"Тень сомнения" - читать интересную книгу автора (Джексон Лиза)

Глава 10

Щелкнув зажигалкой, Уэстон зажег сигарету. И какого дьявола он согласился встретиться с Тессой посреди ночи в этом месте, буквально в двух шагах от ее дома? Чертова девка как будто нарочно искушала судьбу. От свидания к свиданию она становилась все смелее. Надо было бы с ней порвать, но он не мог устоять перед соблазном иметь одну из дочерей Датча – пусть и не ту, которую хотел.

Уэстон ходил взад-вперед по берегу озера, всей кожей ощущая, что от дома его отделяет только живая изгородь из туи, тянувшаяся от гаража к причалу. Ему казалось, что чьи-то глаза незримо следят за ним из темноты, и волосы шевелились у него на затылке.

Полупрозрачные облака закрывали луну, но даже в тусклом свете он ясно различал силуэт дома среди деревьев, гараж, сад с выложенными камнем дорожками, разбегающимися во всех направлениях. Озеро было гладким, как стекло, но совершенно темным и напоминало перевернутое обратной стороной зеркало. Над головой у Уэстона послышалось хлопанье крыльев летучей мыши. Он взглянул на часы. Тесса опаздывала. Черт, зря он сюда пришел.

В эту самую минуту послышались легкие, поспешные шаги. Уэстон потушил сигарету и, вглядываясь сквозь ажурные ветки туи, увидел босоногую женщину, бегущую по каменной дорожке. Он чуть было не окликнул ее, да так и остался стоять, разинув рот. Это была не Тесса, а ее старшая сестра Миранда.

У Уэстона пересохло во рту. На ней было полупрозрачное белое платье, похожее на ночную рубашку, облеплявшее на каждом шагу длинные стройные ноги. Длинные темные волосы, перехваченные белой ленточкой, развевались на бегу у нее за спиной.

Раздался тихий протяжный свист. Миранда замерла на мгновенье, а потом побежала еще быстрее, направляясь к озеру. Уэстон не смог удержаться и последовал за ней. Прячась за деревьями, он высматривал в просветах ее тонкое белое платье и всеми силами пытался утихомирить стучавшую в висках кровь. Черт, как же она хороша!

Миранда остановилась на берегу, и лунный свет упал на ее лицо. Уэстон укрылся за стволом пихты и тяжело перевел дух при виде приближающегося мужчины. Высокий мускулистый парень молча обнял Миранду и поцеловал ее долгим, властным поцелуем. Она застонала, и Уэстону пришлось покрепче стиснуть зубы.

Он узнал парня. Хантер Райли, сын сторожа, черт бы его побрал. Голый по пояс, в одних джинсах, низко сидящих на бедрах, он целовал Миранду, пока у нее не подогнулись колени, а потом опустился вместе с ней на песок.

– Миранда... – шептал Райли, расстегивая пуговицы у нее на груди. – Красавица моя...

Края платья разошлись в стороны, обнажив заманчиво округлые груди. Уэстону казалось, что его брюки сейчас лопнут. Он едва удержался, чтобы не помочь себе рукой. Словно психопат-извращенец, он должен был стоять и смотреть, как Хантер ласкает и целует эти великолепные спелые груди, берет в рот соски, издавая глубокие блаженные стоны.

Ублюдок! Да кто он такой?! Ничтожество, пустое место, ноль без палочки! Но ему позволено прикасаться к единственной женщине, которая для Уэстона остается недосягаемой.

Райли сдернул с нее платье, и Уэстону пришлось зажать себе рот рукой. Точеные длинные ноги обнажились полностью, в лунном свете особенно соблазнительно чернело на фоне молочно-белой кожи гнездышко курчавых волос между бедер. Райли прижался лицом к ее животу, а она вплела пальцы ему в волосы, пока его голова опускалась все ниже и ниже.

Уэстону стало трудно дышать. Надо было отвернуться, не смотреть на разворачивающуюся перед глазами эротическую картину, но он не мог. Его пальцы сами собой расстегнули ширинку, нырнули внутрь и принялись поглаживать напряженно подрагивающий член. В эту минуту он все бы отдал, чтобы оседлать кусок теплой плоти по имени Миранда Холланд!

Хантер стянул с себя джинсы и раздвинул ей ноги. Уэстон до крови закусил губу, чтобы не закричать.

Миранда тихонько, но часто и взволнованно вздыхала, прижимаясь к своему любовнику, двигаясь в одном ритме с ним: великолепное, чувственное животное, целиком охваченное сексуальным порывом. Уэстон всегда знал, что так оно и будет. Его пальцы задвигались еще быстрее, когда Хантер запрокинул голову и издал торжествующий крик.

