"Тот первый поцелуй" - читать интересную книгу автора (Джеймс Саманта)Глава 24Было уже позднее утро, когда Элизабет вышла из своей комнаты. Просто удивительно, что с ней происходило в последние дни. Сколько бы она ни спала, она все равно пробуждалась усталой, словно и не ложилась в постель. Вчера она прилегла отдохнуть после обеда, но это не прибавило ей бодрости. Солнечные лучи струились через цветные стекла окна на лестнице, и Элизабет остановилась, восхищенная чудесным зрелищем. Весь холл внизу был окрашен в мягкие, чистые тона зеленого и розового, голубого и желтого, словно в комнату проникла радуга. На полпути вниз Элизабет увидела Моргана, который разговаривал с Симмонсом. Симмонс кивнул и уже повернулся, чтобы уйти, но тут увидел хозяйку, и приветливая улыбка осветила его морщинистое лицо. Морган проследил за его взглядом и, отпустив Симмонса, остался ждать Элизабет. — Доброе утро, — неуверенно произнесла она. Но не получила ответной улыбки, а лишь легкий кивок. Все предыдущие дни прошли в заботах о Натаниеле, и его здоровье улучшилось. Более того, завтра утром Натаниель возвращается к себе, и Элизабет очень надеялась, что его отъезд положит конец напряжению, возникшему вместе с его появлением в доме. Кстати, Стивен деликатно намекнул Элизабет, что, возможно, Морган чувствовал себя заброшенным, так как все свое время она отдавала Натаниелю. Почему-то подобная мысль никогда не приходила Элизабет в голову, но теперь казалась ей вполне разумной. Как бы там ни было, Элизабет более всего жаждала возвращения их с Морганом нежной близости, которой они наслаждались в доме на берегу. Видимо, им никогда не договориться относительно Натаниеля, тут у Элизабет не оставалось надежд, и все же она решила забыть о разногласиях и начинать каждый день заново, без ссор и злых вспышек. Элизабет снова напомнила себе об этом и с радостной улыбкой взяла Моргана под руку. — Не хочешь ли позавтракать вместе со мной? — Не могу. Я должен был быть на верфях уже час назад. Элизабет с трудом удержалась, чтобы не убрать руку, Морган смотрел на нее так, будто ее прикосновение было для него оскорбительным. — Хорошо, — уступила она. — Тогда, может быть, ты со мной пообедаешь? — Между прочим, я пригласил на обед Вильсона Рида, Джастина Пауэлла и Джеймса Брубейкера, нам надо обсудить кое-какие вопросы в связи с нашим соглашением. Возможно, тебе будет скучно, но ты, конечно, можешь к нам присоединиться. Элизабет закусила губу: его банкир, адвокат и Джеймс Брубейкер. Она поморщилась, вспомнив вечер, когда все трое приходили к ним на ужин. Морган ее ревновал, а она осыпала его упреками. Он сомневался в ее нравственности, а она вспылила и напомнила ему о той женщине, что была его любовницей. И все же Элизабет считала своей обязанностью помогать Моргану в его делах. Она также напомнила себе, что они уже давно не обедали вместе, с того самого дня, как ранили Натаниеля; рана на плече мешала ему двигаться, поэтому Элизабет старалась присутствовать при каждой трапезе. К тому же слова Стивена не выходили у нее из головы. «Возможно, Морган чувствует себя заброшенным». Если она откажется, не подумает ли Морган, что его жена отдает предпочтение Натаниелю? Вот уж чего она совсем не хотела. Элизабет посмотрела в глаза Моргану. — Так ты не против? Он пожал плечами. — Мне все равно. Не слишком любезное приглашение, но Элизабет утаила обиду. — Тогда я обязательно буду. По мере приближения вечера в душе Элизабет постепенно крепла надежда. Может быть, совместный обед растопит лед между ними. Когда