"Каприз дочери босса" - читать интересную книгу автора (Джеймсон Бронуин)

Глава 4

Джеку понадобилось несколько дней, чтобы остыть и принять решение, как действовать в сложной ситуации, навязанной ему боссом. Игнорировать девушку не стоит. Когда-нибудь ей надоест разыгрывать из себя труженицу. Не похоже, правда, что это произойдет быстро, но у него не так много времени, чтобы обеспечить успех Лендинга и упрочить таким образом свою репутацию у Грентема.

Оставить ее на Джулию — тоже не лучший выход.

Насколько он может судить, Парис способна измотать секретаршу своими придирками и барскими выходками. Джулия, правда, не жаловалась, что также невероятно смущало Джека. В четверг днем он поднимался в лифте с подземной парковки, ломая себе голову: почему?

Парис Грентем — просто воплощение большой неприятности, которых у него на данном этапе и без того хватает. Выше крыши — оценил он положение, выходя из кабины лифта. Сверился с наручными часами и недовольно поморщился. Половина седьмого — она давно уже улизнула. На завтра намечена поездка в Брисбен, так что придется отложить до понедельника выяснение, какую «проблему» ему подкинули в ее лице. Но шагал он в дальний конец коридора, туда, где располагался кабинет Парис, — кто знает, вдруг она уснула за столом.

Низко склонив голову над заваленным бумагами столом, она читала и делала пометки. Но, как ни была увлечена делом, его приход заметила мгновенно, оторвавшись от бумаг, чтобы приветствовать его сияющей улыбкой.

— Привет, — радостно прощебетала она. И, видимо, сразу же припомнила, что отношения у них отнюдь не безоблачные, потому что улыбка слегка увяла.

Устало облокотившись о косяк двери и ослабив тугой узел галстука, Джек спросил:

— Ну, как ты?

— Чудесно. — Она простерла руку над разбросанными в беспорядке листочками. — Столько времени понадобилось, чтобы во всем этом разобраться!

— Старинные архивы.

— Как ты можешь так говорить!

Она крутанулась на кресле и одним гибким рывком выпрямилась. Словно большая потягивающаяся кошка. Джек слишком устал, чтобы запретить себе любоваться ее грациозными движениями.

— Хочешь рассказать, что ты накопала?

— Не знаю, с чего и начать. — Ее хриплый смешок прервался на середине.

Неужели она нервничает?

Джек оторвался от двери и вошел в кабинет. Стул для посетителей был завален документами, поэтому он притулился на краешке стола, слишком далеко от нее, но достаточно близко, чтобы принимать импульсы, сигнализирующие о переменах ее настроения.

Нет, решил он, это не нервы, скорее, тщательно скрываемое возбуждение.

— Хорошо. — Она глубоко вздохнула. — Для начала мне захотелось узнать, как оказалось, что эту местность отдали под данный проект. Не стану утверждать, что добралась до сути. Выяснила только, что Кей Джи явно прибег к помощи своих давних политических союзников. Какая заварушка там была — уму непостижимо.

— Где ты это откопала? — сухо спросил он.

Ее смех прокатился по его нервам, задевая самые чувствительные струнки.

— Эту информацию я получила после нескольких длинных телефонных разговоров и одной очень полезной деловой встречи за обедом. Я ведь говорила, что у меня есть связи, — хвастливо сообщила Парис.

— Факты. — Джек был слишком занят, следя за игрой света в ее волосах, чтобы немедленно сурово покарать ее за самодовольство. В ее прическе вспыхивали сотни золотых и янтарных искр. Парис прочистила горло. Он снова вернулся к ее разгоревшемуся лицу. Энтузиазм ощущался почти физически. Та ли это женщина, что не так давно изводила его своей холодной отстраненностью? — Итак?

Порывшись среди бумаг на столе, она нашла подборку газетных статей.

— Первые полосы всех газет переполнены протестами. Вот, пожалуйста. Не каждый день можно увидеть актрису, завоевавшую «Оскар», и одного из самых популярных драматургов Австралии, приковавших себя к ограждению стройки. — Она широко улыбнулась. — Жаль, я не видела это воочию! К тому времени, когда профсоюзы хорошенько раскачались и попытались добиться запрета стройки, ты уже года два работал и на несколько миллионов превысил смету. Потом цены взлетели, доллар упал. А журналисты так никогда и не оставляли Лендинг в покое, верно?

Похоже, стало модным врезать проекту по зубам.

Джек кивнул. Она ухватила суть настолько точно, что добавить было нечего.

