"Книга грез" - читать интересную книгу автора (Вэнс Джек Холбрук)Глава 6Из всех хороших вещей в этой щедрой Вселенной ничто не может сравниться по вкусу с прекрасным спелым чарни, кроме, пожалуй, еще двух или трех столь же экзотических фруктов. Если кто-то должен умереть, а этого, кажется, не миновать никому, зачем делать это вульгарно? Лучше умереть красиво, так, чтобы позавидовали все, – отведав чарни. Хотите верьте, хотите нет, но безопасный, целебный и неядовитый чарни легко вырастить. Правда, все усилия в этом направлении сводятся на нет Ассоциацией. Чарни, да никто и не желает разводить чарни самостоятельно. Вполне возможно, что заслуженно признанный чудесным аромат чарни усиливается ощущением страшной опасности. Гостиница «Святой Диарминд» побывала в руках различных владельцев. Каждый вносил оригинальные идеи в отделку, стремясь произвести впечатление новизны. Первый этаж занимал вестибюль. Тяжелые колонны в стиле древнего Крита поддерживали потолок, выкрашенный в бледно-лиловый и розовый цвета. Рядом с каждой колонной росли родантовые пальмы в терракотовых горшках; они тянулись к потолку, и их голые стволы заканчивались шарами темно-зеленой листвы. По стандартам Веги – кричащее оформление. Множество посетителей из разных уголков Ойкумены усугубляло беспокойную и нервную атмосферу, которая характеризовала гостиницу «Святой Диарминд». Джерсен прибыл в точно назначенное время, одетый по совету слуги в костюм для неофициального вечера в городе: облегающие черные брюки, рубашку с вертикальными черными, темно– и светло-серыми полосками, с высоким черным воротником вместо шарфа, черный пиджак, соответствующий самому высокому стилю в Понтифракте, застегивающийся спереди, зауженный в плечах, почти стоящий колоколом на бедрах. Джерсен отказался от шляпы с плюмажем, и слуга предложил ему мягкую шляпу с квадратными полями. Угрюмое лицо, черные локоны и бледная кожа придавали Джерсену грубоватый вид, но именно это ему и требовалось, и Джерсен был удовлетворен своей внешностью, получая своеобразное удовольствие от игры, цель которой – одурачить и одурманить бедную Элис Рэук. Джерсен увидел ее, когда она, застенчиво оглядываясь, шла по центральному проходу. Джерсен внимательно посмотрел на Элис, словно никогда раньше не видел: опущенные уголки губ, короткий носик, щеки, плавно переходящие в маленький подбородок. Сегодня вечером ее рыжие волосы, зачесанные назад, ниспадали на плечи, подчеркивая простое дымчато-серое платье. Она увидела Джерсена, и выражение ее лица изменилось, стало нарочито-веселым. Она приветственно махнула ему рукой, изображая радость, а потом чуть ли не бегом помчалась через зал, но остановилась в десяти футах от него и окинула восхищенным взглядом с ног до головы. – Я должна сказать, мистер Лукас, сейчас вы превзошли самого себя в элегантности. – Это все «Пенвиперс», – ответил Джерсен. – Благодарить нужно слугу. Элис слушала Джерсена, не особенно вникая в смысл его слов. По-прежнему радостно улыбаясь, она сказала: – Ну, так где мы будем обедать? Здесь? Ресторан тут в очень красивом Гербовом Зале. – Слишком шумно и слишком людно, – заметил Джерсен. – Я знаю место значительно более изысканное. – Полностью отдаю себя в ваши руки, – отозвалась Элис. – Тогда окунемся в ночь Веги. Они покинули гостиницу, и Элис очень осторожно взяла Джерсена под руку. – Куда мы идем? – Прелестная ночь, – ответил Джерсен. – Мы можем сначала погулять, если вам это нравится. – Прекрасно! Они пересекли площадь Мюллони, вышли на Бьюдрилейн, а потом свернули в Порти. «Невозможно! – прошептал