гости уйдут, они побудут вдвоем в гостиной, и возродится хотя бы частица той прежней гармонии. Она попросит проводить ее до спальни, и если все пойдет, как задумано, она без слов возьмет его за руку и насильно втащит к себе. А там уж ночь подскажет им путь. «Как я этого хочу, — грустно призналась себе Элизабет. — Безумно хочу». Она жаждала не только удовольствия, которое получала в его объятиях, но и молчаливого понимания, возникавшего после любовных ласк. Как она хотела, чтобы он до боли прижал ее к своей груди. Как она мечтала проснуться утром под надежной защитой его рук. Морган не прикасался к ней даже случайно после той ужасной ссоры из-за Натаниеля. Неужели он навсегда изгнал ее из своей души и сердца? Нет, не может быть! Она не поддастся отчаянию. Все переменится, уверяла она себя. Все переменится уже сегодня вечером. В ожидании гостей Элизабет особенно позаботилась о своем туалете. Воздушное розовое платье подчеркивало молочную белизну ее плеч и рук, высокая прическа открывала гибкую длинную шею. Элизабет только что растерла капельку духов между ключицами, когда раздался стук в дверь. — Войдите, — крикнула она, надеясь, что голос не выдает ее нетерпения. Морган вошел в комнату; сегодня он был еще красивее, чем обычно. Свежий запах одеколона распространился по комнате; его блестящие темные волосы были еще влажными после ванны. Элизабет встала со стула перед туалетным столиком. Сердце замерло у нее в груди, когда он окинул ее взглядом с головы до ног. — Ты, как всегда, удивительно хороша. Элизабет покраснела от удовольствия. — Но чего-то не хватает. — Он в раздумье нахмурился. — К этому платью очень подойдет жемчуг. Улыбка застыла на ее лице. — Я подожду, пока ты его наденешь. Выдавая себя, Элизабет рукой прикрыла горло. Она не знала, что сказать, да и какое она могла найти оправдание? «Прости меня, Морган, но Натаниель украл ожерелье, которое ты мне подарил в день нашей свадьбы»? Элизабет сжалась от страха. Морган никогда не поймет и никогда не простит такое преступление. У нее загорелись щеки.. Она и не догадывалась, что по ее выразительному лицу все читалось, как по книге. Морган кивнул на большую лаковую шкатулку, которая, как обычно, стояла на комоде. — Достань ожерелье, я помогу тебе его надеть. Его спокойный голос громом отдался в ее ушах. Широко открыв глаза, она в испуге смотрела на Моргана. — Элизабет! — Я… я не могу, — запинаясь пробормотала она. Морган пристально смотрел на нее. — Почему? Разве ожерелья нет в шкатулке? — Нет. Ее голос упал до шепота. Словно зачарованная, Элизабет не могла оторвать взгляда от его лица. Оно было ужасно. «Ему все известно, — подумала она в тоске. — От него ничего не скроешь». — Ты надевала его на прошлой неделе. Где же оно? Это была настоящая угроза. — Я не знаю! Тут она по крайней мере не лгала. — Уж не хочешь ли ты сказать, что ты его потеряла? — Да. Да! Она ухватилась за спасительную ложь. Ей оставалось только убедить его… — Ты лжешь, — сказал он твердо. — Я могу отличить ложь от правды. У меня по этой части большой опыт. Слезы были готовы хлынуть из ее глаз. — Хорошо, я тебе все расскажу, — воскликнула она. — Помнишь тот вечер, когда Натаниель пришел ко мне за деньгами? Я не знала, что делать, и отдала ему ожерелье… — Но ты говорила, что отдала ему деньги на домашние расходы. Гневная складка прорезала лоб Моргана. — Да. — Ты отдала ему и деньги, и жемчуг? — спросил он тихим от гнева голосом. Элизабет по-прежнему смотрела ему прямо в лицо. Она кивнула. — Ты должна была обратиться ко