"Среди Йоркширских холмов" - читать интересную книгу автора (Хэрриот Джеймс)

27

Мои клиенты в своем мнении обо мне сильно расходились: двое-трое как будто считали меня блестящим специалистом, подавляющее большинство видело во мне добросовестного надежного ветеринара, а кое-кто был убежден, что мои способности весьма ограниченны. Но, кажется, одна семья лелеяла тайное убеждение, что у меня в голове не все дома.

Так думали Хардуики - и к большому моему сожалению, потому что мне они очень нравились.

На этот вывод их натолкнула серия мелких, но неприятных происшествий, хотя в то морозное и солнечное январское утро я понятия не имел, что незамедлительно посею в их души сомнения, губительные для доброго мнения обо мне. Ночью выпал снег - ровно столько, сколько требовалось, чтобы выбелить мир, - и передо мной дорога на ферму Хардуиков вилась среди хрустального блеска под безоблачно синим небом.

Дорога эта была к тому же очень длинной - проселок, уводящий вверх почти на милю, порой исчезал в лощине или за нагромождениями камней, пока не достигал фермы, старые красные крыши которой я увидел, когда подъехал к первым воротам.

Если вызовов было много, я страшно боялся таких ферм с полдюжиной ворот, отнимавших без толку драгоценные минуты. Но в это утро, когда я вылез из машины, лицо мне гладили теплые солнечные лучи, ноздри щекотал бодрящий воздух, и, открывая первые ворота, я оглядел широкий белый простор, безмолвный и мирный. Мной овладела безмятежная радость, и я с удовольствием останавливался перед следующими пятью воротами, а снег приятно похрустывал под ногами, пока я шел открывать их.

Во дворе фермы Себ и Джош Хардуики атаковали гору турнепса, накладывая его вилами на тележку. Несмотря на холод, их лица блестели от пота, когда они с улыбкой обернулись ко мне.

- А, мистер Хэрриот! Утро-то какое!

Типичные фермеры йоркширских холмов - тихие, вежливые, уравновешенные; я всегда отлично с ними ладил.

- Ну как сегодня телята? - спросил я.

- Им получше, - ответил Себ. - И слава Богу, а то мы уж беспокоиться начали.

Я тоже ощутил облегчение. Сальмонеллез - скверная штука, часто смертельная для молодняка и опасная для людей, а когда я два дня назад осматривал телят, картина была достаточно зловещей.

Вместе с братьями я вошел в телятник и направился к его отгороженному концу, где стояли мои пациенты, числом двадцать, и радостно вздохнул. Все выглядело иначе. Два дня назад этот загон окутывала безнадежность - телята стояли неподвижно, уныло поникнув, и по их хвостам стекали струйки жидкого кала, а теперь они ожили, повеселели и с интересом посматривали на меня.

Я же мысленно хлопнул себя по спине, потому что не ударил лицом в грязь. Как легко было спутать это с простым поносом! Но высокая температура и характерное покашливание насторожили меня. Ректальные мазки подтвердили диагноз, и обычное сочетание инъекций левомицетина с оральными дозами фуразолидона явно дало желанные результаты.

- Что же, отлично, - сказал я, перелезая в загон. - Пока все идет хорошо. Я повторю инъекцию, а вы продолжайте давать им порошки еще пять дней, и, думаю, все будет в порядке. Только не забывайте каждый раз как следует мыть руки.

Джош снял кепку и утер мокрое лицо.

- Приятно слышать, мистер Хэрриот. Не зря мы вас сразу вызвали. Не то пришлось бы уже выносить отсюда сдохших.

Когда я кончил делать инъекции, Себ позвал меня в дом.

- Умыться нам всем требуется, а в десять мы всегда перекусываем.

Потом я сидел на кухне, запивал домашнюю булочку чаем и поддерживал разговор с двумя привлекательными молодыми хозяйками - брюнеткой и огненно-рыжей. От очага веяло теплом, у моих ног копошился малыш, двое других, чуть постарше, весело боролись на каменных плитах пола, и я наслаждался жизнью. Я мог бы просидеть так весь день, но ждали другие вызовы, а Себ с Джошем, составившие мне компанию, нетерпеливо ерзали, несомненно вспоминая эту гору турнепса снаружи. Что поделаешь! Пора было отправляться восвояси.

