"Воин Рэдволла" - читать интересную книгу автора (Джейкс Брайан)*7*Со стены аббатства Констанция увидела, что к Рэдволлу идет молодой лис с палкой в лапах, на конце которой, в знак его мирных намерений, болталась белая тряпка. Барсучиха обеспокоилась. Она знала этого лиса из семьи старухи Селы. За таким нужно смотреть в оба! — Стой, лис! Что тебе нужно? — крикнула Констанция. — Я хочу видеть вашего настоятеля! — прокричал Куроед. — У меня есть очень важные сведения, которые я готов продать! Барсучиха и бровью не повела. — Мне все равно, что у тебя есть. В аббатство ты не войдешь, а если тебе есть что сказать — скажи мне. А если тебе это не нравится, можешь убираться туда, откуда пришел. Куроед развернул кусок коры и показал его Констанции: — Это важное послание лично настоятелю. — Бросай его мне, я передам. Ни лесть, ни уговоры не помогли Барсучиха оставалась непреклонной. В конце концов Куроеду не осталось ничего другого, как бросить ей послание Селы. — Я буду ждать ответа здесь! — прокричал лис. Барсучиха только фыркнула. Пригнувшись, чтобы лис не мог ее видеть, она прочитала письмо. Подождав, пока пройдет достаточно времени, она встала, для вида тяжело дыша, словно после быстрого бега. — Скажи Селе, что аббат встретится с ней через два дня в десять часов вечера в Лесу Цветущих Мхов, у большого пня. И чтоб никаких фокусов! Куроед радостно взмахнул флагом: — Отлично, я понял, толстуха. Только пусть аббат захватит с собой побольше золота! Рассерженная Констанция свесилась со стены: — Проваливай, да побыстрей, а то я сейчас спущусь и задам тебе хорошую трепку! Она пригнулась и громко затопала лапами. Когда она выглянула, перепуганный Куроед в облаке пыли уже несся по дороге. Пожалуй, не стоит беспокоить аббата. Констанция и сама справится с коварными лисами. Проголодавшийся Матиас обедал вместе с Молчуном Сэмом и его родителями, а также с Полевкинсами и зайцем Бэзилом Оленем. Ел он машинально, не проронив ни слова. Последнее найденное ими четверостишие о луне, севере и каком-то пороге не шло у него из головы. Мафусаил, быстро поев, удалился в свою келью, где, как он утверждал, ему думалось лучше всего. За столом было шумно. Матиас в задумчивости улыбался и кивал, но не вслушивался в болтовню Полевкинсов и белок. Наконец Матиас отвлекся от своих раздумий и, оглядевшись, увидел, что маленький Сэм с интересом рассматривает его перевязь. — Что, Сэм, нравится? Это перевязь знаменитого воина. У меня пока нет меча, но скоро, очень скоро он обязательно будет! Тогда Сэм, склонив голову набок, указал на себя. Матиас шутливо ткнул его в животик: — Ты тоже хочешь меч, Сэм? Даже не знаю, что тебе сказать. Наверное, твоим маме и папе не очень-то понравится, если ты начнешь разгуливать по дому вооруженный до зубов. Выручил Матиаса Бэзил Олень. Он достал красивый маленький нож в искусно сделанных из ивовой коры ножнах и подозвал к себе Сэма: — Иди сюда, маленький разбойник! У меня кое-что для тебя есть. Это настоящий заячий кинжал — такой есть у каждого зайца. Иди ко мне, юный пират, сейчас примерим его на тебя, а? Бэзил подобрал с пола старую, брошенную кем-то сандалию и, вынув из нее ремешок, надел на него кинжал и опоясал ремешком бельчонка. — Теперь ты самый настоящий разбойник! — усмехнулся заяц. Сэм в восторге расхаживал взад и вперед по столу, он размахивал кинжалом, словно сражаясь с невидимым врагом, и не переставал при этом шумно сосать другую лапу. Матиас рассмеялся, а родители Сэма сердечно поблагодарили зайца за столь щедрый подарок. Забыв о своих заботах, Матиас повеселел. Особенно он обрадовался, когда появилась Василика и присела рядом с ним. Бэзил тихонько толкнул Матиаса в бок: — Замечательная мышка! Знаешь, она может в мгновение ока принести столько еды, что сразу и не съешь! Попомни мои слова, мой юный друг: она будет отличной женой. Заметил, как она на тебя смотрит? Так оленихи смотрят на оленей. Эх, олени, что за благородные животные! Думаю, ты мог бы стать ее оленем. Почему бы и нет! Василика смутилась, и Матиас уже собирался заткнуть Бэзилу рот какой-нибудь ватрушкой, но в это время в дверях появился Мафусаил и поманил к себе Матиаса. Тот извинился перед гостями и поспешил к старику. Крайне взволнованный, Мафусаил вел своего молодого друга к воротам. — Матиас, я знаю, что такое порог! Больше старик не сказал ничего до тех пор, пока они не пришли в его келью над главными воротами аббатства и не закрыли за собой дверь. Но даже и после этого он поначалу не сказал ничего вразумительного, а