"Чудовище на орбите" - читать интересную книгу автора (Вэнс Джек)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Цыплята Кодирона


1

Майкрофт провел рукой по пепельным волосам и пожал плечами:

- Увы, я не понимаю вас.

В большом кожаном кресле, рассчитанном на легковозбудимых клиентов адвоката, беспокойно ворочалась Джин. Она теребила пальцы, переворачивала ладони и смотрела на них.

- Я сама себя не понимаю.

В окне, в синем апрельском небе плыл томатно-красный маршалловский «Мунчейзер».

- Деньги повлияли на меня совсем не так, как я ожидала… Я всегда мечтала о маленькой воздушной лодке, вроде этой. Я могу купить хоть десять таких, если пожелаю, но…- Она покачала головой.

Майкрофт вспомнил, какой видел ее при первой встрече: настороженная и дикая, не по годам жестокая, безрассудная. Обычные женщины рядом с ней казались пресными, нарисованными пастелью. Адвокат угрюмо улыбнулся. Нет, Джин не стала ленивой. В ней оставалась порывистость, нервирующее очарование. Он любовался ее большим чувственным ртом, аккуратными маленькими зубками. Вела она себя с прежней шальной горячностью, но что-то все-таки ушло, и не так уж плохо, что ушло.

- Ничего похожего на мечты,- жаловалась Джин.- Одежда…- девушка поглядела на свои темно-зеленые брюки, черный свитер,- достаточно хороша… Мужчины… -они все одинаковые, простодушные болваны.

Лицо Майкрофта невольно перекосилось, он заворочался в кресле. Ему было под пятьдесят - в три раза больше, чем его подопечной,

- Те, кто в меня влюблялся, плохи,- продолжала Джин,- но я привыкла к ним. Я никогда не страдала от их отсутствия. Но другие - финансисты, жулики - выводят меня из равновесия. Как пауки.

- Это неизбежно,- поспешил объяснить Майкрофт.- Они гоняются за любым, у кого есть деньги. Маньяки, основатели всяческих фондов, мошенники - они не оставят вас в покое. Отсылайте их ко мне. Как ваш попечитель, я быстро от них отделаюсь.

- Когда я была бедной,- жалобно сказала Джин,- я хотела так много вещей. А сейчас…- она махнула рукой,- могу покупать, покупать и покупать. Но ничего не хочу. Я могу иметь все, что вздумается, и это оказалось почти тем же самым, что иметь… Мне больше нравится делать деньги… Похоже, я почувствовала к этому вкус, словно волк, который вкусил цервой крови.

Майкрофт снова выпрямился, испытывая тревогу.

- Моя дорогая девочка, это профессиональная болезнь стариков! Я не…

Джин капризно объявила:

- Мистер Майкрофт, вы ведете себя со мной так, словно я не человек.

Это было правдой. Майкрофт инстинктивно обращался с девушкой, как с красивым, беспокойным, непредсказуемым в своих поступках зверьком.

- Дело не в том, что я очень уж хочу денег… просто мне все наскучило.

«Все хуже и хуже,- думал Майкрофт.- Скучающие люди попадают во всяческие беды». Он отчаянно напрягал воображение.

- Э… всегда есть театр. Вы можете его финансировать и даже самой сыграть.

- Фу,- поморщилась Джин,- кучка халтурщиков.

- Вы можете пойти учиться.

- Мистер Майкрофт, это звучит очень утомительно.

- Я полагаю, это могло бы…

- У меня нет способностей к наукам. И на уме у меня есть еще кое-что. Вероятно, это глупо и бесцельно, но, похоже, я не могу от этого отделаться. Я бы хотела побольше узнать об отце и матери… Я всегда думала о них с горечью. Но представьте, а вдруг, меня похитили, украли? Если так, они будут счастливы увидеть меня снова.

Майкрофт считал такую возможность невероятной, но вслух заверил девушку:

- Ну, это совершенно нормально, совершенно естественно. Мы наймем детектива. Если мне не изменяет память, вас подкинули в салон в одном из внешних миров.

В глазах Джин блеснул жесткий огонек.

- В таверне «Старый Ацтек», Ангел Сити, Коридон.

- Коридон,- повторил Майкрофт.- Да, я очень хорошо знаю этот район. Насколько мне помнится, это небольшая планета, не слишком населенная.

- Если она еще такая, какой была, когда я оттуда улетала - семь лет назад,- она отсталая и старомодная. Но не надо детектива. Я лучше поищу сама.

Майкрофт только открыл рот, чтобы возразить, когда распахнулась дверь и заглянула Руфь, секретарша адвоката.

- Вас хочет видеть Колвел.- Она сурово посмотрела на Джин.

- Колвел? - хмыкнул Майкрофт.- Интересно, что ему нужно.

- Он сказал, что вы условились позавтракать с ним.

- Да, это так. Пригласите войти.

Еще раз сердито взглянув на Джин, секретарша вышла.

- Руфь меня не любит,- заметила Джин. Адвокат смущенно заворочался в кресле.

- Не судите ее. Она со мной почти двадцать лет… Думаю, вид красивой девушки в моем офисе задевает ее. Особенно…- уши его покраснели,-…такой, которая мне нравится.

Джин слегка усмехнулась:

- Когда-нибудь она увидит, что я сижу на ваших коленях.

- Нет,- сказал Майкрофт, перекладывая бумаги на столе.- Не думаю, что вам от этого станет лучше.

В комнату проворно вошел Колвел - хорошо одетый мужчина возраста Майкрофта, тощий, с яркими глазами, по-своему элегантный, но с какой-то странной, по-птичьи дерганой манерой двигаться. У него был острый подбородок, красивый ореол серебряно-серых волос, длинный чувствительный нос. На пальце его Джин мельком разглядела золотое кольцо с эмблемой Ассоциации Обитателей Космоса.

Джин отвернулась, поняв, что Колвел ей не понравился.

Вошедший в полном изумлении уставился на Джин. Рот его открылся. Он сделал шажок вперед.

- Что вы здесь делаете? - резко спросил он. Джин удивленно посмотрела на него.

- Я всего лишь беседовала с мистером Майкрофтом… В чем дело?

Приятель адвоката закрыл глаза и покачал головой, словно собираясь упасть в обморок.

2

Колвел погрузился в кресло.

- Извините,- пробормотал он,- мне нужно принять таблетку… Это моя маленькая беда - сувенир с Мендасерской Колючки, приступ хлорозной лихорадки.- Он украдкой бросил еще один взгляд на Джин, затем отвел глаза. Губы его двигались, словно он читал про себя молитву.

- Это моя подопечная - мисс Парле,- язвительно сказал Майкрофт.

Колвел больше не терял самообладания.

- Я польщен знакомством.- Он повернулся к Майкрофту.- Вы никогда не упоминали о таком восхитительном юном финансовом обязательстве.

- Джин мое недавнее приобретение. Суд назначил меня позаботиться о ее состоянии.- Майкрофт повернулся к Джин.- Колвел последний, кого я знаю, из вашего уголка космоса.- Он снова обратился к Колвелу.- Вы все еще в Доме Реабилитации?

Колвел оторвал глаза от Джин.

- Не совсем. И да, и нет. Я продолжаю жить на старом участке, но Дом давно закрыт, очень давно.

- Но тогда, во имя Небес, на что вы живете? Насколько помню, это суровая, забытая Богом дыра.

Колвел самодовольно покачал головой:

- Я так не считаю. Пейзаж величественный, монументальный. И еще - у меня маленькое предприятие, которое полностью занимает мое время.

- Предприятие? Колвел посмотрел в окно.

- Я… выращиваю цыплят. Да,- он кивнул,- цыплят.- Его взгляд переходил от Джин к Майкрофту и обратно.- В самом деле, я предлагаю вам возможность прекрасно вложить деньги. Майкрофт хмыкнул.

- Несомненно, вы слышали сказки о прибыли в сотню процентов и относитесь к ним соответственно,- беззаботно продолжил Колвел.- Ну, естественно, я не стану предлагать вам такого. Если быть уж до конца честным, я вообще не уверен в результате. Возможно, ничего не получится. Я еще экспериментирую. Увы, мне не хватает капитала.

Майкрофт набил трубку табаком.

- Вы обратились не туда, Колвел.- Он зажег спичку и раскочегарил трубку.- Но, Любопытства ради, что вы делаете?

- Достаточно скромное дело. Я вывел вид цыплят с замечательными свойствами. Я могу построить современный завод. При надлежащей поддержке я могу поставлять цыплят всему округу по цене, с которой не сможет конкурировать ни один доморощенный производитель.

- Я думала, что Кодирон слишком холодная и ветреная планета для цыплят,- с сомнением заметила Джин.

Колвел покачал головой:

- Я обосновался в теплом месте, под Балморалскими горами. В одном из старых городов Троттеров.

- О!

- Я веду дело вот к чему: хочу пригласить вас проинспектировать мою недвижимость, й вы все увидите сами. Никаких обязательств вы на себя не налагаете. Никаких.

Майкрофт откинулся назад, холодно смерив Колвела взглядом.

- Я собиралась наведаться в Ангел Сити,- сказала Джин.

Майкрофт зашуршал бумагами.

- Звучит хорошо, Колвел. Но я вложил средства Джин в более надежное дело. Она находит свой процент с вложенного капитала абсолютно достаточным, а я вполне счастлив платить ей ренту. Итак…

- Ладно, ладно,- сказал Колвел,- я всегда слишком тороплюсь, слишком много у меня энтузиазма. Это со мной бывает.- Он потеребил подбородок.- Вы знаете Кодирон, мисс Парле?

- Я родилась в Ангел Сити,- сказала Джин. Доктор Колвел кивнул:

- Это рядом с моими владениями… Когда вы планируете нанести визит? Возможно, я…- его голос галантно стих условно он предлагал нечто такое, что могло заинтересовать Джин.

- Еще не знаю… В ближайшем будущем…

- Хорошо,- кивнул Колвел.- Надеюсь увидеть вас снова, показать все, что у меня есть, объяснить перспективы моего предприятия, а затем…

Джин отрицательно покачала головой:

- Я не интересуюсь цыплятами, разве что когда ем их. И, в любом случае, мистер Майкрофт остается на страже моих денег. Я несовершеннолетняя. Считается, что я не могу за себя отвечать. Мой опекун очень мил, но не разрешает мне тратить больше, чем полагается.

Колвел хмуро кивнул:

- Я знаю Майкрофта, он всегда осмотрителен.- Он поглядел на часы.- Как насчет ланча, Майкрофт?

- Встретимся внизу через десять минут. Колвел встал.

- Хорошо.- Он поклонился Джин.- Истинным удовольствием было познакомиться с вами.

Когда он вышел, Майкрофт плюхнулся обратно в кресло и задумчиво запыхтел трубкой.

- Странный человек, этот Колвел. Но под забавной внешностью и эксцентричными манерами таится тонкий ум… Хотя вам трудно это понять при первом знакомстве. Пожалуй, он сделал нам прекрасное предложение с этими цыплятами.

- На Кодироне ужасные ветры и очень холодно,- с сомнением сказала Джин.- Такие планеты, как Эмеральд или Прекрасная Эйри, подошли бы больше.

Перед ее мысленным взором проносились дальние миры, чужие пейзажи, цвета, звуки, таинственные руины, эксцентричные люди…

Девушка решительно вскочила на ноги.

- Мистер Майкрофт, я собираюсь отправиться следующим пакетботом. Сегодня вечером.

Но опекун был начеку:

- Это невозможно. Сегодняшний рейс отменен.

- Тогда следующим.- Джин нахмурилась. Майкрофт бесстрастно выбил пепел из трубки.

- Я знаю, что лучше не вмешиваться. Джин похлопала его по плечу.

- Вы действительно очень милый, мистер Майкрофт. Я бы хотела походить на вас.

Посмотрев в ее сияющее лицо, Майкрофт понял, что больше не сможет сегодня работать.

- Теперь я собираюсь побегать,- объявила Джин.- Сейчас пойду вниз и куплю билет.- Она потянулась.- О, Небеса! Мистер Майкрофт, я чувствую себя лучше.

Девушка выскочила из офиса, веселая и стремительная, как красный «Мунчейзер», который плыл над ней в вышине.

Майкрофт отложил бумаги, встал и наклонился к интеркому:

- Руфь, если что-нибудь срочное, я буду днем в клубе, возможно, в комнате для курящих.

Руфь кивнула, злясь сама на себя: «Маленькая кокетка! Почему она привязалась к Майкрофту? Почему не может сама о себе позаботиться? Бедный добряк Майкрофт…»

3

Общество быстро увядает, если теряет экономические стимулы к существованию. Улицы пустеют, небо чисто и безжизненно ясно - ни единого дымка, все вокруг приобретает серый и грязно-коричневый оттенок. Здания не ремонтируются: осыпаются фасады, оседают каркасы, оконные стекла зияют дырами, похожими на черные морские звезды.

