"Прекрасная защитница" - читать интересную книгу автора (Питерсен Дженна)

Глава 2

Грант с трудом подавлял зевоту. Его скука никому не бросалась в глаза, потому что за долгие годы работы тайным агентом он привык держать в узде свои жесты, слова и чувства. Господи, как он ненавидит балы. Мать он любит, но вот ее вечера – хуже ничего не придумаешь.

Вздохнув, он окинул взглядом зал, полный гостей. Мраморный пол начищен до блеска. Французские двери, расположенные в северной стене и выходившие на широкую террасу, приотворены, чтобы в душное помещение проникало хоть немного свежего воздуха. И все вокруг – вся эта толпа превосходно причесанных, головокружительно раздушенных и оскорбительно богатых леди и джентльменов – смеялись и болтали.

К леди Уэстфилд всегда съезжалось множество гостей. Она пользовалась известностью в светских кругах, ее любили, она была могущественна, но никогда не прибегала к своему могуществу, чтобы кого-то погубить. Все ее приемы длились подолгу, они были очень популярны, но на них всегда присутствовало больше женщин, чем мужчин. И это не было случайностью. Вот уже много лет как мать хотела женить Гранта и его младшего брата Бена; поэтому приглашала на свои приемы подходящих молодых леди в явной надежде, что кто-нибудь из них привлечет внимание сыновей. Пока что ее надежды не осуществились.

Что касается Бена, Грант считал, что брат избегает женитьбы, желая подразнить мать. Он страшно любил помучить ее – в шутку, разумеется, – любил еще с детских лет.

Что же до самого Гранта, то дело обстояло иначе. Матери ни к чему было знать, какой опасности ежедневно подвергает себя старший сын, И что не женился он потому, что обязан выполнять свой долг перед королем. По крайней мере он сам считал это веской причиной для отказа от женитьбы.

Грант скользил взглядом с одного красивого скучного лица на другое. У него еще хватит времени, чтобы подобрать какую-нибудь красавицу, остепениться и произвести на свет наследников. Когда-нибудь, в следующее десятилетие… возможно, когда кончится его работа в Военном министерстве, когда он займется обучением других тайных агентов или будет следить за назначениями – вот тогда он и обзаведется женой.

Но не раньше. Пока он работает, он представляет собой угрозу для всех близких, для всех, кто ему дорог. Этот урок Грант, будучи шпионом, усвоил и весьма болезненно. Больше он не повторит такой ошибки.

– Грант?

Он отбросил внезапно охватившее его негодование и обернулся. Сзади стояла мать, внимательно вглядываясь в старшего сына. Ее чудесные волосы, тронутые сединой, были уложены в сложную прическу. Синее платье переливалось серебром, почти повторявшим оттенок ее седины. Леди Уэстфилд все еще оставалась одной из самых привлекательных женщин в обществе, а ум и чувство юмора только усиливали ее красоту.

Грант, как и все его братья и сестры, обожал мать. Но сейчас на лице у нее было то выражение, которого он боялся больше всего, даже больше опасностей, с которыми ему приходилось сталкиваться во время выполнения заданий.

Это было выражение материнской заботы.

– Прошу прощения, – проговорил он, улыбаясь через силу, и мать это прекрасно заметила. – Я, должно быть, витал в облаках.

– Да, витали. – Она взяла его под руку. – По-моему, я трижды окликнула вас. Сегодня вы кажетесь просто отсутствующим. Может, хотите поговорить со мной о чем-нибудь? Что вас тревожит?

Он покачал головой:

– Ничего, Я – олицетворение здоровья и благополучия.

Она повела глазами:

– Грант…

– Матушка, уверяю вас, со мной все хорошо.

Судя по выражению лица, эти слова ее не убедили, но не успела она начать читать ему нотацию, как взгляд ее оторвался от лица сына и устремился к дверям, а глаза посветлели. Грант понял, кого она увидела, еще до того, как повернулся посмотреть. Приехала Эмили Редгрейв.

