2. КТО ТАКОЙ СИДНЕЙ СИКС?

— Утечка сведений? — изумленно повторил Гордон Уайт. — При той абсолютной секретности и стабильном положении дел, которое мы имеем сейчас? Иногда у меня возникает такое чувство, что я сам себе не могу признаться в том, чем я занимаюсь.

Кэл постепенно терял самообладание. Он ходил взад и вперед и говорил:

— Я совершенно не понимаю, как это могло случиться. Мы принимаем все возможные предосторожности…

— Включая недельный испытательный срок и собеседование, даже для тех, кто устраивается сюда на работу временно, — сказал Дональд.

— Но если существует малейшая опасность утечки, — продолжал Кэл, — мы должны знать об этом.

Лицо Кэла выражало крайнюю напряженность. Том и думать перестал, что недавно злился на него. В такие моменты братья становились чрезвычайно сплоченными и поддерживали друг друга. Несмотря на некоторые недостатки, Кэл работал над продолжением дела Виктора Линструма серьезно и преданно.

— Секретарь Хэнда сказал, что вице-президент постарается прибыть немного раньше трех, — сообщил всем Кэл. — Давай просмотрим программу экскурсии в Помпею еще раз, Гордон. Потом я хочу перепроверить Врата времени. Том и Дональд, на сегодня все.

— Но можем же мы посмотреть, как будет отправляться доктор Уайт, — сказал Том.

Кэл глянул на молодых людей рассеянным взглядом и пошел к двери, вслед за ним двинулся и Уайт.

Дональд потер свою бритую голову.

— Лично я отдам, наверное, предпочтение Хэнду, а не Арчи. Хэнд уверен в необходимости иметь крепкие, надежные средства защиты страны.

Мысли Тома витали далеко отсюда.

— Так мы идем вечером на гонки? — спросил он.

— Ну, конечно. В половине седьмого. Ты поможешь мне разобраться с новым поступлением костюмов?

— Безусловно.

Проходы между стеллажами и полками в помещении склада освещались верхним желтым светом. Количество коробок с костюмами увеличилось раза в три. Вновь поступившую партию сложили здесь, пока они были в подготовительной комнате, догадался Том.

Несмотря на освещение, громадная площадь кладовой казалась наполненной призрачными тенями живых существ. Такое впечатление создавали, по-видимому, висевшие в ряд костюмы, которые могли принадлежать людям, обитавшим в далеком прошлом: жителям колоний, денди времен реставрации монархии в Англии, властителям из древнего Китая…

— Мы ни за что не справимся с этой кучей картонок за день, — причитал Дональд.

С помощью ножа он вскрыл первую коробку и начал сверять ее содержимое с инвентаризационной описью, делая отметки на листе синей маркировочной ручкой. Потом на одной из сторон упаковки он каракулями написал какие-то буквы и номер.

— Монголия. Конец двадцатого столетия, — Дональд подчеркнул ручкой код, нацарапанный на коробке. — Вот номер полки, куда надо отнести это.

Том подхватил упаковку с костюмами и понес. Проходя мимо заваленного всякой всячиной стола, он заметил газету, лежавшую сверху. В глаза бросился заголовок:

ПРЕБЫВАНИЕ ПРЕЗИДЕНТА НА ДАЧЕ ЛУКАУТ.

Готовится законопроект об очередном витке разоружения.

Один абзац заметки был обведен кружком. Что-то в газете показалось Тому странным, какая-то, пока еще бессознательная, мысль мелькнула в голове. Продолжая идти по полутемному проходу, он пытался разгадать, что привлекло его внимание, но не мог. Надо еще раз посмотреть на газету.

Пока Дональд разбирался со следующим ящиком, Том вернулся к столу. В абзаце, выделенном синей маркировочной ручкой, речь шла о предполагаемом времени отбытия президента Арчибальда с дачи Лукаут в Адирондакских горах, где у него был кратковременный отдых. Статья поразительно что-то напоминала Тому, хотя он не мог точно сказать, что именно. Ощущение похожести исходило, вероятно, из того, что президент постоянно работал над каким-либо вариантом разоружения.

Том более пристально всмотрелся в газетную полосу. Но снова ничего не понял.

И вдруг, досадуя на себя, потому что все было так просто, он понял, в чем дело.