Бедные кварталы пустеют первыми. Улицы покрываются выбоинами, даже ямами, везде валяется мусор. Районы побогаче держатся дольше, но в них остаются только очень старые или очень молодые. Старики со своими воспоминаниями, молодые с тоскливыми грезами наяву. В верхних этажах и складах магазинов лежат остатки никому не нужных товаров, испуская запахи лака и дерева, заплесневелой одежды и сухой бумаги.

Когда Джин была маленькой, Ангел Сити сопротивлялся упадку и медленному умиранию. Поблизости, в серебристом кодиронском небе, маячили три старых вулканических жерла - Эль Примо, Эль Панатело и Эль Темпо. Когда-то сланцевые отвалы у их подножий блестели длинными гексагональными кристаллами, обладавшими уникальным свойством превращать звуковые колебания в яркие цветные вспышки. В прежние времена по ночам туда ходили шахтеры и палили из ружей, а затем стояли и смотрели, как звук возвращается к ним мерцающей волной света.

Былое процветание в Ангел Сити было связано с шахтами. Поблизости нашли пригодные для разработки месторождения. Понастроили домов, космопорт со складами и терминалами. Ангел Сити стал черным, грязным городом, похожим на тысячи других, но все же оставаясь самим собой, имея одну особенность, которая делала его именно Городом Ангелов. Солнце планеты было маленьким ослепительным бело-голубым диском, небо же - цвета черной жемчужины. Земная растительность отказывалась расти в почве Кодирона, и вместо гераней, цинний, фиалок, петуний вокруг белых домов здесь вымахали могадоры - странствующая лоза с трепещущими, словно шмели, плодами, а вокруг простирались отмели с дрожжевыми массами медвежьих грибов.

Затем, одна за другой, потихоньку закрылись шахты, и Ангел Сити начал свой путь к разрушению. Шахтеры оставили город. Падкие на легкие деньги торговые центры закрыли свои двери, с домов в рабочих кварталах облупилась краска.

Но в общей картине распада вдруг возник совершенно сумасбродный штрих: озеро Арканзас.

Оно простиралось от Ангел Сити до горизонта, ржаво-зеленое, гладкое как стол. Его покрывала кора водорослей толщиной в два фута, достаточно твердая и прочная, чтобы выдерживать значительный вес. И тогда в голову предприимчивым жителям пришла мысль о земледелии: о Северной Африке, Великих Равнинах, Украине. С Земли выписали ботаников, которые вывели не только сорт пшеницы, способный процветать на чужой минеральной почве Кодирона, но вдобавок акклиматизировали рожь, сахарный тростник, цитрусовые, дыни, овощи. Ангел Сити зажил по-новому. Когда пыхтящее воздушное такси поднялось из космопорта и понеслось над Табачным холмом, удивление Джин не знало границ. Там, где некогда царили развал и запустение, обнаружились аккуратные фермерские поселения, чистые, явно процветающие.

Пилот повернулся к ней:

- Куда вас доставить, мисс?

- В отель. Это все еще гостиница Полтона?

- Да, есть такая,- кивнул пилот.- Но появилось еще одно место в нижнем городе, новое. «Санхауз». Там дорого, но шикарно.

- Доставьте меня к Полтону.- Джин не хотела быть на виду.

Пилот еще раз повернулся к ней и оценивающе оглядел:

- Мне кажется, вы бывали здесь раньше. Джин раздраженно закусила губы. Она надеялась,

что ее примут за иностранку, и не хотела, чтобы ее связали с четырьмя трупами, появившимися семь лет назад.

- Мой отец работал на шахтах и рассказывал мне об Ангел Сити.

• По всей вероятности, Джин могла быть совершенно спокойной. Семь лет назад четыре смерти за неделю стали сенсацией в Ангел Сити, но все забывается. Преступления Джин затмили сотни других убийств. Никто не подумает связать мисс Алису Янг, как она решила назвать себя, с одетым в лохмотья существом с дикими глазами, какой была Джин Парле в возрасте десяти лет. Однако следовало играть поосторожней.

- Я отправлюсь к Полтону,- повторила Джин.

Гостиница Полтона - длинное ветхое здание с односкатной крышей - стояла на небольшом холме почти на краю города. Здание окружала широкая веранда. Фасад зарос синей вьющейся лозой.

На заре юности Ангел Сити гостиница служила общежитием для шахтеров, затем, когда все устоялось, Полтон кое-что перестроил и объявил свое заведение гостиницей. В воспоминаниях Джин он был сгорбленным раздражительным стариком, глаза которого, казалось, навечно уткнулись в землю. Он так и не женился, сам делал всю работу, не взял даже мальчика-буфетчика.

Пилот посадил лодку на утоптанную площадку перед гостиницей и повернулся, чтобы помочь Джин сойти, но девушка уже выпрыгнула на землю. Забыв намерение вести себя как степенная молодая леди, она взбежала на веранду.

В углу веранды стоял Полтон, еще более сгорбленный и сердитый, чем помнила его Джин.

- Ну,- протянул он скрежещущим голосом,- вы вернулись? Вы зря тратите свое время.

Джин ошеломленно уставилась на него. Она открыла рот, силясь что-то сказать, но не нашла слов.

- Забирайте свой саквояж и проваливайте отсюда,- сказал Полтон.- Я управляю отелем, а не сумасшедшим домом. Возможно, вашим капризам больше подойдет новое заведение в нижнем городе. Но я - стреляный воробей, и меня не проведешь.

Джин подумала, что старик, конечно, не мог ее запомнить, ведь прошло семь лет. Наверное, он путает ее с какой-то новой постоялицей. Она заметила, что на скулах Полтона вспухли искусственные резервуарчики для влаги. Сокращая мышцы щек, он мог нагнетать жидкость в глазные яблоки, корректируя дальнозоркость. Значит, со зрением у него не все в порядке.

- Мистер Полтон, вы принимаете меня за другую,- с мягкой рассудительностью сказала Джин.

- Ничего подобного,- отрезал Полтон, по-волчьи оскалившись.- Я прочел ваше имя в регистрационной книге. Мисс Санни Мэтисон. Так вы себя назвали. Там еще есть ваши отпечатки пальцев - они уж точно не соврут.

- Это не я! - закричала Джин.- Я Алиса Янг!

- Я потратил четыреста долларов, чтобы вставить помпы в свои старые глаза,-презрительно произнес Полтон.- И теперь вижу как телескоп. Думаете, я ошибаюсь? Нет, не ошибаюсь… Очистите помещение. Здесь не нужны такие, как вы.- Он свирепо смотрел на девушку, пока та не развернулась.

Джин повела плечами и в отчаянии вернулась к кэбу.

- Старый Полтон окончательно свихнулся, это все знают,- сочувственно, сказал пилот.-В любом случае «Санхауз» будет покруче.

Кэб заскользил вниз по склону холма. Перед ними открылся сначала город, затем озеро Арканзас, непривычно поделенное на участки - желтые, светло- и темно-зеленые, коричневые, черные. А над ними вставало, как театральная декорация, стальное небо. Горячая синяя искра солнца клонилась к вечеру, поблескивая на пластиковом экране кэба и в уголках глаз Джин.

Девушка следила за знакомым узором города. Центральная площадь с бетонной танцплощадкой, окрашенные в синий цвет здания суда и тюрьмы, таившийся позади них Райский Бульвар. И угловатый коричневый фасад на краю города - таверна «Старый Ацтек», некогда принадлежавшая Джо Парле.

4

Кэб сел рядом с «Санхаузом», и пилот отнес небольшой багаж Джин к боковому входу. Судя по претензиям на роскошь, отель был явно новым. Но противоречие между стилем метрополии и самим фактом местонахождения в маленьком городке на второстепенной планете приводило к обратному, скорее, смехотворному эффекту. Здесь был прекрасный пол из местного зеленого агата и мозаичные коврики ручной работы, купленные по дешевке на одной из планет, а также десяток земных пальм в кадках цвета морской волны. Но отсутствовал лифт на втором и третьем этажах, а портье стоял в заметно поношенных туфлях.

В вестибюле никого не было, кроме двоих - клерка и человека, который что-то настойчиво внушал ему. Джин застыла в дверях как вкопанная. Тощий, похожий на птицу, мужчина элегантностью одежды гармонировал с мозаичными ковриками и земными пальмами. Колвел.

Джин прикинула. Очевидно, он вылетел на более быстром корабле, чем она, возможно, почтовым экспрессом. Пока она колебалась, Колвел повернулся, посмотрел на нее. Его челюсть отвисла, брови сердито сомкнулись на лбу. Он сделал к ней три широких шага. Джин попятилась, думая, что он хочет ее ударить.

- Я обыскал из-за вас весь город! - разъяренно объявил Колвел.

Любопытство Джин взяло верх над тревогой и злостью.

- Ну, вот она я. И что?

- Вы одна? -тяжело дыша, Ковел смотрел на нее.

- Какое вам дело? - сощурила глаза Джин. Колвел заморгал, рот его скривился от ярости.

- Когда вы вернетесь к себе, я покажу вам, какое мне дело!

- О чем вы вообще говорите? - ледяным тоном осведомилась Джин.

- Как вас зовут?! - Колвел схватил ее руку и развернул запястьем вверх. Недоверчиво уставился на девушку, снова поглядел на запястье.

Джин вырвала руку.

- Вы сошли с ума? Похоже, жизнь среди цыплят не добавила вам ума!

- Цыплят? - Он нахмурился.- Цыплят? О… о, конечно. Как глупо. Вы мисс Джин Парле, вы прилетели в Ангел Сити. Я ожидал вас только через неделю, со следующим пакетботом…

- А за кого вы меня приняли? - негодующе спросила она.

Колвел прокашлялся. Злость уступила место поразительной вежливости.

- Виноваты мое плохое зрение и плохое освещение. Моя племянница примерно вашего возраста, и на мгновение…- Он сделал значительную паузу.

Джин взглянула на запястье.

- Как получилось, что вы не знаете ее имени?

- Мы с ней иногда шутим,- беспечно ответил Колвел.- Маленький глупый семейный розыгрыш, знаете ли.

- Не удивлюсь, если из-за вашей племянницы меня вышвырнули из гостиницы старого Полтона.

Колвел замер.

- Что сказал Полтон?

- Он кричал, что управляет отелем, а не сумасшедшим домом. Сказал, что не хочет больше иметь дело ни с кем из моих дружков.

Пальцы Колвела прошлись вверх и вниз по пиджаку.

- Боюсь, старик Полтон несколько вздорный тип.- На лице любителя цыплят появилось новое выражение, страстная галантность.- Теперь, когда вы здесь, на Кодироне, мне не терпится показать вам свое поместье. Вы с моей племянницей, несомненно, подружитесь.

- Не уверена. Мы слишком похожи, если верить Полтону.

В горле Колвела протестующе булькнуло. - Как зовут вашу племянницу, мистер Колвел? - спросила Джин.

Колвел заколебался.

- Марта. И я уверен, Полтон преувеличивает. Марта спокойная и кроткая девушка.-- Он выразительно кивнул.- Я могу на нее положиться.

Джин пожала плечами. Колвел, казалось, заблудился в собственных мыслях. Он беспокойно двигал локтями и кивал не в такт этим движениям. Наконец, пришел к определенному решению.

- Сейчас я должен отправиться по своим делам, мисс Парле. Но я загляну к вам, как только появлюсь в Ангел Сити.- Он поклонился Джин и удалился.

Джин повернулась к клерку.

- Мне нужна комната… Мистер Колвел часто бывает в городе?

- Не-е-ет,- сказал клерк, колеблясь.- Не очень.

- А его племянница?

- Мы видим ее еще реже. Фактически,- клерк кашлянул,- совсем редко.

Джин бросила на него резкий взгляд:

- Вы сами когда-нибудь видели ее? Клерк снова прокашлялся:

- Ну… на самом деле нет… Я… я думаю, мистеру Колвелу лучше было бы переехать в город, может быть, снять для племянницы номер в отеле.

- Почему?

- Ну… долина Корнуэлл очень дикое место. Это у Балморалских гор. Там глушь и запустение, особенно когда власти закрыли старый Дом Реабилитации. Никого на многие мили вокруг, если что случится…

- Странное место для цыплячьей фермы,- предположила Джин.

Клерк пожал плечами, словно подчеркивая, что не в его правилах болтать о посетителях отеля.

- Вы желаете зарегистрироваться? - спросил он.

5

Джин переоделась. Вместо дорожного серого габардинового платья надела спокойных тонов темно-синее и вышла прогуляться по Мейн-стрит. Хотя новые веяния и чувствовались, но под несколькими косметическими заплатами из стекла и нержавеющей стали Ангел Сити оставался почти таким же, каким она его помнила. Мимо проходили люди, которых она, казалось, узнавала, и кое-кто из встречных награждал ее любопытным взглядом, что само по себе ни о чем не говорило - она привыкла к постоянному вниманию.