– Ах взгляните, это леди Эллингтон! – вырвалось у матери, Что ж, интуиция его не подвела.

Грант повернулся в ту сторону, куда указывала леди Уэстфилд. Там, в дверях, ведущих в бальный зал, стояла Эмили. У Гранта невольно захватило дух.

Впервые он познакомился с Эмили шесть лет назад, его представили ей на каком-то чопорном званом обеде, который тянулся несколько часов. Их усадили друг против друга, и хотя разговаривать через стол было неудобно, Грант был очарован. А кто бы не был очарован ее блестящим умом и спокойной чувственностью?

Конечно, никаких последствий эта встреча не имела. Тогда леди Эллингтон была замужем, а Грант только начал работать в Военном министерстве. В тот вечер он почувствовал к ней влечение, но отогнал его. За эти годы влечение иногда возвращалось, трепетало на задворках сознания, когда он видел ее на приемах и балах.

Но Грант не поощрял этого влечения, как не поощрял вообще влечения ни к какой «подходящей» женщине, потому что жизнь его проходила среди опасностей. Даже тогда, шесть лет назад, Грант понимал, чем чреват тот образ жизни, который он избрал. Жаль, что он должен держать на расстоянии любую женщину. Если бы…

Нет, об этом думать нельзя. Ему нужно думать о полученном задании, а значит, он больше не может притворяться, будто бы Эмили нет рядом. И Грант бросил на нее долгий внимательный взгляд.

Влечение к ней ожило, как если бы Грант никогда и не пытался его заглушить.

Очень может быть, что Эмили – самая красивая женщина из всех, кого он видел.

Свет играл на ее белокурых волосах, походивших на волны пряденого золота. Ярко-синие глаза замечали все и всех, как будто она вышла на охоту. С тех пор как Грант видел ее в последний раз, Эмили немного похудела, что вполне объяснялось долгой болезнью. Раньше она была довольно крепкого телосложения, а теперь казалась изящной… почти хрупкой.

У него возникло очень странное, совершенно непреодолимое желание защитить ее. Конечно, скорее всего это объяснялось его заданием. Ведь Грант знал, что ей грозит опасность. Конечно, ему хочется защитить ее. Для этого его и призвали.

Но вот другое желание, которое вызвала в нем Эмили, было совершенно лишним.

Это было вожделение. Сильное и властное. Животное и до крайности примитивное. Ему захотелось перейти зал, увести Эмили в темный угол и прижимать к себе, пока тела их не сольются в одно целое. Ему захотелось наполнить свои легкие запахом ее волос. Вдыхать запах ее кожи, пока не опьянеет от аромата.

Все эти мысли мгновенно пронеслись в голове. Реакция была странная и захватывающая, колени задрожали, как у какого-то молокососа. К счастью, мать снова заговорила, прервав эти мысли:

– Вы настойчиво просили, чтобы я ее пригласила, не так ли?

Грант отогнал внезапное желание, которое вызвала в нем Эмили, а потом посмотрел в глаза матери:

– Мама, не нужно меня сватать. Я просил пригласить леди Эллингтон не для того, чтобы вы бросили меня в ее объятия или ее – в мои.

Впрочем, мысль эта не казалась ему неприятной, хотя подобные отношения непременно были бы короткими. Мать скривила губы в улыбке.

– Я ни в коем случае не собиралась этого делать, Грант! – После чего она легонько подтолкнула его в спину по направлению к Эмили. – Но раз уж вы ее пригласили, следует поздороваться с ней. Иначе Эндрю Хорн подойдет к ней первым.

Грант взглянул налево и увидел Эндрю Хорна, всем известного повесу, который рассматривал Эмили с явным интересом. Грант сжал кулаки. Если Хорн перехватит ее Грант целый вечер не сможет с ней поговорить. А поговорить с ней просто необходимо, чтобы разобраться в том, что происходит. Чтобы узнать Эмили, чтобы выяснить больше о том, что за человек следит за ней.

