"Рок-звезда" - читать интересную книгу автора (Коллинз Джеки)

Крис Феникс, Лондон, 1965

Через три недели после исключения из школы Крис Пиерс отпраздновал свое шестнадцатилетие. Он связался со шпаной и поменял фамилию на Феникс, потому что мечтал стать рок-звездой.

Вся семья считала это глупостью. Изгнанный из школы и безработный, Крис не заслуживал уважения. Обе старшие сестры называли его ленивым бездельником. Отчим грозился отправить на работу и выбросить старую гитару, которую парень не выпускал из рук с тринадцати лет. А брат Брайан, любимчик семьи, получивший после окончания школы место клерка, сказал:

– Кончай хиповать! Ты ничего не добьешься сиплым голосом и дурацкой гитарой. Лучше спрячь ее. Доставь маме радость хотя бы разок.

Мама. Крис часто думал о ней. Дома понимали, что она командует благодаря громкому крику и язвительным придиркам, но Криса мать никогда не доставала, и это беспокоило родственников. Особенно Брайана.

А Эвис Пиерс просто радовалась, что младший сын решил сам выбрать дорогу в жизни. Она прибирала в богатых домах с четырнадцати лет. И гордилась тем, что подняла семью. Вскоре после рождения Криса его отец погиб во время несчастного случая на производстве, и шесть лет Эвис приходилось рассчитывать лишь на себя. Было тяжело прокормить четверых детей, но ей это удалось, а потом Эвис вышла замуж за Гораса Пиерса, водителя автобуса. Этот смельчак не побоялся жениться на женщине с четырьмя детьми.

Крис не помнил отца. Сохранился лишь выгоревший снимок: он, еще младенец, сидит у родителя на коленях. Отец показался Крису симпатичным парнем с волнистыми волосами и кривой усмешкой.

– Да, – часто говаривала Эвис с затаенным блеском в глазах. – За твоим стариком нужен был глаз да глаз. Но налей ему пивка и дай закурить, и он был счастлив до безумия. Знатный был попрошайка!

У Эвис всегда был острый язычок.

Крис сожалел, что не знал отца, на которого он так похож. Он с трудом общался с Горасом, тот вечно торчал перед телевизором.

В детстве Крис в основном находился рядом с матерью. Ребенком она брала его на работу. По понедельникам, средам и пятницам она убирала дом Эдвардсов на Хамильтон-Террас. А по вторникам и четвергам за углом Карлтон-Хилл работала у Терри Теренса, агента шоу-бизнеса.

Семья Эдвардсов жила в фешенебельном пятиэтажном доме, у них служили постоянная горничная и дворецкий. Эвис нанимали на тяжелую работу: натереть полы, вымыть окна и постирать.

Крису нравилось, когда накануне у Эдвардсов проходили приемы, ибо тогда его посылали в гостиную и библиотеку, чтобы почистить пепельницы. В восемь лет он собирал бычки, а потом приносил их в школу старшим ребятам, чем и обеспечивал себе всеобщее уважение.

У Эдвардсов были две дочери-задаваки. Крис влюбился сразу в обеих, но они не обращали на него никакого внимания.

Он обожал мистера Терри Теренса. Эвис он тоже нравился.

– Настоящий джентльмен, – говаривала она.

– Да он «голубой», – скалился Горас при упоминании этого имени.

Только в десять Крис узнал, что это такое.

Мистер Теренс был интересным мужчиной. На его письменном столе стояла фотография с автографом Малыша Ричарда, а в прихожей висел огромный плакат с изображением Джонни Рея.

– Кто такой Джонни Рей? – однажды спросил Крис.

– Он лучший певец в нашем проклятом Богом мире, – с чувством ответила Эвис. – Я однажды слушала его в «Палладиуме». Чуть не обмочила штанишки от удовольствия.

Мистеру Теренсу это высказывание понравилось. Он подарил Крису две пластинки Джонни Рея, а вдобавок еще и диск Элвиса Пресли.