Около старых зданий суда и тюрьмы из окрашенной в синее каменной пены, Джин свернула налево, на Райский бульвар. Что-то сдавило ей горло: здесь проходило ее оборванное, нищее детство…

«Фу,- сказала себе Джин,- хватит сентиментальности, хотя именно из-за нее я оказалась здесь. Ну зачем было тревожить себя мыслями об отце и матери?» Она с беспристрастным изумлением рассмотрела себя и свою сентиментальность, затем вернулась к поиску родителей. «Вероятно, я заварю здесь бучу. Если они бедные, они решат, что я помогу им…- Она улыбнулась, и ее маленькие зубки засверкали.- Им всего-то немного надо». Джин пришло в голову, что в основе ее миссии, пожалуй, лежит злой умысел: она нарисовала себе картину, как, красивая, уверенная, богатая, она встречается с угрюмыми мужчиной и женщиной. «Когда вы бросили меня на бильярдном столе Джона Парле, вы бросили два миллиона долларов».

Но куда более вероятно, что ее родители, вместе или по отдельности, растворились в неохватной темной бездне человеческой Вселенной. Тогда выследить среди звезд и планет их позабытую за семнадцать лет дорогу - неразрешимая проблема… Джо Парле мог бы сказать, кто ее родители, он не раз намекал, что знает. Но Джо Парле уже семь лет как мертв, и Джин не чувствовала никаких угрызений совести. В трезвом состоянии оц был груб и тяжел на руку, пьяный, он был похотлив, как дикарь, и очень опасен.

Когда ей исполнилось девять, он начал лапать ее, скоро она научилась прятаться под салуном, когда видела его пьяным. Однажды он попытался преследовать ее, ползя на животе. Она била его в лицо ножкой от старого кресла, тыкала в глаза, пока он, чуть не свихнувшись от бешенства, не отступил, чтобы отправиться за пистолетом. Джин поспешила найти другое убежище и вернулась на свой чердак только потому, что больше некуда было идти.

На следующее утро Парле, горбясь, пришел к ней, лицо в царапинах и синяках. У девочки был нож, и она держалась твердо, доведенная до отчаяния. Парле бранился, насмехался над ней, бросал обидные упреки, сохраняя при этом дистанцию: «Конечно, ты маленькая дьяволица, и, конечно, я единственный папочка, который у тебя есть, но я знаю больше, чем болтаю вслух. И когда придет время раскрыть карты, я знаю, куда пойти. Я могу принести это даже домой, и тогда кое-кому придется плохо».

Но Джин убила Джо Парле и трех его пьяных дружков прежде, чем он рассказал ей, что знает. Убила из его собственного пистолета.

Джин шла по Райскому бульвару. Вот он, салун Парле, таверна «Старый Ацтек», не изменившаяся ни на дощечку. Краска стала еще тусклее, двери совсем разболтались, но даже на улице чувствовались запахи табака, пива, вина и водки, сурово и неумолимо возвращающие ее в первые десять лет жизни. Джин подняла глаза к окну под фронтоном, когда-то бывшему ее маленьким окошечком в мир: улица и комиссионный магазин Диона Мьюлрони, пейзаж ее детства.

Джо Парле говорил о доказательствах и значительно хлопал тяжелой рукой по коричневому бумажнику. Возможно, его вещи не уничтожены. Это будет первой целью - найти их.

Джин скромно проскользнула в салун.

Внутри имелись небольшие изменения, но в целом таверна осталась такой, какой она помнила ее. Слева стойка бара, за ней вставлены в стену шесть больших прозрачных пластин. На каждой изображена голая женщина в вычурной позе на фоне подобий пейзажей иных миров. Грубо намалеванная сверху надпись гласила: «Красота среди планет».

Столы занимали правую часть комнаты, над ними на полках стояли запыленные фотографии космических кораблей и модели четырех пакетботов Грей Лайн, обслуживающих Кодирон,- «Бьюкирус», «Орест», «Прометей» и «Икар». На заднем плане располагались два обветшалых бильярдных стола, рядок игровых автоматов, автомат по продаже сухих стимуляторов и наркотиков, а также автоматический проигрыватель.

Джин беспокойно оглядела лица у бара, но не распознала никого из давних завсегдатаев. Она села на стул у двери.

. Бармен, примечательный юноша с оливковой кожей и пшенично-белыми кудрями, вытер руки о полотенце, гордо задрал подбородок и двинулся к ней. Очевидно, он весьма гордился своим орлиным профилем, а мускулистость торса подчеркивал облегающей рубашкой. «Глупо, банально, прямолинейно,- думала Джин.-Без сомнения, он мнит себя неотразимым покорителем женщин, раз у него такая замечательная черная кожа и яркие волосы».

Бармен с важным видом остановился перед ней.

Лица у бара повернулись к ним, гул беседы стих.

- Чего изволите?

- Всего лишь лимонад.

Бармен доверительно склонился к ней:

- Хотите один секрет? Лучше возьмите оранжад.

- Почему?

- У нас нет лимонов.- Он шлепнул полотенцем по руке.

- Ладно,- кивнула Джин.- Тогда оранжад. Через десять минут молодой бармен назначил ей

свидание. Его звали Гем Моралес, он жил в «Лихаче» Карсона и в дневную смену работал в «Ацтеке».

Джин сообщила ему, что заблудилась. Она пыталась найти дядю, но каким-то образом упустила его.

- О,- сказал Гем Моралес, размышляя о чем-то. Джин встала, чтобы уйти, и положила на стол де-

сятицентовик. Гем смахнул его в ящик.

- В восемь, не забудьте,- напомнил он.

Джин изобразила яркую улыбку. Обычно ей нравились молодые люди. Она восхищалась их крепкими юными телами, с удовольствием ощущала на себе мускулистые руки, с легкостью поддавалась беззаботному мужскому обаянию. Но Гем Моралес коробил ее. Он был самоуверен, нагл и бесстыден, и на помощь к нему не приходили ни интеллигентность, ни чувство юмора, которых он был напрочь лишен.

Он прибыл на свидание в назначенные двадцать минут ожидания и с важным видом пересек вестибюль, где Джин читала журнал. На нем был супермодный костюм из желтовато-коричневого плиона. Джин в тот вечер надела скромный наряд из темно-синего и белого.

Бармен проводил ее к скоростной маленькой воздушной лодке, купленной года четыре назад, и лицо Джин вытянулось от изумления: это был маршалловский «Мунчейзер», модель, которую ей самой так хотелось. Проклятие! Первой вещью, которую она купит, когда вернется на Землю, будет сверкающая воздушная лодка.

Зарычав, «Мунчейзер» с ускорением пошел вверх - Джин вдавило в пену сидения,- затем выровнялся и помчался в стальную ночь. Над головой висел единственный спутник Кодирона, маленький яркий Садирон. Внизу проплывали черные холмы, пустынные горы, тундра с комками оливково-серых медвежьих грибов. Один раз им попалось небольшое поселение, обозначенное линией желтых огней. Несколькими минутами позже слабое свечение на юге показало местонахождение Дельты, самого большого города на Кодироне.

- Гем, вы родились в Ангел Сити? - спросила Джин.

Бармен раздраженно фыркнул.

- Я? Черт возьми! Конечно, нет. Я с Брекстела на Алнитаке-пять.

- А как вы оказались здесь?

Гем легкомысленно дернул плечами.

- Попал в небольшую переделку. Один тип посчитал, что я не такой крепкий парень, каким себя считаю. Он ошибался. Я оказался прав.

- Ох!

Парень протянул руку и обнял Джин.

- Гем, мне нужна твоя помощь.

- Конечно, о чем речь. Но потом. Давай поговорим о нас.

- Нет, Гем, я серьезно.

- Что ты подразумеваешь под помощью? - осторожно спросил он.- Чем я могу помочь?

Джин сотвбрила рассказ, который не мог не вызвать его интереса. Она сказала, что старый владелец «Ацтека» Джо Парле владел долговыми расписками, которые считал бесполезными. В действительности они стоили целое состояние и должны быть где-то среди оставшегося от него имущества. Она желала поглядеть на них.

Удовольствие Гема слегка отравила мысль, что свидание с Джин не явилось следствием его неотразимости. С угрюмым видом он рванул «Мунчейзер» к высокой горной вершине, украшенной синими, зелеными и красными огнями.

- «Жаворонок Небес»,- пояснил он.- Исключительно красивое место, для Кодирона, конечно. Сюда прилетают отдыхать со всей планеты.

«Жаворонок Небес» и в самом деле выглядел веселым и популярным заведением. Шестиугольный пилон вознесся на пятьдесят футов, сверкая волнами света, следствием применения кристаллов «звук - свет», которыми славился Кодирон. Бегущие огни отражались в куполах, корпусах и кабинах воздушных лодок, припаркованных рядом.

Тем схватил Джин за руку и зашагал через внешнюю террасу, гордо выставив вперед орлиный нос.

Девушка семенила сбоку, полуизумленная, полураздраженная. Они вошли в здание сквозь арку из медвежьих грибов, приятно и остро пахнущих. Человек в черном напыщенным жестом пригласил их в небольшую круглую кабинку. Когда они разместились там, кабинка тихо, с шелковой плавностью, заскользила по длинному эллипсу вокруг залы, кружась и вращаясь по всем осям.

Подъехала на силовых коньках официантка в ажурно-черном.

- Старомодный коктейль из виски, пива и дольки лимона,- сказал Гем.

- Лимонад,- сказала Джин. Гем поднял брови:

- Вот те на! Возьми что-нибудь покрепче. Иначе зачем мы сюда пришли!

- Я не люблю спиртного.

- Фу,- Гем состроил презрительную гримасу. Джин пожала плечами. Гем явно считал ее чем-то

вроде синего чулка. Если бы он понравился ей, было бы забавно открыть ему иное. Но он не только высокомерен. Он зеленый юнец.

Подошел служитель и предложил напрокат силовые коньки. Гем вызывающе поглядел на Джин. Она покачала головой:

- Я не слишком ловка. Сразу перевернусь вниз головой.

- Это легко,- сказал Гем.- Погляди на этих двух…- он указал в сторону пары, которая танцевала посреди зала, кружась, скользя по воздуху во всех направлениях и, казалось, не тратя никаких усилий.- Ты сразу схватишь суть. Это легко. Лишь шевельни пальцем, если захочешь тронуться с места, нажми немного - и ты там. Чем сильнее жмешь, тем быстрее двигаешься. Чтобы остановиться, надо нажать пяткой.

Джин покачала головой.

- Я бы предпочла посидеть здесь и поговорить.

- Об этих расписках?. Она кивнула.

- Если поможешь, я уступлю тебе треть.

Гем сжал губы и прищурился. Джин поняла, что он обдумывал, как бы получить три трети вместо одной.

- Джо Парле понавешал на себя груду мусора,- с беззаботным видом продолжила девушка.- Некоторые из его расписок украдены, а те, что остались, требуют разъяснений. Я знаю, какие из них имеют ценность.

- М-м-м.- Гем отхлебнул коктейль.

- Я не знаю, кто сегодня владеет «Ацтеком», вещи Джо вполне могли сжечь,- пояснила Джин.

- Я могу провести тебя туда,- задумчиво сказал Гем.- Мансарда битком набита старым хламом. Годфри говорит, что все это осталось от Парле. Он собирался очистить чердак, да так и не собрался.

Чтобы скрыть возбуждение, Джин отпила глоток лимонада.

- Когда открывается заведение?

- В десять. Открываю я. Я работаю днем.

- Завтра я буду там в девять.

- Мы будем там вместе,- Гем наклонился вперед и многозначительно взял руку Джин.- Ты слишком красива, чтобы позволить тебе скрыться с моих глаз даже для…

Раздался резкий стук коньков о кабину. Кто-то хрипло закричал:

- Убери руки от моей девчонки! - Ив кабинку просунулось разъяренное круглое лицо. Джин заметила космы черных кудрей, широкий крепкий торс.

Гем несколько мгновений в удивлении и ярости смотрел на него, затем вскочил на ноги.

- Не указывай мне, что делать, ты… Черноволосый юноша повернулся к Джин:

- Джейд, вы можете катиться к черту,-с горечью бросил он. повернулся и вышел. Гем сел, окаменелый, словно статуя. Он совсем забыл о Джин и глядел теперь вслед черноволосому. Его рот искривился в усмешке, глаза словно остекленели. Он неторопливо поднялся на ноги.

- Не будьте ребенком,- будничным тоном произнесла Джин.- Сядьте и сидите спокойно.

Он не обратил внимания. Джин слегка подалась назад. Гем был опасен.

- Сядьте,- резко сказала она.

Усмешка Гема превратилась в оскал. Он перемахнул ограждение кабинки и мягким шагом, крадучись, пошел за черноволосым юношей.