про себя Джерсен. – Мы гуляем по улицам Понтифракта, она в своей маске, а я – в своей!» Элис почувствовала что-то неладное: – Мистер Лукас, почему вы так мрачны? Джерсен ответил не сразу: – Называйте меня Генри. Мы не на работе. – Спасибо, Генри, – она наградила его печальным взглядом. – Я никогда не бывала в этой части города. – Здесь не так, как на Диком Острове? – Совсем иначе. Они вышли на набережную к «Грилю Мардока с видом на Залив». Элис задумчиво посмотрела на Джерсена. Мистер Лукас, такой занудный и гадкий, казался сейчас совсем иным. Они сели в уголке ресторанного зала, у окна. Внизу тяжело и медленно вздымались и набегали на сваи волны; звезды и далекие огоньки отражались на поверхности воды. Джерсен спросил: – Вы можете найти свою родную звезду? – Я не знаю, как выглядят созвездия отсюда. Джерсен оглядел небо: – Она уже скрылась. А вот там старое доброе Солнце. На обед они заказали суп из натуральных артишоков, тушеное мясо, салат из свежей зелени, лук и травы, которые булькали в коричневых горшочках. Элис поклевала того-друтого и в ответ на вопрос Джерсена пожаловалась на отсутствие аппетита. Она выпила несколько бокалов вина и немного опьянела. – А как наш конкурс? – спросила она. – Он все еще тайна? Особенно от меня? – Тайна? Уже нет. Но не будем сейчас говорить об этом. Тайна – это вы. Расскажите о себе. Элис обвела взглядом Побережье Бутылочного Стекла. – Да нечего рассказывать. Жизнь на Диком Острове монотонна, если не считать туристов. – Я все еще удивляюсь, почему вы приехали сюда. – Ах, обстоятельства! Подали десерт: фруктовый пирог и крепкий кофе с кремом, как принято на Элойзе. Джерсен, почувствовав, что сильно отступил от роли Генри Лукаса, попробовал поразмышлять о политике Понтифракта, в которой ничего не смыслил. Элис безучастно глядела начерную воду. Ее мысли были далеко. Она совсем не следила за тем, что говорил кавалер. Наконец Джерсен спросил: – Куда теперь? В Понтифракте мало развлечений, разве что Маммери, но мы, кажется, опоздали к началу программы. Может, зайдем в одну из портовых таверн? – Нет… Думаю, нам лучше вернуться в отель. Старый кэб с твердой крышей доставил их обратно в гостиницу «Святой Диарминд». В вестибюле Джерсен остановился и отвесил поклон, показывая, что прощается. Элис быстро проговорила: – Пожалуйста, не уходите так быстро. – Оглядев вестибюль, она осторожно продолжила: – Можем зайти ко мне, если хотите. Джерсен вежливо запротестовал: – Но вы, наверное, устали… Все еще глядя в сторону и слегка зардевшись, Элис сказала: – Нет. Совсем нет. Мне… ну… одиноко. Джерсен снова поклонился, словно извиняясь: – Буду счастлив пойти с вами. Он взял ее под руку. Они вошли в лифт и поднялись на четвертый этаж. Элис открыла дверь и вошла в номер на негнущихся ногах, как заключенный в камеру пыток. Джерсен последовал за ней. В дверях он задержался и оглядел комнату. Элис не поинтересовалась, зачем он это делает. Успокоившись, Джерсен медленно вошел в ее апартаменты, закрыв за собой дверь. – Генри, – сказала Элис, едва дыша. – Могу я звать тебя Генри? – Я уже говорил об этом. – Я забыла. По-идиотски звучит, правда? Позволь, я возьму твою шляпу и пальто. Джерсен сам повесил шляпу на вешалку и снял пальто. – Прекрасно! Портные Понтифракта понятия не имеют о человеческих формах. – Садись, Генри… Сюда. Джерсен послушно сел в кресло. Элис достала из шкафа серебряный поднос. – Что это? – спросил Джерсен. – Настойка цветочных лепестков. Кристаллы гидромела – «Ликер Жизни» из Сирсса. – Она наполнила пару маленьких рюмок прозрачной зеленой жидкостью. – Влюбленные