"Идеальный выбор" - читать интересную книгу автора (Джеймс Саманта)

Глава 27

Каждый день на следующей неделе Себастьян являлся к дверям дома герцогини и вручал Реджиналду свою карточку со словами: «Я хотел бы повидать мисс Сент-Джеймс».

И каждый раз Реджиналд на время исчезал, а потом появлялся с одним и тем же ответом:« Мисс Сент-Джеймс не может принять вас, милорд».

В последний раз даже каменное лицо дворецкого приняло озабоченное выражение.

— Милорд, мисс Сент-Джеймс просит, чтобы вы больше не приходили.

Себастьян немного подумал и вежливо спросил:

— Реджиналд, какими в точности были ее слова? Стоический дворецкий вдруг сделался не столь невозмутимым.

— Милорд, — сказал он, — я не имею привычки употреблять столь…

— Ах вот оно что! Позволю себе предположить, что ее выражения были не слишком вежливыми? — не дал ему договорить Себастьян, который вовсе не хотел ставить Реджиналда в неловкое положение человека, вынужденного повторять не слишком сладкие слова сладчайшей возлюбленной Себастьяна.

— Вы совершенно правы, милорд, — с явным облегчением ответствовал Реджиналд.

— Понимаю, — в задумчивости протянул Себастьян. — Вы могли бы передать мисс Сент-Джеймс несколько слов от меня?

— Разумеется, милорд.

— Передайте ей, что, если она наберется смелости поговорить со мной лично, мне легче будет понять и удовлетворить ее требования.

На следующий день дверь ему отворил не Реджиналд, а сама Девон. В совершенно недвусмысленных выражениях она сообщила Себастьяну, что о нем думает, и завершила свою филиппику словами:

— Больше не появляйтесь. Никогда.

После чего захлопнула дверь у него перед носом.

Всю следующую неделю, понимая, что появляться у двери дома герцогини ему пока не стоит, Себастьян ежедневно отправлял Девон по письму. Все они вернулись нераспечатанными.

Он мрачно размышлял, что бы еще ему предпринять. Похитить ее, что ли, притащить к себе домой с завязанным ртом, усадить перед собой и заставить себя выслушать? Пожалуй, нет, ведь как знать, чем это могло бы кончиться. В то время как он сидел и обдумывал подобный вариант, к нему в кабинет постучался Стоукс.

— Вас желает видеть вдовствующая герцогиня Каррингтон, милорд. Я позволил себе проводить ее в гостиную.

Чудесно, раздраженно подумал Себастьян, видимо, ее светлость решила прочистить ему мозги. Он кивнул Стоуксу и немедленно проследовал в гостиную. Поприветствовал герцогиню со всей любезностью и опустился в кресло напротив нее.

— Ваша светлость, прошу вас, давайте сразу перейдем к делу. Вы пришли сюда по настоянию Девон…

Герцогиня, удерживая его от дальнейших слов, приподняла ладонь.

— Я здесь ради Девон, но не по ее настоянию, — сказала она.

Себастьян посмотрел на нее с нескрываемым изумлением.

— По правде говоря, она не знает, что я здесь.

— Это уловка, ваша светлость?

— Я бы назвала это стратегией, мальчик мой.

— Ваша светлость?!

— Когда мы с вами разговаривали в прошлый раз, вы неодобрительно отнеслись к моему вмешательству. Проще сказать, потребовали, чтобы я не совала нос в ваши дела. И вы можете снова послать меня к дьяволу, но сначала позвольте задать вам единственный вопрос. Вы любите мою внучку?

Себастьян счел должным ответить честно.

— Мало того, — спокойно проговорил он, — с каждым днем все сильнее.

— Это как раз тот ответ, на который я надеялась.

— Я хочу одного — сделать ее моей женой, — заявил он со всей прямотой: меньше всего ему теперь нужны такие вещи, как недопонимание и недомолвки. — С Божьей помощью она станет моей невестой.

Герцогиня рассмеялась — негромким и теплым смехом.

— Я могу счесть это одобрением, ваша светлость? Ведь если помните, это вы предложили мне всерьез заняться поисками невесты. Смею сказать, что тогда ни один из нас двоих не предполагал, что я возымею намерение повести к алтарю вашу внучку.

Герцогиня усмехнулась:

— И совсем не такого сорта невесту, какую предполагали искать, не так ли?

— Что вы имеете в виду? — нахмурился Себастьян.

— Должна вам сказать, что сплетники восприняли известие о незаконной дочери моего сына как настоящий подарок, сладчайшее лакомство.