Уэстон брезгливо поморщился, когда Райли, потный, как свинья обрушился на нее, расплющив эти великолепные груди. Он что-то прошептал ей на ухо, потом вдруг вскинул голову. Уэстону показалось, что глаза Хантера смотрят прямо на него. Разумеется, это было невозможно, Хантер не мог ничего различить в густой тени пихтовых деревьев, и все же Уэстон затаил дыхание. Пот потек у него по спине. Миранда сказала что-то, и Хантер снова опустил голову, глядя на прекрасную длинноногую женщину, простертую под ним на земле.

Пьяный от желания, с гудящей головой и путающимися мыслями, Уэстон медленно побрел обратно. Один раз он споткнулся, зацепившись носком башмака за корень, ветка с тонкими иголками хлестнула его по лицу, но в конце концов он все-таки добрался до причала. Сердце едва не выпрыгнуло у него из груди, когда он заметил Тессу. Она сидела на самом краю причала и болтала ногами в воде на расстоянии в две сотни ярдов от того места, где ее сестра лежала голая на берегу.

Тесса обернулась, когда он подошел, и Уэстон заметил следы слез у нее на щеках.

– Налюбовался всласть? – спросила она хриплым шепотом.

– Давай-ка отойдем отсюда подальше.

– Да что с тобой? – возмутилась Тесса. – Зачем ты продолжаешь со мной встречаться, когда на самом деле тебе нужна она?

– Кто?

Она откинула волосы с лица.

– Не прикидывайся, я же не слепая. Я же вижу, тебе нужна Миранда. Хотела бы я только понять, что ты в ней нашел!

Он не стал спорить, и Тесса, поднявшись на ноги, вытерла оставшиеся на щеках дорожки слез. Что ж, гордость у нее есть, это надо признать. Она расправила свои тоненькие плечики и, когда Уэстон попытался прикоснуться к ней, быстро попятилась прочь, едва не свалившись с причала.

– Но она-то влюблена в Хантера. Кто бы мог подумать? Снежная королева растаяла ради сына сторожа! – Холодно улыбнувшись, Тесса заглянула прямо в глаза Уэстону. – Больно, да?

– Тесса... – Он снова потянулся к ней, но Тесса отдернула руку.

– Не прикасайся ко мне! – огрызнулась она и внезапно ударила его по лицу. Звук пощечины звонко раскатился над водой. – Я не позволю тебе использовать меня как дешевую шлюху! Хочешь перепихнуться по-быстрому – обратись к Кристи!

Уэстон пришел в бешенство.

– Ах ты, дрянь! – воскликнул он, схватив ее за запястье, и потащил за собой прочь от берега, подальше от Миранды, подальше от дома.

Он не понимал, что происходит. Тесса, всегда готовая к услугам, вдруг набрасывается на него, как фурия. В чем дело? Он ее такой никогда не видел.

– Пусти меня, ублюдок!

Тесса упиралась, зарываясь босыми пятками в песок. Ее блузка зацепилась за какой-то сучок и с треском порвалась.

– Но почему?

– Потому что все кончено!

Она забилась, стараясь вырваться, но он лишь крепче притянул ее к себе: его возбуждение, подогретое дракой, вновь стало нарастать.

– Будет кончено, когда я скажу!

– Оставь меня в покое, Уэстон, а не то я...

Он зажал ей рот и почувствовал, как ее зубы впились в ладонь, но стерпел и даже не поморщился. Пусть брыкается, если хочет. Сейчас она принадлежит ему и, кажется, напугана по-настоящему. Запах страха коснулся его ноздрей, и он от возбуждения чуть было не кончил прямо в штаны.

– Разве ты не знаешь, что со мной нельзя шутить, Тесса? Неужели ты еще не поняла?

Она свернулась в комок и пружинисто распрямилась, вывернувшись так ловко, что угодила коленом прямо ему в пах. Боль взорвалась, как бомба, у него внутри, дыхание со свистом вырвалось из легких.

– Сука, – прошипел он, встряхивая ее. – Ах ты, паршивая сука! Ну, сейчас ты у меня получишь!

Сгибаясь пополам от боли, Уэстон потащил ее по каменистой тропе, мимо колючих кустов ежевики, обвивавших поваленные стволы, к поляне, где оставил свою машину. Он весь вспотел и тяжело дышал, но зато теперь они были так далеко от дома Датча, что, даже если она сдуру завопит, никто ее не услышит. Что бы там ни было, ей его не одолеть.

Одной рукой Уэстон залез в карман и вытащил нож Джека Сонгберда. Лезвие выскочило со щелчком, и он поднес нож прямо к ее глазам.

– Не дергайся, и останешься цела!

– У тебя будут неприятности, – прохрипела Тесса.

– У меня? По-моему, это тебе нужна помощь.