– Прошу прощения, матушка, – сказал он, коротко взглянув на мать. – Еще увидимся.

Он услышал, как мать что-то пробормотала в ответ, но быстро смешался с толпой, занятый теперь только одним делом. Занятый только Эмили. Он продвигался к ней, обходя гостей и лакеев с подносами, а она подняла глаза и остановила на нем взгляд, словно ощутила его приближение. На мгновение выражение ее лица изменилось. Она вспыхнула от какого-то чувства, которое Грант не смог определить, хотя чувство это и показалось ему знакомым. Но когда он оказался рядом с Эмили, это выражение сразу же исчезло, сменившись вежливой, хотя и вполне дружелюбной улыбкой.

– Добрый вечер, леди Эллингтон, – сказал он, коротко поклонившись. – Весьма рад, что вы смогли посетить нас сегодня. Моя матушка занята, поэтому послала меня приветствовать вас.

Эмили улыбнулась шире, но Грант все еще не избавился от какого-то странного и сильного ощущения. Ему показалось, что при его приближении она насторожилась. Подобралась не так, как это делает кокетка, а как-то иначе. Как-то глубже.

Почему – он не понимал. Никаких отношений между ними не было, и он никак не мог предположить, что она хочет что-то утаить от него.

– Благодарю вас, лорд Уэстфилд, вы очень любезны. Я хотела поздороваться с вашей матушкой и поблагодарить ее за приглашение.

Слова ее прозвучали искренне, а вот в манере держаться чувствовалась какая-то фальшь. Грант наклонил голову набок. Жаль, раньше он, вместо того чтобы уделять Эмили должное внимание, делал вид, что ее не существует. Иначе он знал бы, всегда ли она держится так отчужденно, или это только при встрече с ним.

– Вы впервые появляетесь в свете после болезни? – спросил Грант.

Глаза Эмили расширились, на лице ее снова промелькнуло какое-то непонятное выражение и тут же исчезло.

– Да, – тихо ответила она, и голос ее прозвучал слегка надломленно. – То есть…

Она не договорила, словно бы что-то, появившееся позади Гранта, обратило на себя ее внимание. Глаза ее сузились. Он обернулся и увидел направлявшихся к ним Эндрю Хорна и одного из его закадычных дружков.

– Будь они неладны, – тихо проговорила Эмили. – Пусть мой поступок покажется вам бесцеремонным и диким, – но мне все равно. Прошу вас, пойдемте танцевать. Прямо сейчас.

Грант отпрянул, недоуменно глядя на нее. Женщины редко ведут себя так решительно.

– Я… прошу прощения?

Она твердо посмотрела на него:

– Пожалуйста, потанцуйте со мной.

Грант пожал плечами. Он думал, что приблизиться к Эмили будет нелегко. Но вот она сама чуть ли не бросается к нему в объятия.

Эта мысль показалась Гранту приятной, и не только потому, что Эмили облегчала ему выполнение задания.

Грант взял ее за руку, и Эмили не удержалась и посмотрела на их соединившиеся руки. Кожа у него была немного темнее, чем у нее, а горячая ладонь казалась очень крупной. И снова разум восстал против мысли о том, что этот человек – именно этот – нуждается в ее защите.

За спиной заиграл оркестр, и Грант закружил ее в вальсе. Для такого крупного человека его движения были на удивление изящны и быстры. Ему даже удалось увернуться, когда на пути у них оказался некий подвыпивший граф.

– И давно Хорн надоедает вам? – спросил Грант, слегка сжимая ее талию.

При этом знакомом прикосновении Эмили захотелось втянуть в себя воздух. Что за чувство вызывал в ней этот человек? Такого чувства она не испытывала уже очень давно, но вот оно внезапно вернулось, едва он к ней прикоснулся.

Да ведь это желание.

Она затаила дыхание. Откуда оно взялось? Она не понимала, но чувствовала, что оно проснулось, что руки и ноги отяжелели. Стоп, подобным ощущениям не место в расследовании.