Джин заерзала, сжимая в руках бокал. Позволить им подраться… Молодые бычки, молодые кабанчики… Она надеялась, что черноволосый парень вытрет о Гема ноги. Конечно, он сам поднял бучу. Почему он назвал ее Джейд? Она никогда не видела его раньше. Виновата ли здесь вездесущая Марта Колвел? Джин с интересом огляделась вокруг.

Минут через пятнадцать Гем вернулся к столу. Безумие слетело у него с лица. Молодой бармен был в синяках, одежда порвана и испачкана, но он явно остался победителем. Джин поняла это по тому, как он важничает, как задирает нос… «Глупое молодое животное,» - равнодушно подумала она.

- Слегка зафиксировал этого парня,- сообщил Гем приятным голосом.

Словарь Джин был не особенно богат, и слово «катарсис» в нем не значилось, но она подумала про своего спутника: «Отыгрался за свою незначительность на черноволосом парне и от этого чувствует себя лучше. Шаг к приличному человеку».

И в самом деле, Гем успокоился и остаток вечера держался тихо. В полночь он предложил уйти. Джин не протестовала. Она нигде не заметила ни черноволосого парня, ни девушки, которую можно было отождествить с племянницей Колвела.

В воздушной лодке Гем привлек ее к себе и страстно поцеловал. Джин посопротивлялась немного, потом расслабилась. «Почему бы и нет,- подумала она.- Это легче, чем бороться с ним». Хотя ей и не хотелось повышать самооценку бармена.

6

Восход солнца на Кодироне сопровождался уникальным явлением: сине-белый занавес, словно веко, падал на линию горизонта, будто спускался затвор, изгоняющий мрак и дающий дорогу ледяному свету кодиронского дня. Эффект приписывался флюоресцирующей компоненте воздуха, которая активизировалась излучением местного солнца, а резкая линия раздела объяснялась маленькими угловыми размерами его диска - почти точечного источника света.

Джин тихо выскользнула из комнаты, как раз вовремя, чтобы успеть к представлению. Длинная и пустынная Мейн-стрит потонула в синей тьме. Ветер ударил Джин в лицо. Она сердито облизнула губы и задумалась о том, где бы позавтракать. Когда-то припозднившихся пьяниц, игроков и пресытившихся клиентов обоих городских борделей обслуживали неряшливые кофейни на Райском бульваре. Возможно, они еще существовали.

Джин дрожала от ветра, хлеставшего с голых скал Кодирона. Она подняла воротник темно-синего жакета. Девушка ощущала, что кожа ее стала грязной и скользкой, но в столь ранний час в ванных отеля не было горячей воды - при помощи таких вот экономических мер «Санхауз» достигал показного великолепия. Поверхностный блеск и внутренние пороки - точно так же, как у некоторых людей. Джин припомнила Гема Моралеса. Рот ее растянулся в презрительной улыбке. Самонадеянный напыщенный глупец. Он с таким важным видом удалился от дверей отеля, довольный собой… Джин выбросила его из головы. В огромной Вселенной он был атомом, пусть наслаждается собой, продвигая ее расследование.

Девушка дрожала. Было и в самом деле очень холодно и очень рано для каких-либо дел. Наверное, вожделенный чердак все еще в клубах табачного дыма, запахе пива и парах виски. А старый хлам покажется липким от въевшейся грязи, многолетней пыли, но она и не ожидала ничего иного. В любом случае сортировать старые вещи Джо Парле будет куда менее хлопотно без Гема Моралеса.

Джин привычно свернула на Райский бульвар у здания суда и увидела впереди желтые огоньки кафе «Нью-Йорк». Она скользнула внутрь и села у стойки рядом с сопящим рабочим фермы, все еще осоловелым после ночной пирушки. Она тихо пила кофе и жевала пирожное, поглядывая на себя в зеркало за стойкой - очень красивая девушка с густыми коротко остриженными черными волосами, кожей цвета старой слоновой кости, большим бледно-розовым ртом и изящным подбородком, огромными черными глазами, которые порой распахивались от возбуждения, а иногда становились узкими щелочками под густыми ресницами… «Я буду красивой очень долго,-подумала Джин,- если не дам себе выдохнуться. И дело не в том, что мне только семнадцать, можно сказать, расцвет девичества. Все дело в моей жизненной силе».

Она покончила с кофе и вышла обратно на Райский бульвар. Мейн-стрит уже пронизывали бело-голубые утренние лучи, все углы, все выступы ловили свет и светились сами, словно в огнях Святого Эльма.

Впереди, темный и облезлый, вырос фасад таверны «Старый Ацтек», первого ее жилища.

Джин обошла вокруг и последовала хорошо знакомым путем: сперва на крышу сарайчика-пристройки для продуктов, затем дернуть за жалюзи, с виду казавшиеся прочными,- и открывался проход внутрь. Спрыгнуть на лестницу, перевести дыхание и, держась за стену, по узеньким ступенькам взобраться на чердак.

Джин вслушалась. Ни звука. Не колеблясь, она толкнула запыленную дверь. Остановилась в проеме, и тут же нахлынули воспоминания, перехватывая дыхание и переполняя жалостью к черноглазой маленькой негоднице, которая когда-то спала здесь. Девушка заморгала, затем отодвинула эмоции в сторону. Огляделась. Сквозь грязное окно сочился свет. Груда грязных коробок - все что осталось от забулдыги Джо Парле.

Как и опасалась Джин, все было пыльное, сырое и липкое и пахло эманациями бара. В первой коробке она нашла счета, расписки, оплаченные чеки. Во второй лежал фотоальбом, который она отложила в сторону, а также множество оптических дисков. Третий хранил… Она настороженно подняла голову и прислушалась. Вкрадчивый скрип пола. Джин набрала в легкие воздуха и повернулась. В дверях, глядя на нее, стоял Гем Моралес. Он слегка улыбался, скаля зубы. Очень неприятная улыбка.

- Так и думал, что найду тебя здесь,- сказал он тихо.

- И я думала, что найду здесь тебя. Гем сделал шаг в комнату.

- Вы занялись немножечко воровством… Джин увидела, что лицо его застыло как прошлой

ночью. Она напряглась.

- Гем!

- Да?

- Ты боишься смерти?

Он не ответил, но стоял наготове, как кот перед прыжком.

- Один неверный шаг, и ты умрешь,- предупредила девушка.

Он беспечно шагнул вперед.

- Стой, где стоишь!

Он приблизился еще на шаг и потянулся к ней.

- Еще два шага, Гем…- Джин показала ему то, что держала в руках,- маленький брусочек, не более спичечного коробка. Из крошечной дырочки в передней грани вылетала игла, способная на шесть дюймов вонзиться в человеческую плоть, где тончайшая нить из митрокса взрывалась. Гем замер.

- Ты не осмелишься. Ты не осмелишься меня убить!

У него не хватало умственных способностей постичь, что Вселенная может существовать без него, Гема Моралеса. Дернув плечами, он шагнул вперед. Игла щелкнула в воздухе, всколыхнула материю рубашки. Джин услышала, как внутри бармена что-то глухо хлопнуло, затем тело рухнуло на пол, слегка содрогнувшийся от удара.

Девушка поморщилась и не спеша засунула брусочек обратно в рукав. Потом вернулась к коробкам. Возможно, ей не следовало подстрекать Гема болтовней о спрятанном богатстве, не честно искушать того, кто так глуп, так слаб.

Она вздохнула и открыла третью коробку. В ней, как и в четвертой, лежали календари. Джо Парле хранил календари, отмечая красным карандашом день за днем. Джин видела, как он покрывал каракулями пустые места. Памятные записки, что ли,- Джин тогда не умела читать. Она взяла календарь семнадцатилетней давности, перелистала. Январь, февраль, март - ее глаз поймал каракули, выцветшие черные чернила: «Сказать Молли в последний раз, чтобы забрала свое чертово отродье». Молли. Имя ее матери было неизвестно. А кто такая Молли? Любовница Джо? Возможно ли, что сам Джо Парле был ее отцом? Джин подумала и решила, что нет. Слишком много раз Джо поносил судьбу, которая заставила его заботиться о девочке. И еще она вспомнила, как однажды, Джо напился до белой горячки, до кошмаров. Она тогда уронила на пол кастрюлю, звон заставил нестройно зазвучать паутину его нервов. Джо закричал голосом, тонким, как корнет-а-пистон. Он проклинал ее присутствие, ее лицо, зубы, сам воздух, которым она дышала. Он бездумно и дико кричал, что скорее убьет эту девчонку, чем посмотрит на нее, что продержит ее только до тех пор, пока та не подрастет, а потом продаст. Это разрешало вопрос. Если она частица его тела, он бы хоть иногда возился с ней, показывал бы себя с лучшей стороны. Она бы могла стать для него началом новой жизни. Нет, Джо не был ее отцом.

Но кто такая Молли? Джин подняла альбом с фотографиями и замерла. Шаги на улице затихли. Она услышала, как загремела входная дверь, как позвали кого-то, но не поняла кого. Затем снова дребезжание, шаги удалились. Тишина. Джин села на коробку и открыла альбом.

На первых двух картинках было детство Джона Парле. Десяток снимков венерианского дома на сваях, очевидно на Бренди-Бич. Маленький мальчик в рваных розовых шортах, в котором она узнала Джо, стоял рядом с пышногрудой женщиной с суровым лицом. Через несколько страниц Джо стал молодым человеком. Он позировал у старого воздушного автобуса «Дюрафлайт». На заднем плане виднелись корявые коричнево-белые кисточные деревья, местом действия все еще была Венера. На следующей странице только одна картинка: миловидная девушка с пустоватым выражением лица. Зелеными чернилами было накарябано: «Слишком плохо, Джо».

Действие переместилось на Землю. Бар, ресторан, большой групповой снимок, где Джо, безмятежный и напыщенный, стоял среди десятка мужчин и женщин, явно его служащих. Дальше в альбоме было только несколько фотографий. Очевидно, по мере того как таяло состояние Джо, он лишался энтузиазма сниматься. На двух фотографиях, профессионально выполненных, была женщина, блондинка с отливающими медью волосами, явно хозяйка приема. Подпись гласила: «Славному малому. Вирли».

Оставалась только одна фотография, с таверной «Ацтек» двадцатилетней давности - так рассудила Джин по облику Джо. Он стоял в дверях, с одной стороны от него были два бармена в безрукавках и швейцар, азартный игрок, как помнила Джин, а с другой - четыре женщины в вызывающих позах. Подписано было: «Джо и компания». Под каждой фигурой стояло имя: «Вирли, Мей, Тата, Молли, Джо, Батч, Карл, Хофам».

Молли! С пересохшим горлом Джин изучала лицо. Ее мать? Большая тучная женщина с грубым обликом. Черты лица мелкие, рыхлые, словно тесто, словно трепещущий свиной бок.

Молли. Какая она, Молли? Трудно было не угадать ее профессию, а значит, мало надежды на то, что она все еще живет по соседству.

Джин раздраженно вернулась к календарю, перелистала еще несколько месяцев назад… За два года до ее рождения она нашла заметку: «Внес залог за Молли и Мэй». Больше ничего. Джин на мгновение задумалась, взвешивая все. Если эта отвратительная Молли ее мать, кто мог быть ее отцом? Джин фыркнула. Вряд ли Молли сама это знала.

Сделав усилие, Джин вернулась к лицу цвета свиного жира, к маленьким свинячьим глазкам. Они ранили ее. Значит, это ее мама. Глаза внезапно наполнились слезами, рот скривился. Джин продолжала смотреть, словно отбывая покаяние. А каких родителей она ожидала? Барон Понтеммы со своей леди в беломраморном замке?.. «Плохо быть такой развитой,- печально вздохнула Джин.- Может, у меня выдающийся отец?

Должно быть, он очень здорово напился». Мысль ошеломила ее. Она оторвала фото, сунула в карман и нерешительно поднялась на ноги. Пора уходить.

Джин упаковала коробки и нерешительно посмотрела на тело Гема. Не слишком хорошо оставлять его здесь, на чердаке… Ничто, связанное с Гемом, не могло быть слишком хорошим. Он может проваляться здесь неделю, месяц… Она почувствовала тошноту, которую сердито подавила: «Не глупи, ты, дура».

Надо бы вытереть отпечатки пальцев…

Раздался грохот в наружную дверь. Хриплый голос позвал: «Гем! Гем!..» Джин побежала к двери. Пора уходить. Кто-то, наверное, видел, как Гем входил сюда.

Она соскользнула вниз по лестнице, вылезла меж пластин жалюзи на крышу сарайчика, поставила их наместо, соскользнула на землю и поднырнула под покосившуюся ограду, выходившую в тупик Алоха. Через десять минут Джин оказалась в своей комнате в «Санхаузе». Сбросив одежду, стала под душ.

7

Лоснящийся ленивый служащий в здании суда заворчал, когда Джин скромно обратилась к нему со своей просьбой.

- О, прошу вас,- сказала Джин, улыбаясь и глядя чуть в сторону: эта старая уловка придавала ей вид мечтательного очарования, магической дерзости и немыслимой, невообразимой красоты.