– Я тебя не боюсь, Уэстон! – сказала она с такой твердостью, что он чуть было не поверил. Но в конце ее голос все-таки дрогнул, к тому же она не могла отвести глаз от появившегося как по волшебству оружия. – Отпусти меня сейчас же!

– Ни за что. У нас свидание, разве ты забыла? Крепко прижав ее к себе обеими руками, он ощутил грудью ее позвоночник. Сопротивляясь, пытаясь высвободиться, она невольно терлась своей круглой попкой о его ширинку. Ее груди бурно вздымались под его рукой, дыхание стало тяжелым и горячим.

– Пусти меня, черт бы тебя побрал!

Он лизнул кожу у нее на шее, как раз под линией волос, а потом слегка укусил.

Тесса вскрикнула и задрожала.

– Это тебе за пощечину. – Уэстон упивался ощущением своей власти над ней. Он сделает ее своей рабыней, своей вещью. – Теперь слушай меня внимательно, сучка. Ты будешь делать то, что я скажу, и не остановишься, пока я не велю. А ну, давай на колени!

Он швырнул ее на землю и занес нож, сделав вид, что готов в любую секунду нанести удар.

– Давай, красотка, расстегни мне штаны.

– Нет...

Он схватил ее за волосы и отрезал ножом полную горсть.

– А-а-а!

Светлые пряди упали на землю.

– Займись делом. Расстегни «молнию» и отсоси хорошенько, как послушная девочка.

– Иди поищи Миранду! Тебе же нужна она.

– Она занята.

– Ну и что? Тебе же нравится трахаться со всеми подряд.

– Придет и ее очередь.

Внезапно Тесса вскочила и, как кошка, вцепилась ему в лицо, оставляя глубокие борозды от ногтей на щеке.

– Ах ты, гадина! – Уэстон невольно схватился за щеку, чувствуя, как кровь каплями стекает по подбородку. Он снова толкнул ее на землю. – Все, шутки кончились, дрянь! Давай расстегивай штаны!

– Меня от тебя тошнит!

– Тошнит? Жаль, потому что выбора у тебя нет. Попробуй только пустить в ход зубы, и ты узнаешь...

– Ничего ты мне не сделаешь, – вдруг отчеканила она решительно и хладнокровно, вскакивая на ноги. Ее как будто осенила идея. – Ты меня не убьешь и даже не ранишь, потому что тебя тут же поймают. Мой отец затравит тебя, как бешеного пса. Нас с тобой не раз видели вместе, а сейчас... – она поиграла у него перед носом пальцами с окровавленными ногтями, – у меня на руках будут следы твоей крови.

На миг сердце замерло у него в груди, и Тесса улыбнулась со злорадным торжеством.

– Только попробуй заставить меня делать то, что мне не нравится! Я пожалуюсь отцу и под присягой дам показания в полиции. Тебя арестуют за незаконное проникновение в частные владения, за оскорбление действием и за связь с несовершеннолетней.

Уэстон не верил своим ушам.

– Ты не посмеешь.

– Ублюдок, да я сама тебя убью, если ты меня хоть пальцем тронешь! Тебя ждет тюрьма, Уэстон. Мой отец об этом позаботится.

Тесса смотрела на него с ненавистью, воинственно выпятив детский подбородок. На лице у нее остался грязный след, блузка была порвана – ну прямо живая улика. А главное, она смотрела на него так, словно готова была разорвать на куски голыми руками.

– Господи, ты не посмеешь...– растерянно повторил Уэстон.

– А вот увидим! – зловеще пообещала Тесса.

Глаза у нее горели, как у затравленного зверька. Уэстону невольно вспомнился опоссум, однажды попавшийся в его капкан. Он шипел и огрызался, обнажая острые, как бритвы, клыки, пока Уэстон не прекратил его мучения.

– Уходи! – приказала Тесса. Она не шутила.

Каждая мышца в его теле кричала, что надо броситься на нее, повалить на землю и содрать с нее одежду, но он был не так глуп, чтобы совершить подобную ошибку. Только не сейчас. Эта девка может запросто засадить его в тюрьму, что правда, то правда.

«Потом», – пообещал он себе. Ничего, он еще найдет время с ней расквитаться. Не сейчас, когда у нее все козыри на руках. Позже, когда это будет безопасно.

Уэстон защелкнул нож и забрался в машину. Колеса завизжали, когда он сорвался с места и направил «Порш» по старой проселочной дороге прочь от этого проклятого места. Он видел Тессу в зеркале заднего вида. Она стояла, гордо выпрямив спину, ее рваная блузка развевалась, словно какой-нибудь стяг, черт бы ее побрал.

Ладони у него взмокли и скользили на рулевом колесе, кровь молотом стучала в висках. Если эта подлая маленькая сучка думает, что взяла над ним верх, она сильно ошибается!