— И в итоге — тебе требуется глобальная позитивная реклама или Грентем никогда не вернет свои затраты и, насколько я понимаю, свою репутацию.

— Не все так ужасно.

— Нет? Разве виллы идут нарасхват?

— Нельзя рассчитывать на случайных покупателей, а планировать пока рано.

— Да ну! Это самый необыкновенный проект за всю историю строительства Сиднея. Если ты не можешь продавать без плана, что ты вообще продашь?

Кроме того, стройка почти завершена, так что покупатели могут увидеть то, что приобретают.

Он подобрал рекламный проспект и перелистал его глянцевые страницы.

— Продавать — не мое дело. Теперь за это отвечаешь ты.

— Меня нанимали не как агента по продажам, я занижаюсь рекламой, — парировала Парис.

— Разница невелика. Если ты выполнишь свою работу, то Лендинг будет продаваться.

Он швырнул проспект в кучу папок. И понял, что ее быстрые ответы не просто удивили его — они наполнили его энергией, и теперь руки беспокойно искали занятие. Он взял ножик для вскрывания писем, покачал его наподобие маятника между большим и указательным пальцами. Поднял голову и наткнулся на ее пристальный взгляд. Мелькнула мысль: он может дотронуться до нее, пока она не заговорила.

— Есть еще вопрос, на который я не смогла отыскать ответ, — сдвинув брови, так что образовалась крохотная морщинка, сказала Парис.

— Только один?

Ножик качнулся раз, другой.

— Меня удивляет, что ты сам занимался поисками агента по рекламе. Я хочу сказать: ты руководитель строительства, так?

— Верно. Я в этом проекте с самого первого дня.

От самых истоков. — Он уронил ножик, поднялся и направился к окну, опасаясь, что если посидит рядом с ней еще немного, то наделает глупостей. — Я дал себе обещание завершить его.

— Он до сих пор так много для тебя значит?

— О, да, — прозвучало мягко, но решительно. — Он многое для меня значит.

Кресло под нею негромко скрипнуло.

— Понятно, почему ты так возражал против моего участия.

Ее самоуничижительный тон удивил Джека. Он обернулся, чтобы обнаружить в ее глазах, в прикушенной нижней губе то же сомнение в собственных силах… Но она тут же прикрылась привычной маской невозмутимости.

Четыре дня назад при виде этого притворства он взвился бы до небес, но сегодня почувствовал лишь легкую досаду. И растущее любопытство. Он сдержался, заставил себя сконцентрироваться только на бизнесе. Ее оценка положения с Лендингом на редкость точна. Ясно, что домашнюю работу она выполнила на «отлично». Возможно, ее назначение — не такое уж бедствие, в конце концов. Может быть. С окончательным суждением повременим.

— Стартовала ты неплохо, — снизошел он до похвалы. — Тебе надо побольше нажимать на преимущества Лендинга: его расположение и известность. Название у всех на устах, люди заинтересованы. Если ты используешь свои контакты среди прессы, то дела пойдут.

Она слегка опустила голову.

— У меня появились кое-какие идеи по части рекламы, но это ведь ты придумал нанять специалиста.

Это твой проект, и мне хотелось бы, чтобы ты изложил свои соображения. — Она глубоко вздохнула, потом подняла голову. — Поможешь? — спросила она, и Джек не сразу разобрался, в чем дело.

А потом заметил жалобный призыв в глазах и понял не только ее слова, но и чего они стоили ей. Как сложно ей было признаться, что требуется его помощь! А осознание, с какой силой ему хочется откликнуться на ее просьбу, охладило его пыл.

— Я рассмотрю этот вопрос, — осторожно ответил он, подбирая слова. — Если ты согласна, наши деловые отношения начинаются здесь и сейчас, с этого дня.

Она мгновенно поняла значение его слов, глаза слегка расширились, взгляд скользнул к его губам. И, отвечая, несомненно, подбирала слова более тщательно, чем он.

— Если ты сможешь забыть, как я надоедала тебе все эти годы, то я забуду ту ночь… и поцелуи.

Забыть? Внезапно его мысли обратились к поцелуям. К настоящему поцелую, когда можно будет до конца почувствовать сладость ее рта, не лишая себя возможности дотронуться до нее, прижаться к ней всем телом…

— Считаем, что сделка совершена? — неуверенно спросила она.

Джек выдернул себя из жаркого тумана накативших фантазий, сунул руки глубоко в карманы, — Я сказал, что рассмотрю все обстоятельства. Давай пока остановимся на этом.