Крис бесконечно заводил проигрыватель сестры. Джонни Рей ему абсолютно не понравился, а вот от Элвиса мальчик балдел и в свои одиннадцать лет решил стать певцом и научиться играть на гитаре.

Через пять лет он только этим и занимался. Но все оказалось не так-то просто. После ошеломительного успеха «Битлз» и «Роллинг стоунз» любой английский малыш мечтал стать рок-звездой мирового масштаба. Разница была лишь в одном: в степени талантливости. Крис полностью посвятил себя этой цели и ни о чем другом не помышлял. Он забыл даже о девушках.

– Может, пора тебе трахнуться? – спросил однажды лучший друг Криса Базз Дарк. – У меня свидание с двумя птичками. Пошли вместе.

Базз постоянно старался затащить его к девушкам. Крис же предпочитал играть на гитаре в старом пыльном гараже рядом с домом, где жил Базз с разведенной матерью.

– Я думал, мы сегодня поиграем, – огорченно произнес Крис.—

Ты ведь обещал?

– Нельзя же каждый вечер репетировать, – разозлился Базз. – Бог мой! Неужели тебя не интересуют девки? Не могу поверить!

– Важнее собрать группу, – упрямился Крис. – Вместо того чтобы бегать за юбками, лучше поработать. Иначе мы никогда ничего не добьемся.

– Черт подери! Мне нужно расслабиться!

– Тогда я буду играть без тебя.

– Здорово. А я потом расскажу, что ты пропустил!

– Умираю от любопытства, – саркастично заметил Крис. Баззу Дарку исполнилось семнадцать, он был на год старше Криса и стремился создать свой имидж. Базз носил только черное и никогда не улыбался. Тощий и гибкий, как змея, он походил на сатану. Девушки его обожали.

Крис тоже любил его, потому что нашел родственную душу, когда дело касалось музыки. Они часами обсуждали преимущества «Роллинг стоунз» перед «Йардбэдз». Спорили, что лучше: альбом Боба Дилана «Ох, блондинки» или битловский «Револьвер». Не могли решить, кто лучше поет блюзы – Сэм Кук или Оттис Реддинг. Хотя, с точки зрения Криса, Базз неважно играл на гитаре, но вполне сносно для ансамбля.

Крис давно решил, что девушки его не волнуют. У него были гитара, песни и драгоценная коллекция пластинок. Все это составляло его жизнь. Кроме того, при девицах Крис очень терялся. В школе он не понимал ни одной из них, хотя однажды подслушал сплетни о себе:

– Этот Крис Пиерс просто колдун, – заявила одна девушка.

– Да, – ответила другая. – У него страшные блестящие глаза. Не хотела бы очутиться с ним один на один темной ночью!

Этот разговор и презрительное хихиканье дочерей мистера Эдвардса надолго отвадили Криса от женского пола. Да и что девчонки знают о музыке? Абсолютно ничего.

Базз организовал репетиции в гараже своего дома. У дяди они взяли старую-престарую ударную установку, огромный магнитофон Крис нашел на мусорке и самолично отремонтировал. Здесь же хранились их записи и огромные стереоусилители, подарок матери Базза Дафны – истощенной женщины, которая сильно красилась, постоянно курила и работала администратором в одном из ночных клубов Сохо.

Крису миссис Дарк нравилась, хотя материнского в ней было мало. Она носила обувь на слишком высоких каблуках и только черную одежду. Так она выглядела копией сына, но чуть постаревшей.

Иногда, когда Крис с Баззом были полностью поглощены игрой на гитарах в унисон с записями Чака Берри, который обучил их лучше, чем любая академия, она входила в гараж и молча слушала, отковыривая краску на старой двери.

– Хм… Неплохо, – говорила Дафна, когда музыка заканчивалась. – Вы, ребята, когда-нибудь обязательно добьетесь своего.

«Вы правы, – думал тогда Крис, – если Базз перестанет увиваться за каждой юбкой».