мне, Элизабет. Если Натаниелю потребовались деньги, ты должна была обратиться ко мне. — Когда вы готовы удушить друг друга? Я хотела предотвратить, а не вызвать бедствие! Никогда прежде Элизабет не видела Моргана в таком бешенстве. — Это твое обычное оправдание, ты всегда твердишь одно и то же. Но по крайней мере ты мне теперь ясна. — Он взглянул на часы на туалетном столике и совершенно спокойно добавил: — А нам надо торопиться, гости уже пришли. Именно тогда Элизабет поняла, что вечер завершится катастрофой. Она не помнила, как прошел обед. Она улыбалась деревянной улыбкой, и ей казалось, что гости разгадали ее ложь. Жена Джастина лежала с простудой, несмотря на лето, и Элизабет вежливо справлялась о ее здоровье; между переменой блюд она поддерживала беседу с Вильсоном Ридом. И все это время Морган не замечал жену, как будто ее и не было. Элизабет готова была разрыдаться. Морган сидел на другом конце стола и кивал, слушая Джеймса Брубейкера; все его внимание было сосредоточено на Джеймсе и на деловых вопросах. Элизабет невольно снова и снова возвращалась к нему взглядом. Она чувствовала тяжесть в груди, возникшую с того дня, когда ранили Натаниеля. С тех самых пор Морган ни разу не удостоил ее улыбки или прикосновения. — Мы выпьем бренди в библиотеке, Элизабет, — с удивлением услышала она свое имя. — А ты, наверное, хочешь удалиться «к себе. Наконец-то он посмотрел на нее. Приподняв темные брови, Морган невозмутимо ждал ее ответа. Можно подумать, он обращался к бесчувственному предмету, столько равнодушия было в его взоре. Элизабет с трудом сдержала непрошеные слезы. Впервые за весь вечер он заговорил с ней за столом и только для того, чтобы услать прочь! Она положила на тарелку свою салфетку. — Да, я пойду к себе. Желаю вам, джентльмены, приятно провести время. Голос совсем не походил на ее собственный, она не заметила, как Морган быстро и внимательно взглянул на нее. Сердце Элизабет обливалось кровью, слезы совсем близко подступили к глазам, она с трудом сдерживала рыдания. Она торопливо поднялась и заспешила к двери, опасаясь, что иначе поставит всех в неловкое положение. Но что-то явно было не так. Ее сердце тяжело стучало в груди, серый туман заклубился перед глазами, она остановилась, потому что земля выскользнула у нее из-под ног. Комната завертелась вокруг каруселью звуков и цветов. Словно издалека кто-то позвал ее по имени. Наверное, Морган, подумала она смутно, наверное, он опять сердится. Он вечно недоволен ею… В следующее мгновение Элизабет увидела над собой несколько испуганных лиц и заморгала, пытаясь их разглядеть. Она попробовала шевельнуться, но кто-то крепко ее держал… Нет, это всего-навсего Морган, который прижимает ее к груди сильными добрыми руками. Она потянулась к его лицу, чтобы пальцами очертить красивый подбородок. Но Морган смотрел на нее со строгим осуждением, и Элизабет не выдержала. Ее рука безвольно упала вниз, она сухо надрывно всхлипнула и отвернулась. Как во сне, она чувствовала, что ее подхватили на руки и понесли. — Пошлите за Стивеном! — крикнул чей-то голос. Элизабет вновь потеряла сознание, а когда очнулась, то была уже у себя в спальне, на кровати. В углу горела лампа, Морган сидел рядом, держа в своих ладонях ее руку. Он вглядывался в ее лицо. — Как ты себя чувствуешь? Элизабет потрогала пальцами голову. — Хорошо, — пробормотала она и попыталась подняться. — Нет. — Твердая рука остановила ее. — Ты будешь лежать, пока Стивен тебя не посмотрит. Он уже на пути сюда. — Пожалуйста, Морган, я даже не знаю, что со