Ей останавливаться не хотелось — об этом Джеку сообщила маленькая морщинка между бровей. Он понял, что разглядывает ее, радуясь отсутствию привычной маски на лице.

Парис кашлянула.

— В субботу ты говорил, что на тебя давят. Ты имел в виду Лендинг? Сроки поджимают?

— Да уж. — Крайним сроком для него должен стать день, когда он очистит свой стол, оставив все проблемы этой фирмы позади. Но если он намеревается сохранить с Кей Джи приличные отношения — а это именно так, — то до поры до времени следует держать язык за зубами.

— И, видимо, мое неожиданное назначение сыграло немалую роль?

— Немалую. — Самой большой проблемой остается количество непроданных участков.

— Тогда имеет смысл работать вместе. Я не имею в виду непосредственно бок о бок, а говорю о взаимодействии, чтобы я знала твои требования, а ты был в курсе моей работы.

Ему хотелось, чтобы она не была такой рассудительной. Чтобы не глядела на него как на бога, едва смея дышать, определенно забывая о своих замашках Снежной королевы. Он напомнил себе о причинах, по которым ему следует избегать какого бы то ни было взаимодействия с этой женщиной.

Ее фамилия Грентем, что означает — прирожденный манипулятор.

Она привыкла получать все, чего хочет.

Сомнительно, что он сумеет удержаться, а у него нет времени.

Но ранимость, промелькнувшая в ее глазах, что-то зацепила в нем. Он ответит за ее ошибки, но и разделит успех, если поможет ей реализовать себя в этом предприятии.

— Можно попытаться поработать вместе. — Он спохватился только на половине фразы. Ее просиявшие глаза мгновенно изгнали из его души всякие сомнения. Он усмехнулся в ответ, их глаза встретились. Он ощутил внезапный прилив нежности. Она подалась вперед, протянула руку.

— Вместе! — решительно объявила Парис.

Некоторое время он глядел на протянутую руку, прежде чем ее пожать, подтверждая заключенное соглашение. Товарищи по бизнесу, жестко напомнил он себе, когда ее нежные пальчики мимолетно коснулись его пальцев. А бизнес не подразумевает никаких прикосновений, продолжил он свою мысль, засовывая пронизываемую булавочными уколами руку глубоко в карман брюк.

Потом резко оттолкнулся от подоконника. Надо убираться, пока не натворил глупостей. Не поцеловал ее, например.

— Начнем в понедельник. У меня в семь, — сказал он уже по дороге к двери. и через двадцать шагов по коридору осознал, насколько последние его слова напоминают манеру босса. Повернулся, прошагал назад, встал в дверях и, покачиваясь на каблуках, изменил тон:

— Устроит тебя утро в понедельник? День у меня битком забит, и мне не хотелось бы перекраивать расписание.

Она моргнула. Джек заметил, что с момента его ухода она не шевельнулась. Похоже, так и сидела, глядя на закрывшуюся дверь.

— Подходит? — поторопил он.

— Хорошо, — выдохнула Парис в ответ и улыбнулась.

— Спокойной ночи, босс.

Джек снова качнулся на каблуках и погрузил руки еще глубже в карманы.

— Не сиди допоздна.

— Не буду.

На этот раз он шел медленнее, говоря себе, что темп означает возвращение контроля над собой. Его не сломят ни искорки солнечных лучей в ее волосах, ни мучительное ощущение бархатной кожи на его ладони, ни нежная теплота ее голоса, обволакивающая самое его существо.

Он сделал карьеру именно благодаря способности контролировать положение, преодолевать трудности, использовать обстоятельства по максимуму. Сейчас все, что требуется от него, — контроль над собой, преодоление старых, полузабытых воспоминаний, эффективное использование способностей Парис Грентем. Она продемонстрировала свою готовность серьезно отнестись к работе. Проведенные ею исследования говорят об остром уме и способности читать между строк.

Джек продолжал упорно перечислять все плюсы создавшейся ситуации, но никакое усердие не помогало забыть об основном минусе — несомненном воздействии, которое оказывала на него Парис. Глубоко в кармане он пробегал пальцами по ладони и думал, как бы подольше сохранить ее прикосновение.

Двумя неделями позже Джек понял, как легко и сложно работать с Парис. Легко, потому что она схватывала на лету, сложно, потому что, где бы ни села, она всегда оказывалась слишком близко. Ее запах одурманивал его, пальцы, порхающие по столбцам цифр, перебирали невидимые струны его души, хрипловатый смех доводил до исступления.