На газете стояла дата — 12 марта. Не мудрено, что текст показался таким знакомым.

Том вспомнил, как пять месяцев назад широко публиковались материалы о пребывании президента в горах, откуда Арчибальд вернулся с первым проектом новой серии рекомендаций для Организации Объединенных Наций. Президент работал над усовершенствованием своих предложений все эти последние месяцы и готовился представить их лично на всемирном форуме через две недели.

Услышав, что Дональд подошел к нему, Том приподнял газету:

— Ты ведь не любишь президента, Дональд, зачем тогда сохраняешь заметку о нем?

За голубыми линзами очков Дональда Купа нельзя было увидеть выражение его глаз.

— Дай сюда, — сказал он.

— Пожалуйста, но мне хотелось бы знать, почему…

— Я пишу доклад.

Дональд схватил газету, сложил ее и сунул в задний карман.

— Об Арчибальде? На летних каникулах? Как ни крути, старый дружище, я знаю тебя лучше, чем…

— Слушай, у нас еще много работы.

— Ну, ладно, не обижайся.

— Я не обижаюсь. Просто хочу разложить весь этот хлам, чтобы твой умный брат не читал мне снова нотаций насчет трудолюбия.

Дональд яростно набросился на печать следующей упаковки и сокрушал ее размашистыми ударами ножа. Тому редко доводилось видеть своего друга таким сердитым.

Они работали, почти не разговаривая, пока не прозвучал гонг, возвещавший о конце рабочего дня. Большинство костюмов предыдущей партии были разложены, но к вновь поступившим коробкам молодые люди даже не притронулись.

Доктор Валкер, человек высокого роста с бритой головой, приоткрыл дверь и сообщил:

— Приехал вице-президент с группой сопровождающих лиц.

— Но сейчас только половина третьего, — сказал Том.

Доктор Валкер пожал плечами:

— Они хотят, чтобы все немедленно собрались в кабинете Кэла.

Личный кабинет Кэлвина Линструма был сооружен из сверхпрочных блоков и находился вдали от центральных помещений. В плохо освещенной комнате с множеством картотек, деловых бумаг и правительственных документов едва разместились Кэл, Гордон Уайт, доктора Стейн и Валкер, два других служащих отдела, двое секретарей, Том, Дональд и вице-президент Айра Хэнд со своими людьми.

Вице-президент — коренастый человек небольшого роста — славился как незаурядный оратор. Он привел с собой худощавого юношу с портфелем — одного из своих помощников, и незнакомца — мужчину с невыразительной внешностью, одетого в серый костюм.

Вице-президент Хэнд сразу же представил этого человека собравшимся:

— Это мистер Слоут, мой личный представитель в Министерстве юстиции. Я хочу, чтобы вы выслушали то, о чем он поведал мне вчера.

— Мы готовы, — сказал Кэл.

И Слоут начал:

— По нашему ведомству пронесся внушающий беспокойство слух, который может оказаться небеспочвенным. Вам знакомо такое имя — Сидней Сикс?

Кэл повертел карандаш кончиками пальцев.

— Журналист, торгующий информацией?

— А точнее, любитель скандальной хроники и жареных фактов, — добавил доктор Валкер. — Господин, продающий сенсации. Специалист по публичным разоблачениям. Человек с буйной фантазией, не опирающийся на факты.

Слоут сдержанно улыбнулся:

— Вы неплохо информированы. Так вот, есть вероятность, что Сидней Сикс прослышал о существовании этого отдела.

— Боже мой! — воскликнул Уайт. — О нашей работе может узнать вся общественность в самое ближайшее время.

Айра Хэнд кивком головы выразил согласие:

— Вот почему мы хотим, чтобы каждый из вас, постоянных сотрудников, удвоил свою бдительность. Извини, Слоут, продолжай, пожалуйста.

— Совершенно непостижимо, как Сидней Сикс мог что-то разнюхать в вашем секретном отделе. Неизвестно также, как много он знает, какими сведениями располагает. А главная проблема заключена в самом Сиднее Сиксе. Дело в том, что никто не знает, как выглядит этот человек.