– В общем, я рассчитываю на тебя, сынок. – Нил ткнул толстым пальцем в Уэстона. – Кто-то же должен вразумить твоего братца! Богом клянусь, ни один из членов нашей семьи не свяжет свое имя с именем Холландов! Господи, неужели этот мальчишка не понимает, что она охотится только за его наследством?

Расхаживая взад-вперед по кабинету Уэстона, Нил отер платком пот с лысеющего лба. Его багровая физиономия раскраснелась больше обычного, хотя кондиционер работал на полную мощность. Ноздри у Нила раздувались от возмущения, золотой зуб поблескивал, как маячок, при каждом слове.

– А что, черт побери, у тебя с лицом?

Уэстон сумел выдавить из себя улыбку, хотя воспоминание о ногтях Тессы заставило его задохнуться от ярости.

– Не поладил с одной местной шлюхой.

Про себя он решил, что это даже нельзя назвать неправдой.

– Дьявол, надеюсь, ты не имеешь в виду эту индейскую девку?

– Кристи? Нет.

– Ну и хорошо. Мы не можем себе позволить заводить врагов среди коренных обитателей. Они владеют ценными землями, и, может быть, в один прекрасный день мы захотим их купить, чтобы открыть еще один курорт, почище, чем у Датча. Хотя мы с тобой оба знаем, что Джек Сонгберд был поганцем и падалью, его родственнички могут завести песню о дискриминации и всяком таком прочем. Им ничего не стоит настроить против нас все племя.

– Вряд ли индейцы выйдут на тропу войны, – усмехнулся Уэстон. – Успокойся, папа.

Нил устало перевел дух, словно все бремя мира лежало на его плечах.

– Может, ты и прав. Но это не значит, что у нас нет других проблем, и первая из них – твой брат с его кретинским планом жениться на одной из девчонок Холланда. Черт, надо же было вляпаться в такое дерьмо!

– А ты не забыл, что Клер Холланд унаследует солидный куш от своего папочки? Неужели ты действительно считаешь, что она думает только о наших деньгах?

– Можешь не сомневаться, все Холланды одним миром мазаны. Дочки наверняка такие же жадные, как их подлый папаша. Он так и не смог мне простить, что я перекупил у него тот участок к северу от Сисайда.

– Но все это было много лет назад, – заметил Уэстон. – Почему бы тебе не попытаться помириться с ним? По-моему, это было бы выгодно вам обоим.

– Ни за что! Пока сам Датч не сделает первый шаг.

– Почему?

Нил грозно сверкнул глазами.

– Тут дело не только в конкуренции, сынок. Это личное.

«Знал бы ты сам, насколько ты прав, – подумал Уэстон. – А может, старик и вправду знает, что его злейший враг спал с его женой?» Мысленным взором он видел усеянную веснушками спину Датча и разбитое зеркало в домике для гостей. С того самого дня они с матерью вели молчаливую войну.

Нил ослабил узел галстука.

– Ты лучше не спорь со мной, Уэстон. Я сказал Харли, что скорее вычеркну его из завещания, чем позволю какой-нибудь холландовской сучке запустить свои жадные пальчики в наши деньги, и я не шутил. То же самое, кстати, относится и к тебе. – Он опять выхватил платок из кармана и промокнул лицо. – Черт, жарко здесь!

– А я-то тут при чем? Я не собираюсь жениться ни на одной из дочерей Холланда, – хмуро заметил Уэстон – он так и не сумел опомниться после той ночи, когда видел Миранду с Райли, и после стычки с Тессой. Ну, только попадись она ему!

– Ладно, в тебе я уверен, но вот Харли... У него сроду не было ни капли здравого смысла. Чем ему не угодила Кендалл, вот что я хотел бы понять! Она куда красивее всех трех дочек Холланда, вместе взятых, мы с ее отцом хорошо ладим и вместе ведем дела. Так какого черта Харли не хочет на ней жениться?

– Откуда мне знать?

Уэстон решил до конца прикидываться дурачком, а Нилу так не терпелось выплеснуть свою досаду, что он ничего не заподозрил.

– Ладно, посмотрим, как нашему мальчику понравится жить без гроша в кармане. Я дам ему последний шанс образумиться, но, если через неделю он все еще будет настаивать на своем, я вышвырну его с работы, заберу этот чертов «Ягуар» и выгоню его из дому. Вот тогда-то мы и поглядим, из какого теста сделана Клер Холланд. Десять к одному, она тут же бросит его!

Но Уэстон не стал бы биться об заклад: ему почему-то казалось, что Клер Холланд проявит больше стойкости, чем думал его старик.

– Может, она очень хороша в постели? – предположил он вслух, причем его мысли вновь обратились к Миранде.

– Прекрасно. Пусть трахает ее хоть до второго пришествия, но жениться на ней я ему не дам!

– А какая разница?