принялся рыться в старых манускриптах и книгах. — Куда они подевались? Пять минут назад я держал их в руках. А это что еще такое?.. А, договор с пчелами Рэдволла. — Мафусаил отбросил пыльный свиток в сторону, чуть не угодив в своего друга. — Подожди немного. Наверное, я положил его вон туда. Матиас с любопытством разглядывал тесную, захламленную келью Мафусаила, забитую книгами, свитками и старинными манускриптами. Старик с грохотом выдвинул несколько ящиков письменного стола и стал перебирать бумаги. Наконец он с торжествующим видом извлек пожелтевший том. — Эврика! Нашел! Чертежи аббатства, составленные Мартином Воителем, перевод сестры Жермены. Он принялся торопливо листать книгу. — Так: «Сады», «Кельи», «Колокольни»… А, вот, вот оно: «Главная стена и ворота». Старик заговорщически подмигнул Матиасу и поправил очки. — Слушай: «В западной стене будут устроены главные ворота, чтобы звери могли свободно входить в аббатство Рэдволл и выходить из него. Этот вход должен охраняться днем и ночью, ибо это есть главные врата в аббатство, его порог». Значит, ворота — это и есть порог! Двое мышей крепко обнялись. Они заплясали среди разбросанных по полу бумаг. — Теперь нам известно немного больше, чем раньше, — сказал Мафусаил, — но все же мы еще мало что знаем. Ведь остаются еще неразгаданные строчки: Где луч луны скользит, В ночи, в дня первый час, Что север отразит. Узри с порога… Матиас перебил старого привратника: — Первые две строчки наводят на мысль о том, что разгадку следует искать ночью: «Ищите меч в лучах луны, в ночи». — Согласен, — ответил Мафусаил. — Но следующая строчка важнее, в ней точно говорится, когда следует искать: «в дня первый час». Они вместе медленно повторили: «В дня первый час». Мафусаил ссутулился в своем кресле: — К сожалению, я пока ничего не понимаю. — Стой! — вскричал Матиас. — В полночь истекает последний час суток, так что, если исходить из этого, час ночи — это первый час нового дня, хотя это еще и ночь. Так и сказано: «В ночи, в дня первый час». — Пожалуй, ты прав, — отозвался старик. — «Дня первый час» — это не час после рассвета, а час ночи, когда еще темно. Матиас устало прислонился к высокой стопке книг. — Но если ворота — это порог, то где все-таки мы должны встать, чтобы что-то увидеть оттуда в час ночи? — Это легко, — усмехнулся Мафусаил. — Там же сказано: «Узри с порога». Все ясно! Что, по-твоему, сейчас у нас над головой? — Думаю, стена, — пожал плечами Матиас. Мафусаил с силой ударил лапой по подлокотнику кресла: — Вот именно! Где же можно стоять на стене, кроме ее верха? И тут Матиасу тоже стало все ясно. — Понял! — радостно воскликнул он. — Значит, мы должны стоять на стене прямо над воротами. Они бросились к лестнице, что вела на стену. Выбежав наверх и остановившись прямо над воротами, Матиас ударил лапой по камням: — Это где-то здесь. Как думаешь, Мафусаил? Старый привратник ответил с грустью: — «Где-то» — это слишком приблизительно. Матиасу не оставалось ничего другого, как согласиться. Расстроенный, он сел на кучу камней и мусора, поднятых на стену во время осады. — Ну и что же теперь делать? Ждать здесь до полуночи и надеяться на чудо? Старик привратник предупреждающе поднял лапу: — Терпение, мой юный друг, терпение. Давай еще раз вспомним, что нам известно. Дай мне на минуту свой нож. Матиас вынул из ножен кинжал Призрака и протянул его другу. Кончиком клинка старик принялся писать на покрытых пылью камнях: «Первое: Мартин — это Матиас. Второе: мы обнаружили гробницу Мартина. Третье: мы нашли его щит и перевязь. Четвертое: наша задача — найти меч Мартина. Пятое: откуда начать поиски? Отсюда, со стены над воротами. Шестое: когда? В час ночи, при лунном свете. Седьмое: в каком направлении? В северном». — Предположим, мы смотрим на север, — сказал Матиас. Оба повернули головы к северу. — Ну и что же ты видишь? — поинтересовался Мафусаил. Матиас ответил разочарованно: — Аббатство, пасеку, северную часть стены и деревья над ней. А ты что видишь? — То же самое, что и ты, только, пожалуй, немного хуже. Однако не стоит отчаиваться. Посмотрим еще разок, может быть, в конце концов что-нибудь интересное и увидим. Они снова стали смотреть на север. Забыв убрать кинжал в ножны, Матиас сидел неподвижно, пока не заболела шея и не заслезились глаза. Мафусаил тем временем пригрел с я на солнце и заснул. Матиас с досадой воткнул кинжал в кучу мусора: — Я же говорил, что мы зря сейчас теряем время. Ты что, не можешь не засыпать каждые пять минут? Старик проснулся и захлопал