Она прищурилась, пытаясь сосредоточиться. Ах да, смешной Эндрю Хорн, из-за которого они теперь танцуют.

– Хорн? – пропищала она, изображая дурочку.

– Я не мог не заметить, что его приближение заставило вас просить меня протанцевать с вами.

Грант усмехнулся, от этого вокруг его темно-карих глаз образовались морщинки, и Эмили вдруг невольно улыбнулась. И покраснела, чего с ней никогда не бывало.

– Вы наблюдательны, – согласилась она. – Мистер Хорн заинтересовался мной после того, как я была приглашена на чай к его сестре, я тогда только оправилась после болезни. Бог весть почему заинтересовался. Но вы знакомы с ним и ему подобными. Это повеса. Если на него достаточно долго не обращать внимания, он найдет себе другую цель.

Грант выгнул темную бровь:

– Вы хотели бы, чтобы я помог ему побыстрее понять это?

Эмили чуть не сбилась с ритма. Неужели Грант Эшбери предлагает ради нее вмешаться в это дело? Значит, они поменяются ролями. Разве не предполагалось, что она будет в роли защитницы, вне зависимости от того, знает он об этом или нет?

– Благодарю вас, милорд, но вмешательство постороннего может только раззадорить его. – Она улыбнулась. – Однако если вам будет угодно включиться в разговор, который мне придется вести с этим человеком, я даю вам на это полное право.

Он улыбнулся, но улыбка получилась натянутой и невеселой. Он действительно с полной серьезностью отнесся к интересу, который Эмили вызывала у Хорна, а она в точности знала, что от этого денди не может исходить никакой угрозы. И вправду – когда Эмили оглядела зал, то увидела, что Хорн уже занялся другой дамой, той, что встретила его ухаживания более благосклонно.

– Как пожелаете, сударыня, – тихо проговорил Грант.

Эмили снова устремила взгляд на него и увидела, что он смотрит в ее лицо, не упуская ни одной перемены. Он смотрел на нее, даже когда танец подошел к концу.

Странно было чувствовать на себе этот пристальный взгляд. За многие годы Эмили приучила себя внимательно относиться к тем, кто ее окружает. Наблюдать за ними ежеминутно, подмечать каждую мелочь, которая могла бы выдать их самые мрачные тайны. Изучая человеческое поведение, она узнавала вещи, не имеющие отношения к ее заданиям. Например, она с удивлением осознала то, что люди редко по-настоящему смотрят друг на друга. Еще реже они встречаются глазами со своими собеседниками.

Грант Эшбери делал и то и другое. Он не сводил с нее своих темных потрясающих глаз. Глаз, которые проникали в самую глубину, искали того, что она обычно никому не позволяла находить.

Чувствуя, как жаркая волна заливает ее лицо, Эмили отвела глаза. Именно в этот момент стихла музыка, и Эмили сразу высвободилась из рук Гранта и присела в неглубоком реверансе.

– Благодарю вас, милорд, за танец и за помощь, – сказала она, кляня себя за то, что голос слегка задрожал. И за то, что ее внезапно охватила робость, и она не смогла взглянуть в лицо этому человеку.

Он взял ее под руку, и Эмили позволила ему проводить себя, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, что по руке, лежавшей на его локте, побежали мурашки.

– Я с радостью оказал вам помощь, миледи, – усмехаясь, ответил он. – Если вам опять понадобится спастись от кого-то, обратитесь ко мне без колебаний.

Услышав эти слова, она вздернула подбородок и посмотрела Гранту в глаза. Он все еще улыбался, но во взгляде его было что-то серьезное.

– Благодарю вас, – пробормотала она, делая над собой усилие. – Я… я запомню ваше великодушное предложение. А теперь вы меня извините – я вижу кое-кого из своих друзей в дальнем конце зала.

Грант удивился, но кивнул в знак согласия:

– Всего хорошего, миледи.