пьют его вместе. Конечно, мы не влюблены, ты, и я, но… – Но что? – О… Ничего особенного. Джерсен попробовал «Ликер Жизни», который показался ему хмельным и утонченным. Элис спросила: – Нравится? – Действительно, он необычен. И очень ароматен. Элис села рядом с ним и отпила немного из своей рюмки: – От него меня бросает в дрожь. Джерсен сам удивился, обнаружив, что его руки обвили плечи девушки, ведь он намеревался играть свою роль. В его объятиях Элис расслабилась, и он поцеловал ее. Поцелуй получился гораздо более страстным, чем того требовал образ рафинированного аристократа. Элис удивленно посмотрела на Джерсена, а он спросил: – Что с тобой? Я тебя обидел? – О нет. – Элис нервно рассмеялась. – Ты немного испугал меня, совсем чуть-чуть. На работе ты совсем другой. – И все-таки это я. Она отпила немного ликера: – Вьшей. – Дозу влюбленного? – Называй как хочешь. – У тебя есть любовник? – Нет… А у тебя? – Я совершенно одинок. Элис подставила лицо, Джерсен снова поцеловал ее. Платье распахнулось, открыв маленькую округлую грудь. Казалось, Элис совсем это не волновало. Джерсен глубоко вздохнул: – Так дальше не пойдет. – Почему? – Элис коснулась его щеки. – Меня мучает одно подозрение. Элис с ужасом посмотрела на него: – Что ты имеешь в виду? – Мне было бы очень больно узнать, что ты мила со мной только для того, чтобы узнать побольше о конкурсе. Конечно, это бред? Элис побледнела. – Разумеется. – Ты могла бы стать моей любовницей, если я не. расскажу тебе о конкурсе? – Рассудок сильнее сердца… Я бы не могла любить человека, который мне не доверяет. – Другими словами… Нет? – Я действительно так думаю, – серьезно сказала Элис. Джерсен немного помолчал: – Чтобы доказать свое доверие, я должен рассказать тебе все, что знаю сам? – Если хочешь. – Собственно, почему бы и нет? – Джерсен вытянул ноги и закинул руки за голову. – Особенно рассказывать и нечего. Все люди, изображенные на снимке, опознаны, кроме одного, которого называют разными именами. – Джерсен достал из кармана лист бумаги и прочитал: – Ест, де Трембаскал, Атц, Билферд, Видол, Спаркхаммер, Грей, Гадоуф, Гизельман, Мартилетто. Спаркхаммер известен также под несколькими другими именами, но никто не указал его настоящего имени. Это не удивляет тебя? – Нет. А почему это должно удивлять? Джерсен бросил листок на стол и откинулся на спинку кресла: – Потому что он – опасный преступник, и настоящее его имя Говард Алан Трисонг. – Говард Алан Трисонг? Невозможно! – Люди, изображенные на фотографии, мертвы, кроме номера шесть, то есть Трисонга. Тебе это ни о чем не говорит? Элис пожала плечами. Она думала о другом. – Я в этом ничего не понимаю. – Меня сейчас волнует вот что, – сказал Джерсен. – Если номер шесть – Трисонг, а сомневаться в этом не приходится, то я хотел бы взять у него интервью. «Экстант» мог бы очень выгодно использовать такой материал, интервью или его автобиографию. Мне кажется, я знаю, как предложить ему это. Я хотел бы, чтобы он связался со мной. Элис прошлась по комнате, ничего не говоря. Джерсен поднялся, взял свое пальто и шляпу. Элис посмотрела на него и спросила срывающимся на хрип голосом: – Ты уходишь? Джерсен кивнул: – Я рассказал тебе все, что знаю. – А вот и нет! – вырвалось у Элис. – Как ты достал фотографию? – Я гулял по библиотеке «Космополиса», заглянул в мусорную корзину и нашел ее. Никто ничего не мог рассказать мне о ней. Так и родился «Экстант». – А кто бросил фотографию в мусорную корзину? – Молодой и глупый служащий. – Все-таки… Почему ты выбрал именно ее? Там что, не было других