Плотный, приземистый доктор Стейн, прочесывая указательным пальцем свою старомодную бороду, сказал:

— Знаете, вы правы. Я читал его материалы. Ужасные вещи. Но я никогда не видел его фотографии. Довольно странно, если учесть, в каком жанре работает этот репортер.

— Он очень осторожен, — подтвердил Слоут. — Сикс пользуется удостоверениями с вымышленными именами — невозможно даже представить себе, сколько у него поддельных документов — и с ними он проникает везде. То обстоятельство, что никто не знает его в лицо, помогает ему выходить сухим из воды. Вы помните те голограммы дарионских подлодок, которые были опубликованы в печати год назад?

Многие вспомнили.

— Дело рук того же Сиднея Сикса. Он сумел пробраться на этот суперсекретный и тщательно охраняемый объект и выбраться оттуда так искусно, что никто его не заметил. Наше министерство до сей поры не имеет точных данных о том, на кого он работает и каким образом действует. К сожалению, я вынужден сделать это откровенное признание. Хочу, чтобы вы почувствовали всю серьезность ситуации, которая может обернуться тяжелыми последствиями, если Сидней Сикс действительно поставил перед собой цель — заняться вашим отделом.

Кэл с лукавой улыбкой медленно переводил взгляд с одного лица на другое:

— А ну, признавайтесь, кто из вас Сидней?

Шутка Кэла вызвала не очень веселый смех. В центре внимания собравшихся вновь оказался вице-президент Хэнд.

— Если необходимы дополнительные меры предосторожности, доктор Линструм, примите их. Я повторяю снова, дамы и господа, пока правительство не придет к окончательному, официальному решению в отношении путешествий во времени, мы не должны позволить, чтобы поднимался шум в прессе. Во Вратах времени еще очень и очень много непонятного и неизвестного. Я, конечно, не знаю всех тонкостей и особенностей…

— А никто не знает, — неожиданно сказал Кэл. — Мы похожи на людей, попавших в пещеру, имея лампу со штепсельной вилкой, и не имеющих представления о том, как долго мы можем и должны идти, чтобы воспользоваться источником электричества.

— Если Сидней Сикс проникнет в этот отдел, — продолжал Айра Хэнд, — он без малейшего промедления и колебания раструбит о нем по всему миру. Начнутся бесконечные съемки, газетные публикации, расследования, и в конце концов все может кончиться тем, что президента заставят закрыть ваш отдел. Необходимо предпринять все меры, чтобы все шло так, как с тех пор, когда 239-Т был организован вашим покойным отцом. Исторические исследования надо вести с большой осторожностью и очень обдуманно, ни в коем случае не нарушая и не вмешиваясь в события, в которые попадают ваши люди. Мы позволим себе сделать вашу работу достоянием гласности только тогда, когда будет собрано достаточное количество бесспорных фактов и сведений, доказывающих, что Врата времени можно использовать для неограниченных путешествий в прошлое без всякого риска. Так и только так мы можем предупредить возможную панику в обществе.

Кэл встал.

— Спасибо за предупреждение и разъяснение ситуации, сэр. Мы будем бдительны и осмотрительны. Вот только бы еще узнать, чего или кого нам следует опасаться. Пожалуй, начать надо с того, что заменить всю наружную охрану. Всех стражников подвергнем строжайшей проверке.

— Но ты же не подозреваешь кого-то из охранников? — спросил Уайт.

— Нет, Гордон. Однако совершенно очевидно, что в нашем положении не может быть излишней осторожности.

— Я организую компьютерный отбор людей для вашего отдела, — пообещал Слоут. — Они пройдут проверочные испытания, разные тесты и приступят к своим обязанностям послезавтра. Гарантирую, что среди них не будет Сиднея Сикса.

Слоут сделал небольшую паузу и добавил:

— Если на этом все, то, наверное, уже время приступать к отправлению в путешествие?

— Мистер Слоут пожелал поприсутствовать и понаблюдать за вашей работой, — сказал Айра Хэнд. — Я не возражаю.

— Все понятно, — откликнулся Кэл, направившись к двери. — Сюда, пожалуйста.

— Куда отправляете путешественника? — поинтересовался Слоут.

— В город Помпею накануне ее гибели.

Через несколько минут все прошли в красную дверь, и она плавно закрылась за ними.

