"Торжество любви" - читать интересную книгу автора (Джеймс Саманта)

Глава 5

Каким-то образом ей удалось высвободить губы, и она стала яростно отталкивать Джеми.

— Прекрати! Здесь кто-то есть!

Джеми выругался, обернулся, вскочил на ноги и лицом к лицу столкнулся с Иеном.

— А ты, черт возьми, кто такой? — Он потянулся к висящему на поясе шотландскому кинжалу. Но Сабрина успела схватить любимого за руку.

— Не надо, Джеми! Это Иен!

От удивления Джеми застыл, и она почувствовала, как расслабляются его мышцы.

— Жених Маргарет?

— Да, — ответил за Сабрину Иен, и девушка содрогнулась, потому что никогда не слышала, чтобы в обычном слове скрывалась такая угроза.

Губы Иена сошлись в суровую прямую линию. Челюсти сжались так крепко, как у сосущего грудь ребенка. Он был в ярости.

Переведя взгляд на Сабрину, Иен процедил сквозь зубы:

— Я смотрю, ты уже поправилась. — В его голосе слышалась явная насмешка. Чтобы не спасовать, Сабрине пришлось собрать все свое мужество. Она демонстративно обняла любимого за шею и с гордостью объявила:

— Мы с Джеми собираемся пожениться.

Иен рассмеялся, но в его смехе не слышалось веселья.

— Неужели? Теперь мне ясно, что твой отец был прав. Этот паренек, Сабрина, — в слово «паренек» Иен постарался вложить как можно больше презрения, — хочет получить от тебя лишь одно.

Джеми снова напрягся.

— Не тебе об этом судить.

— Не мне? Но мои глаза не слепы. — Иен проговорил это ровным, спокойным голосом. — Ты обращался с ней вовсе не так, как полагается порядочному мужчине с женщиной, которую он собирается взять в жены.

Значит, он видел, как Джеми трогал ее грудь!.. Сабрина пришла в ужас и мечтала раствориться в воздухе, как это случалось с феями из старинных сказок.

Джеми вспыхнул: — Ты ничего не понимаешь, и я не собираюсь оправдываться!

— Я и не жду от тебя оправданий — просто убью на месте.

На этот раз Джеми рассвирепел по-настоящему и воинственно развернул плечи.

— Я никого не боюсь, а тебя тем более.

— Храбрые слова, паренек. — Иен тоже взялся за кинжал. — Но не забывай: одни лишь дураки считают себя неуязвимыми. Однако я готов проявить великодушие. Убирайся подобру-поздорову, пока я даю тебе такую возможность! Клянусь, я намерен положить конец вашим свиданиям.

Сердце Сабрины подпрыгнуло к самому горлу. Джеми мог похвастаться хорошими мускулами. Но Иен казался тяжелее и шире в плечах. От его плотно сжатых губ и непроницаемых черт лица бросало в дрожь, и Сабрина боялась, что в смертельном состязании мужчин Джеми может проиграть.

— Уходи! — попросила она. — Он меня не тронет. Тебе нет смысла оставаться.

— Бросить тебя одну? Ну нет, Сабрина! — сдавленно воскликнул Джеми.

От страха у девушки замерло сердце.

— Ну пожалуйста.

— Сабрина… — попытался возразить он. Девушка неотрывно смотрела на любимого и одними губами молила: — Я не хочу, чтобы из-за меня проливалась кровь. Уходи! Уходи сейчас же!

Секунды тянулись невероятно медленно. Сабрина боялась, что Джеми не послушается. Но вот пламень в его глазах потух, и он с сожалением произнес: — Не забудь, через два дня я уезжаю, чтобы сразиться в битве за восстановление Коминов на троне. Позови меня, если до этого времени тебе что-нибудь понадобится.

— Не волнуйся, поступай, как считаешь нужным. — Дрожащие губы Сабрины сложились в улыбку. — Исполняй свой долг. И не забывай: я буду тебя ждать.

Его глаза потемнели. Джеми привлек Сабрину к себе и страстно поцеловал, а девушка в отчаянии прижалась к его груди — теперь ее нимало не заботило, видит их Иен или нет.

Но вот Джеми поднял голову, провел кончиком пальца по ее губам и бросился прочь. Сабрина смотрела ему вслед, пока он не скрылся в лесу, и только тогда почувствовала на себе испепеляющий взгляд Иена. Даже отвернувшись, она продолжала ощущать, как его глаза прожигают ее насквозь.

— Из-за чего ты злишься? — вызывающе спросила девушка. — Из-за того, что я встречалась с мужчиной, или из-за того, что этот мужчина Мак-Дугал?

— Твой отец явно бы не одобрил Мак-Дугала.

— Это не твое дело!

Улыбка Иена стала напряженной.