Нил вытаращился на сына, словно Уэстон предложил ему построить новый курорт на Юпитере.

– Разница в том, что если он просто спит с ней и использует как шлюху, значит, он победитель. А если ей удастся запустить в него свои коготки и женить на себе, значит, победа за ней. Боже, неужели я должен объяснять тебе такие элементарные вещи?

– Значит, это вопрос престижа.

– Точно. – Нил опять потер лицо, проворчал что-то неразборчивое, потом взмахнул рукой, будто отгоняя надоедливую муху. – В общем, постарайся ему растолковать, что поставлено на карту. Так, теперь нам надо обсудить еще кое-что. Я хочу, чтобы ты встретился с Джерри Бестом и выяснил, почему он забрал у нас свой заказ. И еще, организуй какую-нибудь выплату семье Сонгберд. Ну, ты знаешь, по случаю потери кормильца.

Уэстон вскинул голову.

– У Джека была страховка, оформленная через нашу компанию. Думаю, она еще действительна: ведь он умер в тот же день, когда я его уволил.

– Знаю, знаю. Вряд ли страховая компания станет опротестовывать полис – мы слишком щедро оплачиваем их услуги. Но этого мало. Я хочу, чтобы лесопильный завод Таггерта сделал какой-то публичный жест – это пойдет нам на пользу.

– Но ведь он умер не от производственной травмы, – возразил Уэстон, неприятно пораженный тем, что его отец готов так юлить перед индейцами. – Джека Сонгберда никогда нельзя было назвать образцовым работником. Больше того, назови любое нарушение, какое придет тебе в голову, и можешь не сомневаться, что Джек Сонгберд его совершил.

– Это не имеет значения.

– Но...

– Слушай, я прекрасно знаю, что ты не зря уволил Джека Сонгберда, но подумай, какую отличную прессу мы будем иметь! Компания выплатит семье компенсацию в пять тысяч долларов (я их сам внесу из своего кармана), мы учредим трастовый фонд для семьи и племени.

Уэстон пожал плечами.

– Если ты так озабочен соблюдением приличий, надо было пойти на его похороны.

– Нет, это тебе надо было туда пойти. Я был на съезде промышленников в Батон-Руже.

– Вместе с Датчем Холландом? Нил поморщился.

– Да, старый пердун тоже там был, пытался перехватить у меня заказы. Меня тошнит при одной мысли о том, что одна из его дочерей подцепила на крючок моего мальчика! Я надеялся, что с возрастом Харли поумнеет, но этого не произошло. – Взгляд Нила еще больше помрачнел от разочарования. – С тобой когда-то тоже были проблемы. Знаешь, я иногда жалею, что у меня всего два сына. Надо было завести еще нескольких.

– С мамой? Нил прищурился.

– Конечно, с мамой. С кем же еще?

– Это ты мне скажи.

– Ты все еще веришь этим слухам насчет кучи побочных детей, которых я где-то прячу?

– Хватит и одного.

– Забудь об этом, Уэстон. Ты мой любимец. Мой первенец. Это нечто особенное, такое бывает раз в жизни. – Нил постучал костяшками пальцев по столу Уэстона, повернулся и направился к двери. Вид у него был усталый, он как будто сразу постарел на десять лет. – Так не забудь передать Харли то, что я просил. Может, тебе он больше поверит.

Когда дверь за Нилом закрылась, Уэстон откинулся на спинку старого кресла с такой силой, что пружины жалобно заскрипели. До сих пор он действовал совершенно неправильно и теперь проклинал себя за дурость. Ведь он, по сути, пытался помочь Харли, когда надо было его топить. Этот сопляк был его главным конкурентом.

Только сейчас Уэстон понял, что старик разозлен не на шутку и действительно готов привести в исполнение свою угрозу. Если Харли женится на Клер, ему придется расстаться со своей долей наследства, и тогда он, Уэстон, сможет единолично распоряжаться всем: курортами, лесопильным заводом и лесоповалом. Какого же черта он так надрывается и пашет ради младшего братца на бесплодной ниве Кендалл? Пусть Харли женится на Клер, это куда лучше! Когда их старик откинет копыта, Уэстону достанется все, если не считать дома и ничтожных помесячных выплат матери и Пейдж.

При мысли о младшей сестре ему стало немного не по себе. Уродина Пейдж. Чокнутая Пейдж. Было бы неплохо поместить ее в какое-нибудь тихое заведение для умственно отсталых – все данные для этого у нее есть. Пожалуй, это можно будет устроить. Надо только найти предприимчивого психиатра, нуждающегося в наличности, – и Пейдж проведет остаток своих дней среди окрашенных в пастельные тона стен, гуляя по тенистым дорожкам между вековыми деревьями и стоячими прудами с плавучими лилиями. От остального мира ее навек отделят стальные ворота.