Она повернулась и упорхнула. При каждом шаге сердце у нее колотилось, дыхание перехватывало. Эмили пробиралась сквозь толпу, ничего не видя. Что с ней такое? Красивый мужчина посмотрел ей в глаза – и она забыла обо всем, чему ее учили, и о своем назначении? Возможно, Чарли прав. Возможно, она и в самом деле изменилась. Слишком изменилась, чтобы работать дальше.

– Эмили!

Повернувшись, она оказалась лицом к лицу с Мередит и ее мужем, маркизом Кармайклом, Тристаном Арчером. Мередит схватила ее за руки:

– Ты так бледна, тебе нехорошо?

Пальцы Мередит согрели ее внезапно похолодевшие руки, и Эмили несколько раз втянула в себя воздух:

– Нет-нет, все в порядке.

– Вам больно? – спросил Тристан тихо, чтобы никто не мог услышать.

Она покачала головой, поняв, что они приписали странное выражение ее лица ранению.

– Нет, никакой боли я не чувствую.

Судя по выражению лица, Мередит успокоилась.

– Не могли бы вы, Тристан…

Он кивнул прежде, чем она договорила свою просьбу, как будто умел читать ее мысли.

– Конечно, я принесу вина.

И, легко коснувшись плеча жены, исчез в толпе.

Эмили отвернулась, чтобы избежать внимательного взгляда Мередит, и призвала на помощь все свои силы, успокаивая расходившиеся нервы.

– Давай выйдем на свежий воздух? – предложила Мередит.

Эмили кивнула, хотя почти не расслышала слов подруги. Все мысли в голове спутались в клубок. Мысли о том, что она не годится для работы. Мысли о Гранте Эшбери, о его проницательном взгляде, о секретном поручении охранять его и о его предложении охранять ее, которое он сделал во время танца.

Ничего не видя перед собой, Эмили вслед за Мередит вышла на террасу.

Холодный ночной воздух своим полным несоответствием с ее мятущимися чувствами подействовал на Эмили, как удар. Зрение ее начало проясняться, ум успокоился. Она стала дышать ровнее.

– Я видела, что ты танцевала с лордом Уэстфилдом, – тихо сказала Мередит. – Что случилось, Эмили, почему у тебя такой… такой растерянный вид?

Растерянный. Лучше и не скажешь.

– Не знаю.

Эмили пожала плечами. Обычно она никогда не призналась бы в своей слабости даже одной из самых лучших своих подруг. Не важно, насколько близки они с Мередит и Аной, доверие, как дикий зверь, все еще не давалось ей. По привычке она иногда скрывала чувства и намерения. Но сегодня было совсем по-другому. Она испытывала потребность в откровенном разговоре. Мередит ответит ей откровенностью.

Эмили покачала головой:

– Поначалу все было очень просто. Он подошел ко мне, чего я никак не ожидала. Вовлек меня в разговор, как будто знал, что я буду здесь, и искал меня. Я увидела, что этот смешной Эндрю Хорн направляется ко мне, и попросила лорда Уэстфилда протанцевать со мной, чтобы Хорн не помешал нам.

Мередит кивнула:

– А потом?

Эмили оглянулась и увидела, что Тристан вслед за ними проскользнул на террасу. Ей не хотелось продолжать этот разговор в его присутствии, но, посмотрев на Мередит, она поняла, что скрытность ни к чему не приведет. Подруга все равно все рассказывает своему мужу. Она вполне может продолжать.

– Я как будто стала той, какой была раньше – шпионкой, которая без всяких усилий умеет выудить нужные сведения у подозреваемого или у осведомителя. Но потом он посмотрел на меня, Мерри, – прошептала она, обхватив пальцами холодный камень, выступающий из стены террасы. – Посмотрел по-настоящему. И сказал, что если мне понадобится помощь, я могу без колебаний обратиться к нему.

– Это он пошутил, – сказала Мередит, слегка улыбнувшись, а Тристан снова прикоснулся к плечу жены, после чего предложил Эмили бокал красного вина.