Служащий облизнул багровые отвислые губы:

- Ладно, ладно… Такая юная девушка, как вы, должна путешествовать со своей мамочкой. Ну, давайте.

Джин не сообщила ему, что именно мать-то она и искала.

Они стали вместе просматривать файлы на экране.

- В тот год мы трудились как пчелы,- пожаловался служащий.- Но мы должны найти это имя, если… ну, вот Молли. Молли Салмон. Это она? Арестована за бродяжничество и употребление наркотиков двенадцатого января, пребывала в Доме Реабилитации до первого февраля. Залог внес Джо Парле, он владел салуном на Райском бульваре.

- Это она,- взволнованно сказала Джин.- Когда ее освободили?

- У нас таких сведений нет. Наверное, когда подавили ее пристрастие к наркотикам, через год или два.

Джин принялась вычислять, пожевывая губу маленькими острыми зубками и хмурясь. Молли должны были выпустить где-то очень незадолго до ее рождения. Клерк смотрел на нее как старый серый кот, но молчал. Джин неуверенно спросила:

- Наверно, эта… Молли Салмон живет сейчас где-нибудь рядом?

Чиновник смущенно повертел в руках значок на лацкане.

- Ну, молодая леди, там вам едва ли стоит показываться.

- Где она живет?

Служащий поднял голову и встретился с ней взглядом.

- Это за городом, на Меридианальной дороге, за Эль Панатело. Трактир «Десятая Миля».

Меридианальная дорога кружила вокруг трех вулканических конусов, которые формировали профиль окрестностей Ангел Сити, затем ныряла, как колибри, в каждую из старых шахт и оканчивалась в Плагханской долине. Десять миль по дороге - это шесть миль по воздуху, и через несколько минут кэб досадил Джин рядом с ветхим домом.

Дома Десятой Мили появились, когда люди пришли трудиться в суровую враждебную глушь. Когда были построены города, когда явилась цивилизация со своим комфортом и умеренностью, дома Десятой Мили стали тихой заводью, утопавшей в янтарном полумраке. Раньше здесь замечали только слишком молчаливых, теперь же комнаты покрылись пылью и даже шаги казались громом.

Джин бодро взбежала по ступенькам из каменной пены. Салун был пуст. Вдоль черной стены с зеркалом располагалась стойка бара, на полках разместились сотни сувениров прошлых лет: отборные кристаллы «звук-свет», окаменевшие останки троттеров и других вымерших обитателей Кодирона, буры, композиция из шести шахтерских касок с именами их владельцев.

- Что вы хотите, девушка? - Проскрежетал полный подозрительности голос.

Джин обернулась и увидела старика с орлиным носом, сидящего в углу. Глаза у него были голубые и пронзительные, а гребень седых волос придавал сходство со старым белым попугаем, которого внезапно разбудили.

- Я ищу Молли,- сказала Джин.- Молли Салмон.

- Здесь такой нет. Что вы от нее хотите.?

- Я хочу поговорить с ней.

Челюсть старика сначала пошла вверх, затем вниз, словно он жевал что-то очень горячее.

- О чем?

- Если она захочет, чтобы вы узнали, она скажет вам сама.

Подбородок старика дернулся.

- Девушка, а вы очаровательная нахалка, не так ли?

Сзади прозвучали мягкие шаги. В комнату вошла женщина в неряшливом вечернем платье и с явной язвительностью поглядела на Джин.

- Эй, где Молли? - рявкнул старик.

- Она пришла работать? - Женщина указала на Джин.- Я этого не потерплю. Я устрою скандал. В ту же минуту, когда эта молодая шлюха обоснуется здесь.

- Я всего лишь хочу поговорить с Молли.

- Она наверху… чистит ковер.- Женщина повернулась к старику.- Пейсли снова загадил его. Если ты раз и навсегда выгонишь эту пьянь, я по гроб жизни буду тебе благодарна.

- Деньги есть деньги,- пожал плечами старик.

Джин начала осторожно взбираться по лестнице, но проход загородила массивная женская фигура. Женщина несла ведро и щетку. Когда свет упал на ее лицо, Джин узнала женщину с фотографии Джо Парле. Правда, облик ее несколько изменили двадцать лет плохого здоровья, отвратительный характер и сотня фунтов прокисшей плоти.

- Молли? - отважилась спросить Джин.- Вы Молли Салмон?

- Да. Ну и что?

- Я хотела бы поговорить с вами. Наедине. Молли покосилась на нее и бросила злой взгляд в

сторону салуна, где старик и женщина с нескрываемым интересом прислушивались к ним.

- Ладно, пошли отсюда.

Она толкнула расшатанную дверь и заковыляла наружу, на боковую веранду, выходившую в унылый садик, где росли черные гремучие кусты, странствующая лоза, ржавые грибы. Там Молли плюхнулась в плетеное кресло, которое чуть не развалилось под ее весом.

- Так в чем дело?

Воображение Джин никогда не рисовало ей именно такую картину встречи. Что говорить? Глядя в пухлое белое лицо, ощущая кислую женскую вонь, Джин почувствовала, как слова застревают у нее в горле… Внезапно в ней вспыхнула злость.

- Семнадцать лет назад вы оставили ребенка у Джо Парле в Ангел Сити. Я хочу знать, кто был отец той девочки.

Лицо Молли Салмон совершенно не изменилось.

- Я часто гадала, кем стал этот ребенок…- сказала она низким грубым голосом.

- Это был не ваш ребенок? - с внезапной надеждой спросила Джин.

Молли горько рассмеялась:

- Не убегайте от себя. Это мое отродье, я в этом не сомневаюсь, ну как можно в этом сомневаться… Откуда вы узнали?

- Джо вел что-то вроде дневника… Кто был отец? Джо?

Женщина нелепо-величественно выпрямилась:

- Джо Парле? Гм… да нет.

- Тогда кто?

Молли изучающе оглядела Джин лукавыми глазами.

- Похоже, у вас в жизни все идет хорошо.

- Я знала, что к этому подойдет,- кивнула Джин.- Сколько?

Цена Молли оказалась удивительно скромной - возможно, это определялось тем, какое значение она придавала разговору.

- Ну, десять… двадцать долларов. Чтобы оплатить мое время, и только.

Джин дала бы ей сотню, тысячу.

- Вот.

- Благодарю вас,- чопорно произнесла Молли Салмон.- Теперь я расскажу вам все, что знаю об этом странном деле.

- Ладно! Кто мой отец?

- Никто,- ответила Молли.

- Никто?

- Никто.

Джин помолчала, затем проговорила:

- Должен же быть кто-то.

- Никто не может это знать лучше меня, я заявляю вам это с полной уверенностью,- величественно заявила женщина.

- Может, вы тогда немного перебрали? - с надеждой предположила Джин.

Молли критически посмотрела на нее:

- Очень умно для такой маленькой мозглячки… А, ладно, пропади все пропадом… Я была тогда ненамного старше вас, и была чертовски привлекательной… Глядя на меня сейчас, вы никогда не подумаете этого…

- Кто мой отец?

- Никто.

- Это невозможно! Молли покачала головой:

- Тем не менее это так. А почему я знаю? Потому что была там, за решеткой, в Доме Реабилитации, и была за решеткой два года. Затем, поглядев на себя, я сказала: «Молли, ты толстеешь». Потом я сказала: «Наверное, газы». А на следующий день я сказала: «Молли, если бы эта чертова тюрьма не смахивала на аквариум для золотых рыбок, где каждую минуту на тебя пялятся чьи-нибудь глаза, хотя ты и не видела ни одного мужчину, кроме старика Колвела и директора…»

- Колвел!

- Колвел был там доктором, холодный как рыба… Бог видит, холоднющая рыба… В любом случае, я сказала себе…

- А не могло быть так, что Колвел?..

- Колвел? - фыркнула Молли. -Правдоподобнее повесить это на Архангела Гавриила. Этот старый…- она разразилась непристойным бормотанием.- Я до сих пор мечтаю поймать этого слюнтяя, неженку, этого урода, который не дал мне выйти, когда истек мой срок! Он объявил, что я больна и нужно подождать! А сам ничего не делал, чтобы лечить. Я сама вышла оттуда. Я уехала на грузовике, который оказался там внутри, и он ничего не мог поделать, потому что вышел мой срок и задерживал он меня незаконно. И затем я пошла к врачу, старому доктору Уэлшу, и он сказал: «Молли, ваша единственная проблема в том, что вы беременны». А дальше вы уже знаете. Есть ребенок, а я без средств к существованию и без хахаля, нуждаюсь в свободе, так что пришлось отнести ее к моему хорошему другу Джо. А то, что он изредка поднимал шум…

- А как насчет директора?

- Что насчет директора?

- Мог он?..

Молли скептически фыркнула:

- Только не старый пень Ричард. Он у нас никогда даже не показывался. Кроме того, его дурила молодая мозглячка в офисе.

Раздался гудящий звук мотора. Джин выскочила в сад и вытянула шею в сторону удаляющейся воздушной лодки. «Какого черта… я сказала ему ждать. Как я вернусь в Ангел Сити?»

- Ну-ну,- донесся пронзительный голос снизу.- Ну-ну, это в самом деле настоящий реликт прошлых дней.

Молли Салмон тяжело встала на ноги.

- Этот голос! - Лицо ее налилось нездоровым багрянцем.- Я никогда не забуду его. Это Колвел.

Джин последовала за ней в салун.

- Эй, ты, уродец с кислой мордой, какого черта тебе здесь надо? Давным-давно я поклялась, что если поймаю тебя где-нибудь, то оболью помоями, и именно так я сейчас и сделаю… сейчас я возьму ведро…- Молли повернулась и, тяжело дыша, удалилась по коридору.

- Это вы отослали мой кэб, мистер Колвел? - поинтересовалась Джин.

Колвел поклонился:

- Да, мисс Парле. Я хочу показать вам свое цыплячье ранчо и думаю, именно сегодня вам удобнее всего принять мое предложение.

- Предположим, я не захочу. Как я тогда вернусь в Ангел Сити?

Колвел сделал элегантный жест.

- Естественно, я доставлю вас туда, куда вы пожелаете.

- Предположим, я не захочу с вами лететь? Колвел покраснел:

- В этом случае я, конечно, виновен в том, что навязываю вам свое общество, и могу предложить только свои извинения.

В комнату, пыхтя от ярости, вбежала Молли Салмон с ведром. Колвел с поразительной живостью, однако ничуть не пожертвовав своим величием, попятился на веранду. Молли выскочила следом. Колвел отступил дальше, во двор. Молли сделала еще несколько шагов и выплеснула содержимое ведра в его направлении. Колвел избежал помоев, потому что успел отскочить на добрых двадцать футов. Молли взмахнула кулаками.

- И больше не появляйся на Десятой Миле, а то тебе худо будет, очень худо, ты, грязная свинья…- И она добавила еще несколько непристойностей.

Квадратная, с рыхлым, как тесто, лицом женщина, которая гоняется за элегантным Колвел ом с ведром помоев,- этого оказалось слишком много для Джин. Она разразилась искренним смехом. Но одновременно из глаз брызнули слезы. Ее отец и ее мать. Несмотря на бурные протесты Молли, Джин помнила, что у Колвела была дочь, похожая на нее: Марта, Санни, Джейд, как бы ее ни звали.

Не взглянув на Джин, Молли триумфально удалилась в салун. Подошел Колвел, сердито вытирая лоб.

- Я не пожалею расходов, я подам на нее в суд, и ее приговорят…

- Вы мой отец? - спросила Джин.

Колвел бросил на нее быстрый изучающий взгляд.

- С чего вы взяли? Это очень любопытный вопрос.

- Молли моя мать. Она говорит, что забеременела, когда поблизости был только один мужчина.

Колвел решительно покачал головой:

- Нет, мисс Парле. Если даже отбросить вопросы морали, смею вас уверить, я человек утонченных вкусов и умею разбираться в людях.

Джин призналась себе, что сочетание в любовных делах Молли и Колвела труднопостижимо. Но кто тогда ее отец?

Колвел скорбно поднял брови, словно не желал причинить боль, которую тем не менее должен был причинить.

- Похоже… извините меня, я буду груб. Я чувствую, вы, хотя и молоды, но реалистка. Отношения вашей матери с мужчинами были таковы, что ответственность за отцовство ни на кого конкретно возложить нельзя.

- Но она была в Доме Реабилитации. Она говорит, что не видела ни одного мужчины, кроме вас.

Колвел с сомнением покачал головой:

- Наверное, вам лучше всего посетить старый дом. Он примыкает к моему…

- Запомните раз и навсегда. Я не интересуюсь вашими цыплятами. Я хочу вернуться в Ангел Сити,- отрезала Джин.

Колвел склонил голову в знак поражения:

- Ну, пускай Ангел Сити. Я приношу извинения за свою самонадеянность.

- Где ваша лодка? - резко спросила Джин.