Во дворе мы попрощались, братья взялись за вилы, а я нажал на ручку дверцы... Но безрезультатно. Я обошел машину, дергая другие дверцы - они тоже оказались запертыми. Влезть в машину я не мог.

Виновата была моя маленькая Дина. Пока я занимался телятами, до меня доносился ее лай. Она обожала облаивать хозяйских собак и, прыгая на стекла дверей, очевидно, опустила кнопки, запиравшие их. Я окликнул братьев:

- Извините! Я очень сожалею, но я не могу сесть в машину.

- А? Что случилось?

Они подошли и заглянули внутрь, откуда, вывалив язык и упоенно виляя хвостом, на них смотрела Дина. У нее за спиной из замка зажигания свешивались ключи - такие близкие и такие недоступные!

Я объяснил, и Джош посмотрел на меня с удивлением.

- Вы ведь всегда ездите с этой собакой, верно?

- Да.

- А ключи так в машине и оставляете?

- Да... боюсь, что да...

- Тогда странно, почему такого раньше не случалось.

- Да, пожалуй... если взглянуть на дело так. И очень жаль, что случилось это именно здесь, так далеко от города.

- А почему?

- Боюсь, я должен буду попросить, чтобы вы свезли меня домой за запасными ключами.

У Себа отвалилась нижняя челюсть.

- В Дарроуби?

- К сожалению. Больше ничего придумать не могу.

Братья Хардуики переглянулись, посмотрели на гору турнепса, потом на меня. Я понимал, о чем они думают. Кроме турнепса их ждали десятки других дел, как всегда на ферме, а из-за меня часть утра пропадет зазря.

Но по доброте душевной они не сказали мне, какой я дурак и растяпа. Себ надул щеки.

- Тогда поехали. - Он обернулся к брату. - Ты уж один управляйся, Джош. Кончишь с турнепсом, почисть хлев, а овец на нижнее пастбище мы днем перегоним.

Джош кивнул и молча взялся за вилы, а его брат вывел из сарая семейный автомобиль - очень большой и очень старый, как обычно в холмах. Мы загромыхали вниз по проселку, и всякий раз, закрывая ворота, я погружался в облако выхлопных газов.

Путь до Дарроуби казался очень долгим, а обратный - и того дольше. Я пытался скоротать его разговорами о спорте, погоде, скотине, но последние полчаса прошли в молчании. Во дворе фермы Себ торопливо вылез, помахал мне и побежал искать брата.

Дина в несказанном восторге из-за моего возвращения прыгала на меня, облизывала мне физиономию, но, выехав за ворота фермы, я подумал, что там сейчас не питают ко мне особенно теплых чувств.

Однако, когда я неделю спустя в последний раз посмотрел телят, все было прощено. Бесспорно, я причинил много лишних хлопот, но братья Хардуики встретили меня широкими улыбками. Впрочем, был один неприятный момент: когда я вылезал из машины, они хором закричали:

- Э-эй! Ключи-то, ключи заберите!

Я смущенно забрал ключи, чувствуя себя тем более глупо, что после того случая больше их в замке зажигания не оставлял.

Но мне сразу полегчало, едва я убедился, что телята совсем здоровы, а когда, вымыв руки, я принялся на кухне за ритуальный чай, стало ясно, что про злополучный эпизод можно забыть.

Несколько дней спустя не успел я войти в дом после вызова, как Хелен сказала с некоторым недоумением:

- Тебе звонила какая-то миссис Хардуик. Я толком не поняла.

- Но что она просила передать?

- Что ты прихватил очки ее мужа.

- Как... как? О чем ты говоришь?

- Ну они весь дом обыскали, но очки не нашлись, а к ним никто, кроме тебя, не заезжал. Она убеждена, что они у тебя.

- В жизни не слышал подобной нелепости! На какого черта мне сдались его очки?

Хелен развела руками.