Ну, конечно, сначала нужно дождаться смерти старика, но это всего лишь вопрос времени. Врач Нила Таггерта голос сорвал, предупреждая его о том, что он может в любую минуту умереть от сердечного приступа. Так что Уэстону остается только проявить терпение. И перестать видеться с Кендалл. Нет ничего проще.

Куда сложнее избегать встреч с сестрами Холланд. Правда, Тесса, как видно, решила с ним порвать окончательно, и его это не слишком опечалило. Но чем чаще он встречал Миранду, тем больше хотел ее, хотя это было просто глупо. Уэстон хорошо знал, что такие женщины опасны. К тому же она никогда не скрывала своего отвращения к нему. Тесса успела ему рассказать, что Миранда как с цепи сорвалась и устроила страшный скандал, узнав, что ее младшая сестренка встречается с Уэстоном Таггертом.

Почему она приняла это так близко к сердцу? Неужели и впрямь так заботится о Тессе? А может, она, сама того не сознавая, ревнует? При мысли об этом Уэстону стало жарко. Как-никак они с Тессой сестры. Не исключено, что Миранда наделена теми же задатками: необузданным темпераментом, страстью к запретному. Господи, что она выделывала той ночью, как двигались ее бедра!

Уэстон стиснул кулаки так, что костяшки побелели. Но почему Райли? Ведь он никто, просто бродяга без роду-племени, пасынок сторожа, разрази его гром. Значит, по какой-то непостижимой причине Миранде нравится якшаться со всякой швалью и рисковать по-крупному.

Да, будь он умнее, давно выбросил бы из головы всех сестер Холланд и вернулся бы в колледж продолжать образование. Но отказаться от мыслей о Миранде Уэстон не мог, сколько ни старался. Одна-единственная ночь – вот все, чего он хотел. За эту ночь он показал бы ей, что такое настоящий, самозабвенный, животный секс, после которого часами ходишь как одурелый, а запах смятых простыней преследует тебя еще долго-долго.

Кондиционер всхрапнул в последний раз и отключился. Нервно щелкая авторучкой, Уэстон задумался о Райли. Сам того не подозревая, этот парень стал его соперником и тем самым поставил себя в незавидное положение. Уэстон не сомневался, что, если копнуть поглубже, в биографии Райли отыщется немало интересного. Прошлое у него довольно сомнительное: он даже не приходится сторожу родным сыном. «А кому приходится?» – спросил себя Уэстон, и внезапно жуткая, леденящая душу мысль закралась ему в голову. А вдруг Хантер и есть тот самый побочный сын его отца, след которого он так долго и безуспешно пытался нащупать? Да нет, это же чистейшее безумие! Паранойя, преследующая его годами.

Ничего, скоро он узнает правду. За последние несколько недель, с тех самых пор, как он видел Хантера с Мирандой в ее «Камаро», Уэстон предпринял кое-какие шаги и выяснил, что у Райли слишком много секретов. Еще немного, и он разоблачит сукиного сына!

Уэстону нравилось быть терпеливым. Он верил в старую поговорку, утверждающую, что удача приходит к тем, кто умеет ждать. Что ж, он готов ждать сколько потребуется, лишь бы у него была гарантия, что в результате ему тоже достанется кусочек пирога по имени Миранда Холланд.

– Мистер Таггерт? – прервал его размышления голос секретарши.

– Да?

– Мисс Форсайт на второй линии. Уэстон ощутил приятное тепло удовлетворения. Слава богу, можно наконец порвать с этой дохлой рыбой Кендалл!

Пальцы Миранды сжали пузырек с витаминами для будущих мам, который ей дали в клинике. Она – будущая мама! В этом больше нет никаких сомнений: доктор и результаты теста на беременность подтвердили то, что она давно уже знала. Теперь оставалось только сказать Хантеру. О боже! А вдруг он не захочет ребенка? И что она скажет родителям? Клер и Тессе?

Она всегда была такая правильная.

Она планировала каждый свой шаг с двенадцатилетнего возраста.

Она всегда так старалась, чтобы семья могла ею гордиться.

И вот она «залетела»!

«Помни, это не конец света, а начало», – повторила про себя Миранда слова доктора, бредя босиком по пляжу возле «Камня Иллахи». Теплый бриз развевал ее волосы. Она заехала сюда по дороге домой, повинуясь внезапному порыву, и оставила машину прямо возле дюны.

Холодная океанская вода омывала ей ноги, пока она обходила выброшенных на берег медуз и расклеванных хищными чайками крабов с зазубренными клешнями. На горизонте виднелось несколько рыбачьих кораблей. Миранда нашла бревно, глубоко засевшее в сухом песке. С одного бока оно почернело и закоптилось: видимо, здесь часто разжигали костры. Может быть, она тоже будет приходить сюда со своим сыном или дочерью, устраивать пикники, строить замки на песке и бросать поноску какому-нибудь жизнерадостному щенку?