— Да, я это заметил. — Себастьян указал на газету, открытую на полосе, где печаталась колонка светских сплетен, и на помещенный в тексте рисунок, изображающий Девон в коляске рядом со своей бабушкой. — Поразительное сходство, не правда ли?

— Совершенно верно, — согласилась герцогиня. — Некоторые из моих друзей прямо-таки пришли в ужас, узнав, что я приняла Девон. — Уголки ее губ опустились. — Нет нужды говорить, что они мне больше не друзья. Но это, разумеется, не остановило поток приглашений, которые мы получаем каждое утро. — Она вгляделась в лицо Себастьяна. — А что будет с вами, дорогой мой? В свое время вы немало постарались, чтобы после смерти вашего отца общество приняло вас. Если вы сделаете Девон вашей нареченной, опять поднимется шум, и ваше имя, без сомнения, будет у всех на устах.

Себастьян крепко стиснул челюсти и, секунду помолчав, ответил:

— Мне совершенно безразлично, что скажет по этому поводу высшее общество. Право, это смешно и это последнее, о чем я стал бы думать. — На лице у него появилось выражение боли. — Не хочу, чтобы это было в какой-то мере принято за неуважение, однако я уверен, ваша светлость, что до того, как Девон узнала о своем родстве с вами, она приняла бы мое предложение. Но теперь она знает…

Я понимаю вас, — не дала ему договорить герцогиня, и эти ее слова прозвучали почти ласково, и она слегка улыбнулась. — Извините меня, мой мальчик. Я подслушала ваш разговор нечаянно, ненамеренно. Боюсь, что тут ничего не поделаешь. Если это может послужить утешением, то я искренне сожалею, что мое несвоевременное появление принесло такие ужасные результаты.

— Это вряд ли можно поставить вам в вину. Но позвольте спросить, — произнес он, понизив голос почти до шепота, — она говорит обо мне?

— Она скрывает свои чувства, — призналась герцогиня. — Я не завидую вам, Себастьян. Кажется, на нашу Девон напал упрямый стих. От моего внимания не ускользнуло, что она не желает видеть вас.

— А также отвечать на мои письма, — мрачно добавил он. — Но если понадобится, я буду ждать хоть всю жизнь.

Последовало недолгое молчание. Потом герцогиня пробормотала:

— Возможно, до этого не дойдет.

— Ваша светлость?

Но ее светлость ничего не ответила. Вместо этого она встала с кресла при помощи трости.

— Не мучьте себя, — проговорила она. — Иногда следует немного подождать, пока не подвернется счастливый случай.

Себастьян поддержал ее под локоть и проводил до двери. «Не мучьте себя», — говорит она. Сказать-то легко! У самой двери герцогиня обернулась.

— Насколько я помню, Кларкстоны — ваши добрые друзья. Не сомневаюсь, что вы получили от них приглашение на званый обед в пятницу на следующей неделе.

Себастьян нахмурился. В голове у него промелькнуло, что старуха малость повредилась в уме. Какого дьявола она заговорила о том, что не имеет ни малейшего отношения к его тяжким заботам? Да к тому же улыбается во весь рот!

— Получил, — произнес он вслух. — И Джастин тоже. Но боюсь, я не в настроении разъезжать по светским приемам…

— Жаль! — весело проговорила герцогиня. — А я так с нетерпением жду этого дня. Подходящий случай для того, чтобы продемонстрировать новое платье. И для меня, и для Девон.

И она ему подмигнула. Герцогиня подмигнула! Себастьян все еще тупо стоял в дверях, когда карета герцогини уже укатила.

Настал день званого обеда у Кларкстонов. С этой четой Девон еще раньше познакомила герцогиня на каком-то из обедов. Уильям и Эмили очень понравились Девон, главным образом потому, что были необычайно приветливы и внимательны. Но если бы она могла себе позволить отказаться от приглашения, она бы это сделала. В течение всего последнего месяца бабушка обращалась с ней так, словно Девон была бесценным сокровищем. Девон сердечно полюбила эту пережившую много горя, добрую, искреннюю старую женщину. Иногда они гуляли вдвоем по Грин-парку, и герцогиня при этом опиралась на руку Девон; почти каждый день они катались в экипаже по Роттен-роу. На прошлой неделе герцогиня повезла ее в Королевский театр, где они слушали оперу — первую в жизни Девон. Там же она впервые увидела Принни, как все в обиходе называли принца-регента.