— Мое, поскольку я твой будущий родственник. Она с бешенством смотрела на Иена, но никак не могла подобрать возражения, кроме одного: — Он меня любит.

— Он любит то, что находится у тебя между ног. От такого откровенного хамства глаза Сабрины широко раскрылись.

— Грубиян! — взорвалась она. — К тому же ты ошибаешься: Джеми меня действительно любит.

Йен презрительно скривился: — Вы путаете любовь с похотью, миледи. В Сабрине бушевали обида и ярость.

— Я не нуждаюсь в таких, как ты, чтобы оберегать мои добродетели!

— Добродетели? — Иен ухмыльнулся. — У тебя их нет.

— А ты кто такой, чтобы об этом судить? Разве тебе известны желания женщины? Ах да, я и забыла, — она издевалась над ним, как он только что издевался над ней, — ты ведь ездил во Францию и знаешь все о любви.

Иен смотрел на Сабрину с плохо скрываемым неодобрением.

— Дика и, как всегда, несносна. Отцу давным-давно следовало бы тебя усмирить.

Ее глаза округлились.

— Как ты смеешь так со мной разговаривать?

— И ты бы смела… если бы я тебе позволил. Девушку захлестнула волна внезапного безрассудства.

— Тебе меня не остановить! — вызывающе воскликнула она.

Неосторожно! Ох, как это было неосторожно, потому что в следующий миг она почувствовала, как Иен сжал ее плечи.

Он посмотрел на нее сверху вниз, и глаза его сверкнули.

— Да? А я думаю, мне это удастся. — Слова были сказаны тихим шепотом, но от этого страх пробрался в самое сердце Сабрины. — В последнее время я стал любопытным. Расскажи-ка, как низко ты пала?

Сабрина уняла дрожь. Она научилась обуздывать себя. Что бы там ни думал Иен, папа этого добился.

Но ему ее не сломить. Только не ему.

— Что ты понимаешь в женских удовольствиях, мой горский принц? — Детское прозвище легко всплыло в памяти и сорвалось с языка. Только теперь оно прозвучало презрительно. Сабрина бесстрашно тряхнула головой. — Ты старше Джеми, зато он лучше знает, что нужно женскому сердцу.

Если бы девушка знала, какое оскорбление наносит мужскому самолюбию Иена, она никогда бы не решилась этого сказать.

— Он мальчишка, Сабрина. И поцелуй его мальчишеский. А сейчас ты поймешь, что такое поцелуй мужчины.

Его пальцы сжали девичье плечо. Иен застал Сабрину врасплох, и у нее не осталось ни малейшей возможности увернуться. Он обещал не причинять ей зла, но, взглянув в его пылающие глаза, девушка усомнилась, сумеет ли Иен выполнить свое обещание.

Его губы настойчиво и жадно приблизились к ее и с безжалостной откровенностью заставили их раскрыться. Сабрина уперлась ему в грудь руками, хотела оттолкнуть, но он был недвижим, словно каменный столп. И она прекратила попытки сопротивляться.

Иен поднял голову. Его взгляд разил, точно острие меча.

— Что скажешь, Сабрина? Я отнял у тебя твои забавы, как он — невинность? — Его заносчивость поистине не имела границ.

— Джеми у меня ничего не отнимал… А все, что получил, я сама дала ему по доброй воле.

Секунды проходили за секундами. Они смотрели друг другу в глаза, и каждый пытался прочитать мысли другого. А потом Иен сделал то, что Сабрина никак от него не ожидала.

Руки Иена обвились вокруг ее талии, и он так прижал к себе девушку, что ее живот и грудь тесно прижались к его животу и груди, а упругие жаркие бедра — к его мускулистым бедрам. Потом погрузил пальцы в ее волосы и повернул лицом к себе…

И снова поцеловал… но на сей раз так, чтобы доставить удовольствие, а не подчинить, как прежде. Сабрина вздрогнула, и вдруг ею овладел какой-то глубинный страх.

Поцелуй Иена настолько отличался от поцелуя Джеми, что она в испуге поежилась. Джеми целовал ее с нежным обожанием, а поцелуй Иена был настойчивым и непривычно чувственным. «Да, — смутно подумала она, — с ним все по-другому».

И все же приятно.

Сабрина боролась с нахлынувшим на нее наслаждением. В глубине души она ужасалась, что способна испытать подобное чувство рядом с этим мужчиной, хотя, по правде говоря, и тот и другой приводили ее в смятение. Она услышала гулкое биение сердца Иена у своей груди и тихо простонала то ли протестуя, то ли покоряясь — девушка не знала сама.

Пальцы ее вцепились в его мягкий шотландский плед, губы раскрылись, сдавшись напору его губ. Благоразумие и здравый смысл унеслись за пределы вселенной, остался лишь жар его поцелуя — безумно неистового и безрассудно страстного.