Выйдет ли она замуж за Хантера?

Сидя на бревне, она сцепила руки на колене и так глубоко задумалась, что не заметила чужого присутствия, пока чья-то тень не упала ей на плечо. Миранда вздрогнула, быстро обернулась – да так и обмерла.

– Привет, – сказал Уэстон Таггерт, присаживаясь на корточки, чтобы заглянуть ей в глаза. – Я узнал твою машину и очень удивился.

– Что тебе нужно?

– Компания.

– Заведи собаку.

Уэстон вопросительно выгнул бровь.

– Неудачный день?

– Который только что испортился окончательно. Миранда поднялась, но он удержал ее за руку.

– Что на тебя нашло?

– Ничего особенного. Просто здравый смысл. Выдернув руку, она подхватила свои сандалии и направилась обратно к машине.

– Что я тебе сделал плохого?

Миранда знала, что нельзя давать ему ее спровоцировать, но не удержалась и повернулась к нему.

– Я видела, как ты на меня смотришь. Это отвратительно! – сказала она, вспомнив, как он бросал на нее похотливые взгляды, когда они оба еще учились в средней школе. – Но хуже всего то, как ты ведешь себя с моей сестрой, а также с моей подругой.

– С подругой?

– Кристи. Надеюсь, ты ее помнишь?

– Смутно.

Миранда пришла в бешенство:

– Держись подальше от них обеих.

– Это угроза? – спросил Уэстон, словно не веря своим ушам.

– Понимай как хочешь, Уэстон, но почему бы тебе не оказать нам всем услугу и не вернуться поскорее в колледж?

– С какой стати?

– Мне не нравится, как ты обращаешься с Тессой, ясно?

– А мне не нравится, что она – не ты. С тобой я обращался бы лучше.

Миранда была так поражена, что на несколько секунд лишилась дара речи. А когда до нее дошло, на что он намекает, ей стало дурно.

– Убирайся к черту!

– Другими словами, ты предпочитаешь, чтобы я продолжал встречаться с Тессой.

– Я предпочитаю, чтобы ты сдох! – Она торопливо пошла к машине, взрывая на каждом шагу горячий песок.

– Миранда!

Она не обернулась, давая понять, что больше не желает с ним разговаривать.

– Похоже, ты забыла вот это.

– Что?

Она оглянулась через плечо, и Уэстон бросил ей пузырек. С тошнотворным чувством, еще прежде, чем ее пальцы поймали на лету пластиковую бутылочку, Миранда поняла, что он нашел забытые ею на бревне витамины. Значит, он знает, что она беременна.

– Мои поздравления!

Тошнота поднялась прямо к горлу, Миранда испугалась, что ее вырвет прямо при нем.

– Знаешь, если Райли не обрадуется новостям, ты всегда можешь обратиться ко мне. – Его улыбка показалась ей воплощением зла. – Я верну тебе честное имя.

– Да я скорее в гроб лягу!

Миранда подошла к машине, бросила злосчастную бутылочку через открытое окно на переднее сиденье, а сама села за руль. Живот у нее свело, рот был наполнен горькой слюной, но она твердо решила, что не доставит ему удовольствия и не покажет, как ей плохо. Ни за что. Рывком тронув машину с места, Миранда, не снижая скорости, вырулила на шоссе и помчалась к дому, вне себя от гнева и отвращения.

– Ты уверена? – Голос Хантера был едва слышен за треском пламени. Они только что занимались любовью и теперь тихо лежали рядом. Слова Миранды о том, что у нее будет ребенок, словно повисли в воздухе между ними.

– Я сегодня ходила к врачу.

– Боже мой! – прошептал он, глядя на золотистые отблески огня, пляшущие на потолке старого коттеджа. – Ребенок...

У Миранды сжалось сердце.

– Да. В марте.

Хантер сел на постели и провел обеими руками по волосам. Стараясь сдержать подступившие к глазам слезы, Миранда тоже села и натянула одеяло на голую грудь.

– Я знаю, это случилось неожиданно и некстати...

– Неожиданно? – переспросил Хантер. – Некстати? – Его мускулистые плечи, четко вырисовывающиеся на фоне огня, поникли. – Это еще слабо сказано.

– Значит, ты его не хочешь?

– Разумеется, нет! Черт, я не знаю... – Тяжело вздохнув, он повернулся и посмотрел на нее полными тревоги глазами. – У меня мысли путаются. Ребенок?

Миранда кивнула, потому что говорить не могла.

– И, насколько я понял, ты собираешься рожать?

– О господи, конечно!

– А не хочешь подумать о...