В конце темного туннеля виднелся золотистый свет. Звуки шагов идущих людей повторялись эхом. Том чувствовал, как нарастает его волнение и учащается пульс. Так происходило каждый раз, когда он видел Врата времени.

Придет день и сбудется его заветное желание — он попадет в другую эпоху, будет ходить по незнакомым улицам, слушать разговоры на древнем языке.

Сами Врата представляли собой площадку из нержавеющей стали. Эта стальная платформа на один фут была выше пола круглой комнаты, находившейся в конце туннеля. Комната имела футов тридцать в диаметре, ее стены были заполнены градуированными дисками и переключателями. В золотистом свете нескольких прожекторов, укрепленных на потолке, неярко светились экраны компьютеров, вспыхивавшие в определенной последовательности.

Доктор Стейн, держа в руках папку с плотно исписанными листами, приступил к проверке показаний на многочисленных приборах и дисплеях.

— Прошу прощения, — обратился Слоут к сотрудникам отдела, — именно здесь находится все, что необходимо для отбытия?

— Это только операционный центр, — ответил Кэл.

Доктор Уайт уже стоял на стальной платформе. Его лицо, руки и ноги были теперь намного темнее.

— Раз в тридцать больше оборудования и аппаратуры спрятаны внизу под нами, — добавил Линструм.

— Основную часть работы по согласованию двух сфер измерения выполняет компьютер, — сказал Валкер.

— Имеются в виду временной фактор и пространственный, — объяснял Кэл. — Время и пространство. Мы должны внедрять исследователя в чужую эпоху, учитывая оба фактора. И делаем это тщательно. Компьютер производит миллиарды расчетов, необходимых нам для полной уверенности в том, что Гордон появится в нужный день и в точном месте — на берегу Тирренского моря. Но я не думаю, мистер Слоут, что вам интересны все сложности и подробности процесса. Вам достаточно принять во внимание то обстоятельство, что каждый из разнообразных календарей, существовавших начиная с семьдесят девятого года нашей эры, немного отличается от своего собрата. Они все берутся в расчет.

— Согласен, что я далек от понимания технической стороны дела, — кивнул Слоут. — Главное, что меня волнует, можно выразить таким вопросом: насколько все это безопасно?

— Я был в древнем Вавилоне, — сказал Уайт.

— А я на прошлой неделе наблюдал за битвой при Ватерлоо, — добавил Стейн.

— И никто из нас, как известно, не потерялся и не погиб, — заключил Валкер.

— Расскажите о некоторых мерах предосторожности, предпринимаемых вами, доктор Линструм, — предложил Айра Хэнд.

Том заметил, что Дональд Куп не отрываясь, с почти мистическим обожанием на лице смотрит на вице-президента.

— Хорошо, — сказал Кэл. — За неделю до археологического путешествия мы начинаем работу над программированием пространственных и временных координат. Все это, конечно, можно сделать намного быстрее. Но мы привыкли работать внимательно и скрупулезно, поэтому перепроверяем координаты с начала до конца раз двадцать. И вот теперь все готово к тому, чтобы выпустить Гордона. Позади тяжелый, напряженный труд. А сама отправка — дело простое.

— И так же просто вернуть его назад? — спросил Слоут.

— Мы стараемся, чтобы это было так. Вы знакомы с нашими правилами?

— Только наблюдение с использованием камеры и магнитофона? Да, вице-президент говорил о ваших правилах.

— У Гордона в специальном поясе под тогой находятся камера и магнитофон. А вдобавок имеется контрольный прибор в самих Вратах времени.

Доктор Уайт вынул маленькую блестящую коробочку — приблизительно вдвое больше спичечного коробка.

— В руках у Гордона наше самое главное устройство, гарантирующее безопасность, — пояснил Кэл. — В случае, если исследователь столкнется с непредвиденными трудностями или опасностью, он нажимает на одну из сторон этого прибора и мгновенно возвращается назад. Возвращение проходит более успешно из того места, где исследователь бывал раньше. В других случаях есть некоторый риск, но это не означает, что возвращение невозможно. Немаловажно и то, что только одному ученому дается возможность пользоваться Вратами времени в какое-то определенное время. И он, в сущности, полностью владеет ситуацией с того момента, как покидает эту комнату.

Слоут обошел вокруг платформы и спросил:

— Каким образом?