Совершенно очевидно, герцогиня не собиралась прятать Девон от общества. Более того, никто и не думал подвергать их обеих остракизму. Количество приглашений, получаемых ежедневно, было поистине потрясающим. Девон невольно вспоминала слова Джастина о том, что, если сам дьявол удостоится приема в доме герцогини, ему откроется доступ во все дома лондонской знати.

Герцогиня принимала лишь некоторые из многочисленных приглашений. Она, по мнению Девон, сосредоточила большую часть своего внимания на том, чтобы они, бабушка и внучка, как можно лучше узнали друг друга и чтобы Девон поскорее привыкла к новому для нее укладу жизни.

Девон не могла говорить с бабушкой о Себастьяне: слишком свежа была нанесенная ей рана. Она не желала видеться с ним, и более всего ее выводила из себя его самоуверенность. Неужели он и в самом деле считает, будто может войти в ее жизнь как ни в чем не бывало? Она не хочет иметь с ним ничего общего! Она была рада, когда его ежедневные посещения прекратились, а письма перестали приходить.

Тысячу раз, снова и снова переживала она сцену в гостиной бабушки, перебирала в уме глупые, ужасные обвинения, которыми осыпала его. Если бы она могла взять их обратно!

Но из этих ужасных воспоминаний, как ни странно, начинала вырастать некая, пусть и шаткая, уверенность, а также надежда, пока что слабая, как неоперившийся птенец или как тонкий усик хрупкого растения. Дело вовсе не в том, что Себастьян должен просить ее выйти за него замуж. И не в том, чтобы принудить ее согласиться. Он прекрасно знал, что, если они поженятся, скандал неминуем.

Но ему это безразлично. Да, безразлично.

Только теперь находила она в глубине своей души те ответы на вопросы, которые прежде от нее ускользали. Только теперь открыла она для себя глубочайшую истину жизни: мечты могут меняться, такое случается.

А быть может, все дело в том, что сама она изменилась.

Как бы она ни старалась, она не сможет не любить Себастьяна. Этого никогда не будет. Никогда.

И она этого не хочет… с тех пор, как узнала, что носит под сердцем его ребенка.

Она долго сидела в этот вечер перед зеркалом, одетая в серебристое платье. Как странно, однако, что ее жизнь так похожа на жизнь ее матери. Как странно, что настоящее порой повторяет прошлое. Она, как и ее мать, полюбила человека голубой крови. И Себастьян ни за что не решится пережить такой же громкий скандал, какой омрачил его детство.

Но тут есть разница, и весьма существенная. Девон дала себе клятву. Она не проведет свою жизнь, как провела свою ее мать. Она не погрузится в пучину горестных сожалений о прошлом.

А Себастьян никогда не бросит своего ребенка. И не бросит ее.

Ей не придется лишить свое дитя того, чего по разным причинам были лишены и она сама, и Себастьян, — уверенности в том, что и мать, и отец в равной степени любят его или ее.

Она должна подойти к Себастьяну. Она должна ему сказать.

Надо только набраться храбрости.

В карете по дороге к Кларкстонам герцогиня обратила внимание на состояние Девон.

— Ты что-то очень притихла, моя дорогая. Неважно себя чувствуешь?

— Я просто устала, — солгала Девон.

Она не любила скрывать от бабушки что бы то ни было, но об этом она не может сказать ей до тех пор, пока не скажет Себастьяну.

Она широко раскрыла удивленные глаза, увидев длинную череду карет перед домом Кларкстонов.

— Бабушка, мне помнится, вы говорили, что это будет небольшой, интимный обед.

— Так оно и есть, милая. — Герцогиня помолчала и добавила: — Для Кларкстонов.

Девон глубоко вздохнула.

— Бабушка…

— Ты все сделаешь как надо, — успокоила ее герцогиня и крепко сжала руку Девон в своей.

И Девон почему-то почувствовала, что так оно и будет.

В доме их встретили Уильям и Эмили. Сказать по правде, едва они переступили порог, на них обратились весьма многочисленные любопытствующие взгляды, но Девон высоко держала голову и непринужденно болтала с хозяином и хозяйкой дома. Потом Уильям отошел, чтобы поприветствовать новых гостей. Бабушка продолжала разговаривать с Эмили, и Девон слушала уже не слишком внимательно, разглядывая присутствующих.

А потом случилось это… Сердце у Девон екнуло. Появился Себастьян. Себастьян собственной персоной. Девон чуть не задохнулась от волнения. Его появление было как удар в грудь.