Пока она хранила холодное молчание, стараясь ни на дюйм не отклониться от королевской величавости, соблюдать видимость исключительно деловых отношений, было легко. Но периоды подчеркнутой чопорности резко сменялись легкомысленным весельем, и тут следовало держаться изо всех сил. Не далее как вчера, например, Парис заявила, что время перекусить и сейчас она нарежет сыр. Потом недовольно понюхала приготовленный им кофе.

— Слишком крепкий?

— Растворимый.

Звучало так, словно в кружку налили жидкий мышьяк. Джек моментально вспомнил, как мало у них общего. Она тем временем облизала пальцы — чистота превыше всего. Он наклонился вперед смахнуть у нее с подбородка сахарную пудру, но губы ее удивленно раскрылись, и, не успев даже хорошенько понять, что собирается делать, он уже обводил контур ее губ, вспоминая их вкус.

Он говорил ей, что у них вкус — как у меда, но погрешил против истины. Вкус был такой же, что и теперешние ощущения: тепло, бархатистая мягкость и сладость, не сравнимая ни с чем.

Он придвинулся ближе, колени их соприкоснулись, и он мог бы поклясться, что слышал треск электрического разряда. Точно — вот и искра. Жаром пробежала по его жилам. Всякий раз он отодвигался, пытаясь ничего не замечать, притворяясь перед самим собой, что все в порядке.

Он глядел в ее глаза и тонул в их дымчатой глубине. Рука, протянутая к ее лицу, ускоряла движение.

Большой палец передвинулся, ощутил горячую влажность ее рта. Желание поднялось из самой глубины его существа, темное, неистовое. Ему потребовалось время, чтобы понять — к нему обращаются.

Она пыталась что-то сказать. Ее пальцы стиснули его колено. Она прокашлялась.

— Джек, Джулия… она… ей надо что-то тебе сказать.

Еще через двадцать четыре часа он громко застонал, вспоминая происшедшее. Если бы Джулия не постучала в тот момент в дверь, то, скорее всего, он оказался бы вместе с дочерью босса на столе, на полу все равно где, лишь бы она была с ним.

Он начал избегать ее. При разумной организации вполне возможно свести их регулярные встречи к периодическим.

Он потер шею, ноющую от напряжения. Кипа документов, громоздящаяся на столе, никак не могла способствовать хорошему настроению. Он хмуро испепелял бумаги взглядом, надеясь, что они съежатся, примут более скромный объем. Эту минуту Парис и выбрала, чтобы войти в кабинет. Все в нем насторожилось, потянулось к ней навстречу. Он разозлился еще сильнее.

Неужели так необходимо носить вызывающе короткие юбки? И что такое с ее походкой — сплошные длиннющие ноги и покачивающиеся бедра. Неплохо бы ей воспользоваться советом и надеть хоть что-нибудь под короткий пиджачок. Он крепче сжал ручку, поднял глаза и чуть не взвыл, когда она заправила за ухо прядь волос. К концу дня волосы у нее непременно не удерживались, выпадали из заколок, которыми она их закрепляла. Почему тогда не носить их распущенными, соблазняя окружающих?

И зачем так на него смотреть? Словно ей приятно его видеть, как будто он не сидит тут, насупившись и яростно пыхтя? Будто она забыла, что в последний раз, при схожих обстоятельствах, он чуть не слопал ее живьем?

— Привет. Надеюсь, что не побеспокоила тебя, сказала она.

— Ты уже здесь, так стоит ли волноваться?

Она замерла, улыбка померкла, когда она изучила выражение его лица более внимательно.

— Я приму во внимание, что ты выглядишь ужасно усталым, и дам тебе шанс для более вежливого приветствия.

Изобретать галантные речи на данный момент в планы Джека не входило. Он покрутил головой из стороны в сторону, разминая затекшие мускулы шеи.

— Я тебе нужен? — Ему показалось, что на ее лице промелькнуло беспокойство.

— Я могу подождать, — ответила она, слегка пожимая плечами.

— Ты все равно здесь.

— Помнишь, мы обсуждали посещение Лендинга?

Ну вот, мне действительно надо туда попасть. Хотела с тобой посоветоваться.

— Я тебя отвезу.

— Правда? — Она просияла. — Сейчас?

Джек протяжно вздохнул. Отвертеться не получится — так почему не сейчас? Конечно, вовсе не затем, чтобы заработать именно эту конкретную улыбку, что озаряет светом весь его кабинет.

А стол, заваленный бумагами, никуда не денется до завтра.

— Да, сейчас — Он взял стопку бумаг, сунул в карман, проверил, на месте ли сотовый телефон. — Пошли.