мной случилось. Зачем суетиться. — Пусть Стивен нам это и скажет. — А как же гости… — Симмонс как раз их провожает. Элизабет откинулась на подушку, испытывая приятное удовлетворение. Ей нравилось, что он предпочел остаться рядом с ней. Она огорчилась, когда появился Стивен, по^ ее мнению, слишком быстро. Он вошел в комнату с небольшим черным саквояжем в руке и остановился, шутливо подняв брови. — Боже мой, — сказал он весело, — это входит у вас в привычку. — Привычку? — удивленно повторил за ним Морган и вопросительно посмотрел на жену. — У нее уже был приступ головокружения на прошлой неделе, — пояснил Стивен. — Но ты прав, тут следует разобраться. С помощью Моргана Элизабет медленно села, и Стивен послушал ее сердце, осторожно ощупал голову в поисках каких-либо повреждений. Морган наблюдал с напряженным вниманием, стоя в ногах кровати. Стивен откашлялся и бросил взгляд на своего друга. — Я хотел бы продолжить осмотр, Морган. Но, наверное, будет лучше, если ты оставишь нас наедине. Морган поморщился. — Я подожду в коридоре, — неохотно согласился он. Стивен продолжил осмотр, изредка задавая вопросы. К концу осмотра лицо Элизабет пылало, она немедленно расправила юбки. Стивен помог ей, и она села, спустив ноги на пол. — Значит, как вы сказали, это только приступ головокружения и больше ничего? — Да. Но и головокружение имеет свою причину, Элизабет. От страха у нее широко открылись глаза, и Стивен рассмеялся: — Не надо беспокоиться, Элизабет. Вы не страдаете тяжелой смертельной болезнью. Она с облегчением вздохнула. — Что же тогда со мной? Стивен немного помолчал. — У вас будет ребенок, — сказал он мягко, — примерно месяцев через семь. Ребенок. Значит, это все-таки правда.» Ребенок «, — повторила она со смешанным чувством изумления и страха. Стивен защелкнул саквояж. — Поручаю вам сообщить Моргану эту приятную новость. Морган. У Элизабет застучало в висках, мысли заметались в поисках выхода, она с такой силой сжала кулаки, что ногти впились в ладони. Но она не ощущала боли. Что он скажет? Удивится ли? Обязательно! Но будет ли он доволен? Они никогда не говорили с ним о ребенке. Но, конечно, он будет доволен. Каждый мужчина хочет иметь ребенка. Сына, который продолжит его род. Дочь, которая будет радостью его жизни. Морган вошел в комнату; он был явно раздражен. Опять сел на край постели и взял Элизабет за руку. — Все в порядке? Стивен ничего мне не сказал! — объявил Морган. — Он несколько раз повторил, что ты сама мне все расскажешь. Элизабет сплела его пальцы со своими. Помолчала, не зная с чего начать. Надежда поселилась в ее душе, ярко сияла в зеленых глазах. — Морган, — начала она радостно. — У меня… Я хочу сказать, у нас с тобой будет ребенок, Морган. В один момент все изменилось. Наступила давящая тишина. Из образца заботы и внимания, каким он умел быть, ее муж превратился в небрежного холодного незнакомца. Его взгляд, словно ужасаясь или обвиняя, остановился на ее плоском животе. Он отпустил ее руку, словно Элизабет была прокаженной. Что-то дорогое завяло и умерло в душе Элизабет. Не говоря ни слова, Морган резко повернулся и направился к себе в комнату. Там он вытащил из стенного шкафа саквояж и бросил его на постель. Онемев от обиды, Элизабет последовала за ним. Она остановилась на пороге, еле держась на ногах, жалкая в своей беспомощности. Она смотрела то на Моргана, то на саквояж, боясь что-нибудь спросить. — Куда ты собрался? — наконец произнесла она. Его лицо было неподвижной маской. — Я хочу пожить в доме на берегу. Его равнодушие