А на его руку опиралась самая красивая из женщин, виденных когда-либо Девон. Миниатюрная, с каштановыми волосами, одетая в темно-синее платье, она затмевала даже признанную красавицу Пенелопу. Рука в белой перчатке уверенно лежала на сгибе локтя Себастьяна. Как раз в ту минуту как Девон посмотрела на эту пару, женщина свободной рукой погладила своего спутника по щеке. В ответ Себастьян рассмеялся и, наклонившись, поцеловал красавицу в щеку.

Девон почувствовала, что просто умирает. Отвернулась, чтобы не видеть, но кровь ее закипела от неистового гнева. Неудивительно, что он не приходил в последние две недели. Ясно, что в поисках невесты он времени зря не терял и достаточно быстро нашел ей, Девон, преемницу. Он совершенно поглощен очаровательницей, которая приехала сюда вместе с ним, это ясно.

Оглянувшись, Девон заметила, что хозяйка дома удалилась. Зато появился Джастин. Она бы с ним поздоровалась, если бы не… Девон взглянула на бабушку. Нет, она не в силах здесь оставаться. Просто не может. Будет просить герцогиню, умолять…

— Здравствуйте, Девон, — произнес знакомый до боли голос. — Ваша светлость…

Девон оцепенела. Короткий поклон герцогине — и вот он уже стоит перед ней. Берет ее безвольную руку в свою и подносит к губам.

Она пришла в бешенство. Как он смеет прикасаться губами к ее руке после того, как целовал другую женщину?! Она высвободила пальцы, едва Себастьян выпрямился.

— Ваша светлость, вы не будете возражать, если я на несколько минут похищу у вас вашу внучку.

— Разумеется, нет. О, вот и леди Робинсон!

Трость застучала по полу, и герцогиня направила свои стопы навстречу своей доброй знакомой. Девон, хоть убей, не могла взять в толк, с чего ее бабушка так просияла.

Девон сощурилась и подняла глаза на Себастьяна. Как он смеет так ласково улыбаться?! Ей отчаянно захотелось дать ему пощечину.

— Рад видеть вас снова, — прямо-таки проворковал он.

— Боюсь, что не могу ответить тем же, — холодно проговорила она, взяла с подноса у проходившего мимо лакея бокал с шампанским и осушила его почти до дна.

— Вы все еще сердитесь.

— Нимало. Я просто не думала о вас ни минуты, — возразила Девон, высоко вздернув подбородок. — Но расскажите мне о ваших поисках невесты. Судя по тому, что вы появились сегодня здесь с очаровательной дамой, прекрасная Пенелопа получила отставку?

Улыбка его расплылась по всей физиономии. Совершенно бессовестный человек!

— Мои поиски невесты кончились в ту ночь, когда я познакомился с вами, Девон.

— Чепуха! — отрезала она, указывая подбородком в ту сторону, где Себастьян оставил свою спутницу. — Кажется, вы совершенно одурманены.

Себастьян бросил взгляд на видение в синем и снова обратил его к Девон.

— Не стану скрывать, Девон, я ее люблю. И люблю глубоко.

Девон думала в эти минуты только о том, как ей замаскировать немыслимую, нестерпимую душевную боль.

— Тогда вам, быть может, стоит вернуться к ней, — предложила она, — потому что сейчас она уже с Джастином. О, подумать только, милорд, у вас есть соперник… в лице собственного брата. Они там, в уголке, только вдвоем и так мило…

Он взял у нее из пальцев бокал от шампанского, поставил на ближайший столик и продел руку Девон себе под локоть.

— Себастьян! — прошипела она.

— Молчите, — произнес он почти строго.

Это было невыносимо. Невероятно. Потому что он вел ее к этой женщине.

Она охотно вырвалась бы, но это невозможно было бы сделать, не устроив сцену.

Они остановились перед Джастином и красавицей.

— Думаю, моего брата представлять вам излишне.

Девон кивнула Джастину в знак приветствия. И ей даже не хотелось смотреть на женщину, потому что вблизи та была еще красивее, чем издали. Огромные синие глаза обратились на Девон. Губы цвета розовых лепестков слегка улыбнулись.

— Девон, с величайшим удовольствием представляю вам мою сестру Джулианну. Она только вчера вернулась с континента. Джулианна, это мисс Девон Сент-Джеймс.

Девон была так потрясена, что не могла выговорить ни слова.

С Джулианной ничего подобного не случилось.

— Так это Девон! О, Девон, я столько слышала о вас, что мне кажется, будто мы давно знакомы. Простите мою бесцеремонность, но я считаю, что простого рукопожатия здесь недостаточно!

С этими словами она крепко обняла Девон, которая, придя в себя, наконец заговорила:

— Уверяю вас, что я рада не меньше вашего. — На ее лице появилась первая за этот вечер искренняя улыбка. — Себастьян говорил, что голос у вас чистый, словно солнечный свет, и он прав.