Иен поднял голову и внимательно посмотрел на Сабрину. Казалось, она лишилась сил от потрясения. Он понял, что девушка рухнула бы на землю, если бы не его руки.

Наконец и она тоже подняла на него глаза. Взгляд мужчины обрушился сияющим серебряным потоком, но в глубине его зрачков она не смогла прочитать ничего: ни радости, ни торжества.

Отрывисто вскрикнув, Сабрина вырвалась из его объятий. На этот раз Иен не попытался ее удержать, но и не подхватил, когда девушка пошатнулась. Она же, едва стоя на ногах, приложила к губам дрожащую ладонь и прошептала:

— Что ты со мной сделал? — И вслед за этим порывисто выкрикнула: — Что ты со мной сделал!

Она повернулась и побежала прочь.

По правде говоря, Иен и сам не знал ответа.

Только чувствовал, что невероятно зол, зол, как никогда раньше, зол на то, что юная дикарка все такая же чаровница, как в детстве. Багровая пелена ярости затмила его взор, когда он увидел, как проклятый предатель Джеми осмелился коснуться ее груди.

Нет, на самом деле Иен знал, почему он поцеловал Сабрину. Он хотел преподать ей урок, показать, что его нельзя задирать, не поплатившись. Но он и предположить не мог, какая волна страсти всколыхнется в нем, как только он обнимет ее.

Однако Иен не понимал, почему она так задрожала от его прикосновения. Вначале девушка сопротивлялась — в них обоих кипел гнев. Но ярость уступила место другому чувству, столь же сильному, столь непреодолимому…

И гораздо более опасному.

Теперь он знал, что значит обнимать Сабрину — нежную, податливую, хрупкую и в то же время упругую и гибкую.

Ему безумно хотелось… продлить это ощущение.

Он желал того, что не могло ему принадлежать.

Желал… ее!

Сабрину!

Он ругал девушку последними словами, а себя клял еще сильнее.

Прошло немало времени, прежде чем Иен вернулся в замок. Войдя в парадный зал, приказал принести себе крепкого эля и, устроившись на деревянном табурете у завешенной гобеленами стены, принялся пить бокал за бокалом. Когда мир стал приятно расплываться перед глазами, зрение выхватило яркое пятно дамской юбки. Женщина подошла ближе, и он напрягся.

Но это оказалась всего лишь Маргарет.

— Милорд, — пробормотала она.

Настроение Иена было слишком мрачным, и он не удосужился даже поздороваться, только сдержанно кивнул головой.

— Мы можем с вами поговорить?

— О чем?

Маргарет сцепила пальцы. Она стояла, как всегда, спокойная и холодная.

— После брачной церемонии я на несколько дней хотела бы остаться в Данлеви.

Иен почувствовал, что у него сводит скулы.

— Нет! — коротко бросил он.

— Но, милорд, — ее глаза вспыхнули и погасли, — мне многое предстоит сделать…

Иен вскочил на ноги.

— Нет, — повторил он.

— Иен, умоляю вас…

Его кулак с треском врезался в стену.

— Мы уезжаем в замок Мак-Грегоров сразу же после свадьбы. Это все, Маргарет.

Иен вышел из зала не обернувшись.

В ту ночь Сабрине не спалось. Ее голова шла кругом, как только она вспоминала, что произошло. Иен ее поцеловал. Поцеловал!

Нет, не один раз… дважды.

К собственному огорчению, она не могла думать ни о чем другом. Его поцелуй был подобен пламени, тело было мускулистым и сильным.

Сабрина не могла понять, что с ней творится. Она любила Джеми, и они собирались пожениться, как только станет можно. Зачем же ей знать о мужских достоинствах Иена?

А он изменился. Из сухопарого, угловатого мальчишки превратился в зрелого красивого мужчину. Детьми они ладили не всегда, но Иен никогда не относился к Сабрине с презрением, хотя иногда становился заносчивым. Тогда она начинала его поддразнивать. Язык же никогда не умела придерживать, да и за манерами особенно не следила — не таким была человеком.

Почему он решился на этот поцелуй? Не ее ли в том вина? Вопрос непрерывным перепевом тревожил сознание Сабрины… Папа всегда винил ее в испорченности. Упрекал, что она не похожа на Маргарет. Возможно, он прав, и ее душа не кристальна. Поэтому Иен и не сумел с собой совладать… Нет, вина не его, а ее. И отец не ошибался, когда говорил, что она порочна.

Маргарет… Сабрина внутренне сжалась. Как она посмотрит в глаза сестре после всего, что случилось? Особенно теперь, когда она знает, что сама виновата. Она решилась поцеловать мужчину, который должен стать мужем самого близкого ей человека.