Крису было неприятно, что его собственная мать уже многие годы не слышала, как он играет. Когда он подружился с Баззом и перебрался в комнату над гаражом, родственники вздохнули с облегчением.

– Слава Богу, нам не придется день и ночь слушать твое бренчание, – прокомментировал Брайан. – Это хуже, чем кошачья свадьба.

Тогда Крис решил, что если добьется чего-нибудь в жизни, то никогда не пригласит брата на свой концерт.

– Пока, увидимся позже, парень, – сказал Базз, перебрасывая через плечо черный шарф. – Может, передумаешь?

– Развлеки их за меня, – с напускной веселостью произнес Крис. Интересно, что он все же упускает, и почему Базза от девок не оторвешь?

Размышлять долго не пришлось. Он погрузился в магию музыки, вместе с Чаком Берри играл соло, пел песни Малыша Ричарда и наслаждался мастерством Рея Чарльза в альбоме «Что сказать…». Крис всему научился, только подражая великим. В одиннадцать лет он бренчал на гитаре в музыкальной школе, а в тринадцать приобрел собственную, сильно подержанную электрогитару, на которую заработал сам, при небольшой помощи мамы. Эвис не поощряла его занятий, но и не запрещала их. Остальные родственники постоянно орали и ругались на Криса из-за шума.

Дружба с Баззом, мечтавшим о том же, что и Крис, спасла его. Они оба стремились стать рок-звездами и по-настоящему трудились ради достижения этого.

Крис был полностью поглощен гитарой и песней Бадди Холли «И настанет день», когда внезапно заметил, что миссис Дарк молча наблюдает за ним из-за гаражной двери.

– Не останавливайся, – сказала она, выпуская порции дыма из носа.

Так Крис и поступил, позволив музыке опять увлечь его. Он настолько чувствовал ритм, словно гитара стала частью его самого.

Когда мелодия закончилась вместе с магнитофонной записью, Дафна зааплодировала, пепел от сигареты упал на пол.

– Совсем неплохо, – сказала она и подошла ближе.

– Спасибо, – пробормотал Крис.

– А для ребенка ты ничего.

Он случайно не ослышался? Никто никогда не говорил ему подобного. Конечно, Крис понимал, что совсем не урод, но вполне обыкновенный. Может быть, похож на колдуна, если верить тем школьницам.

– Послушай, а почему ты не гуляешь с Баззом? – спросила миссис Дарк. Она присела на корточки и просматривала пластинки, стоявшие у стены.

– Мне приятнее репетировать, – ответил Крис, стараясь не смотреть на полоску белой кожи, оголившейся между свитером и узкой черной юбкой.

Она подняла на него взгляд, и Крисс моментально почувствовал желание.

– Тебе не нравятся девушки? – спросила миссис Дарк, не отводя от него взгляда.

– Ну… нет… ну… да… – заикался Крис, мечтая запереться в туалете и взять в руки журнал «Плейбой». Только так он мог избавиться от пожиравшей его страсти.

– Нет? – переспросила она с ухмылкой. – Или да? Крис попытался взять себя в руки.

– Они мне нравятся, – выдавил он и неуверенно повторил: – но мне приятнее репетировать.

– Неужели? – миссис Дарк облизала губы, такие же тонкие, как и она сама. А затем, словно это было вполне естественно, подняла руки и сняла свитер, оголив небольшую твердую грудь с крупными пурпурными сосками.

Крис шумно глотнул, и этот звук эхом отозвался в пустом гараже.

– Тебе шестнадцать, – как ни в чем не бывало произнесла миссис Дарк, – а мне тридцать два. Лучше ты займешься этим со мной, нежели с какой-нибудь малолеткой, которая мгновенно забеременеет.

Она потянулась к молнии на джинсах Криса и медленно расстегнула ее, потом дотронулась до плоти, чувствуя, что парень еле сдерживает себя. Малейшего прикосновения хватило, чтобы сперма залила ей руки.

Крис покраснел с головы до пят, но миссис Дарк это не смутило.

– Для тебя это впервой? – с пониманием спросила она.