глазами: — А? Что? Я, кажется, задремал. Прости, это больше не повторится. Но Матиас не слышал его: он уже копал кинжалом кучу мусора. Мафусаил с интересом взглянул на него: — Что это ты делаешь? Матиас яростно расшвыривал мусор: — Кажется, я нашел то, что нам нужно! Здесь в камне что-то вырезано. Вон видишь, вроде бы буквы? Только из-за мусора невозможно прочитать всю надпись. Придется опять звать на помощь кротов. Пыхтя, на стену взобрался Кротоначальник со всей своей артелью. Тяжело дыша, кроты первым делом повалились на кучу мусора. — У нас, кротов, лапы коротковаты. Смекаю, вам, мышам, опять наша помощь понадобилась? — Да, уважаемый Кротоначальник, — тотчас ответил Матиас. — Не могли бы вы со своей артелью сдвинуть эту кучу камней и мусора? Под ней находится кое-что, до чего мы хотим добраться. Кротоначальник развел в стороны свои мощные лапы и улыбнулся: — Что ж, ребята, сбросим эту кучу туда, где взяли. Артель принялась за дело. Кряхтя, кроты стали сгребать огромную кучу к краю стены, и вскоре земля кусками посыпалась вниз, в траншею, откуда она и была поднята. Куча таяла прямо на глазах, и привратник сказал: — Кроты передают свое ремесло из поколения в поколение. Они могут справиться с чем угодно, будь то земля, песок, булыжники или корни. Знаешь, ведь именно кроты сделали фундамент нашего аббатства. А нынешний Кротоначальник ведет свой род по прямой линии от того крота, который руководил строительством. И за это Мартин Воитель дал ему титул Кротоначальника. Пока мыши разговаривали, кроты закончили сбрасывать мусор и принялись подметать плиты. Когда все было сделано, Кротоначальник тотчас попрощался: — Х-рр, все готово, бывайте здоровы. И кротов со стены как ветром сдуло. — Кроты не особенно-то любят высоту, — заметил Мафусаил. — Ну, давай посмотрим, что они расчистили. На плитах стены был вырезан круг. Одна его сторона была глубже другой, в середине находилась куполообразная выпуклость с двумя прорезями. В центре ее — буква М, окруженная тринадцатью маленькими кружками в виде улыбающихся лиц. На стену поднялась барсучиха. — Собираетесь сидеть здесь целый день, да? Если не поторопитесь, останетесь без чая. Разглядывая вырезанные на камне изображения, Матиас ответил: — Спасибо, Констанция, мы скоро спустимся. Барсучиха подошла поближе. Мельком взглянув на изображение, она комически всплеснула лапами: — Батюшки! Никак опять загадки да головоломки! Мафусаил строго посмотрел на нее поверх очков: — Дорогая Констанция, не смейся над тем, чего не понимаешь. Предоставь это специалистам. — Повернувшись к Матиасу, старик продолжал: — Весьма любопытно, не правда ли, мой юный и ученый друг? Как думаешь, что означают эти тринадцать кружков с улыбающимися лицами? Матиас только покачал головой. Он понятия не имел, что это могло бы означать. Констанция, посмотрев на тринадцать кружков, переспросила: — Ты имеешь в виду эти кружки? Да это же тринадцать полнолуний — тринадцать лунных месяцев года. Самолюбие Мафусаила было явно задето. — Почему ты так решила? Констанция насмешливо передернула плечами: — Почему? Да каждый уважающий себя барсук знает о луне все. Хочешь, я назову тебе все ее фазы? Матиас снова обрел почву под ногами. Он принялся считать луны и остановился на шестой. — Вот это шестой месяц, июнь. Констанция, когда в июне будет полнолуние? — Завтра ночью, — не задумываясь, ответила та. — А что должно случиться в полнолуние? Какое-нибудь чудо? Мафусаил как будто не заметил ее иронии. — Если мы встанем здесь в полнолуние в час ночи, то мы, возможно, найдем меч Мартина Воителя, — строго произнес он. — Видишь ли, это связано со стихами на стене Большого зала, с гробницей Мартина и с тем, что мы там нашли: перевязь, щит, другой стих… — добавил Матиас. Не дослушав, Констанция перебила его: — Какой щит? — Обычный, какой бывает у воинов. Такая круглая стальная штука с петлями на обратной стороне. Барсучиха понимающе кивнула: — Я видела такие, смотреть особенно не на что. Такой щит очень напоминает вот этот вырезанный в камне круг. Видите прорези для петель? Кроме того, если сюда положить щит, то он будет лежать наклонно, — наверное, чтобы отражать лунный свет… Мыши смотрели на барсучиху с изумлением и уважением. Матиас церемонно пожал ей лапу: — Констанция, старый верный друг! Ты говорила о чае. Хочешь, я принесу тебе сюда самую большую чашку самого вкусного чая, который когда-либо подавался в стенах аббатства. Нагретые солнцем каменные зубцы стены, казалось, задрожали от хохота троих друзей. |
||
|