- Здесь, за этой берлогой.- Он провел ее вокруг ржаво-белой массы грибов.

Воздушная лодка была старой и величавой. Слова «Кодиронский Дом Реабилитации» были закрашены, но контуры букв вполне читались. Колвел откинул дверцу. Джин заколебалась и задумчиво посмотрела на трактир «Десятая Миля».

- Что-нибудь забыли? - вежливо спросил Колвел.

- Нет… думаю, нет. Колвел терпеливо ждал.

- Да, еще одно, мистер Колвел,- сердито сказала Джин.- Возможно, я молода и много чего не знаю, но…

- Да?

- Я страшно вспыльчива. Так что летим в Ангел Сити.

- В Ангел Сити…- задумчиво повторил Колвел.

Джин прыгнула в лодку. Колвел захлопнул дверцу, обошел кругом. Затем, словно его осенило, откинул панель моторного отсека.

Джин настороженно наблюдала. Похоже, он что-то подсоединял, не слишком важное.

Внутри кэба был спертый воздух, пахло лаком и озоном. Джин услышала, как включилась вентиляционная система, наверное, именно с ней возился Колвел. Воздух стал холодным и свежим. Очень свежим. Запахло сосновыми иголками и сеном. Джин глубоко вздохнула. В носу защипало… Она нахмурилась. Странно. Она решила… Но Колвел закончил и снова обошел вокруг лодки. Приблизился к дверце и заглянул в кабину. Джин видела его лицо только краешком глаза и не могла заметить его выражение. Ей показалось, что он кивнул ей и улыбнулся.

Колвел не торопился влезать в лодку. Стоя рядом, он смотрел вдаль, в долину, на три вулканических конуса, три черных пня на фоне тусклого неба. Аромат сосновых иголок и сена глубоко проник в легкие Джин, казалось, пронизал все ее тело. Она почувствовала легкое раздражение… Наконец Колвел открыл дверцу и подержал ее широко распахнутой. Ветер Плагханской долины устремился в салон, неся с собой привычный запах выветренных скал и пыли.

Колвел осторожно понюхал воздух и в конце концов влез в лодку и закрыл дверцу. Лодка задрожала. Трактир «Десятая Миля» превратился в миниатюрный макет внизу. Они летели на север. Ангел Сити был на юге.

Джин протестующе застонала. Колвел самодовольно улыбнулся:

- В былые дни мы иногда перевозили буйных пациентов. Очень хлопотная затея, пока мы не установили бак с успокоительным, соединенный с вентиляцией.

Джин тяжело дышала.

- Через два часа будете как новенькая,- снисходительно произнес Колвел. Он начал жужжать под нос песенку, сентиментальную старую балладу.

Лодка перевалила через гребень и закачалась в мощных воздушных потоках, затем спустилась в долину. Впереди вырос огромный черный эскарп. Яркий синеватый свет солнца, отражаясь от контрфорсов утеса, бил в лицо.

Лодка летела высоко над землей. "Утес возвышался над ними. Лодка дрожала и вибрировала. Вскоре показалась кучка розовых зданий, гнездо под скалой.

- Видите, куда мы летим? - заботливо спросил Колвел.- В течение некоторого времени это место будет вашим домом. Не беспокойтесь, вам у нас понравится.- Он продолжал напевать.- И ваши деньги будут вложены в хорошее дело.- Он стрельнул в нее взглядом.- Вы сомневаетесь? Вам не нравится моя идея? Но я продолжаю настаивать на ней. Вам понравится, потому что вы станете одним из моих маленьких цыпленочков.- Идея восхитила его.- Одним из моего маленького выводка… Впрочем, всему свое время, я не хочу волновать вас…

Лодка направилась к сверкающей на солнце группе розовых зданий.

- Это одно из поселений Троттеров,- благоговейным тоном пояснил Колвел.- Настолько древнее, что человек не может себе даже вообразить это. Здесь прямо-таки концентрируется солнце. Видите, я говорю вам одну только правду. Должен сознаться, ныне мое предприятие в запустении, в прискорбном запустении. О выводке забочусь только я и мой маленький штат… Теперь, когда мы станем богатыми, то, возможно, произведем кое-какие изменения.- Он пробежал взглядом по группе зданий, и ноздри его раздулись.- Отвратительно! Худшее из наследства столетий - рококо Ренессанса. Розовая штукатурка по добротной каменной стене… Но там, где терпят неудачу желания и надежды, помогут деньги.- Он прищелкнул языком.- Возможно, мы переедем на какую-нибудь более теплую планету: земля Кодирона слишком уныла и сурова, а кости мои начинает морозить лихорадка.- Он засмеялся.- Я несу вздор… Если вам наскучило, прервите меня… А вот мы и сели. Мы дома.

Поле зрения Джин ограничивали ярко-розовые стены. Она почувствовала толчок. Дверца открылась. Краешком глаза она заметила усмехающееся желтое лицо худощавой крепкой женщины. Чьи-то руки помогли ей спуститься на землю, другие руки обыскали ее. У нее забрали брусочек с дротиками и скрученный в кольцо пластмассовый нож. Она услышала, как удовлетворенно закудахтал Колвел. Какие-то руки потянули ее в полумрак здания. Они прошли через пустой гулкий зал, освещаемый рядом высоко расположенных узких окон. Колвел остановился у тяжелой двери, повернулся, и лицо его оказалось в поле зрения Джин.

- Когда мой маленький выводок становится слишком беспокойным, его приходится запирать… Но доверие рождает доверие, и…- его голос затерялся в грохоте дверных петель.

Джин вошла внутрь. Лицо за лицом оказывались в цоле ее зрения. Взволнованное лицо за взволнованным лицом. Словно она смотрела на ряд зеркал. Снова и снова на нее глядело ее собственное лицо.

Она почувствовала под собой что-то мягкое, и теперь .у нее перед глазами оказался потолок. Она услышала голос Колвела.

- Это ваша давно потерянная сестра, она наконец к нам вернулась. Думаю, скоро вас ждут хорошие новости.

Что-то горячее, причиняющее жгучую боль, тронуло ее запястье. Она лежала, глядела в потолок и тяжело дышала. Боль слегка стихла. Ее веки захлопнулись.

8

Джин скрытно, из-под ресниц изучала девушек. Их было шесть. Стройные, темноволосые, с беспокойными умными лицами. Волосы длиннее, чем у нее. Наверное, они сами были мягче и женственней Джин. Но самое главное, несмотря на одинаковую с ней внешность, они отличались от нее.

На них была одинаковая, напоминавшая униформу, одежда - белые по колено бриджи, свободные желтые блузки, черные сандалии. Несомненно, они скучали и были угрюмы, если не злы.

Джин села на кровати и от души зевнула, словно до сих пор не назевалась в жизни. Чувства ее обострились, к ней возвратилась память. Девушки настороженно замерли на своих кроватях. «Надо их понять,- сказала себе Джин,- попробовать поставить себя на их место».

- Ну,- сказала Джин,- что вы тут торчите без дела?

Девушки слегка зашевелились, каждая чуть изменила позу, словно повинуясь общему импульсу.

- Меня зовут Джин. -Она встала, потянулась, пригладила волосы и оглядела комнату. Спальное помещение в старом Доме Реабилитации.

- Чертова крысиная нора. Интересно, слышит ли нас сейчас старый пень Колвел?

- Слышит?..

- Есть ли здесь всякие проволочки для подслушивания? - Она заметила непонимание на их лицах.- Подождите, сейчас поглядим. Иногда микрофоны легко обнаружить, иногда нет.

Подслушивающая аппаратура должна располагаться у двери или у окна, чтобы легче провести провода. Беспроволочная система казалась в этой голой комнате роскошью. Джин_обнаружила шишечку именно там, где и рассчитывала найти ее, над дверью. Экранированные провода вели сквозь дыру. Она оторвала ее и показала остальным.

- Вот. Колвел мог слышать каждое ваше слово. Одна из девушек боязливо взяла приборчик.

- Значит, вот как он всегда узнает, что происходит… Как вы определили, что микрофон там?

- Ерунда, привычка… -пожала плечами Джин.- Почему нас здесь заперли? Мы в тюрьме?

- Не знаю, как вы, а мы наказаны. Когда Колвел улетел на Землю, некоторые из нас на грузовой лодке отправились в Ангел Сити… У нас редко бывает шанс. Колвел рассвирепел. Он заявил, что мы все можем испортить.

- Что все?

Девушка сделала неопределенный жест.

- Через некоторое время, очень скоро, мы все будем богатыми. Так говорит Колвел. Мы будем жить в хороших домах, будем делать все, что захотим. Но прежде он должен найти деньги. Я больше ничего не могу припомнить.

- Черри отправилась за деньгами,- сказала другая девушка.

Джин заморгала.

- Есть еще одна?

- Нас было семеро. Вы восьмая. Черри полетела сегодня утром в Ангел Сити. Ей поручено сегодня достать деньги. Я думаю, следующим пакетботом она отправится на Землю.

- О…- только и сказала Джин. Это выглядело вполне правдоподобно. Сейчас она почувствовала размах замысла Колвела.

- Дайте мне посмотреть ваши руки,- попросила она.

Девушка безразлично протянула руку. Джин сравнила ее со своей, затем прищурилась.

- Глядите, одинаковая.

- Конечно, одинаковая.

- Почему «конечно»?

Девушка посмотрела на Джин с полупрезрительным изумлением.

- Вы не знаете?

- Я ничего не знаю,- покачала головой Джин.- Ну, слышала всякую болтовню в Ангел Сити, но пока не увидела вас, считала, что я одна, одна-единственная. И вдруг здесь еще шесть.

- Еще семь.

- Еще семь. Я и на самом деле очень удивлена, но до конца не поняла, что к чему.

- Колвел говорит, что мы должны быть ему благодарны. Но никто из нас его не любит. Он не позволяет нам ничего делать.

Джин вгляделась в шесть лиц. Девушки были лишены кое-каких ее качеств. Жизненной силы? Своенравности? Джин попыталась постичь разницу между собой и остальными. Они казались столь же прекрасными, столь же своенравными, как она сама. Но они не привыкли думать за себя. Слишком много их было. Они одинаково реагировали на одни и те же стимулы, имели одинаковые мысли. Среди них не могло быть борьбы за лидерство.

- Разве вам не любопытно, откуда я взялась? - спросила она.- Вы, кажется, совершенно ничем не интересуетесь.

- Ох,- девушка пожала плечами.- Все любопытство кончилось.

- Да,- сказала Джин.- Похоже, правда… Мне здесь не нравится.

- Нам тоже.

- Почему же вы не уйдете? Не сбежите? Все девушки рассмеялись:

- Куда бежать? Через двести миль голых скал? И что потом? Чтобы улететь с Кодирона, у нас нет денег.

Джин презрительно фыркнула:

- Девушки, которые хорошо выглядят, всегда могут найти деньги.

- Как? - искренне заинтересовались они.

- О, есть способы. Похоже, вы никогда не путешествовали.

- Нет, мы видели несколько фильмов, смотрели телевизор и читали книги.

- Книги вам подбирал Колвел?

- Да.

- Старый лицемер. С чего это все началось? Девушка, сидевшая рядом, пожала плечами. Рукав

ее блузки задрался, и на обнаженном запястье виднелась татуировка. Джин наклонилась вперед и прочла: «Фелйсия». Взбудораженная внезапным воспоминанием, она взглянула на собственное запястье. Татуировка на ее матовой коже гласила: «Джин». Теперь она по настоящему разозлилась:

- Клеймить нас, как скот! Никто не разделил ее возмущения.

- Он говорит, что должен как-то различать нас.

- Чертов старый негодяй… Однако в некотором смысле он…- Ее голос замер.- А как вышло, что все мы одинаковы?

Фелисия смотрела на нее яркими рассудительными глазами.

- Вам надо спросить Колвела. Нам он не объяснял.

- Но ваши матери? Кто ваши матери? Фелисия поморщилась:

- Давайте не будем о грустном.

- Вы видели старую Свенску, женщину, которая помогла вам войти? - спросила соседняя девушка.- Это мать Фелисии.

- О-о-о-х! - застонала Фелисия.- Я долбила тебе столько раз! Никогда не напоминай мне об этом! Не забудь свою покойную мать, у которой была только половина лица…

Джин заскрежетала зубами и зашагала туда-сюда по комнате.

- Я хочу выйти из этой проклятой тюрьмы… Я бывала в тюрьмах, домах призрения, лагерях, приютах для сирот и всегда убегала.- Она подозрительно оглядела шесть лиц.- Может быть, вам очень ну-

Колвел? Мне нет.

- Нам тоже. Но мы ничего не можем сделать.

- А вы не пробовали убить его? - поинтересовалась Джин.- Пырнуть ножом, и всего делов. Я попробую, если представится случай…

В комнате стояла гробовая тишина.