- Понятия не имею. Но мистеру Хардуику они очень нужны. Без них он не может читать сельскохозяйственную газету. И очень расстраивается. Ты все-таки погляди.

- Безумие какое-то! - буркнул я, но начал опорожнять карманы рабочего пиджака. И нате вам! Среди пузырьков, ножниц и других полезных вещей оказался очешник, очень похожий на футляр с термометрами, рядом с которым я его и обнаружил.

Я уставился на очешник, не веря глазам.

- Господи! И правда! Наверное, взял его по ошибке, когда вымыл на кухне термометр.

Я позвонил Себу и извинился.

- Еще одна моя глупость, - сказал я со смехом.

Возражать он не стал, но говорил по-прежнему вежливо и отклонил предложение завезти очки к ним.

- Да нет, ничего. Я сейчас приеду.

Видимо, ему не терпелось погрузиться в сельскохозяйственную газету.

Я чувствовал себя крайне неловко при мысли, что из-за меня ему снова пришлось тратить время на долгую бесполезную поездку, и чувство это нахлынуло с новой силой, когда три дня спустя я заглянул в книгу вызовов и увидел фамилию Хардуиков.

Братьев я нашел в коровнике, где они накладывали сено в кормушки. Они не улыбнулись привычно, а посмотрели на меня с каким-то изумлением.

- Я приехал осмотреть вашу захромавшую корову! - объявил я весело. Они обменялись ничего не выражавшими взглядами.

- У нас хромых коров нет, - сказал Джош.

- Но... но вы же утром звонили! Вновь они недоуменно переглянулись.

- Что же... Наверное, вышла ошибка... - Я изобразил веселый смешок, который не вызвал ответных улыбок, и невольно посмотрел на ряды коров.

Себ махнул рукой в их сторону.

- Ей же Богу, мистер Хэрриот, ни одна не хромает. Осмотрите их, если желаете.

- Да нет же, нет! Я... кто-то ошибся, записывая вызов. Разрешите позвонить от вас?

Себ проводил меня на кухню, и мне не стало легче, когда, набирая номер приемной, я увидел, как он тихим движением забрал со стола очешник и опустил в карман. Дозвонившись, я установил, что ехать мне надо было на ферму Бортуиков всего в полумиле от хардуиковской. Но что же это такое? Почему я все время ставлю себя в дурацкое положение?

Я взял шариковую ручку, лежавшую возле телефона, и записал вызов правильно, а потом повернулся к молодым хозяйкам.

- Я крайне сожалею, что причиняю столько беспокойства, - сказал я и повернулся, чтобы уйти. Но тут брюнетка протянула ко мне руку.

- А наша ручка, мистер Хэрриот?

Уши мои запылали, я вытащил чертову ручку из кармана и сбежал.

Я все еще ежился от смущения, когда через несколько дней снова приехал к ним.

Себ угрюмо указал на телку, лежащую на полу коровника.

- Встать не может, - сказал он. - И задняя нога у нее торчит в сторону.

Я нагнулся к телке и подергал ее за ухо.

- Ну-ка, девочка, поднатужься.

Она сделала попытку подняться, но почти сразу же опустилась на булыжники - с первого взгляда стало ясно, что правая задняя нога отказывается ей служить.

Я ощупал косматую тушу и, когда добрался до таза, без колебаниий поставил диагноз.

- У нее вывих бедра, Себ,- сказал я. - Переломов нет, но головка бедра совсем вышла из впадины.

- А вы уверены? - Фермер посмотрел на меня с сомнением.

- Стопроцентно. Вот, пощупайте эту шишку. Да ее и так видно. Себ не потрудился вынуть руку из карманов.

- Уж и не знаю. Я-то думал, может, сухожилие себе растянула. А то дайте мази для втирания, глядишь, и пройдет все.

- Нет, уверяю вас. Это, бесспорно, вывих.

- Ну ладно. А делать-то что?

- Попробуем его вправить. Это нелегко, но времени прошло мало, и, думаю, все обойдется.

Фермер наморщил нос.

- Ладно. Так давайте!