материалов? – Некто неизвестный написал на снимке: «Трисонг здесь». Я этим заинтересовался, так как фотографий Трисонга не существует, и понял, что снимок очень ценный. Вот так и зародилась идея конкурса. Элис сидела молча. Джерсен подошел к двери: – Спокойной ночи! Элис устало посмотрела на него: – Меня поражает, как много ты знаешь обо мне. – Совсем немного. Ты хочешь что-нибудь рассказать? Доверие должно быть взаимным. Элис печально покачала головой: – Мне нечего сказать. – Тогда спокойной ночи! – Спокойной ночи!.. Элис продолжала сидеть там, где Джерсен оставил ее, откинувшись на спинку кресла, поджав под себя ноги, с холодным выражением лица. Она запустила пальцы в рыжие волосы, отбросив их со лба. Минутдесять она размышляла, потом подошла к коммуникатору и набрала знакомый номер. Ей ответили: – Элис, почему так рано? Быстро управились. Элис едва сдержалась, чтобы не нагрубить. – У меня есть новости. Люди на фотографии… – Она прочитала имена с листка, который предусмотрительно оставил ей Джерсен. – Откуда информация? – Источники разные. Есть только одно письмо, в котором указаны все имена, кроме одного. – Которого? – Мистер Лукас сказал, что Спаркхаммер известен разным людям под разными именами: Фред Фремп, Бентли Стрендж, Говард Алан Трисонг… Остальные я забыла… Тишина. Потом послышался совершенно другой голос, спокойный, медлительный: – И какие же планы у мистера Лукаса? – Я думаю, он страстно хочет, чтобы мистер Спаркхаммер, или мистер Трисонг, встретился с ним и дал интервью. Он хочет опубликовать автобиографию мистера Трисонга. Ответ был быстрым и недвусмысленным: – Придется его разочаровать. Мистер Спаркхаммер, или мистер Трисонг, или как его еще там называют, не согласится на такое вульгарное предложение. Как «Экстант» вышел на эту фотографию? – Мистер Лукас нашел ее в мусорной корзине библиотеки «Космополиса». Ее выбросил один из служащих. – Странно. Очень странно… И это правда? – Похоже. – Как фотография попала в «Космополис»? – Я не сообразила спросить. Мне кажется, обычным путем. – А что заставило его выбрать именно этот снимок? – Кто-то написал на нем: «Трисонг здесь». Это привлекло внимание мистера Лукаса. – И он устроил конкурс, чтобы выяснить имена сотрапезников Трисонга? – Так он мне сказал. – А он сказал, почему? – Он хочет опубликовать биографию мистера Трисонга, хочет встретиться с ним. – Это почти невозможно., Мистер Трисонг занят очень важными делами. – Мистер Стренд замолчал и молчал так долго, что Элис забеспокоилась. – Что еще он сказал тебе? – Почти ничего. Он знает, что фотография сделана на Диком Острове и что все присутствующие на банкете умерли от яда чарни, кроме мистера Спаркхаммера. Снова долгая пауза. Потом: – Очень хорошо, Элис. В целом ты справилась хорошо. – Я могу отправляться домой? Вы исполните обещание? – Не сразу, дорогая, не сразу! Ты должна вернуться на свой пост! Держи глаза и уши открытыми… Этот Генри Лукас, что ты о нем думаешь? Элис ответила холодно: – Ничего я о нем не думаю. Он полон противоречий. – Хм-м-м… Это мне мало что говорит. Но неважно. Продолжай, как и раньше. Завтра я уезжаю на день или чуть больше. Ты не сможешь связаться со мной. Продолжай интимные отношения с мистером Лукасом. Я чувствую, тут что-то есть. Он не все тебе сказал. – Сколько мне придется этим заниматься? – Я дам тебе знать. – Мистер Стренд, я сделала все, что могла! Пожалуйста… – Элис, у меня нет времени выслушивать твои жалобы. Продолжай. Действуй как и раньше, и все будет хорошо. Понятно? – Кажется, да. – Тогда спокойной ночи! – Спокойной ночи!.. |
||
|