— С помощью специальных реле обеспечивается такое положение, что больше никто отсюда не может отправиться никуда в прошлое, кроме того места, куда ушел первоначальный исследователь. Когда наша аппаратура правильно настроена, волны временной фазы сфокусированы и постоянно направлены в сторону первого объекта.

Слоут медленно переваривал объяснения Кэла.

— Иными словами, как только доктор Уайт отбудет, а я вдруг захочу увидеть Бородинское сражение и соответствующим образом запрограммирую компьютеры, то все равно меня занесет в Помпею?

— Именно так. Мы должны держать свободным течение времени между прошлым и настоящим, так как не имеем возможности предвидеть все неожиданности, с которыми может столкнуться исследователь. Несмотря на тщательные лингвистические занятия, в Гордоне, например, могут по его речи распознать чужака для Помпеи. И хоть он отлично загримирован и одет в безупречно сделанный костюм, он все же не настоящий житель Римской империи. Итак, какие еще вопросы?

— Все это поразительно, — покачал головой Слоут.

— Я бы сказал, потрясающе, — подправил его Айра Хэнд. — Надеюсь, всем вам понятно, как встревожатся простые люди, узнав об этом феномене и ожидая решения правительства о его использовании?

В наступившей тишине Том думал о тех удивительных вещах, с которыми скоро встретится Гордон Уайт. Непривычные, незнакомые зрелища, запахи, звуки окружат Гордона. Обыкновенные археологи могут только делать предположения о жизни Помпеи при раскопках ее стен по найденным рисункам и кусочкам разбитых глиняных кувшинов.

Доктор Стейн начал включать приборы.

— Осталось две минуты, — предупредил доктор Валкер.

— Когда он вернется назад, доктор Линструм? — спросил Слоут.

— Как у нас принято, примерно через три дня. Он исчезнет из города как раз перед самым извержением Везувия. Вы знакомы с историей Помпеи?

— Очень смутно.

— Помпея была одним из прекраснейших городов Римской империи. Город был расположен на западном побережье современной Италии — у подножья вулкана Везувия. Как повествуют легенды, основал Помпею бог Геракл. На берегу моря, в черте города и вокруг него, стояли роскошные виллы многих выдающихся и знатных людей. К примеру, Цицерона. Некоторые ученые называют Помпею Монте-Карло Древнего Рима. В шестьдесят третьем году нашей эры землетрясение разрушило множество общественных зданий. В семьдесят девятом году, в то время, когда была почти закончена реставрация построек, город постигло полное уничтожение.

— От извержения вулкана, — понимающе добавил Слоут.

— Погибли тысячи людей. Город был погребен под тоннами пепла и шлака. Археологические раскопки не начинались вплоть до восемнадцатого века, когда…

— Одна минута, — сообщил доктор Валкер.

На лице Уайта появились капельки пота, блеснули они и в проседи его бороды. С потолка на Гордона лились золотые лучи, окутывая все больше и больше его голову. Последовательно загоравшиеся огни стали сменять друг друга в более быстром темпе.

Неожиданно для всех Слоут высказал вслух свои сомнения:

— Но почему же надо возвращаться сюда, не предупредив их, — он ведь владеет языком и знает о том, что случилось, точнее, что вот-вот должно случиться в Помпее?

— И спасти множество жизней, — продолжил мысль Слоута Кэл. — Теоретически такое возможно. Но в этом есть опасность — мы не знаем достоверно, как наше вмешательство повлияет на дальнейший ход истории.

А Айра Хэнд добавил:

— К тому же, нет ни одного человека в этой комнате, во всей стране, да и, насколько я знаю, вообще нигде, кто был бы в состоянии взять на себя ответственность за такое важное решение. Вот почему мы не можем допустить, чтобы кто-то наподобие Сиднея Сикса…

Кэл сделал предупредительный знак.

Мигающие огоньки еще быстрее замелькали в голубых линзах, закрывавших глаза Дональда Купа. Доктор Уайт поднял руку в прощальном жесте…

Площадка из нержавеющей стали опустела.

По ее полированной поверхности пробегали отсветы огней. Кэл повернулся к своим гостям:

— Теперь наступает трудный момент, джентльмены. Единственное, что мы можем делать — ждать.