- К сожалению, - сказал я, улыбнувшись, - один я тут не справлюсь. И вдвоем мы с вами не справимся. Нам требуется помощь.

- Помощь? Откуда же я ее возьму? Джош на дальний луг ушел.

- Жаль, конечно, но вам придется позвать его. И вынужден сказать, вам придется позвать еще и кого-нибудь из соседей. Обязательно кого-нибудь крепкого, сильного.

- Черт-те что! - Себ уставился на меня. - Это еще зачем?

- Я понимаю, вам это кажется лишним. Но она, хоть и молодая, а крупная и сильная, и, чтобы вправить вывих, нам придется преодолеть мышечное сопротивление. Тянуть надо будет как следует, можете мне поверить. Я столько вывихов вправил, что уж знаю!

Он кивнул.

- Ну ладно. Схожу к Чарли Лосону, может, он согласится. А вы тут подождете?

- Нет, мне нужно съездить за намордником, чтобы дать хлороформ.

- Хлоро... Еще чего!

- Я ведь объяснил про мышечное сопротивление. Чтобы его преодолеть, ее необходимо усыпить.

- Послушайте, мистер Хэрриот! - Фермер назидательно поднял палец. - А вы уверены, что надо все это затевать? Может, втереть мази, и дело с концом? Или там припарку приложить?

- Мне очень жаль, Себ, но все это совершенно необходимо.

Он повернулся и вышел из коровника, что-то бормоча себе под нос, а я побежал к своей машине.

По дороге в Дарроуби и назад я думал только о том, что предстоит одна из наиболее сложных задач в ветеринарной практике, зато в случае успеха эффект бывает поразительный. Животное, еще секунду назад беспомощно распростертое на земле, вдруг встает и подходит к кормушке как ни в чем не бывало. А мне во что бы то ни стало надо поднять свою репутацию на этой ферме.

Когда я вернулся с намордником, во дворе рядом с Себом меня ждали Джош и Чарли Лосон.

- А, мистер Хэрриот! - поздоровались они со мной, но вид у обоих был весьма скептический - Себ, разумеется, поделился с ними своими сомнениями.

- Рад вас видеть, джентльмены, - сказал я бодро. - Надеюсь, вы все в хорошей форме. Работа предстоит тяжелая.

Чарли Лосон ухмыльнулся и потер руки.

- Уж постараемся!

- Ну так за дело! - Я посмотрел на телку. - Лучше перетащить ее ближе к двери. Вам будет просторнее тянуть. Перетащим, наденем намордник с хлороформом и обвяжем ногу. Вы будете тянуть, а я направлять головку бедра во впадину. Но сначала передвинем ее.

Фермеры нажали на бок телки, а я старался вдвинуть вывихнутую ногу под нее. Телка перекатилась на другой бок, раздался громкий щелчок, и она, быстро поглядев по сторонам, поднялась с пола и вышла вон.

Мы следили, как пациентка прошествовала через двор к воротам и дальше на луг. Ступала она спокойно и ни чуточки не прихрамывала.

- В первый раз вижу такое! - ахнул я. - При перекатывании давление на сустав, видимо, вогнало головку на место. Даже не верится!

Три фермера молча посмотрели на меня. Им явно не верилось. Отступая к своей машине, я успел услышать, как Себ пожаловался остальным двоим:

- Нет чтобы сразу мази втереть!

Когда я проехал мимо телки, безмятежно щипавшей траву на зеленом склоне, мне вспомнились слова, которые я услышал от Зигфрида в первые дни нашего знакомства: "Наша профессия предлагает огромный выбор возможностей попасть в дурацкое положение".

Как справедливо! И от этого никуда не денешься. Но почему, почему должен был я попасть в него именно у Хардуиков?!

Я глазам своим не поверил, когда еще до конца недели узрел в книге вызов к Хардуикам.

- Зигфрид, - сказал я, - вы туда не съездите, а? На меня там словно заклятие какое-то падает.

Он ответил удивленным взглядом.

- Но это же ваши любимые клиенты. И они всегда обращаются именно к вам.