Парис откликнулась:

— Слушаюсь, сэр, — и отсалютовала его спине, следуя за ним к двери.

Да, настроение у него не самое радужное и выглядит он неважно… неудивительно при такой интенсивной работе. Бог весть когда он начинает: к ее приходу он всегда на месте, уходит неизвестно когда, по крайней мере после нее. Сколько раз она уговаривала себя, внушая — это его дело. Никто не заставляет его работать на износ. Но все равно — не могла истребить в себе желание разгладить усталые морщинки на его лице, вернуть смех в глаза.

Если бы только он подпустил ее к себе поближе.

Все изменилось тем утром, когда Джек вошел к ней в кабинет взъерошенный, усталый, но с решимостью выслушать ее и дать ей шанс. Потребовалось не больше пяти минут, чтобы простить ему каждое обидное слово и осуждающий взгляд, и еще пять, чтобы возродилось ее прежнее поклонение всему, связанному с ним.

Поспешность собственной капитуляции поначалу обеспокоила Парис, внушила сомнение в себе, заставила почувствовать изменчивость и слабость. Она предостерегла себя от увлечения человеком, настолько погруженным в работу. Хотя что волноваться? Совершенно очевидно, он задумал игнорировать притяжение между ними, и надо сказать, делал это искренне до вчерашнего дня… да, до вчерашнего дня. Он коснулся ее губ. А взгляд… взгляд говорил о желании, которое вряд ли мог бы удовлетворить обычный поцелуй А каково приходится ей? Прошлой ночью она растравляла себя жаркими фантазиями, представляя, что могло бы произойти, если бы не помешала Джулия.

Выпутавшись из простыней, чтобы отправиться на поиски чего-нибудь холодненького, она выработала план наступления. В следующий раз, когда она снова увидит в его глазах голодное желание, Джеку не удастся сбежать. Даже если ей придется гнаться за ним по длиннющему коридору «Дома Грентема».

Она очнулась от своих мыслей и увидела, что он придерживает для нее двери лифта. Поспешно нырнула внутрь, поглядывая на него сквозь упавшие пряди волос — проверяла, не передались ли ее мысли ему.

Весь путь вниз он непрерывно общался по мобильному телефону и просматривал поступившие сообщения. Когда двери открывались, одно из сообщений привлекло его особое внимание. Он поглядел на часы и тихо выругался.

— Если есть проблемы, нам совсем не обязательно ехать сегодня, — предложила Парис, следуя за ним к машине.

— Проблем нет, — кратко ответил Джек.

Но при первой же возможности нажал кнопку телефона и попросил подозвать Кэти. Парис притворилась, что ее заинтересовала витрина магазина на другой стороне улицы. Это оказался магазин канцелярских принадлежностей, и большая часть витрины была затянута серой материей, но Парис не хотелось слушать, как Джек извиняется за то, что пропускает вечеринку Кэти, вечеринку, уже полным ходом идущую, насколько она могла судить по шуму и выкрикам, слышным даже в салоне машины.

Вечеринка днем? Парис нахмурилась и еще пристальнее уставилась на ткань в витрине. Надо же, сколько у серого оттенков, никогда бы не подумала.

— Я знаю, милая… Мне очень жаль… может, мне зайти завтра? — Он громко рассмеялся шутке неведомой Кэти. С ней он никогда не говорил на таких интимных полутонах Парис неловко заерзала в кресле. — Я тоже люблю тебя. Пока.

Видимо, связь прервалась.

— Если тебе срочно требуется быть где-то в другом месте… — снова начала она, не поворачиваясь.

— Уже слишком поздно.

К горлу подкатил комок. Она-то, похоже, размечталась, выдумывая абсолютно неприличные сценарии с участием человека, который, видимо, встречается с другой женщиной.

— Что за вечеринка, на которую можно опоздать в такое время? — спросила она, не в силах больше противиться любопытству.

— Моей племяннице семь лет, — ответил спокойно Джек.

Парис повернула голову так резко, что чуть не свернула шею.

— Видимо, это упущение здорово снизило твои шансы стать Дядей года.

Он рассеянно улыбнулся.

— Кэти философски воспримет мое отсутствие. Если я, конечно, постараюсь загладить вину достойным подношением.

Парис весело рассмеялась, и не только потому, что представила, как будет выглядеть Джек, покупающий куклу. Голова ее кружилась от ликования и облегчения. Кэти — не его девушка.

Что, впрочем, совсем не означает, что таковой не существует.

Смех замер на ее губах, она отвернулась, притворившись, что очень интересуется сменяющимся за окном пейзажем.