Всемилостивейший Христос… и еще накануне свадьбы!

Утром ее разбудил громкий шум внизу. Сабрина не удивилась, поскольку последнее время в дом то и дело приезжали многочисленные гости. Она только что кончила одеваться, когда в дверь постучали и в приоткрывшуюся створку просунулась голова Эдны.

— Миледи, ваша сестра не у вас?

Девушка стояла на коленях у открытого сундука и пыталась найти запропастившуюся куда-то вуаль.

— Нет, Эдна, — рассеянно ответила она, — я ее сегодня не видела.

Служанка ничего не ответила, но когда Сабрина подняла голову, та по-прежнему смущенно стояла на пороге.

— В чем дело? — нахмурилась она.

— Миледи… ее постель не тронута. Сабрина вскочила на ноги.

— Ты уверена?

— Да… я думала, может быть, госпожа провела ночь у вас, ведь это ее последняя ночь в Данлеви.

Сабрина лихорадочно вспоминала, когда видела сестру в последний раз.

— Я не встречала ее со вчерашнего утра. — По спине пополз колючий холодок, но она заставила себя успокоиться и твердо сказала: — Какое-то объяснение должно быть. Кто-нибудь наверняка ее видел. Поговори с другими слугами.

Но ни один человек ничего вразумительного сказать о Маргарет не смог. Во дворе к ней размашистыми шагами подошел отец.

— Сабрина, где твоя сестра? Девушка не сумела скрыть беспокойства.

— Не знаю, папа. Ты ее сегодня не видел?

— Не видел со вчерашнего ужина. — Глубокая складка пролегла между бровей Дункана. — Это на нее не похоже. Маргарет никогда не уходила, не известив, куда идет.

— Может быть, гуляет? — предположил неслышно подошедший сзади Иен. Сабрина едва повернула голову, усилием воли заставив себя не шарахнуться, точно норови — стая кобыла. Иена сопровождал Аласдэр. Оба были одеты как горцы. У Иена плед скрепляла на плече отделанная драгоценными камнями застежка.

Дункан колебался:

— Она всегда ездила на прогулку верхом. А ее лошадь?

— В конюшне… — Сабрине не хватало храбрости встретиться с Иеном взглядом. Начались тщательные поиски. Кликнули на помощь кого только могли, обшарили весь замок, но и это не принесло результата.

С вечера Маргарет не видел ни один человек.

Ближе к полудню дюжина всадников вылетела за ворота, а гости в зале начали перешептываться. Сабрина не обращала на это внимания и, по мере того как тянулись часы, старалась подавить нараставший в ней страх. Куда могла уйти Маргарет? И почему не вернулась?

Стало вечереть, и сумерки готовились накинуть на землю свой покров. Дункан возвратился в замок. Сабрина вскочила на ноги и подбежала к отцу.

— Папа!..

Он только покачал головой и сгорбил плечи. За столом в зале Дункан сидел, упершись подбородком в ладони. Сердце Сабрины рвалось к отцу. Она заметила, каким изможденным и потемневшим стало его лицо. Девушка подошла к нему и, коснувшись рукой плеча, попыталась утешить:

— Все будет в порядке, папа. Вот увидишь, не пройдет и часа, как она вернется.

Сначала Дункан ничего не ответил. Потом произнес: — Оставь меня. Оставь сейчас же.

Рука Сабрины упала с его плеча. Ей надо было догадаться: отец не примет никаких утешений. Во всяком случае, от нее.

Девушка присела на стоявшую вдоль стены лавку и приготовилась ждать. Вскоре слух уловил топот копыт и крики людей во дворе. На пороге появились Иен и Аласдэр и, увидев Дункана, остановились как вкопанные. Сабрина поднялась и направилась к ним.

Болезненная судорога исказила лицо Аласдэра. Не говоря ни слова, он протянул девушке какой-то предмет, с которого капала на пол вода.

— Что это? — глядя на мокрую накидку Маргарет и как бы не узнавая ее, еле выговорила Сабрина.

Голос Аласдэра был спокойным:

— Мы нашли ее на камне у озера к востоку от замка. Лежала на берегу.

У пруда? Безумный страх сдавил Сабрине горло. Она посмотрела на Иена. Его застывшее в неподвижной гримасе лицо подтвердило худшие подозрения. У девушки потемнело в глазах, но сознания она не потеряла. Насколько бы ей было легче, если бы она перестала что-либо ощущать!

Отец рванулся вперед.

— Нет! — закричал он. — Не может быть! Маргарет! Дитя мое!

Аласдэр покачал головой: — Мне очень жаль, милорд. Но судя по всему, она утонула.

В зале воцарилось гробовое молчание.