было как пощечина. Элизабет вспомнила недавние слова Стивена:» Дом на берегу — это убежище, где он прячется от треволнений мира «. И вот теперь он будет прятаться там от нее. Слезы набежали ей на глаза, Элизабет попыталась пробиться сквозь разделявшую их ледяную стену и потерпела неудачу. — Что случилось, Морган? Ведь у нас с тобой будет ребенок! Почему ты не радуешься вместе со мной? Его молчание было страшнее смерти. У Элизабет задрожали губы. — Можно я поеду с тобой? — шепотом спросила она. — Нет! Еще один удар прямо ей в сердце. Она готова была расплакаться. — Морган, — умоляла Элизабет. — Ты меня в чем-то винишь… Что я такого сделала? Я не понимаю, что происходит… Что у тебя на уме… Он бросил в саквояж рубашку. — А ты и не хочешь понимать. — Хочу, Морган, хочу! Пожалуйста, скажи мне! Он стремительно повернулся, к ней и обжег ее бешеным взглядом. Три шага, и его пальцы впились в ее мягкие плечи. — Нет, Элизабет, это ты мне скажи! Кто из нас отец? Я или Натаниель? — Как ты мог такое подумать? — задохнулась она от возмущения. — Это абсурд. — Так уж и абсурд? — прервал он ее. — Помнишь тот день, когда ты отправилась навестить Натаниеля у него дома, а потом преподнесла мне лживое объяснение? Ты утверждала, что ездила за покупками, а на деле у тебя было свидание с моим братом. Скажи мне все, Элизабет. — Он схватил ее за плечи и потряс. — Кто отец? Я или Натаниель? Или ты не знаешь? Мука была невыносимой. Как мог он подозревать ее в неверности? Как мог измыслить такое? Это было выше ее понимания. Обжигающие слезы потоком хлынули из глаз, обида перехватила горло, она снова и снова трясла головой, не в силах произнести ни слова. Морган нетерпеливо хмыкнул, повернулся и схватил саквояж. И тут же за ним закрылась дверь. Элизабет упала на пол, и сдавленное рыдание вырвалось из ее груди. Она уже не могла остановиться и плакала навзрыд, будто ее сердце было разбито. Оно и было разбито. Когда ее нашел Натаниель, она сидела, прислонившись к стене, с лицом, искаженным страданием и опухшим от слез. Он опустился перед ней на колени и положил руку ей на плечо. — Боже мой, Элизабет! Я услышал ваш плач у себя в комнате. Разве кто-нибудь умер? Она подняла голову, всматриваясь в него через пелену слез. — Нет, — сказала она охрипшим голосом. — Тогда в чем дело? Почему вы рыдаете? И. где, черт побери, Морган? — Он уехал в дом на берегу. — Почему? — Потому что у меня будет ребенок… Натаниель в изумлении откинулся назад. — И знаете что? Он меня спросил, не ваш ли это ребенок! — Слова чередовались со всхлипываниями. — Я вышла замуж за него, а не за вас. Я всегда буду ему верной женой. Всегда! Но он мне почему-то не доверяет! Чем, каким проступком я заслужила такое отношение? Натаниель осторожно, чтобы не повредить плечо, сел на пол рядом с Элизабет. — Это не вам Морган не доверяет, а мне, — пояснил он. — Это мне он не верит. — Но вы его брат. Кому еще он может спокойно доверить свою жену? Натаниель замер. — Только не мне, — наконец нарушил он молчание. — И на то есть серьезная причина. Натаниель вздохнул, чувствуя невыносимый груз вины на своих плечах. Пришло время от него освободиться. — Элизабет, — сказал он тихо, — пора вам узнать правду. Она нахмурилась, вглядываясь ему в лицо: глубокие морщины залегли около его рта, он был необычайно серьезен. Натаниель, всегда такой веселый и беспечный! Видимо, он готовился открыть ей великую тайну. — Правду? — повторила она за ним. — Амелия ждала ребенка, когда умерла. — Он замолчал, не в силах продолжать. — Моего ребенка. |
||
|