- Да, конечно, но мне что-то не по себе! - И я рассказал о недавних злоключениях.

- Вздор, Джеймс! - Он сделал небрежный жест. - Вы дали волю воображению. Сущие пустяки. - Он засмеялся. - Забавные, не спорю, но ровно ничего не значащие. Хардуики - отличные люди и, конечно, тут же забыли про эту чепуху.

- Ну не знаю. Люди они, безусловно, хорошие, но, по-моему, убеждены, что у меня не все с головой в порядке. Легкая клептомания для начала.

Он снова засмеялся.

- Какая ерунда! Поезжайте, поезжайте! Просто заболевшая свинья. Ну что тут может произойти?

Возможно, мне почудилось, но, когда я вылез из машины во дворе фермы, братья как будто посмотрели на меня с некоторой опаской. Свинья, к которой меня вызвали, оказалась мамашей дюжины поросят, которые с визгом тыкались в нее, а она неподвижно лежала в дальнем углу хлева, где было так темно, что я с трудом ее различал. Впрочем, меня это не очень смущало: я привык работать на ощупь.

Я забрался в закут и подошел к своей еле различимой пациентке, достал термометр и провел рукой в поисках ее тыла.

- Ничего сегодня не ела, вы сказали?

- Совсем ничего, - ответил Джош. - И с места не вставала. А поросята вроде изголодались. Им, видно, молока не хватает.

- Так... так... так... понимаю... - Я лихорадочно искал анус, чтобы смерить температуру, но не находил. Темно, хоть глаз выколи - но я же ставил термометр свиньям в полном мраке! Ничего не понимаю! Вот хвост, надо чуть продвинуть руку вниз, и термометр скользнет в задний проход... Только где он?! Чуть ниже отверстие отыскалось - но оказалось влагалищем. И тут меня как озарило.

- У этой свиньи нет заднего прохода! - воскликнул я. Замечательное научное открытие, каким я поспешил поделиться с миром, и только потом сообразил, что выбрал не слишком подходящее место для своих восторгов.

Братья смотрели на меня сверху вниз в суровом молчании. Потом Себ произнес усталым голосом.

- Чего нет?

Я обернул к нему голову, не вставая с корточек.

- Нет ануса. Заднего прохода. Редчайший случай. Замечательно. У поросят встречается не так уж редко, но у взрослого животного я сталкиваюсь с этим впервые.

- А-а! - сказал Себ. - А если у нее его нету, так навоз откуда? Я его отсюда по утрам выгребаю - о-го-го!

- Кал, - оживленно объяснил я, - проходит через влагалище. Так всегда бывает в подобных случаях.

- И все эти годы проходил?

- Ну да. Принесите фонарик, и я вам покажу. Братья посмотрели друг на друга.

- Чего там! Мы вам верим.

Было совершенно ясно, что они. ни на секунду мне не поверили.

Я пустился в дальнейшие объяснения, но поймал себя на том, что начинаю бессвязно бормотать, и умолк. Да и вообще, ощупав брюхо свиньи, я обнаружил, что ее вымя просто обжигает руку и кажется бугристым.

- В любом случае температуру ей мерить не нужно, у нее мастит. Вымя очень горячее и опухшее. Я сделаю инъекцию антибиотика, и, думаю, все будет хорошо. - Я пытался говорить деловито и уверенно, однако это не помогало.

- Так, значит, температуру ей мерить вы не будете? - снова подал голос Джош.

- Совершенно верно. Все ясно и так.

- Ага, все ясно и так, - повторил он, и оба кивнули. - Вы не беспокойтесь, мистер Хэрриот. Не нужно, так не нужно.

У меня мороз прошел по коже. Они стараются не перечить мне! Бр-р!

Я привычно сделал свинье инъекцию, торопливо вымыл руки и отказался от чая.

Когда я выезжал со двора, Себ и Джош, стоя рядом на булыжнике, подняли руки в торжественном прощании, а в окне кухни я увидел их жен. Прочесть их мысли не составляло труда.

Бедняга Хэрриот! И ведь неплохой человек. Больно смотреть, как он потихонечку свихивается.