- Знаете ли вы, за чьими деньгами собирается Черри? - продолжала Джин.- Нет? Ну? За моими. У меня их очень много. Как только Колвел узнал это, он начал гадать, как их забрать. Теперь он послал к моему поверенному Черри. Рассказал ей, что делать, как извлечь из Майкрофта деньги. Майкрофт не почувствует разницы. Потому что она не просто такая, как я. Она и есть я. Даже отпечатки пальцев.

- Конечно.

- Вам никогда не приходилось ни работать, ни сражаться,- сердито воскликнула Джин.- Вы лишь сидите кружком, как собачки. Колвел зовет вас цыплятами. Вы свыклись с этим… с этим…- слова изменили ей, и она сделала яростный жест.

- Очень интересно, Джин… Могу я пригласить вас на несколько минут для беседы? - произнес сухой язвительный голос.

Девушки задвигались, испуганно уставившись на дверь. На пороге стоял Колвел. Джин, пристально посмотрев на девушек через плечо, прошествовала в коридор. С могильной учтивостью Колвел провел ее в светлую комнату, обставленную как кабинет. Уселся в кресло у современного стола с дисплеем. Джин осталась стоять, вызывающе наблюдая за ним.

Колвел вертел карандаш двумя пальцами. Он осторожно подбирал слова.

- Похоже, вы представляете собой проблему. Джин топнула ногой:

- Мне наплевать на ваши проблемы. Я хочу вернуться в Ангел Сити. Если вы думаете, что можете продержать меня здесь долго, вы сумасшедший!

- Мы в очень своеобразной ситуации, Джин.- Колвел с интересом смотрел на карандаш.- Позвольте мне объяснить ее, и вы поймете необходимость сотрудничества. Если мы будем работать вместе - вы, я, другие девушки,- мы все сможем стать богатыми и независимыми.

- Я уже богата… и уже независима. Колвел мягко улыбнулся.

- Но вы же не захотите разделить свое богатство со своими сестрами?

- Я не хочу делить свое богатство ни со старым Полтоном, ни с вами, ни с водителем кэба… Почему я должна делить его с кем бы то ни было? - Она в бешенстве покачала головой.- Нет, сэр, я хочу отсюда уйти, прямо сейчас. И вам лучше не мешать мне, а то напоретесь на крупные неприятности…

- Что касается денег,- спокойно сказал Колвел,- мы их разделим поровну. Джин усмехнулась:

- Как только вы увидели меня впервые в офисе мистера Майкрофта, вы уже все просчитали. Вы решили, что заманите меня сюда и пошлете одну из своих девушек забрать деньги. Но вы приняли Майкрофта за простачка. Он торопиться не будет. Ваша Черри не многого от него добьется.

- Того, что она добьется, будет вполне достаточно. На худой конец у нас останется доход с двух миллионов долларов. Что-то около пятидесяти тысяч в год. Что нам еще надо?

От злости глаза Джин наполнились слезами:

- Почему вы рискуете, оставляя меня в живых? Рано или поздно, я вырвусь, стану свободной, и тогда вы пожалеете».

- Моя дорогая девочка, вы перенервничали,- мягко упрекнул ее Колвел.- В основании моего дела лежит столько, что вы даже и не подозреваете. Словно подводная часть айсберга. Позвольте рассказать вам одну занимательную историю. Сядьте, моя дорогая, сядьте.

- Без «дорогая», ты, старый…

- Ну, ну…- Колвел положил карандаш и откинулся назад.- Двадцать лет назад я работал врачом в Доме Реабилитации. Славные деньки…- Он резко взглянул на нее.- Все это должно остаться между нами. Поняли?

Джин засмеялась, на языке у нее вертелась пора зительно удачная реплика. Но она сдержалась. Если Колвела так грызло тщеславие, что он испытывал потребность во внимательном слушателе и не гнушался ею, пусть говорит. Так будет лучше.

Девушка что-то уклончиво пробормотала. Колвел украдкой посмотрел на нее и закудахтал, словно читал её мысли.

- Ничего, ничего, главное - не стоит забывать, что вы очень многим мне обязаны. Само человечество мне многим обязано.- Старик улыбался, лелея свою мысль, любовно перекатывая ее в мозгу.- Да, очень многим. Вы, девушки, особенно. Семеро из вас, так сказать, обязаны мне самим своим существованием. Я взял одну и сделал восемь.

Джин ждала.

- Семнадцать лет назад,-мечтательно продолжал Колвел,- директор Дома вступил в неблагоразумную любовную связь с молодой общественной работницей. На следующий день, опасаясь скандала, директор проконсультировался со мной. И Я согласился осмотреть молодую женщину. При помощи хитроумной фильтрации я сумел изолировать оплодотворенную яйцеклетку. Я долго ждал такой возможности. Я нянчил эту яйцеклетку. Она разделилась - первый шаг на ее пути к настоящему человеческому существу. Очень осторожно я отделил одну от другой. Каждая удвоилась снова, и снова я разделил их. Еще одно деление, и опять я…

- Тогда Молли не моя мать.- Джин глубоко вздохнула: - Хоть одна хорошая новость…

Колвел осадил Джин взглядом.

- Не спешите… Там, где была одна яйцеклетка, стало восемь. Абсолютно идентичных. Я позволил им развиваться нормальным образом, хотя мог бы продолжать процесс деления до бесконечности… Через несколько дней, когда клетки стабилизировались, я взял восемь здоровых женщин-заключенных в лазарет. Я впрыснул им снотворное и напичкал соответствующими гормонами, а потом имплантировал каждой в матку по зиготе.- Колвел рассмеялся, удобно развалившись в кресле.- Восемь беременностей, и никогда я раньше не видел, чтобы женщины были настолько изумлены. Одна из них, Молли Салмон, посчитала, что у нее ремиссия болезни, и бежала из Дома до рождения ребенка. Моего ребенка. Полагаю, я имею право сказать это. На самом деле она имела к нему очень маленькое отношение. Последовала серия неудач, и я потерял из виду ее и восьмого ребенка.- Он с сожалением покачал головой.- Это пробило неприятную брешь в замысле, но все же у меня оставались семь… И вдруг, семнадцать лет спустя, в Столице, на Земле, я забрел в офис и там - вы! Я знал, что меня ведет судьба!

Джин облизнула губы:

- Если Молли не моя настоящая мать, тогда кто же?

- Не имеет значения.- Колвел сделал резкий жест.- То, что непосредственный донор забыт, к лучшему!

- Чего вы добиваетесь? - как бы мимоходом поинтересовалась Джин.-- Вы доказали, что это эксперимент, но зачем прятать бедных девушек в глуши Кодирона?

Колвел проказливо подмигнул;

- Эксперимент еще не окончен, моя дорогая.

- Не окончен?

- Нет. Первая фаза блестяще завершена, теперь мы повторим процесс. И на сей раз я пущу в дело свое собственное семя. Я хочу восемь сыновей. Восемь больших мальчиков Колвелов.

- Это глупо,- тихонько сказала Джин. Колвел заморгал.

- Ни в коем случае. Желание иметь потомство - одно из самых сильных человеческих побуждений.

- Обычно люди делают это по-другому… Ваш метод больше не сработает.

- Не сработает? О, Земля, почему?

- Вы не имеете больше доступа к женщинам, которые могут вынашивать плод. Здесь нет…- она осеклась, прикусив язык.

- Да, да, вы поняли, мне не надо искать очень далеко. Восемь здоровых юных девушек в расцвете сил.

- А мать?

- Одна из моей восьмерки. Доротея, Джейд, Берника, Фелисия, Санни, Черри, Марта - и Джин. Любая из вас.

Джин беспокойно заворочалась:

- Мне не очень хочется быть беременной. Ни естественным путем, ни искусственным.

- Несомненно, здесь есть некоторые трудности,- снисходительно покачал головой Колвел.

- Ладно,- сказала Джин.- Что бы вы там ни планировали, меня это не касается. Потому что я не собираюсь участвовать в ваших делах. Мне плевать.

Колвел наклонил голову, и щеки его слегка порозовели.

- Моя дорогая юная женщина…

- Давайте без «дорогих юных женщин»… Прозвучал звонок телевызова. Колвел вздохнул и

тронул кнопку. На экране появилось лицо Джин, испуганное и отчаявшееся. За ним - казенная комната и два серьезных человека в форме. «Несомненно, Черри»,- подумала Джин. При виде Колвела Черри пронзительно закричала:

- Вы втянули меня в это дело, доктор Колвел, вы и вытаскивайте.

Колвел заморгал с глупым видом. Узкое живое лицо Черри налилось злостью и раздражением.

- Сделайте что-нибудь! Скажите что-нибудь!

- Но… что случилось? - вопросил Колвел.

- Меня арестовали. Говорят, я убила человека!

- Ах…- Джин слегка улыбнулась. Колвел дернулся вперед:

- Что все это значит?

- Это безумие! - закричала Черри.- Я не делала этого! Я даже не знаю его, но они не позволяют мне уйти!

- Вы напрасно тратите свое и наше время, подследственная,- хрипловатым голосом сказал один из полисменов.- Мы взяли вас с такими уликами, что вы отсюда никогда не выйдете.

- Доктор Колвел! Они говорят, что накажут меня, убьют за то, чего я не делала!

- Они не могут доказать, вы это или не вы,- раздраженно ответил Колвел.

- Тогда почему они не позволяют мне уйти? Колвел потеребил подбородок.

- Когда случилось убийство?

- Думаю, этим утром.

- Это все чепуха,- с облегчением сказал Колвел.- Утром вы были здесь. Я готов засвидетельствовать это.

Один из полицейских хрипло рассмеялся.

- Но они говорят, что на нем мои отпечатки пальцев! - закричала Черри.- Шериф говорит, что в этом невозможно сомневаться.

- Смехотворно! - взорвался Колвел, чуть не визжа. -

Один из полицейских склонился вперед:

- Дело совершенно ясное, Колвел. Иначе ваша девушка не разговаривала бы с вами так свободно. Что до меня, я никогда не видел более простого дела. Ставлю сотню долларов на то, каким будет приговор.

- Они убьют меня! - закричала Черри.- Они только и говорят об этом!

- Варварство! - разбушевался Колвел.- Проклятые дикари! И они хвастают цивилизованностью здесь, на Кодироне.

- Мы достаточно цивилизованны, чтобы вылавливать ваших убийц,- спокойно заметил шериф,- и поступать с ними по закону.

- Вы когда-нибудь слышали о коррекции личности? - язвительно спросил Колвел.

Шериф пожал плечами:

- Эти песни не помогут, Колвел. Здесь пока еще честная страна. Когда мы ловим убийцу, мы помещаем его туда, где он больше никого не побеспокоит. Никакой ерунды и дурацких госпиталей, мы простые люди.

- Почему вы стараетесь возложить вину на эту девушку? - осторожно поинтересовался Колвел.

- Есть свидетели,- самодовольно сказал шериф.- Двое заметили, как она входила туда, где был убит этот самый Гем Моралес. Десяток других видела ее на Райском бульваре примерно в то время. Абсолютная идентификация, никаких вопросов. Она завтракала в кафе «Нью-Йорк». И напоследок решающий довод - в помещении, где произошло убийство, повсюду отпечатки ее пальцев… Колвел, это - бесспорное дело!

- Доктор Колвел, что мне делать? - отчаянно закричала Черри.- Они не могут убить меня!

Лицо Колвела застыло.

- Я перезвоню вам через некоторое время,- натянуто сказал он.

И прервал связь. Искаженное лицо исчезло, экран погас.

Джин дрожала. Наблюдать сцену со стороны было более страшно, чем если бы она попалась сама, все равно, что в ужасе смотреть на саму себя, не в силах пошевелиться. Кошмар отдавался в ногах - они не слушались. Колвел раздумывал, наблюдая за ней. Джин вдруг показалось, что на нее смотрят отвратительные глаза рептилии.

- Вы убили этого человека. Вы дьявол,- прошипел он.

- Ну и что из этого? - Джин заставила себя улыбнуться.

- Вы разрушили мои планы. Джин пожала плечами:

- Вы сами меня сюда заманили. Вы послали ее в Ангел Сити, чтобы она села в пакетбот и отправилась за моими деньгами. Предполагалось, что она станет мной. Вы хотели этого. Прекрасно. Восхитительно.- Она засмеялась, словно зазвенели серебряные колокольчики.- Это на самом деле забавно, Колвел.

В голову Колвелу пришла новая мысль. Он плюхнулся обратно в кресло.

- Это не забавно… Это страшно. Это разрушает октет. Если эти варвары признают ее виновной

и убьют, круг будет разорван, на сей раз бесповоротно.

- О, вы беспокоитесь, будет ли жить Черри, только потому, что она нарушает симметрию вашего маленького круга? - живо поинтересовалась Джин.

- Вы не поняли,- желчно сказал Колвел.- Это стало моей целью очень давно. У меня была цель, затем вжик,- он в отчаянии рубанул рукой и поднял брови,- и цели нет.