Тем не менее она все еще нервничала, когда Себастьян вел ее на террасу. И она не улыбалась, когда они остановились неподалеку от двери.

Девон огляделась по сторонам, чтобы убедиться, что они на террасе одни.

— Ты мог бы сказать мне, что Джулианна вернулась, вместо того чтобы вводить меня в заблуждение.

Себастьян от души расхохотался.

— То была возможность слишком драгоценная, чтобы от нее отказаться. Кроме того, я рад был видеть, что ты ревнуешь.

— Я вовсе не ревновала.

Но она ревновала, да еще как: просто сгорала от ревности.

— Позволь мне высказаться откровенно. Ты не хочешь меня, но не хочешь и отдавать меня другой.

— Да… то есть нет.

Черные брови высоко поднялись в смешливом изумлении.

— Что с тобой, Девон? Ты, я вижу, путаешься в собственных мыслях.

На самом деле голова у нее была ясная. Но с желудком происходило нечто непонятное: Девон чувствовала боль и тошноту.

— Мне следовало остаться дома, — не слишком внятно произнесла она, и вдруг в голове у нее вспыхнула некая мысль. — Ты знал, что я буду здесь? Вы с бабушкой сговорились, правда?

— Любовь моя, — отвечал он с усмешкой, — я и даже твоя бабушка вряд ли могли бы повлиять на список гостей, составляемый Кларкстонами.

Как можно быть таким рациональным? Девон вспыхнула:

— Перестань надо мной смеяться.

Он подчинился ее требованию и теперь смотрел на нее почти сурово своими горящими глазами, подойдя так близко, что Девон ощущала власть его физического присутствия и вдыхала обволакивающий ее запах Себастьяна, такой знакомый. Однако ей становилось все хуже: ослабели колени, кружилась голова…

— Нам надо поговорить, Девон. Нам надо…

— Нет, — почти простонала она.

Господи помилуй, тошнота поднимается к самому горлу.

— Что значит «нет»? — Лицо у Себастьяна потемнело, голос стал почти угрожающим. — Проклятие, Девон…

— Не сейчас!

Она прижала ладонь ко рту и ринулась прочь. Выражение лица у Себастьяна молниеносно изменилось.

— Ты маленькая дурочка! Это же от шампанского! Тебе не стоило выпивать целый бокал…

Последние слова Себастьяна повисли в воздухе. Девон их не услышала: ее выворачивало в кустах возле скамейки.

Девон в жизни не попадала в столь нелепое положение. Но могло быть и хуже. А теперь Себастьяну удалось вызвать Джастина и попросить его позаботиться о том, чтобы подали карету. Джастин даже глазом не моргнул, когда Себастьян нес Девон на руках к экипажу, огибая дом. К счастью, никто их не заметил. Можно себе представить, какая суматоха поднялась бы, если б Девон не успела убежать с террасы.

От Кларкстонов до бабушкиного дома было совсем недалеко. Себастьян говорил мало. Сидел мрачный, поджав губы. Он заботливо помог Девон выйти из кареты, но ей казалось, что настроение у него не слишком дружелюбное. Она едва не рассмеялась полуистерическим смехом, когда он вел ее под руку в дом. Возможно, Себастьян понял, что от нее только и следует ожидать поведения, неподходящего для леди.

— Ты в состоянии сама подняться по лестнице?

— Я чувствую себя вполне хорошо.

После того как желудок ее опустел, Девон и в самом деле стало легче.

— Тогда пойди переоденься. Я подожду здесь.

— Наверное, стоит уведомить бабушку.

— Это уже сделано, — сообщил он. — Полагаю, она явится немедленно.

Девон поднималась по лестнице с одышкой, сердце билось часто и неровно. По правде говоря, ей не хотелось, чтобы бабушка вернулась слишком скоро. Она хотела сказать Себастьяну так много, она должна это сделать. К сожалению, пока неясно, как и с чего начать, да и страшновато, если уж говорить честно.

У нее в комнате было темно, потому что Девон предупредила свою горничную Мэгги, чтобы та ее не дожидалась. При слабом лунном свете, льющемся в окно, Девон зажгла свечу на прикроватном столике. Однако, закрывая дверь, Девон почувствовала легкое дуновение, от которого шевельнулись волосы у нее на затылке.

— Привет, милашка! Я тебя жду.

Казалось, кровь застыла у Девон в жилах. Даже не оборачиваясь, она поняла, кто стоит у нее за спиной. Гарри.