Он тупо кивнул, так как от стыда не мог вымолвить ни слова.

– Не беспокойся, – продолжила женщина. – Ты прекрасно умеешь играть на гитаре. А теперь нужно научиться заниматься любовью. Ложись и наслаждайся первым уроком. Лучшего учителя, чем я, тебе не найти.

Держать в секрете отношения с матерью Базза оказалось довольно трудно. Если раньше Крис все время пилил друга, что он мало репетирует, то теперь не мог дождаться, когда избавится от него.

– Что с тобой? – однажды после долгих и не очень успешных занятий разозлился Базз. – Ведь ты все время хотел репетировать, а теперь отлыниваешь при первой возможности? Если так будет продолжаться, нами никто не заинтересуется.

Крис пожал плечами. Это была правда. Он отлынивает, но не преднамеренно. На какое-то время музыка потеряла свою привлекательность, с Дафной было значительно интереснее.

– Это все из-за проклятой работы, – пробормотал он. – Я ее ненавижу.

Мать Криса настояла на том, чтобы он занялся делом, а не сидел на пособии по безработице.

– Пора, парень, взяться за ум, – мрачно заявила она.

Крис нанялся мойщиком окон. Он страшно боялся стоять весь день на маленькой платформе, которая непрерывно раскачивалась на огромной высоте.

– Тогда займись чем-нибудь другим, – предложил Базз, который с огромным удовольствием работал в парке развлечений. – Я могу уложить двадцать птичек за день, если захочу, – хвастался он. – А какие они куколки!

Но дело было в том, что у Криса развился сильный комплекс вины. Он открывал радости секса не с кем иным, как с матерью лучшего друга. Кроме того, брат Криса собирался жениться, и в доме царил хаос. Эвис по средствам размахнулась так, словно готовилась к королевской свадьбе.

Невеста Брайана, Дженнифер, была дочерью бухгалтера. Брат делал шаг вперед по социальной лестнице, а Эвис не переставала поучать всех, как себя вести и что надеть на встречу с семьей Дженнифер.

Крис должен был играть роль дружка. Мать заставила его взять напрокат костюм. Он оказался слишком мал и пропах потом. Стоя в церкви рядом с матерью, Крис подумал, что когда-нибудь сможет покупать костюмы и надевать их только раз, а потом отдавать Брайану, если тому повезет. Шло лето.

Связь Криса с миссис Дарк продолжалась.

Базз заявил, что ему надоела Англия, и предложил на некоторое время уехать за границу, например в Испанию.

– Это будет здорово, – сказал он. – Полно дешевой выпивки, девушек, а кроме того, можно подработать, играя в барах. Неохота оставаться дома и мерзнуть всю зиму. Кроме того, – многозначительно добавил Базз, – если не начнешь трахаться, у тебя все там лопнет даже зимой.

Базз так и не догадался о том, что в его доме давно играли в любовь.

Крис все взвесил и решил, что идея неплохая. Ему уже исполнилось семнадцать, а в жизни ничего не происходило. Работу парень ненавидел, его мучили отношения с Дафной. Тяжело было видеть, как мать возвращается домой усталая, с покрасневшими руками, которыми выгребала грязь из чужих домов. Осточертели перепалки между сестрами. Он был сыт по горло воскресными визитами Брайана и его задаваки-жены. А хуже всего было то, что он так и не стал профессиональным музыкантом.

– Хорошо, поедем, – решил Крис.

– Фантастика! – в экстазе завопил Базз. Эвис эта идея шокировала.

– Ты еще мал, чтобы уезжать за границу, – заявила она. – Там едят собак и пьют грязную воду. Это ужас!

– Пусть едет, – вмешался Горас, неожиданно ставший союзником. – Пора парню становиться на ноги. Он достаточно взрослый.

Дафна Дарк восприняла все спокойно. Она заплатила за старые велосипеды и дала денег на поездку на пароме через пролив в Бельгию.

У Криса возникло странное чувство, что он ее больше никогда не увидит.