- Это совершенно не мое дело,- вслух начала размышлять Джин,- разве что Черри слишком похожа на меня. Мне неприятно видеть ее испуг и чувствовать, что это я пугаюсь. Так или иначе, я не оставлю вам ни цента.

Колвел нахмурился.

- Но… освободить ее будет очень легко,- продолжала Джин.

- Только поменяв на вас,- помрачнел Колвел,- а это привлечет к нам ненужный интерес. Мы не вынесем всеобщего внимания. Мой эксперимент на грани срыва…

Джин взглянула на него, словно увидела в первый раз:

- Вы серьезно? На самом деле серьезно?

- Серьезно? Конечно.- Он вспыхнул от злобы.- Я не понимаю, чего вы добиваетесь.

- Если бы я на самом деле была бессердечной,- сказала Джин,- я бы сидела здесь и просто веселилась. Ведь все это страшно забавно. И жестоко… Мне кажется, я не настолько подла и преступна, как считала раньше. А может, это потому, что. она - это я.- Девушка почувствовала на себе свирепый взгляд Колвела. -Не поймите меня неверно. Я не собираюсь бежать в город, рвать рубашку на груди и кричать: «Я сделала это». Но вытащить ее можно очень просто.

- Как? - шелковым голосом спросил Колвел.

- Я не слишком много знаю о правосудии, просто стараюсь держаться от него подальше. Но представьте себе, что мы все вместе промаршируем в суд. Что они тогда будут делать? Они не смогут арестовать всех нас. И не смогут повесить все на одну Черри. Нас восемь, все одинаковые, вплоть до отпечатков пальцев. Единственные их доказательства - это показания свидетелей и отпечатки, они думают, это совершила Черри. А если найдется семь других, столь же подходящих под обвинение, им останется только поднять руки вверх. Они скажут: «Пожалуйста, кто бы. из вас это ни сделал, не делайте больше», и отпустят всех по домам.

Лицо Колвела напоминало желтую восковую маску.

- То, что вы предлагаете, совершенно правильно, но невозможно,- медленно произнес он.- Я уже сказал, что рассекречивание погубит нас.- Голос его превратился в рычание.- Если мы отколем такой фокус, то станем известны всей галактике. Ангел Сити наполнится журналистами, следователями, прочими всюду сующими свой нос людьми. Великий план будет… Нет, не годится, не хочу даже обсуждать.

- Великим планом, вы называете проект сделать нас всех матерями? - спросила Джин.

- Конечно. Естественно. Великий план.

- Даже если придется принести в жертву Черри? Ее жизнь?

Колвел в отчаянии прикрыл глаза рукой.

- Ну зачем вы так? Мне это совсем не просто. Это значит семь вместо восьми… Но иногда мы вынуждены быть храбрыми и преодолевать возникшие препятствия. Сейчас как раз такой случай.

Джин взглянула на него сверкающими глазами.

- Колвел…- прошептала она, но не смогла продолжить; наконец она выдавила: - Рано или поздно…

Дверь чулана с шумом распахнулась.

- Ну, хватит, я уже выслушала все, что могла вынести,- сказал трубный голос.

Из чулана прошествовала Молли Салмон, а за ней высокая темнолицая женщина, Свенска.

Джин изумленно глядела на них. «Колдовство, чудо»,- думала она. Как еще объяснить то, что в чулане уборщицы поместились две такие крупные женщины. Колвел превратился в элегантную статую, лицо его украсило бы. любую художественную выставку. Джин облегченно вздохнула.

Молли сделала три шага вперед и уперла руки в бока.

- Ах ты негодяй. Теперь я понимаю, что происходит…

Бледный Колвел вскочил и попятился.

- Вы не имеете права находиться здесь. Уходите!

Все произошло внезапно - невообразимый бедлам звуков, эмоций, перекошенных лиц. Фарс, гротеск, ужас… Джин снова села, не зная, что делать: бежать или помирать от смеха.

- Вы погубили меня, вы, свинья!..- грудным от взрыва чувств голосом закричала Свенска.

- И все это время он тебя обманывал и вышучивал,- зарычала Молли.

- Я билась годовой и плакала, я думала, мой муж прав и нет во мне ничего хорошего, я…- кричала Свенска.

- Леди, леди…-поднял руки Колвел.

- Я тебе покажу «леди».- Молли выхватила из чулана метлу и начала охаживать ей Колвела. Он попытался вырвать ее из рук женщины. Они с Молли заскакали по полу. В бой вступила Свенска. Она сомкнула тонкие жилистые руки вокруг шеи Колвела и сдавила. Тот споткнулся и упал на спину. Оба растянулись на полу. Молли шуровала метлой.

Колвел вскочил на ноги, рванулся к столу и выхватил брусочек с дротиками Джин. Его волосы взъерошились, губы отвисли, из горла рвалось хриплое дыхание. Он решительно поднял оружие. Джин скользнула вниз в своем кресле и пнула его руку. Дротик с сухим щелчком взорвался в дверном косяке.

Свенска бросилась на Колвела, Молли продолжала орудовать метлой. Брусок с дротиками упал на пол, Джин подобрала его.

- Тебе должно быть стыдно за свой делишки! - кричала Молли.

Свенска трясла его за плечо. Доктор оцепенел и не сопротивлялся.

- Что вы с ним сделали? - закричала Свенска.

- С кем?

- С моим мужем?

- Я никогда его даже не видел.

- Да, вы его не видели,- передразнила она с нескрываемым презрением.- Не видели, зато я… Он пришел, поглядел на меня. Большое брюхо, на седь-мом-восьмом месяце - и это я. Он назвал меня грязным словом и ушел. Совсем ушел, к этой Пусколиц, и у меня больше не было мужа. Восемнадцать лет.

- Вы можете заставить Колвела жениться на вас,- проказливо предложила Джин.

Свенска оглядела Колвела и пришла к решению:

- Фу, от такого недомерка никакой пользы.

- И он снова собирался приняться за свои отвратительные трюки, так что ничего в нем хорошего нет.- Молли повернулась и посмотрела на Джин.- Моя ты девочка или нет, я не хочу, чтобы этот негодяй дурил тебя. Я всегда знала, что тут дело не чисто и упросила Свенску впустить меня, и это вышло хорошо, я сама вижу, я пришла как раз вовремя.

- Да, я рада, что вы пришли. -Джин глубоко вздохнула.- Я рада, что вы все пришли.

Колвел собрался с силами и попытался вновь одеться в величие как нищий в лохмотья. Он сел на стул и принялся дрожащими пальцами двигать на столе бумаги.

- Вы… вы не имели права вторгаться сюда,- произнес он наконец с напускным негодованием.

Молли презрительно засопела:

- Я хожу туда, куда мне вздумается, и не криви морду, а то я тебя снова метлой. Я давно мечтала об этом, еще с тех пор, как проторчала здесь сверх срока, и все из-за твоих гнусных экспериментов.

Колвел злобно повернулся к Свенске:

- Вы позволили ей войти, а я все эти годы доверял вам, у вас был хороший дом, работа…

- Ну, конечно! Да я мозоли натерла, ухаживая за вами и вашими девицами, это не постель из роз… Теперь мы сделаем по-другому. Теперь вы будете на меня работать.

- Вы сумасшедшая,- отрезал Колвел.- Теперь убирайтесь, обе убирайтесь, а то я вызову полицию.- Он потянулся к интеркому.

- Руки прочь! - рявкнула Молли.- Поаккуратней.- Она взмахнула метлой.- И теперь я вот что вам скажу. Вы сделали меня нищей, и я требую возмещения ущерба. Да, сэр,- она важно кивнула,- возмещения ущерба. И если вы заартачитесь, я выколочу из вас деньги метлой.

- Смехотворно,- тихо сказал Колвел.

- Я тебе покажу смехотворно, я хочу признания своих прав!

- Мне казалось, это древнее место хорошо подходит для цыплячьей фермы,-лукаво заметила Джин.- Колвел тоже так считает. Вы можете развести здесь цыплят, а Колвел будет на вас работать. Колвел утверждал, что это прибыльное дело.

Свенска скептически поглядела на Молли.

- Это верно - то, что она говорит? - спросила Молли Колвела.

Колвел беспокойно заворочался в кресле:

- Здесь слишком холодно и ветрено для цыплят.

- Напротив, здесь хорошо и тепло,-возразила Свенска.- Мы прямо как в солярии.

- Так мне Колвел и говорил,- подтвердила Джин. Колвел повернул к ней искаженное ненавистью

лицо:

- Заткнитесь! От вас, дьявола, все беды. Джин встала.

- Я улетаю, если, конечно, смогу пилотировать этот старый гроб.- Она кивнула Молли.- Благодарю за то, что пришли. Желаю успеха с вашей цыплячьей затеей.

Девушка вышла, оставив за собой тяжелое молчание. Чуть поколебавшись, она пошла по коридору к библиотеке. Она чувствовала радость и подъем и почти всю дорогу бежала. В дверях Джин снова заколебалась.

- Ладно, все-таки они - это я.- Она распахнула дверь. Шесть девушек с любопытством повернулись к ней.

- Ну? Что хочет Колвел?

Джин переводила взгляд от лица к лицу с улыбкой, обнажившей ее острые маленькие зубки.

- Старик Колвел вместе со Свенской собирается заняться цыплячим бизнесом.- Она засмеялась.- Старый глупый петух.

В комнате настала тишина. Все затаили дыхание.

- Теперь мы все уходим,- сказала Джин.- Первое дело - это Черри. Она в беде. Колвел сделал из нее орудие, и теперь она в беде. Это хороший урок. Никогда не будь орудием против своей сестры. Но мы не мстительные. Мы все промаршируем в суд.- Она вновь рассмеялась.- Это будет забавно… Потом мы вернемся на Землю. У меня есть куча денег. Я поработала как черт, но, думаю, нет причины быть свиньей.- Она оглядела круг лиц, словно смотрелась в призматическое зеркало.- Ведь, как бы то ни было, мы одна и та же личность. Какое удивительное чувство…

9

Секретарша и делопроизводитель Майкрофта взглянула на посетительницу и поджала губы.

- Здравствуйте, Руфь,- сказала Джин.- Мистер Майкрофт у себя?

- Мы бы предпочли, чтобы вы звонили и договаривались заранее,- ледяным тоном произнесла Руфь.-Это позволило бы лучшим образом организовать работу.- Она стрельнула в Джин суровым взглядом… Нельзя отрицать, девушка живая, красивая. Но почему Майкрофт каждый раз сам не свой, когда смотрит на нее?

- Мы только что прибыли в город, утром. На «Зимней Звезде»,- пояснила Джин.- Мы не могли позвонить заранее.

- Мы? - спросила Руфь. Джин кивнула.

- Нас восемь.- Она хихикнула.- Скоро мы сведем старика Майкрофта в могилу.- Она взглянула назад, в коридор.-Входите, девушки.

Руфь грузно рухнула в кресло. Джин сочувственно улыбнулась, пересекла приемную и открыла дверь в кабинет Майкрофта.

- Здравствуйте, мистер Майкрофт.

- Джин! - воскликнул Майкрофт.- Вы вернулись… Вы…- его голос задрожал.- Которая из вас Джин? Мне кажется, я сошел с ума…

- Я - Джин,- весело представилась одна из девушек.- Ничего, вы привыкнете. Если почувствуете затруднение, поглядите на наши запястья. Мы надписаны.

- Но…

- Они все мои сестры. Вы попечитель всех восьми.

- Я… изумлен,-выдохнул Майкрофт.-Мягко выражаясь… Это чудо… И, я так понимаю, вы нашли своих родителей?

- Ну, и да, и нет. Честно говоря, это я от волнения просто упустила.

Майкрофт переводил взгляд от лица к лицу:

- Это не фокус? Не зеркала?

- Никаких зеркал,- уверила его Джин,- мы все из крови и плоти, и все очень беспокойные.

- Но сходство!

- Это долгая история,- вздохнула Джин.- Боюсь, ваш старый друг Колвел предстанет в ней в очень неблагоприятном свете.

Майкрофт слабо улыбнулся:

- У меня нет иллюзий в отношении Колвела. Он работал врачом в женской тюрьме Кодирона, где я был директором. Я очень хорошо его знаю, но не могу назвать другом… В чем дело?

- Вы были директором Дома Реабилитации? - с дрожью спросила Джин.

- Да. Ну и что?

- Постойте, дайте подумать… Руфь долго была с вами? Как долго?

- Около двадцати лет… А в чем дело?

- Она была на Кодироне?

- Да… Что все это значит? - Голос Майкрофта стал резче.- Что за тайны?

- Никаких тайн,- сказала Джин.- Уже никаких.

Она повернулась и оглядела своих сестер. Все восемь взорвались смехом.

В приемной Руфь в ярости склонилась над своей работой. Бедный Майкрофт!


[1] Добросовестное знание (лат.).


This file was createdwith BookDesigner program[email protected]29.10.2008