неуклюжим. А ведь это не так, у меня умные лапы, я умею делать лодки, и хорошие к тому же! — Напиши на наших кораблях названия. Хвастопуз надеялся, что его не попросят об этом. — Э-э-э, может, сестра Шалфея напишет? Я-то никогда не учился писать. К тому же она напишет красиво. Но сдержите и вы свое обещание. Где сокровища, которые вы собирались мне показать? Мышонок, подбоченясь, встал: — Нет, сначала мы покатаемся, надо же проверить, все ли в порядке с лодками! Лодки оказались очень хороши — они плыли при малейшем ветерке, а если ветер стихал, то можно было грести маленькими веслами. На берегу пруда собрались все малыши аббатства, дожидаясь своей очереди прокатиться на лодке вокруг пруда. Хвастопуз лежал на берегу и с гордостью наблюдал. Вскоре, шаркая лапами, подошел Цап и плюхнулся на траву рядом со своим бывшим боцманом. — Прохлаждаешься? — уныло спросил он. Хвастопуз придвинулся поближе к уху Цапа и прошептал: — Капитан, нам больше не надо охотиться за сокровищами ночью, и не беспокойся о черной тени! Цап почувствовал, что от страха у него на загривке волосы встали дыбом. — Заткнись! Я же тебе велел никогда не упоминать эту черную тень, ее вообще не существует! А почему это нам не надо искать сокровища ночью? Хвастопуз рассказал капитану обо всем. Ожидая похвалы за находчивость, он скромно улыбнулся и подмигнул Цапу. Капитан ударил его по носу: — Ты хочешь сказать, что эта малышня знает, где спрятаны сокровища? Сзади тихонько подошел Тарквин и дернул Цапа за ухо: — Пошли, Цап, пора за дело. Еще полно грязных кастрюль, которые надо вымыть после твоего завтрака. На кухне сейчас готовят медовый пудинг и печеные яблоки, так что нужны чистые кастрюли. Меллус послала меня сказать, что, если ты не придешь, она сама заявится сюда и притащит тебя на кухню. Цап грыз грязный коготь, вся его бравада улетучилась при одной мысли о том, что ужасная Меллус стоит за его спиной и проверяет каждую вымытую тарелку. — Может, ты оставишь капитана здесь, — обратился Хвастопуз к Тарквину. — За малышами надо присмотреть, а я хотел пойти погулять с мышонком и Фертил. Эй, малыши, пошли! Тарквин подмигнул Цапу: — Ладно, но не забудь о горшках и кастрюлях, а то Меллус напомнит тебе о них половником! Малыши взяли Хвастопуза за лапы и повели за главное здание аббатства. По дороге он расспрашивал их: — А это точно настоящие сокровища? Мышонок только лапкой махнул: — Конечно! Это самые секретные сокровища из всех сокровищ в мире, правда, Фертил? Кротиха улыбнулась и кивнула: — Ур-р, правда, и только мы знаем, где они, это самое… закопаны! У юго-восточного фасада аббатства мышонок прижался спиной к стене и начал отсчитывать шаги. За ним по пятам шли Хвастопуз и Фертил. — Один, два, три, пять, семь, шесть, двадцать четыре, одиннадцать… Кротиха в восхищении кивала головкой: — Бур-р, как бы я хотела уметь считать числа. Ты ужасно умный! Хвастопуз смотрел на важно вышагивающего мышонка. — Двадцать — пятьдесят, шесть — сорок восемь, еще два… — Да, образование — великая вещь, — зачарованно произнес бывший боцман. — Смотри, как шагает! Мышонок остановился у угла и указал вниз: — Вот! Здесь надо копать! Хвастопуз посмотрел на дыру: — Здесь кто-то уже рылся. Фертил показала свои копательные когти: — Я. Честно вам скажу, это было трудновато. Хвастопуз прислонился к стене. — Ты же кротиха. Почему ты сама не можешь вырыть сокровища? Мышонок посмотрел на боцмана так, словно тот лишился рассудка: — Потому что, когда Фертил копала в первый раз, она испачкала платье. Ты что, хочешь, чтобы ее опять отправили в постель? Со страдальческим видом Хвастопуз опустился на колени и стал выгребать лапами землю. Вдруг перед ним выросла черная тень. Вздрогнув, он поднял голову и на вершине стены увидел черную фигуру в капюшоне, которая тотчас же исчезла. Схватив малышей за лапы, боцман помчался прочь. Спокойный летний денек наполнился для него невыразимым ужасом. Хвастопуз тащил малышей прочь, кротиха, одной лапой удерживая чепчик, спросила: — А куда мы, это самое… так спешим? — Не спрашивай, малышка! Бежим! — А как же сокровища? — Забудь о них! Скорее к пруду! Они прибежали к пруду, как раз когда колокол Джозефа пробил один раз. Стол для чая накрыли в саду; ели клубнику со сливками и печеные яблоки. Сакстус зазвонил в колокольчик, все подняли лапы и опустили глаза. Брат Маллен пихнул локтем крыс, чтобы те сделали то же, что и все остальные. После этого отец аббат прочел благодарственную молитву: Цап под столом пихнул Хвастопуза. — Ну, где сокровища? — прошептал он. Глядя прямо перед собой, Хвастопуз занялся клубникой со сливками. — У-уммм, капитан, извини. Ты велел никогда в жизни об этом не говорить. — Чего никогда не говорить? Расскажи-ка, — сказал Цап. — Нет, капитан, я всего лишь исполняю твой приказ. Ты сам мне сказал — никогда в жизни не упоминать о черной тени, вот я и не говорю ничего! Цап почувствовал, как у него на загривке волосы встают дыбом. — Черная тень! Ты прав, приятель. Не говори об этой тени, расскажи мне только о сокровищах и о том, где они закопаны. — Они зарыты в юго-западном углу, на одиннадцать девятом шаге от стены… — Ты сказал — на одиннадцать девятом шаге? — Капитан старался сохранить серьезность. — Ну да, так сказал мышонок, и могу поклясться, этот малыш отлично считает! Я сам видел то место, где лежат сокровища. Я даже начал копать, когда… но я обещал не говорить об этом. — Ну ничего, мы сейчас пойдем и достанем их, — сказал Цап. — Ты же сказал, что знаешь, где спрятаны сокровища? Значит, ты только начал копать, когда пришел тот, ну, о ком ты не говоришь, и спугнул тебя, верно? Дальнейший разговор был прерван звоном колокольчика аббата. Сакстус улыбнулся и объявил: — Внимание, друзья! Сегодня вечером, как только стемнеет, мы соберемся у пруда на концерт. Принять участие могут все, но песни и танцы должны быть короткими, чтобы каждый мог выступить. За участие полагаются призы, а главный приз — серебряную чашу — приготовила матушка Меллус. Малыши могут остаться допоздна, чтобы принять участие. Спасибо! Рэдволльцы радостно завопили и выбежали из-за столов, чтобы отрепетировать недоученные песни и обсудить, кто с чем выступит. Цап довольно пробормотал: — Прекрасно! Пока они поют и танцуют, мы выкопаем сокровища. Хвастопуз хотел было возразить, когда возле него выросла черная тень. Он закрыл глаза лапами и попытался спрятаться под столом, но это была всего лишь матушка Меллус. — Цап, у тебя что, не осталось дел на кухне? — грозно обратилась она к окаменевшему капитану. — Хвастопуз, вылезай из-под стола, ты должен набрать хвороста для костра. Принесешь его к пруду. Отправляйтесь, и поживее, а то не будете выступать! Хвастопуз и Цап в замешательстве переглянулись. — Выступать? — простонал Цап. Он собирал со стола тарелки и бурчал: — Нет, мы займемся сокровищами, мы выкопаем их и сбежим. И горе тому, кто встанет у нас на пути! |
||
|