– Даже слова этого не говори! – Она отчаянно вцепилась обеими руками ему в плечи. – Пойми меня, Хантер! Я всегда думала, что смогу с легкостью принять такое решение, но я не могу. Ведь это же мой ребенок! И твой.

Он покачал головой.

– Нам придется нелегко.

– Все имеет свою цену.

– А ты у нас, оказывается, философ!

– Нет, – возразила Миранда, гордо вздернув подбородок. – Я не философ, я будущая мама. – Она взяла его большую руку в свои, голос у нее дрогнул. – А ты, Хантер Райли, нравится тебе это или нет, будущий отец.

– Боже...

– И мне кажется, ты будешь прекрасным отцом.

Его сильные, мозолистые пальцы сжали ее тоненькие пальчики.

– На самом деле, Миранда, я никто. Я еще не успел стать кем-то в этой жизни.

– Для меня и для маленького ты самый важный человек на свете. – Миранда прижала его руку к своему плоскому животу. – Поверь мне, вместе мы выстоим против всего мира!

– Да ты-то выстоишь, а вот насчет себя я не уверен.

– А ты верь. – Она поцеловала его в щеку. – У нас с тобой, Райли, будет отличная команда.

– Ты так думаешь?

– Я это точно знаю.

– Ну, ладно. – Голос у него дрогнул, он снова лег на спину рядом с ней. – Только давай все это хорошенько обдумаем. Ты же знаешь, я хотел бы прожить всю свою жизнь рядом с тобой. Мне на этом свете больше ничего не нужно.

Ее сердце взмыло к облакам.

– Правда?

– И я надеялся, что, если сумею закончить учебу, куплю ранчо – ну, словом, твердо встану на ноги, – у нас с тобой будет шанс.

– У нас есть шанс!

Хантер заглянул ей в глаза и вздохнул:

– Этот ребенок... Он не входил в мои планы.

– В мои тоже.

– А как же твоя карьера?

– Ребенок ей не помешает. Просто придется отложить ее на какое-то время.

Он на минуту задумался.

– Нам придется нелегко.

– Знаю, но у меня есть немного денег...

– Забудь о них. Если мы намерены с этим справиться... я хочу сказать, если мы поженимся и заведем семью, нам придется все делать самим, не рассчитывая на помощь твоего отца. И мы не тронем те деньги, что ты копила на колледж. Я хочу сам заботиться о своей жене и детях. О господи, ты только послушай! О моих детях! – Он засмеялся и сжал ее в объятиях. – Это же безумие!

– Я знаю.

– Но я люблю тебя.

– И я тебя люблю. – Она попыталась незаметно смигнуть глупые слезы, застилающие глаза.

– Все, договорились, – усмехнулся Хантер. – Обратной дороги нет.

Он встал с постели, опустился на одно колено и задал ей тот самый вопрос, который она так надеялась услышать:

– Миранда Холланд, ты будешь моей женой?

Значит, это правда!

Закрывшись в пристроенной к дому сауне, чтобы его никто не потревожил, Уэстон в третий раз перечитал отчет частного детектива. Пальцы у него тряслись, ему хотелось кричать во все горло. У старика все-таки есть еще один ребенок, побочный сын. Он еще не знает, кто его отец, но, когда узнает, непременно потребует свою долю.

Пот ручьями тек по его телу. Он плеснул водой на угли и сел на деревянной скамье, закрыв глаза. Горячий пар совсем затопил помещение, стало трудно дышать. Сердце Уэстона бешено колотилось; сам не понимая, что делает, он комкал в кулаке документы – аккуратно напечатанный на машинке отчет и копию свидетельства о рождении.

– Дерьмо, дерьмо, дерьмо! Подлый старый ублюдок!

Ладно, это еще не полная катастрофа. Пока еще нет. Никто, кроме его отца и этого паршивого сыщика, не знает правды. Значит, еще есть время, чтобы все исправить. Надо только спокойно все обдумать.

Уэстон поджег проклятые бумаги и швырнул их в выложенный кирпичом камин. Так, теперь ему нужна сигарета, выпивка и женщина. Не обязательно в таком порядке.

И какого черта все, включая старика, считают своим долгом ему нагадить?

Уэстон вернулся в сауну и нашел свои сигареты. К тому времени, как он, натянув на себя шорты и трикотажную футболку, вернулся в комнату отдыха, его маленький костер уже выгорел дотла. В прокопченном камине не осталось никаких следов.

Ну, сыщику можно заплатить, это не проблема. Жадная сволочь будет держать язык за зубами, если подмазать его как следует. Потом надо будет заняться сводным братцем, только действовать следует очень осторожно. Пока Уэстон поднимался по лестнице, у него уже начал складываться в голове некий план. Как только волновавшая его проблема будет решена, он добудет себе бутылку дорогой выпивки и женщину, единственную женщину, которую всегда хотел.