– Пейте медленно, – велел он. – И дышите.

Эмили сжала губы. Шесть месяцев назад никакой агент не осмелился бы учить ее, как вести себя. Даже агент, женатый на ее лучшей подруге.

Конечно, после первого глотка Эмили поняла, что шесть месяцев назад она не растерялась бы от пристального взгляда того, кого поклялась охранять. Она не встревожилась бы и не испугалась при мысли о том, что ей еще придется с ним разговаривать.

– Странно, что он так сказал, – продолжала она, сделав еще несколько глотков. – И мне хотелось…

Она замолчала. Нет, в этом она не станет признаваться. Даже Мередит или Анастасии. Не может она сказать им, что было мгновение, когда ей хотелось сказать «да». Попросить у Гранта защиты, которую он предлагает. И это испугало Эмили сильнее, чем все остальное.

– Ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы взяться за это дело? – спросила ее Мередит после затянувшегося неловкого молчания. – Может быть, еще слишком рано…

– Нет! – Эмили поставила бокал и покачала головой. – Я хорошо себя чувствую. Я могу это сделать. Просто прошло довольно много времени, вот и все. Наверное, сегодня я что-то сделала неправильно, но я это исправлю. Я могу снова вызвать у Уэстфилда интерес к себе, чтобы держаться рядом с ним.

Тристан издал короткий смешок, и это заставило Мередит и Эмили посмотреть на него.

– Снова вызвать у него интерес? Да он никуда не делся, этот интерес.

Эмили склонила голову набок:

– Что вы хотите этим сказать? Я буквально убежала от него, да еще с криком.

– Эмили, ни один мужчина не станет предлагать защиту женщине, которая его не интересует, – сказал Тристан, искоса бросив взгляд на Мередит, и взгляд этот сказал очень и очень многое об их общем прошлом. – Не имеет значения, что он говорит или делает, но если он вмешался во что-то ради вас, так это потому, что вы его чем-то заинтересовали. Поспешно уйдя от него, вы словно помахали куском свежего мяса перед собачьим носом. И я уверен, что он пойдет за этим куском, а не откажется от него.

Мередит улыбнулась:

– Очень точное наблюдение, дорогой. Хотя я не уверена, что Эмили понравится твое сравнение с куском мяса и с собакой, у которой слюнки текут.

Эмили невольно улыбнулась на это взаимное подшучивание:

– Меня еще и не так обзывали.

Тристан не обратил внимания на шутки.

– Суть в том, что вы можете использовать это «предложение» себе на пользу, если захотите.

Эмили кивнула; силы, которые оставили ее, мало-помалу возвращались. Страх и неуверенность прошли. Она снова была агентом короля, и об этом нельзя забывать. Нельзя забывать, кем она была до того, как ее ранили.

– Да, понимаю, – сказала она, обдумывая слова Тристана. – Если я смогу убедить лорда Уэстфилда, что не испытываю интереса к поклонникам, которые неожиданно появились после моей «болезни», если я заставлю его поверить, что мне нужна его помощь, чтобы отогнать их, он решит, что стал моим защитником. Но на самом деле я буду держаться рядом, чтобы следить за ним, защищать его. Я буду все знать о нем и смогу выяснить правду о том, кто и почему угрожает его жизни.

Мередит кивнула:

– Совершенно верно.

– Все это очень поможет мне. Спасибо, Тристан, ваш совет очень хорош.

– У меня есть еще один недурной совет, если это кому-то интересно. Давайте только вернемся в дом, иначе мы замерзнем насмерть, и тогда все это не будет иметь никакого значения.

Эмили пошла вместе с друзьями в дом. Ее с ног до головы охватило тепло бального зала, но она все еще дрожала. Если она использует интерес к себе, то тем самым получит прекрасную возможность и чтобы провести расследование, и чтобы защитить своего подопечного.

Но, учитывая свою недавнюю неожиданную реакцию на него, она должна быть уверена, что при этом не обнаружится нечто совершенно не имеющее отношения к делу.